Тикеты и разговоры

— Так это был ты? — Итэр залился румянцем.       Сяо двинулся ближе к парню, улыбнувшись, стукнул их носики и почти выдохнул в чужие губы: — Я не оправдал твои ожидания?       В животе Итэра вспорхнули бабочки. Сяо находился так близко к его лицу, что хотелось придвинуться ближе. — Это так странно, я не ожидал…       Сегодня Сяо смеётся больше обычного: заливисто, заразительно и потрясно, закидывая голову назад. Невольно Итэр и сам проникается веселой атмосферой, которая пришла вместо смущающей, и начинает беззаботно хихикать.       Кажется, что в этот момент никто и ничто не может помешать их веселью. Кроме щелчка вспышки.

***

— Я тебе говорю, Скарамучче это точно не понравится, — блондин упорно отговаривал своего друга от чего-то. — И что теперь? Мне под ним ходить ещё два года, мне нужен его авторитет! — только вот тот совсем не хотел слушать его и срывался на крик.       Они поворачивают за угол университета, куда даже не попадают толком солнечные лучи. Наверное, проектирование здания было отдано такому же хулигану в его годы, и он точно знал, что следующее поколение тоже захочет где-нибудь уединяться и обсуждать грязные делишки. — Господин Скарамучча, у нас для вас весёлые известия.       Только вот старшему не совсем понравилось, что его сон посмели потревожить, так и ещё таким громким голосом. Брюнет скучающим взором окинул карие глаза. От такого взгляда вся храбрость куда-то вмиг улетучилась. — Если мне не понравится весть, тогда я просто растопчу тебя в пыль. — К-когда мы пришли, то… — под таким взглядом у каждого встанет ком в горле. — Что ты там мямлишь… — Скарамучча уже хотел было отдать приказ людям за спиной, как вдруг... — Сяо и этот блондин поцеловались!       Был ли это гром или неожиданная метель, понять невозможно. Все неожиданно замолчали, погрязнув в леденящей атмосфере. Казалось, что вокруг Скарамуччи воздух наэлектризовался и выросли шипы льда. — Если это шутка, тогда это о́чень плохая шутка, — взгляд хищника, не иначе. — Н-нет, вот…       Парень подошел ближе к авторитету хулиганов и дрожащими руками отдал фотоаппарат.       Безумие пылало в глазах цвета океана.