***
Артур несясь, как ветер, в одной кольчуге поверх рубахи с мечом на перевес. Он расталкивал толпу перед собой. Ни он, ни они его не узнавали. Вокруг люди кричали и размахивали руками, бежали от кого-то, как стадо с крутого холма. Артур подумал, что было бы куда лучше, если бы он расчищал себе путь мечом среди всех этих движущихся «зарослей». Однако он отбросил эту мысль, ведь на это могло уйти много необходимых сил. Он, во что бы то ни стало, не должен был прекращать поиски. Он выискивал из толпы характерные приметы маленькой девочки. Глаза слезились от дыма, пока лёгкие непроизвольно кашляли. Но это не остановит его. Во что бы то ни стало, он должен был найти её и уберечь от того красноглазого монстра. Впрочем, вместо неё он перед собой заметил характерные красные волосы с цветастым шарфом. Оттуда доносились крики отчаяния и безумия. Выйдя из толпы на более менее свободный участок, он увидел Кносса. Именно он-то и был источником истерического вопля. Мужчина держался за голову так, словно та грозилась в любой момент разорваться. Его покачивало из стороны в сторону, будто он хотел упасть и забиться в ещё большей агонии. Артура совершенно не волновали причины, хотя он прекрасно понимал, что Кносс мог просто сойти с ума от своего видения. Сейчас рыцаря волновали лишь крики, которые стали раздражать, и новая волна людей, что неслась прямо за Кноссом. Артур недовольно шикнул. Ему не хотелось отпускать такого психопата на свободу, и при том он не хотел ждать, пока того поглотит толпа, из которой неизвестно, выберется тот или нет. Артур ухватился за меч покрепче, подошёл к вопящему безумцу на расстояние удара. В иных обстоятельствах он сделал бы все возможное, чтобы остановить его и успокоить, а в крайнем случае это напоминало бы избавление. В данный момент Артур просто хотел его заткнуть. Он резко махнул клинком. Вопящая голова Кносса с алым фонтаном отделилась от тела, пролетела несколько метров и упала в грязь с мерзкой гримасой. Затем не заставила себя ждать и новая толпа, что разверзлась перед окровавленным воителем, но не остановившая свой ход. Она раздавила голову Кносса, как гнилой арбуз, и вдавила его тело в грязь. Артур же стоял и смотрел на то, что осталось от его товарища, попутно чувствуя, как о его плечи сталкиваются люди. Рыцарь прислушался, но старался игнорировать стоны. Словно в треске пламени и ломающихся шатров он хотел услышать знак, подсказку, ведущую к Айлис. Но ничего не слышал, даже фантомный смех, что до этого накрыл весь лагерь, более не звучал. Перед ним возник образ дьявола, который, сидя в кресле, только довольно улыбался. Эта улыбка показалась какой-то… натянутой. В голове тут же пробежала мысль, что этот Кошмар, должно быть, уже наигрался и покинул это место. Однако на место догадкам пришли и сомнения, ведь даже после смерти Кносса люди не переставали бежать, а то зловещее чувство не исчезало. Внезапно он краем глаза заметил удаляющиеся по дороге края серых волос. Это точно была она, и Артур устремился за ней. Дорога вела прямо к центру лагеря, по большому дыму с той стороны Артур решил, что там огонь только нарастал. Если повезёт, то он успеет перехватить девочку быстрее, чем до неё доберется пламя. — К-капитан! — оклик от знакомого голоса заставил Артура остановиться, но повернуться, чтобы узнать, кто это был, он не желал. Не хотел отрывать взгляда от своей цели, полагая, что как только он это сделает, она тут же исчезнет. — Помогите мне! — продолжал голос, прерываемый треском пламени — Я застрял, пожалуйста, помогите. Артур ненадолго впал в смятение, что-то внутри него невыносимо билось за право выбрать, что же все-таки сделать. А пока шёл бой, ноги сами спустились на бег, к девочке. — Капита…! — крик оборвался на полуслове грохотом деревянных балок. На мгновение перед глазами Артура возник образ улыбающегося Лина, а в следующее от него ничего не осталось. Важно было только одно и это бесповоротно и окончательно — защитить Айлис. И ветер завыл в его ушах.***
Наконец центр лагеря Сопротивления. Юноша в шляпе счёл столь широкую круглую площадь, охваченную со всех сторон огнем, идеальной для какой нибудь баталии. Бросив остатки деревянной трубки на землю, что до этого играла роль сигареты, он мысленно поблагодарил солдат этого лагеря за свою организованность. Ведь мало того, что они успевали проснуться вполне боеспособными, так ещё и не забывали надевать шлемы и экипировку. За это он их и благодарил, ведь лишать людей жизни, хоть и неприятно, но все же куда лучше, когда ты не видишь их лиц. Теперь осталось только убедиться в смерти их командира, а если он уже сбежал, то хотя бы какое нибудь вещественное доказательства его «смерти». Не успел юноша пройти и половину площади, как с противоположного её конца послышался треск дерева. Приличная гора горевших тканей и балок приподнялась, а затем некая сила отбросила её в сторону. И из того места поднялся силуэт. Это был дед с обгоревшей белой бородой и усами. Ростом он был немногим выше юноши, но его тело имело довольно внушительную мускулатуру для старика. Верхняя одежда частично сгорела, от нее осталось только тряпки, висящие на ремне. Под плечом он держал девушку с коротко остриженными волосами. Выйдя из круга пламени, старик осмотрелся, а как заметил парня, то уставился на него грозным соколиным взглядом синих глаз. — Ты поднял весь этот шум? — в его твердом, как сталь, голосе слышалось спокойствие, словно он столкнулся с чем-то естественным. У юноши же от увиденного зрелища возникло желание выкурить очередную трубку, не отводя при этом взгляда от старика. Как только он выдохнул белое облако, то ответил: — Я. И что с того? Старик ничего не сказал, а только сделал несколько шагов в сторону и положил бессознательную девушку на более-менее целую ткань. Как только он это сделал, молчание прекратилось. — Если из всего того, что я видел, часть была правдой. — Он встал во весь рост и вернулся на исходную позицию. — То я могу сказать, что ты любишь причинять страдания другим. — Наоборот, — исправил юноша. — Я не люблю страдания и ложь, предпочитаю, чтобы их в мире было меньше всего. На его ответ старик сухо посмеялся себе в нос. В его морщинистом, строгом, бледном лице парень увидел раздражение. — Все мы того хотим. Правда, только для себя. На несколько секунд снова воцарилась тишина. Были лишь треск пламени, карканье воронов и отдаляющиеся крики. В эти секунды оппоненты изучали друг друга. Старик был явно не в лучшей форме, часть тела была обожжена, но он не показывал на то виду. Стоял, скрестив руки на груди, как если бы никакого пожара и не было. Бороденка подрагивала на ветру, край челюсти был слегка приоткрыт, несмотря на то, что старик стоял с дружелюбной улыбкой на лице. Под глазами парень разглядел черные круги. — А как Вас зовут? — вежливо спросил он, никак при этом не изменившись в лице. Старик от этого вопроса немного опешил, похлопал глазами, а как понял, что у него спросили, то рассмеялся, и этот смех разнёсся по всему лагерю. — Ты пришел в мой лагерь. Разрушил его. А теперь заявился сюда, чтобы меня убить и при этом не знаешь моего имени, — и опять засмеялся, ещё сильнее прежнего. — Простите. Я не силен в этом, — признался парень, когда старик вытер пальцем слезу из-под глаза. — Ульрик Ханс, командир третьей группы «Морозных волков», бывший генерал Армии Короля. — Ульрик? — переспросил собеседник, оглядывая старика сверху до низу. А затем расправил руки, словно хотел обнять всю площадь. — Тогда это все — твой Мидденхейм. — Азарэс сдержанно хихикнул, когда после этого помпезного действа старик смотрел на него непонимающим взглядом. — Простите, простите. Это говорит во мне моё несбывшееся хобби, — хоть ему и было немного смешно от такого совпадения, но старик явно испытывал от всего этого ещё большее раздражение. — Может, ты наконец скажешь, кем будешь? — Азарэс и всё, пожалуй. — Что же, Азарэс, — повторил с задумчивостью Ульрик, кладя руки на бока и оглядывая пожарище. — Мне до сих пор сложно представить, что такой малец как ты сотворил нечто подобное. Ты точно не секретное оружие той троицы сумасшедших? — Азарэс опять сдержанно рассмеялся от слов командира. — Спешу Вас разочаровать, им не нужно орудие, которое лишит их всего веселья. — Жаль. Я то надеялся найти хоть какое-то объяснение твоим странным способностям в управлении снами. — Это не мои способности. — Тогда чьи? Вас тут несколько? Если так, то мне придется много работать этой ночью. — Мой друг всегда при мне, генерал, искать его Вам не придется. — Понятно, — через несколько секунд молчания Ульрика наконец осенило. — Ты ещё один одержимый дьяволом. Теперь вы уже и размножаться стали. Не успел парень как следует обдумать, почему Ульрик использовал в своем предложении слово «размножаться», как тот со скоростью, которая превышала скорость взгляда, сократил расстояние между ними. В лицо парня на той же скорости летел кулак в ледяной перчатке. При ударе часть перчатки не выдержала мощи хозяина и разлетелась белой пылью. В том, что атака достигла цели, старик не сомневался. Однако как только паль развеялась, глаза Ульрика расширились. Юноша стоял все так же непоколебимо, выставив заранее перед своим лицом преграду — блестящее в огне лезвие одноручного меча. — Так прерывать светскую беседу, — проговорил он, игнорируя скрип клинка о лёд, — я был о Вас большего мнения, генерал. — Заткнись. Меня бесит твоя вежливость. — Он ещё сильнее надавил на клинок, заставив Азарэс приготовиться к отступлению на шаг. Такое быстрое снятие масок не могло не вызвать у парня улыбку, уж очень он любил, когда люди показываю то, что взаправду думают. Этот старик был настоящим зверем, не только хитрый, но и сильный (или наоборот). Он решил усластить врага беседой, чтобы в подходящий момент нанести удар. — Вам не повезло, что я всегда готов к нападению, — эти слова уязвили Ульрика, и тот ещё сильнее надавил на меч, принудив наконец его обладателя отпрыгнуть от Морозного волка. Но он не стал останавливаться и ждать хода врага, а пошёл в наступление. Он сотворил заклинание Когти морозного волка ещё раз. На его руках собралась магическая сила светло-голубого цвета, принявшая затем форму габаритных перчаток, по форме напоминавшие лапы волка. После чего осыпал врага вихрем ледяных кулаков, который мало кто мог пережить из врагов генерала. Один из таких, врезавшись в землю, оставил в ней приличную выбоину. «И сколько в этом старике силы?» — гадал Азарэс, уклоняясь от очередного кулака летевшего ему в висок. Как только он чувствовал землю под своими ногами, тот тут же должен был отпрыгивать снова под натиском оппонента. Он уходил от каждого и предугадывал следующий, а потому парировал удары клинком. В один из таких моментов, Ульрик открылся слишком сильно, и Азарэс успел этим воспользоваться — горизонтально полоснув грудь старика. В последнюю секунду тот успел уйти, но лёгкий порез остался. Эта первая кровь заставила врагов остановиться. — Ты не плохо орудуешь мечом, — генерал посмотрел на свою рану таким пристальным взглядом, словно хотел, чтобы она в тот же миг затянулась. — Я же всегда знал, что ближний бой не моя специальность. Морозный волк расправил руки, и, казалось, сам воздух застыл и стал замерзать. Ещё мгновение, стены пламени стали дрожать и, в конце концов, с ужасом сжались, будто бы все холодные ветра долины стали скапливаться в одном месте. Тело старика окутало одеяло белого пламени — его магической силы, которую он собирал. Этого Азарэс и ждал, чтобы, применив свой козырь, быстро закончить битву. Но не использовал. Слишком уж ему было любопытно, какими заклинаниями Ульрик будет атаковать. Генерал едва шевельнул ладонью, и вокруг него из снега выросли ледяные колья, почти на каждое можно было без проблем насадить человека. Через миг они устремились к противнику. Как только снаряды оказались достаточно близко, Азарэс взмахнул мечом и нанес удар. Он отбил копьё, метившее ему промеж глаз. Вспомнились уроки, когда демон приказывал ему выкосить целое поле дикой травы, которая по прочности не уступила бы и камню, двуручным Пожинателем. Сейчас его меч был куда легче, а значит, скорость атаки возросла, как и силы необходимые для разрезания кусков льда. Из первой волны Азарэс отбил только три копья, от остальных он был вынужден уклониться. Однако времени подготовиться ко второй не осталось. Азарэс отпрыгнул назад, чтобы его выиграть. Но внезапно почувствовал опасность со спины. Дьявол тоже любил использовать такую тактику. Парень наобум махнул мечом по дуге и срезал верхушки ещё у четырех сосулек. «На поле врага переиграй его», — совет Повелителя Кошмаров как постулат прозвучал в голове. «Сказать проще, чем сделать», — думал Азарэс, разрезая очередную порцию кольев. Сколько раз он ещё сможет так сделать, он не знал, но его мышцы уже изнывали от боли. И все равно, самое главное — это выждать момент. Бросив взгляд в сторону старика, он увидел, как татуировки на его теле стали сливаться в символы и гореть мягко синим светом. Ульрик выровнял спину, встал, как готовый к стрельбе лучник. Вся магическая сила, скопившаяся на поле боя, стала лететь к Морозному волку. Вокруг него образовался защитный купол. Он напоминал стены и форму небольшой крепости, каждая часть которой впитывала свет от окружающего пламени и заставляла их быть то гневно красными, то молочно-белыми. А охраняли его несколько ледяных волков и шумные холодные ветра. От такого зрелища у парня перехватило дух. «Да и что это был за трюк?» — этот вопрос будоражил Азарэса с каждой секундой все больше и больше. Он даже не посмотрел на первого хищника, бросившегося на него, а в слепую рассек ему голову. Как только путь оказался свободен, Азарэс рванул в сторону, намереваясь пробежать вокруг защиты. Но он, как ни старался, не мог не перестать смотреть на этот «замок». Командир тоже решил не просто так стоять, а стал медленно наводить конец стрелы на бегающего противника. Было видно, как вся эта конструкция незримым весом ложилась на его плечи, но Ульрик, раскусив губу до крови, продолжал держаться. В конце концов, проделав полукруг, враг все же устремился на него. Двое волков бросились задержать его, чтобы выиграть время своему хозяину для прицеливания. Но парень крутанулся в прыжке и перепрыгнул охотников. В этот момент у старика совсем не осталось сил, он спустил стрелу, полностью состоящую из магической энергии. Снаряд был настолько велик, что едва поместился в руках. Даже если от него парень каким-то образом уклонится, то уж точно не обойдется без серьезных последствий. Но вдруг стрела изменила свою траекторию на девяносто градусов и устремилась вверх. Со свистом она рассекала воздух, поднимаясь все выше и выше. Ульрик наблюдал за тем, как все его последние силы пробивались сквозь ночную тьму, подобно сигнальному огню, и как взрываются с грохотом фейерверка. Этих несколько секунд хватило на то, чтобы Азарэс приставил к старику клинок. — Думаю, на этом мы закончим, — сказал Азарэс, заглядывая старику в глаза. Демон говорил, что во взгляде врага можно увидеть его следующее намерение. И в этом были проблески… принятия и смирения перед неизбежным. — Скажи, — неожиданный голос старика вывел Азарэса из прострации, — когда я проиграл? — Ульрик все ещё продолжал смотреть туда, где взорвался его шанс победить. — В тот самый момент, когда вышли из ближнего боя, — ответил юноша, на что дед прикрыл глаза и усмехнулся. — Значит это была твоя магия: Зеркал или Пространства? Брюнет ненадолго замялся. Он не знал, стоит ли открывать побеждённому противнику свой секрет или нет. С одной стороны, не стоит, ведь так о нём меньше ушей узнает, это одобрил бы и демон. С другой, не все же ему решать вместе с ним, и при том желание похвастаться колом подталкивало к развязыванию языка. Но не успел Азарэс принять это решение, как Ульрик, видя замешательство противника, мертвой хваткой вцепился тому в руку. — Впрочем, это уже не важно. — Обезумевший взгляд взирал на то, как парень пытается освободиться, но все тщетно. — Если я не смогу победить, то погребу тебя с собой. Магия Льда [Валун Йотуна]. В восьмистах метрах над ними появился громадный кусок льда, что стал стремительно падать на них. Ульрик напряг свои мышцы и упёрся ногами в землю. В прошлом даже десять здоровяков не могли повалить его в этой стойке. Для него время замедлило свой ход, внутри он был переполнен энергией и желанием во что бы то ни стало остановить адепта тьмы перед собой. Однако вся жизнь пронеслась перед его глазами, счастливая жизнь, омраченная последними пятнадцатью годами, за которые он потерял всё. Он даже позволил себе меланхолично улыбнуться за свой последний провал. Ведь единственное, что его волновало в этот момент — судьба своей внучки. Она теперь должна будет взять все в свои руки, и он очень по тому сожалел. Камень пролетел только половину пути, и Ульрик бросил взгляд на юношу. Его озадачило то, что он казался таким спокойным. «Неужели они не боятся смерти?» На этой мысли в его ноги врезалась жуткая боль, а потом он всем телом ощутил толчок, мгновение полета и удар от падения на спину. Как только старик открыл глаза, над ним уже возвышался Азарэс, за спиной которого с грохотом погрузилось в землю, затем разбилось вдребезги последнее заклинание старого волка. — Правило тридцать семь: — сказал Азарэс, подбрасывая левой рукой мелкий ножик. — «Всегда имей при себе запасной план…ну или хотя бы лезвие». Ульрик пригляделся к ножику с ощущением, что он где-то его уже видел. — Мы провели хороший поединок. Я даже на мгновение подумал, что сегодня мои дни сочтены. Но больше всего меня поразило то, с какой простотой вы готовы были пожертвовать жизнью ради того, чтобы убить меня. Прошу, — он приставил лезвие прямо к шее старика, оставив там царапину, из которой потекла струйка крови, — Скажите мне секрет. — В этих словах была скорее угроза, прикрытая доброжелательной улыбкой, чем просто просьба. Но прежде, чем Ульрик успел ответить, Азарэс опередил его: — Это «надежда», — предположил он низким тоном. — Надежда на то, что своей жертвой вы многих спасёте. Надежда на избавление от ужаса, охватившего вашу страну, — он сделал паузу и огляделся вокруг, ещё раз уверенный в том, что Ульрик ничего не предпримет. — Кто-то называет её лучом света во мраке, кто-то сорняком, что прорастает в самый неожиданный момент, — Азарэс присел на корточки, смотря красными глазами на генерала. Усы того вздрогнули, глаза расширились, а лицо стало ещё бледнее. — А каково имя вашей надежды? — поинтересовался парень, лукаво улыбаясь и склоняя голову по-птичьи. В иных обстоятельствах как аристократ, имеющий честь и достоинство, Ульрик держал бы язык за зубами и как солдат выругался бы самым скверным словом какое только мог вспомнить. Но как пленник или, что ещё хуже, жертва, добыча, загнанная в угол, он уже не имел такой роскоши. Да и этот взгляд, он не сразу понял, но… в нём что-то было что-то, заставившее Ульрика засомневаться, устрашиться и таки хрипло сказать: — Принц Юно. — И сплюнул на землю, как только имя сорвалось с губ. Он был зол на себя, за эту слабость, за трусость перед…этим. — Собственно, как я и думал, — бесчувственно проговорил Азарэс. — Будь ты проклят, сучий… — хотел было договорить Ульрик, как острие меча, ткнувшееся ему в ямочку на горле, напомнило ему о ситуации, в которой он находился. — Ну-ну, теперь мы дошли и до оскорблений, — сказал Азарэс, поднимаясь во весь рост. — Я, конечно, ничего не имею против этого. Но зачем же оскорблять меня за то, чего ещё не сделал? Морозный волк вспыхнул, навалился вперёд, позабыв о клинике, лег на живот и вцепился в ногу красноглазого. Сила, имя которой «долг», придавала ему храбрости и решимости к действию. — Ты же ради этого сюда и пришел. Узнать о нем, найти и убить! — процедил он сквозь зубы. — Что за чушь? К чему мне это? — ответил Азарэс, смотря на опешившего старика. — Зачем мне убивать крестьянина, что мирно пашет поле и не знает о своем истинном происхождении. Даже если мне прикажут найти его и убить, я постараюсь сделать все возможное, чтобы сохранить ему жизнь, и принесу Триаде какой-нибудь предмет, оставшийся у него от родителей, например, кулон или кольцо. Он останется цел до тех пор, пока не перейдёт мне дорогу. А вот ваша наивность меня поражает, — Азарэс стучал пальцем по виску и пристально вглядывался в светло-синие огоньки глаз Ульрика. — К вам в голову, генерал, никогда не закрадывалась мысль, что тот, на кого вы ставите, не придет в эту страну с благими намерениями? Все-таки, он был младенцем, когда сменилась власть. Его с высокой вероятностью могли отправить в Королевство Клевер и подложить под двери какого-нибудь приюта, — тут он наклонился вперед и стал говорить почти шепотом, прикрывая рот рукой. — Или, что ещё хуже, его воспитали против вашего Королевства, — потом он откашлялся. — Простите, я порой пессимистичен и стараюсь думать о самом плохом развитии событий. Но вернемся к вашему Юно. Скоро он станет рыцарем чар, вступит в какой-нибудь орден и через три года, в лучшем случае, дослужиться до Вице-капитана. Но даже так, я думаю, ему придется замарать руки. Не может же ваш принц всего за год дослужиться до такого высокого титула, — внезапно его задумчивость и фантазии прерываются и сменяются сомнениями. Потому он снова наклоняется к старику и с неуверенностью и раскрытыми глазами спрашивает. — Не может же, верно? — Ульрик не знал, что стоит ответить. Он сам был обескуражен вопросом. Посему максимально непринужденно пожал плечами. Азарэс выровнялся и в разочаровании шлепнул себя по лбу. Затем, окинув взглядом окрестность, посмотрел куда-то вверх над собой — в звездное небо. — В любом случае я не стал бы держаться за то, что как болото тянет меня вниз от этого чудесного света, — он поймал себя на неловкой мысли и взглянул на распластавшегося старика, — Хотя, другого выбора у вас и нет. И поэтому вы так отчаянно сражаетесь. Азарэс перевел внимание на левую ногу, которую сжимал старик. Эта лёгкая боль раздражала. Потом он снова взглянул на старика и в особенности на его глаза. В них была странная сила, совокупная с желанием удержать и остановить во что бы то ни стало. Эта фанатичная преданность делу и короне не могла не впечатлять. Она показалась ему отчасти знакомой. Через ещё несколько мгновений он вспомнил. В одной манге, на которую его подсадил друг, герои оказались в подобной ситуации. Их имена были у него на языке, но они то и дело ускользали, как паутинки сквозь пальцы. — Знаешь… командир Ульрик Ханс, — сказал он, с улыбкой глядя старику в глаза, горящие синим огнем. — Ты заставляешь меня неловко задуматься о реинкарнации. К вере я отношусь с неким скепсисом, но смотря на тебя, я нахожу сходство с одним очень великим и уважаемым пожилым человеком. Сходство, — он развел в стороны большой и указательный палец, — совсем маленькое, для некоторых даже незначительное. Он выше тебя, мускулов больше, да и борода длиннее. Припоминаю слова, которые говорили о его силе следующее: «За тысячу лет не родился ещё тот, кто превзойдёт его». И единственное, в чем вы похожи, так это в верности собственному делу. Но теперь все кончено, — он опять ощутил приступ легкой боли в ноге и пятке, которые стали уже неметь от слабого потока крови, но Азарэс старался не обращать на это внимание, а полностью был сосредоточен на собеседнике. — Даже после моих слов ты не можешь меня отпустить и продолжаешь сражаться. Однако что ты способен в таком состоянии и в одиночку? — холодно поинтересовался он. На это старик хихикнул и взглянул снизу вверх одним глазом. — В этот раз ошибаешься «ты». — Чегось? — неловко спросил Азарэс, как со спины почувствовалась опасность. Обернувшись, он с распахнул глаза. Перед ним был наспех созданный из глыб и камней голем под несколько метров. На мелкой голове на месте глаз горели зелёные огни, а на тучном туловище — скальной глыбе — держалась одна единственная рука с громадным кулаком, что он держал на уровне лица, готовясь в следующее мгновение нанести удар. За спиной гиганта, едва держа равновесие от ран, стояла его хозяйка — та девчонка, с короткими волосами и в очках, что была без сознания. О попытке уклонения уже позаботился Ульрик, магией льда сковав ногу противника. «Вот, гадство». Удар был такой силы, что не только поднял в воздух комки снега, но и заставил содрогнуться всё пламя вокруг площади. Ноги Марии все-таки не выдержали, и она упала на колени, утомленная не только от ран, но и затратами маны на заклинание. Из её глаз ручьем полились слезы от осознания того, что её дедушка тоже оказался в зоне поражения и сейчас был раздавлен ею же в лепешку. Как бы она не хотела, как бы не повторяла себе тот факт, что он умер как герой, тело все равно не переставало трястись. — Вы больные что ли?! — вдруг незнакомый голос вторгся в её сознание, она подняла глаза. Голем все также стоял неподвижно, пока поднятый им снег все ещё опускался на землю. Во всей этой пелене показалась фигура. Она была полностью белой и дрожала в воздухе, как призрак. От нее веяло странной и непривычной аурой и силой. Будто весь ветер и огонь мгновенно стихли и стали ожидать скорого приказа снова продолжить свою жизнь. Наспех созданный воин был непоколебим, правда, Мария не чувствовала, что управляет им. Он казался простой статуей — хаотичной конструкцией, которая должна была разбиться в тот самый момент, как магическая сила перестала бы удерживать камни воедино. Её связь с големом, как с её заклинанием, все ещё существовала, но власти над ним она более не имела. На мгновение ей показалось, что за спиной стоит незримая тень, что кладет свои руки на её дрожащие плечи. Она не в силах была обернуться, её оставалось только смотреть за этим… «нечто». И как только это что-то издало звук, напоминающий чих, Мария вышла из прострации. — Вот черт! Днем в грязи урыкался, а сейчас весь в снегу, — парень стал стряхивать с себя излишний снежный покров, как вдруг был прерван очередным приступом чиха.— Зараза, — с раздражением выплюнул он, а после сильно обхватил себя за локти, пока стучали его задние зубы. — Уже не терпится вернуться обратно в свою теплую комнату с кроватью и чаем. Хоть бы я не заболел, — трясясь, кончил он с толикой надежды. А затем покачал головой, стряхнул остатки снега, поднял руки и произнес: — Хотя, на что я жалуюсь?! Сегодня я чуть дважды не оказался на том свете. Из-за вас, — сказав последнее слово, он сначала посмотрел себе под ноги, а потом и на Марию. Тело последней на этот взгляд отозвалось дрожью. Азарэс пристально к ней пригляделся, наверное, несколько секунд, а затем отвел взгляд обратно к себе под ноги. — Ты как-то спросил меня, что за магию я применил, чтобы уйти от твоей стрелы. Так вот, это может показаться невероятным, но… я могу управлять магической силой, — в этот момент Мария почувствовала, как красные глаза снова уставились на неё. — Например, этот твой голем, — он, сузив взгляд, посмотрел на статую, а затем снова на девушку. — Ты, должно быть, уже поняла, что более не имеешь над ним власти. Ты не можешь приказать ему сделать шаг или атаковать меня. И я не могу того же. Я сделал его простым памятником, что может разрушиться по дуновению моей руки, — в качестве подтверждения своих слов, Азарэс зыркнул, и голем в тот же миг задрожал, а потом с грохотом развалился на части. — Он с самого начала не представлял для меня серьёзной угрозы, — он выдержал паузу и посмотрел сначала на Марию, а потом на её деда — Но я никак не ожидал, что вы атакуете из-за засады. Если бы голем был сделан более качественно, то я сейчас перед вами не стоял, — его лицо расплылось в довольной улыбке. — Какое прекрасное и отчаянное сопротивление. Казалось, он действительно был рад и наслаждался моментом, которого все время ждал. — Но теперь пришла пора поговорить о тебе, незнакомка, — смотря на Марию, он хотел было сделать шаг вперёд, однако Ульрик все ещё продолжал держать его за ногу. «Он что, хочет, чтобы я ещё и от обморожения умер, или чтоб мне ногу ампутировали?» — гадал Азарэс, и скорее ни то, ни другое. Генерал с новым приливом сил хотел не дать ему приблизиться к девушке. И красноглазый не стал сопротивляться. — Видишь. Твой командир даже сейчас не хочет меня отпускать, и так до гробовой доски. Ха-ха, — должно быть, он так собирался пошутить, но скверно, и никто кроме него не рассмеялся (и не стал бы). — Не волнуйся, — поспешил он с улыбкой тут же успокоить дрожащую девушку, — я не такой аморальный урод, чтобы убивать невинных красавиц, к тому же тех, кто мне годятся в ровесницы. Даже если бы ты напала на меня с ножом, я бы его выбил и не стал бы тебя убивать, — парень поймал удивление собеседников и сам, неожиданно для себя, опешил: — Что? — спросил он, разводя руками. — Да, я хоть и адепт тьмы, но я новичок, который ещё остаётся человеком. Повисла тишина. Минута сменилась другой, и наконец-то Ульрик слабо засмеялся, от удивленного лица парня. — И все же, кто ты такой? — Уже третий раз я слышу этот вопрос, — с улыбкой заметил Азарэс. — И раз вы так просите, то отвечу. Я тот, кто не растерял главного, в отличии от Триады с их шайкой, — человечности. И вам я желаю того же, — проговорил он, опускаясь на одно колено. — Ведь человечность — самое ценное, что есть в любом разумном существе, и её не следует тратить на силу ради глупой мести. — Тогда почему ты с ними? — усталым голосом вымолвил Ульрик. На его вопрос парень не нашел быстрого ответа, а ещё некоторое время подбирал нужные слова. — Если честно, — сказал Азарэс, то и дело отводя взгляд. — Я не из этих мест, и мне все равно за кого сражаться. Просто мне «повезло» натолкнуться на Триаду раньше, чем на вас, и так я сделался у них и пленником и орудием. А так, мне противны все их идеалы и планы, но я ничего не могу сделать, — он смолк, в очередной раз оглядываясь вокруг, и в этот миг Ульрик хотел вставить свое слово, но был опережен. — Сбежать не вариант, — без утайки сообщил красноглазый, предвидев вопрос старика. — Если и выйдет, и я присоединюсь к вам, то меня просто так не отпустят, в особенности один из Триады. Будут нежелательные жертвы, и тут уже ничего нельзя будет поделать. А этого мне как раз и не надо. Да и за ваше Королевство мне сражаться не хочется. Служить королю и власти, которых даже в глаза не видел — полный бред. Аристократия, титулы и слава — мне нет до них делать, если я буду чувствовать, что мой собственный путь был утерян, — он снова выдержал паузу, вставая в полный рост и смотря на далёкие небесные огни. — Так что, если за мой собственный путь и уголок в этом мире мне придётся уничтожить ваши два королевства, — и в следующий миг, на старика пал совсем другой взгляд, не добродушный и честный, а более жестокий, холодный, без снисхождения.— Что же, так тому и быть. На его полные серьезностью слова с неким пафосом Ульрик Ханс немного помолчал, а потом стал хохотать. И это странный неконтролируемый смех заставил парня остолбенеть и выйти из роли. — Дедушка! — Дедушка?! — удивленно повторил Азарэс, видя как Мария пробегает рядом с ним к смеющемуся старику. «Видимо, силы уже к ней вернулись». Как только она достала из сумочки и стала накладывать повязки на раны, то командир тут же успокоился. — Скажи, — начал Ульрик, как-то даже довольно улыбаясь, — Ты никогда не думал, о том, кем мог бы стать в будущем? Или под каким именем тебя запомнят после смерти? — Кем я мог бы стать? — повторил Азарэс задумчивым тоном. — Как запомнят после смерти? — эти мысли хоть и посещали его не часто, но достаточно для того, чтобы сделать набросок своей жизни. Но почему они именно сейчас произвели такой эффект? Ему было без разницы, кем быть сегодня или завтра, главное, чтобы выбор основывался на желании, был осознанным и приносил как можно меньше проблем. Но вот об имени он задумался совсем недавно, на том настоял дьявол, и к окончательному решению, да что уж, даже самые простые варианты до сих пор отсутствовали. О первых же мыслях о смерти в голове сразу же всплывали не самые приятные иллюстрации. Он боялся умереть абсолютно безвольным существом. — И знаешь ещё, в армии сказали бы, что ты уже на неделю вперед языком начесал, — с усмешкой подметил старик, и Азарэс был даже не против такого настроя, немного развеяться от плохих мыслей. — М-да, не может он устоять перед таким хорошим собеседником, как Вы, — сказал Азарэс, намереваясь помочь старику кое-как встать на ноги. — И все же, ты чересчур вежлив, — сварливо подхватил тот, однако принимая помощь. — Где и что с вами будет дальше, меня не волнует. И за меня не беспокойтесь, уж я-то найду, что сказать своему начальству. — Почти радостно, с полуулыбкой, проговорил Азарэс, помогая Ульрику сделать несколько шагов, чтобы убедиться, что он с помощью внучки сможет пойти дальше. — Большое спасибо. — ранее неизвестный голос коснулся ушей Азарэса. На миг он подумал, что это ему просто показалось. Но он сразу все понял, взглянув на юное личико Марии. Оно прямо-таки пылало, и даже пламя вокруг никак не могло скрыть этой чудной краски. По особенному игра света и тени придавали лицу более красивые и твердые очертания, совсем не свойственные маленькой девочке вроде неё. И к тому же, она тои дело отводила свой зеленоглазый взгляд от парня. Уж неизвестно что, что-то явно пробудило в ней симпатию к нему. Он же в ответ широко и довольно улыбнулся, а после слабо похлопал девушку по голове. — «Милашка», — этим единственным словом он ввел её в ещё большее смущение. Не было сомнений, что он сделал это специально. Затем он аккуратно снял со своих плеч руку старика. — Я пока останусь здесь. Буду ждать своего друга, а вам я желаю удачи. Будем надеяться, что нам ещё доведётся встретиться, и эта встреча не перерастет в битву. Старик удовлетворённо хмыкнул, казалось, за этот бой он постарел ещё лет на десять, но его это уж точно не беспокоило. — И тебе того же, Болтун. — Азарэс даже смутился от издевательского тона и того, какое прозвище он ему дал. Хотя, это вполне заслуженно. Он и сам думал, было ли это связано с молчаливой обстановкой в столичном замке, или тому не было причины.***
Как бы там ни было, смотря в спины бывших врагов, он уже по рефлексу потянулся к небольшой коробочке, откуда взял тоненькую деревянную трубочку. К слову, их рецепт Ази все-таки рассказал. Смесь из разного рода благовоний, лучше брать самые дурно пахнущие, их демон взял из самых разных храмов, что все ещё остались в Королевстве Пик, и вели бедное существование. Также там присутствовал и такой ингредиент как воск для свечей. И придавать всему этому форму деревянной трубки надо было по специальной технологии, секретная фаза которой оставалась тайной за семью печатями. Выпуская молочный пар, парень огляделся вокруг. Пламя уже затухало, пока ветра разносили весь дым прочь. На месте лагеря в некоторых местах уже виднелись черные руины. Если бы кто-то взглянул на долину с высоты птичьего полета, то наверняка бы и не подумал, что тут было место, в котором ещё вчера кипела жизнь, а просто отнёс бы всю территорию, как очередную часть давно и уже окончательно умершего города Гельхет. Кстати, отсюда его стены и черные сторожевые башни, стоявшие выше на скале, казались не такими уж и жуткими, а простым напоминанием для тех, у кого было желание и время на них смотреть. В тот момент возникло чувство, словно отделившаяся часть тела приросла обратно. «Ну наконец то», — подумал парень, смотря на правое плечо. Но ощущение, что с ним что-то не так, возникло сразу же, как демон бросился в глаза. Его силуэт дрожал как пламя свечи, некоторые части тела не материализовывались — ритуал потратил слишком много сил. Но и так было понятно, что демон пребывал в задумчивости. — Ты выглядишь каким-то удручённым. Что случилось? — в ответ демон лишь раздраженно фыркнул. Но язык за зубами продержал недолго. — Как думаешь, в чем заключалось моё заклинание? — начать он, как всегда, решил издалека. Немного поразмыслив, юноша дал столь же сухой, как и желание играть во все эти загадки, ответ: — Ты проникаешь в людской разум и вертишь им, как тебе хочется. — Почти, — после секундного молчания сказал демон, выставляя перед собой указательный палец, — [Притча человеческая] и правда делает из меня гостя, что попадает в дом хозяина тела и дает лишь мне са-а-амую малость манипулировать эмоциями. — Он раздвинул указательный и большой палец, в толщину с волосок. «Или просто тянул всех за уши», — подумал я про себя, на что тут же получил раздраженное фырканье. — Ну и конечно, я достаю содержимое их самых жутких шкафов, — кончил Ази как ни в чем не бывало. Но затем с его лица исчезает радостная улыбка, и он снова вешает голову. — Правда, от некоторых может стать дурно, — Ази, едва себя сдерживая, со звуком шмыгнул носом. — Даже такому скромняшке как мне. — Ха-ха. Вижу ты не растерял своё чувство юмора. — Завались, — со злобой буркнул тот, пока Азарэс посмеивался. — А кто-то пытался бороться? — Почти все, — изложил демон, пожимая плечами. — Но никто, — он осекся, а затем поправил себя: — почти никто не достиг успеха. Я, так сказать, менял карты — заменял один кошмар другим и неважно, из далёкого он прошлого или совсем недавнего. Те, кто мог сопротивляться, обычно доходили только до второго ужаса. — В общем, люди опять желали не того, чего на сам деле хотели. Так ведь? — Именно. — И сколько тогда было жертв? — повисла гнетущая тишина, но таковой она была, наверное, только для юноши. Демон же что-то подсчитывал на пальцах и ухмылялся. — Сравнительно мало, даже мои самые позитивные прогнозы не оправдались. Процентов двадцать от общего числа жителей или около того. Но только половина убиты мною и, в основном, все новички, прибывшие этим днем. — Что же, это немного успокаивает. — А то. Уж поверь, сам ручаюсь, спать будешь спокойно и с чистой совестью, — он слегка откашлялся, прикрывая рот кулаком, а после исправился, — ну, с более менее чистой. — Издеваешься, да? — Ну , — он посмотрел через прорезь мелко раздвинутых пальцев, — самую малость. Мне же тоже нужно тебя подколоть. — И все также неумело, — высказал Азарэс, закатывая глаза в надежде на то, что Ази его не услышит. — Как у тебя прошел вечер? Прежде, чем ответить, парень призадумался и ещё раз пробежался по воспоминаниям этого странного вечера, за который он мог погибнуть аж дважды. — Встретил очень интересного собеседника. Довольно упертого и преданного своим идеалам и при том с удивительной, и я бы даже сказал…красивой магией, — на последней фразе парень перевел взгляд с огня перед собой, на демона, который сам, наверное, того не осознавая, присел поближе. — Единственным его недостатком было то, что он прервал беседу, которая так хороша началась… А, ну и его внучка была довольно миленькой, — добавил Азарэс после секундной заминки. На все его слова Ази недовольно цокал и стучал когтем. Только вот причина его недовольства оказалась загадкой. — К слову, они меня чуть дважды не прибили, — вот на этом моменте демон резко развернул голову и, наверное, выпучил свои красные огни. А через несколько мгновений покачал головой и, начиная со лба, протер лицо рукой, прогоняя неожиданную усталость. — Ну, хорошо, — наконец сказал он с улыбкой и похлопал парня по плечу. — Значит, тренировки не прошли даром. Он хотел уже было рассмеяться, но смех застрял где-то на полпути. Вместо этого его взгляд упал на одноручный клинок у пояса. Прищурившись, он низким тоном спросил. — И какое имя ты ему дал? — Азарэс даже не придал значение тому, как холодно были произнесены эти слова. Нет, Ази задал его не для галочки, а его подталкивал неудержимый интерес, который тот мастерски мог скрыть за одной из сотен своих масок. А парня тем временем распирала гордость, он даже позволил себе немного посмеяться, не открывая рта, и лишь в своё удовольствие. Наконец, он вынул меч из ножен и острием в неком вызове указал им в черные небеса. Рыжее пламя играло на лезвии, пока в воздухе повис ощущения судьбоносного момента. — Я назвал его, — он четко выговаривал каждое слово — Каледфолх. Повисла тишина. Демон даже не заметил, как у него отвисла челюсть, а глаза стали походить на шарики, пока он смотрел на довольное лицо ученика, ждавшее похвалы. Наконец, прошло несколько очень долгих секунд прежде, чем Ази положил свою руку парню на плечо. — Пожалуйста, — его серьёзном голосе действительно была капля мольбы, — если ты когда-нибудь женишься, пусть детям имена жена выбирает. У тебя это получается, скажем так…фигово, — после чего похлопал по плечу несколько раз, видя, как Азарэс падает духом. — Тогда как мне его назвать? Ази в ответ призадумался, прокрутил у себя в голове приличные идеи и, как выбрал самый подходящий, то щелкнул пальцами. — Назови его Несущий ужас, — Азарэс от его слов взглянул на него таким взглядом, как бы спрашивая: «Ты уверен в этом?» — Ну уж точно не «Острый сукин сын», как ты сказал, когда прикоснулся к нему. Казалось, он вот-вот был готов рассмеяться немного над учеником, немного над ситуацией, в которую они тогда угодили, и напоследок над собой и своими воспоминаниями, что были ему сейчас доступны. Но всю эту начинавшуюся идиллию прервал один серьезный вопрос. — Так почему же ты был так хмур? — парень смотрел на собеседника уже свежим взглядом, словно все слова до этого он пропустил мимо ушей. Ази снова помрачнел, поняв, что выхода теперь не было. С недовольными вздохами он скрестил руки на груди и положил ногу на ногу. — Это был тяжёлый случай, — с усилим проговорил демон, стараясь подобрать нужные слова, — Вкратце, да, давай это лучше будет вкратце. История стандартная. Жил не тужил себе паренёк в своей деревне, в общине была у него семья: отец, мать, брат и несколько сестер. А потом, — он хлопнул ладонями для пущего эффекта, — Фигась! — повсюду огонь, все сопротивлялись как могли, но все было тщетно. Отца его, старосту, через ритуал «кровавого орла» провели, — он искоса взглянул на слушателя. — Надеюсь мне не прядётся объяснять что это. — Нет. Я осведомлён об этом кровавом ритуале, когда из спины выгибают ребра и достают легкие. — Ну, хорошо, — выдавил из себя Ази, прикрывая рот рукой. «Неужели ему противны такие пытки?» — размышлял Азарэс, пока дьявол продолжал свой рассказ — Потом все сожгли, брата убили, над матерью и сестрами надругались, — он сжал кулаки так сильно, что у человека они бы окрасились до бела, — А ведь не убили, мрази. Мрази! — прокричал он, пиная несколько раз воздух и парень уже был готов вмешаться, как демон в следующий момент взял себя в руки и стал просто гневно сопеть. — Только младшую оставили умирать – распяли на главном столбе. И все это на глазах пациента. Его оставил в живых просто так, для интереса или.разнообразия. Отбросы. Тьфу! — он сплюнул на землю. — У пациента от этого сдвинуло крышу. Что-то он там себе наплёл. Короче, не знаю, как он все время ещё не помешался окончательно и мог нормально мыслить. Так что я сжалился и оставил его наедине с собственным безумием. — Звучит не очень… милосердно. — Да?! Не знал, что ты фанат мучительных смертей, — эти слова прозвучали с таким порицанием, что Азарэс просто захотел провалиться под землю. — Уверен, мы их найдем и отомстим. Это же входит в обязанности сильных? — эти слова все-таки произвели ободряющий эффект, и Ази, пускай и сухо, но удовлетворительно что-то пробурчал себе в нос. — А было что-то интересное? — лукаво спросил юноша, намереваясь отогнать от наставника ненужные мысли. И тот, конечно не сразу, но открывает рот. — Была там одна девчонка. Маленькая совсем, лет шести-семи, но смелости (или глупости) ей не занимать. Ха-ха. Просила. Нет. Приказывала, чтобы я убрался из её сна. Говорила, что она самая старшая, а значит и ответственная приюте. Она даже не заметила как перешла на открытые угрозы, — потом он радостно расхохотался, хватаясь за живот, — Я был так удивлен, что просто отпустил её. Глупость или смелость должны вознаграждаться. Внезапно оба ощутили чьё-то присутствие вместе с пристальным взглядом. Когда они обернулись, им в глаза сразу никто не бросился. Но стоило опустить их вниз, как они увидели девочку с серыми распущенными и длинными вдоль спины волосами и потрёпанном наряде, что утром, наверное, был совсем новым. — Это она? — вопрос сам ни с того ни с сего сорвался с уст Азарэса и прозвучал он скорее как шутка. — Нет. Её я вообще не знаю, — красноглазый напрягся и, видимо не один, чувствуя, что тут что-то не так. Но прежде, чем проявить агрессию, все же лучше показать себя с доброй стороны. Так думал парень, опускаясь перед девочкой на одно колено. — И кто же у нас здесь. Серая мышка или скорее мотылек, парящий вокруг огня, — он огляделся вокруг, огонь ещё был не такой серьезный, но для ребенка все ещё опасный — Не боишься обжечься? — задавая вопрос, он взглянул в её глаза…и опешил. Они были темно-синими, совсем как ночное небо, на которое он недавно смотрел, а зрачки переливались различными и завораживающими цветами. Они притягивали, манили к себе, к ним хотелось прикоснуться. И Азарэс бы это сделал, он уже начал тянуть руку, если бы демон одним единственным словом не вывел его из этого транса. — Оракул, — видя, как на него уставилась одна пара удивлённых глаз, демон добавил, — будущий оракул. — но эти слова дали мало истины. — И что это значит? — демон словно не обратил внимание на вопрос, а подлетел к глазам девочки и стал в них вглядываться. Через секунду зрачки девочки тоже уставились на демона, хотя до этого только Азарэс мог его видеть. Но этим фактом был удивлен только он, остальные всё продолжали играть в гляделки. — Понятно, — наконец сказал Ази, отлетая от девочки со скрещёнными на груди руками, — не буду спрашивать, сколько ты здесь пробыла, и так понятно, что достаточно для того, чтобы увидеть и нас и наше появление. — Что это все значит? — парню самому показалось, что этот вопрос прозвучал уж слишком резко. Но пристальный взгляд дьявола не показал ничего. — Скажем так, наш план удался только потому, что она нас не выдала. — Она?! — непонимающе спросил Азарэс, смотря то на нее, то на наставника. — Не знаю с какой целью, да и разбираться особо не желаю, как девочка использовала один из даров богов, точнее Безликой госпожи. Это дар предвиденья, как ты уже понял, и он не передается генетически, но присущ только женщинам. Такие девушки бесплодны, и они вынуждены нести очень тяжкое бремя. — Но…– не успев даже задать вопрос, перед своими глазами парень встретил указательный палец, приказывающий ему замолчать. — Все дело во втором даре от все той же госпожи. Всякий мужчина рядом с ними будет любой ценой защищать их от любых опасностей, несмотря на то желает он того сам или нет и осознает ли вообще свои поступки. Чтобы не причинить никому зла и не стать причиной разрушения множества судеб, они создали целый орден и скрылись в неизвестном убежище. Оно, кстати, дар другого бога, полной противоположности Безликой — Одноглазого король. И найти это убежище, как говорят, можно только с его позволения. А вторым его даром является смерть на месте, если ты осмеливался поднять оружие на них или избить до потери сознания. — Тогда зачем им стражники, если никто не может их убить? Демон на вопрос только пожал плечами. — Насмешка одного бога над другим. — Какое ребячество, — выдавил Азарэс, глядя куда-то в землю. — Верно, но боги по-прежнему безжалостны, и за детские правила следует вполне взрослое наказание. — Зачем им вообще дали таки дары? — А ты думаешь, я знаю. Я что, бог по твоему? — демон взглянул куда-то поверх глаз напарника. — За ней кстати уже пришли. Обернувшись, Азарэс взглянул на лесную темную чащу — стену из высоких елей на границе лагеря. Там произошло движение. Кто-то скользил между деревьями, и этот силуэт отчетливо мерцал в свете пламени. Наконец, он остановился и уставился прямо на них. Некто был полностью укрыт мантией, но его взгляд без сомнений был такой же как у девочки. — Жуть, — проговорил парень, отворачиваясь. — И не говори, — поддержал наставник. — Жизнь Оракула — тяжелая штука. Они наделены даром видеть на один день вперёд. По началу только свой день, затем они видят во снах дни друзей и близких. Этот круг лиц непомерно разрастается с каждой новой ночью. Так что смерть от стресса или от переизбытка информации — банальное дело. И каждый такой раз им приходится стоять и защищать свой разум в неравной борьбе с безумием. — И откуда ты все это знаешь? — на очевидный вопрос демон усмехнулся и постучал когтем по своему виску. — Да так, внезапно вспомнил одну очень скверную и старую каргу. Тьфу, — он с омерзением сплюнул на землю. — Даже думать и говорить о ней противно. Ведьма и карга всегда меня раздражали. А последняя особенно, она же мне когда-то все это и объясняла, — затем снова в задумчивости опустил глаза в землю. — И наименьшее зло остается злом. Азарэс молча согласился с этими, сказанными на выдохе, словами. Прошла минута, другая, третья, а они все продолжали с задумчивым видом пялиться в землю, то ли смотря в пусто, то ли выискивая червей. Но как только это им надоело, почти одновременно они подняли взгляды вверх и не увидели перед собой никакой девочки. «Должно быть уже убежала», — рассудил Азарэс, глядя на детские следы, уходившие в сторону той самой лощины. Вдруг он уловил странный треск. Поднявшись, он стал вглядываться в коридор пламени перед собой. Кто-то шел, перебирая шаг ему навстречу.****
Артур, запыхаясь от долгого бега, шел дальше. Ему пришлось пройти окольными путями, это заняло больше времени, чем он думал, но вот наконец он добрался. Перед глазами все было туманно и неясно, много дыма и огня. В голове же колоколом звучало лишь одно слово. Имя. Айлис. Айлис. Когда наконец почувствовал чей-то чужой взгляд, он остановился, задумался: кто же это мог быть? Хотя задал он совсем иной вопрос. — Г-где она?! – этот крик больше всего походил на рев, который доносился из самый потаённых глубин его расколотого и запутанного разума. Он сам ему удивился, но все свое внимание он сосредоточил на человеке перед собой. — Я не знаю, кто ты такой? — его монотонный и спокойный голос будто бы создавал некий остров благоразумия по среди океана безнравия. И потому он так раздражал. Он вмешивался в то, куда ему не стоило лезть. А ещё этот взгляд. Красные глаза, видимые из-под странной шляпы, даже не думали скрывать высокомерия своего хозяина. — Но я не хочу этого знать. Особенно то, почему, а главное в чьей, ты крови. — Артур ощутил как с этими словами взгляд незнакомца пробегает по нему, оставляя за собой странный холодок. — К-кто ты? — проговорил рыцарь куда более спокойно и обхватываясь за меч двумя руками. На миг ему показалось, что именно к этому моменту всё и шло. Но всего лишь на миг. — Меня спрашивают это уже четвертый раз подряд, синеволосый, — сухо ответил красноглазый. — И на каждый я отвечал не полностью. «Что за бред он несет?» — такой вопрос промелькнул в голове Артура. Но он вскоре исчез из памяти как неугодный. У него осталось только два знания: как сражаться и что нужно было искать. На все остальные вопросы просто появлялись и тут же исчезали. И горевать по ним не стоило. — Но тебе я отвечу следующее, — незнакомец взялся за рукоять меч и стал медленно с характерным звенящим звуком доставать его из ножен, — Можешь звать меня Охотником на чародеев. Охотником? Это слово тоже всплыло и исчезло в некуда в следующую секунду. Не нужно было отвлекаться, а только бездумно идти вперед. — Я бы объяснил бы тебе, почему именно такое имя я себе выбрал. Но боюсь, твой разум не в том состоянии, чтобы осознать все, что я тебе скажу. Артур остановился и удивленно уставился на острие клинка, что указывало на его. — Ты медведь, вышедший из леса и обретший человеческий облик. Я не могу пустить тебя и твои лапы к той юной девочке, даже если она уже далеко отсюда. — Д-далеко? — переспросил рыцарь не веря в то что успел осознать. — Она со своими сестрами уже далеко отсюда, — с каждым новым словом Артур чувствовал, как его глаза наливаются кровью, а руки все сильнее и сильнее сжимают рукоять меча. Ещё мгновение, и он будет готов с безумной яростью броситься вперед на раздражающего лгуна. — Все же ума то у тебя и вправду не хватит, но его будет вполне достаточно для испытания моей новой способности. Артур его уже не слушал, а вместо этого бросился вперед, попутно собирая в освободившейся левой руки заклинание воды. Колючие слезы — острые шипы пронзят насквозь этого обманщика. Он с воплем кинулся на противника, занеся клинок за спину для удара. И тут щелчок остановил его, а за ним пришло и опустошение. Боль прошлась по всему телу, да так, что Артур даже упал на колени. Во рту почувствовалось ощущение приближающейся рвоты, но ничего произошло. Живот и разум скрутила неведомая сила. Он словно лишился чего-то важного, он не мог понять чего? — Как ощущение? — это вопрос заставил Артура вздрогнуть и поднять пораженные глаза от земли на приближающегося незнакомца. Его красные глаза были такими же как у того демона. В них был нескрываемый интерес к тому, что было перед ними. — Чувствуешь себя опустошенным? Словно из тебя вырвали паразита, неправильного и ложного, которого не должно быть и который все время питался твоей кровью? На все эти вопросы Артур мог лишь устало сопеть и отводить свой полный гнева взгляд. — Не волнуйся, твое тело скоро привыкнет к этим изменениям. А пока я скажу, что же все-таки произошло, — он выдержал паузу попутно выставив указательный палец наравне со своим лицом. — По правде сказать этим паразитом является магия. Хоть Артур и опешил, как осознал его слова, но в них сложно было поверить, а ещё труднее запомнить. — Это заклинание я назвал: [Елисейскими полями.], — он развел руки в сторону, как бы намекая, что следует оглядеться вокруг себя. Артур так и сделал. В десяти шагах от них виднелась белая полоса, которая окружала их ровным кругом. — Название подошло бы к какой-нибудь Магии цветов, — продолжал незнакомец, пожимая плечами. — Но раз я сам придумываю название для своей магии, то это допустимо. Так же я примерно осознаю его пределы. На данный момент оно способно свести на нет лишь два атрибута. И да, я тоже попадаю под действие этого заклинания. Артур смотрел на него пустыми глазами, так как большую часть слов уже успел позабыть. — Но даже так, в схватке один на один даже с самым сильным магом я все свожу к тому, имеет ли он меч, и умеет ли он им пользоваться. Тот, кто более искусен — побеждает. На этих словах Артур наконец нашёл в себе силы подняться на ноги. Все ещё опираясь на клинок, он не сводит со странного типа взгляд. Вблизи он кажется каким-то знакомым. — Хоть у этого заклинания и есть временный лимит в две минуты, но этого мне вполне должно хватить для победы над опешившим противником, — все продолжал парень, видя даже, как Артур уже хватается за меч одной рукой. Какое высокомерие. В его глазах что-то мелькнуло, словно он только что увидел оружие в руках рыцаря. Мгновение, и Артур снова заносит лезвие за спину, а затем с размаху устремляет её к шее цели. Но незнакомец, даже не меняясь в лице, смог заблокировать атаку своим клинком. — Это все? — с удивлением спросил он. — Я ожидал, что на третий-то раз у вас всё получиться. Ещё с большим усилием Артур надавил на клинок, надеясь, что враг отступит под его тяжестью. Однако тот с невообразимой легкостью отпихнул рыцаря назад, заставив того потерять равновесие. Казалось, время остановило свой ход. Артур слышал лишь звон и холодные слова. — Не то, чтобы ты был слаб. — От человека перед ним стала исходить пугающая и давящая на всё аура. А эти красные глаза пробирали до костей. Артур неосознанно задержал дыхание, боясь даже вздохнуть. Весь мир померк перед ним, оставив лишь ужас и этот взгляд. Он даже засомневался: человек ли перед ним? — Просто я намного сильнее. В следующее мгновение, когда Артур ещё не успел оправиться, он наносит молниеносный удар по клинку, что-то разлетается в дребезги. — Это всё во славу Королевства Пик. И эти слова, и звук разлетевшегося на осколки меча заставили рыцаря упасть на колени, а затем и припасть к земле. Для него вся жизнь дала трещину, и все проясняется. Перед глазами появляется осознание того, что произошло. Он не в силах сдержать поток слез. — Наконец-то я вспомнил кто ты. — Холодный голос недавнего незнакомца теперь стал абсолютно ясным. Это Азарэс, тот самый юноша, которого он досматривал ещё днем. «Почему? Почему он был здесь, вокруг всего этого хаоса? Неужели он за всем этим и стоял?» — растерянно повторял про себя Артур. А Азарэс смотрел ему в лицо и не чувствовал жалости, а только едва скрываемое презрение. — Ты тот, кто предал короля и страну. — Его слова резали как нож, — Тот, кто бросил свою жену умирать в муках. — И посыпали все это солью. Просто стерпеть эту боль, зная что всё, что он говорит — правда, нельзя. Ни у кого не хватит духу это стерпеть. — И тот самый капитан, с которым я встретился сегодня, — повторяя это уже более спокойно, он достал из кармана что-то красное. Это оказался шерстяной шарф, которым он затем повязал себе горло. Артур не мог сдержать приступ отчаяния и ощущения того, как сильно он облажался. Он хотел и смеяться и плакать, проклинать и прощать, но ни на что не находил сил. Сапоги Азарэса заслонили ему мир, настолько он от него устал. Но парень думал совсем иначе. Он тоже посмотрел на свои сапоги, и те, на удивление, были вполне себе чистыми. — Знаешь, — начал он, оканчивая осмотр. — Моё милосердие не знает границ. — Рыцарь почувствовал, как что-то упирается ему прямо в горло — острие меча, — Собственно, как и моя жестокость. Но тебе повезло. Раз у вас так чисто, думаю, я проявлю снисхождение. Как только Артур понял к чему всё идет, изо всех сил вцепился парню в ногу. Охотник слегка опешил от такой реакции. — Прошу, убейте меня. Я не достоин милосердия. — Его вопль отчаяния не мог не вызвать потрясения. Взрослый мужчина просит смерти у какого-то юнца. А тот проявляет милосердие к нему лишь из-за какой-то там чистоты. К той, которой он не имеет никакого отношения! Если мир не рухнул с катушек, то ему пора бы это сделать. — Прости. Но я не могу тебя не простить. С меня довольно крови на сегодня, — проговорил он, вкладывая меч в ножны. Артур просто наблюдал. Он был слишком потрясён, чтобы что-то сделать, он разве что отпустил ногу, позволяя Азарэсу пройти мимо него. — Если ты так хочешь умереть, то остатки твоего меча вполне сойдут. С этими словами он удалился, и только шаги на рыхлом снегу ещё слышались за спиной. Артур увидел разбитое лезвие трофейного клинка. Он чувствовал усталость и пустоту, хотя заклинание Охотника уже прекратилось. Слабыми и дрожали пальцами он нащупал рукоять. Обхватился за неё рукой и стал держать меч перед собой. Мгновение и ещё. Он вглядывался в ещё зеркальную поверхность клинка и не находил себя прошлого. Как и грядущего. Он вообще не видел знакомое лицо. А лишь синеволосого глупца со шрамами, который так ничему и не научился. Из последних сил Артур занес лезвие над собой, намереваясь покончить со всем разом. Перед глазами пробегала жизнь того самого глупца и труса, что подвел всех, кого только мог. Страну, друзей и близких. Даже то, что у него осталось. Лезвие, рассекая воздух, устремилось вниз… Секунда. Другая. Все было по прежнему, разве, что клинок теперь лежал перед ним на снегу. А ещё он сознал мысль, что он подвел всех — даже самого себя. Из глаз, не переставая, текли слезы. Он в бессилии бил кулаком землю, проклиная мир вокруг. Это был Кошмар. Неотвратимый. Вечный. Он положил свои руки ему на плечи и тенью взирал любопытным взглядом. Полного то ли ожидания, то ли удивления. А может и всего сразу. Но Смерть больше не примет рыцаря в свои объятия. По крайней мере, по его собственной воле. — Тяжелый выдался сегодня день? — мой вопрос звучал скорее как утверждение. Я шел, стараясь не оборачиваться. Я прекрасно знал судьбу этого капитана. Такие люди как он легко могут лишить жизни других. Но когда речь идет о собственных, то они ту же теряют все силы. — Неважно, давай поскорее убираться отсюда, — произнес Азарэс, зажимая собственный нос, — Тут и так уже начинает вонять гарью. Он был прав. Запашек был такой, что от него почти слезились глаза. Сейчас нужно было отправиться в штаб. Выспаться. На свежую голову написать рапорт и днем предоставить его Зенону. Эта моя первая работенка однозначно запомнится мне навсегда. Ведь я не только встретил интересных людей, так ещё и провел испытание собственной теории, которая оказалась успешной. Я чувствовал себя как ученый, которому для полного комплекта не хватало только очков, да белого халата. А ещё эти стеклянные глаза. Мысль о них заставила меня остановиться. Дрожь в очередной раз пробежала по всему телу. Мертвый старик, мертвый от моих рук. Нужно было просто забыться. И не где-нибудь, а скорее в работе. — К слову, насчет работы, — сказал Азарэс, словно выпрыгнув из куста. — Я сумел кое-что выяснить, прокрутив в очередной раз память, всех сегодняшних мои «посетителей», — разумеется, над последним словом он поставил незримые кавычки, — И знаешь, что я заметил? Я лишь устало выдохнул в ответ. Его загадки были мне совсем не по душе, особенно сейчас. — Ну, просвети меня. — Хм-хм. Дело в том, что в пятидесяти процентах случаях за зверствами над этими людьми стояла определенная группа адептов тьмы. Это интересно. Что за группа так вкалывает, для чего она это делает? Хотя понятно — ради удовольствия. Но тогда, под чьим же она командованием? На выбор как ни странно было всего три варианта. Задавать эти вопросы нет смысла — Азарэс всё скажет сам. — Главарь это группы, некий Китрон. А служит он все той же нашей «любимой» знакомой — Одноглазой сучке. Носится как угорелый по всей стране и выполняет её поручения. — Это ты уже придумал сам? — Додумал, скорее. — Одна фигня. — На мой отрез Ази сначала прошипел сквозь зубы, а потом закатил глаза. — Неважно. И так понятно, что этот Китрон — мальчик на побегушках, который мнит о себе, что он очень важный. А на деле, его хозяйка ни во что его не ставит. — Надеюсь, я этой участи избегу. — Избежишь. — Мгновение, и от его доброжелательной улыбки опять не осталось и следа, а вместо этого поднялась злая, любящая власть, натура. — Ведь как только мы пошатнем столб этой Троицы, то никто больше не усомнится в нашей силе. И тогда мы оторвемся по полному. Этих слов от него я не привык слышать. Он действительно звучал как злодей, план которого медленно, но верно исполняется. — Мне все ещё сложно поверить в то, что ты делаешь? — Азарэс искоса взглянул на меня как на дурочка. — Ты про сражение с одной из Триады? — Да, верно. — В моём голосе звучали нотки сомнения, которые Азарэс уловил безо всяких хитростей. — Но мы же будем сражаться не только с Ваникой, но и… Мегикулой, — на все мои беспокойства Ази лишь махнул рукой. В этом жесте не было беспечности. Она вообще была не сродни Азарэсу. Была лишь уверенность. — Оставь её на меня. — Она звучала и в голосе. Я даже не заметил, как уголок моих губ приподнялся. Пока я делю разум с этим сумасшедшим гением, то точно не пропаду.— И напрасно ты так взъелся. Месяц тренировок уже прошел, так что пути назад уже нет. Пан или пропал… Под его непрекращающийся говор и смех мы покинули горящий лагерь. И только когда я последний раз на него обернулся, то вспомнил слова Зенона насчет добычи в случае успеха. Что же он все-таки подразумевал под этим?***
В небесах, по которым разливался красный цвет восхода, раздался странный звук. — Будьте здоровы, — пожелал Брилл через свою маску — Неужели вас кто-то вспоминает, капитан Китрон? — Смешная шутка, Брилл, — ответил тот, не глядя на подчинённого, попутно поправляя свои золотые кудри на ветру. — Ты же знаешь, что о моих деяниях любая захворавшая псина знает. Вдруг он обернулся на Брилла, своего самого верного помощника, и оглядел того сверху до низу своими аметистовыми глазами. Сразу что прицепилось к ним — серый халат и черная маска почти на пол лица. — Как ты, будучи заядлым ученым, можешь быть столь суеверен? — холодный голос все же тек плавно и ровно, как ручей. Но дожидаться ответа Китрон не стал. Он ему наскучил. Вместо этого он вернулся к виду прекрасной горной долины, в конце которой их ожидала главная добыча. Её запах, вкус и даже вместе с этим привкус легкой победы уже витал в воздухе перед ним, подманивая к себе Сына Девы все ближе и ближе. В какой-то момент он чуть не забыл о метле, которой пользовался для полета. Такие были у каждого в его отряде из двадцати человек. Число скромное, но сила, которой обладал каждый член отряда была достойна уважения. Они хоть и были солдатами, но точно не самыми простыми, а лучшими из лучших, которые в любой момент могли стать претендентами на членство в адептах тьмы. Китрон единственный, кто перешел эту черту, и это очень высоко поднимало его самооценку. Метёлка, что сейчас была под его ногами, была лишь временным средством. После этой ночи она отправиться на свалку, а он сможет вдохнуть полной грудью среди таких же как и он. Китрон даже сам не заметил как стал вдыхать окружающий горный воздух всеми легкими. — Капитан, — это слово, прозвучавшее из уст Брилла, не на шутку испугало Китрона. Все же он слишком замечтался и отошёл от реальности, вот потому и ослабил бдительность. — Чего тебе? — спросило он, слабо косясь на собеседника. — Вы все ещё переживаете потерю нашей базы? Потерю. Как же. Потеря — это когда ребенок теряет конфетку по собственной глупости. А когда у ребенка её забирают и отдают другому, это уже называется совсем другим словом. А ведь высокомерные взрослые даже представить не могут, с каким трудом ты эту конфету у них выклянчивал. Он от самого высокого кончика своих волос до пят ненавидел эту грязную работу, которая раздражала и которой он был недостоин. Брилл все это прекрасно осознавал. Просто у него была такая работа — напоминать лидеру что-то, что он мог нечаянно забыть и задавать при этом любые вопросы, лишь бы у Китроны развивался интерес, и он бы при этом не кончался. Последнее происходило не всегда. В памяти же ненароком всплыл образ той, кому передали его базу, его дворец. Женщина, одетая во все белое, со странной маской на лице и такими холодными глазами. Просто сгусток высокомерия. Китрон, что есть сил сжал ладонь, что аж побелели костяшки. Так он её ненавидел, так хотел от нее избавиться. Но идти против воли Триады — значит идти против закона этой страны. Когда-нибудь он сбросит её с этого пьедестала, окунет в грязь, сделает своей, использует, а потом выбросит как ненужную вещь. Такое было множество раз с другими, но на его памяти это был второй раз, когда ему пришлось посмотреть наверх в этой иерархической лестнице. При внезапной мысли о госпоже Китрон нервно встряхнул головой. Сейчас было не до этого. — Кстати, капитан, а что вы думаете насчет новичка? — Это спросил уже не Брилл, а солдат, летевший где-то сверху. Китрон прекрасно понял, кого он имел в виду. Азарэс, прибывший неизвестно откуда и ставший за один день правой рукой одного из Зогратисов. Любой адепт даже не смел и мечтать о том, чтобы вот так просто занять эту должность, а он смог. Китрон от зависти даже начал кусать подушку своего большого пальца, и не замечал этого. Как минимум, он должен был прикончить прошлого обладателя этого титула. Но то, что обычный мальчонка на это способен, — просто бред. За этот месяц, что он был в штабе, они пересеклись лишь единожды. Тогда он оторвал Китрона от любимого занятия — издевательством над слабым неудачником с дурацким именем — Карл. И тогда же он показался уж слишком зазнавшимся. Вот так просто отрывать его от приятного развлечения. Да и отправили его на одно и то же задание, что и Китрона, да даже на день раньше. Хотя, вряд ли он сумел что-то там сделать путного, может, он даже и погиб, пробираясь через лагерь, было бы даже хорошо, если так. Но все равно, будь сейчас он в своих покоях, тот уже начал бы пинать и швырять мягкие подушки во все стороны, а может не подушки только. Но сейчас, если он махнет ногой в любую сторону и потеряет концентрацию, то рухнет с этой метлы вниз. От падения-то его спасут, а вот репутация пострадает неизлечимо. Подводя итоги, ему в голову пришли довольно приятные слова, которые он и решил озвучить своей команде. — Что бы о себе не мнил этот чудик, но он точно не помешает нам сегодня прославиться, друзья. У него банально не хватит сил и духа, чтобы устоять перед такой ответственностью. К тому же я слышал, что он даже не имеет собственной группы или отряда, — Китрон весело рассмеялся, и вскоре к нему присоединились остальные голоса. Все, кроме одного. — Эй! Смотрите что там? — Брилл указывал вперед на столб черного дыма. Не успели они обогнуть гору как услышали крики людей, а вскоре и заметили громадную массу народа, бежавшую прочь от лагеря. За ними они увидели и сам лагерь — догоравшие остатки. Члены отряда Китрона не могли не задаться вопрос: «А кто это сделал?».Теорий за несколько минут накопилось немало: от разбойников до отряда, который решил «побуянить» или зашел слишком далеко. Лишь Китрон, Брилл не вмешивались в эти споры. На бледном лице первого выступили приступы гнева. Он скрипел зубами и хотел было достать из-под своего пышного жилета сверток с особенным приказом и разорвать его. Но нельзя. И сам ужас последствий этого необдуманного поступка мешали Китрону это сделать. В приказе было сказано, что если этот выскочка все-таки справится, то им следует ему помочь в сборе его «добычи». — Брилл, — сквозь зубы проговорил капитан, не сомневаясь, что его помощник сейчас на него смотрит. — Я ненавижу грязную работу.