Amantes sunt amentes

Чимин два дня не видит Сокджина. Он безумно скучает, но делать нечего. Попросив некоторые материалы у слуг, Пак занимается вышивкой. И весь сегодняшний день он планирует вышивать, но его вдруг зовут в бани. Чимин, не сопротивляясь, откладывает нитки, иголки и встаёт с места. Он следует за слугой, раздевается, берет полотенце и обматывает вокруг себя, стараясь максимально прикрыться. Пак слышит смешки находящихся здесь омег, когда заходит в купальню. Он поправляет полотенце, чтобы оно было вокруг бедер. Пак едва находит свободное место и усаживается, принимаясь черпать воду. Омег сегодня слишком много, кажется, будто сегодня какой-то праздник. Чимин умывает лицо и, сняв кольцо, начинает промывать длинные волосы. Все вдруг резко затихают. Чимин, убрав локоны с лица, поворачивается и видит стоящего у входа Сокджина. На нем красивый халат, который немного распахнут на груди. В глаза сразу же бросается поблескивающий кулон. Сокджин проходит в глубь купальни, отчего все омеги мгновенно поднимаются с места и кланяются. Чимин встаёт следом и также склоняет голову. Сокджин останавливается напротив него и требует идти за ним. Пак испуганно плетется следом. Они заходят в отдельную комнату, похожую на прошлую купальню только больше и с бассейном. Сокджин садится на скамью и преспокойно распускает волосы, а затем начинает их медленно прочесывать перед мытьём. —Ты так и будешь стоять там, Чимин-и?—глянув через плечо, спрашивает Сокджин и игриво улыбается,—Подойди сюда. Чимин поглаживает себя по плечам, пытаясь немного согреться. Сокджин такой красивый и притягательный. Он завлекает к себе, даже не стараясь. Сейчас луноликий просто моется, но у Чимина уже не хватает воздуха. Сокджин даже мочалкой проводит по телу грациозно. Пак осторожно начинает подходить. Сокджин усаживает его рядом, спиной к себе. Он немного массирует плечи, втирая ароматные масла, но вдруг начинает водить пальцами по определенной части спины Чимина. Пак мгновенно напрягается и поворачивается к старшему, а в голове всплывают воспоминания из прошлого. —Я заметил его в один из дней твоей течки, но так и не успел спросить, а потом забыл. Ты был очень настырным,—усмехается Джин. Чимин сразу возмущённо открывает рот, на что Сокджин лишь смеётся и притягивает того для поцелуя,—Ладно-ладно. Я знаю про некоторые обычаи Севера, но все же хочу послушать от тебя. —Когда омега начинает первый раз течь, его приводят к... Мне никогда не говорили, кто это. Это мужчина, бета. Он делает ножом шрам, но в виде рисунка или надписи, что является знаком северных и того, что мы принадлежим этому государству и королю,—Чимин замолкает и вздрагивает от холода, когда Джин перестает поливать его теплой водой,—Единственное, что мы выбираем в жизни–это то, что  "нарисуют" на нашей коже и где это будет. —Малыш, это же так больно. Шрам так рано делают, вы же в то время ещё дети. Да ты и сейчас совсем ребенок,—вздыхает Сокджин и легонько, едва ощутимо касается шрама чуть ниже шеи,—Я знаю несколько языков, но этот не разберу. Что это значит? —Это латынь,—коротко говорит Чимин, пока опять засматривается на сокджиновы губы. Такие пухлые, манящие, красивые. Чимин дёргает головой, отгоняя неприличные мысли,—Amantes sunt amentes. Это значит: влюбленные–безумные. —И в правду,—улыбается Джин. Сокджин поглаживает его подбородок и тянется за поцелуем. Сладкий, с каким-то странным, но интересным привкусом. Наверно, это от мужа Сокджина. Но Паку сейчас не до этого. Джин протягивает руку, в которую сразу принимает чиминову ладонь. Они подходят к бассейну. Сокджин скидывает халат и спускается в воду, подзывая к себе Чимина. Тот неуверенно снимает с бедер полотенце и аккуратно спускается к Сокджину. Тот сразу ловит младшего омегу в свои объятья и прижимает к бортику, целуя. Чимин машинально обхватывает чужой торс ножками, а Сокджин сразу кладет руки на ягодицы младшего омеги. Они скучали по друг другу и сейчас собираются восполнить потери от короткой разлуки. ~~~ —Не могу их уложить! Я уже и не знаю, что придумать!—психует Сокджин, в сотый раз распуская длинные волосы, уже слишком длинные. Его темные локоны почти доходят до поясницы и собирать их все сложнее. —Мой господин, вы в любом виде неотразимы,—говорит Чимин, счастливо улыбаясь. Намджун весь день занят делами государства, благодаря чему Сокджин весь день с Паком,—Может попросить заварить успокаивающий чай, вы сильно нервничаете. —Не нужно. Ты по утрам всегда немного собираешь волосы,  чтобы на завтраке не лезли в лицо. Это кажется легко, сделай мне такую же прическу,—говорит Джин, смотря в зеркало. Чимин в этот момент вздрагивает. Сокджин просит сделать ему прическу. В гареме он ещё в первый день услышал, что волосы господина неприкосновенны. Что Сокджин всегда сам промывает, прочесывает и заплетает их. Только императору дозволено их касаться, а сейчас это может сделать Чимин. Это значит, что Пак теперь кто-то более важный для господина? Чимин аккуратно касается волос, которые не ощупь невероятно мягкие. Он осторожно отделяет нужные пряди и собирает позади, закрепляя красивой заколкой. Самая простая прическа, но  Сокджину она подходит так, будто придумана только для него. Джин скептически осматривает отражение, а потом улыбается. Чимин выдыхает. Сокджину понравилось. —Чудесно. Завтра с утра нам нужно поговорить кое о чем, ладно? А сейчас беги к себе, вечером праздник, хочу видеть тебя рядом с собой. ~~~ Чимин в отличном настроении заходит в покои и падает на кровать. После дня, насыщенного хорошими эмоциями, хочется отдохнуть. Но впереди ещё празднество. Слуги помогают подобрать наряд, украшения и прическу. Чимин выглядит неплохо, но и не выделяется особой красотой. В зале все очень красиво украшено. Много альф и омег вокруг, во главе сидит император, а слева его супруг. Намджун целует мужа в висок и продолжает беседу с кем-то. Чимин тихо подходит и садится рядом с Сокджином. Все кажется не таким весёлым, как думалось с начала. Чимин начинает засыпать, когда приходит какой-то альфа с перевязанной рукой. —Знакомься, любовь моя, это человек, которому я обязан жизнью,—говорит Намджун и жестом предлагает мужчине сесть. —Господин Ли, премного благодарен вам за спасение моего супруга,—слегка улыбнувшись, говорит Сокджин. Мужчина почтительно кланяется и поворачивается к Намджуну. —Я за нашего императора хоть десять жизней бы отдал,—уверенно говорит тот. —Я это ценю. Выбрал ли ты себе дар в честь благодарности от меня и моего мужа?—интересуется Намджун у альфы, чувствуя, как шаловливые пальчики Сокджина опускаются на его бедро. —Есть кое-что, правитель. С вашего позволения хотел бы просить одного омегу с вашего дворца.