Long Winter

Летели довольно долго, час или два. Но горизонт оставался девственно чист – только синее небо, да яркий круг солнца, больше ничего. Внизу на километры вперёд простирались заснеженные леса. Монотонно жужжали лопасти, в кабине свистел ветер, и было холодно. Радар упрямо показывал одну-единственную точку, до которой оставалось немалое расстояние. Видимо, они всё-таки немного опоздали: Аристид умудрилась оторваться. Сержант сидел в кресле второго пилота, молча кусал губы и злился на весь свет. Феттел спокойно расположился сзади и со скучающим видом смотрел вниз на проплывающие мимо однообразные пейзажи, а Оперативник, на которого наконец-то подействовало обезболивающее, дремал, изредка глядя вперёд. Иногда голосом Адриана Шепарда хрипела рация, осведомляясь о ходе событий. На борту царило молчаливое спокойствие, смешанное с ненапряжённым ожиданием. Было такое ощущение, словно они не гонятся за кем-то, а просто выбрались полетать, сами, без всяких приказов. Радар запищал громче, нарушая однообразное жужжание лопастей. Все разом встрепенулись, стараясь вглядеться через лобовое стекло вперёд, высматривая одинокую чёрную точку. Точно такая же уже давно тревожно моргала на экране. - Дистанция: пять километров – Известил Сержант. – Наверное, их что-то задержало. Он взял приёмник и начал докладывать об успехах, в то время как Оперативник чуть сбавил скорость и о чём-то задумался. - Отлично – Донеслось из рации. – Я думаю, что вы могли бы попробовать взять их живьём, пока прилетит полиция. Повторяю, нам не нужна кучка трупов и груда ненужного металла! - Есть. «У тебя уже имеется план?» «Если удачно подбить им двигатель…» Пространство между двумя машинами всё сокращалось и сокращалось. Оперативник уже нацеливался для пробного выстрела, как вдруг чужой вертолёт сделал весьма неожиданный манёвр: лихо развернулся на сто восемьдесят градусов, словно решил принять бой и собрался атаковать. Оперативник остановился, повис в воздухе. - Вот суки, что они делают? Редфорд приподнялся с кресла, потом вдруг заорал: - Рули, рули отсюда! Он толкнул Пойнтмена в плечо, словно хотел спихнуть его с места и сесть за штурвал сам. Оперативник снёс машину вбок, и сейчас же по обшивке забарабанили пули. Чужая вертушка дёрнулась и снова развернулась так же стремительно, как за несколько секунд до этого, и ринулась прочь, Оперативник – за ней. Теперь уже с его стороны застрекотали пулемёты, спустились на воздух самонаводки… Но, не долетев до цели, они почему-то взорвались. Вертолёт как следует тряхнуло, помотало из стороны в сторону. Прогремел второй залп – и с теми же результатами. Тогда Сержант поднялся, прошёл назад и наполовину высунулся из машины, по пути схватив винтовку. Сильный ветер заставлял закрывать глаза, чуть ли не снося его самого, но он всё-таки ухитрился сделать несколько выстрелов, потом крикнул: - Попробуй сейчас! Оперативник ещё раз выстрелил. Вертолёт вспыхнул, затрясся и по широкой спирали принялся снижаться. - Отлично. Там грамотные пилоты, они его посадят. Надо и нам садиться… Чёрт, есть там хоть клочок земли, свободный от леса? * * * Сьерра 8.2 вылетел из кабины, как пробка из бутылки, когда вертолёт неуклюже, с громким треском ломая сосны, тяжело опустился на землю. Нос был смят, как словно лист бумаги, лопасти поникли, искривились и еле вращались по инерции. Кое-где полыхало нездоровое красное пламя. Фазового командира несколько раз перевернуло, потом утопило в сугробе. Голова кружилась, рука, кажется, была сломана, но, несмотря на это, он поднялся и кинулся к транспорту. Было очевидно, что оба пилота мертвы, но насчёт Женевьевы Аристид ещё оставалась надежда. Кабина была так же помята и измазана кровью, но она была пуста. Сьерра обошёл машину, с растущим беспокойством обшарил глазами пространство. В нескольких метрах, на упавшем стволе лежало тело в странной изломанной позе. Чёрное глухое пальто скрывало какие-либо повреждения, и, глядя издалека, можно было подумать, что человек просто-напросто споткнулся, упал и вот-вот поднимется… - Мисс Аристид? Она продолжила лежать неподвижно, никак не отреагировав на его отклик. Командиру сделалось очень паршиво. Подойдя к Женевьеве, он одной рукой стащил её со ствола и перевернул. Сомнения исчезли. Она не дышала, лицо было разбито так, что его еле можно было узнать, снег под ней превратился в красное месиво. - Бля-я-ять... – Прошептал Сьерра, опуская тело на землю. – Твою мать… Невдалеке послышался отчётливый звук приземляющейся вертушки. Он встал, ясно осознавая, что если они возьмут его – то пустят по полной. А если он уничтожит их – у него будет шанс уйти от Совета директоров Армахема. И, кто знает, может быть, даже продиктовать свои условия. * * * - Вон он, падла! Подойдя ближе, Сержант с Пойнтменом замерли, нацелив на него винтовки. Командир стоял рядом с рухнувшим вертолётом и не двигался, насмешливо переводя взгляд с одного решительного лица на другое, не подозревая, что есть ещё и третье. - Ну и? – Поинтересовался он. – Что дальше? - Вот так и стой – Ответил Сержант, медленно обходя его сбоку. – Пока ребята не прилетят. Где Аристид? - Там – Почти дружески показал рукой Сьерра. – Дохлая. Всё равно надо? - Надо. Было видно, что от такой информации оперативники слегка растерялись. Сьерра сделал несколько шагов вперёд, что-то высматривая глазами и не находя. Сержант прищурился и снял оружие с предохранителя. - Ой-ой-ой. Я вам живым нужен, не так ли? А вот вы мне – нет. Вдруг под ним разверзлась земля, ослепительно светясь голубоватым светом, от неё в разные стороны расходились ломаные линии молний. Сьерра 8.2 ухмыльнулся и провалился вниз, в портал. На этом месте остался большой круг чёрной выжженной земли со странными голубыми пятнами. Оперативник уже видел такое раньше и не удивился – он знал, что за этим последует, а вот Сержант в недоумении огляделся. - Куда это он? «За отрядами. В отличие от предшественника он догадывается, с кем имеет дело» Земля под ногами чуть дрогнула. Оперативник взял не до конца понимающего ситуацию напарника за плечо и оттащил подальше от этого места, за толстые стволы деревьев. Выглянув из-за них, он увидел, как одна за другой вспыхивают такие же порталы, отчего на несколько десятков метров вокруг земля превратилась в одну сплошную светящуюся область. И на этом адском поле, как свежие ростки, как зубья дракона, полезли клоны. Много клонов. Пока не замечая двоих, спрятавшихся за толстыми деревьями, они как будто выстраивались каким-то замысловатым строем, как какая-нибудь старая армия. Воистину, у Сьерры имелась не в меру богатая и странная фантазия, и в этой фантазии была ясно очевидна неопытность. Кто-то опустился рядом, тоже укрываясь от этой армии: это был репликант, тело которого позаимствовал Феттел. Сержант чисто рефлекторно поднял винтовку, но Оперативник знаком дал понять, что это свой. - Не подступиться – Коротко констатировал ситуацию телепат. - Вот дерьмо-о-о… - Протянул шёпотом Сержант. – И что делать? Пойнтмен в ответ только выдернул из-за пояса гранату, содрал чеку и, замахнувшись, кинул в толпу клонов. Как бы безрассудно это ни было, он не намеревался сдаваться. Потому что - всего лишь репликанты. Куклы. А главную цель – кукловода – надо было ещё достигнуть. * * * Вспоминая об этом впоследствии, он не без основания считал эту стычку одной из самых тяжёлых на своём опыте. Это не была снайперская охота, не дальняя перестрелка, где можно было спокойно отсиживаться в укрытии, лишь изредка высовываясь для выстрела. Это не был бодрый марш в могучем штурмовике, из которого потоком льются пули и которого почти нереально уничтожить. Эта была грызня, кровавая баня, не на жизнь, а насмерть, где важна каждая секунда, каждое движение, каждая прилетевшая в цель пуля. И пускай на этот раз он был не один – от этого было нелегче. Он стрелял, швырял оставшиеся гранаты, кружил, изворачивался, как затравленный волк, ни на минуту не переводя дыхания. Время стёрлось, перед глазами в бешеном вихре мелькали тела, стволы деревьев, мокрый красный снег и ясное зимнее небо. Всё пространство было наполнено яростными криками, стрёкотом винтовок, грохотали взрывы от метко кинутых гранат. От них его бросало из стороны в сторону, катало по земле, и каждый раз он думал, что уже не встанет. Однако раз за разом словно чья-то сильная, тяжелая рука вытаскивала его из сугробов за шкирятник и толкала в спину, кидала в гущу врагов, продолжать бой. И тогда лезвие ножа снова порхало по спинам, рассекая живые ткани и отнимая никчёмные жизни. Вспыхивал и гас красный свет, и поднятые над землёй тела взрывались, как газовые баллоны, брызгая в лицо кровью и остатками сырого мяса. Но утереться не хватало времени. Просто не хватало. Где-то совсем рядом послышался крик раненого Сержанта. Прислонившись к дереву, Оперативник перезаряжался, но громкий щелчок оповестил, что патроны кончились. Воистину дерьмо. Бесполезная пушка была отброшена в сторону, схвачена другая, лежащая в нескольких шагах… И тут он понял, что вокруг царит тишина, только слышно тихое шипение напарника, державшегося за простреленное предплечье. Поле боя было сплошь усеяно трупами и боеприпасами. В нескольких метрах стоял Сьерра 8.2, изображая глубокую задумчивость. Хотя нет, не изображая. Остекленевший взгляд был вперён в Пойнтмена. - Нда-а… - Озадачено сказал он. – Кто же ты такой, что тебя ничего не берёт? Ну, не бог же… Вдруг он согнулся пополам, упал на одно колено с приглушённым стоном, будто его чем-то ударило. Сзади него спокойно стоял Феттел, в руках у него пульсировали сгустки алого света. Он ударил ещё раз, и командир рухнул на оба колена. Телепат ухмыльнулся, совсем как раньше. - Слабак. Промежуточное звено, не так ли? Наспех склёпанный лидер. Тебя заменили бы в любой удобный момент. Сьерра резко поднялся, сделал удар с разворота, но Феттел уже исчез. Тотчас он почувствовал у себя на плечах непомерный груз: Пойнтмен и Сержант, пользуясь невнимательностью Сьерры, повисли на нём и повалили в снег. Образовался клубок из рук и ног, отчаянно катающийся из стороны в сторону – будто детская возня, хотя на самом деле – серьёзная схватка, с жёсткими ударами в живот, в челюсть и в скулы… И даже сейчас шансы были неравны: потерявший кровь Сержант и измотанный Оперативник против ещё полного сил и злости фазового командира. Сверху донёсся слабый, но до боли знакомый звук, но для двоих он прозвучал как победный гимн, как журчание родника в пустыне, как сигнал, что вот-вот всё кончится. Пойнтмен лишь на секунду посмотрел вверх, лишь на секунду оторвался от боя… и нож, дьявольски острый нож резко вошёл куда-то под рёбра, по самую рукоятку. В первый момент Оперативник даже не почувствовал никакой боли – только какой-то посторонний предмет в своём теле. Потом он так же стремительно исчез, а самого Оперативника отпихнули в сторону, как будто побеждённого врага… Неужели уже побеждённого? В глазах стало темно от адской боли, пульсирующей где-то внизу, тело парализовало её ядом. Теперь на снег текла его собственная горячая кровь, с каждой каплей унося прочь и саму жизнь… и он ничего, ничего не мог сейчас сделать. Он едва находил в себе силы просто дышать, судорожно скребя пальцами по земле, он лежал и не верил, не мог поверить… Впрочем, подумалось ему, смерть в схватке, смерть после долгой и упорной борьбы – разве не самая лучшая из всех возможных? Дотянет ли он до того момента, как сюда сядут уже свои вертолёты? Но если нет – тогда… - Собрался уходить, брат? Он почти не видит Феттела, присевшего рядом. Пойнтмен не видит выражения его лица: зрение неумолимо тускнеет, теряет чёткость, гаснет, как гаснут угли в сгоревшем дотла костре… И тогда Оперативник задаёт один вопрос. Всего один, но он интересует не только его, но ещё и несколько миллионов живых, тех людей, что пока останутся. - Феттел…ты ведь уже умирал… скажи, что… там? – Он еле узнаёт свой хриплый полушёпот, удивляется факту, что слова приходится выдавливать через силу. А боль как будто становится тише, тише… - Там… - Задумчиво повторяет телепат. – Там… то, что и всегда было. Ни рая, ни ада. Ни мыслей, ни видений. Пустота. Космос. Последние слова доносятся, как сквозь огромное расстояние, как сквозь сонти километров доносится слабое эхо человеческого голоса. Сердце бьётся всё медленнее и медленнее, и неожиданно Оперативник понимает, что Феттел прав. Действительно пустота. Действительно космос. И впереди – бесконечность. Он как будто стоит на пороге этого чужого, страшного мира, того, что гораздо страшнее искореженного, сюрреалистического мира Альмы. И, как будто ещё не шагнув в бескрайнюю пропасть, откуда для него нет возврата, он слышит последние слова: - Но тебе туда пока… не нужно.