Пройдя через портал, я оказался в каменном коридоре. Справа, из арочных окон, тускло светило солнце и открывался вид на стены и башни некого замка, а за ними мелькали городские домики. Мне оставалось только восхититься возможности пространственной магии — мгновенному перемещению на какое угодно расстояние. Я решил посмотреть на её обладателя, но как взглянул на символ пик на спине, тут же опустил глаза в пол. Зенон до сих пор потрясал и устрашал. Даже лёгкая дрожь по телу не утихала.
Азарэс спрятался за моим плечом, старался не высовываться и всячески скрывать своё присутствие. Иногда он это делал настолько рьяно, что даже задерживал дыхание. Боялся ли он, или это была простая предосторожность? Я не знал наверняка, но рассудил, что скорее всего второе. Демон был чересчур настороженным, причём это доходило до абсурдной, только ему принадлежащей, формы, когда он не боялся ничего, но, по некой привычке, старался подготовиться к любым уловкам из неоткуда.
Зенон, спрятав руки в карманы, казалось, шёл с очередной прогулки. О чём он размышлял и куда мы идем, думал я, но узнав ответы, мне, наверное, станет жутко вдвойне. Потому я решил отвлечься и вспомнил о той «Ведьме», о которой говорил Азарэс. Крупицы информации из его открывали мне массу возможностей для воображения.
Тем временем мы оказались в каком-то темном помещении. Стало сразу холодно, как в погребе, но я старался не показать на это виду. Мы спустились по крылу, а затем и по главной части одной большой, я бы даже сказал, триумфальной лестнице. Она впечатляла размером, чем состоянием, в котором её держали. Местами битая и грязная, от её, некогда белого мрамора и золота, что почернели и покрошились, ещё исходило влияние той торжественной атмосферы далекого прошлого.
Далее, мы оказались в окружении чёрных гранитных колонн, стоявших шеренгой в двух метрах друг от друга, поддерживая верхний этаж и образуя прямой коридор через весь зал. Он, видимо, предназначался для главных звёзд торжества. Присутствовала даже красная ковровая дорожка, правда, измятая и вся в грязи, но хозяев это, как и всё, собственно, не смущало. Окна зала либо были забиты деревяшками, либо зашторены, а источниками света были декоративные лампы в люстрах, на потолке. Из всего их числа горели, максимум, четыре штуки из двадцати. Также почти у каждой колонны был подсвечник, как некий спутник, с горевшими свечами. Весь этот декор отталкивал бы простого человека своим злым, темным и неопрятным видом, в том числе и меня, и говорил о Триаде, как о людях беспечных и морально нищих. Но от одной мысли сказать им это в лицо, я взволнованно сглотнул, как если бы проглотил собственные слова.
После дальнейших хаотичных хождений в практически полной темноте, я окончательно запутался в этом дворце–лабиринте. Как Зенон мог находить здесь путь, лучше было не спрашивать, да и всё, наверное, объяснялось явным опытом. Азарэс же, наоборот, буквально внюхивался в каждый из поворотов этой сети коридоров, намереваясь разгадать тайны этого замка.
Наконец, мы оказались у деревянных дверей. Их Зенон открыл довольно просто, всего одним смачным ударом ладони, занесенной перед этим за голову. За ними оказалось помещение с еще одной, на это раз, железной дверью. В комнате, словно показывая её особенность, было окно справа от входа. Большое, почти во всю стену, и застекленное. Из него лил солнечный свет, освещавший почти всё. Он падал на пол прямо у самого порога второй двери. В оставшейся тени стояла скамейка, примыкавшая к стене, и на которой уместились бы от силы два человека. Всё это мне напомнило комнату для ожиданий, в какой-нибудь важной конторе.
— Жди здесь, — приказал холодно Зенон, посмотрев на меня через плечо голубыми и бесчувственными глазами. Я повиновался и уселся прямо на манящую скамейку, пока Зенон скрылся за второй дверью. После этого у Азарэса сразу же развязался язык.
— Ух-х, — он смахнул со лба несуществующие капели пота. — Как угораздило нам попасть в такую дрянную ситуацию?
Он с раздражением скрипнул задними зубами и устремил взгляд в потолок.
— Двумя словами — Спасибо, Одноглазый.
— Кто?
— Мудак, если просто, — отмахнулся дьявол.
Затем он придирчиво оглядел комнату, находя с каждой секундой новую причину для возмущения, а также вспоминая интерьер замка.
— И в таком свинарнике я буду работать, — заключил он.
— Это ещё неизвестно, может нас показательно казнят, — предположил я и пожал плечами, словно принимая неизбежное. Однако, что-то во мне не хотело мириться с этими депрессивными словами. Демон гордо задрал голову и взглянул на меня так, будто приказывал мне не говорить всяких глупостей. Может эта часть была «им»? Как бы там ни было, но я стал представлять, что может ждать меня за этой дверью. Встреча с ещё двумя членами Триады — однозначно. Они будут равны по силе, а значит и по жути Зенону — в этом нет сомнений. Шанс того, что меня ждет что-то хорошее после этого — низок, до уровня фантастики. Даже если я и выживу, то буду сломлен их силой до конца жизни. Вывод заставил меня пасть духом, и в тоже время слабо усмехнуться переменчивой стерве–судьбе.
— Тебе всё ещё страшно? — спросил демон с холодным интересом, сузив глаза в красную линию.
Я уже захотел отчего-то спросить: «С чего вдруг?», но проследив за взглядом демона, я понял, что утаивать что-то бессмысленно. Я пальцами стучал по коленке, как в какой-то судороге. Моё тело выдавало мои сомнения. В бессилии я повесил голову.
— Ой, паразит, разоришь ты меня скоро, — прокряхтел он, как старик, и покопался у себя за пазухой, и через секунду протянул мне пачку своих трубок, которых торчало шесть штук. Я не понимал, зачем он это делает. Как они помогут мне в такой ситуации?
— Можешь все брать. Всё равно скоро сам будешь их делать. На твоё счастье, я покажу как.
Но не успел я сказать и слова против, как демон сунул мне три зажженные трубки. Мне же ничего не оставалось, кроме как с настороженностью принять его неожиданную заботу. Снова меня окатило чувство и сна, и бодрости, только на этот раз в них было что-то особенное. Я ощущал что-то незнакомое, что-то безвозвратно снимало с меня весь накопившийся стресс. Пока радостное хихиканье демона доносилось до меня.
— Вижу, на тебя это подействовало раньше. Моя особая добавка действует как анестетик. Её последствия проявятся в будущем, но пока её применение необходимо. Сейчас нам угрожает более жуткая встреча и потому трёх трубок будет достаточно, чтобы атрофировать на время чувство страха. К тому же, по чесноку, то ты должен сказать мне спасибо, ведь если бы я не взял тебе тогда под контроль, то тебя стошнило бы, и ты остался бы лежать в позе зародыша на снегу, трепеща от ужаса перед этим маньяком, — затем он, улыбаясь, положил руку на плечо, пока я хлопал глазами.
— Спасибо, — слегка смутившись добавил я и получил в ответ несколько смачных увеселительных хлопков по голове.
— Ха-ха, да ладно. Оба тогда должны были выбираться из передряги, так что забыли. И, кстати, если тебя это утешит, то я готов ответить на любые два твои разнотемных вопроса.
Всего два, пускай и на разные темы. Этого всё равно было мало, чтобы расспросить его досконально обо всем, что меня тревожило в его истории. Моя первая мысль была о той «Ведьме».
Азарэс словно понял это и отвел взгляд. Но делать нечего, раз дал слово, то неси за него ответственность.
— Ой, ну что рассказывать об этой чертовке, — начал он, пока теребил концы упрямых волос, попутно подбирая слова. — И что ты хочешь о ней узнать?
Я ненадолго призадумался.
— Скажем так… С чем я буду иметь дело, если вдруг встречусь с ней?
Этот вопрос, на моё взгляд, был довольно правильным, ведь какой-то четкой конкретики о силе этой незнакомки я не имел. Азарэс похлопал глазами, а после разразился душераздирающим смехом.
— Не боись, мальчик. Ха-ха. У меня на неё нюх — он указал на нос с острым концом, что сливался на фоне лица, — А если мы с ней встретимся, то знай, она — лучше друг, чем враг. Она страшна, страшнее атомной войны. Настоящая женщина-базука.
— Она способна всё взрывать?
Демон не оценил шутки, и принял это за чистую монету и стал грозить пальцем.
— Нет, глупый. Она на такое не способна. А вот её логика действительно может быть взрывоопасной. Ох, сколько я от нее натерпелся, — он схватился за рога и стал мотать головой в разные стороны. Вдруг перестал, его лицо расплылось в довольной улыбке.
— Но с Ведьмой связаны другие воспоминания. Представь себе, было время, когда я не нуждался в такой вещице как календарь. То-то были времена моей молодости, безвозвратно утерянной, — в его глазах сверкнул какой-то странный огонь.
— Ведьма, считали, носила в каждый день недели бельё определенного цвета.
Я, как завсегдашний исследователь, должен был выяснить — правдив ли этот миф. Сложно даже описать моё состояние, когда кончиком пальца я задрал её юбку в тот момент, как Ведьма стояла ко мне спиной. Ах, какое зрелище я узрел! — казалось, демон задыхался, быв на Эвересте счастья и восторга от этих воспоминаний. Я покраснел и закрыл лицо рукой, поняв, с кем мне довелось делить сознание.
«Он извращенец. Старый, помешенный на самом себе извращенец»
От стыда мне захотелось открыть эту чертову железную дверь, и пойти на Триаду, чтобы она избавила меня от этого чувства, но желание самосохранения взял вверх, и мне пришлось продолжить слушать Азарэса. В глубине души я надеялся, что мне не придется становится таким как он. Хотя, может быть это относилось только к предмету его обожания и окончательный вердикт выносить не стоит?
— Так продолжалось три дня, пока Ведьма меня не застукала и целый час потом дубасила своей книгой. Будь неладна эта книжонка! — крикнул он с чувством — Настоящий том! , написанный на странном языке, и тяжелый, зараза, донельзя, —вспышка гнева тут же поутихла и сменилась ликованием с ярким жестикулированием.
— То, как она давала выход своему гневу, я запомню навсегда. Её буфера так неестественно подпрыгивали в те мимолётные секунды, как она заносила и опускала книгу мне на голову. Я прямо взглядом чувствовал всю их мягкость в сочетании с идеальной упругостью. А её шейка, о! эта лебединая шейка, чего она только стоит вместе с благородным станом, что одной рукой обнять можно. Ножки восхитительны, и будь я податлив её воле, то хотел бы оказаться псом, и до конца дней виться у них. Волосы, черные, как ночь, они волной спадают с её оголенных мраморных плеч. И смотрит она синими, как бескрайнее небо, глазами, пока алыми губками поучает меня и видимо зазря, — тут он доходит до такого уровня познания и восхищения, что встаёт в актерскую позу, скрывает лоб тыльной частью правой ладони, а левой делает знак «Стоп».
— Но пусть тебя не омрачает этот облик. Встретив её хоть раз, ты влюбишься в неё без памяти, а поговорив с ней минуту, в тот же момент разлюбишь навсегда, — осознав что-то ещё, он сделал на меня движение рукой в неком призрении.
— Да, кому я это рассказываю! — страдальчески прокричал он, махая руками во все стороны, — Школяру, который по-настоящему красивых дев не видел! Дев, за которых войну развязать — пустяк, и душу отдать не жалко! Тех дев, что можно вечно любить и желать!
Бум!
Деревянная дверь с грохотом отворилась, Азарэс тут же умолк и скрылся. Я не увидел, кто вошел, но от неожиданности встал как по струнке, спрятав правую руку за спину, а вторую выставил по швам. Из прохода шли две женщины (как знали, что идет такой разговор).
Первая имела темные волосы средней длины. Она носила коричневую рубашку и короткую юбку, широкий пояс вокруг талии и два ремня, которые пересекались на груди, а также ещё один — тонкий пояс, который был завязан вокруг её юбки. Сверху она вышагивала в темно-синей шубе, поверх которой белый меховой воротник. Её высокие сапоги достигали бедер. На голове она, как королева, несла золотую тиару с пятью шипами, в каждом из которых был красный драгоценный камень. Самым характерным элементом её внешности мне показалась ее повязка на правом глазу, на которой изображен символ пикового королевства. От одного взгляда на неё у меня по спине пробежал холодок. Пройдя передо мной, она не обратила даже толики внимания в мою сторону, как если бы меня вообще не было.
Вторая была явно выше и шла позади, неся большую стопку бумаг, от чего нельзя было разглядеть её лица. Из-за всей этой кучи макулатуру выглядывали её длинные серебряные волосы. Носила она всё абсолютно белое: скромное платье до щиколотки с пышной юбкой, расписанное причудливыми синими узорами, вокруг тонкой талии красовался лиловый пояс, от которого со спины отходили ленты.
От одного вида этой незнакомки у меня перехватило дыхание, время замедлилось, а сам я не отрывал от неё взгляда, слыша только цокот каблуков. В какой-то момент мне показалось, что если она продолжит идти, не видя дороги, то рано или поздно поскользнётся на одной из своих лент. Так, собственно, и произошло, когда она проходила напротив меня. К счастью, она смогла устоять и разлетелась только верхушка всей этой бумажной горы. Мне стало видно лицо незнакомки. Она носила белоснежную маску, рот и глаза на которой изображались плавными линиями красного цвета.
Я, не медля ни секунды, согнулся и принялся подбирать бумаги.
— Благодарю, — сказала она с незнакомым мне акцентом, принимая документы. Наши взгляды встретились. Она смотрела на меня сверху вниз, и странное чувство прошлось по всему телу, кровь стала стекать к мозгу, от чего лицо становилось пурпурно-красным. В тоже время, я чувствовал некую теплоту и благодать, ранее не ощущавшуюся мной в этой жестокой и холодной стране. Я словно видел под этой маской личико незнакомки, озарявшее всё вокруг милой, доброжелательной улыбкой. Я улыбнулся ей в ответ, причём очень неумело, на мой взгляд, и глупо, стараясь пародировать её.
— Эй! Ты чё встала? — грубый голос разорвал эту умиротворенную обстановку. Вскоре тень первой женщины пала на меня, пока жестокий красный глаз смотрел в мою сторону, как на грязное, неизвестно откуда взявшееся пятно на благородном дамском одеянии.
— А ты ещё кто?
Я встал смирно, и каково было моё удивление, когда я оказался немногим выше этой особы. Мне даже показалось, что она была бы не против, если бы я продолжил стоять на коленях.
— О, достопочтенная госпожа…— это самое первое, что пришло мне на ум, когда я вспоминал похожие встречи в книгах или фильмах. Но на эти слова женщина схватила меня за воротник, и не успел я одуматься, как передо мной нависла её округлая небольшая голова.
— Я спросила, кто ты, а не любезностями приказала обмениваться, — её властный голос был тверд, как сталь. Она прищурилась, как хищная птица, её взор стал ещё более прожигательным. — Не видела тебя здесь раньше.
— Ну, это… Это…все потому, что я здесь первый день. Меня сюда привел мастер Зенон, — сам не знаю, почему решил его так обозвать, но, услышав это имя, незнакомка неохотно, но разжала хватку, после чего направилась прочь.
— Так это по твою душу меня оторвали от любимого занятия, — в её голосе прослеживалось разочарование. — Какая скука, братец Данте только зря время потратит на такого слабака, — затем она приоткрыла железную дверь, заглянула в неё и уже более радостным голосом, как другой человек, крикнула: «Приветики. Я пришла» и скрылась, вместе с незнакомкой в маске. Та оглянулась на меня, прежде чем пойти за госпожой.
После этого снова настала тишина. Я ещё несколько секунд смотрел на вход, не любуясь, но словно чего-то ожидая.
— Мегикула, — выговорил Азарэс, будто насильно заставил себя назвать это имя. Я уже стал привыкать к тому, что демон стал принимать на себя роль моего внутреннего голоса. Это было непривычно.
— Этого демона тоже вспомнил, — я уселся обратно, пока Азарэс остался парить в воздухе и сверлить взглядом дверь.
— О, несомненно, — раздраженно подметил он, скрестив руки. — Она та ещё экспериментаторша и исследовательница. В жажде познания она уступает разве что мне да Ведьме, но это не суть. Её
Магия «Защита от проклятий» чем-то схожа с моей и не так опасна как
Магия «Пространственного-подчинения маны» Вельзевула. Но… — на этой паузе демон тяжело выдохнул и помассировал кончики бровей, как бы готовя себя к тяжелой работе. Он хотел этим заострить моё внимание, и у него это получилось.
— Но готов на всё, что угодно сыграть, если за этой дверью окажется ещё и другой мой знакомый — Люцифер, — он насупил брови, — Он и Мегикула были практически неразлучны, ведь если Люцифер что-то замышлял, Мегикула всегда находилась поблизости, пусть и была ниже рангом. Его
Магия «Гравитации» может стать очень опасным противником для нас сейчас.
Мне даже показалось, что он вздрогнул.
«Неужели он чего-то испугался?»
— Ты боишься этой троицы?
— С чего бы мне их бояться? — демон с недоумением обернулся. — Хотя, это я у тебя должен спросить. Эта женщина была одной из Триады, а ты и бровью не повел.
— Правда?
— Правда, правда, — дьявол спикировал вниз и облетел меня со спины, оказавшись на правом плече. — Это хороший знак, ведь ты теперь точно не потеряешь сознание от ужаса, — далее он похлопал меня по краешку шляпы и шарфа, чтобы подбодрить, и в то же время довольно ухмыляясь. Я тоже улыбнулся, подхватив позитивный настрой. — А за меня можешь не переживать, хоть мне и придется столкнуться лично со всей тройкой дьяволов. Но я прошёл все круги ада, когда увидел Ведьму в её настоящем гневе. Её волосы окрасились красным, и тогда она была очень, до безумия страшной, после этого я НИ-ЧЕ-ГО не боюсь, включая эту Одноглазую сучку, да даже Конец Времен мне не страшен.
— Тогда почему ты вздрогнул?
Азарэс нервно дёрнулся, но не стал отрицать мои слова, только неохотно и обидчиво отвернулся, стуча зубами. После минутного молчания, он не выдержал и выплеснул всё, что накопилось.
— Всё это из-за маски той женщины! — он стукнул кулаком по несуществующему столу, — Мне показалось, что на меня смотрит ещё одна пара глаз, красных и злых. Они сверлили меня, пробираясь в саму суть, — он стал в гневе кусать подушку большого пальца, пытаясь сохранить самообладание. — Да и эта колоссальная тень, у неё за спиной. От одной мысли мороз по коже.
Он даже не заметил, как в гневе или волнении вырвал прядь своих волос.
— Это просто от усталости и переработки, — утешил он себя, массирую виски.
Наблюдая за ним, я понял, что лучше воздержаться от всех остальных расспросов, а лучше просто дожидаться, когда меня позовут на прием.
— Нет сомнений, — начал Азарэс уставшим голосом, оторвав взгляд от пола — за этой дверью нас ожидает проверка на верность, — он обхватил рукой мою шею и встал во весь свой кукольный рост.
Его тон стал серьезным и властным. Я почувствовал себя слабодушным клерком перед начальником.
— Твоя задача — это представиться, назваться по имени, а после сделать так… — демон встал ровно, привел себя в порядок, после чего сдержанно поклонился держа одну руку за спиной, а другую на груди. — И главное, не упасть на колени.
На последнее он наказал мне пальцем, но я не понимал, почему мне стоит это делать. Разве склониться перед королем этой страны не будет верным решением? Демон, явно заметил по глазам, о чём я подумал.
— Пойми, мальчик, это дело уже моих принципов. Я никогда перед слабаками не склонялся, что тоже должен делать и ты. Триада совершает гнусные преступления, намного более ужасные, чем мы видели до этого. Это делает их в моих глазах слабыми, ведь только слабаки совершают преступления, сильным они не нужны. К тому же, я знаю Люцифера, юнец. Своей магией он вобьет нас в землю, если мы не будем сопротивляться изо всех сил. Может быть твоя магия пригодиться и здесь.
Это была безумная просьба, последствия которой были неясны.
По телу снова прошла дрожь, и я стал бояться идти туда. Азарэс мрачно задумался. Время шло медленно, каждая секунда казалась часом. В одну такую Азарэса посетила одна мысль, что улыбкой отразилась на его лице.
— А давай заключим пари?
Я устало посмотрел на него, будто не расслышал вопрос. Но демон не стал повторять, а вместо этого протянул мне руку, как в нашу первую встречу.
— В демоническом мире ни у кого нет ничего, крове слов и обещаний. Так что мы заключаем сделки друг с другом, делая ставки на соревнованиях. Всё может дойти до полноценных интриг и того, кто займет в этом году ступень повыше. В чем есть однозначный плюс этих сделок — это чувство истинной, отвлеченной от проблем, жизни, которое мы от них получаем, — его глаза игриво бегали во все стороны, а улыбка точно была, как у Чеширского кота.
— Так что же нас ждет за дверью?
От его вопроса в голову полезли мысли совсем неприятного толка.
— Меня превратят в безвольного раба до конца жизни, казнят или о чем ещё могут думать жестокие личности.
— Я думаю, мы не только выйдем сухими из воды, но и получим значительные приобретения, — он с горящим взглядом потёр большой палец об указательный. — Тебе главное — не говорить лишнего и сделать всё, что есть в твоих силах.
Мы пожали руки. Во мне от такого простого жеста появилась надежда, что демон отчасти окажется прав, и мой прогноз не сбудется.
Так прошли минуты две, и железная дверь приоткрылась. Из щели показалась та незнакомка в маске. Меня снова окатило неизвестное чувство.
— Можете войти, — от её звонкого и нежного голоса мне стало вдвойне спокойнее. Она была, как свет в оконце после сильного дождя. Правда, я не шёл на солнечную прогулку, а брел в настоящий ураган.
«Удачи», — шепнул Азарэс, когда я проходил через порог, а затем исчез, оставив после себя красную дымку.
В комнату, а вернее зал, почти не проникал свет, и у меня закралась мысль о том, что Триада просто конченные и помешанные люди, которые обожает работать и принимать гостей в темноте. Незнакомка в белом шла рядом. Пройдя чуть дальше, я увидел два бледных огня в противоположном конце зала. Там были железные жаровни, в которых горел белый огонь. За ними я увидел силуэты трех тронов, спинка каждого была меньше предыдущего, начиная от центра и заканчивая троном с правой стороны. Рядом с левой жаровней стоял Зенон, все с тем же непоколебимым видом. Путь к нему пролегал между шеренгой мрачных колонн, за которыми была ещё более темная и гнетущая чернота. С каждым шагом, приближаясь к центральному трону, я не мог отделаться от чувства, что там кто-то сидит и внимательно наблюдает за мной. В пяти метрах от постамента, некая сила остановила меня и я не смог более двинуться.
— Скажи мне, брат, — послышался благородный, но с мрачным оттенком, голос тени из центра. — Что такой, как он, забыл здесь?
Зенон тяжело выдохнул и сделал вид, что закатил глаза.
— Ты сам сказал мне, брат, чтобы я выбрал себе помощника из числа адептов тьмы под моим командованием. Я выбрал, но не думал, что он разочарует меня на первом же задании и, что все там же я найду нового претендента, — тяжесть их взглядов была колоссальной, казалось, уже от них я должен был упасть лицом в пол, но я продолжал держаться, стараясь сохранить лицо. Хотя, может мне стоит радоваться тому, что меня так отличили, но на это точно нет времени.
— Братец Зенон, неужели ты не видишь, как он слаб? — раздался крикливый и возмущенный голос той одноглазой женщины. Она сидела на третьем правом троне, жуя некую сладость на палочке. По её левую руку встала та женщина в белой маске.
— Ваника в чём-то права, — подметила тень, вставая с трона. Вскоре её обладатель вышел на свет бледного огня жаровен.
Это был мужчина с зелеными глазами и темными волосами, зачесанными назад с прядью на лбу. На лице имелась легкая щетина. Глаза глубоко посажены и прищурены, а на лице была лёгкая улыбка. Самая отличительная черта — длинный тёмный шрам на лбу.
Он носил темную рубашку с высоким воротником, коричневую куртку и темную шубу со светлой меховой мантией сверху. Также темные штаны, которые заправлены в сапоги, длиной примерно по колено. На куртке у него два пояса, вокруг его талии и третий, который идет от плеча до бедра. На голове он нёс золотую корону с высокими шипами, у основания которых есть драгоценные камни.
Вел он себя вызывающе, держал все пальцы кроме большого в карманах, а вокруг него была аура абсолютного зла.
«Нет, ну точно главный злодей этого мира», — подметил я, то ли смеясь, то ли стараясь как-то себя успокоить.
— Представься для начала, — приказал он, и я хотел было поклониться так, как показал Азарэс. Однако, вдруг ощутил сильное, удушающее давление на каждую клетку моего тела. Спина стала гнуться вместе с головой и шеей вниз. А в ушах стоял невыносимый грохот.
«Так вот, какова магия гравитации», — думал я, стараясь превозмочь это давление. Мышцы и кости заныли, грозя разорваться на мелкие кусочки. Нужно было создать тот же щит, который подействовал против Зенона. Но на этот раз он должен был прикрывать не одну сторону, а все разом. Он должен был походить скорее на купол. С каждой секундой, когда я представил и до того, пока держал в своей голове картину этого купола, натиск стал ослабевать. Пусть он все ещё и был настолько сильным, что я не мог подняться и встать ровно, но, по крайне мере, я прекратил опускаться к полу.
«Интересно, как там Азарэс справляется?»
***
Во тьме разнёсся громким чих.
— Ой-ой, неужели ему так быстро понадобилась помощь. Или это у меня просто нос расчесался? — сказал Азарэс, потирая тот, для верности.
Он, как всегда, шел в своей гордости — прекрасной охотничьей шляпе, частично скрывавшей лицо, попутно размахивая и крутя пальцами правой руки трость. Он то и дело себе что-то насвистывал, идя на встречу с тремя демонами Высшего ранга. Вскоре показался белый стол, за которым восседали их тени, и Азарэс ускорил шаг, громкий свист провозглашал его появление.
— Приветствую вас, мои собратья! — крикнул он, находясь на достаточном расстоянии, чтобы они услышали. Затем поклонился в своей манере, снял шляпу и показал свои четыре рога.
— Заткнись, ничтожество, — спокойно, но отчетливо сказал главарь стола — Люцифер, демон с четырьмя крыльями и двумя парами рогов и длинными черными волосами. В первый же миг, как он бросил на Азарэса взор, тот понял с каким отвращением один из трех королей дьяволов смотрел на него.
«Как на мошку», — добавил ненавязчиво Азарэс.
— Никто не давал тебе право говорить первым, в нашем присутствии, — подметила Мегикула, сидящий по левую руку от Люцифера. То, как она стучала одним из своих вытянутых когтей, показывало всё её нетерпение по отношению к Азарэсу. Вельзевул молча наблюдал за происходящим.
— Ой, да, где мои манеры? Я совсем такт потерял, когда понял с кем именно должен встретиться.
Он оперся на трость довольно свободно, к изумлению троицы, его никак не волновало вся та мощь, что была на него направлена, а ведь её было достаточно, чтобы убить человека.
— Вы ведь, ребята, очень знамениты в нашем подземном мире…
— Назовись, — грозно приказал Люцифер, раздраженный манерой речи.
— Альбтраум, Повелитель Кошмаров, — тут же быстро пропел Азарэс, в очередной раз снимая шляпу, — демон, что всего три столетия прожил в родном царстве. Жил я скромно, день ото дня стараясь, как и все, подняться повыше, каждый час почитая и благодаря Праотца нашего.
— Фантомного Короля здесь нет, — бросил Люцифер. Азарэс сделал вид, что испугался его слов и прижал шляпу к груди.
— Ой, какой ты смелый, раз говоришь такие слова. Вижу ты не боишься троих Его вестников, тех кто возвысился до Его трона и ставших сильнейшими в демоническом роду. Ах, вот бы мне немного твоей пылкой натуры, и я тоже бы…
— Я хотел решить всё иначе, — признался спокойно Люцифер и подпёр рукой щёку, уже растеряв и время, и терпение, уделенные на демона перед собой. — Однако, раз речь зашла о нём, то…
Не успел Азарэс ничего понять, как вокруг его шеи обвились магические цепи с ошейником, а руки оказались в кандалах. Быстро осмотрев их, дьявол узнал колдовство.
— Цепи Наказания, — пояснил Люцифер.
Азарэс явно такого не ожидал. Как бы он не хотел сохранить хладнокровие, но злобная гримаса ненависти портила половину его лица, пока скрипели задние зубы. Использовать такую магию на нём о счёл оскорблением.
— Они перед лицом Чёрного Трона заставят тебя раскаяться в своей вине.
— О какой вине идет речь? — спросил Азарэс, вернув себе самообладание и лучезарную улыбку.
— Ты понесешь ответственность за нарушение закона Демонического Царства, а всё из-за запрещенного имени.
— Дай догадаюсь, имени того мальчонки.
Азарэс оскалился в неком вызове, и между ним и Люцифером прошел сильный поток напряжения. Никто не решился или не захотел вмешиваться в этот спор, хотя само его существование уже было бы скандалом. Азарэс казался ничтожно малым и незначительным на фоне теней демонов высшего ранга, что обитали в самом сердце Демонического мира, и он так позволял себе свободно говорить.
— Верно, это имя под запретом уже как пять сотен лет, и его произношение — неописуемый грех там, на какие земли распространяется Закон и моя воля.
В качестве подтверждения своих слов он выпустил волну мощи, эхо от которой несколько минут отзывались в пустоте. Люцифер был раздражен, но просто избавиться от насекомого перед собой он не мог. Нет. Надо было показать свою силу и привести его к покорности. Но эта волна ни на каплю не смутила упрямого Азарэса.
— К твоему сведенью, Люцифер, я ни разу не нарушал демонический закон и этот случай не исключение, так как о людях там ничего не сказано, а скрижали Одноглазого ясно говорят, что Его Закон распространяется только в Мире Демонов и нигде более, кто что туда бы не дописывал. За все дни моей скромной жизни я ни разу не был назван тем, кто нарушает правила. Каждые вечера в своей норе перед молитвой я вспоминал танцы прекрасной Астарты, Обольстительной угодницы, ибо это было мое единственное развлечение. О, как она танцевала и собирала публику в её юные годы.
— Ха-ха, верно, — подала голос Мегикула, проводя рукой по своим бараноподобным рогам. — Я об этой старухе лет сто не слышала. Знаю только, что от её красоты больше ничего не осталось.
— О! — воскликнул Азарэс — Как ты права, Мегикула, не проходило и дня, как я не горевал по ней. Ах! — он двинулся вперед и поскрипел цепями. — Сколько знакомых каждый день уходят в неизвестность в круговороте одной лишь силы: малыш Ирума — добрая душа, семейство Гремори в полном составе, а теперь и меня постигла эта страшная участь как смерть, когда я только-только получил Высокий ранг, а ведь я просто навернулся с обрыва. Затем оказался в мире людей и встретил этого мелкого дурака. Он, скажу я вам, больной на голову и порой конченый во всех смыслах, так какое имя я ему мог дать как не первое попавшееся. И вот, мы десяток лет уже ходим по пути, неизвестно куда, и вот только сегодня настал час моей встречи со всеми вами. Наилучшее время.
— Как раз наоборот, Альбтраум, — тяжело проговорил Люцифер. Все были так сильно утомлены нескончаемой болтовней Азарэса и шумом кандалов, что просто перестали обращать на них внимание, а прерывать демона, чтобы всё смолкло, от чего-то не хотелось. — Настали скверные времена.
— Какие ещё такие «скверные времена», Люцифер?! — возмутился Азарэс, пытаясь окончательно добить эту троицу своей стратегией. — Помнится, демоны Высшего ранга только и делали, что смотрели на разборки низших свысока, так, что изменило такой уклад?
— Всё из-за одного могучего безумца, который встал у меня на пути, — красные светила на месте глаз наполнились яростью от этой фразы, сказанной сквозь зубы.
Он ударил по столу кулаком всё замерло.
— Довольно! Теперь скажи последнее слово, прежде чем попробовать снять ошейник. Посмотрим, так ли ты верно чтил Закон, чтобы он воздался тебе сейчас.
Азарэс приподнял голову и сглотнул:
— Прости, Люцифер, но я не могу понести наказание за то, что ты, неверно, истолковал Слово Одноглазого, да будет он тому свидетель, — Азарэс, не дрогнув, прикоснулся к ошейнику, и из него вылетели снопы искры синих молний. Крепкий на вид, он будто состоял из стали. Однако, для Владыки Кошмаров он был не тяжелее шарфа. Азарэс одним плавным движением разломал его. С металлическим лязгом заклинание упало и медленно сгорело в синем пламени. После Азарэс сделал несколько шагов вперед, не боясь чьего-либо гнева.
— Теперь мы открыты для совместного диалога.
Люцифер был ошеломлен. Закон защитил Азрэса, он был честен, но то, как он держал себя, напомнило Владыке демонов об одном мертвеце.
— У меня до сих пор есть сомнения, — он презрительно шикнул. Больше всего на свете Люцифер ненавидел это чувство, в котором оказался с головой. Сомнения, трясущиеся руки — они не нужны королю, вроде него. Он посмотрел на своих советников, которые тоже испытывали подобное. Будто незримая длань, всевластная и всеобъемлющая нависла над ними в этот миг.
— Ты мне солгал.
Сейчас Люцифер смотрел на Азарэса как на самое ненавистное существо, а все из-за его чрезмерной манеры речи, недомолвок и не состыковок в рассказе.
— Не знаю, в какой степени, но ты точно мне врал прямо в глаза. Делал ли ты это осознанно или по некой привычке. Может весь твой рассказ построен на лжи и тебе просто повезло. Но… — он остановился и посмотрел на свою ладонь, а после ещё сильнее сжал её. — Но ты действительно сможешь быть полезным, — он перевел взгляд на Азарэса. — По всей стране прячутся демоны, лояльность которых мне неизвестна. Твоя задача за полгода — справиться с этой проблемой. Методы меня не интересуют.
— То есть я могу собрать из них новый отряд?
— Делай, что хочешь, лишь бы они не помешали моему плану. На этом всё.
— Замётано, Люцифер. До скорой встречи, — попрощавшись, он щелкнул и испарился в темной дымке.
Остальные дьяволы не спешили расходиться, а вместо этого решили обсудить этого гостя.
— Какой-то он странный, худой, как скелет, да и биография у него как-то подозрительно…
— Обычная, — кончил за Мегикулу Люцифер, скрестив руки на груди. — Такая простая и убогая, что её легко можно было выдумать.
— Вот об этом я и говорю, Люцифер! Он точно не чист на руку.
— Как и все мы, — пыл Мегикулы тут же спал. Люцифер посмотрел на неё, а затем на Вельзевула. Его друг методично записал каждое слово Азарэса. Из всего этого, некое странно знакомое чувство окатило этих двоих. Они будто бы ненадолго вернулись в прошлое и разговаривали с тем самым безумцем, которого они так ненавидели. Ещё один оказался перед ними, однако в этот раз он был в сотни раз слабее предыдущего. Взгляд Люцифера бесцельно прошелся по окружающей троицу темноте. Сейчас они, безусловно, были выше, чем когда-либо.
— Поймите, в нашем плане нет места сомнениям. И пусть он соберет себе армию из слабаков, он нас не победит. Даже став почти Высшим демоном, он остается никем, по сравнению с нами.
***
Давление на тело извне ушло. Не знаю, что стало тому причиной, но ещё большим удивлением для меня было то, что я выполнил наказ Азарэса, поклонившись ровно так, как он показал.
— Что же, довольно занятно, — сказал Данте, пожимая плечами.
Я перевел взгляд с пола на него.
— Вот теперь интересно, — он поднес руку к подбородку, явно о чем-то задумавшись, — обладаешь ли ты одним атрибутом или двумя, как все одержимые, — и, как венценосец, уселся на трон. — Интересного человека ты привел сюда, Зенон, не зря потратил на него своё время, а значит, и то, как с ним поступить, я оставляю на тебя. А там посмотрим, как много он сделает для служения нашему царству на своей новой должности.
Далее для меня всё было как в тумане. Действие добавки Азарэса подошло к концу, и я толком не расслышал, что мне сказал Зенон, как подошел. Единственное, что я помнил, номер моей комнаты, вернее сказать, комнаты прошлого владельца. И направился прочь из зала. Я был выжат, как лимон и при том сильно высушен. Не знаю, сколько я блуждал по коридорам, пока плечом не столкнулся с кем-то.
— Ей, смотри куда прешь!
Но как заглянул в мои опустошенные глаза, добавил:
— Новичок Зенона, что ли? — он потряс меня, дабы привести в чувство. Лицо у него было так себе, кто лепил его — рубил, не глядя, а за основу взял настоящий камень. Я промямлил ему номер квартиры, на что тот с восторгом ответил.
— А так значит, отменила Триада эту глупую систему с надзирателями, раз новичок занял комнату того зазнавшегося чудика, — мужчина с глупым лицом огляделся по сторонам — Кстати, а куда он пропал? — и в следующий миг от его волнения за судьбу товарища ни осталось и следа и сменилось натянутой гримасой, видимо, являвшейся улыбкой. — Ну это не важно, это, наоборот, даже правильно, а ни то в сварах все погрязли бы. Хотя, это наверное и хорошо, драк было бы больше. Ну, я ничего вообще в этом не смыслю.
Так он, почти не замолкая, провел меня в соседний с замком каменный дом на второй этаж. На нем было около шести дверей с каждой стороны. Мы подошли к той, что стояла рядом с лестницей. Перед тем, как уйти адепт сказал свое имя — Годруа Годрок, я посчитал его причудливым, как имя, так и человека, а также он назвал имя своего соседа Фойла Мигусто — они оба тоже живут на этом этаже, правда в другом его конце.
Как только я вошел в комнату, сразу в нос вбился запах крови.
«Узнаю хозяина».
На осмотр у меня не было сил, и я просто присел за стол и уткнулся в него лицом. На дворе была уже ночь, так что силы покидали меня ещё быстрее.
— Ну, как все прошло? — спросил Азарэс, сидя ко мне спиной по-турецки, под светом свечи, записывая что-то пером в большую и странную книгу.
— Фигово, — признался я, не поднимая головы. У меня не было сил даже на это. — Особенно если учесть, что я только что говорил со своим подчиненным, а он так этого и не понял.
— Зато у меня есть хорошая новость. Я наконец полностью обосновался на новом месте, и теперь мы можем начать целый курс тренировок, — это было действительно хорошо, особенно, если меня ждут разборки между теми, кто окажется недоволен моим назначением. Но сейчас я слишком устал, чтобы думать о завтрашнем дне. И тут я вспомнил о пари, которое мы заключили. Разве оно не слишком ли гладко прошло? Как пророчество.
— Неужели ты только сейчас понял, что у меня появилось полноценное желание?
Я не видел лица Азарэс, но мог предположить, что сейчас он довольно ухмылялся. Меня мучал лишь один вопрос. Как он смог?
— Наверное, дуракам вроде меня везет больше, чем кому либо ещё. Но ладно, о желании поговорим после, может я его тебе даже прощу, на первый раз, — от его силуэта отлетел белый пар, в воздухе запахло…корицей.
— Правда, капкан, в который мы угодили, действительно серьезный.
— О чём ты?
— Да так, если бы не мои актерские навыки, то мы сейчас были бы в полной заднице. Как оказалось, я сделал в прошлом ТАКОЕ, что меня не просто Люцифер возненавидел, да даже закон о запрете моего имени издал. Вот теперь сижу и гадаю, кто я есть такой? — так он погадал минуты две и ничего, наверное, и не придумал, и снова вернулся к нашей ситуации.
— К тому же, как раз из-за Люцифера, который тут все и решает, мы оказались между двух огней. И, если честно, по мне это хороший план, я бы и сам его придумал. Ха-ха, — он упёр руки в бока и самовлюбленно посмеялся. Но почти сразу снова стал серьезным.— От нашего назначения нас возненавидят все нижестоящие, но открыто они не пойдут, так как никто не хочет иметь дело с Зеноном. Но он, помимо щита, может стать и оружием, что убьет нас в неожиданный момент, если мы потеряем для Триады ценность.
— И что нам надо делать?
— Все просто — я выделю три месяца на наши тренировки, затем мы должны будем завоевать уважение и страх толпы, лучше всего это сделать — одолеть вышестоящего, — из-за его слов у меня вся кожа стала гусиной. Он предлагал абсурдную идею, с которой я уже был не согласен.
— Ты предлагаешь одолеть кого-то из Триады?
— Да, а что тут такого? Зенона мы, правда, не одолеем, как и того гуся на троне, потому что он главный главарь, за него все вступятся, а вот…
— Нет, нет, полное безумие, — я схватился за голову, желая спрятаться от идей и мыслей, которые представил от плана Азарэса. Тот посмотрел на меня через плечо с безумно-веселым оскалом до ушей. Ему эта идея не только казалась самой верной, но и самой увлекательной.
— А ты подумай, Одноглазая сучка однозначно любит драться, подставим все под честный поединок и одолеем её и Мегикулу заодно. Ой, как я хотел её и всех остальных грохнуть во время собеседования, от чего это только? Неважно, главное найти причину и повод.
На это у меня тут же всплыл образ той незнакомки в маске. Она что-то вроде секретарши у Триады, особенно, она ближе всего приближена к Ванике. А ведь с ней, должно быть, плохо обращаются? Интересно, а как её зовут?
— Знаю, о ком ты уже подумал, парень, и советую прекратить, — голос был под стать наставнику: и строгий, и нетерпеливый. Дьявол взглянул через плечо, ненадолго прекратив писать что-то в своей книге, наверно, гримуаре.
— Я запрещаю тебе даже общаться с ней, не говоря уже о том, чтобы положить на неё глаз! К тому же, она тебе в мамки годится.
— Ч-чего? — воскликнул я, оперся на спинку стула и уставился на Азарэса. — Д-да она точно не такая старая, — мой язык заплетался, а тело охватила волнительная дрожь.
— Что? Ей на вид лет двадцать пять, двадцать четыре минимум. Разве это не нормальный возраст для мамашки такого бугая, как ты?
— В-вряд ли в человеке проснуться такие позывы в таком раннем возрасте.
— В смысле? Разве в десять, девять лет у вас не бывает первых поцелуев?
— К чему это?.. Или ты чё веришь, что люди размножаются через поцелуи? — от подобного предположения, я, сам того не сознавая, схватился за голову. Как бы не ответил демон, я не знал теперь, как мне его воспринимать. Как того, кто мог бы обмануть бога, или как наивного дурочка, который не знает самых простых вещей.
— То есть, я ошибался? — на удивление он быстро всё понял, даже без моих объяснений, после чего достал небольшой блокнот и стал в него что-то записывать.
— Отлично, теперь у меня будет целый компромат на того, кто так считает, — затем он снова вернулся к большой книге. — Но это не меняет ситуации, нам нужно что-то придумать и подготовиться к встрече с этой сукой, благо, что о способностях Мегикулы я уже имею поверхностное представление, а за эти три месяца я с легкостью узнаю и о оставшихся. И да, будь уверен, я подготовлюсь к этой встрече лично и засажу ей по самые помидоры. А ты спи теперь, завтра, с первыми лучами, начнется трудная тренировка.
Я, как по команде, опустил голову и начал постепенно погружаться в сон. Образ перед моими глазами затуманился. Картина силуэта, работающего за столом при свете над чем-то до самой глубокой ночи, показалась до боли сердца знакомой. Вдруг, я вспомнил, что у меня остался последний вопрос, который мне обещал Азарэс, ещё до приёма. Он точно о нём не забыл, а только и ждал пока я сам вспомню.
— Скажи, а что-ты делаешь? — я лениво зевнул, стараясь держать глаза открытыми.
— Да так, важную и никому неизвестную работу, за которую я ничего не получу. И нет, я не заполняю свой гримуар, но на него мне тоже надо найти время. Эта книга важнее любой другой, о которой ты только знаешь, — его голос был расслаблен и спокоен, до такой степени, что любой начал бы клониться в сон.
— А теперь спи и не заставляй меня петь тебе колыбельную.
Я последовал его совету и провалился в сон.
