Не будет ласковым дождь

Шел пятый день затяжного молчания. С одной стороны, особого повода для того, чтобы поговорить с Чонсоном у Хисына не было, так как на учебе у них обоих начались рождественские каникулы, а ближайшая сессия в студии у планировалась в первых числах января. В обычной ситуации Ли бы просто завалился в квартиру младшего, пропуская мимо ушей его беззлобное ворчание, и торчал бы там сутками, просто валяясь на кровати и залипая в телефон, как обычно. Однако, учитывая инцидент, произошедший между ними ранее, это казалось неуместным. Поэтому парень сидел в компьютерном кресле, поджав под себя ноги и закутавшись в плед, и раскладывал на компьютере пасьянс. На столе рядом с ним стояла кружка с остывшим чаем. Хисын вслепую потянулся за ней, не отрывая взгляд от экрана; он отхлебнул темную холодную бурду и поморщился. Вкус гадкий. Парень покосился на кружку и заметил тонкую коричневатую ниточку, свисающую сбоку. «Блин, пакетик забыл вытащить,» флегматично подумал Ли, ставя емкость обратно. Так о чем это он? Пасьянс. Вообще-то говоря, Хисына нельзя назвать фанатом раскладывания виртуальных карт по стопочкам. Однако, почему-то больше ничего не хотелось делать. То есть, конечно, по-хорошему, ему бы стоило что-то почитать по учебе, поработать над аранжировками для портфолио, поискать стажировки на лето… Короче говоря, у парня была куча мелких и очень важных вещей, которыми он бы мог заняться. Вместо этого он тупо пялился в экран и думал, куда бы ему перетащить червовую королеву. В колонке тихо наигрывали песни Джоанны Ньюсом. Спокойные звуки арфы, сочетающиеся с высоким, чуть-чуть подхрипловатым голосом певицы вводили Ли в какое-то странное, теплое и меланхоличное состояние. Хисын запрокинул голову назад и широко зевнул. В голову парня пришла забавная мысль: по сути, если вдаваться в экзистенциональную философию и банальную демагогию, то его существование можно вполне емко описать тремя наречиями: холодно, грустно и невкусно. Примерно теми же характеристиками обладает остывший чай в кружке. Следовательно, общего между Хисыном и данной жидкостью больше, чем кажется на первый взгляд. А уж если учитывать тот факт, что человек на восемьдесят процентов состоит из воды… Или все-таки на семьдесят? Впрочем, какая к черту разница. Они с Чонсоном не разговаривают уже пять дней. Ли гложет непонятное, назойливое ощущение пустоты в районе солнечного сплетения. В этом чувствовалось что-то противоестественное, неправильное; как будто бы если Хисын потерял или забыл нечто жизненно важное. Парень как будто резко оказался в вакууме. Чем больше времени проходило, тем чаще Ли порывало позвонить или написать Джею, ну, или, в конце концов, хотя бы просто скинуть какую-нибудь смешную картинку или дурацкое видео. Но, каждый раз, когда Хисын уже держал в руках телефон, непонятное чувство тревоги останавливало его. «Чонсон ведь сказал, что не хочет меня видеть,» устало подумал парень, закутываясь в плед поуютнее. «Если таково его желание… Что ж, наверное это к лучшему.» Червовая королева никак не желала становиться на свое место. Ли слегка раздраженно цыкнул. Он никогда не был фанатом пасьянса, предпочитая всякие зрелищные компьютерные бродилки вроде Скайрима или Зельды. На разнообразных интернет-форумах периодически хвалили китайскую гача-игрушку под названием Genshin Impact, и Хисын даже периодически подумывал о том, чтобы ее скачать, однако, по непонятной ему самому причине, парню было банально лень это делать. Сказать по правде, Ли не хотелось ничего, даже раскладывать пасьянс. И все же, что такого сказал Чонсону Кей, что он так взбесился? Хисын никогда не видел младшего таким. Его терпеливый, слегка ворчливый и нудный, но очень добрый Джей вдруг ни с того ни с сего разозлился и показал зубы. А ведь он ни разу не выходил из себя, даже когда Ли творил с ним всякую возмутительную пошлую дурь, успокаивал истерики парня, и всегда, всегда был самым лучшим, понимающим и близким. Настолько, что Хисын чувствовал перед Джеем роковую слабость. Он не знал, как по-иному ему следует назвать свои чувства к младшему. Ли хотел всегда быть с ним рядом, просыпаться в одной кровати, вместе завтракать, ходить на работу, выступать… Заниматься с ним сексом. Господи, секс с Чонсоном это в принципе самый лучший секс, который у Хисына когда-либо был, хоть младшего и нельзя назвать каким-то потрясающе искусным любовником. Впрочем, недостаток постельного опыта Джей с лихвой компенсировал искренним желанием и открытостью. К тому же, он становится убийственно, умопомрачительно красив и горяч, когда возбужден. Не то, чтобы Пак не был красив и горяч в обычной жизни, конечно, но боже, то, каким уязвимым и смущенным парень становится во время близости? Старший благодарил господа Бога за то, что первым из всех людей увидел выражение лица Чонсона, когда он кончает. Всевышний благословил его возможностью наблюдать невероятное, нерукотворное произведение искусства, непризнанный шедевр. Если бы Ли мог себе представить, что Джей такой, интересно, попробовал ли он переспать с ним раньше? Нет, вряд ли. Парень все еще считал, что такой, как он, жизнь Чонсона только испортит. Но отказать себе в том, чтобы быть с ним рядом, говорить, проводить время вместе, прикасаться, ласкать его, целовать… Это выше сил Хисына. «Что ж, теперь об этом можно не думать,» пронеслась флегматичная мысль в голове парня. «Все решилось само собой.» И все же, Кей иногда просто невыносим. …когда Хисын вернулся из уборной, то обнаружил, что место, на котором несколькими минутами ранее восседал Чонсон, ныне пустует. Японец сидел, сложив руки на груди, и смотрел куда-то в сторону окна. Похоже, во время отсутствия Ли что-то произошло. Парень мысленно возвел глаза к небу. Все же было так хорошо! – Где Джей? – напрямую, даже слегка резковато спросил парень у Кея. – Он ушел, – сообщил японец, не отрывая взгляд от окна. – Я вижу, – закатил глаза Хисын. – Почему? Ты что-то ему сказал? – Ничего, из того, что могло бы оскорбить его или что не соответствовало бы истине, – пожал плечами Кей. Ли захотелось проломить ладонью лоб. Твою дивизию, все ведь так хорошо начиналось! – Кто тебя просил? – голос парня звучал негромко, но остро, словно лезвие гильотины. – Никто, – хлестко отозвался японец. – Но ты не чужой человек для меня, Хисын. Я о тебе забочусь. Младший возвел глаза к небу. Это просто невозможно, Кей невозможен. Почему он каждый раз ведет себя... Так? – Ты опять это делаешь, – обвинительно всплескивает руками Хисын. – Делаю что? – старший выгнул бровь. – Берешь на себя слишком много! – Это я-то много на себя беру? – глаза японца сузились. – Благодаря мне ты сейчас способен функционировать, как нормальный человек. Это я был рядом все эти годы, я таскался с тобой по врачам, когда ты… Совершил ту дурость. Хисын оцепенел. В помещении стало невообразимо холодно. Кто-то открыл окно? Лодыжку прострелило фантомной болью. В груди стало тесно. Кей упомянул то, что ему не стоило упоминать ни за что и никогда. – Ну ты и скотина, хен, – прохрипел Ли. Японец как-то странно, полугрустно-полусаркастически усмехнулся. – Как твоей душе угодно, – тихо проговорил он, встречаясь взглядом с Хисыном. – Но знаешь, в чем штука? Это ты меня таким сделал. Его глаза ясные, спокойные и суровые. Это глаза человека, на двести миллионов процентов уверенного в своей правоте. Хисыну кажется, что его душат, будто он – маленький жалкий кролик в кольцах удава по имени Кей. Ему нужно бежать отсюда. Ему нужен Чонсон. Эта мысль загорелась в мозгу Ли пылающим транспарантом. Да, сейчас ему просто необходим Джей. Как воздух необходим. Парень хватает куртку, висящую на стуле, и срывается с места. В следующий момент он уже оказывается на улице и дико озирается по сторонам. Чонсон не мог далеко уйти. И Хисын находит его: Пак смотрит на старшего из окна такси, подперев подбородок рукой, и крупно вздрагивает, когда их взгляды встречаются. Такси трогается с места, и Чонсон отворачивается, разрывая зрительный контакт. Ли так и остается стоять один на морозе среди ярких и пошлых рождественских огней, глядя вслед стремительно удаляющейся машине… От неприятных воспоминаний пятидневной давности Хисына отвлекает телефонный звонок. Парень, погруженный в свои мысли, едва не подпрыгивает на стуле от неожиданности. Определитель номера говорит о том, что на проводе его ожидает старший брат. Вот так неожиданность. Ли Хиён нечасто тревожил своего сиблинга излишними телефонными разговорами; не потому, что был таким уж засранцем, конечно. Просто так сложилось, что брат Хисына – человек работающий, да к тому же семейный. Тяжело вздохнув, Ли-младший взял трубку. – Алло, – проговорил он и затих в ожидании ответа. – Здорова, мелочь! Как жизнь молодая? Хисын слабо улыбнулся. Голос брата, как всегда, звучал бодро и жизнерадостно. – Да ничего, хен, – ответил парень, потягиваясь. – Учусь, работаю над проектами, все как обычно. – Рад слышать. Как твоя нога? От упоминания своей старой травмы времен трейни Ли слегка помрачнел. – Вроде как обычно, – протянул Хисын. – Побаливает иногда, конечно… Но в целом, я жив-цел-орел, не переживай. Брат на другом конце линии тяжело вздохнул. – Ну смотри мне там. Ты, кстати, давно в гости не приезжал. У твоего племянника седьмой день рождения через пару дней. Не хочешь заглянуть? Ли-младший слегка растерялся. – Ой, даже не знаю, – неуверенно сказал он, потирая рукой затылок. – Соглашайся! Мы с Йеджин были бы очень рады тебя видеть. Она большая фанатка твоего ютуб-канала. О, кстати! Может, с твоим другом вместе приедешь? Его же вроде Джей зовут, да? У нас для него даже найдется гостевая отдельная, скорее всего. Заодно отдохнете денечек на свежем воздухе. – Эээ… – Хисын немного ошалел от подобного напора. – Даже не знаю. Надо спросить у Чонсона. «Вряд ли он согласится, конечно,» подумал парень про себя. – Спроси-спроси! В общем, ждем вас. Дай знать, если соберетесь. Ладно, мне надо бежать, служба зовет. – О, да, конечно, хен! Спасибо, что позвонил. – Не за что, мелочь! Сам бы звонил почаще. Ну все, пока-пока! В трубке раздались короткие гудки. Вот так задача. С одной стороны, Хисын был рад: у него появился повод поговорить с Чонсоном. С другой, а что, если младший откажется ехать с ним к брату в гости? Значит ли это, что их отношения безвозвратно испорчены? С другой стороны, они всего лишь в ссоре. Все друзья иногда ссорятся, но это ведь совсем не значит, что они не могут помириться, верно? И поехать вместе в гости к брату Хисына. Сто процентов могут. Размышляя в подобном ключе Ли засунул ноги в тапки и побрел в сторону Джеевой квартиры. Конечно, было бы более разумно просто написать Паку сообщение в Какао, но почему-то именно сейчас парню хотелось поговорить с Чонсоном лично. От одной мысли о предстоящем разговоре улыбка расцветала на губах старшего сама собой. И только на том моменте, где Хисын уже стоял на лестничной клетке и собрался стучать в дверь соседней квартиры, он сообразил, что Джей, вообще-то, может быть не дома. «Вот я дебил,» сокрушенно подумал Ли, переминаясь с ноги на ногу. «Ладно, постою тут с минуту, и если никто не откроет, пойду обра…» Вдруг дверь перед ним распахнулась настеж, и перед Хисыном случилось явление Христа народу. Вернее, Джея без футболки с влажными волосами и полотенцем наперевес. Сказать, что старший охренел – значит ничего не сказать. Он изо всех старался не смотреть на плоский живот с едва различимыми очертаниями пресса. Чертов Пак Чонсон, оружие массового поражения. – Чего надо? – чуть устало спросил Джей. Ли с небольшим запозданием заметил большие темные круги под глазами Пака. – Ааа… – Хисын слегка замялся, подбирая слова. – Ты опять плохо спишь? – У меня дедлайны горят по проекту на работе, – зевнул Чонсон. – Ты что-то срочное хотел? А то мне еще нужно кое-что доделать… – Не хочешь съездить со мной к семье на следующих выходных? – выпалил старший, собравшись с духом. Лицо Джея удивленно вытянулось. Он явно не ожидал подобного предложения. – Даже не знаю, – неуверенно протянул Пак. – Пока что у меня нет никаких особых планов, но я думал хорошенько отоспаться. – У моего брата дом в прибрежном городке, там классный воздух, – воодушевленно улыбнулся Хисын. – Давай, Чонсон-а! Устроим себе каникулы. Отоспишься вдоволь! На лице младшего отразился усердный мыслительный процесс. Предложение было внезапным, и Ли понимал сомнения Джея. Однако, тот факт, что Пак вообще с ним разговаривает и не послал Хисына прямо с порога, говорит о том, что не все потеряно. – На самом деле, звучит крайне неплохо, – наконец признался Чонсон. – Я давно хотел съездить загород, но все повода нет. Хисын просиял. – Отлично! Тогда я напишу брату, чтобы ждал нас. Старший уже было собрался возвращаться в свою квартиру, как вдруг почувствовал, что Чонсон робко, неуверенно держит его за край футболки. От этого незамысловатого действия у Хисына защемило сердце. – Может, останешься чай попить? – тихо спросил Джей. – У меня со вчерашнего дня пироженки в холодильнике. – Конечно, – выдохнул Ли, не раздумывая ни секунды. Да разве и может его ответ быть каким-то другим?