Черный Клевер: Служение Пикам

      Не разбирая пути, только следуя последним словам синеволосого рыцаря, я вошел в первую попавшуюся палатку. Она, на мою удачу, оказалась пуста. Я, все ещё чувствуя дрожь по всему телу, спрятался за большим стеллажом и сундуком, посчитав это самым сокрытым местом в мире. Я сидел в позе зародыша минуты две, слушая, как быстро могут стучать человеческие зубы и всё думал о том, что произошло, пока знакомый голос не вернул меня обратно.       — Что случилось? — спросил дьявол, выглядывая из-за моего плеча и поднимая бровь. Я сначала удивился и взглянул на него так, словно увидел его впервые, но потом почувствовал облегчение.       — Мне показалось, что меня уже раскрыли, — сознался я, хотя был уверен в том, что дьявол это и так понял. Глядя ему в глаза, я неожиданно для себя почувствовал, что Азарэс смотрит со снисхождением и так, будто он столкнулся с чем-то естественным.       — Ну, ты прошел рядом с лезвием ножа и остался цел — тебе повезло, — утешал он. — Ты, как и планировалось, проник в лагерь, так что это успех. Уверен, они даже ничего не заподозрили.       От его слов мне только немного полегчало. Но мысли, что меня вот-вот начнут разыскивать, поймают или даже убьют, а если не убьют, то Азарэс все равно не закончит ритуал, не выходили из головы.       — А как там твое дело? — спросил я, гонимый чистым любопытством.       — Почти в самом разгаре, думаю к ночи я все успею, — похвастался он. Сжав ладонь в кулак и стукнув им по голой земле, я почувствовал, как Азарэс пробегает по мне глазами, — А где ты так успел измазаться? Свиней где-то неудачно погонял? — он хихикнул от своей шутки, посчитав её остроумной, а я лишь усмехнулся и почувствовал, как во мне пробивается дырка.       — Поскользнулся, когда спускался прямо в грязь, — сказал я, держа на лице улыбку.       — Ха, — Азарэс указал на меня своим мелким когтистым пальцем, — это наверное даже помогло тебе, сделав тебя не таким подозрительным.       Внезапно послышался шорох. Я тут же насторожился, стал прислушиваться. За красным полотном палатки слышался говор голосов. С каждой секундой он лишь усиливался, а затем я услышал и шум чьих-то шагов. Шаги прекратились у самого входа в палатку. Беседовавших было двое.       — Спасибо вам, — говорил явно мужчина, с дрожью в голосе, — спасибо большое, что Нюрку мою спасли… Ей ведь только четверо годиков… Она…она…все, что у меня осталось, — были слышны всхлипывания, мужчина, казалось, вот-вот хотел залиться новой порцией слез.       — Тише, тише, — добавил слабый и утешающий старческий голос, — Не благодари меня, я лишь использовал свою магию по назначению.        На эти слова старика мужчина несколько раз всхлипнул и между ними повисло молчание, словно последний хотел убедиться в правдивости слов лекаря.       — Вы и правда, Лукас — особенный человек, — наконец досказал мужчина, вернув себе самообладание, — Не только владеете Магией Света, но и обладаете такой добротой. За детьми присматриваете, даёте беспризорникам кров и еду, помогаете таким обездоленным как я, — он тяжело выдохнул, будто предчувствуя, что их разговор уже пора закончить. Но в его молчании я понял, что ему это решение давалось нелегко.       Старик положил руку на широкое плечо мужчины, и тот от этого поднял на него взгляд.       — Ты заблуждаешься. Во всех моих деяниях есть лишь малая толика моей собственной воли, а над остальной частью я не властен. А теперь ступай и не забывай возносить молитвы Безликой матери, по воле которой мы встретились, — после этих монашеских слов, я услышал как мужчина стал волочиться прочь от палатки. Но внезапно он остановился.       — А, будет сегодня вечерняя проповедь?       — Нет, — слабо прикрикнул старик. — У меня дела вне лагеря, может вернусь на рассвете.       Мужчина принял его ответ и ушел. Старец в этот момент вышел в центр палатки, и я смог его увидеть воочию. Одетый в белое изорванное монашеское одеяние, что, казалось, в любой момент могло с него слезть из-за худого и слабого телосложения. Он имел небольшой горб, а на голове остались лишь мелкие седые волоски. Прихрамывая, он подошел к столу напротив меня и обеими руками оперся на него. Я посчитал это идеальным шансом для того, чтобы незаметно сбежать. Но едва я успел привстать, как хриплый голос заставил меня остановиться.       — Мара, — произнес он устало, после чего протер лицо ладонью, — тебе и остальным все сложнее и сложнее угодить. В мои лета никто в леса за грибами для супа не ходит, — он протянул руку к сундучку на столе, открыл его и достал мелкий ножичек с остро заточенным лезвием и положил его на стол, — Это должно делать более молодое поколение…       В этот момент он приподнял голову, как если бы что-то вспомнил.       — Кстати, а где мой новый подопечный? — я остолбенел, сглотнул, коленки как-то задрожали, и удивленный и ожидающий взгляд стал сверлить спину старика.       — Ну, соберусь для начала…– проговорил он, начиная оборачиваться. Это мгновение мне показалось вечность. Перед глазами пробежали множество идей того, что произойдет дальше. Неужели выставить моё появление здесь как случайность. Но тогда Лукас может задаться вопросами, на которые мне неприятно будет отвечать, или я просто не захочу. А если и так, что я должен был сказать, что конкретно сделать, чтобы выставить себя в лучшем виде? Из всех мыслей, слов и поступков, я, казалось, каждое свое движение подготовил для этого обмана. Но вдруг, одно простое слово, одно действие мельком пробежало в моей голове и обосновалось наравне с моей ложью. Крик других помыслов ещё не утихли, но этот крик звучал особенно ярко, с напором некой силы.       «Убей!», — вопил он. — «Убей иначе все пойдет прахом!»       И я ещё более опешил. Старик к тому моменту был готов уже бросить на меня свой взгляд. В эту секунду я стремительно сократил расстояние между нами, мельком заметил на столе ножичек, взял в руку и поднял над головой в момент, когда я навис над ошеломленным Лукасом.       «Закрой ему пасть, чтоб не кричал и бей в сердце», — продолжал голос. Я не заметил, как последовал его воле, прикрыл рот правой ладонью и засадил нож прямо в грудь монаха. Лицо того накрыла маска ужаса и осознания того, что происходит. Он, наверное, хотел закричать, но успел лишь издать слабый вздох и ничего более. Его взгляд задрожал от страха, а в глазах стали собираться слезы. Это задевало, ранило как невидимый меч, так мне казалось. И чтобы отогнать это, я ещё сильнее надавил на клинок, и лезвие пронзило хилое тело старика насквозь. А когда на напор не осталось сил, я осознал в полной мере, что произошло. И в тот момент, как мы пересеклись взглядами, старик обмяк, глаза остекленели, он покосился в сторону, и его тело упало на землю.       Я стоял ещё несколько секунд, прокручивая произошедшее в голове, после чего взглянул на руку, которой прикрыл рот старика. Она была вся в крови. Пытаясь сделать несколько шагов назад, я споткнулся и упал, стукнувшись спиной о тумбу. Эта неожиданная боль избавила меня от скверного чувства, но не от трупа передо мной. Я ещё раз попытался прокрутить все случившееся, как в мои мысли снова вмешался Азарэс.       — Славно, славно, — мне стало противно от его похвальных слов, особенно, когда он смотрел на тело старика. — Не думал, что ты решишься, но я рад, что ты внял моей предосторожности.       — Какой ещё предосторожности! — крикнул я, возмущенный тем, каким тоном говорил демон, но потом прикрыл себе рот, ведь кричать — значит выдать себя в подобной ситуации. — Это из-за тебя я убил человека, на шаг стал ближе к тем, кто мне противен, по-твоему человеческие жизни ничего не стоят?       На мою полную гнева и негодования тираду, Азарэс слегка наклонил голову.       — А ведь и правда, чего они стоят? — заметил он, потирая подбородок в некой раздражающей меня задумчивости. — Жизнь, проведенная в однообразии — не жизнь вовсе. Да и что такое существование одного человека для меня? — проговорил он, перемещаясь на другое плечо. — Думаешь, волки скорбят о смерти добычи? Тогда с чего вдруг я должен волноваться о смерти какого-то человечишки? Они представляют для меня, как и для всякого демона, ценность лишь как инструмент для достижения цели.       Я хотел было возразить, но красные глаза-щели демона остановили мои слова где-то в гортани.       — Да и почему ты так взъелся из-за смерти какого-то старикашки? Он все равно погиб бы этой ночью, так что всё, что ты сделал, так это укоротил его жизнь на несколько часов.       — Откуда ты это знаешь? — тут же спросил я, ведь как демон мог знать то, что произойдет только ночью? Он не был похож на ясновидца. А сейчас, он напоминал рассерженного учителя с присущим прожигающим взглядом.       — Потому, что я его самолично бы убил, — выпалил он. Я хоть и предполагал, что Азарэс на такое способен, но меня пробрала дрожь, будто сейчас я об это задумался.       —Тогда, почему? — сорвалось с моих слегка дрожащих губ. Его ответом была усмешливая улыбка в пол-лица и фраза, с попутным похлопыванием по голове.       — Этого я тебе не расскажу.       И тогда я всерьез задумался над тем, почему он лично разобрался бы со стариком. Что в нем было такого, за что Азарэс хотел бы расправиться с ним лично? Думая над этим, я неосознанно поддался своей новой привычке — закручивать пальцами концы свой макушку. Это действительно имело некий магический эффект, заставляя меня сильнее погружаться в собственные размышления, но несмотря на это, хотя бы какого-то ответа я так и не нашел. Единственное, что я понял, так это то, что этой смерти можно было избежать. Будь я более смелее, более инициативнее и не побоясь я риска, то, возможно, никогда бы не взял на себя такой грех. Но все было кончено, и произошедшее не изменить.       — Если тебе станет легче, — начал демон, — то утешь себя тем, что это было неизбежно. Утешь себя верой в то, что этот старик отправился в лучший мир или уже переродился. Ну, а если тебя волнуют последствия его смерти, то просто забудь, пройди мимо или убаюкай себя мыслью, что помог мотылькам обрести собственный свет во тьме, — я снова хотел что-то сказать, но демон к тому моменту перешел на другое плечо, — Часть тех, кто следовал за ним — умрут, другая найдет новый свет. Такова людская природа — искать и бесконечно гоняться за удаляющимся светом.       От его хода мысли, тона во мне снова пробудились ярость и злоба. Я сжал левую руку, как вдруг натолкнулся на что-то. Переведя туда взгляд, я увидел нож — орудие преступления, что все ещё было при мне. Несмотря на свой мелкий вид, этот ножик, весь в крови, казался в разы тяжелее. С большим усилием воли, я осмелился приподнять его, чтобы разглядеть получше. Инструмент, который оборвал людскую жизнь, смотрелся как-то иначе, изначально не предназначенный для этого, он все же послужил орудием для гибели. И, что я мог только сказать, мог ли возразить существу, у которого был свой личный взгляд на мир, в котором была истина? Истина, столь же верная как и смерть, в том, что люди сами создают себе идолов и тянуться к ним, а им самим не остаётся ничего другого кроме, как их возглавить и, в то же время, лишить чего-то важного и непостижимого. Может, уникальности. А что, если этот свет угаснет? Те, кто к нему тянется, сами возгорятся, дабы вести других, или они просто сгинут?       Я снова взглянул на нож с одной лишь мыслью.       — А скольких я загубил им? — на мой вопрос демон сдержанно рассмеялся.       — Всего одного старика, который был обузой?        — Ты что, не понимаешь?! А как же те, кто от него зависел, что будет с детьми его приюта? — вспылил я.        — Думаю, это уже нас не касается, — отрезал Азарэс холодным тоном. На мгновение я опешил, заметив бесчувственный свет в его глазах, а затем он пробудил во мне волну гнева. Но при осознании того, что передо мной был дьявол, мне осталось только в досаде прикусить губу. А он все продолжал, словно это приносило ему удовольствие, или так он хотел меня чему-то научить.        — Их судьбы даже близко не стоят с нашим планом. Просто забудь, — настойчиво шептал он, опираясь руками на плечо. — Они не достойны нашего внимания. Всем детям рано или поздно придётся повзрослеть, хочется им того или нет, в противном случае, они просто погибнут.       И тут его осенило. Лицо вытянулось, а в очах что-то заблестело. Эта мысль окончательно должна была поставить точку в этом споре, избавить меня от всяких сомнений.       — Или ты бы взял на себя ответственность и принялся опекать этих детей? — коварный вопрос, который подразумевал один ответ, думал Азарэс, с ухмылкой смотря на меня. Я задумался, мысленно отправляя себя в свой прошлый мир. Смог бы я там избежать наказания за такое преступление (вряд ли), а если и сумел бы, то не решил бы подобным образом загладить свою вину. Посвятить всего себя и свою жизнь на заглаживание одного страшного деяния, произошедшего в одну минуту.       — Наверное, да, — сознался я с искренней улыбкой, пока Азарэс довольно ухмылялся.       — Вот именно, ты бы от них отка… Что?! — прервал он себя с непонимающим выражением. Через секунду его брови гневно задергались.       — Да, я бы о них позаботился, — повторил я более уверенно.        — Нет! Нет! Не говори ерунды! — прокричал Ази, нависнув надо мной, одной рукой вцепившись в обе мои щеки и тыча своим пальцем, — Это глупо, никак не связано с нашей целью. Или ты из тех болванов, которые верят, что можно всех защитить? Нет, пацан, нет, только дурак всех дураков верит в то, что может защитить всех, кто его окружает, а на деле это бред.       Возможно, он был в чем-то прав, и я, сам того не осознавая, старался стремиться к этой цели. А может он уже сам далеко ушел от темы разговора в свои, только ему известные, дебри. Как бы там ни было, но демон ещё минуту что-то говорил, а я как мог старался его не слушать, ведь это были очередные наставления, связанные с его опытом. Затем, у него, видимо, кончились все силы, и он присел обратно на плечо, опустив голову и скрестив руки на коленях. В этот момент во мне возникло чувство, что я что-то пропустил, но этот момент прошел.       — И скольким же ты готов пожертвовать ради своей глупой затеи? — спросил он, поднимая на меня взгляд, — Мной, моими амбициями или собственной шкурой?       На мгновение я попал в замешательство, но оно исчезло так же быстро, как и появилось. — Всем чем потребуется. — Не знаю, с чего вдруг решил выразиться подобным образом, да ещё так твердо и уверенно, это удивило меня самого, но мой ответ явно заставил Ази ещё сильнее призадуматься. В следующую секунду я снова ощутил его хватку на своем лице. Противостоять ей было нетрудно, сравнима с касанием детской игрушки с очень грубыми руками, но на деле она была едва заметна. Азарэс вглядывался в мои глаза, как будто желая в них что-то разглядеть. И это что-то было для меня загадкой.       — Так это и есть «человечность»? — наконец сказал он, усаживаясь обратно и пожимая плечами. — Твоя самая очевидная слабость. И она единственная вещь, которую я не могу понять, чтобы стать …по-настоящему «добрым» демоном, — сказал он после выдержанной паузы, после чего стал тереть свой подбородок, — Да и она не требует порицания в твою сторону. Ты не маньяк, убийства не приносят тебе удовольствия, а наоборот, чувство отвращения. Ты хочешь избежать их, но это сложно. Я понимаю, как трудно убивать других, борясь не за кого-то, а за чуждую тебе цель, — тут Азарэс задумался или скорее замялся, стараясь подобрать нужные слова.       — Если тебе так сложно пока с этим смириться, то я готов взять часть вины на себя. Все же убивать жалких людишек я привык. Ну или как тебе роль жертвы обстоятельств?       Я не долго думал над его предложением. Пусть оно и было выгодным, однако я решил вежливо отказаться от него. И заодно обратить внимание на терзавшую меня проблему.       — Спасибо, конечно, но…можно я, наконец, спрячу труп? — мой вопрос вывел его из образа.       Демон, конечно, много сказал про убийство и ответственность за неё, но о трупе старика как-то успел позабыть. А он, между прочим, все ещё находился в центре палатки, так что любой желающий мог нечаянно зайти и стать посетителем морга. О том, как её решить, я предложил много вариантов. Остановился на том, чтобы спрятать тело в одном из сундуков. — А-а! Ну спрячь его где-нибудь.       «Спасибо, это я и так понял, Капитан очевидность», — пускай я и не сказал этого в слух, но Ази почему-то укоризненно на меня зыркнул…или мне так показалось. Затем он шикнул с досадой и растворился черным дымом, видимо, решив продолжить свой ритуал.       «И как про него он не забыл ещё в этой заварушке?», — с этими мыслями я приступил к этой грязной работе, после которой решил, что мне надо как следует избавиться от грязи на одежде.

***

      Артур, совершив обход лагеря, направлялся в столовую. Было время ужина. А заодно он подумывал навестить Софью, с которой теперь жила Айлис. И, наверное, он хотел это из-за второй, чем первой. С такими мыслями он откинул занавес шатра в сторону. Внутри ему сразу кинулись в глаза многочисленные светильники, ряды столов и лавок, за которыми уже сидели или стояли рядом группы как солдат, так и простых жителей. Столовая вполне могла вместить до двух сотен человек, опорой для потолка в ней были четыре колонны из очищенного дерева, поставленные в линию. Артур не разбирал пути, столь знаком был ему этот каждодневный путь. Лишь мельком он оглядывался по сторонам, смотрел на то, как чувствуют себя жители, грустно им или радостно, тревожно ли им теперь? Артуру оставалось только гадать и попутно упрекать себя за излишнее любопытство.       Так он сел за дубовый стол и, наконец, взглянул на свою еду. Немного мяса, помятая картошка, кусок хлеба и вода в небольшом деревянном сосуде — скромно и вкусно, как всегда. И как всегда в это время дня он ел один. Лин и остальные либо освободились раньше, либо, наоборот, ещё были на посту. А Артур уже целую минуту не может наглядеться на свою трапезу. Она казалась ему знакомой каждый раз, как он её брал. Тогда моменты воспоминаний возникали перед ним и исчезали так же стремительно, как и появлялись. А что они скрывали или значили, он сказать не мог, а если и мог, то вряд ли желал бы напомнить себе. И снова он так просидит до головной боли, когда большая часть людей покинет зал, а еда остынет.       Вдруг знакомый мягкий и доброжелательный голос вывел его из этого состоянии. Артур резко обернул голову назад. Он глядел на молодого юношу, двадцати — двадцати пяти лет. Он общался с небольшой группой своих поклонников, состоящей в основном из девушек. Ради них он носил свой цветастый кафтан вместо военной формы и держался всегда так…благородно. А они велись не только на это, но и на цвет его красных глаз. В голове Артура всплыло его имя.       «Кносс», — процедил он, после чего повернулся обратно к своей еде, подперев рукой голову. Аппетит пропал полностью. Лин не обманул его, это новая большая пестрая шляпа с перьями подходила Кноссу, хотя создателя этого «шедевра», посчитал Артур, можно признать как человека с плохим чувством вкуса. Да и это странный шерстяной синий шарф.       Тут рыцарь встряхнул головой. Что это за странное грустное и переворачивающее все нутро чувство? Зависть? Нет, нет. Это никак не может быть зависть. Он слуга короля, в нем не должно быть таких эмоций. Или может это естественно? Люди вроде Артура должны чувствовать нечто подобное по отношению к более молодым. Их годы прошли, а вкус зрелой жизни ещё оставался на языке.       Как бы убеждая себя, Артур провел рукой по своим синим волосам. Тонкие, через год от них уже ничего не останется. И он станет совсем как Лукас.       Внезапно всплывший облик пожилого монаха, верившего в странную Безликую богиню, заставил его вспомнить и о том происшествии у ворот лагеря. Его новый помощник, должно быть, уже вовсю носится по лагерю, выполняя бесконечные указания старика.       Затем рыцарь отогнал от себя эти мысли и вернулся к Кноссу. Но и тут он не задержался долго, просто сказал себе, что все его внимание вызвано обманчивым образом, если бы все знали его настолько же, насколько знал его Артур, Кносса заставили бы покинуть лагерь.       Тут он представил себе эту картину: капитан Ульрик при всех оглашает список реальных и выдуманные для обоснования приговора преступлений, совершенных им. А он, Артур, изо всех сил защищает его. Кносс и остальные, не говоря ничего, одобряют его поступок, а как доходит до приговора, Артур замолкает и отходит в сторону, не попадая под удар. Как результат обе сильные стороны — начальство и товарищи — не злятся на него, а наоборот, высоко оценили поступок Артура, пусть Кносс и покинул лагерь, надеясь теперь только на свою судьбу.       Но этим «мечтам» не суждено сбыться, слишком уж был Кносс ценен для командования, не только сохранял лагерь в чистоте, но и отлично заметал следы для организации.       Стоп. О чем он только что думал? Артур встряхнул головой, отгоняя прочь эти наваждения. Он никогда не повелся бы на эту подлость, не стал бы так распоряжаться человеческими судьбами совсем как… У Артура на мгновение перехватило дыхание, когда он выходил наружу. А затем он со злобой прикусил губу. Он злился на адептов тьмы, за их жестокость против народа, и на себя за то, что дал этой жёсткости волю.       После он старался ни о чем не думать по пути в палатку Софьи. Заприметив из скопления разноцветных темно-зеленую палатку у дороги, он незамедлительно подошёл к ней. Дёрнув за ниточку, он услышал смеющийся звон колокольчика, предупреждающего хозяйку о госте. Раздвинув штору, прошёл внутрь. Пред ним была скромная прихожая, состоящая из маленького столика и стула, остальная часть шатра укрывалась за деревянной перегородкой. Но не успел он осмотреться, подметить как можно больше изменившихся деталей, как его прерывается детский радостный голосок.       — Артур. — Айлис выбежала из-за перегородки. Её серые волосы были убраны в косу, а на ней самой был одет новенький синий сарафан. Как только она налетела на Артура, то сильно-сильно обхватила его ногу. Это даже как-то ошеломило рыцаря. Софья тоже не заставила себя ждать и стала смотреть на обоих в проходе, оперевшись боком на перегородку.       — Наконец-то она оживилась.       — А было что-то не так? — спросил Артур, переводя взгляд с девочки на медичку. Та, как всегда, носила слегка потрепанный медицинский халат. Каштановые волосы были убраны в конский хвост. А лицо сияло, как если бы тревожащие мысли покинули её.       — Весь день с нашего прихода сюда была сама не своя. Находилась в некой прострации, — сообщила Софья. Артур посмотрел на девочку, надеясь найти подтверждение этим словам, но Софья прервала его раньше.       — Думаю ничего серьезного, всем бывает сложно привыкнуть к новому дому. — Её зеленый мягкий взгляд встретился с его. Но Артура это никак не расслабило, а наоборот, насторожило. Ему казалось, что в такие моменты она видит его насквозь. Это, в свою очередь, пробуждало нечто знакомое чувство, что он что-то делает или уже сделал неправильно.       — Да и когда ты успел так быстро повзрослеть? — вопрос Софьи звучал как издёвка, на которую Артур не пожелал отвечать.       — А как там твой отец? — единственное что он сказал, чтобы изменить тему разговора. Софья наклонила голову, затем с полсекунды посмотрела в другую часть комнаты через плечо. Рыцарь заметил как тяжело ей давались подобные действия.       — Сегодня весь день спал как убитый. Но рана на его ноге почти зажила, — Софья откинула каштановый локон от глаз, и на её лице снова появилась улыбка. Артур знал людей, которые удивились бы её стойкости. Артур лишь однажды встречался с её отцом, и эта встреча произвела очень смешанные впечатления. С одной стороны, он был впечатлен тем, как себя держал Маркус, весь в лихорадке, с одной едва живой ногой, он все же находил в себе силы шутить. А с другой, Артур стал свидетелем чрезвычайно высокой опеки о нем со стороны Софьи. Тогда он утешил себя тем, что счёл все это медицинской практикой, но при том неправильной, доходящей до фанатичной. Она могла, как рассказал ему Маркус, по десять часов в свое свободное время сидеть и целить его травму, когда сам старик уже её отговаривал, говорил, чтобы она не жертвовала собой ради него. Но та все продолжала и продолжала, а он ничего не мог сделать. Понять такую спешку Артур не мог, как и того странного чувства, когда он смотрел на них. Ему казалось, что в этой парочке что-то неправильно. Маркус никогда не повышал голос, вел себя учтиво с Софьей, а говорили они между собой мало, ничего не вспоминая из прошлого, и о матери Софьи Артур ничего от Маркуса не узнал. Когда поднялся такой вопрос, старик что-то невнятно ответил, после чего завернулся в одеяло, отвернулся к стенке и вскоре заснул. И это Артуру очень странным.       В этот момент рыцарь почувствовал, как что-то дергает его за край мантии. Посмотрев вниз и встав на одно колено, он взглянул на лицо Айлис. Оно было все заплакано. Артур даже опешил и упрекнул себя за то, что не заметил этого раньше. Прозрачные капли стекали по красным щекам девочки, её взгляд дрожал от находившейся в них влаги, носик то и дело вздымался в всхлипываниях. И пусть Артуру было неприятно, даже совестно, больно и обидно видеть такую картину перед собой, однако он чувствовал, что ничего не мог сделать. Когда же он хотел её расспросить что случилось, она схватилась за его ладонь и с волнением от горя сказала.       — П-прошу тебя. Б-берегись человека в шляпе.       — Что?! О чем ты гово…? — попытался возразить он ей, но она только сильнее сжала руку, словно не желая ничего слышать.       — У н-него такая большая шляпа. Глаза, красные, как кровь, и холоднее ночи. А за ним…стена жадного огня.       «Кносс», — тут же пронзило Артура, подобно молнии.       — Софья, вы сегодня встречались с Кноссом?       — Ну, да.        — И как он вел себя? — спросил он, поднимаясь с колена.        — Как обычно, был вежлив и дружелюбен. Спросил о девочке, я ему и рассказала все, что знаю.       — Я сейчас пойду и побеседую с ним.       — И что будет потом? — слова Софьи остановили Артура у самого порога, когда он уже отдергивал штору. Артур явно не знал, как ответить на этот вопрос.        — Тебе не кажется это смешным — осудить воина Синих полосок, опираясь только на слова девочки.       — То есть тебя это никак не смущает? — рыцарь посмотрел на медсестру через плечо, слегка вспыхнув, но Софья не дрогнула.       — Я так же поражена как и ты. Возможно, это её магия, но делать однозначные выводы мы не можем, — она положила голову на плечо, и под её пронзительным взглядом Артур почувствовал себя неудобно. — К тому же, тебя я вижу ещё что-то гложет.       Она была права. Под точно такое же описание подходил и ещё один человек — парень, с которым они встретились у ворот и который теперь был помощником Лукаса. Этот новичок должен был в первую очередь попасть под подозрение, но вдруг он не виновен, и Артур просто обречёт его на смерть. А с другой Кносс, который мог обезуметь от ночных кошмаров и начать представлять угрозу, а Айлис просто заметила то, что он так хорошо скрывал от других. Вот если бы был способ, как их различить, деталь которая заставит отбросить одну из кандидатур.       — Айлис, а ты заметила что-то ещё?        Девочка утерла лицо руками, ненадолго задумалась, а потом прошептала.        — Шарф. Такой цветастый.       — Однозначно Кносс, — заключил Артур, держа на лице мелкую улыбку. Он был необычайно рад этой маленькой детали, которая освобождала его от тяжёлого выбора. Дело оставалось за малым: отправиться к подозреваемому и не позволить ему стать преступником. Но второй подозреваемый не выходил у него из головы. Рыцарь, сам того не осознавая, не хотел делать окончательный выбор. Артур решил, что завтра Айлис с ним встретится, и тогда все будет ясно. Хотя почему бы не сделать этого сейчас?       Тут в его ушах раздался звонкий хлопок, словно кто-то щёлкнул пальцами. Он посмотрел на Софью, та тоже по началу как-то оглядывалась по сторонам в поисках источника странного звука. А затем Артур внезапно ощутил слабую усталость всем телом. И с каждой секундой она лишь усиливалась. Он протер слипающиеся глаза. Нет, на сегодня дел с него хватит. Он отправиться в свою постель, а завтра утром, как усталость пройдет, он все и сделает.       — Ладно, я пошел, — сказал он, зевая. Артур хотел уже было выйти за порог палатки, как что-то его остановило и тянуло за руку обратно. Оглянувшись, он увидел Айлис, которая крепко сжала его руку. Прежде, чем он успел что-то сказать, его остановил её взгляд. В нем была решимость, такой силы, что смогла остановить даже телохранителя короля.        — Пожалуйста, держись за свой меч крепко.        Он не знал, что должен сказать. Потому только кивнул и покинул шатер.       Идя к себе, он положил руку на свой гримуар. Магия Воды его ещё ни разу не подводила, а заклинание «Змей из глубин» оставалось самым эффективным его оружием. Но желанной уверенности это действо не прибавило. Принесло только сомнения. Артур встряхнул головой, прогоняя нежеланную усталость. И произнес клятву, что защитит как можно больше жизней.       Затем он добрался до своего шатра и, не зажигая света, просто, по памяти, дошел до кровати, снял лишние доспехи и провалился в сон.        Он уже не чувствовал усталости, тяжести собственного тела, но ощущал, как идёт сквозь темноту, словно все ещё был в своем шатре. Слышал, как шумит неизвестно откуда взявшийся песок под ногами. Ощущал касание прохладного ветра по своему лицу. Видел, как возникает очертание пурпурного неба и тусклых звезд. А в центре этой картины — молчаливая черная луна, нависшая над ним в некой неясной угрозе.       В чистом любопытстве он решил взглянуть в сторону. Вокруг была пустыня с тоннами песка, барханами и прочим. Она, звездное ночное небо, огромная луна придавали ещё большей красоты этой картине, и они казались неясными и какими-то… «ложными». На горизонте справа Артур в бледном слиянии увидел точку, которая затем разделилась на две, затем ещё раз и ещё. Они шли в том же направлении, что и он. Неизвестно, кем они были, врагами, падальщиками, призраками, или они его сопровождали, а может просто он сам себя обманывал.       И тут он услышал звук. Свист флейты, доселе звучавший как шум ветра. Это точно был зов, и ему нельзя было противиться. Да и зачем? Мелодия была такой сладкой и нежной. Потом прозвучал барабанный набат. Перед глазами Артура всплыл образ театра, когда зрителям оглашали начало представления. Он любил его посещать с… кем? Или не он любил, а этот кто-то? Вопрос застыл у рыцаря на языке, как, возможно, и ответ, но произнести он его не мог.       Тем временем, от силы и грохота дрожали пески, а звёзды падали с небес одна за другой. И все вдруг стихло, а после опять зазвучала флейта. Затем все снова повторилось, но на этот раз набат был так силен, что последние оставшиеся на небе звёзды рухнули и скрылись за краем пустыни. Все опять умолкло. На мир опустилась тишина, а Артур все ещё продолжал брести, но уже в полной темноте.       В следующий миг темноту развеял яркий свет. Он лил из трещины, что через несколько секунд с треском стала походом. Через пару шагов Артур оставил холодную пустыню за спиной и вошёл на освещенную солнцем землю.       Свет ослепил его, но лишь на мгновение. Рыцарь застыл в удивлении. Впереди была песчаная дорога, а вокруг нее стройными линиями стояли зеленые деревья. Всё в этом месте было чересчур реальным и…таким знакомым. Перебирая шаг, Артур пошёл дальше по тропе. Он оглядывался по сторонам и с каждым разом убеждался, что он где-то это все уже видел.       Да и эта странная, зовущая сила не исчезла вместе с пустыней. Нет. На этот раз она проявляла себя в чем-то ином. Обычный человек не стал бы сопротивляться неизбежному. Во снах человеческая личность бессильна, она лишь гость, который бредёт в нем по определенному сценарию. А этот сон — все что было вокруг рыцаря — было тем, от чего Артур хотел бежать, и потому замедлял шаг, противился всей своей силой воли.       Но как только он сумел слегка повернуть голову в сторону, то уже дошёл до следующей сцены. Рыцарь вздрогнул, а глаза его расширились. Перед ним был домик с цветастыми стенами и розовой крышей, с несколькими клумбами и живыми цветами. Такой уютный и скромный, он словно излучал свет спокойствия и благодати. Артур спустился на бег и бежал он отнюдь не от дома, а наоборот. Объяснить, что вдруг на него нашло, он не мог, не хотел или не успел осознать, что именно случилось. Он добежал до двери, резко открыл её, а после опешил ещё сильнее. Знакомый запах ударил ему в нос. Всегда такой сладкий и нежный, что в нем можно было просто забыться. И даже сейчас он забылся и тяжёлым шагом переступил порог дома.       Преодолев ещё одну дверь, он очутился в первой комнате. Там его уже ждала она. Девушка в зелёном платье и белом фартуке стояла к нему спиной, что-то готовила у плиты. Но услышав, как закрывается дверь, она обернулась.       — А! Ты наконец пришел, — сказала она звонким мелодичным голосом, едва прикрывая глаза. Её светлое лицо будто бы стало светиться ещё ярче. Черные волосы каскадом спадали ей на спину. А эта жизнерадостная улыбка. Она пленяла, снимала весь тяжкий груз с плеч. Ненадолго, но этого вполне хватало. В голове Артура ненароком всплыло имя.       «Жанна»       Перед собой она держала небольшую кастрюлю с густым бульоном. Хрупкий ангел подошел и поставил её на накрытый для двоих стол. Артур все это время стоял как вкопанный и неотрывно смотрел на неё. В какой-то момент он хотел было подойти и обнять её, но отогнал эту мысль. Что-то здесь не так. Всего этого не должно было быть. Так почему оно есть сейчас?        — Артур, — позвала она и тот поднял взгляд с пола на неё. — Ты почему в дверях стоишь? Я уже все накрыла, — слегка обиженно произнесла она и надула свои маленькие щеки. Он не мог перед этим устоять, а потому сел за стол. Затем, не говоря ни слова, смотрел, как она накладывает ему мятую картошку и заливает все это подливкой. От такого зрелища и запаха у Артура ни с того ни с сего пробудилось чувство голода, но как по старой привычке он не спешил налетать на еду. Вместо этого не сводил глаз с того, как Жанна гладила свой выпуклый живот.       — Мы с ней долго тебя ждали. И вот дождались. — Она не в силах была сдержать слезы, что покатились у неё по щеке, а Артур не мог что-либо сделать. Он лишь смотрел, пока внутри него бушевала настоящая буря, не только из мыслей, но и чувств. Его руки дрожали, на лбу вылезли капельки пота. Он чувствовал испепеляющий жар и судорожный холод того дня. Глаза Артура бегали из стороны в сторону, словно хотели убежать из этого места и никогда сюда не возвращаться. Но все было тщетно.       И тут их взгляды пересеклись. Они сидели напротив друг друга. Она уже не плакала, а все также мило и счастливо улыбалась. И Артур отчетливо видел этот свет, то, как она, как всякая беременная женщина, смотрит отчасти уже куда-то внутрь себя. Она гладила палец на котором было надето золотое кольцо, подаренное им когда-то. Артур вдруг вспомнил как хорошо было в её объятьях. В них он мог укрыться от всего, что его тревожило как за каменной стеной. Но никакие стены не могли защитить от того, что грянуло в тот день. Незадолго до этого она улыбалась также как сейчас.       Артура пронзила боль, страшная, даже мучительная. Снова всплыли клятвы, обещания, и та дрожь в ногах после бега и то, с какою силой билось сердце. А за всем этим пришли и отговорки, и настоящая правда.        Но их заглушило гавканье собак за окном. Артур понятия не имел, откуда они взялись, да и не хотел знать. Все изменилось так стремительно. Кабели рвали глотки без устали, и с каждым разом их лай только усиливался. Единицы переросли в десятки, а затем и в сотни. Артур прикрыл уши руками, звуки кусали слух, и пытался было уже что-то крикнуть им в ответ, но тут его взгляд снова остановился на Жанне. Она боялась собак, как он помнил, а сейчас вела себя так… невозмутимо.       Словно от осознания этой мысли из мира исчезли все звуки, кроме собачьего визга, а небо за окнами окрасилось алым. Удар и удар. Крики звучали как сердце одного, нет, десятка неясных тварей. В них он слышал голоса людей: безответные мольбы и тщетные проклятия, просьбы о помощи и чей-то смех. Внутри рыцаря всё сжалось, пока сердце полосовали незримые мечи.       Температура резко упала, и все вокруг стало стареть, обращаться мусором и рушиться, а затем возгораться ярким пламенем. Он хотел бежать, что есть сил, вырваться из этого ада вместе с Жанной. Он оглядывался, метался, искал выход отсюда, видел, как крыша маленького домика загорается, как пламя уже почти окружило их.       И тут он замер, забыл про все, что видели только что его глаза. Сейчас он смотрел ими только на неё. Артур дрожал и задавался вопросом: почему она сидит, не дрогнув и не хочет спастись? Но её улыбка опять приковала его, заставила забыть все тревоги. Артур вспомнил, как хорошо было от этого чувства и как плохо от его постоянности. Но даже это сейчас было не важно. Важна была только «она».        Мгновение. Хруст кости и живот Жанны пронзила чья-то рука. Черная с острыми когтями она несколько раз ударилась об стол, будто что-то ища. Она выходила прямо из живота безмятежной девушки. Рывок, треск посуды, тело Жанны с мокрыми глазами упало в огонь и над Артуром нависла гротескная, с человеческими чертами, тень. Её красные глаза игриво сияли, а рот расплылся в большом зубастом оскале.        — Приятного. Мне. Аппетита, — выплюнула тварь, после чего разразилась смехом.        Артур с криком отпрянул от неё, качнулся на стуле и упал на спину. Он попытался отползти, но упёрся в дряхлую стену. Его попытка спастись позабавила существо ещё сильнее.       — Ха-ха. И куда же ты собрался, дружок? Вернуть билет не просто. Развязка настала давно, но не все актеры досказали свои реплики.       — Что?! Кто ты такой? — спросил Артур, вытягивая руку так, как если бы он держал меч и указывал им на существо. То этого и ожидало. Использовав стол как трибуну, оно протерло ладонью по своим коротким волосам и шляпе, из-за которой показались две пары разных изогнутых рогов. Существо пальцами правой руки уперлось в свою грудь, цвета самой темной ночи, другую отвёл в сторону, гордо задрало голову, будто бы его спрашивающий был где-то в небесах.       — Для всех вас я — просто Азик, Повелитель Кошмаров. И сегодня я невероятно рад тому, что после долгого перерыва Гранд-Гиньоль снова открыл свои двери для всех нежелающих гостей.       Ещё миг, и существо на мгновение исчезло и тут же оказалось прямо перед лицом Артура. Глаза с мелкими желтыми зрачками игрались и сияли настоящим безумием. Но в них было что-то ещё, нечто незримое. Зло, истинное, совокупное и необъяснимое. Зло, от долгого лицезрения которого можно лишиться рассудка. Это зло давило, душило, насмехалось над всем светлым.       — Прочь! — крикнул Артур в момент, когда ему показалось, что на него кто-то смотрит через эти глаза, и махнул наотмашь воображаемым мечом. Азик с хихиканьем отпрыгнул от удара. — Ой, ой. И какой же зубочисткой ты в меня тычешь, — издевательски произнес он.        Артур пропустил его издёвку мимо ушей. Он встал на ноги и огляделся по сторонам. Вокруг уже не было ни домика, ни леса, ни света — сплошная беспроглядная темнота. И только красные глаза и рот врага выдавали его существование и местоположение.        — Я не боюсь тебя, мразь.        — Твоя дрожь говорит мне обратное, — парировал Азик. — Да если и так, одной слепой храбростью не победить дьявола.       Последнее слово пронзило Артура как копьё. Он и раньше мог догадаться, что только такая нечисть способна на нечто подобное.       — Ты имеешь в виду игру с людскими душами? — сказал Азик с усмешкой, словно прочитав его мысли. — О да, это я люблю, но больше мне нравиться играть с вашими судьбами, — он волнообразно задвигал пальцами, смотрел то на них, то на рыцаря.       Последний воспринял это как готовность к атаке. У Артура сейчас не было меча, но он во что бы то ни стало хотел, чтобы он оказался у него в руках. Он хотел задеть эту тварь. Хотел победить её. Но самое главное, он хотел сорвать с его лица эту самодовольную улыбку. С гневом пришло и желание ухватиться за незримую рукоять покрепче.       Глаза дьявола расширились, когда он наблюдал как некое сияние светло-синего цвета скапливается у рук рыцаря. В следующий миг оно приобрело форму меча. Синий свет развеял тьму вокруг рыцаря. Ази раздраженно поморщился и прикрыл глаза от этого света.        — Какая уверенность, решимость, какое стремление поразить меня только за то, что я показал тебе правду. — Заткнись, — отрезал Артур, сократив расстояние и опустив меч сверху вниз на рогатое существо. Но Ази со злобным шипением отпрыгнул в сторону. Видимо, оценив все способности Артура, дьявол стал необычаянно весел. Он стал играючи уходить от всех атак и выпадов врага, будто перед ним был ребенок, размахивающий первый раз палкой.       — Все выше сказанные мною ингредиенты, создают блюдо под названием — вера, — пояснив, он остановился и указал на противника пальцем. — Но тебе не достаёт последнего. Цели. Того, ради чего или кого ты веришь. Что же это? Ты можешь дать мне ответ на эту загадку? — Я убью тебя раньше, чем успею ответить, — сказал он и замахнулся мечом. Лицо дьявола исказилось в дьявольской усмешке. Он, наверное, хотел рассмеяться, но ответ рыцаря мешал ему это сделать. Будто бы он заставил его задуматься над чем-то. В этой заминке мелькнул шанс. Дьявол только успел вытянуть руку, прикрываясь ей от атаки. Как только меч коснулся руки, ноги тут же сделали выпад и увели тело прочь от опасности.       От стремительного рывка Артур ненадолго повис в воздухе, прежде чем почувствовать твердую почву под ногами. Он сам в этот момент не мог поверить в то, что ему, наконец, удалось задеть дьявола. Рана того была красной, но кровь лилась черная. Ази с любопытством разглядывал царапину на своей кисти.        — В каждом мире есть свои правила, и этот не исключение, — наконец сказал он, переводя свое внимание на Артура. — Ты хорошо осведомлен о моих приемах. Правда, они так жалки, что их можно принять за совсем чужие.       — О чём ты? — непонимающе спрашивал Артур. Ведь как эта тварь могла иметь отношение к приемам, который знал его наставник. Повелитель Кошмаров, улыбаясь, пожал плечами.       — Да вот так. У меня много секретов. Скажу лишь, что ты ещё далек от совершенства, — его улыбка расширилась. — Правда, если ты хочешь доказать обратное и победить, то… — он со скоростью мысли преодолел расстояние между ними и оказался прямо перед лицом Артура, — Просто сделай это.       Его когти блеснули алым над головой Артура. Рыцарь немного опешил. Рефлекторно сделал шаг назад и поднял меч для защиты. Черные когти с треском впились в фантомный клинок, выбив снопы магических искр. Но сцепившимися они были недолго. Напор Ази оказался сильнее, когти продолжили путь и впились в землю, а Артуру пришлось отойти назад. Затем дьявол замахнулся левой рукой, и рыцарю пришлось сменить стойку для защиты. Так враг осыпал Артура все новыми и новыми прямыми ударами своих красных когтей. На лбу рыцаря уже выступили капельки пота, а сам он уже чувствовал, как руки наливаются усталостью. И сколько ещё так будет продолжаться, он не знал. Казалось, битва с этим постоянно хохочущим при каждом ударе существом будет вечной до тех пор, пока Артур не устанет.       «Но я не могу себе такого позволить», — сказал он себе, косясь в момент защиты куда-то в темноту. — «Там, за этим наваждением, меня ждут люди, которых я должен защитить».       И тут враг остановился. Артур даже по началу этого не понял, натиск на меч ослаб, он посмотрел в ту сторону и увидел дьявола, стоявшего перед ним с опущенными руками. Он только по-идиотски улыбался, как бы говоря, что все, что сделает Артур, обратиться в ничто. И последний не мог этого вынести. Его охватила внезапная вспышка гнева. Он уже нанес ему рану, значит, его можно было убить. Потому-то он нанес удар по диагонали справа, намереваясь разделить голову демона на две части. Меч прошёлся по физиономии Азика, как нож проходит сквозь масло. Силуэт дьявола ещё несколько секунд поболтался в воздухе, а потом со смехом разлетелся пылью. И наступила минутная тишина.       Но это был не конец. Внезапно Артур ощутил жуткое давление. Словно некая сила сдавливала его со всех сторон. На него смотрели тысячи, тысячи порицающих взглядов. Все тяжёлые и без милосердные. Вдобавок что-то скручивало изнутри, так, что ему пришлось осесть на землю. В нем будто были черви, рьяно искавшие путь наружу. Они ползли по внутренностям и пожирали все, что видели. Особенно их присутствие ощущалось во рту.       В зеркальной глади пола он увидел чьё-то отражение. Лысый старик с седой, сухой как солома бородой и гнойниками на всем лице. На щеках были видны поцелуи, оставленные разной помадой, разными женщинами. Одежда его была вся в крови. А зрачки сияли безумием. Рядом с ним сияли две яркие точки с длинной улыбчивой маской.       — Нравится? — Артур вздрогнул, как возник знакомый голос, расцарапавший его уши. Он отвернулся от образа и стал искать своего противника, в особенности те красные глаза.       — Я тут!        Артур тут же обернулся на звук. И тут же оторопел от увиденного. На него уставились два больших алых огня. Они смотрели с таким вниманием, как мудрец рассматривал бы новый вид насекомого. С неизменной улыбкой.       — НУ ЧТО, ТЕБЕ УДАЛОСЬ ОДОЛЕТЬ МЕНЯ? — теперь голос был громогласен, вездесущ, как если бы он разносился из каждого уголка этого мира-сна. Артур почувствовал как огромный коготь указывает на него.       — ЗАПОМНИ, Я — БЕСКРАЙНЯЯ ПУСТЫНЯ, ЕЁ ВЕТРА И СОЛНЦЕ. ТЫ ВСЕГО ЛИШЬ ПЕСЧИНКА ВО МНЕ. И Я, КАК ВЕТЕР, ПРОСТО ИГРАЮСЬ С ТАКИМ НИЧТОЖЕСТВОМ КАК ТЫ. — С каждым новым словом Артур погружался в отчаяние. Теперь у него не было ни шанса, ни сил, ни надежды победить это чудовище. Он даже не почувствовал как за его спиной появился Азик. Только когда он стал шептать ему на ухо, он заметил его присутствие.       — Ну что скажешь в свое оправдание, завистливый рыцарь? Ты жертва или лжец?       — Врун.       — Обманщик.       — ТИХО!        Два внезапных, хоть и обвинительных и незнакомых голоса, первый принадлежал вроде девочке, а второй уже сиплому юноше, и последующий громогласный приказ вывел Артура из прострации.        — Ну. Отвечай. — Но на этот приказа рыцарь все равно не знал, что следует ответить. Он пытался найти ответ в прошлом. Но события были грязны. И это мутное пятно всегда было одним и тем же. Но что это было? Что это была за мерзость? Артур же никогда так не поступил бы со своей памятью? Но та стремительно проносилась перед глазами, а ответа он так и не видел.       — Тогда я помогу тебе прозреть, — промурлыкал дьявол, и по дуновению его руки реальность перед глазами Артура стала напоминать водную гладь. Через несколько секунд в ней он увидел свои воспоминания, такие, какие они были на самом деле. Чистые, прозрачные как речная вода и такие неприятные и кислые как болотная муть.       — Какая ничтожная душа, — наконец сказал Ази с отвращением, когда вспоминания завершили свой ход. — Я думал, что таких, как ты не осталось. А как оказалось, таких свет ещё носит.       Артур почувствовал, как чья-то незримая рука кладётся ему на дрожащее плечо, а за ней к нему подсаживается и собеседник.       — Артур Смелый, Отважный, — вот как тебя обозвали люди. Но вряд ли ты достоин этого титула. Когда пришло время его доказать, когда столица полыхала пламенем, и все остальные солдаты гибли, что ты сделал? Сбежал. — Это слово ранило сильнее всех прочих. И сказать что-то в оправдание Смелый не мог, а если и нашел бы в себе силы снова солгать, то незримая рука на его шее сдавила бы ему горло. А тем временем зеркало показывало все то, о чем говорил дьявол. От смелого юного воина, которому предрекали успехи до алчного пламени, в котором тонула его столица.       — Встретившись, вернее, увидев силу второго Зогратиса, ты побежал сломя голову в надежде спастись. И куда ты побежал потом? В деревню к той, что никогда не любил, — образ улыбчивой Жанны возник на экране. — Она была лишь влечением твоей глупой и безответственной юности. Ты слишком увлекся молодостью, стал хвататься за неё, бороться с неизбежным, пренебрегал своими новыми обязанностями. В результате, тебя тряхнуло, ты потерял равновесие и сошел с дистанции. — Картинка опять изменилась, на этот раз он видел десятки горящих домов и амбаров, поля, лес, слышал ясные крики и мольбы о помощи или о пощаде. Улицы были залиты кровью и смех, много, много смеха вместе с гавканьем собак. Артур не был в силах смотреть на это. Он хотел отвернуться, закрыть глаза и молить о прощении всех богов, которых знал и видел этот мир. Но сейчас в этом мире был только один бог и это — его собеседник.        — Этот толчок, — продолжал он, довольный происходящим, — Произошел в тот момент, как ты отвернулся от неё. Нет, от них. Как ты снова сбежал, отдав их на съедение псам. — И картинка снова сменилась: Жанна лежала на земле, тянула к Артуру руку и о чем-то слёзно просила. Но если от просьбы отвернулся человек, то зачем надеяться на бога?        С этими словами к Артуру пришла и та усталость, та боль во всем теле. И те слова, которыми он себя утешил.       — Он был не моим. Она меня предала, — услышав наконец хоть какие-то слова от подсудимого, Азик провел рукой по своему подбородку, издавая задумчивые звуки.        — Ты правда так думаешь? — он коснулся пальцами экрана, раздвинул их в стороны и изображение увеличилось на зло Артуру так, что лицо Жанны заняло весь экран. Артур не мог на это смотреть, когда как дьявол рассматривал страдания, как музейную картину. — Я вот не вижу в её глазах тени предательства, — решил он и покосился на Артура невозмутимым взглядом. — Чего не скажешь о тебе.        Но Артур и так понял, что демон испытывает к нему отвращение.       Затем последовал короткий поединок, где оба участника не сводили взгляды. По мере дуэли глаза Артура медленно расширились от ужаса. Лицо побледнело и появились черные мешки вокруг глаз. Но в конце концов судья пересилил лжеца.       — В таком случае, твой единственный аргумент бесполезен. Кстати, я не зря назвал тебя завистливым. Это ещё один твой главный порок. Ты завидовал и завидуешь всем, кто в чем-либо превосходит тебя. Самое удивительное — это то, что ты начинаешь завидовать всем, чья судьба намного ужаснее твоей. Ты хочешь жалеть и забываться, тонуть в собственном самообмане вечно, обрекая свою жизнь на жалкое существование, — дьявол сделал паузу, чтобы незримый зритель понял важность и скорость, с которой будет вынесен приговор.       Артур к тому моменту успел все для себя решить, а потому стал просто ожидать участи. Однако тихо, про себя, все ещё как человек слабо надеялся на лучшее.       — Что же, теперь-то я знаю каким будет твой ответ. — Смелый почувствовал как холодные руки опускаются в предвкушении на его плечи, и как к уху приближается рот, полный яда.       — Знаешь как меня обозвала часть мира, не только Повелитель Кошмаров, но и Владыкой Бичей. Да-да. Я– Бич, удары которого ты должен будешь принять как искупление, а затем чистое пламя исцелит твою душу.       Артуру на мгновение показалось, что этот монолог подошел бы скорее священнику, чем демону. Он говорил это так, словно считал неотложным обетом рассказать рыцарю то, что с ним будет.       — Или в тебе ещё что-то осталось? Дело, которое требует завершения, разве его у тебя нет?       Взгляд осужденного в мгновение оживился. Да, такое дело было — защитить Айлис, спасти её и увести подальше от всего этого кошмара. Именно эта мысль прозвучала в голове громче всех. Но почему дьявола вдруг это заинтересовало? С этим вопрос Артур поднял на того глаза. Он смотрел не с радостью от превосходства и не с жалостью, демон просто был…доволен. Неужели то, что в Артуре появилась эта искра и вызывало в нем такой восторг?       — Можешь не грузить себя догадками, — посоветовал Ази, проходя несколько метров и вставая перед Артуром. Туда, куда ступал демон, начинали произрастать колючие заросли терновника.       Давление на рыцаря тут же исчезло, как и вся боль внутри. Но сил на то, чтобы встать с колен не осталось. Азик же тем временем вытянул руку перед собой. В ладони он держал настоящий меч Артура. Он подбросил его. Меч, вращаясь, пролетел и с металлическим звоном воткнулся в землю перед удивлённым Артуром.       — Это — мое милосердие, воин. Я всегда даю возможность закончить незавершённое. Исключением являются только мои самые заклятые враги.       Теперь, смотря на дьявола, Артур не смел бы и подумать, что перед ним был тот самый безумец. Нет, сейчас перед ним будто бы был Ульрик. Причем в зените своего великолепия. Это был расчётливый, великодушный и справедливый лидер, который прошел не одну сотню схваток и который ожидал чем все это кончится.       — Ты только не забывай. Кошмар неизбежен и пройдёт он за тобою хоть вечность. А теперь ступай, — Повелитель Кошмаров актерски махнул рукой, и весь сон, как своды рассыпавшейся пещеры, стал дрожать, грозясь в мгновение обрушиться. Но несмотря на весь грохот, слова демона звучали все так же четко и громогласно.       — Иди же. Иди и исполни свой долг как рыцарь.