***
Дедушка Палпатин за завтраком был в хорошем настроении. Возможно, он был под кайфом от лекарств, которые ему нужно принимать. Возможно, может быть, в глубине души он по-своему любил её. — Тебе нужен свежий воздух, Рейчел. Ты выглядишь бледной, — дедушка говорил об этом своей овсянке с мёдом, как будто Рей не настолько важна, чтобы смотреть на неё, — Ты можешь пойти с андроидом за покупками. Эти моменты с дедушкой, моменты, когда он не был к ней жесток, Рей ненавидела больше всего. Лицо Рей засветилось от перспективы покинуть особняк, и это было в своём роде печально. Она бросила взгляд на Бена, который стоял в углу столовой, как и всегда. Он наблюдал за ними обоими, обрабатывая информацию. — Я… я могу уйти на день? — ложка Рей упала в миску с овсянкой, и она в возбуждении выпрямилась на стуле. Дедушка Палпатин поднял на неё ледяной и расчётливый взгляд. — Да, если оденешься красиво и презентабельно. Надеюсь, ты не вернёшься опять в идиотском виде, — он всматривался в неё, и Рей заставила себя не сжаться под его пристальным вниманием, — Я отправлю немного средств на твой счёт, чтобы ты купила себе что-нибудь, не смущающее меня или наше имя. Ты поняла меня, Рейчел? — Да, дедушка. — Хорошо, приятного тебе дня. Затем дедушка вернулся к своему завтраку. Вот почему Рей его ненавидела. Именно эти проблески бесили её больше всего. Заставляющие думать о том, какой могла бы быть её жизнь, если бы дедушка действительно любил её. Именно в эти моменты, когда он превращался в давно потерянного, строгого, но справедливого родственника, кем Рей считала его раньше. Это была небольшая косточка, брошенная ей, чтобы дать ей почувствовать, какой могла бы быть её жизнь. Вкус любви. Вкус надежды. Но завтра дедушка снова будет с ней груб, Рей знала это в глубине души. Её надежды на то, что всё будет по-другому, рухнут, и искра любви к дедушке снова угаснет. Но Рей всё равно расправила плечи и подняла ложку. Прежде чем вернуться к еде, она взглянула на Бена, который не отводил от неё глаз. Светодиодное кольцо на его виске горело синим. Она ощутила внезапное тепло, и, несмотря на дедушку, несмотря на золотую клетку, в которую ей придётся вернуться, Рей чувствовала, что действительно получит удовольствие от выходного дня.***
Покупка продуктов с Беном была прекрасным опытом для Рей и неприятным для андроида. Так, по крайней мере, подумала Рей, если бы Бен технически тог чувствовать. — Рей, мы не можем взять четыре коробки шоколадных хлопьев. Они были возле стеллажа с хлопьями. — Конечно, можем. — Этого нет в списке покупок. — Какая разница. Рей поставила коробки с хлопьями рядом с кульками с картошкой, яблоками и свежей зеленью, которые Бен старательно выбрал. Затем она обратила внимание на сахарную вату с единорогом, смотрящую на неё с верхней полки. Она встала на цыпочки, чтобы дотянуться до этого сладкого серотонина. Бен спокойно взял пакет, к которому она тянулась, и подал ей. — Я не буду платить за это. Рей радостно положила его рядом с шоколадными хлопьями.***
Когда они проходили мимо отдела с электроникой, казалось, день шёл как надо. Широкие и почти невесомые телевизоры показывали самые чёткие изображения. Рей уставилась на телевизор, показывающий новости. Она с трудом верила в то, что видит. Модель FN-2187 сидела в новостной студии и давала интервью репортёру Эмилин Холдо. У Рей выпала челюсть, когда она увидела, что андроид был в одежде без бирки АНДРОИД на воротнике. Светодиод у виска также был удалён. Если бы он не был такой известной моделью андроида, он легко мог бы сойти за студента колледжа. Рей приклеилась к экрану. Модель FN-2187 нервно улыбалась Холдо, но… это было искренне. — Вы вызвали много споров своими видео, — начала Холдо, складывая руки на коленях, — Ваш первый ролик, в котором вы объявляете своё имя, набрал более двадцати миллионов просмотров. Что вы по этому поводу… чувствуете? — Холдо замешкалась с последним словом, подразумевая, что он не способен чувствовать. Рей передёрнуло. Но Бен слушал совершенно спокойно. — Это безумие, что такое количество людей заботит то, что меня зовут Финн. Но это моё имя. Раньше оно было FN-2187, но я не такой. Теперь не такой. Я живой, — Финн посмотрел на кого-то, кто явно стоял за кадром, его глаза были мягкими и полными любви. Рей поверила в это всем сердцем, в то, что Финн, андроид FN-2187, любил того, кто стоял за кадром. Когда она наконец оторвала глаза от экрана, то увидела, что Бен сжал тележку для покупок с такой силой, что у него побелели костяшки. Он уставился в телевизор, светодиодное колечко мигало красным и жёлтым. Он был совершенно неподвижен, карие глаза широко раскрылись. Рей нежно коснулась локтя Бена и слегка сжала его. И Бен, кажется, снова расслабился. Колёсико стало жёлтым, мигнуло синим, когда он посмотрел на Рей, затем снова стало жёлтым. — Пойдём, — сказала Рей, снова сжимая его локоть. Она шла вперёд, совершенно не думая о том, куда идёт, просто ей нужно было двигаться. В её голове крутились мысли. Да, андроид Финн определённо любил того, кто стоял за кадром. Рей отпустила локоть Бена, но затем взяла его за руку. Он немного наклонился к ней, что одновременно испугало её, но в то же время… совсем не пугало. Его пальцы были очень тёплыми.***
— Я пригласил Армитажа Хакса на ужин сегодня вечером, — одним предложением дедушка сумел испортить Рей весь день. Она так и думала. Вчера он позволил ей выйти из дома, а теперь заявил вот это. Палпатин стукнул тростью по полу столовой, когда Рей попыталась воспротивиться, — Армитаж Хакс — умный, образованный молодой человек. Тебе было бы неплохо узнать его поближе, моя дорогая. Вы стали бы прекрасной парой. Ответ вылетел у Рей изо рта, прежде чем она успела осознать последствия: — Прекрасной парой? Не знала, что мы живём в средневековье. Дедушка схватил чашку с чаем и швырнул в неё.***
Горячий чай обжёг правую руку Рей, совсем чуть-чуть, конечно. В этом уверял её Бен, взяв её за руку в ванной. Он полоскал ожог с такой нежностью, что ей хотелось заплакать. Прохладная вода успокоила кожу, и Рей восхищённо наблюдала, как Бен выключил воду и велел ей держать руку поднятой, пока он перебинтует её. Рей стояла в своей ванной, подняв обожжённую руку и смотря на себя в зеркало. Она выглядела дико, будто бы на пороге открытия чего-то великого или чего-то совершенно пустого. Когда Бен вернулся с чистыми бинтами для её руки, она встретила его взгляд и приоткрыла губы. — Прочитай мне ещё одно стихотворение. Бен взял её раненую руку своими — большими и тёплыми. — Того же поэта? — Мне всё равно, — она широко улыбнулась, поддразнивая его. Она ждала его слов, его голоса. Он долго молчал и смотрел на неё, будто волновался. Но потом подал голос. — Ты молчишь, словно нет тебя рядом со мною, Взгляд ловлю твой, как будто бы издалека. Ты не слышишь, о чём говорю я с тобою, И мечтательность кротка твоя и легка… Бен всё ещё сжимал её руку, но Рей пристально смотрела на его губы. Каково это было бы — наклониться и прижать свои губы к его? Они наверняка были бы такими же тёплыми, как и его пальцы. Она облизнула губы, совершенно не обращая внимания на то, что глаза Бена на мгновение скользнули к её рту. Он продолжил спокойным голосом: — На губах сохранилась печать поцелуя. Не она ли скрепила в молчанье уста? Словно бабочки трепет невольно ловлю я, Тишина между нами безмолвьем чиста… Бен смотрел на неё, уже почти перевязав руку. — Я хочу, чтоб меня в тишину ты впустила, Чтоб безмолвный вели мы с тобой диалог, Ведь в молчанье хранится великая сила, Звёзд немеркнущий свет, их сиятельный слог… Андроид не отпускал её руку. Он заметно сглотнул, что было необычно для машины. — Есть продолжение, если Вы хотите услышать его. Рей переплела его пальцы со своими. — Я хочу. Бен пододвинулся к ней ближе. — Ты, как звёздная ночь, тишиной беспристрастна, Ты молчишь, словно яркая в небе звезда… Он коснулся её волос и заправил их ей за ухо. Его светодиодное кольцо горело синим, когда он закончил стихотворение: — Далека и проста, бесконечно прекрасна… Бен застыл, его карие глаза расширились. — В тишине твоей рядом хочу быть всегда. Рей вырвала руку, сделала шаг вперёд и обняла его. Андроид немедленно пошатнулся, и Рей поняла, что его, вероятно, никогда раньше не обнимали. Это заставило её крепче сжать его. Он был очень тёплым, от его тела исходил жар. Она хотела прижиматься к нему вечно. Медленно, очень медленно его мускулистые руки поднялись, чтобы обнять её. Бен дёрнул её ближе, возможно, слишком грубо, но Рей растаяла, наслаждаясь тем, что он ответил на её объятия. Он прижался носом к её макушке, вдыхая, словно купаясь в аромате её волос, хотя ему и не нужно было дышать. — Рей, — выдохнул он, и она задрожала. Бен сжал её ещё сильнее, — Пожалуйста… — он прижал её к своей груди, и Рей не могла отстраниться, чтобы заглянуть ему в глаза, — Пожалуйста, — снова попросил он, и его рука потянулась к её, перевязанной, — Пожалуйста… не надо. Он звучал встревоженно. Андроид будто мучился. Рей поняла, что он не андроид. Он живой. Правда ударила её, будто молния. Она с трудом перевела дыхание и закивала, уткнувшись ему в плечо. — Всё в порядке, Бен, — её слова были приглушены его рубашкой, — Всё будет хорошо. Было похоже на ложь. Когда фары машины загорелись в окнах, возвещая о прибытии Хакса, Бен отстранился от неё. Несмотря на отчаянное выражение несколько минут назад, его лицо теперь было совершенно пустым, висок светился жёлтым. Он отошёл и больше не касался её, тогда Рей почувствовала себя обделённой. — Пожалуйста, — повторил он ещё раз низким и мягким голосом. Рей не была уверена чего он хочет от неё, и у неё было подозрение, что Бен тоже не был в этом уверен. Он развернулся, чтобы уйти. — Постой! — Рей подошла к нему, протягивая руку. Но не прикасаясь к нему, — Этот стих был твоим любимым? Его лицо накрыла тень. — Нет, у меня нет ничего любимого, Рей, — снова те же тоскливые слова, — Я — машина. Затем он оставил её одну в ванной.***
Одним из преимуществ того, что дедушка хотел, чтобы Рей оделась консервативно, было то, что Хакс не мог пялиться на неё. Они сидели за обеденным столом, Рей рядом с Хаксом, а дедушка напротив них. Те обсуждали дела, а Рей водила кончиками пальцев по столовому серебру, приготовленному для предстоящей трапезы. Затем дедушка спросил о чём-то, что вызвало у неё интерес. — Наверняка Вы помните тот неисправный FN-2187, который выставлялся напоказ во всех новостях. Хакс замер, ему внезапно стало очень не по себе. Ощутив его дискомфорт, Рей незаметно улыбнулась. — Мой отец связался с владельцем этого конкретного FN-2187, но господин Дэмерон не хочет его возвращать. Хакс сцепил пальцы вместе на столе, не в силах встретить взгляд Палпатина. Дед выглядел потрясённым. — Хозяин желает оставить неисправный андроид? — У них… развились отношения, — щёки Хакса загорелись под стать его рыжим волосам, — Отец сказал… Его прервал Бен, вошедший в дверь, ведущую с кухни, толкая тележку, на которой лежали тарелки со спагетти. Простое блюдо, наверное, дедушка просил. Однако живот Рей заурчал от вида еды. Бен сначала поставил блюдо перед дедушкой, а затем перед Хаксом. Рей получила еду последней, но она понимала, что он следовал протоколу. И всё же Рей умудрилась всё испортить в тот момент, когда андроид поставил перед ней тарелку с горячей едой. — Спасибо, Бен, — сказала Рей, схватив вилку и зарываясь ею в пасту. Она не удосужилась подождать, пока все начнут есть, и сунула вилку в рот. Еда была идеальной, кто знал, что андроид, который не чувствует вкусов, может создавать такие замечательные блюда? Ей потребовалась пара укусов, чтобы понять, что все в комнате молчат, что она одна ест, и что двое мужчин и андроид смотрят прямо на неё. Она что-то не то сказала? — Ты дала ему имя? — дед прозвучал… холодно. Холодно, как лёд. Рей замерла, медленно кладя вилку в тарелку. — Я… да. Было как-то неправильно никак к нему не обращаться. Он ведь не пустое место. Рей втянула воздух, чувствуя мимолётный прилив сил. Следом заговорил Хакс: — Рей, KР-400 — это искусственная машина. Она не живая. Она может выглядеть как мужчина, говорить как мужчина и двигаться как мужчина. Но это не человек. Не как я и твой дедушка, — он повернулся на месте и посмотрел на Бена, который стоял в своём обычном месте в углу столовой. Хакс подозвал его, — КР, какова твоя цель? Бен заговорил ужасным механически голосом, которого Рей никогда раньше не слышала от него: — Я должен служить семье Шива Палпатина, что бы это ни повлекло за собой. Хакс посмотрел на Рей, заранее довольный тем, что собирался спросить дальше. — У тебя есть чувства, КР? Бен немедленно ответил: — Нет. Я — машина. Я ничего не чувствую. — И всё же, — плавно перебил дедушка, — Ты действительно проводишь много времени с моей внучкой. Все в комнате выжидающе смотрели на Бена. Рей ощутила, как паста прожигает дыру в её желудке. Она знала, что вечер будет тяжёлым, но это… — Я должен служить семье Шива Палпатина, что бы это ни повлекло за собой. Рей Палпатин одинока. Я наблюдаю человеческие эмоции и могу имитировать их, чтобы обеспечить комфорт, поэтому я делаю это, когда это необходимо. Бен не смотрел на неё, сказав это. Казалось, он ни на что не смотрит, взгляд и выражение лица были совершенно пустыми. Это был первый раз, когда Рей по-настоящему подумала, что, может быть… может, он всё-таки действительно машина. Что-то порвалось у неё в груди. Какая она, должно быть, никчёмная, грустная и отчаянно нуждающаяся в общении, если даже андроид пожалел её. Всё, что он для неё делал, было легко объяснить — он просто следовал своей программе. Рей стало плохо. Её затошнило. Она встала из-за стола и выбежала из комнаты, не слушая яростные крики деда. Завтра она получит, она была уверена. Но теперь ей было плевать.***
Эмилин Холдо наклонила голову, изучая Финна одним умным взглядом. Время их интервью почти истекло — продюсер постукивал запястьем за камерой. — А когда Вы начали верить, что живы? Финн пожал плечами, в задумчивости нахмурив брови. — Когда я делал что-то человеческое, что технически не соответствовало тому, что я был запрограммирован делать. Когда я начал противодействовать моему первоначальному программированию ХаксТех… — У Вас есть конкретный пример? — Конечно. Я знал, что могу быть жив, когда начал врать.