Похороните её под звездами

Леви сидел за столом своего кабинета и спальни по совместительству. За окном была уже глубокая ночь, но спать совершенно не хотелось. Он знал, что стоит ему задремать, как перед ним тут же появятся жуткие картинки. Кровь и разорванные тела солдат его больше не пугали. Вот только тяжёлые мысли о погибших не давали спокойно сомкнуть глаз. Они были сильными и слабыми, незнакомыми и близкими, из ночи в ночь мертвецы жили в его памяти. Поэтому он работал. Читал, писал, изучал отчёты, ожидая того самого изнеможения, когда руки не в силах держать даже бумагу, а глаза закрываются сами собой. Тогда Леви удавалось поспать в своем кресле хотя бы несколько часов, пока первые лучи солнца не разбудят его. В эту ночь все происходило точно так же. Леви уже чувствовал, как тяжелеют веки, как строки на бумаге смешиваются в сплошную однородную кашу. Он выпустил из пальцев перо, откинулся на спинку стула, прикрывая глаза. Тело расслаблялось, ещё немного и он бы уснул окончательно. Как вдруг послышался странный звук. Будто что-то стучит по окну. Приглушённо и точно не в его комнате. Леви напряг слух, пытаясь отогнать сон, мысли кружились в странном бреду и он совершенно не мог схватиться хоть за одну догадку в своей голове. Пока из соседней комнаты не послышался знакомый скрип открывающихся окон. Леви мигом вскочил на ноги, от усталости не осталось и следа. Не прошло и минуты, как он ворвался в соседнюю комнату шпионки, снова забывая о всех приличиях. Дверь громко ударилась о стену. Бель испугалась. Свет единственной блеклой свечи задрожал от ее дыхания. Испуг на лице девушки тут же сменился раздражением. Она встала с кровати, тяжело дыша, будто готовилась выплюнуть в лицо капитану все свое негодование. Уголок ее ночной рубашки сполз, открывая одно плечо, Леви случайно бросил взгляд на ее ключицы, скрытые под темными волосами, от чего в его голове восстали неприятные воспоминания. — Какого черта, Кларк? — процедил Леви, глаза его забегали в поисках нужного объекта. Он быстро его заметил — почтового голубя, который старательно вычищал крылья на ее столе, а рядом с ним — небольшой лист бумаги. — Да как вы…как ты посмел снова ко мне врываться?! — пропищала она в ответ, едва заглатывая воздух в лёгкие. Пока вокруг не было людей, он не был ее капитаном, а она не была его подчинённой, формальности были ни к чему. Леви ничего не ответил, он быстро пересёк комнату и подошёл к столу, на котором лежала записка с аккуратным почерком. Он не успел схватить бумагу, Бель его опередила одним быстрым движением и прижала лист к груди. Леви упёрся взглядом в девушку, на его скулах заходили желваки. Он был зол, она это видела, но больше не собиралась поддаваться. Кругом никого не было, весь штаб спал, только голубь теребил свои крылья. — Не смей больше входить в мою комнату без стука! — прошипела Бель, пятясь подальше от Аккермана. — Совсем умом тронулась? — проговорил Леви сквозь зубы, медленно наступая. — Думаешь, я так легко забуду, кто ты такая? Давай сюда письмо, Кларк. Бель замотала головой: — Нет! Проваливай! Если Леви увидит это письмо, она знала, он разбираться не станет, об этом говорило все его существо: он двигался уверенно и медленно, взгляд сконцентрировался на ее лице в холодной решимости, он готов был сорваться в любой момент, стоило ей оступиться. И она оступилась, когда почувствовала, что ее ноги упёрлись в кровать. Леви увидел ее запинку, без промедления вцепился в ее руки, в попытке забрать письмо. Бель зашипела от острой боли, скомкала бумагу в кулаке, который ни при каких обстоятельствах не собиралась разжимать. Она попыталась ударить его по ноге, но не смогла, капитан оказался быстрее и сильнее. Девушка даже не заметила, как оказалась на кровати, как Леви сел на нее сверху, вдавливая ее в мягкую постель. Бель сама не знала, почему доводила все до такого абсурда, почему так боялась раскрыть ладонь, боялась того, что он прочтет это письмо, что в очередной раз разочаруется в ней. Она попыталась высвободиться, ерзая на кровати, как неугомонная кошка, царапаясь и проклиная. Он попытался разжать ее упрямые пальцы, уворачиваясь от новых ударов, мелкая бумажка в ее руке помялась. — Отвали от меня, придурок! — Закрой рот! — прорычал он, наклоняясь так близко, что кончики его темных волос едва защекотали ее лицо. Изабель почувствовала его дыхание, удивляясь его неожиданной близости, от которой сводило ребра и становилось трудно дышать. Она остановилась, во все глаза всматриваясь в освещённый холодным светом образ, будто видела его впервые. Леви мог бы быть обычным парнем, если бы не этот взгляд… Вечно уставший, безразличный и в то же время колкий, будто он видел всю боль и страдания этого жестокого мира, этой непроглядной темноты. От осознания этого в ее груди что-то жалобно заныло. — Я все равно прочитаю это письмо! — Леви не сдавался, он схватил ее за лицо, наклонился над ее ухом и тихо добавил: — Я прочту его, Кларк, не смотря ни на что. Бель сдавленно выдохнула, он был непозволительно близко и ей это почему-то нравилось. Ведомая непреодолимым желанием ещё раз взглянуть в глубокие глаза капитана, она повернулась, касаясь кончиком носа его щеки. От этого прикосновения Леви отпрянул, отпустил ее лицо и неудачно встретился с ее взглядом, непроизвольно посмотрел на ее губы, на раскиданные по белой постели волосы, на то, как быстро вздымается ее грудь под тонкой тканью. Он почувствовал, как томное забвение опускается на него, только тогда понимая, что он наделал, как прокололся. Он наивно полагал, что ему будет все равно. Так уже было раньше, она его нисколько не волновала, но почему же теперь? Обратно дороги не было, когда в ее глазах он увидел желание, медово-сладкое, тягучее, к которому хотелось прикоснуться. И он прикоснулся. К ее губам. Медленно. Растягивая каждое мгновение. Бель вздрогнула от такого неожиданно нежного касания, а затем расслабилась, с упоением внимая тепло его губ, чувствуя, как каждое их движение лишает ее воли. Этот поцелуй был совсем другим, непохожим на их первый. Не такой грубый и сухой, не такой фальшивый. Он был неторопливым, вязким, пока Бель не застонала в лёгком изнеможении. Леви отпрянул, пугаясь того, что может последовать за этим стоном. Но она схватила его за ворот рубашки, притянула к себе и этого хватило, чтоб он снова впился в ее влажные мягкие губы со стремительно наростающей страстью. Она застонала, внизу живота запульсировало острое желание, разливаясь приятным жаром по всему телу. Он сдавленно выдохнул, чувствуя, как ее жар касается кончиков его пальцев, разливаясь теперь уже в его теле. Он впился рукой в ее мягкие волосы, вдавливая ее в кровать, отчаянно пытаясь углубить поцелуй. Бель провела пальцами по его шее, вздымая своим прикосновением мурашки, засунула руку под ворот его рубашки, царапая до красноты его спину. Одежда мешала. Бель села на него сверху, взгляд Леви был затуманен желанием, впервые он казался таким доступным и близким. Он с трудом глотал воздух, пока она дрожащими руками расстегивала верхние пуговицы его рубашки. Он видел, как лунный свет подсвечивает тонкую ткань ее ночнушки, вычерчивая силуэт ее тела. Леви не мог больше ждать. Он притянул ее к себе, впиваясь в податливые губы, как в необходимое спасение от жгучей жажды, заглатывая ее пошлые вздохи, сжимая пальцами бедра. Бель пришлось отстраниться, иначе она бы задохнулась. Тяжело дыша, она начала целовать его лицо и шею, он откинул голову, приоткрыл глаза и вдруг увидел у своего лица скомканный лист бумаги. Он не сразу догадался, что эта бумажка там делала и для чего предназначалась. Но в следующую секунду Леви будто очнулся от сладкого сна, вспоминая, зачем он пришел в эту комнату. Он чувствовал теплое дыхание Бель на своей шее и видел это проклятое письмо, которое в один миг вернуло его к реальности. Прошли короткие секунды, которые казались ему вечностью. Леви пытался сделать выбор. Он оказался не в ее пользу. Изабель не сразу поняла, что происходит, но, когда она бросила взгляд на бумагу, которую так беспечно выпустила в порыве страсти, предпринять что либо уже было поздно. Леви резко скинул Бель с себя и даже не посмотрел в ее сторону, разрывая одним резким движением всю нежную близость, что появилась между ними на такой короткий момент. Он схватил письмо и встал, другой рукой быстро застегивая пуговицы своей рубашки. С каждой новой прочитанной строчкой лицо его темнело, напрягалось, от былого желания не осталось и следа, только раздражение на самого себя, из-за того что он снова повелся на эти шпионские чары. Бель опустила голову, боясь увидеть в его глазах презрение. Она так и сидела на кровати, сжимая пальцами постель, пока дверь ее комнаты не закрылась с громким безжалостным стуком. Шпионка тут же вскочила, в голове все ещё кружилось от глубоких поцелуев. Она накинула на себя черный бархатный плащ, застегнула его потуже, с трудом обулась в первые попавшиеся ботинки и на ватных ногах побежала вслед за Леви. Она догадывалась, куда он направился. Кабинет Эрвина, куда же ещё. Бель буквально влетела в кабинет, ловя на себе взгляды мужчин. Она не ошиблась, Леви стоял перед Смитом, который был одет в такой непривычный домашний халат вместо обычной одежды разведчика. Наверняка он уже готовился ко сну. — Изабель? — Эрвин удивился, увидев румяную от злости девушку. — Чего ты приперлась? — Леви скривился и сощурился. Бель разозлилась ещё больше, видеть его таким после того, что происходило в ее комнате всего несколько минут назад, было больно и неприятно. — Потому что ты невыносим! — Тише-тише, — попытался успокоить буйную парочку Эрвин, — мы уже всё обсудили. Я сказал Леви, что ты просто выполняла мое поручение. — Вот и отлично! — Бель упрямо скрестила руки на груди. — Больше не лезь ко мне! — Не забывай, что я обязан следить за тобой, тупоголовая! — быстро ответил Аккерман, не скрывая темнеющую злость во взгляде. — Если бы ты сразу отвечала на мои вопросы и делала, что велено… — Да как можно отвечать на твои вопросы, если ты тут же начинаешь угрожать и раскидывать ногами! — Просто отвечай, когда спрашивают! — А ты не врывайся в мою комнату! Придурок! Смит переводил взгляд от Леви к Бель, совершенно не понимая, что между ними происходит. — Все, успокойтесь оба, — Эрвин устало потер переносицу, крики в такое позднее время вызывали у него головную боль. А эти двое, будто специально, вели себя, как громкие упрямые дети, которые что-то не поделили. — С меня довольно, — процедил Леви, развернулся и направился к двери. — А ты, Эрвин, — он обернулся у самого выхода, бросая последний взгляд на главнокомандующего, — в следующий раз ставь меня в известность. Не хочу больше выпытывать информацию у этой змеи. — Змеи?! — пропищала девушка, сцепляя кулаки со всей силы. Но он ее уже не слышал. Дверь закрылась, бессердечно сдерживая всю ее ярость. — Изабель, — мягко заговорил Эрвин, — Леви на нашей стороне. Как бы он к тебе не относился, он не выдаст тебя и наши планы, поэтому… — он тут же осекся, заметив лицо девушки. Уголки ее губ опустились, она выглядела разбитой и разочарованной, былое раздражение все ещё виднелось в ее хмурой морщинке на лбу. Но она быстро вернула себе спокойное выражение, стоило ей почувствовать на себе пристальный взгляд Эрвина. — Я поняла, но впредь постарайтесь обсуждать все между собой, — запоздало ответила она и быстро вышла из кабинета, теряясь в темноте ночных коридоров. Эрвин тяжело выдохнул и покачал головой. — Что за ребячество, — проговорил он сам себе и встал из-за стола. Ему нужно было уснуть. Но после этой странной сцены вся сонливость испарилась. Он впервые видел Леви таким раздраженным по отношению к кому-то постороннему, а Бель и правда расстроилась, стоило капитану исчезнуть. — Только этого нам не хватало, — пробубнил Эрвин, укрываясь одеялом с головой.

***

Ханджи крутила в своих руках оловянный шприц, такой непохожий на все, что она видела прежде. — И все же, какими ядами пользуются шпионы? — заговорила она, переключая внимание к девушке напротив. Бель оторвала взгляд от тетради, в которую до этого что-то усердно записывала, и пожала плечами. — Их очень много, — она поднесла перо к губам, задумчиво всматриваясь книжные полки кабинета, — бывают разные: для быстрого устранения цели и для долгого и мучительного. Есть яды, которые легко учуять на запах или вкус, и есть абсолютные невидимки, — заметив, неподдельный интерес собеседницы, Бель продолжила. — Есть яд, который достаточно вдохнуть и все. Человек дохнет за доли секунд. Другие яды в основном подмешивают в пищу и напитки. — Но есть у шпионов любимчик, правда же? — глаза Ханджи загорелись любопытством, она нервно заерзала на стуле, в ожидании новой информации. — Есть, — Бель помрачнела, вспоминая долгие унылые рассказы об этом волшебном «любимчике». — Фруктовый яд. Он почти идеален. Легко изготавливается, хорошо растворяется в воде, не имеет запаха и вкуса, да и сам шпион может легко его подсыпать. Но есть у него один минус. — Какой же? — Для него есть антидот. — Антидот? — Да, я на самом деле не в курсе всех этих дел, — она неуверенно пожала плечами, — но в нашем отделе было два очень талантливых химика, которые создали этот антидот. Ханджи вскочила с кресла и нервно заметалась вокруг стола, уже продумывая странные идеи в голове. — А ты знаешь компоненты? Бель замялась, она почему-то снова думала соврать, как будто иногда забывала, с кем работает и кто теперь ее союзник. — Кое-что знаю. Главный компонент до ужаса прост. — Ну говори уже! — Глюкоза. — Что? Глюкоза? — лицо Ханджи вытянулось в удивлении. После недолгого молчания она вернулась к своему месту, села, посмотрела на Бель из-под стекол очков и усмехнулась. — Знаешь, когда ты в тюрьме сказала, что тебе ничего не рассказывали в отделе, я думала с тебя и правда не будет никакой пользы. А ты, оказывается, знаешь немало, чертовка. — она наклонилась над столом, стекла очков мигали от бликов свечей. — Так ты дурила нам головы или просто себя принижала? — Я это знаю только потому что нас предупреждали в штабе, что Фруктовый яд нельзя подсыпать в сладкие напитки и тортики. Вот и все. — Бель покосилась на Зое, обиженная тем, что ее снова подозревают в чем-то неладном. — Ой, ну хватит, чего ты уже губы надула? — Ханджи глухо засмеялась, Бель закатила глаза, качая головой. После недолгого молчания Зоэ будто что-то вспомнила и посмотрела на часы, черная стрелка медленно близилась к полудню. — Кстати, ты когда собираешься возвращаться в свой отряд? Не боишься, что Леви тебя заставит убирать конюшни за прогул? Бель фыркнула и отвернулась, каждое упоминание этого невыносимого чистоплюя — раздражало. Ее коробило от одного его имени, заставляя кривиться и дёргаться, будто от горы вонючего навоза. — К черту Леви. На эти слова Ханджи громко захохотала, барабаня рукой по столу, как будто услышала самую смешную шутку в своей жизни. Бель и сама засмеялась, так и не сумев устоять перед уморительным гоготом. Под этот громкий смех, как под злорадную симфонию, дверь кабинета неожиданно распахнулась и в помещение зашёл тот самый Леви. Ханджи поперхнулась и закашлялась, будто увидела призрака, Бель вздрогнула и быстро отвернулась, упираясь взглядом в тетрадь. Его вид приносил вслед за собой будоражащие тело воспоминания. А она не хотела, чтоб ее тело будоражилось и не хотела слышать этот оглушающий звон в ушах вместе со странным жаром, от которого потели ладони. Видимо, он тоже не хотел, последние дни он даже не смотрел в ее сторону и раздавал поручения через Эрда. Даже теперь, в пыльном кабинете, он не удостоил ее взглядом, а его лицо покрывало все то же непробиваемое спокойствие. — Чего ржешь, очкастая? — Лёгок на помине, — тихо проговорила Ханджи, вытерая слезы, что остались от былого веселья. — Чего ты там бубнишь? Я не слышу, — Леви скрестил руки на груди и осмотрел захламленный кабинет с нескрываемым отвращением. — Это место все больше напоминает гадюшник. — Эй, чего припёрся, коротышка? Я вроде бы уборщицу не нанимала. — У тебя тут крыса завелась. От этой монотонной фразы щеки Бель вспыхнули. Она сразу поняла, про кого он говорит и на что намекает. — Что? — Ханджи почесала затылок, запоздало в ее голову начинали приходить догадки и тогда она удивлённо посмотрела на разъяренную Кларк. Та встала со своего места, кинула короткое: «Увидимся вечером», и вышла из кабинета, стараясь обходить Леви, как кучу мусора, обещая себе, что однажды он обязательно поплатится. Весь оставшийся день прошел в монотонных делах Разведкорпуса, Бель даже не заметила, как он пролетел, оставляя после себя такую привычную усталость и боль в ногах. Леви просидел весь день в кабинете и даже не пришел на ужин, от чего Петра взволнованно щебетала за вечерним столом, что ей придется лучше присматривать за капитаном, который в последние дни был явно не в себе. Расправившись с едой, девушка собрала любимые блюда Леви, сколько смогла уместить на поднос, и с лёгкой воодушевленной походкой улетела в его кабинет. Пока Бель наблюдала за Рал, глаз начинал нервно дёргаться от того, с каким благоговением та говорила о капитане и его самочувствии. «Интересно, а с ней он тоже так развлекается по вечерам?» — пролетела глупая мысль, которая неприятно кольнула в сердце. Бель замотала головой, будто старалась выбросить всю дурь из своей черепушки, но все никак не получалось, воображение упрямо продолжало рисовать странные и даже пошлые сюжеты. Она со всей силы закусила губу, в надежде, что хоть такая тупая боль может остановить этот неприятный круговорот, но он все продолжался и продолжался. «А если бы Петра была шпионкой, то ей не составило бы труда отравить капитана. Вот так просто прийти с ужином и подсунуть ему тарелки с ядом». Бель улыбнулась своим мыслям, представляя, как Леви корчится в предсмертных муках и жалобно просит ее помочь. Сперва это казалось забавным, до странных тихих смешков в груди, но картинки в ее голове не останавливались, стоило прозвучать одной предательской фразе: «А что, если…» Бель вдруг вскочила из-за стола, на ходу распрощалась с удивлённым особым отрядом и вылетела из столовой, огибая все преграды в виде медленно плетущихся солдат. — Что опять с этой ненормальной? — ядовито протянул Оруо, провожая девушку взглядом. — Наверное, на свидание идёт, — предположил Гюнтер, и тут же переключился на еду в тарелке. Бель влетела в кабинет Ханджи, задыхаясь от вечерней пробежки по штабу. Она тут же почувствовала, как пыль щекочет нос, заставляя ее чихнуть несколько раз. — Ханджи, тут и правда не помешает убраться, — проговорила Бель на последнем издыхании, вытирая нос рукой. В ответ Зое только что-то недовольно пробубнила и вернулась к недоделкам в углу, с которыми пыталась разобраться до того, как Бель варварски ворвалась в ее кабинет. — Так что, с чем на этот раз, Дафни? — Я же сказала, не смей называть… Она не успела договорить, Ханджи ее перебила, махая рукой: — Да-да, я помню, зануда! Ничем не хуже этих унылых мужиков! Бель недовольно покосилась на Зоэ, но продолжать эту тему не стала, скорее всего эта вредина так и будет называть ее по-своему и никто не сможет этого изменить. — Ладно, послушай Ханджи, мне тут мысль пришла. — Выкладывай, — она отвечала, ни на секунду не отрываясь от изобретений, которые издалека больше походили на бесполезный хлам. — Я думаю, что нам нужно сделать антидот от Фруктового яда. После этих слов Ханджи тут же отвлеклась от груды непонятно чего и засияла в странной улыбке. — Да ты читаешь мои мысли, шпионка! Я как раз нашла человека, который нам с этим поможет.