Черный Клевер: Служение Пикам

Первые дни, как и предполагал Азарэс, прошли в неловком напряжении. Зенон, собрав всех своих адептов и солдат, просто поставил их перед фактом, озвучив своё решение насчёт моего назначения, после чего добавил, что оно одобрено его братом — королём Данте. Пока он говорил, все молчали, никто не желал спорить, попутно все смотрели на меня, не скрывая злости. Они словно намеревались после собрания начистить мне лицо. Благо, Зенон приказал всем разойтись. Меня стали игнорировать, объявили бойкот. Это не сильно мешало мне жить, друзей и знакомых иметь среди них было такой себе затеей. Азарэс снова оказался прав: меня никто не уважал и не воспринимал всерьёз, все едва скрывали отвращение при моём появлении. «Мало заполучить трон, на нем ещё надо усидеть. Одно из первых правил мира демонов» — как-то сказал он, а потом отправил меня тренироваться. Это я невзлюбил сразу, как мне пришлось отправиться на пробежку, вокруг стен замка с первыми лучами солнца. «И это всё, что ты можешь?!» — кричал он то и дело в самодельный мегафон, паря рядом надо мной, — «Да я за десять секунд пробегу эту дистанцию, так что шевели ногами!» Далее — различные физические упражнения, разработанные по его методике; разминка мышц, приседания, отжимания, а также тренировка с мечом, со всеми его советами и пояснениями. Моё тело должно было привыкнуть к мечу. Как наставник он был необычайно требовательным и беспощадным. Стоило только подумать о несогласии и жестких условиях, даже когда демон не смотрел на меня, как он тут же что-то понимал и пресекал мой «мятеж», говоря: «Это всё ради твоего блага» или «А ну, цыц, нечего жаловаться и давай сделай ещё одну соточку». Его влиянию было сложно противостоять. Когда наступал завтрак, появлялась возможность не только отдохнуть, но и набить желудок. Я старался приходить раньше других, садился подальше ото всех, чтобы не привлечь внимание. Ел с большим удовольствием и, к своему удивлению, чуть ли не за десятерых, не знаю, может во всем виноваты нагрузки, но в еде мне никто отказывать не собирался. Как мы вернулись в комнату, Азарэс, «покуривая» трубку, сказал, что мне надо бы изучить два языка: местный и какой-то ещё, но он не уточнил какой. «Что это за каракули?!» — воскликнул он, когда открыл первую попавшуюся книгу, которых там оказалось несколько шкафов. Видимо, предыдущий владелец ими увлекался, но на большинстве все равно была пыль. — Как так писать можно. Читать невозможно! — он со злостью кинул пару книг о стену, после чего продолжил копаться в шкафу у двери. Я занялся теми, что были рядом с окном, справа от стола. Взяв и открыв случайную, я и правда убедился, что люди писали волнистым почерком, словно хотели записать и ничего никому не оставить. Разобрать слова было сложно, несмотря на то, что их следовало и перевести. Я решил вернуть её на место, и вдруг обратил внимание на тонкую книжечку, что лежала поверх других в глубине полки. Потянувшись и достав её, я отметил, что она выглядела так, будто предназначена для детей, а читать её следовало справа налево, каждая страница была альбомным листом. На лицевой обложке, в рамочке из красных нитей, был рисунок человечка, стоявшего на черепе рогатого существа с тремя дырами на лице, две из которых были глазами. Человечка озарял светящийся ореол, в руках он держал посох и гримуар с четырёхлистным клевером. Это меня заинтересовало, и я, присев за стол, принялся рассматривать её. — А, что-то нашёл? — спросил Азарэс и подлетел ко мне. Вскоре мы оба всматривались в обложку стараясь разобрать название. — Первый Король Магов, — с трудом прочитал Азарэс, щурясь и проводя пальцем по названию. — Что-то знакомое, — он с умным видом стиснул подбородок, я же тем временем открыл первую страницу. На ней изображалось существо с четырьмя глазами, птичьим клювом, крестообразной красной раной на груди, ноги его скрывались за алым пламенем, а из четырех своих рук оно готовилось выпустить убийственные сферы. — Это так люди небрежно изобразили Гиллиана? — сухо подметил дьявол. Он будто оценивал какую-то научную работу, а не рисунок для детей. — Довольно редкий вид демонов, в этом мире он мог появиться, если кто-то, например, переиграется с запретной магией. Мозгов немного, сплошные эмоции, но зато огромная разрушительная сила, правда, с Высшими дьяволами ему не тягаться. Я открыл следующую страницу. На ней был нарисован светлокудрый человечек с обложки, за его спиной развивался синий плащ, а под ним, в золотой рамочке была приписка о храбром чародее, а на следующей он уже сражался с демоном, окруженный тем самым ярким ореолом. На другой демон был уже побежден, лежал на земле с мечом в груди, и слезы вытекали из всех трех его глаз. — Брехня! — заявил Азарэс, как увидел это изображение, и стал в него тыкать. — Чего только эти лопухи не напишут. Хотят из себя героев сделать, хотя на деле все трусы и неудачники. — Можешь объяснить почему? Демон с досадой шикнул и отвернулся, сказав чтобы я продолжил чтение этой ерунды. Мне, конечно, стало интересно, почему он так говорит о жителях Царства Клевер, но рассудил, что демон вряд ли готов это сейчас рассказать из-за неприязни. На последнем развороте из-за холмов выходило солнце, и ночь отступала. Завершала историю картинка, как с обложки, герой победил демона, спас мир, стал легендой, и его нарекли Королем Магов. — И что ты уяснил из этой сказки? — Герой не испугался, спас мир и защитил множество жизней — всё по обычному сценарию. — Верно, — демон сделался хмурым и задумчивым. — Поверь мне, такие истории обычно говорят только половину правды. Я был озадачен его словами, но тут обратил внимание на несколько строчек на буром форзаце, написанные черными чернилами. — Надеюсь, что ты станешь таким же достойным королём, Юно, — так гласила надпись, и я, к собственному удивлению, озвучил её вполне верно. Только вопросов стало больше. — У тебя хорошо получилось, — сдержанно похвалил демон, а после пробежался глазами по фразе. — Должно быть, писала женщина, — предположил он, проводя пальцем по строкам. — Это видно по плавным изгибам букв, да и не похоже это на поведение мужчины, мне, если честно, сложно такое представить. Я вспомнил о королевской династии, которой принадлежал этот замок пятнадцать лет назад и понял, что ниточка ведёт к ним. — Очень может быть, — согласился демон. — Вряд ли нам это пригодиться. Так как этот некий… Юно, должно быть, уже в могиле, то просто возьмём это, как некий любопытный факт. Так мы закончили разговор о неожиданной находке, и пришло время очередной тренировки. Как оказалось, Азарэс хотел обучить меня своему языку — демоническому. Разговаривать на нём было необязательно, достаточно было писать самые простые слова и говорить заклинания. На первом уроке он рассказал о иероглифах самого примитивного вида и предложил мне их написать. — Нет, нет всё не так! — крикнул он, разрывая листок бумаги в клочья. — Ты пишешь очень коряво и бессвязно, с примитивными ошибками в самых простых словах. Ведьма бы тебе за это одни обрубки от рук оставила, — грозил он. Но моих стараний и сил ему явно было недостаточно. Обучение продолжалось до обеда, и в столовой я отсидел от первого до последнего человека, полностью наполнив свой желудок, зная наперед, что будет далее — очередные безумные и нечеловечные тренировки. Не знаю как, но глубокой ночью я доковылял до кровати и улегся, как убитый, пока демон опять что-то писал в своей книге. Но это был ещё не конец. — Ты же не думал, что на этом все кончится? — его слова эхом разнеслись в моей голове, и я открыл глаза. Мне стало больно от света, а как я проморгался, то сразу увидел синее безоблачное небо. Не говоря ни слова, я огляделся. Вокруг была просторная поляна. — Ты в зоне душевного сознания или «театре», как я обозвал это место, — пояснил демон, ещё до того, как я его заметил. Он стоял в считанных метрах передо мной на фоне неба и заснеженных гор. Он опирался всем телом на меч, держась за навершие. — Я взял на себя смелость и частично подстроил тут все под себя, — Азарэс огляделся по сторонам, явно наслаждаясь тем, что создал. Мне было сложно понять, как он это сделал. Я обратил внимание на небо. Такое синее и почти бескрайнее, даже если это было в моей голове, то неба чище я не видел и в реальности. Однако в глаза бросились белые линии, что как нити пауков пятнышком расходились по небосводу. «Может, облака», — подумал я и сразу отбросил эту мысль. Они не могут быть такой формы и оставаться на месте. И чем дольше я приглядывался, тем сильнее линии казались трещинами. Не знаю, как демон создал или дополнил этот мир, но он точно не станет делиться секретом. Я почувствовал, как Азарэс перевел взгляд на меня, того, кто хочет подольше полежать на земле. Я поднялся, но демон продолжал смотреть на меня, как если бы все ещё возвышался. Отчасти, это было оправдано ростом в этом месте. — Славно, — демон склонил голову на бок. — Ты удивлен таким поворотом событий, не буду объяснять, сам поймешь все прелести этого места. Скажу лишь, что в реальном мире я не смогу обучить тебя в полной мере одним закаливанием тела и духа, следует отточить и разум, и магическое мастерство, а последнее из неоткуда не появляется, — он постучал по лезвию клинка, и я заметил на нём восемь тонких насечек немногим ниже гарды. — Хоть это и мой меч, — демон проследил за моим взглядом, — из-за амнезии мне придется раскрывать его тайны, так что я слабо представляю предназначение этих царапин.        В этот момент я почувствовал крепкую хватки на подбородке. Теперь я смотрел в красные с жёлтыми зрачками глаза. Расстояния между мной и Азарэсом будто никакого и не было. — Но наша с тобою цель — научиться сражаться с демонами. И первым, с кем ты научишься сражаться, — его лицо исказилось в злорадной улыбку. — буду Я. Услышав заветное слово, мои глаза заволокла тьма. Только потом я понял, что мне что-то нацепили поверх лица. Я попытался это снять. — Не пытайся, — я резко повернулся на голос справа и тут же получил удар в ребро слева. Я согнулся от реальной боли. Последовал ещё один, и я повалился на землю. — И это всё?! Уже слёг от простой палки. Демон говорил, не скрывая смеха. Опёршись руками, я стиснул зубы от злобы после очередного удара по спине. Попытался подняться на ноги, ожидая атаку. — Пойми, глаза — окно для сомнений, а сомнения есть величайшая слабость, что способна разрушить самый крепкий бастион и свалить самого могучего чемпиона, прежде чем тот выхватит меч. Только перестав верить им, ты сможешь не только отточить другие чувства, возможно, даже до моего уровня, но и преодолеть тот страх, что таится на подкорке каждого человека. К моменту нового удара я закрыл лицо руками. Демон повелся и направил атаку в открытую зону — справа в живот, но в последний момент я отскочил и оттолкнул её. Это всё, что я смог. Азарэс и не заметил моей выходки. Он наслаждался происходящим — этим жалким зрелищем. Удары свистели над моим ухом, и каждый достигал цели. Я не заметил, как снова оказался прижат к земле. — И знаешь, насчёт твоего первого и, возможно, последнего сражения, — очередная боль в районе живота от удара ногой. — Твоё владение мечом, несмотря на мою помощь, показалось мне крайне жалким. В нём не было ничего такого правильного и даже слабо искусного — просто махание той палкой, которой я избиваю тебя. Она с силой опустилась на спину, а затем по плечам. Я вскрикнул от боли. — Ещё никто не жаловался на мои методы. Я почувствовал, как что-то хватает меня за волосы и тянет вверх. Оказавшись в согнутом положении, справа от себя я почувствовал горячее дыхание. — Ты мог бы стать первым и… последним, кто считает их бесчеловечно жестокими, — Азарэс с легкостью вбил меня в землю. — ТЫ — бездарный кусок! Он нанес ещё несколько дробящих ударов по телу. Но боль от каждого его слова я воспринимал как лезвие меча, раскаленного и прожигающего внутренности. Мне хотелось плакать, сжаться ещё сильнее и пасть духом. — Трата моего времени и сил. Такой жалкий, что даже тень свою победить не в состоянии, что уж говорить о мировом зле. Меня переполняла и злость. И в какой-то момент я сжал кулаки до бела и захотел сказать, что он не прав. Я представил, как Азарэс возвышается надо мной справа и замахивается, намереваясь нанести последний удар. На его лице плясала злобная ухмылка до ушей. Я потянулся к этому образу, желая схватить эту улыбку, как вдруг я с чем-то всё-таки соприкоснулся. Это была палка. Я не сразу понял, но я смог её наконец поймать. Не теряя ни секунды, я вырвал её, перехватил толстым концом и атака со свистом полетела на образ демона. Но та врезалась в его ладонь, а затем Азарэс лёгким ударом выбил её из моих рук. Пусть это было явное поражение, но я почувствовал, как взгляд наставника сменился, стал строгим и расчётливым — Хорошо, теперь возьми клинок. Я почувствовал нечто со спины. Протянув руку, скорее неосознанно, я ощутил, как что-то легло в мою ладонь. Рукоять. Это было очевидно, и я схватился за неё сильнее, припоминая наставления и методы Азарэса. — Наконец-то с тобою можно работать, — сухо сказал он. Отчего-то я знал, он был рад, что эта секунда настала.

*****

Так прошёл почти месяц. Утром Азарэс всё также был беспощаден, а как я ложился спать, начинался второй этап тренировок. Как я понял, во сне я не чувствовал усталости, не нуждался в пище, а все чувства обострялись. Также он в свойственной манере успел проболтаться, что в этом мире время протекает по иному, день был почти в три раза дольше, но он решил использовать пока только треть этой особенности. Помимо этого, он упомянул один из двух способов, когда он может использовать такой приём. Первый — во время фазы быстрого сна у жертвы. При обычных условиях демон был бы лишь наблюдателем со стороны, но из-за того, что мы делим одно тело, я стал исключением. Второй мог снять это ограничение, правда Азарэс не сказал, что для этого было нужно сделать. Я не полез в расспросы, понимая, что не получу точного ответа. Имея почти абсолютную власть, Азарэс натравлял на меня всякого рода тварей, которые знал, помнил и, видимо, побеждал в Преисподней. Как только я привыкал, демон усложнял задачу, создавая нового монстра — так повторялось снова и снова. Иногда, правда, в момент затишья, перед очередным раундом, мной овладевало странное чувство, что за мной кто-то наблюдает из-за деревьев, но как только я об этом задумывался, демон уже был готов продолжить тренировку, а беспокойство исчезало. Помимо этого, мне запомнились и другие случаи за этот месяц. Например, как-то по расписанию тренируясь во внутреннем дворе, я почувствовал чьё-то присутствие атмосферу. Это показалось странным, в такой час никто сюда не приходил. Обернувшись, я увидел не самую уж и ужасную личность из той троицы, что управляла замком — Зенона Зогратиса. Теперь стало понятно, почему все так стихло. Но почему он был здесь? Бумажная работа, которая на меня свалилась вместе с должностью, на сегодня не была назначена. Неужели простая прогулка? Как всегда немногословно, он прошел в метре от меня, не отрывая пронзительного взгляда. Затем посмотрел на манекен — соломенную куклу в человеческий рост, на которой я отрабатывал удары мечом. — Ты единственный, кто занимается подобным, — оторвав маленький кусочек сена, он несколько секунд разглядывал его, ища, за что бы в нём зацепиться. Его кожа под утренним солнцем принимала болезненно бледный цвет. — Почему? — он перевёл на меня глаза. Я на мгновение заколебался, но затем вернул самообладание. — Просто, надо мной стоит такой сильный человек как вы…и мне все ещё следует оправдать ваши ожидания. Я не лукавил, но мне было как-то неловко. У меня не было причин лгать ему. А если я все-таки найду силы на единственную ложь, то не решился бы ими воспользоваться. Не знаю, может ли он понять, честен я или нет, да и важно ли ему это, он может делать всё, что захочет, остальным придётся смириться. Да и рисковать как-то не хотелось. Я ведь общался с тем, кто убил десяток, если не сотню человек. В этот момент я заметил, как изменилась обстановка между нами. Она стала более…напряжённой. — Тогда посмотрим, — Зенон протянул руку за пояс и ухватился за рукоять мраморного цвета, — как оправданы твои старания, — в его левой руке появился костяной меч. Во всем образе Зенона — стойке, взгляде, читался вызов. Это было понятно даже и без Азарэса. Я почувствовал, что Зенон использовал только сорок процентов дьявольской силы. Неужели хотел размять косточки? На его стороне был перевес, однако и мне самому хотелось узнать, чего я добился. Я ухватился руками за клинок. Из спины показались два щупальца чёрного цвета, десницы. Это всё, на что я был пока способен. Даже если и увеличу их количество до трех или четырех, то не уверен, смогу ли ими управлять. Увидев мой настрой, Зенон не стал медлить. Он расправил руки в приветствии, показывая, что открыт для атаки. За ним выросли ветви остроконечных костей, что стали трещать и подергиваться, как паучьи лапы. Не успели мы скрестить клинки, как наши заклинания схлестнулись друг с другом. Десницы змеями извивались в воздухе и разламывали на вид прочные кости, как сухие ветки, после чего отбрасывали остатки, но и те не успевали долететь до земли. С другой стороны, две руки ничего не могли противопоставить быстро восстанавливающимся врагам, что к тому же и превосходили их числом. Но их силы вполне хватало, чтобы сдержать натиск. Не медля ни секунды, я сократил расстояние между нами. Пожинатель опустился от плеча, оставляя белую дугу. Зенон, почти играючи, одной рукой заблокировал атаку. А в следующий миг оттолкнул меня на шаг, только слегка надавив на клинок силой. Затем произвел колющий удар, целясь в живот, но я успел увильнуть в сторону. Я скрипнул зубами, так как чудом не насадил себя на мраморный клык. Тёмные руки и кости вокруг создали некий коридор, и в таком узком пространстве нельзя было даже развернуться. Зенона лукаво улыбался, смотря на моё положение. Для него не было проблемой расширить пространство для своего удара или уклонения. Он изначально хотел вести бой по собственным правилам. Отступать или сдаться было уже поздно. Я рассек черным металлом воздух слева направо, целясь в ухмылку Зенона. Эту атаку член Триады остановил костяным мечом, направленным лезвием вниз. До цели мне не хватило пары сантиметров. — Впечатляет, — одобрительно заметил он, игнорируя треск клинков. — Но долго ли ты так продержишься? Я стал свидетелем воистину удивительного зрелища. Сначала, мне показалось, что такого просто не может быть, а все намёки были лишь плодом моего воображения. Но сейчас я окончательно убедился в том, что Зенон умел улыбаться. Края губ приподнялись в оскал от предвкушения. По ужасу она не уступала Ванике. Дрожь волной прошлась по моему телу от такого зрелища. Владыка Костей снова заставил меня отступить. Мы стали осыпать друг друга ударами, стараясь разгадать, задеть оппонента и продлить эту схватку, пока вокруг нас не утихала буря заклинаний. Все это время я слышал довольный и звонкий смех за спиной. Я и без догадок знал, кто упивался происходящим.       «Интересно, а демон Зенона тоже смеется?» — промелькнуло в моей голове. Мне даже показалось, что я видел громадную рогатую тень за спиной Загратиса. Она вытянула вперед громадные когтистые руки, будто хотела поймать нас обоих, как бабочек. В этот момент, я и Зенон скрестили клинки. В воздухе витал запах скорой развязки. Но звуки не утихли. Треск костей и свист вокруг, смех позади и дьявольская улыбка надо мной. От неё меня разделяли лишь лезвия, что до этого высекли сноп искр друг из друга. Всё это, подобно оркестру, образовывало какофонию всего и вся. Я не мог сдержать волнения и желания поддаться и испить, попробовать это ощущение такой битвы, почувствовать себя её полноценной частью. Я не заметил, как уголки моих губ искривились в пародию на улыбку передо мной. — Ужасно, — отметил Зенон, словно нашел в моем лице что-то забавное. Я сам не понял, как через мгновение оказался сидящим на земле. Сражение закончилось. Я несколько раз моргнул глазами, чтобы понять, что же все-таки произошло. — Неплохо, — голос Зенона дал мне ответ. Член Триады возвышался всё с тем же каменным лицом и держа руки в карманах, будто ничего не произошло. — Посмотрим, что будет завтра, — затем он пошел прочь. Но не успел силуэт окончательно скрыться, как Азарэс материализовался на мое плече и стал грозить ему кулаком. — Чертов Ксенон, решил отнять у меня мой кусок хлеба, — прокряхтел он. Я не понял, с чего вдруг стал чьим-то мякишем? Хотя, Азарэс вряд ли даст мне на это ответ, как и то, почему он решил так исказить имя Зенона. Демон тем временем скрестил руки на груди и отвернул голову от "злейшего" врага и хмыкнул носом. — Эта битва — просто очередная забава. Ты просто будешь игрушкой для его неимоверного аппетита. — И это плохо? ******      В нем сейчас, несомненно, бушевал вихрь различных эмоций. Он не хотел что-либо признавать из-за своего упрямства и честолюбия, и при том он, как всегда, не хотел терять той хладнокровности, которой всегда гордился. И вот прошла минута, а демон так и не дал своего ответа. Неужели буря была настолько чудовищной?       — Ты так наивен, — наконец сказал он, смотря на меня через плечо. В его блестящих красных глазах и кошачьей улыбке прослеживалась жалость. — Раз ты не понимаешь, насколько важно понимать разницу в силе противника.       Я уже захотел расспросить его поподробнее, но он растворился в черном тумане быстрее, чем я успел что-либо сказать. Я с досадой шикнул, ведь на все мои просьбы появиться он никак не реагировал.       И это не самая первая странность, которую я за ним обнаружил. К примеру, он был из той породы, члены которой вели себя в соответствии с определенными правилами и были очень сдержанными. Они во всем любили порядок, но этот порядок был полон мелким хаосом всякого рода. Ум Творца, так я это обозвал, был набит различными вопросами, доводами разного порядка и выводами, но в то же время, некая наивность в нем все же оставалась. Такой подход полностью ограждает человека от окружающего мира, и рано или поздно всё вокруг него покроет беспорядок. Явным признаком такого ума могла стать логика, неясная никому, кроме её обладателя.              Так Азарэс мог, наверное, часами убеждать меня в том, что светильник куда лучше поставить не на полку, а рядом с ней, в тень, у мусорного ведра. Сначала я воспринимал это как шутку или некую иронию, но демон действительно по ночам включал эту лампу, после чего продолжал работать за столом в темноте. Хорошо еще, что он пользовался в добавок парой-тройкой свеч.       Другой его причудой было то, что все тренировки во сне он никогда не проводил по выходным, а всегда был в это время занят чем-то иным. По началу я воспринимал это как облегчения.                     Но как-то ночью я не мог уснуть. Вспоминал очередную встречу с незнакомкой в белой маске, с ней мы обычно пересекались по будням за бумажной работой, но в выходной я точно не надеялся с ней встретиться. И тогда никакие тренировки Азарэса не могли мне помешать хоть немного подумать о ней.       Неожиданно послышался шорох. Не вылезая из кровати, я огляделся по сторонам, пытаясь понять, что послужило тому причиной. Через мгновение в противоположном конце комнаты, дверь со скрипом приоткрылась, и вскоре показалась знакомая черная головка с красными глазами, отчетливо выделявшимися на темно-синем фоне и лунном свете. Демон, как вор, стараясь не шуметь и не переставая оглядываться по сторонам, приземлился на своих крыльях на вытянутую вверх тумбу рядом с дверью. За своей спиной он тащил кожаный мешок. Он положил его на тумбу, навис над ним с хищной улыбкой, а после бросился к его содержимому, как на бесплатный деликатес. Через минуту он достал баночку размером с яйцо. В ней что-то дергалось и перемещалось из стороны в сторону, желая освободиться, но все было тщетно. Демон хихикнул, смотря на эти старания.       — Жемчужина сегодняшней ночи, — он несколько раз подбросил, а затем и поймал банку. — Какое счастье, что никто ничего не заметил, даже эта Одноглазая сучка со своей рогатой подружкой и множеством ей подобных. — Азарэс плавно провел рукой по мешку, и послышался отчетливый звон одной банки о другую. После, он снова вернулся к любованию «жемчужины», о предназначении которой мне оставалось только догадываться.       — Ах, как чудесен этот мир, — с этими словами он обратил внимание на зеркало справа от него, почти во всю стену. Он положил банку обратно к другим и принялся рассматривать себя. Этот жест самолюбования мне показался очень странным.       — Этот мир удивителен, раз в нем есть столько интересного, — несколько секунд он бездвижно рассматривал свое отражение. Затем прикоснулся к нему рукою. — Не то что ты, — раздался скрип когтей по поверхности стекла, порезавший мне уши. Пришлось стиснуть зубы, чтобы не закричать. И в то же время стало любопытно, почему такой упрекающий тон был обращён к собственному отражению.       Когда лязг утих, Азарэс схватил себя за голову стал мотать ею из стороны в сторону, словно одержимый болью.       — Чертова Магия Кошмара, — он развел руками, будто никакой боли и не было, — Бесполезна, бездарна, — он стал ходить из стороны в сторону, попутно умудряясь не только злиться на себя, но и над чем-то размышлять.       Дойдя до левого конца тумбы, он заявил.       — Это не то, что магия Люцифера, — шикнув, развернулся на сто восемьдесят градусов и продолжил путь.       — Магия Гравитации, — величаво растянул он, – да она города уничтожать может, ландшафт менять. А ТЫ! — когда он крикнул, то оказался на другом конце тумбы. Затем опять пошёл обратно.       — Сама бездарность. Тебе ни шаров из воздуха, ни пламени из рук, только меч, да броня — вот что ты можешь! — встав в центр тумбы, он схватился за голову и, после секундного приступа, взглянул на свое отражение.       — Это все из-за тебя, — процедил он сквозь зубы.       — Ты ничего не делал, — заявил он, указывая на себя же в зеркале, — а иначе почему гримуар в таком состоянии? — раздался усталый вой. Демона потрясло из стороны сторону несколько раз, прежде, чем он успел что-то сказать.       — Нет! — ненавистно, громогласно крикнул он и слабо, как ребенок, ударил по отражению. — Я не завидую этому ослу. Он ни мне, ни Безликой матери не сдался! — на этом его ярый гнев закончился. Он устало выдохнул, выпрямил осанку и помассажировал себе переносицу — верхнюю часть носа между глазами, примыкающую ко лбу.       — И все же, Ведьма ему бы устроила. Кстати, что она там последнее читала? — он задумался, отбросил все недавние волнения в сторону, и уже на этом я мог бы закончить свое наблюдение. И все же не хотелось, ведь мало ли что Азарэс ещё чего скажет.       — Так, как там-м эта книга называлась? — еще походив в разные стороны, он наконец вспомнил.       — Ах, да!       Увидя, как он указывает в небо, я невольно представил на том месте зажженную лампочку.        — «Теория об антимагии», — Азарэс дьявольски рассмеялся, почти на всю комнату, как будто сказал смешное слово.       — Ха-ха, Антимагия. Какая чушь и глупость. Не знал, что Ведьма увлекалась такой фантастикой, — он сделал вид, что вытер вымышленные слезы из глаз.       — Все знают — антимагии быть не может. Она — чушь собачья. Ха-ха, — он подпрыгнул и похлопал в ладоши, как полоумный, не прекращая смеяться. И через мгновение весь этот безумный танец исчез, словно его никогда и не было.       — Да, помню какие дебаты между нами вспыхивали. Ведьма утверждала, что антимагия невозможна в принципе, а я верил, что её можно запереть где-нибудь, — ещё мгновение побыв в прострации, он повернулся к зеркалу и, тем самым, ушел от воспоминаний. — Но как бы там ни было, если бы антимагия существовала, то я и весь демонический род были бы уже одной ногой в могиле, — прочувствовав иронию, только ему ведомую, он рассмеялся. А во мне промелькнула мысль.       «Как демон, еще не заметил то, что я за ним слежу?» — ответом наверняка были занятость любованием самим собой и выплескивание эмоций, и потому он не сильно интересовался происходящим вокруг.       — Ладно, ладно, — успокоил себя Азарэс через минуту, вытирая слезы, — теперь следует придумать глупую и несуразную шутку.       Пока он что-то придумывал, я окончательно сбился со счету, сколько масок он на себя надел. Никогда не видел того, кто так быстро меняется в лице, кто вел себя так отрыто лишь с самим собой, а с другими вел себя так, словно подозревал всех в том, что они что-то, да у него украли или украдут.       — Хм… Нужно что-то невозможное и глупое, — красные глаза пробежались по потолку и стенам комнаты, пока снова не вернулись к зеркалу. Азарэс возобновил привычку ходить от одного края тумбы до другого.       — Как тебе идея о парне, без магии, как раз в тему. Он, дабы выжить, должен вкладываться в физическую силу. Да-да, а стать он хочет…эм-эм королем какой-нибудь страны… Лопухов, к примеру. Но, как показать, что он глуп, как пробка, и что у него место мозга мышца?       Я представил данную картину и тоже решил поразмышлять. Путных идей, конечно, не возникало, да и если бы и возникла одна единственная, выдавать себя я бы не стал. Да и демон придержался бы скорее своей, чем моей.       — О, да пусть он будет добиваться, каждый день хм-хм…монашки! — оценив насколько гениальную идею, по своему мнению, выдал он безумно, почти истерически захихикал.       — С удовольствие взглянул бы на такую комедию. Уверен, Ведьме бы понравилось, да и моему ученику было бы неплохо посмотреть на это.       Честно сказать, он был прав, я действительно был бы не против взглянуть на это. Однако мне захотелось узнать что-то новое об этой «антимагии», черезчур загадочной силе. Смотря в этот момент на то, как Азарэс веселиться и выдумывает все это, мне показалось, что он играет роль того, кто во всем ошибается, делает неправильные доводы. На это могла повлиять его амнезия, которая, к тому же, сделала его таким большим любителем менять образы и разговаривать с собственным отражением. Хотя, последнее может быть вызвано просто-напросто отсутствием умных и интересных ему людей.       — Эх, и все же он слишком сильно хватается за меня, — сказал демон, смотря куда-то вверх перед собой.       Мне не нужно было даже догадываться, что речь шла обо мне, ведь к кому он успел хоть как-то привязаться, кроме меня?       — Хоть он даже и пальца не стоит моих прежних учеников, — я почувствовал, как меня окатывает обида и грусть от этих слов. — Но его усердию можно дать неплохую оценку. Правда, лучше, если бы я стал для него неким авторитетом и примером для подражания, а не злобным тираном.        Ну хоть это до него уже, наконец, дошло. И с этой мыслью я облегченно выдохнул.       — Хотя~. Тяжелые времена — требуют тяжелой работы.       Нет. Зря понадеялся на частички его здравомыслия.       — К тому же, я скажу ему, что со следующей недели начну брать себе один день выходного. Какой? — не важно, это уже мне решать.       Что же, все справедливо и ясно, главное чтобы этот «выходной» был не в момент опасной ситуации. Правда, я не особо понимал, зачем ему выходной. Неужели, чтобы вот так выпускать пар?       — Ну, не так сильно важен труд, за который не будет достойной награды, — через мгновение как из воздуха появился большой и скрученный лист белой бумаги. Демон раскрыл и заглянул в него, а вот мое зрение на подобное уже не давало и шанса.       — Да, — заключил он, продолжая смотреть на папирус — Это точно будет отличной наградой за его труды, и он будет этим доволен.       Тут он отвлекся и резко, как зверь, услышавший резкий шум, стал мотать головой в разные стороны и бегать по комнате глазами. Мне пришлось притвориться спящим и задержать дыхание, чтобы Азарэс, что-то не заподозрил. Как только напряжение, воцарившееся в комнате, спало, я приоткрыл глаза. Азарэс все также стоял на тумбе и только иногда посматривал по сторонам, а все остальное время пристально смотрел на зеркало. И тут стремительное, едва заметное движение, демон вкопал пальцы в свои длинные волосы и снова, стал мотать головой.       — Да, что со мной?! — крикнул он, приближаясь к зеркалу.       — Чертова паранойя! Мне уже кажется, что за мной кто-то наблюдает, а на самом деле здесь только моё отражение, — не знаю, что он увидел или к какому выводу пришел, но он осторожно, словно увидев призрака, медленно, шаг за шагом, отошел от стекла. Но в тоже время стал ходить рядом с ним с поникшей головой.       — Ведьма бы точно нашла на всех управу, сказала бы как нужно все устроить, поддержала меня так, как я желаю, — он оторвал взгляд от покрытия тумбы, в красных глазах проявилась некая мысль — ответ на тревожащий его вопрос. — Как в старые времена…       И треск прогремел на всю комнату. У меня аж сердце ушло в пятки. Мне понадобилось нескольких секунд, чтобы, проморгавшись, приглядеться и понять, что произошло. Но уже такого развития событий я не ожидал.       Оказывается, Азарэс ударил кулаком по зеркалу, от чего на нем разошлись трещины. Дьявол явно не ведал, что творил и не заботился ни о чем. Ему было важно выпустить весь накопившийся гнев. Но ничего более не происходило. Он стоял как статуя, смотря на свой оскал, который ненавидел в себе больше, чем что бы то ни было.       — Даже кровь все такая же черная, — простонал он, переводя внимание на свою правую руку, разбившей стекло. Он, словно не замечая боли, оглядел её со всех сторон и прижал к груди.       — Ведьма бы знала, как залечить её без боли, как бинт наложить.       Он с тяжелой ношей всей левой рукой до локтя и лбом оперся на зеркало. Никогда я не видел его таким, и мне было сложно его таким представить. Некая боль от созерцания этого зрелища пронеслась по всему моему телу. Азарэса теперь ничего не волновало и не заботило, кроме одной единственной, но неведомой мне мысли. Хотя ответ казался чрезвычайно очевидным.       — Ведьма. Почему тебя нет тогда, когда ты мне больше всего нужна? — в его словах не было ни дрожи, ни печали, а на лице не выступали слезы, только твердость и сожаление, но при том и чувство некой пустоты, которую бесполезно было чем-либо заполнить.       — Порой мне кажется, что ты где-то в этой проклятой стране, в этом гнилом замке, и мы ходим с тобой по одним коридорам. Кто знает, может ты сейчас находишься в соседней комнате? — он взглянул на ближайшую стену, посмотрел немного и вернулся обратно.       — Но это всего лишь ощущение, привычка старого прошлого, когда ты шла за мною везде и всюду. А теперь все не так, я не знаю где ты, да и жива ли вовсе. Хотя, я скорее поверю в то, что завтра настанет конец времен, чем в то, что ты сгинула. И то, и то — маловероятно, — он посмеялся себе под нос. А после что-то еще добавил, но это я не расслышал. Он едва повернул голову в сторону, так, что мне стали видны его мелкие острые зубы, показывающиеся сквозь лукавую улыбку, а глаз приобрел пугающий зеленый цвет.       — Подслушивать нехорошо, — эта колкая фраза поразила меня как копьё. На мгновение мне показалось, что время застыло, а когда оно возобновило ход, то я ощутил небывалый стыд, прокатившийся по моей спине. Краска вылезла на мое лицо. Я хотел просто зарыться в одеяле, будто ничего и не было, но от неожиданности такого поворота ничего не мог сделать.       — Так говорила Ведьма каждый раз, когда она общалась с кем-то посторонним. А я подслушивал и не только из любопытства. Не знаю, с чего вдруг решил вспомнить эти слова.       Я ещё несколько секунд не понимал, что произошло, но судьба быть обнаруженным демоном меня так и не постигла. Вместо этого он приводил себя в порядок; укладывал длинные волосы, поправлял что-то вроде смокинга. Затем, расправил свои крылья летучей мыши, похлопал ими и поднялся в воздух. Он с явной неохотой развернулся к зеркалу спиной и медленно, как ночной призрак, и стал проплывать через всю комнату. Минуя стол, он наконец завис над моей кроватью, я смотрел на него почти в упор, а он все ещё не замечал меня. Так сильно он был погружен своими мыслями, что я даже позволил себе размять затёкшие ноги. Азарэс с раскрытыми красными глазами глядел в окно, чуть ли не разинув рта. Я видел, что его рука дрожала от такого зрелища — ночного неба с падающими хлопьями снега. Хотя такую картину он видел ежедневно, почему именно сегодня она произвела на него такое впечатление? Наконец, он продолжил путь и ступил на залитый лунным светом подоконник так, будто этот свет мог его обжечь. А когда вся его фигура оказалась на свету, с его силуэта спала теневая вуаль. Его руки и ноги стали с тростинку, на теле теперь отчётливо сидел сюртук, а с головы на спину ложились черные волосы. Взгляд был устремлён в небеса, на далёкую, бледную и молчаливую луну, медленно скользящую по небу. Меня тоже завораживала эта картина, она обозначала цель и желание, до которых очень сложно дотянуться, если ты захочешь протянуть руку. Но демон, казалось, во всем своем образе отрицал это. Единственное, что его разделяло от желаемого это оконная рама, пройдя через неё, он заполучит то, что жаждет. Однако вместо этого он, расправив руки, только наблюдал. Ему хватало этого, чтобы утолить свою жажду, но недостаточно, чтобы унять боль внутри. На это и неба не хватит.       Мои мысли прервала песня или только её часть, певучая и грустная, но в тоже время честная, как и исполнитель сейчас.       В моей душе одна печаль,       С тоской гляжу в ночную даль.       Не разорвать порочных рук,       Куда бежать от этих мук?       Сам для себя я не заметил, как стал засыпать, а неожиданный щелчок окончательно вырубил меня.       На утро я обнаружил Азарэса, сидящего за своей книгой. На мою фразу «Доброе утро» он все также невнятно, ворчливо и недружелюбно ответил, ведь он не любил когда кто-нибудь отвлекает его от работы. А затем снова все пошло свои чередом, словно события ночи и странное поведение дьявола мне лишь приснились. Но тем днём я решил выложиться настолько, чтобы он удивился.       Что же лично до меня, то все было обычно.       Из геройских поступком могу сказать, что спас какого-то парня в очках от неприятностей. На моё удивление, он тоже был адептом, правда, больше я о нем ничего и не узнал, а имя, пусть он мне его и сказал, но я не запомнил. Если встречусь с ним еще раз, то обязательно вспомню.        Также изучение собственных способностей было одной из моих главных задач. Азарэса ни она, ни её осуществление не волновало, он был заинтересован только в том, чтобы я улучшал его атрибут. В какой-то момент собственных наблюдений я решил, что мне может пригодиться еще один клинок, и не магический, а простой, из железа. На мое предложение о новом мече демон исказил лицо в подобие на удивление, вернее сказать, поднял бровь. На меня, конечно же, вылилось ведро вопросов, первым из которых было разумеется «Зачем?», но я просто ушел от них, сославшись на сюрприз. Этот ответ, разумеется, дьявола не обрадовал, но заинтересовала точно, ведь он, как начальник, что читал утреннюю газету, уткнулся в свою книгу с головой и оттуда сказал: «Ладно, что-нибудь придумаю». Хотя я просто подошел узнать его мнение на этот счет, а не просил брать покупку меча на себя.       Не забудем ещё и о бумажной работе в тоталитарном государстве, где никто, кроме меня и незнакомки в белом, не занимался такой волокитой, и мы получим прекрасную треш-жизнь с постоянными тренировками.       И вот, в один из таких дней я, читая очередной отчет о сражениях, которые произошли за месяц, очень заинтересовался одним из них. Эта стычка была необычной, ведь в ней принимали силы аж трех королевств: Клевер, Алмаза и, соответственно, Пик. Она прошла в месте на северо-восточной границе Клевера с Алмазным королевством, называемым «Перевал черного пламени». Не знаю, откуда оно пошло, должно быть, от строение скал. Но это не важно, главное, что битва должна была быть сезонной. Алмаз был бедной страной, если рассматривать с точки зрения сельского хозяйства, и потому вторгался в Клевер. Армию Алмазного королевства вели три так называемых Блистательных генерала. Когда армии сошлись, то они были в самой гуще боя, а Клевер же почему-то, не спешил показать свои главные силы. В нескольких донесениях говорилось о том, что армию Клевера вел некий человек с титулом — Король Магов. Что-то подобное я уже читал в одной книге. Бой шел уже пару часов, а победитель еще не был выявлен.       И тут из-за скал, пройдя через Нестабильную зону, вылетел небольшой отряд из Пикового Королевства. Не разбираясь, они клином влетели в гущу боя, обратив всё в полный хаос. Их командир мог высвободить тридцать процентов силы дьявола и был приспешником Ваники. Только его одного хватило на то, чтобы подвести потери со сторон королевств Клевер и Алмаза до неприемлемых. Как раз в этот момент и объявились истинные силы Королевства Клевер. По невнятным словам пережившего битву её итог переменили всего трое магов. Один имел рыжие длинные волосы, создавал столбы пламени и выпускал лучи света из ладоней. Второй имел странную прическу, косичку в районе между глаз, носил все белое и в тоже время легко управлял жидким серебром, создавая одновременно и щит, и копьё. А третьего он не успел рассмотреть как следует, только мельком, увидел как командир оказался в некой синей сфере, из которой не мог выбраться, а затем как его некая сила на большой скорости вбивает в скалу. Похожим методом третий расправился с остальными членами его отряда.       Результат битвы, конечно, остался мне неясным, как и судьба выжившего, которого осудили за дезертирство, а за это, я слышал, применяют высшую меру наказания. Но меня очень удивили те трое магов, особенно последний, который и был тем самый Королем Магов. Его возможности порождали во мне любопытство, и я всем сердцем хотел бы взглянуть на этого мага. Но (усталый выдох) я должен продолжить свою работу. Каждый день утро совмещалось с тренировками, бумажной волокитой, едой и сном, а затем новыми тренировками. Каких-то заданий и миссий, к моему удивлению, на мой адрес все это время не поступало. Неужели в стране с Триумвиратом, опирающегося на солдат и постоянные конфликты, не найдется занятий для одного из таких?       Сразу, как только я об этом подумал, то наткнулся на письмо, лежавшее среди множества различной бумаги и папок. Из любопытства я вскрыл его, сломав красную печать и прочитал сообщение. Как знал, что дело найдется, да ни от кого бы то ни было, а от Мастера Зенона. Он приказывал к завтрашнему утру быть у городка Гельхет, на востоке Королевства. В той части страны, насколько я знал, ещё продолжали вспыхивать различного рода восстания вместе с активностью Сопротивления — теми кто боролся против Триады и их узурпации власти. Но они были лишь насекомыми по сравнению с тем, с чем они боролись, не знаю, осознавали они того или нет, но боролись они все же яростно. Должно быть, Триаде просто нравилось смотреть на предсмертные конвульсии бывшего порядка. Легко улыбнувшись и бросив недокуренную трубку на стол, я немедленно отправился на место, схватив попутно новый клинок и надеясь на то, что мне удастся испытать свои новые способности.