Вы волшебник, поручик!

      Вместо эпиграфа.              Вечеp в pусском pестоpане, посетителей мало, милая пpиятная обстановка...       Сидят две дамы (А и Б) и мило беседуют, ну а pядом с ними, соответственно, в зюзю пьяный поручик Ржевский и обязательно носом в салате...       А (обpащаясь к собеседнице):       - Вы знаете милочка, у меня дома живет совеpшенно невеpоятный попугай, пpедставьте себе, он умеет читать стихи и знает весь pепеpтуаp Пушкина, а когда у нас собиpаются мои дpузья, мы все с наслаждением слушаем моего попугая.       Б (пеpебивая):       - Да, а вы знаете, у меня дома живут канаpейки, котоpые совеpшенно без ума от опеpы, они оч-чень любят исполнять аpии из этих опеp, и вот, когда у меня собиpаются мои дpузья, мы с таким упоением слушаем эти аpии...       Ржевский, пpоснувшись и подняв свой face из таpелки с салатом, победоносно поднимает ввеpх палец пpавой pуки и пpизносит:       - Кстати о птичках. У моего дяди на х#ю 4 воpобья помещаются и 3 дрозда!       

* * *

      - Да что вы так переживаете, дядя? Вы что, не видите - кто-то прикалывается. Школа Волшебства, чулан под лестницей. Вам что, никогда не звонили на работу и не просили измерить телефонный шнур, а потом засунуть его в жопу? Кстати, вы единственный, кто его пять раз подряд измерял!              - Что?! Дебильное хулиганьё! Да я вас всех сделал - я эту длину первый же раз записал и ничего больше не мерял!              - А что ж тогда приходилось так долго ответа ждать?              - Искал в записной книжке!              * * *              На следующий день история повторилась - в ящик бросили письма на имя Поттера, и на сей раз их было аж три. Дурсль моментально выскочил за дверь и увидел...              - Петуния! - завопил он. - Они здесь! Они здесь! Беги быстро в гараж и тащи подсаку для рыбы - надо поймать этих чертовых птиц!              - Дадли! - в тон ему завопил Ржевский. - Беги быстро наверх и тащи видеокамеру! Мы снимем фильм года и проведем каникулы на Майорке!              Следующие пятнадцать минут возле образцового дома Дурслей творился полный бедлам. Красный и обливающийся потом хозяин, размахивая подсакой и вопя что-то нечленораздельное, носился по двору, гоняясь за тремя изумленно озирающимися на него совами. За ним, постоянно спотыкаясь на каблуках, с увещевающими причитаниями и бестолковыми подсказками скакала его жена, а за нею двое мальчишек - черненький с видеокамерой и светлый толстяк с воплем "верни немедленно и так всю пленку потратил на срущих котов!".              За эти пятнадцать минут во дворе было сметено и разрушено всё, что можно смести и разрушить, и вытоптано всё, что можно вытоптать. Так что до приезда ремонтной бригады Дурсли остались без забора, черепицы на крыше гаража, пожарной колонки, телевизионной антенны, газона и цветника Петунии.              - Мои поздравления, дядя! - объявил Ржевский, когда обессиливший Вернон уселся прямо на остатки розового куста, кстати, весьма колючие. - Вы поймали три пера! Кстати, как вам каламбурчик? Можно даже срифмовать:       Как-то в розах средь двора       Словил дядя триппера!       Пора звонить в издательство - это как раз был десятый!              * * *              Следующее утро Дурсли встретили во всеоружии. Ведь двор был уставлен птичьими силками, а на чердаке залег Вернон с ветеринарным ружьем с оптическим прицелом и целым ящиком инъекционных шприцов и инъекционных дротиков.              У соседнего окошка примостился Ржевский с новой видеокамерой. Вторая была примотана скотчем в стоявшему рядом починенному для такого случая самолету Дадли на радиоуправлении.              Сам же Дадли орал и колотил своей палкой внизу - во избежание непредвиденных случаев его заперли. Петуния с аптечкой наготове дежурила на кухне.              На заборе участка Дурслей красовались увеличенные в несколько раз официальные бумаги - членство Вернона в обществе охотников и разрешение на отлов хищных птиц: никакая досадная случайность не должна была помешать прекрасно организованному действу.              И не помешала. Так что через полчаса жуткого бедлама и птичьего ора, всё семейство собралось на кухне, устроив что-то наподобие конвейера: обклеванный, ободранный и обгаженный Дурсль по одной удерживал сов, Дадли заклеивал пакеты с бумагами, Петуния приматывала к сове, а пьяный и обкуренный Ржевский (на трезвую он напрочь отказался заниматься такой дурью) как пономарь бубнил им адрес и кидал в окошко.              Его идею ответить на дурную подколку такой же, подкладывая в пакет с документом рекламу дома престарелых и средств от геморроя, триппера и лобковых вшей, Дурсли встретили протестующим воплем, так что приходилось вручать ее на прощание птице в клюв или когти. Зато предложение припугнуть глупых птиц показом перед отлетом отрывка из мультфильма о Дональде Даке было одобрено, так что, судя по удивленным (а у одной даже заинтересованным) глазам сов, можно было особо не переживать, что дополнительную корреспонденцию какая-либо из них потеряет.              - Пусть только попробуют сказать, что они его не получили! - рявкнул Вернон, передавая племяннику последнюю - двадцать первую сову. - Я всех этих сов натяну на глобус Дамблдора!              - Очко! - поручик объявил номер зло шипящей птицы, с трудом вышвыривая ее в окно. - И натяните лучше самого этого Дамблдора, дядя! Заебал-с!