Жёлтые тюльпаны

Некоторое время Асока молчала, ситуация решительно не укладывалась в положенные ей рамки. Честно сказать, она, узнав о том, что Лакс её видел, сейчас ждала от него, как минимум, объяснений, а ещё лучше, раскаяния мои хотя бы извинений за то, что он заставил её пройти через такое унижение. Но нет, Бонтери был далёк от всего такого и, кажется, даже не испытывал мук совести, напротив, он чувствовал облегчение от того, что Тано сама всё узнала и этим освободила его от объяснений. - Тогда, в доме отдыха, тоже была она? - только и смогла спросить Асока, не узнавая собственного голоса, таким он был хриплым и невнятным. Лакс ответил тут же и этим ответом окончательно её добил: - Да, это она, как странно, что ты не узнала её, ту девушку, что ты едва не убила на Ондероне, узнав, что я её люблю. - Я тебя не понимаю... Ты вообще о чём? - всё тем же задушенным голосом проговорила Асока, хотя, подсознательно начала уже догадываться. Недаром в этой девушке ей что-то показалось знакомым. Лицо было другое, но вот волосы и фигура остались прежними, как и манеры, да и с братом они всегда были похожи. Бонтери заметил эмоции на лице жены, но помогать ей и щадить её чувства не собирался, решил, раз уж начал, доделать всё до конца. Ведь ломать, это не строить. - Ты верно угадала, - торжественно возвестил Лакс - Стила не погибла тогда, но, представь себе, сколько она вынесла, прежде, чем стала опять полноценным человеком. Она полгода провела в больницах, перенесла не менее десяти операций. И всё лишь потому, что ты не захотела тогда отдать меня ей. Ты хотела получить меня в собственность и потому избавилась от неё. Но теперь этого не будет, я знаю правду и исправлю твою ошибку - вернусь к той, кого любил. - Но я,... Я правда не хотела её убить, - прошептала Асока, опуская голову, правда, сказанная мужем просто придавила её к земле - Меня саму тогда ранили... Ты же помнишь... Шрам до сих пор видно... - На войне проще всего подстроить несчастье, - коротко рубанул Лакс - Асока, я жил с тобой столько времени и не знал, что ты есть на самом деле, какая же подлая у тебя натура. Я даже находится с тобой больше не могу. - Но как же.... - начала Асока что-то говорить, но замолчала на полуслове, сраженная тоном мужа и его совершенно холодным и чужим выражением лица, каких она никогда у него не наблюдала. Он понял её слова по-своему и ответил чуть более мирно: - За Луну не беспокойся, я её не оставлю, она не виновата в том, что являет собой её мать и что она родилась на тебя похожей. И больше не удостоив жену ни словом, Бонтери подошёл к кровати и взяв с неё подушку и плед, пошёл в другую комнату. Асока будто опомнилась и догнав Лакса, повисла на его руке: - Нет, не уходи, давай поговорим. - Не о чем, Асока, - спокойно, но равнодушно ответил тот, снимая с себя руку жены - Я уже сказал то, что хотел, а ты услышала и поняла. Всё, большего мне не нужно, на развод подам завтра. Спокойной ночи, утром мне рано вставать. И ушёл ночевать в гостиную, Асока осталась одна, в пустой супружеской постели, такой же холодной и равнодушной, каким был сегодня её пока ещё муж. Тогрута, не раздеваясь и даже не умывшись, бессильно упала на неё, с головой завернувшись в одеяло и до боли в пальцах сжав руками углы подушки. Бессильные слезы душили её, вытекая тяжёлыми каплями из-под крепко сжатых ресниц. Болело всё тело, снаружи и изнутри, Асока чувствовала себя так, словно бы с неё содрали всю кожу, а внутрь залили кислоту. Больно везде, как не повернись. Вот так бы и умереть, легко и просто. Нельзя же теперь жить, после того, что Лакс сделал с их жизнью и наговорил ей сейчас. Тано даже не понимала теперь, отчего ей больнее, от самой ли измены, или же от того, что Бонтери так жестоко обвинил её в том, чего она не совершала. От всего вместе. И от того ещё, что как это не прискорбно признавать, доля истины в его обвинениях всё же была. И память тут же участливо вернула Асоку к тем давним событиям на Ондероне. Тогда на этой планете шла война за её независимость между сепаратистами и отрядом повстанцев во главе с самим Лаксом, так же братом и сестрой Гереро. Между Стилой и Лаксом уже тогда вспыхнули нежные чувства, а она, Асока, давно и безответно любила Лакса, поэтому с большой болью наблюдала за их развивавшимися отношениями. Порой она и правда мечтала о том, что если вдруг Стилы не будет и тогда Лакс обратит на неё внимание. Иногда думала робко и не решительно, но в минуты особого отчаяния чуть ли не кричала в душе про себя: "Как же я тебя ненавижу и хочу, чтобы ты сдохла. В мучениях. А я с удовольствием посмотрю на это. Ведь это не ты, а я должна быть с Лаксом. Ведь это же очевидно. Я красивее тебя, умнее, более ловкая и способная". Потом ужасно стыдила себя за эти мысли, но однажды, причём, очень скоро, они неожиданно воплотились в жизнь. Сепаратисты в очередной раз напали и повстанцы начали отстреливаться. Бой проходил в горах и Асока со Стилой оказались на одном выступе, который подбил один из взрывов и юная Гереро с криком полетела вниз. Асока, не думая о личных мотивах начала вытаскивать соперницу с помощью Силы и почти смогла это сделать, как вдруг сама упала, сраженная выстрелом неприятеля. Она не успела спасти свою неприятельницу и та разбилась о камни, упав на них с диким криком. Асока отделалась ранением в плечо, а Стила погибла, вернее, так сказал всем её брат. Тано тогда искренне сопереживала Лаксу, была с ним рядом, поддерживала во всём, была настоящим другом, готовым в любое время прийти на помощь. Она прибиралась в его квартире, готовила еду, и самоотверженно, с завидным терпением, часами выслушивала его рассказы о Стиле. Потом начала звать его гулять, потом ещё куда-то и полгода спустя добилась своего - Лакс сделал ей предложение, которое Тано приняла, едва покинув Орден. Сложно сказать, полюбил её Лакс или нет, скорее, он просто привык к её постоянной заботе и вниманию, и не желая их снова лишится, поспешил получить их в постоянное пользование законным путем. Асоку это не смущало, ведь она любила и была рада тому, что они теперь вместе. А когда родилась Луна, счастье и вовсе стало полным, ведь теперь у них самая настоящая семья. И как жаль, что этого счастья хватило всего лишь на восемь лет. Теперь Асока поняла, что восемь лет - это очень мало. Снова пришла эта Стила, воскресла из мёртвых и опять пришла отнять у неё то, чем та дорожила. Но вот первая злость отошла и Тано начала понемногу мыслить логически. Ведь Стила и раньше не особо любила Лакса, просто принимала его любовь, а что если сейчас она думает то же самое? Ну конечно же! И осененная внезапной догадкой, Тано едва не подпрыгнула на кровати. Ну точно, как только сразу не поняла! Небось Лакс увидел старую любовь, вспомнил прошлую страсть и настроил себе воздушных замков. А Стила при этом вовсе и не собирается менять свою жизнь ради него, у неё давно есть своя. Так, значит, дело за малым, надо просто найти её и поговорить. Завтра же. И с этой спасительной мыслью Асока заснула крепким тяжёлым сном, не замечая того, как в комнату неслышно вошла Луна. Она слышала, как родители кричали и решив, что они поссорились, пришла к маме и легла рядом с ней на большую кровать и обняв её со спины, тоже заснула. Она и раньше бывало приходила сюда, когда ей было плохо и страшно, а сейчас всё наоборот, маме явно нехорошо и ей нужна помощь. Вот только жаль, что по своему малолетству Луна не понимала, что не все взрослые беды можно победить так же легко, как ночной кошмар - просто открыв глаза. Лакс так же не думал сейчас ни о дочери, ни о жене, оставил эти мысли на потом, а пока просто спал, предвкушая, как скажет Стиле о скором разводе и наконец сможет с ней воссоединиться.

***

Для самой же Стилы этот день завершился хуже некуда. Начать с того, что Со её не обманул, он и правда пригласил навстречу своего знакомого джедая, велев тому прийти в кафе, Стила пришла туда же и едва переступив порог заведения, огромным усилием сдержалась, чтобы не развернуться обратно, пока никто её не заметил. Ведь за столиком возле окна, самым лучшим и удобным здесь, сидел никто иной, как тот самый наглый водитель, которого она так же бессовестно подрезала, да ещё и нахамила вдогонку. Да уж, сотрудничество начнётся ни с кофе.