Жёлтые тюльпаны

Скайуокер медленно развернул упаковку, она была очень красивой и сделанной полностью в его вкусе - синяя, без всяких блесток и бантиков, лишь перевязанная лентой близкого тона. Он сильно устал и сейчас был рад приятному завершению вечера. И стоило только окончательно снять бумагу, как радость стала ещё сильнее. - Голокрон времени! Точно такой же, как был! Стила, ты чудо! Где ты нашла его? Это и правда был он, тот самый, точная копия того, утерянного. Стила уже поняла, что полностью угодила мужу этим подарком. А после ещё и не стала спрашивать о том, где он пропадал так долго. И к лучшему, ведь рассказывать ей о встрече с Асокой Скайуокеру ужасно не хотелось. Он и сам в точности не мог назвать причину, а первая, что напрашивалась - нежелание вызывать ревность у жены, даже ему самому казалась неискренней. Да и потом, Стила изначально знала о том, что Энакин не пылал к ней горячей страстью, когда они поженились, так про какую ревность могла идти речь? Скорее уж она должна была так действовать в попытке вызвать у мужа яркие эмоции к себе. Однако, ничем таким Стила не занималась, она была вполне счастлива и теми отношениями, которые у них есть, поскольку давно хотела видеть его супругом и не особо замечала мелких неурядиц. Вот только если бы Энакин копнул поглубже и посмотрел в самые дальние уголки своего сердца, то непременно понял бы, что просто желает сохранить мысли об этой встрече для одного себя, чтобы потом перебирать каждое её мгновение, как драгоценные камни. Потому и старался держать эти мысли там же, где и все остальные мысли об Асоке, в том самом далёком и тайном уголке, куда никто, кроме него, не имел доступа. Стила, похоже, ни о чём такой не подозревала и лишь улыбнулась в ответ на его восторг и радостно предложила: - А давай запишем новое послание, или лучше, каждый своё, а потом, лет через десять прочтем и посмотрим, всё ли сбылось. - Конечно, давай, я так и хотел поступить, - тотчас же согласился Скайуокер, продолжая думать о своём. Стила же мигом активировала Голокрон-серебристый, со строгой чёрной отделкой, и первая начала писать заветное послание, вкладывая в него максимум чувств и эмоций, переполнявших её в этот момент. Энакин был с ней, он обрадовался её подарку и разделил её идею с посланием. Это ли не повод для мыслей о дальнейшем счастьи? Ведь она так любила Скайуокера, так старалась окружить его своей любовью и заботами, что тот просто не сможет совсем ничего не почувствовать в ответ. И Стила искренне верила в то, что когда-то это произойдёт, что настанет день и она увидит в глазах Энакина огонь взаимного чувства. Она не спрашивала, любит ли её Скайуокер, ибо знала, что сейчас не время для этого. Но потом будет каждый день задавать этот вопрос и слышать в ответ такое милое и желанное - Да, я очень тебя люблю, ты именно та, кто наполняет мою жизнь смыслом. И тогда, только тогда Стила почувствует себя действительно счастливо. Похоже, она от этого не так уже далека. Вот, голокрон перешёл в руки Скайуокера и его пальцы быстро забегали по кнопкам, набирая текст, при этом его губы улыбались, а глаза светились мягким и нежным светом. Похоже, он думает о том же, что и она. Точно. Стила прямо видела, как он сейчас пишет о том, что вот, пройдёт ещё какое-то время и женщина, живущая рядом с ним, станет ему действительно родной и близкой, пусть сама Сила поможет ему полюбить её и когда это случится, оба они станут по-настоящему близкими и родными людьми. Но вот последняя точка была поставлена и Энакин убрал голокрон в потайной ящик своего стола, который всегда закрывался на ключ, лежащий всегда в его кармане. Этот ящик и старый, потрепанный датапад, хранивший в накрепко запароленной папке особый секрет являлись личной территорией Энакина, куда никто не имел права ступать. Стила лгала о том, что муж рассказал ей не всё, но пока ничего об этом не говорила, признавая, очевидно, его право на личное пространство. Не сделала она этого и сейчас, за то подошла совсем близко и чуть приобняв за плечи, прошептала ему в самое ухо: - Я так переживаю каждый раз, когда мы ссоримся. Давай больше не будем этого делать. Энакин понял её посыл, увидев недвусмысленный взгляд в глазах жены и решил ответить на него, испытывая смутную вину за то, что их чувства друг к другу такие разные. И всю ночь старался, как мог, если не доказать обратное, то сделать всё, чтобы Стила была довольна и ничем не могла его упрекнуть. Он добился своего, жена осталачь довольна благодаря тому лишь, однако, что всё то время, что был с ней, Энакин представлял себе одно событие из своей жизни. Другая кровать, другая ночь и совершенно другая женщина, которая отдавалась ему с отчаянной страстью, будто в последний раз. Ему даже на миг показалось, что все женщины в момент рвения к страсти и предвкушении удовольствия становятся почти одинаковыми, но на деле такой бывает лишь с искренне влюблёнными женщинами, которыми и были обе они, бывшие двумя сторонами любви Скайуокера, реальная и воображаемая. Но обе одинаково чужие.

***

Позднее возвращение Асоки удивило не только дочь, но и мужчину, стоявшего под дверью её дома. Решив однажды вернуть любовь бывшей жены, Лакс Бонтери не собирался отступать от намечанного плана. И то, что Асока первый раз не захотела с ним говорить ничуть не охладила его намерения и он продолжал попытки, начав с того, что дождался её вечером у дома, хотя пришлось простоять там дольше, чем ожидалось. Лакс не знал, что Асока настолько задержится и потому оказался не готов, но всё равно не желал уходить, пока не увидит бывшую жену. И вот, прошло уже два часа от положенного времени, как он наконец её увидел. Стройная, красивая, эффектная, но даже на первый взгляд усталая, тогрута медленно шла к дверям, однако, несмотря на усталую бледность, её лицо не выглядело грустным или злым, наоборот, против всякой логики, глаза Тано светились изнутри нежным и мягким светом, а губы едва заметно улыбались. Кто же это поспособствовал такой перемене в настроении? Лакс хорошо знал это выражение лица Асоки, раньше такое бывало после их свиданий или в моменты, когда Лакс радовал её в ответ на что-то приятное для него. И проведя эту несложную параллель, Бонтери сделал вывод, напросившийся сам собой - у Асоки появился возлюбленный и чувство это взаимно, иначе Асока не выглядела бы такой счастливой, светясь изнутри и заражая всех положительной энергетикой. И не в силах совладать с собой и едва сдерживая зарождавшуюся в душе ревность, Бонтери стремительно вышел вперёд и вырастая перед Асокой, первым делом выпалил: - Ты где была? Почему вернулась так поздно? Асока резко остановилась, но быстро обретя способность к трезвом мышлению. С великой неохотой выбравшись из своих радостных мыслей, тогрута вернулась в суровую реальность и увидев, кто перед ней, смерила Бонтери холодным взглядом и отчеканила сухо и отстраненно: - Мне кажется, что тебя уже два года, как не должно волновать то, где и с кем я провожу своё время. Этот тон и правда заставил Лакса понять, что он перегнул палку, взяв на себя немного больше, чем ему было позволено в данный момент. И поспешил исправится, хотя и вышло это беспомощно и неловко: - Ты мне не чужой человек, я переживаю. - Ошибаешься, - не повелась Тано на этот развод - Мы давно уже друг другу никто и этого не изменить. - Неправда, Асока, - не думал Лакс уходить в сторону - Мы прожили вместе долгое время, у нас осталось много общего. - Да, ты прав, - напомнила ему Асока - Одна общая тема у нас есть - Луна. Вот только сейчас ты хочешь поговорить явно не о ней. - Я хотел поговорить о нас, - не стал спорить Бонтери - Я много думал об этом и хотел бы попробовать снова, скажи мне, Асока, что я должен сделать, чтобы ты дала мне шанс? - Верни к жизни нашего ребёнка! - почти прокричала ему в лицо тогрута и распахнув дверь подъезда, резко захлопнула её за собой, оставляя Бонтери одного, ошарашенного и смущённого. Сама же Асока стремительно влетела в квартиру, забыв о том, что можно было вызвать лифт. Её трясло и выворачивало, казалось, что ещё немного и она просто сойдёт с ума. Да и потом ей не сделалось легче.