***
Когда-то мы были миролюбивой расой разумных механических существ, а потом началась война между автоботами, сражавшимися за свободу, и десептиконами, мечтавшими о тирании. Мы уступали противнику числом и умением, и наше поражение казалось неминуемым. Но в последние дни войны одному из кораблей автоботов удалось вырваться из пекла битвы. Он нес тайный груз, который должен был изменить судьбу нашей планеты. Отчаянная миссия — наша последняя надежда, но эта надежда исчезла. В общем, жили мы еще относительно спокойно пару лет на Земле, до одного дня. Мы поехали в Чернобыль. Украинцы сделали там «находку, которая может быть инопланетного происхождения». — Мистер Восходчук, люди здесь не живут с 86 и не смогут жить еще 20 000 лет, — обратился к юристу Леннокс. — Это точно, — ответил тот, — Украина была дуже* плодородным краем. Це настоящая трагедия. Прошу сюды. — Работаем! — приказал майор, — на объекте у нас не больше 16 минут. Следите за уровнем радиации. Люди ушли в здание, а мы остались ждать снаружи. В моей кабине сидел мой прототип водителя, как у Арси. Но я могла им управлять, разговаривать и даже отходить от машины на 5 метров. Мой прототип, назовем его Молния, сидел с закрытыми глазами и скрещенными пальцами. Вдруг мы услышали шум нападения десептикона с другого конца здания и сразу же поехали туда. Оптимус врезался в его щупальца и трансформировался в автобота. Я же ехала за ним, поэтому сразу стала драконом, увидев его столкновение. Фургон моего брата трансформировался в, как я это называю, станцию с игрушками: с пушками и всем в этом духе. Оптимус взял там щит и меч: — Держитесь за мной! Мы сражались с этими щупальцами, пока не появился Шоквейв собственной персоной: — Праймы… — И свалил… ну кто так делает? — возмутилась я с ноткой сарказма. — Что это была за хрень? — спросил Леннокс. — Это был Шоквейв, — сказал Оптимус и отбросил в сторону свой меч. Я трансформировалась в автобота и мы все подошли к той самой находке. — Зачем ему понадобилось это? — поинтересовался майор. — А это разве не… — начала я, спускаясь на одно колено, что рассмотреть объект поближе. — Не может быть… Это деталь двигателя давно утерянного корабля автоботов, — сказал мой брат, закончив мою мысль.***
Мы приехали на базу. — Внимание всем автоботам. Инструктаж через 15 минут, — было сказано в громкоговоритель. Дальше он говорил кому куда подъехать. Оптимус поехал на стоянку. Он был о-о-о-очень зол. Не, не так. ОН БЫЛ В ЯРОСТИ. А зная своего брата, я бы его лучше до этого не доводила… Я же полетела по своим делам. Вдруг в НЕСТ пришла женщина по имени Шарлотта Миринг. Очень важная мадмуазель. — Оптимус, ты ведь помнишь Шарлотту Миринг? Нашего директора национальной разведки, — спросил Леннокс у Прайма. — У него плохое настроение, — сказал Мираж, — ни с кем сегодня не разговаривает. — Что это значит? — спросила та мадама, — Обед молчания? — У него не просто плохое настроение, — ответил Айрон, — Это намного хуже. Прайм, прими свой нормальный вид, — Он стукнул его по крыше трака, — Злится… Оптимус принял вид автобота. И тут понеслось… — Вы солгали нам! Нас уверяли, что вы делитесь всей информацией, которую получаете о нашей планете! — возмущался он. В этот момент я заехала на базу в форме трака. Я ехала медленно, дабы не привлечь к себе внимания этой Шарлот…танки, так я ее называла. Да, как вы уже поняли, это еще один человек, с которым у меня не задалось общение с первых секунд. — Тогда почему мы нашли в человеческом мире вот это?! — говорил Оптимус. — Мы тоже были в полном неведении, — ответила Миринг, — До сих пор к этой информации имел доступ лишь глава сектора 7. Сумку, — она обратилась к своей помощнице. — Какую именно? — спросила та. — Эрмес Биркин из зеленого страуса… господи… Эту тайну знало очень мало людей, еще меньше до сих пор живы. Позвольте вам представить двух первых руководителей полетов NASA и астронавта доктора База Олдрейна. Он одним из первых вступил на поверхность луны. К нам вышла группа мужчин. Я стояла за солдатами, напротив Оптимуса, в форме машины. Шарлотта пожала доктору руку: — Сэр, это — Оптимус Прайм, — тут она увидела меня и, со вздохом сказала, — И его сестра-близнец — Гроза Прайм. Доктор посмотрел на меня, а я трансформировалась в автобота. Он смотрел на нас все с открытым ртом, а потом повернулся к моему брату и начал говорить: — Я — космический путешественник. Эта встреча — честь для меня. — Могу сказать тоже самое, — ответил Оптимус. — Вся наша космическая гонка 60-х была реакцией на одно конкретное событие, — продолжила Миринг. — Наши астронавты рассмотрели разбившийся инопланетный корабль, — начал говорить один из руководителей, — Выживших на борту не было. — Главнокомандующий взял с нас подписку о неразглашении, — сказал доктор. — Всего 35 человек знали о настоящих планах NASA, — продолжил руководитель. — Советы доставили на луну несколько автоматических станций, — вступил в разговор второй руководитель, — Им удалось забрать топливные стрежни. — Мы полагаем русские сумели выяснить, что оно способно к ядерному делению материала, — продолжила Шарлотта, — И попытались заставить его работать в Чернобыле. — Мы отправили 6 миссий на луну, — снова заговорил первый руководитель, — Сделали сотни фотографий, взяли массу образцов и засекретили их навсегда. — А потом лунную программу свернули. — А грузовой отсек вы смотрели? — спросили хором я и Айрон. — Название этого корабля «Ковчег», — сказал Оптимус, — Он спасся с Кибертрона у меня на глазах. На борту Ковчега была технология автоботов, которая принесла бы нам победу в войне, а управлял им капитан. — Что за капитан? — спросила Шарлотта. «Да так, зануда одна» — подумала я. — Великий, Сентинел Прайм, — ответил Оптимус, — Он изобрел эту технологию. Он командовал силами автоботов до нас с Грозой. Нам необходимо найти его до того, как десептиконы узнают о его местонахождении. Наш специальный космолет способен туда добраться. А вы, молитесь, чтобы мы не опоздали.