Жёлтые тюльпаны

Тревожный звонок прозвучал в квартире Скайуокера, едва на экране датапада пробил полдень. Асока в этот время увлечённо занималась устройством комнаты дочери и потому не сразу обратила на это внимание. За то Энакин, едва взяв коммуникатор, услышал лившийся из динамика голос Со Гереро, который находился в крайней степени возбуждения: - Энакин! Со Стилой произошло несчастье! Её толкнули на эскалаторе, она упала и её увезли в больницу! Всё очень плохо! Из всех услышанных фактов Энакин выделил основные, но вместо того, чтобы расспросить о них подробнее, начал зачем-то спрашивать: - Зачем её понесло на этот эскалатор? О чём она думала? Зачем вообще решила пойти в этот центр? Со, в ответ на это, видимо тоже решив, что Скайуокер начал не с того, возмутился ещё сильнее и выдал почти с негодованием: - А то, что врач запретил ей водить, а тебя просить забрать она постеснялась, вот и пришлось добираться на общественном транспорте до того места, где я мог бы её подобрать! Видишь, до чего дошло! Энакин и сам понимал, что начало разговора было неудачным и наконец решился задать главные вопросы: - Куда её отвезли? Какой диагноз и каков прогноз на ближайшее время? Гереро смилостивился над ним и ответил на каждый из них последовательно: - Её доставили в тот самый медцентр, где она наблюдается. Предварительный диагноз: отрыв плаценты и подозрение на частичный или полный разрыв матки. Прогноз не очень радужный, скорее всего, им придётся выбирать между жизнью матери и семимесячного ребёнка. - А что нужно сделать? Скажи мне, я сразу это выполню, - горячо заверил его Скайуокер, но если бы Со это знал. Асока тоже ни о чём не подозревала, продолжая вешать на стену ковёр, прибивая его молотком. Она слышала лишь то, что голос Энакина звучал нервно, однако не решилась войти в гостиную, знала, что тот, как успокоится, сам ей обо всём расскажет. Но вот голос затих, а Энакин не спешил поделиться с ней произошедшим, что было явно из ряда вон. Тогда Асока решила не ждать, а узнать всё на месте и поспешила в гостиную. Там она застала Скайуокера, сидящим в кресле, поставив локти на колени. Лицо он закрыл руками, глубоко запустив пальцы в густые волосы. Появления Асоки он не заметил, лишь когда та подошла совсем близко и коснулась плеча возлюбленного, тот обернулся, отнимая ладони от лица. Тано невольно вздрогнула, таким отчаянием сверкнули красивые голубые глаза Скайуокера. - Что произошло? Расскажи мне об этом, - попросила Асока, присаживаясь на подлокотник кресла, ответ прозвучал ещё большим отчаянием, рвущим душу и сердце тогруты: - А то случилось, Шпилька, что история повторяется, и все те, кого я любил или те, кто любил меня обречены страдать, принимая мученическую смерть. Я не хотел этого ребёнка, подсознательно желал, чтобы его не было, и вот теперь это стало почти реальностью, одной из наиболее вероятных вариантов её развития... Энакин продолжал рассказывать, Асоке осталось лишь молча внимать и ждать, когда тот выплеснет эмоции. Когда же Скайуокер замолчал, Тано лишь продолжала молча смотреть на него пустым и отсутствующим взглядом, который по незнанию или невнимательности легко было принять за равнодушие. На самом же деле Асока, к своему стыду, подумала сейчас о том, как была права, что не стала говорить Скайуокеру о подозрениях на собственную беременность. Это было сейчас совсем не к месту. Однако, Энакин был сейчас настолько погружен в себя и ощущал себя таким растерянным и беспомощным перед сложившейся ситуацией, что ждал от окружающих только одного - поддержки и понимания. Или, ещё лучше - реальной помощи и предложения лучшего выхода. Но Асока, судя по её реакции, не собиралась ни давать, ни оказывать ему ничего из этого. Она просто сидела и смотрела на него, словно не понимая. Это вызвало в душе мужчины лишь злое, беспомощное раздражение, которое он тотчас же и выплеснуть почти с криком: - Ну и что ты смотришь? Что ты сверлишь меня глазами? Ты понимаешь, что мой ребёнок может умереть! Мой ребёнок! А я ничего не могу сделать, чтобы ему помочь! Ты должна понимать, как это ужасно! Сам того сейчас не осознавая, Энакин ткнул Асоку в самое больное место, вскрыв затянувшуюся, но так и не зажившую рану в её душе, вызванную потерей ребёнка. Это заставило внутренне похолодеть, а душу взорваться праведной яркостью, которую Тано даже не подумала скрывать. Энакин же её не пощадил, так, значит, и она не будет. И решительно встав, Асока заявила не менее громко и зло: - А чего ты от меня хочешь? Что я могу сделать в этой ситуации? Целительству я не обучена! Нужных связей тоже не имею! - Того, чтобы ты хотя бы сделала вид, что тебе не наплевать, - холодно ответил Энакин, скрываясь в спальне, из которой тут же послышался писк коммуникатора и его взволнованный голос. Асока снова осталась одна, неужели ей осталось теперь только это - сидеть и ждать, пока ситуация как-то решится? Нет, такое поведение было совсем не в характере Тано. Уж лучше она прямо сейчас отправится в этот медцентр и на месте узнав всю ситуацию, сможет понять, способна ли помочь Стиле хоть чем-нибудь. Адрес центра Асока хорошо знала, сама с недавних пор наблюдалась там, готовясь к предстоящей беременности, поэтому ей осталось только неслышно выйти из квартиры и заведя свой новый спидер, полететь в нужном направлении. В регистратуре медцентра Тано без труда узнала лечащего врача Стилы и уже через пять минут смогла с ним поговорить. Им оказался тот самый мужчина, который вёл её беременность и потому информацию он дал исчерпывающую: - Мадам Гереро поступила к нам два часа назад в очень тяжёлом состоянии. У неё диагностировали отрыв плаценты и сильный ушиб тканей матки. Плюс ко всему - большая кровопотеря. Ситуация осложняется ещё и тем, что спасти обоих можно лишь экстренным родоразрешением, только тогда у обоих появится шанс жизнь. - А какова вероятность успеха? - спросила Асока с видимой тревогой, да, она не любила Стилу и это мягко сказано, даже теперь они вряд ли смогли бы подружиться. Но тот факт, что она была матерью ребёнка того, кого Асока любила, в корне менял ситуацию. Ведь как она усвоила ещё с Ордена, дети не отвечают за грехи родителей и значит ребёнок Стилы не виноват в том, что у него такая мать. И потом, важно сейчас не это, а то, чтобы Энакин не страдал от надвигавшегося на него несчастья, которое Асока всеми силами попытается отодвинуть, даже если это потребует нечеловеческих или даже нетогрутских усилий. Только это сейчас имело значение и более ничего. Ещё одна истина времён службы в Ордене - отключить личное отношение к ситуации и сосредоточиться на цели. - Вероятность пятьдесят на пятьдесят, - честно ответил врач - В данный момент пациентку готовят к операции, тянуть более нельзя, вот только потеря крови может плохо сказаться на состоянии обоих, это существенно снизит успех операции. - А разве нельзя перелить ей кровь? - недоверчиво посмотрела на него Асока - Не верю, что такой вариант невозможен. - Возможен, - не стал спорить медик - Только в этом случае всё непросто, у мадам Гереро редкая группа, которой нет в запасняках клиники, недавно использовали последнюю, я, конечно, запросил на станции, но на это уйдёт время, а операцию нельзя откладывать. Потом, кровь всё равно придёт законсервированная, а нам желательна тёплая, прямо от донора, только где же такую взять? Ни у кого из врачей нет этой группы. Тут у Асоки созрело решение, которого она никак не могла ожидать, но которое немедленно озвучила врачу: - Можете проверить меня на совместимость, кто знает, вдруг я подойду. - Что ж, можно попробовать, - явно обрадовался врач - Пойдёмте в лабораторию, сделаем предварительный анализ. И пока дроид-лаборант брал у Асоки образец, чтобы проверить совместимость, врач спросил, кто она такая пациентке, на что тогрута дала однозначный ответ: - Мать ребёнка моего любимого человека. Результат анализа был готов через несколько минут и показал стопроцентную совместимость и врач немедленно начал готовить Асоку к переливанию.