***
Не без тяжкого труда и железобетонного упорства пришлось докостылять, гремя костями, хрустя ветками и урча животом на весь лес, так что с виду я напоминала Бабку-ёжку, хотя нет, та приличная была, а я скорее кикимора лесная. Отряхнулась, простирнула свою одёжку, почистила обувь, приметила пару дырок, значит надо будет чем-то зашить, и пошла смывать с себя грязь, кровь и осматривать свои побои, да-а-а, зрелище изумительное, чтоб этому Йорвету во сне икалось, и пусть он чем-нибудь да страдает, хап-тьфу, ёпта, на него. Ш-ш-ш, однако бьёт эта сволочь остроухая как надо! Вот ворчу я, ворчу, а трахнуть иногда его хочется, ой… Хе-хе, что-то кукуха у меня с прибабахом… Множество синяков, ссадин, покоцаное лицо и кажется сломанное ребро или сильный ушиб, оу… Как только кожа стала чистой, по всему телу начали появляеться и расползаться золотые нити, формируясь в подобие потоков, в конце концов мы имеем отсутствие сильной боли, отсутствие кровоточащих ранок, которые теперь скрываются под хорошей коркой, а также значительно побледневшие синяки, однако это всё. И на том спасибо!***
В какой-то момент времени мне пришла в голову отличная идея: полежать на мелком дне реки, ведь здесь скорее ручей, чем реальная река, так что я напялила на себя почти всё, кроме штанов, обуви и свитера. Избирательно, однако действенно. Набрав воздуха побольше, я погрузилась с головой в журчащую воду, попробовала расслабиться и вуаля… Тьма рассеялась, и я увидела птицу-проводника Ринкли, она кажется даже как-то гордо восседала на ветке дерева, сверкая ярким оперением и моментами вспыхивая ослепительным пламенем. Да-а-а, определённо респект. — Ася! Твой мастер тебя уже давным-давно ожидает! — изрекла птичка. — Какой мастер? — О-о-о! Тобой решила заняться великая Элизида! — повышая голос, вещала феникс, — правда она, на мой взгляд, старовата, но да ладно. Следуй за мелодией флейты и ты найдешь её! — Па-па-па-постой! Что это всё значит?! — Удачи дитя, хотя ты давно уже не дитя, — напутствовала Ринкли, — столько лет провести во тьме ради второго шанса на жизнь! Бедное дитя! И улетела! Ну ёмаё!***
В итоге постояв, подумав, пожала плечами и стала не только прислушиваться, но и разглядывать обстановку в этом мире… Деревья тут были невероятно красивые, они словно горели и светились изнутри. Я пошла по тропинке, что причудливо вилась и манила за собой. Вдруг резко вспыхнуло и потухло солнце, хотя подозреваю, что это было какое-то другое небесное светило, наступила тьма. Но уже через пару мгновений засветились деревья, что оказывается были рассажены подобно аллее. Тут и там вспыхивали деревья, но они были без листьев и просто, красиво раскинув ветви, светились золотом. Зато кусты, что также были рассажены вдоль тропы, чередуясь с деревьями, были с листьями, ягодами, некоторые с цветами и светились, словно небеса ночные — звёздами. Трава причудливо светилась нежным сиреневым, местами зелёным и даже синим, переливалась и искрила. При этом, когда дул ветерок, она невероятно напоминала волны на воде, словно живая. Раздался стрекот сверчков, засияли и запорхали светлячки, их было так много, что не надо было никакого света, чтобы свободно видеть в темноте. Я обернулась туда, откуда появилась, то есть как оказалось на портал, до этого он был в тумане, но теперь я могла рассмотреть его во всей красе. Порталом оказался огромный круг, контур которого абсолютно весь был изрезан неизвестными рунами отдалённо похожими на арабский язык, но то не был он. Телепорт сиял и отражал великие глубины не то океана, не то космоса, а может души. Ладно-ладно. Пора заканчивать философию.***
Вскоре я услышала мелодию флейты и, вспомнив слова Ринкли, пошла за звуком. Как итог, прошла по длинной тропе мимо захватывающих дух пещер и водопадов, пришла к какому-то маленькому то ли дому, то ли храму, хотя склоняюсь больше к храму, уж очень красив и с виду священен. Так и оказалось. Судя по количеству свитков, чаш с огнём, залу — библиотеке и лестнице, уходящей вверх. Вдруг светлячки стали выстраиваться в линию, словно прокладывая путь, а мелодия стала слышна наяву, очень красивая и словно объясняющая всё в этом и других мирах. Стараясь ступать тихо, я поднялась наверх и увидела что-то вроде зала, уж очень темно было, потому что светлячки тут почему-то не летали, мной также была замечена неприметная дверь, как вдруг раздалась звонкая трель, и вспыхнули светлячки.***
Когда я наконец-то проморгалась, то сфокусировав взгляд, увидела невероятной красоты девушку, которая потихоньку увядает, вспомнила слова о старости, задумалась, присмотрелась… Она была великолепна в своём спокойствии, играя на флейте уверенно, но легко. Волосы были словно снег, девственно белые, завязаны в высокий хвост, сама она была утончённой, но видно, что не пренебрегает тренировками. Великая сидела в позе лотоса на деревянном полу в тёмно-синих шароварах, босиком, грудь была плотно перевязана бинтами, лицо… трудно описать, однако острые скулы, тонкие губы, бледная кожа, она словно была аристократкой. На ногах лежал свиток, но там не было нот, там были руны, такие же как и на портале. А музыка всё лилась, и я смотрела… Вдруг всё прекратилось и девушка подняла глаза. В этот самый момент, когда её глаза встретились с моими, я поняла, что это далеко уже не юная девушка. С виду, да, но по настоящему, уже давным-давно нет. Один глаз был глубокого изумрудного цвета, цвета леса, второй же отражал воды океана, самые потайные глубины. В глазах виднелась её душа. А ещё в глазах можно было увидеть весь её опыт. Она боец. — Доброй ночи, Рэя, — уверенно сильным голосом поздаровалась наставница. — Доброй! Но я Ася… — Скоро ты всё поймёшь. Теперь твоё имя Рэя. Имя как раз для тебя, и именно это имя даровало тебе пламя, — сказала она, важно поднимаясь и лёгким кивком головы указывая на свиток, что в данный момент времени был отложен в сторону, но его облепили светлячки, а после резко взмыли и разлетелись по всему залу. — Мне сказали, что вы… — договорить я не успела. — Я Элизида! — громыхнула дама и топнула ногой, светлячки резко разлетелись, а огонь в чашах взвился и вновь затих. Я же стояла истуканом, очень внимательно слушая, — я уже давно живу, но за все годы так и не посвятила себя ничему кроме миссий, битв, сражений и игре на флейте, последние пару сотен лет изучаю древние свитки, и меня, скажу по секрету, уже тошнит от приукрашеных и исковерканных историй. Так что я решила взять себе ученицу, новорождённые фениксы очень беззащитны, как я погляжу. С этими словами она обошла меня, ростом та была на полторы головы выше меня, придирчиво осмотрела и одним лёгким пассом запустила в меня руну. Загорелись места синяков, подсветилось ребро и ссадины, злополучная рука, которая у меня была перевязана. И в этот позорный момент я вспомнила, что, на минуточку, считай в трусах и майке приперлась к наставнице. Та в свою очередь, заметив изменение в моём, засмеялась, сделала другой пасс рукой, и на мне появилось что-то сродни лёгкой брони, выполненной из кожи и неизвестных пластин. Было удобно, и сидело идеально. Через мгновение до меня дошло, что больше ничего не болит, и раны исчезли. — Рэя, ты готова к битвам морально, я это чувствую, в тебе боевой дух и сильная душа, но физически, скажу честно, ты тряпка, которая не может постоять даже за себя, так что я буду тебя учить сражаться. Это время тебе будет стоить сейчас дёшево, ты молода, тебе всего лишь 85 лет и… — ЧТО-О-О-О?! — я была в полном шоке. — Тебе не объяснили, — уже констатировала факт наставница. — Для тебя время во тьме было скоротечно, и в других мирах прошло чуть больше минуты, но во тьме, которую мы называем Безвременнем прошло 62 года. — Но! — И тебе сейчас 85, когда ты выйдешь отсюда, тебе будет 113 лет. — А?! — На этом, пожалуй, всë! Ах, да-а-а… Зови меня мастер Элизида. Теперь пошли, у нас не так много времени. Я в ахуе, господа!***
Мы спустились вниз, и пока я восхищалась архитектурой, мне по голове почти прилетела палка. — Давай! Ноги на ширине плеч! Одну ногу чуть вперед! И-и-и! Начали! Она-то начала, прям понеслась на меня с однако крепкой бамбуковой палкой, а я что, я ничего. Зажмурилась и прикрылась палкой. Сначала прилетело по палке, а потом меня ка-а-а-ак шарахнули по спине, я аж упала на колени, держась за спину. Твою мать! А говорила Йорвет бьёт сильно! — Так не пойдёт! — поцокала языком мастер, и помогла встать. — Запомни раз и на всю жизнь! Никогда не закрывать глаза перед противником! Твой полудохлый щит тебя не спасёт! Поняла?! — Поняла… Примного благодарна! — Ещё раз! В этот раз я смогла уже отбить и попыталась даже ткнуть этой палкой в мастера. Ха-ха-ха! Палку выбили из рук и уже почти треснули по шее, но почему-то не треснули. — Уже лучше! Ещё раз!***
И так раз за разом до того светлого момента, когда я уже сама не начала атаковать, а не стоять аки истукан с палкой наперевес. Вскоре стали болеть руки, ноги и спина. А как же! Столько раз по ней схлопотать! И не только по ней! То руки не так, то ноги неправильно, а поскольку я — это я, то соответственно ещё споткнулась, и не раз, о собственные ноги или палку. Это сейчас кажется, что махались палками бесконечно долго, а на деле я прифигела, когда на мой уже двадцать пятый удачных бой, в который я продержалась минут восемь, наверное, мастер Элизида сказала: — Хватит с тебя палок, пора переходить на затупленные тренировочные клинки! А то уже пару лет ими машешь. — Как пару лет?! — заорала я. — А вот так, — и щелкнула пальцами.***
Вообще эта сумашедшая баба, по-моему, всемогущая! Просто раз — и всё пропало, осталась я, палка и абсолютно пустой зал, нет ни лестницы, ни светлячков, только каменные стены, колонны, деревянный пол, и между каждой колонной стоит чаша с огнём, засчёт них и видно всё в полумраке.***
Время тянется бесконечно. Тут нет ничего! Абсолютно! Есть только палка, которая сиротливо лежит и уже не кажется такой отталкивающей. В конце концов я сдалась. Кушать, что удивительно, не хотелось, пить тоже, спать тем более, если дальше так сидеть без дела — сойду с ума… поэтому, задумчиво посмотрев на палку, я всё же подошла к ней, взяла в руки и встала в стойку, как показывала мастер Элизида. И понеслась душа в бой! Раз — взмах палкой вверх двумя руками, сгибая одну ногу в колене. Два — резкий удар вниз с приземлением ноги обратно. Три — резко вправо с разворотом, приземление на левое колено. Четыре — резко вверх, вставая обратно в стойку, при этом ведём «оружие» против противника. Пять — резко ударяем вниз. Шесть — быстро вверх и рассекаем воздух ударом слева. Семь — теперь рассекаем справа. Восемь — колющий удар. И всё заново. До бесконечности… Вскоре мозг потихоньку отключается, а действия доходят до автоматизма. В моей голове осталось только: Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь; раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь; раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь. После всё резко отказалось слушаться, и моё тельце свалилось мешком на пол.***
— Пора вставать, — очень громко сказали почти в ухо, — ты справилась с пятью годами тренировок, теперь ты готова к клинкам, начнём с одного, а после ты перейдешь на два и завершим всё рукопашным боем, так что за оставшиеся двадцать три года я сделаю из тебя бойца! — Угу, если я раньше не сдохну… — Ну-у-у, это уже тебе решать, дорогуша!***
Начались тренировки с одним клинком… тупым, но клинком, как его нарекли — тренировочный. И понеслась! В этот раз уже лучше, чем с палкой, стал виден смысл восьми шагов, и было гораздо легче, но победить своего мастера я, естественно, так и не смогла. Она двигалась уверенно, била сильно, точно, отработано, а передвигалась вообще непредсказуемо. Вот она здесь, а через удар уже совсем с другой стороны. Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь. С оружием шаги были очень похожи, но теперь почти не было ударов вниз, они застревали в клинке противника. Звон метала, перестук сапог и нескончаемые: Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь; раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь. — Отлично! Теперь ты сама можешь попрактиковаться лет двенадцать, но уже с противником — миражом и чучелом, только учти, бьёт мираж не хуже меня, однако не убьёт. Удачи! И щелкнула пальцами.***
Двенадцать лет пролетели незаметно и очень тяжело, не было времени на передышки, мираж почти всё время нападал, применяя комбинации, подставы и нечестные фокусы, если его не было, то я выбрасывала ярость от заточения и собственной слабости на несчастном чучеле. Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь; раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь; раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь…***
В очередной раз выбивая оружие у миража, я услышала щелчок пальцев, и на мгновение счёт в голове прекратился. Иногда мне кажется, что это уже пароль к моим способностям боя и полного послушания. — Я удивлена! Ты справилась, хотя я уже и не надеялась! У тебя действительно сильный дух и великолепная душа, а теперь ещё крепкий внутренний стержень! — хвалила мастер Элизида. «Я ждал! Двенадцать лет! В Азкабане!!!» — мимоходом пролетело в голове и затихло. — Молчишь. Не задаёшь вопросов. Очень хорошо! Что-ж… Пора брать в руки второй клинок, и уже они будут настояшие!***
Множество порезов, синяков, резанных ран, бесконечный счёт в голове: Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь; раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь; раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь… Иногда кажется, что я схожу с ума, но всё равно проигрывая своему мастеру, поднимаюсь и вновь нападаю. Рывок, удар сверху, звон метала, отскок, проворот клинка, удар сверху, присесть, поддеть снизу, увернуться, рывок, удар слева, справа и ты впадаешь в раж… И ещё раз, и ещё раз, в конце концов ты проигрываешь, но тебя подогревает интерес и чувство, что ещё чуть-чуть, и ты бы одержал победу.***
— Молодец! Я даже немного замахалась с тобой! — в голосе мастера Элизиды проскользнуло мимолётно уважение, — а теперь ещё лет восемь. Удачи, дитя! И опять щелкнула пальцами…***
Всё было также, как и предыдущие двенадцать лет, только теперь у меня есть два боевых клинка, не моих. Для каждого Феникса его клинки выковываются индивидуально, но на мой вопрос как именно, мастер уклончиво промолчала. И снова счёт: раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь; раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь; раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь.***
Щелчок, и снова мир встал на свои места, заточение окончено… — Я действительно поражена тобой! — в глазах мастера Элизиды проскользнуло что-то странное, слегка похожее чуть ли не на научный интерес и лёгкое безумие. — Ты выдержала двадцать пять лет моих тренировок и осталась в своём уме… даже не умерла! Однако… Позитив так и прëт! — Чтож, остался рукопашный бой! Я поставлю тебе удар, а дальше сама будешь отрабатывать три года. Начали!***
Да, в конце концов мне поставили удар, честно говоря, уже не очень я и соображала, в итоге просто со зла врезала по несчастной груше, и «О чудо!» сделала это правильно. Щелчок, и три года пронеслись быстро, вперемешку со злостью и таким уже заметным неудобством. Волосы, мать их за ногу, отросли так, что уже тупым клинком я их с горем пополам отрезала, а при наличии острых — обкорнала максимально коротко, но за три года они снова отросли до лопаток, и я, отыскав палочку и оттяпав от майки полоску ткани, закручивала в загогулину или ракушку, благо у меня долгое время ещё на Земле были длинные волосы. Когда я махала палкой первые пять лет, то тогда мне пришлось действительно покорпеть над майкой, чтобы добыть полосочку ткани, так что да, весело.***
— Ты большая молодец! — гордо вещала мастер, — продержалась всё двадцать восемь лет! Теперь можешь идти! Я почти сдержала облегчённый вздох, и мимоходом оценивала сбитые костяшки, так как била я не только грушу, но и парочку деревяшек, разумеется никаких перчаток, но здорово отвлекает. — Да-а… Ты когда-нибудь сюда ещё попадёшь, чтобы тебе выковали твои клинки, так что не удивляйся. — Ясно. А как вот это всё отразиться на мне? — уточнила, осматривая всю себя. — А, физически и внешне ты будешь такой же, как сейчас здесь, но морально будет немного плохо, да и в целом советую хорошенько поесть, попить и выспаться, в общем, отдохнуть, броню я тебе даю, она пригодиться и… — она отошла к ящику, покопавшись достала что-то и вновь подошла, — вот, это твоя одежда, тут запасная броня, пара рубашек, штаны, сапоги летние, зимние, а также плащи и много бинтов. Да, я раздобыла мешочек монет для мира Ведьмака. Не смотри на меня так! А смотрела я в полном немом шоке. — Плюсы быть моей ученицей — это, как минимум, материальная поддержка и помощь, а остальное зависит от тебя. Иди, телепорт уже начал активироваться. Да и магия огня тебе будет доступна, если будешь пробовать при тренировках сконцентрироваться на своём даре. — Благодарю, мастер Элизида! — сказала и забрала увесистый мешок.***
Вышла я той же тропой, что и пришла, никто не попался, а когда дошла до портала, он зашуршал, зажурчал и в целом звуки ручья и шелест листьев был узнаваем. Так что я вдохнула поглубже и шагнула в телепорт.***
Пришла в себя резко. В том же ручье, но действительно выглядела я так, как и уходила от мастера Элизиды, встала, вышла и удивлённо подметила, что всё сухое, но тут по башке почти прилетел мешок с одеждой, благо плюс тренировок — реакция, поймала, да. Пришла в себя морально, вспомнила, что мне в принципе надо было сделать, а именно придупредить Седрика, засунула в мешок остальную одежду и потопала обратно в город. Да, под кряхтение и воодушевлённый «ЭЭЭТЬ».