Огонь и камень

      Чжун Ли вернулся к ним не скоро. Все время его отсутствия, Дилюк с интересом наблюдал, как изменился Альбедо. Алхимик стал почти неуклюжим и иногда повторял свои действия по нескольку раз, часто выходил наружу и вглядывался вдаль. Со стороны было слишком очевидно, что он скучает. Рагнвиндр несколько раз осторожно возвращался мыслями в прошлое, стоя рядом с могилой Кэйи и раздумывая, были ли они столь же очевидными для всех вокруг. Для всех, кроме самих себя. Эти мысли всегда сопровождались искрами и пламенем, но чем дольше Дилюк смотрел на Альбедо, тем больше ему хотелось думать о Кэйе, почти отвергнув осторожность. Несколько из тех ночей, пока не вернулся архонт, он провел здесь, на земле, не в силах остановить огонь настолько, чтобы вернуться в их палатку. Теплая, теперь всегда теплая рядом с Дилюком, земля принимала его забытье и силилась отобрать воспоминания.       Моракс вернулся далеко не в веселом настроении. Он постоянно хмурился и избегал настойчивых вопросов Альбедо. Дилюк вопросов не задавал, он прекрасно понял, что архонт либо не уверен в том, что узнал, либо пока не готов этим поделиться, а значит стоило лишь смиренно ждать. Алхимик продолжал злиться на то, как его игнорировал Чжун Ли ровно до тех пор, пока в воздух не взвился привычный запах травяного чая, а помимо перекочевавшей кружки, прикосновение досталось голове Альбедо - легкое, почти не растрепавшее волос. Он все еще продолжил картинно дуться, потягивая горячий напиток, но блеск в глазах определенно стал другим. Дилюк снова поймал себя на том, каким теплом отзывалась в нем эта глупая неловкость между ними.       Долго ждать, пока архонт решиться на разговор, не пришлось. Уже следующим вечером, когда Альбедо устало уснул после трудного дня, Чжун Ли молча потянул за собой Рагнвиндра. К удивлению Дилюка, архонт привел его к середине остывшего озера, хотя до этого он ни разу не видел, чтобы Моракс приходил к могиле Кэйи. - Здравствуй, - рука Рагнвиндра привычно заскользила по камню, на несколько секунд он даже забыл, что не сам пришел сюда. - Не буду долго ходить вокруг да около, - Чжун Ли стоял совсем рядом с Дилюком, почти касаясь его плеча своим, - мне мало чего удалось найти. Можно сказать - ничего нового, несмотря на то что я побывал в целом ряде мест. Если честно, я до сих пор удивлен, что тебе удалось найти хоть что-то про феникс. - Что же это все-таки? - Впервые, хотя скорее единственный раз когда я столкнулся с этим.., - взгляд архонта почти погас, словно он обратил его внутрь самого себя, продираясь сквозь годы воспоминаний.        Рассказ Моракса не был очень длинным. Он говорил о тех временах, когда ему едва ли было пару сотен лет. Быть может, не было еще и сотни - слишком давно это было, слишком молод он был. Очередная война была в самом разгаре, постоянные сражения были почти смыслом жизни Чжун Ли в те времена. Он не был один в этих боях, у него были соратники, он сам был чьим-то соратником, уверенности, что он сражался сам за себя тогда, не было. У архонта был друг, которому он вполне мог доверить защиту собственной спины. Увы, его имя уже стерлось из памяти. Помнил Моракс лишь то, что он обладал электро стихией. Они прошли вместе уже через тысячи полей боя, когда однажды почти под конец сражения, соратник внезапно запылал ярким пламенем, сжигая всех вокруг: и своих и чужих. Именно из-за того, что его стихией не был огонь, архонт вполне поверил шоку и недоумению, которые последовали после того как пламя успокоилось. Вспышка тогда была короткой, не больше получаса, но она не была единственной. Соратник полыхал раз за разом, пока это не стало серьезной проблемой. После каждой из этих вспышек, он словно становился кем-то другим, все больше отстраняясь и наполняясь безразличием, хотя до этого он был страстным воином с довольно необычным мировоззрением. Разбирались в этом тогда многие, потому что сперва приняли это за какое-то вражеское проклятие. В одном они не ошиблись - это действительно было проклятие, но наложено оно было своим. Тем, кто, как потом оказалось, предал их, а с тем вспыхивающим соратником их связывало нечто большее, чем поле битвы. Это было неосознанное проклятие, построенное на чувствах. Имя “феникс” ему дали тогда же. - Прежде чем я продолжу, - архонт вынырнул из глубин воспоминаний, - мне нужно кое что сделать. - Что? - Не мог бы ты..Повременить с вопросами, пока мне не удастся подтвердить или опровергнуть собственную догадку? - Ладно, - Дилюк спокойно согласился, вполне справедливо предполагая, что Моракс все равно не стал бы отвечать на его вопросы, если бы он продолжили их задавать. - Мне нужно попробовать твою кровь, - янтарные глаза смотрели прямо и твердо. - Это как-то..Странно. - Я все объясню, потерпи. - Хорошо, делай что нужно.       На голове Моракса появились драконьи рога - уменьшенная копия тех ветвистых коричнево-янтарных, что Дилюк видел когда архонт был полноценным змием. Чешуйчастый хвост нетерпеливо развернулся из-под полов пиджака и принялся постоянно двигаться словно волнами. Когти разорвали темные перчатки на руках Чжун Ли, когда он аккуратно взял Дилюка за запястье и закатал ему рукав. К этому времени, клыки уже не давали нормально сомкнуть губы Мораксу и блестели белизной в ночи. Архонт вопросительно посмотрел на Рагнвиндра, когда под рукавом оказались толстые и уродливые шрамы - результат той самой попытки остановить безумие пламени. Услышав эту историю, Чжун Ли лишь покачал рогатой головой: - Бесполезная затея была, ты лишь ускорил неизбежное. - Ускорил? - Ну, избежать того, что произошло, тебе бы не удалось в любом случае, но отодвинуть на день-месяц...Вряд ли это существенно.       Дилюк согласился с этими словами - такой короткий срок ничего бы не изменил, тогда никто не имел ни малейшего понятия о происходящем. Архонт поднял внутренней стороной запястья руку Рагнвиндра к своим губам и впился клыками. Дилюк не почувствовал боли - тогда порезами он повредил не только мышцы и не ощущал даже пальцы на этой руке. Чжун Ли нахмурился и отстранился. На месте укуса зияли четыре небольших отверстия, из которых не пролилось и капли крови. Архонт потянул на себя Дилюка так, чтобы теперь впится в руку выше - в вены на внутренней стороне локтя, но точно так же почти сразу отстранился. - Я слишком горячий, тогда, - он кивнул на свои шрамы, - было так же - ни капли. - Мне все равно нужен ответ до того, как я продолжу свой рассказ, - Моракс отпустил его руку и задумался, пока наблюдал как Рагнвиндр раскатывает рукав обратно, скрывая результат своего страшного, но в итоге бесполезного, решения, - похоже, остается один вариант. Будет больно.       Дилюк кивнул, явно давая понять, что согласен на это. Клыки во рту архонта стали длиннее, он притянул к себе Рагнвиндра и рванул когтями одежду у шеи - он не хотел делать это резко, а лишь неверно рассчитал силу. Ткань клочьями повисла, обнажая белоснежную кожу и, что самое главное, наполненную кровью вену. Клыки вонзились в плоть, заставив Дилюка вздрогнуть от боли. Несколько секунд он чувствовал, как кровь наконец покидает его тело, хоть и немного, хоть и с диким усилием, но Мораксу удалось получить нужное. Когда, спустя некоторое время, чужой язык стер капли с шеи, Дилюк почти потерял сознание и не упал лишь потому, что архонт крепко обхватил его за талию, издав при этом довольно громкий рык. На белоснежных клыках отчетливо виднелись красные разводы. В свободной руке Моракса, между когтей, появилась бутылочка со сдерживающим пламя зельем. Он откупорил пробку зубами и тут же влил содержимое в рот Рагнвиндру. - Пей, - слова архонта были больше похожим на приказ. Как только Дилюк проглотил содержимое бутылочки, меж когтей появилась другая, - ещё, этого будет мало. - Но я в порядке, зачем столько, ты же знаешь, что оно ослабляет само себя. - Не спорь, я сказал пей.       Рагнвиндр повиновался - выбора не было особо. Поплывшее сознание постепенно снова стало прояснятся, он хотел было освободиться от хватки Моракса, но через несколько попыток понял, что архонт его не отпустит. Янтарный взгляд явно не хотел сталкиваться с его пламенным, а проще всего было остаться именно так: в непозволительной близости. - Прости, - Чжун Ли не стал менять свой облик обратно. Быть может он не хотел, быть может счел это бессмысленным, а быть может вовсе забыл об этом, пока пытался верно подобрать слова, - я не смогу тебе сказать ничего хорошего. - Говори как есть, ты сейчас влил в меня почти полугодовую дозу зелья, я уверен, что без веской причины ты бы так не поступил, - Дилюк окончательно смирился с хваткой архонта и даже позволил себе немного расслабиться ощущая столь сильную поддержку. - Едва мы поняли, что это проклятье, - Моракс вернулся к том моменту рассказа, на котором прервался прежде, - и как оно наложено, то стали искать возможность его снять. И первое, что я хочу тебе сказать: это проклятье невозможно развеять, - Рагнвиндр почувствовал, как архонт непроизвольно сжал когтистые пальцы на его талии, - его можно было только ослабить тогда. Вообще, я немного не с того начал. Мне до сих пор кажется удивительным то, что оно вообще коснулось тебя. Для того, чтобы проклятье сработало, необходимы довольно жесткие условия, настолько, что за свою жизнь я с ним сталкиваюсь всего второй раз. Тогда нам удалось выяснить, что основополагающими являются чувства: отчаяние, любовь и ненависть, а также что все эти чувства должны быть направлены на одно существо. Кто-то тогда в шутку даже сказал, что феникс - это высшая форма чувств. Теперь я не считаю это смешным. Нам удалось довольно скоро найти предателя, который непроизвольно наложил это проклятье, и уничтожить. Именно тогда оказалось, что снять его невозможно. Но кое что нам сделать удалось: если пока был жив проклинающий, феникс защищал огнем проклятого, то едва противник пал, пламя стало больше похожим на нечто отвратительное и разлагающееся. Оно больше не защищало моего соратника, который продолжал вспыхивать раз за разом. Я сам убил его тогда. До сих пор помню хруст безумно хрупких костей и отвратительный вкус его крови. - Ты поэтому… - Да, поэтому, - архонт кивнул и продолжил, - еще до того как мы разобрались в чем дело, я несколько раз сражался с его огнем, мне удавалось ранить его, уже тогда вкус был каким-то не таким. Если честно, я до последнего надеялся почувствовать именно это “не такое”, но твоя кровь..Обычная. - Это плохо? - Это самое худшее, что могло произойти, - Моракс наконец набрался смелости и посмотрел прямо в глаза Дилюку. Свободная рука архонта легла на плечо Рагнвиндра, прежде чем он продолжил, - я до сих пор не совсем понимаю, как это вообще могло произойти, ведь очевидно что в твоем случае не было соблюдено условие трех чувств, но… Ты проклял сам себя. При чем, сила феникса в твоем случае многократно превосходит то, что я видел тогда - а ведь ты пылал всего один раз, в то время как мой соратник стал доставлять реальные проблемы не раньше двадцатой вспышки. Быть может причина в том, что ты связан с Пиро архонтом, быть может в том что твоя стихия совпадает с природой проклятия. Но я склоняюсь к варианту, что причина столь сильного феникса именно в твоих чувствах. Ты ведь явно любил и любишь до отчаяния погибшего капитана. И ненавидишь не его, а себя, до такого же отчаяния, как любишь его, - архонт ненадолго перестал говорить, позволяя Дилюку справится с чувствами, которые будили последние слова, - тебе самому от себя досталось всего два чувства, но похоже что твоя любовь вышла за все мыслимые и немыслимые рамки в какой-то момент самого сильного отчаяния, потому феникс и стал частью тебя. - Ты сейчас говоришь о том, что это проклятье невозможно снять, а меня - убить, именно потому, что я сам его источник, верно? - Рагнвиндр продолжил после короткого кивка архонта, - Но это все не объясняет твоих действий. Даже если это так, зачем… - Мне… Я не хочу тебе этого говорить. Погоди, - Моракс предупредил недоуменный вопрос Дилюка, - я скажу. Мне просто страшно. В самом деле страшно, я не представляю что ты почувствуешь после этих слов. Я через многое прошел за свою жизнь, но такое… - В чем же дело? Ты еще ничего не сказал, а я уже готов трястись от страха. Хоть представляешь как звучат твои слова для того, кто едва прожил пару десятков лет против твоих тысяч? - Дело в механизме проклятия, - архонт шумно выдохнул, - оно сжигает саму душу. Питается ей до тех пор, пока не останется ничего. Пока последняя частичка твоего я не превратится в пепел, а тело не обернется в огонь, каждый день феникс пожирает твою душу.       Моракс замолчал ровно в тот момент, когда увидел, как удивление на лице Дилюка сменяется недоумением, недоумение перетекало в ужас, а ужас превращался в отчаянную боль, граничащую с безумием. Архонт прижал к себе человека так крепко, как только мог, чтобы не травмировать тело. Моракс понимал, что Рагнвиндр слишком умен, чтобы ему потребовались дальнейшие объяснения. Сердце в груди Дилюка стучало с бешеной скоростью и силой, будто билось не о его собственные ребра, а останавливалось лишь о каменную плоть архонта. Волосы запылали - что было бы без такого дикого количества зелья, никто из них не мог себе представить. Дилюк осознал зачем архонт привел его именно сюда - к Кэйе. Он не сможет снять проклятье с себя, он не сможет умереть, он никогда не сможет встретиться с ним в новой жизни. У Дилюка никогда не будет больше новой жизни. Последние, призрачные и суеверные шансы на то, что он через века и жизни смог бы вновь коснуться Кэйи обернулись пеплом после слов архонта. Стало тяжело дышать, хотя теперь Рагнвиндр и знал, что задохнуться он не сможет. - Не сдерживайся       Шепот рокотом ворвался в его голову и словно сломил какую-то и без того тонкую стену. Тело Дилюка содрогнулось и обессилело в руках Моракса. Крупные соленые слезы полились из красных глаз, испаряясь не докатившись даже до середины щеки. Впервые с того самого дня, Дилюк наконец смог заплакать. Он выпускал всю свою боль через эту влагу, непозволительно вжавшись в объятья архонта, словно Моракс мог защитить его сейчас от всего мира, от него самого, от прошлого и будущего. Рагнвиндр отдался этому мигу, разрешая собственному телу не сдерживать ни единой эмоции. Слёзы смешивались с подобием крика, крик падал до рыка, который превращался в хрип и снова возвращался к слезам. Круговорот боли захватил Дилюка, но так и не смог вытеснить мысли. Мысли о том, что дальше нет ничего. Ничего и никого больше нет и никогда не будет. Что Моракс - словно вестник из ада - его последний друг и опора на пути к забытью.       Архонт сжимал содрогающееся тело, не понимая чем он может помочь этому комку боли и отчаяния. Даже чувствуя рядом все эмоции человека, он до сих пор не мог представить себе настоящую глубину происходящего в его душе. Моракс и сам не заметил, как по щекам заструились тонкие дорожки слёз, будто ему хоть немного, но все же удалось перетянуть боль на себя. Больше всего сейчас архонту хотелось позволить Дилюку потерять все чувства еще до того, как он потеряет свою душу. Моракс медленно гладил пылающие волосы, не произнося ни звука. Ощущение того, как человек жмется к нему с силой последней надежды, сокрушило его и заставило чувствовать себя беспомощным и бесполезным.       Первые лучи солнца застали их все так же стоящими посреди застывшего озера, где Дилюк все так же плакал до беспамятства в руках архонта. Моракс наконец вспомнил, что в ночной тьме перестал выглядеть как человек, когда луч проскользил по чешуе хвоста и отразился светлым пятном на земле. Рога и когти медленно втянулись обратно, хвост исчез, а клыки стали нормального размера. Архонт с сомнением надеялся на то, что Альбедо не выходил когда услышал их ночью, а если и выходил, то не смог ничего разглядеть. Мысли об алхимике позволили сердцу Чжун Ли почувствовать что-то, кроме чужой безграничной боли. Он терпеливо дождался, пока последние силы покинут Дилюка, чтобы аккуратно поднять его на руки и, продолжая прижимать к себе как можно крепче, отнести в шатер. Свой, довольно урезанный, рассказ о произошедшем, Моракс начал для Альбедо лишь после того как уложил Рагнвиндра и сел рядом с его постелью.       Чжун Ли, конечно же, исключил детали своего прошлого, но не упустил ни единой подробности, которая бы касалась феникса. Он не скрывал от алхимика, что сейчас все зависит от его умения разбираться в сути вещей, что именно в его силах дать призрачную надежду Дилюку хотя бы на то, что в конце концов он не уничтожит весь Тейват. - Какая ужасная несправедливость, - Альбедо не мог смолчать, когда услышал как именно возникает проклятье, - почему из чего-то столь искреннего получилось что-то настолько ужасное?       Архонту не было что ответить на этот вопрос, он и сам задавал его себе. Если многие годы назад, он был вполне уверен что феникс результат предательства, то теперь сомневался в том, что тогда они верно разобрались в произошедшем. Не забыл Чжун Ли и рассказать о том, что эта ночь существенно сократила время, которое Альбедо мог потратить на исследования. Алхимик лишь понимающе кивнул, вполне представляя возможный исход в другом случае. Вечером этого дня никто из них не дошел до собственной постели: Альбедо уснул прямо на исписанных листах бумаги за своим рабочим столом, а Моракс так и не рискнул уйти от Дилюка и задремал сидя рядом, держа его за руку.