Long Winter

Свет давно погасили. За окнами стемнело, но по свисту ветра было понятно, что погода в эту ночь оставляет желать лучшего. Стёкла залепило снегом, хотя в камере и без того было хоть глаз выколи. Только полоска рыжего света чётко очерчивала прямоугольник закрытой двери, за которой воцарилась тишина. Не было слышно ничьих шагов или приглушенных разговоров. Наверное, здесь тоже иногда спят, хотя бы несколько часов. Пойнтмен не спал, несмотря на то, что хотелось. Он продолжал сидеть на койке, оперевшись руками на колени. Глаза уже настолько привыкли к темноте, что он мог даже разглядеть свои ботинки. Голод постепенно давал о себе знать, руки начинали потихоньку мёрзнуть. Нельзя сказать, что Оперативник окончательно потерял надежду на чудо, которое поможет ему ускользнуть, но он был весьма близок к этому. Ведь надежда всегда умирает последней. Однако этой крошечной искорки не хватало, чтобы рассеять сгущающийся мрак отчаяния, поселившийся у него в сердце. Мозг уже успел передумать все возможные варианты и теперь пребывал в ступоре. Он уже изучил эти несколько квадратных метров вдоль и поперёк, но не нашёл ни единой зацепки, ни единого намёка на щель. «Неужели судьба действительно настолько иронична?» - Подумалось ему. – «Я сдохну там же, где меня создали? Как там говорится… всё вернётся на круги своя?» Эти недостойные мысли бы зашли бы ещё дальше, если бы он вдруг не встрепенулся, выпрямился и встряхнул головой. «Ну, нет. Чтобы я сдался за просто так, без боя? Чтобы меня завтра потащили, как свинью на убой? Не дождутся, твари» Он резко поднялся с места и в который раз начал дюйм за дюймом исследовать пространство, постукивать по полу, по стенам, щуря глаза, глядеть на потолок. Просто потому что он не мог по-другому. Он всегда верил, что безвыходных ситуаций не бывает. В конце концов, его просто захлестнула тупая злость и упрямство. Та самая злость, сухая и колкая, и то самое упрямство, которое берёт и не отпускает, пока цель, насколько бы ослепительна и невозможна она была, не будет достигнута. Вдруг пальцы наткнулись на какую-то небольшую выпуклость в стене, немного выше того места, где она сходится с полом. Оперативник нахмурился, стал ощупывать дальше. Оказалось, что одна из плит металла, которым обиты стены, немного отстаёт. Странно, как он не заметил этого раньше, когда было светло? Он потрогал отстающую часть ещё раз, ухватился, попробовал дёрнуть… что-то с шумом отскочило и тихо упало рядом. Пошарив рукой по полу, Оперативник нащупал нечто крупное, холодное и длинное. «Гвоздь?» Да, всё верно: оставшиеся три угла были прикручены гвоздями. Пойнтмен попробовал зацепить один, покрутить туда-сюда – нет, глухо. Нужна была отвёртка или хотя бы нож, но и о том, и о другом приходилось только мечтать. Он попробовал ещё раз, приложив больше силы, так, что пальцы чуть ли не соскакивали – гвоздь поддался, отвернулся и упал, за ним – второй и третий. Плита была снята, бесшумно отложена в сторону. За ней – решётка, выломать которую ничего не стоило. Пойнтмен не поверил своей удаче, протянул внутрь руку. Там была пустота. Вентиляция. Единственный путь к отступлению, который столько раз спасал из трудных ситуаций. Однако в ней могло крыться и множество неприятных сюрпризов… Оперативник не думал о сюрпризах. Ободрённый своей удачей, он видел только выход, так внезапно открывшейся из его мёртвого положения. Не думая ни о чём другом, он, присев, пополз в этот выход, стараясь шуметь как можно меньше. Скоро он понял, что оказался в каком-то лабиринте, в чёрном, тесном, холодном лабиринте. Приходилось кое-как переползать на корточках, упираясь головой в верхнюю стенку прямоугольного канала. Он примерно представлял, в каком направлении ему нужно двигаться, чтобы выбраться наружу – по возможности, держаться как можно правее. И он держался, изредка сворачивая, поднимаясь вверх или спускаясь вниз на несколько метров. Он искренне надеялся, что в этот поздний час его некому услышать. Но он ошибся. Свернув в очередной проход, он увидел впереди свет, исходивший из решётки, и вместе с тем – странные крики и топот многочисленных ног. А вскоре послышались и выстрелы. Пойнтмен тихо лёг на живот и подполз к решётке, глядя вниз на происходящее. - Отступаем, отступаем! - Кто-нибудь, доложите командиру! - Что это такое?! - АААААА! По коридору пробежали два репликанта, на ходу отстреливаясь от неизвестной опасности и оставляя за собой кровавый след. Потом пробежал ещё один, споткнулся, упал, откинув оружие, пополз на четвереньках. И после него оставалась не только кровь – блестящие куски мяса, сухожилия, даже кости… через каких-нибудь десять секунд все ткани были словно растворены в кислоте до пояса: ноги – голый скелет, всё остальное – жалкие остатки живого тела, лежащие в собственной крови... И к ним медленно подошла девочка в красном платье. Склонив голову, она, будто печально, посмотрела на свежий труп… потом резко задрала голову вверх, смотря прямо на Оперативника. «Вот ты где!» Оперативник, не до конца осознавая, что он делает, поднялся, треснувшись головой, и пополз от этого места настолько быстро, насколько вообще возможно перемещаться в вентиляции. Опять, билась в голове единственная мысль, опять всё сначала… прикончить его здесь – раз плюнуть, и он ничего не сможет сделать, не сможет противостоять этому! Вдруг он наткнулся на что-то мягкое, что лежало поперёк его пути. Рука попала в какую-то холодную, чуть заледеневшую лужу. Даже будучи в полной темноте, Оперативник прекрасно понял, что перед ним – свежий, ещё не остывший труп и, судя по броне и шлему, труп репликанта. Задаваться вопросом, как он сюда попал, не было ни времени, ни желания. Однако, против его собственной воли, даже здесь и сейчас, сработал условный рефлекс – Пойнтмен наскоро обыскал тело. Тут и глаза не нужны. Результат – пистолет и две целые обоймы. Распихав это по карманам, он на секунду обмер, прислушался. Тихо. Может, всё это просто показалось? Ведь могло, чёрт подери, могло показаться… Вздохнув, он пополз вперёд. Сердце успокоилось, стало стучать медленно и размеренно, как маятник. Надо перестать бредить и ползти дальше, на свободу… Так, снова труба пошла вниз. Он развернулся, опустился в проход, повиснув на руках. Глубокий, дна не достать. Тогда он разжал пальцы. И начал падать. Падать. Куда-то очень глубоко. Наверное, в ад. Судя по тому, как свистит воздух в ушах и вокруг в пустоте спиралью снова зажигается огонь. На этот раз Оперативник почти не боится, летя прямым ходом в неизвестность. «Вот и всё» - Мелькает равнодушная мысль под знакомый демонический вопль. – «Уж лучше так, чем…» Размышления прервались неприятным падением на что-то гладкое. Несколько секунд Оперативник лежит, оглушённый внезапным концом полёта, потом медленно, словно с трудом, поднимается, садится на белый кафель, встаёт на ноги. «Зачем… зачем снова, по кругу?» Он знает этот страшный коридор, знает эти грязные стены, знает эту серую дверь, ведущую в глубины чужого, великолепного в своём ужасе подсознания, где творятся жуткие, нереальные вещи, где живут неземные, кошмарные твари, и даже он не в силах сдержать ледяного страха, парализующего мозг и тело… «Нет, не пойду, не пойду туда, не заставишь...» Он отвернулся, сжал руки в кулаки, закрыл глаза. Не смотреть, ни в коем случае не смотреть, не оборачиваться. «Ты позволил ей умереть, ты заплатишь, убийца, тварь!» Чьи-то жёсткие, холодные, в сто раз холоднее, чем лёд, пальцы сомкнулись у него на плечах, окончательно лишая возможности пошевелиться. Дыхание спирается, когда щеки касаются влажные чёрные волосы, а губы шепчут, шепчут прямо в самое ухо: «Сволочь» - Не трогай его… - Вдруг хрипит кто-то очень знакомый, где-то совсем рядом… Вдали раздаётся какой-то новый, неожиданный звук. Пойнтмен вздрагивает, оборачивается. Вокруг уже не коридор. Он снова сидит в темноте, в вентиляции, а далеко впереди горит приветливый рыжий огонёк. Неужели выход? Он не успел опомниться, как снова послышался звук, и он, наконец, понял, что это гремят взрывы, подбираясь всё ближе и ближе к нему. Может, что-то серьёзно сломалось? Какая-то аппаратура вышла из-под контроля? Это стало неожиданностью, но Оперативник не собирался ждать, пока разрушения его настигнут, и двинулся к свету. Он почти уже дополз до решётки, он уже видел падающий снег и высокий новенький фонарь, стоящий над дорогой… Последнее, что он запомнил, перед тем как его выкинуло наружу чудовищной силой, был оглушительный, разрывающий уши грохот, нестерпимый жар и ослепительно яркий свет. Определённо, в эту ночь в здании корпорации что-то пошло не так.