Amantes sunt amentes

Чимин трёт губкой плечо и никак не может выплыть из мыслей. Император возвращается домой, а это значит, что Сокджин переключится на законного мужа, совсем позабыв об омеге. За прошедшие два с половиной месяца Чимин полюбил и привязался к старшему, а понимание будущего больно бьёт в грудь. Пак отныне будет сидеть в сторонке, пока император снова не уедет, пока Чим не понадобится. Он одевается и идёт назад, проходя через гарем. И даже тут все шепчутся о том, что Чимин больше господину не нужен, что закончилось сокджиново увлечение. Паку вдруг становится так одиноко и грустно. Он укладывается на постель в своих комнатах, притягивает колени к груди и закрывает глаза. Так ему теперь и оставаться. Одному. ~~~ Сокджин от радости не может на одном месте стоять. Он бегает на кухню, отдавая распоряжение поварам: нужны все любимые блюда императора; затем спешит к портным, чтобы забрать свой прекрасный наряд, сотканный в синем цвете; долго выбирает лучшие украшения; а после проводит много времени в купальне, где его натирают ароматическими маслами, удаляют лишние волосы. Он какое-то время остаётся наедине с самим собой, чтобы успокоиться. Сокджин в ожидании вычесывает длинные волосы, уже представляя, как Намджун проведет пальцами через каждую прядь. И вот Джин стоит перед зеркалом, надевает корону. В зале уже все собраны. Император прибудет с минуты на минуту. Джин морально настраивается, сжимая кулон в руке, ещё раз пытается успокоиться, ведь нельзя перед другими показывать лишние эмоции. Лишь бы не наброситься на любимого мужа. Омега правителя грациозно входит в большую комнату. Все присутствующие склоняют голову, пока Джин скользит взглядом по каждому. Он замечает Чимина в самом конце зала. Омежка крутит на пальце то самое кольцо, а Сокджин слегка улыбается. Он встаёт на свое место и покорно ждёт, делает дыхательную гимнастику для спокойствия, но вся уверенность расстворяется, превращается в прах, как только объявляют его приход. Джин берет в руку кулон, который специально  лежал поверх одежд, чтобы Намджун увидел, и с силой сжимает в руке. Концы месяца больно впиваются в ладонь, но Сокджин этого толком не замечает. Массивные двери открываются и в зал проходит император. Сокджин задерживает дыхание, пока Намджун говорит с советником, а потом со смотрителем гарема. Правитель, наконец, поворачивается и смотрит на омегу. На любимого и единственного омегу, на своего законного супруга. Джин не отпускает кулон ни на минуту, а свободной рукой быстро утирает выступившие слезы. Намджун подходит к нему, а Сокджин сразу же кланяется. —Я очень ждал вас, мой господин. Надеюсь, вы в полном здравии,—говорит Сокджин заученную фразу и распрямляется, смотря супругу прямо в глаза. —Меня спасает твоя любовь,—слегка улыбнувшись произносит Намджун и протягивает мужу руку, ведь терпеть отдаление уже невозможно. Сокджин немного боязливо принимает чужую ладонь, ведь это не подходит правилам дворца, но желание императора–закон. Намджун тянет к себе и упрямо идёт вперёд, а Джин почти бежит следом. Чимин провожает их взглядом и заметно грустнеет. Прошло меньше суток, но он уже безумно скучает по Сокджину и его ласке. ~~~ Выйдя из гарема супруги и в правду начинают бежать, словно дети. Они звонко смеются, пока не оказываются у императорских покоев.  Сокджин, привстав на носочки и обхватив ладонями лицо мужа, буквально нападает на чужие губы. Они целуются, вкладывая всю любовь и боль от разлуки, и едва отрываются. Джин испуганно отпрыгивает, когда видит на щеке Намджуна кровь. Он смотрит на свою ладонь, а затем к нему подходит супруг и глядит на две ранки. —Я случайно,—шепчет Сокджин, пока Намджун заботливо перевязывает ему руку, а затем целует пальчики,—Я соскучился. И я очень переживал за тебя,—Джин шепчет, словно их может кто-то услышать. Хотя уже нечего скрывать после того, как они убежали из зала, держась за руки. —Я тоже очень скучал по тебе. Мне так не хватало твоего запаха,—они обнимаются, и Намджун проводит носом по шее омеги,—Хоть это и была одна из самых коротких поездок. —Даже день,—все также тихо произносит Джин, пока ведёт мужа к постели. Намджун садится на кровать и проводит руками по бёдрам омеги,—Без вас даётся мне ужасно тяжело. Я тоскую по вам, мой господин,—шепчет Сокджин в самые губы и седлает супруга, сразу начиная зацеловывать шею. —Как ты справился с течками? Все в порядке?—спрашивает Джун, чтобы не напасть на омегу. —Потом, все потом. Я слишком соскучился,—произносит Сокджин и слышится треск ткани. Больше нет места никаким разговорам. Сокджин толкает мужа, чтобы тот лег, и начинает осыпать всю кожу поцелуями, параллельно снимая одежду. Совершенно нагие тела словно переплетаются друг с другом. Спальня наполняется тяжёлым дыханием и тихими стонами, становится невыносимо жарко. Намджун едва уговаривает себя уделить время на растяжку, но сам Джин успевает раньше и насаживается сразу почти на всю длину. Император не выдерживает медленного темпа и быстро переворачивает и подминает омегу под себя, начиная толкаться все грубее. Сокджин проводит пальцами по изученному вдоль и поперек телу, проводит по каждому шраму, пока не находит новый. Совсем небольшой, находящийся на плече. Он уже собирается возмутиться, но Намджун, явно поняв желание мужа, резко выходит и толкается до упора, так удачно проехавшись по простате. Движения становятся более резкими и грубыми, отчего в комнате раздаются шлепки и уже громкие стоны омеги. Сокджин выгибается и обхватывает ногами торс альфы, позволяя тому входить глубже. Он легонько царапает спину и вздрагивает, когда чувствует приближение оргазма. Супруги кончают одновременно, Намджун по инстинктам входит до упора и только потом покидает нутро омежки. Он укладывается рядом с тяжело дышащим Сокджином, который поглаживает низ живота, слегка размазывая подсыхающую  семенную жидкость. Он приподнимается и берет с пола таз с водой и полотенце, вытирая остатки. Намджун помогает ему очиститься, спускается к ногам, но замечает, как Сокджин плотно сжимает их, чтобы не выпустить ни капли. Джун усмехается и убирает таз назад. Они ложатся на постель: Намджун на спину, а Сокджин под его бок. Альфа аккуратно массирует низ живота специальными движениями, которые помогают снять боль. У Джина с непривычки всегда есть спазмы, но он все равно отдается, как в последний раз. Джун нащупывает в волосах супруга заколку и быстро убирает ее, позволяя темным прядям беспорядочно распасться. Омега мечтательно прикрывает глаза и на миг задерживает дыхание, чтобы лучше ощутить прикосновение. Намджун запускает руку в густые волосы, нежно массирует затылок, а потом начинает перебирать темные пряди. —Я планирую как следует насытиться тобой. Не выйдешь отсюда в ближайшие две ночи,—усмехнувшись, говорит Намджун и  снова нависает над Сокджином. Тот искренне начинает смеяться и тянется к любимым губам. —С радостью, мой император. ~~~ —Это было так романтично! Видно же, как они любят друг друга,—воскликает один из омег, расстилая постель. —Это точно, император даже про обычаи забыл, как супруга увидел. Мы теперь господина не увидим пару дней точно!—смеется один из них с улыбкой. Чимин обнимает себя руками и весь сжимается, будто провалиться сквозь землю пытается.Кажется это ревность, но у него нет такого права. Слушать рассуждения других омег о любви супругов уже невозможно, но он пообещал дождаться Джисона, который отошёл по делам. —Смотрите, новый фаворит господина кажется думал, что все серьезно. Бедненький, ничего не знает о гареме. —Вы должны быть в постелях, а не трепаться!—кричит Тэян, и все омеги тут же затихают,—Уведи ты его уже,—говорит он Джисону. Джисон подбегает к мальчишке и, приобняв, выводит из главного зала.