Не брошу

      Чувствую его запах. Такой сладкий и приятный. Кладу руку на грудь и чуть поглаживаю ее. Такое нежное тело. Помню, как после больницы у него была шероховатая и сухая кожа. Но масла и крема сделали свое дело и теперь она вновь нежная и мягкая. И такая приятная. Мне хочется трогать его. Обнимать, целовать, поглаживать и любить. - вот и течка, - шепчу я.       Омега смотрит на меня. Его глаза такие красивые и блестящие, но не от слез. А от возбуждения. Оно есть. Я чувствую это. И меня радует это. Может быть все пройдет хорошо? Может быть не придется утешать его? - я мокрый... Олег, я хочу тебя. - взаимно.       Наклоняюсь и целую его в грудь, раскрыв халатик. Как же хочется его ласкать. Хочу насладиться им. Хочется сделать все то, о чем я мечтал. Каждую ночь, пока мы были в разлуке, я думал о нем. Думал о том как обнимаю его тело, как поглаживаю любимые рыжие волосы, как целую мягкие губы. Представлял, как мы вместе сидим, закутавшись в плед в дождливый и привычно холодный для Питера день. - хочу любить тебя. Хочу твое тело. - Олег...       Сажусь сверху на своего Сережу и наклоняюсь к нему, чтобы прикоснуться к этим губам. Омега стонет и принимает поцелуй. Проникаю в его ротик языком. Он мне отвечает. Ох, какой ласковый и нежный. Сережа чуть ерзает и обнимает меня своими руками. Провожу рукой по его волосам. Люблю их. Как же я люблю их. Жаль, что он все же обрезал их. Какие у него были красивые длинные волосы. Я их расчесывал каждый вечер и мы говорили об искусстве. А сейчас они короткие, но я все равно могу их расчесывать. Разве что на расчесывание тепреь уходит меньше вермени. - у тебя ничего не болит? - немного шей двигать больно. - хорошо, шей не двигай. А я будут тебя брать осторожно. Повернешься спинкой. - нет, мне хочется видеть твое лицо. И со спины мне... Мне неприятно. - хорошо.       Я провожу пальцами по его щеке. Ему неприятно. Значит надо быть осторожнее с ним. - раздень меня, Олег.       Он задирает мне футболку и проводит своей тонкой рукой по спине. Ах, как же я люблю эти прикосновения. Как же я скучал по ним. Как же мечтал, чтобы мой Сережа вот так залез под футболку или свитер. Он же любит это делать. Чтобы ручки погреть свои, которые вечно холодные, просто погреться об меня или чтобы приласкаться. Он же у меня постоянно мерзнет и нуждается в ласке. - Олег, сними футболку. Я хочу посмотреть на твое тело.       Снимаю футболку. Сережа смотрит на мои шрамы на груди и проводит по одному из них рукой. - на твоем теле шрамы смотрятся красиво. А мое уродуют. - твои шрамы мне тоже нравятся. Они не ужасны. - ты получил шрамы в борьбе. Я же получил в наказание.       Беру его за руку и смотрю на запястье. Да, следы от насильственного содержания все еще есть: - они заживут. У тебя вновь будут красивые руки. А если нет - сделаю тебе тату. - я хочу набить себе ворону. - вороненок ты мой.       Целую руку и разжимаю его пальчики, чтобы положить их в свой рот. Чуть посасываю их, смотря на моего любимого. Он похорошел за этот месяц. Волосы снова блестят, а ссадины на лице уже и не видны. Только вот губы искусаны, но этим он часто занимается во время приступов. Ничего поделать не могу. Только бальзам постоянно кладу ему в карман, чтобы он губки мазал и они залечивались. Да и сам часто беру его за подбородок и мажу губки бальзамом.       Медленно стягиваю вниз его брюки и чуть поглаживаю бедра. Омега стонет и машинально разводит ноги пошире. Запах становиться сильнее. В воздухе витают его феромоны, которые одурманивают меня. Тело становиться горячее. Я стягиваю с него мокрые от большого количества смазки трусы. Кажется кому-то придется сидеть несколько дней на подушечках, чтобы не замочить диван. Хм, это он после метки так течет? Возможно. Но мне это на руку. Проникновение будет лучше и точно без боли. Достаю презерватив и разрываю этот пакетик зубами, продолжая второй рукой поглаживать бедро омеги. - Олег, альфа мой. Хочу тебя.       Он стонет и опять ерзает попкой. Так, надо подушку под него засунуть, чтобы удобнее было. Быстро надеваю презерватив и после беру свою подушку. - привстань. Я тебе дам свою подушку.       Омега слушается и я сую под его поясницу подушку. Теперь мне будет удобнее его иметь. - будет больно - говори.       Сначала провожу двумя сложенными пальцами по его анусу, убедившись, что он достаточно мокрый, и медленно вхожу головкой. - Олег!       Он обнимает меня за шею и шипит. - где болит? - я отвык... Отвык от этого... В больнице в меня сразу входили. Часто рвали. Мне надо привыкнуть. Еще и месяц почти секса не было. - побольше месяца. Давай, я тебе помогу.       Провожу рукой по его члену. Омега стонет и прижимается ко мне. Я ласково целую его в губы и вхожу еще. - Олег! - Сережа, я тебя люблю. Больно не сделаю. - мне хорошо... Еще глубже.       Ох, я думал это будет труднее. Ладно, проникаю глубже и сам издаю стон. Как же я отвык от этих ощущений. Влажный, мягкий и такой узкий омега. Мой омега. Сережа тяжело дышит и проводит пальцами по спине. Если бы я ему коротко не срезал ногти, то мне бы сейчас царапали спину. Но я срезаю их, чтобы Сергей не расцарапал себе лицо во время припадка. - Олег, я хочу быть твоим до конца своих дней, - он шепчет это мне на ухо. - я тоже этого хочу. Ты станешь моим мужем? - да...       Он поддается моим движениям и начинает громко стонать. Мужем, он будет моим мужем. Хотя мы итак мужья. Но все же это приятно заключить брак. Только вот с его диагнозом это будет трудно. Должно пройти еще пол года, потом надо получить справку, что он может купировать приступы и оставаться в здравом уме долгое время. И тогда мы можем заключить брак и сыграть свадьбу. А пока мы просто пара, которая носит метки. Точнее пока у омеги есть метка. Но я тоже хочу ее себе. Да, будет больно, будет неприятно, но зато я буду так же принадлежать ему, как и он мне. Не хочу быть собственником, который думает только о себе. Хочу и об омеге подумать. И не хочу, чтобы на меня клали глаз другие омеги. Пусть все знают, что я имею уже омегу. Имею во всех смыслах и позах.       К моему счастью он не заплакал от боли и не впал в истерику во время секса. Все прошло хорошо и после акта он довольный лежал на кровати и мурчал от удовольствия. А я смотрел на его улыбку и волосы, что беспорядочно лежали на подушке. Мое счастье. Мое рыжие счастье, которое я не брошу. - я тебя люблю, Сережа.       Он муркает и тянет ко мне руки, чтобы приласкаться. Не могу ему отказать и наклоняюсь к своему счастью, чтобы поцеловать его в щеку. Как же я люблю эти моменты, когда мы вместе. Люблю, когда Сережа чувствует себя хорошо и не впадает в истерику. Люблю, когда его болезнь нам не мешает.

***

      Иду по улице. Ледяной ветер заставляет натянуть шарф повыше. В лицо летят мокрые капли. Питер всегда такой - ледяной и мокрый. Домой приду - сделаю себе горячий чай и бутерброд с медом и поем. А пока надо забежать еще в пекарню и купить ватрушек Сереже, он просил с малиной. Иду быстро, пока совсем не продрог от холода. Болеть нельзя. На телефон приходит сообщение и приходиться достать его дрожащей рукой из кармана: "Разумовский сбежал из дома. Охрана его не остановила. Он украл пистолет"       Твою же мать! Сережа, какого хрена! Ну как он смог? Я же все спрятал. Я же охрану поставил. Охрана в доме, охрана у ворот, охрана по всей территории. И еще личный охранник. Как он смог пройти через них? 10 человек охраны не справились с омегой? И как он пистолет украсть мог? Он не знал, где они лежат. Я же их прячу каждую неделю. И Сережа точно не знал, где лежит теперь и тот, что я доставал из-под подушки. Ему отдали пистолет? Кто? Какая гадина это посмела сделать? "Что он сделал?" - остервенело пишу в ответ. "Он вытащил пистолет у охранника и прострелил ему ногу." "Куда он пошел?" "В город, сказал, что будет творить провосудие" "Почему ему не помешали?" "Он был бешенным и обещал пристрелить охрану, а потом себя. Была угроза его жизни"       Блин, вот... "Выезжайте и ищите его. Пробейте телефон и браслет."       Не зря я подсуетился и подарил ему браслет с чипом, который мигом выдаст его местоположение. Если даже он избавился от телефона, то браслет он выкинуть не мог. Это же для него обычные круглые бусины на веревке. Просто безделушка. Но для меня это способ контроля. На телефон приходит местоположение. Так, это в двух кварталах от меня. Хорошо, может словлю его, пока не натворил делов.       Вижу знакомую рыжую голову и черный плащ. Так, пропажа нашлась. Это хорошо. Я быстро иду за ним и резко хватаю за руку, пока он не свернул за угол: - Сереженка, а ты прогуляться решил? Без меня?       Дергаю его к себе и резко обнимаю, как только он падает мне в руки. Надо его обезвредить и ждать, пока приедут мои люди, чтобы отвести домой. Ведь ему вообще-то нельзя в городе появляться. Он гуляет только на территории дома и пару раз я вывозил его на пикник. Но только с охраной и под моим наблюдением. Ведь я его под свою ответственность забрал из больницы. - ты почему один гуляешь? - пусти меня!       Я затаскиваю его за угол дома в маленький дворик, где бросаю на землю, чтобы выиграть время, и после преграждаю путь мусорным баком. Мы взаперти и он теперь точно не сбежит. По крайней мере ему потребуется время на это. - я жду объяснения. Почему ты ушел из дома? - тебе какая разница? - огрызается он и встает с земли. - не огрызайся, что в сумке?       Я прижимаю его к стене и отнимаю сумку. Приходиться применить силу, ибо другого пути у меня нет. Да, мне потом будет совестно, но сейчас надо думать о его безопасности. И о том, что из-за одной ошибки я могу его потерять. Раскрываю сумку и вижу хороший такой набор: стволы, взрывчатка, бутылки. - так, взрывчатка. Где достал? - не скажу. - Сережа, ты решил сделать все сам? Без меня? - Я кладу руку на его плече. - не трогай меня.       Он бьет меня в живот и бежит к выходу, который я предусмотрительно перегородил баком. Омега с трудом его отодвигает. Сил не хватает. Я прихожу в себя и бегу к нему, чтобы схватить, но меня опережает Шурик, который скручивает его. Рядом уже стоит еще один наемник, который начинает скотчем вязать ноги омеге. Я забираю сумку и не обращая внимания на боль сдвигаю бак и выхожу. Чтож, на этот раз они сработали хорошо. - нежнее с ним. Но покрепче вяжите. Может вырваться.       Смотрю на Сережу с грустью. Не смог совладать с Птицей. Бедный, как же так. Я его пометил, таблетки давал. Вроде как эта его пернатая бестия в голове стала затихать и тут такой фокус. Мне же придется теперь решать эту проблему. И как ее решать я не знаю. Жаль конечно, что его придется везти домой связанного. Но это ради Сережи. Ради моего Сережи, а не его болезни, которая медленно убивает его.       Он сидит рядом со мной, связанный и с заклеенным ртом. Мои люди хорошо на этот раз сработали, умело его обмотав скотчем и не причинив боли. Еще и рот ему заклеили, чтобы он не издавал звуков. Я провожу по голове омеги рукой: - прости за это. У меня нет выбора. Дома я сниму скотч.       По щеке омеги течет слеза. Он смотрит в пол и только наклоняет голову вниз, прикрывая лицо челкой. - Сережа, это ты? Сережа?       Он кивает. Так, пришел в себя. Это хорошо. Я уже испугался, что придется врача вызывать ради того, чтобы вернуть ему разум. - скотч сниму только дома. Я должен быть уверен, что с тобой ничего не произойдет.       Он плачет и кладет голову на мое плечо. - тихо, тихо, я рядом... Никто не обидит тебя.       Кладу руку на его голову и поглаживаю его. - может снять с его рта скотч? - нет, я сделаю это при вас, раздолбаях. - меня же там даже не было, - ошарашенно говорит Шурик. - Я в городе ошивался.       Злобно смотрю на него и после вытираю пальцем слезки моего омеги. Бесить меня вздумал? Итак зол на охрану. Хотя... Чего я срываюсь на парня. Он - то и правда хорошо сработал. В свой выходной сорвался и помог обезвредить омегу. И связал его умело и хорошо. - прости, я должен убедиться, что ты не сотворишь ерунды. Дома я тебе приставлю охрану прямо к спальне.       Сережа всхлипывает. Бедняжка, ему наверное страшно. Он же чуть не начал творить зверства. Надеюсь, он не обижается на то, что его связали? Ведь это ради его же безопасности. Вдруг опять приступ и он покалечит кого-то? - руки не затекли?       Он мычит. Я обнимаю его целую в щеку. - немного осталось. Потерпи.

***

- смотрите, оболдуи! Я вам что сказал? глаз не спускать, из дома не выпускать, прихоти исполнять. Если приступ начнется - дать таблетки и уложить в кровать. Кто первым облажался? - меня переполняет ярость. - это все Николай.       Смотрю на альфу, который дрожит, как осиновый лист. Подхожу к нему вплотную и яростно дышу: - что произошло? - он попросил пистолет. Я ему дал и сказал, где лежит оружие. - ты придурок! Зачем? - он просто поинтеросовался и попросил научить его стрелять. Думал займу его. Ему скучно было. - ты знал, что он может быть агрессивным? Ты знал, что тебе приказано охранять и заботиться об омеге, который имеет диагноз? - знал. - так почему ты дал ему в руку пушку? - Олег, не кричи так на него, он же ошибся, - Виталий вмешивается в разговор. - а тебе рот не позволяли открывать!       Достаю пистолет и приставляю его к голове Николая: - скажи ты о таком исходе мог подумать или ты глуп? - я... Прости Волк, больше это не повториться. - конечно не повториться. Я же тебя пристрелю. Не сделал Сергей, сделаю я. Вышибу мозги из это головы, если они имеются. - прошу, не убивайте меня. Я готов самую грязную работу выполнять. - не надо. Ты никчемный. Уволен! Теперь ты Виталий, зачем ты его выпустил? - он угрожал, что пристрелит. - зря не пристелил. Трус. Мог бы и остановить омегу. Что тебе громиле такому стоило. - боялся вред причинить. - если бы ты причинил ему вред я бы с тобой иначе говорил. Но ты профукал его. Ты выпустил его! Уволен! И Федор уволен! Остальные оштрафованы! Ротозеи. Не могли одного омегу остановаить! Вы, ничтожество. Если это еще раз повториться - каждого выведу в подвал и как шавку застрелю! Поняли?       Наемники закивали головами. - Шурик, найди двух огромных омег в охрану. Это будет личная охрана для Сережи. Омеги должны быть высокими и сильными. - где я таких найду? - найдешь! Плачу хорошо. Мне нужны громилы омеги. И еще - найди громилу головореза. Срок неделя. - понял.       Шурик поправляет свои синие волосы и уходит из комнаты. - свободны.       Охрана уходит молча из кабинета. Я прячу в очередной раз свой пистолет в ящик стола под бумаги. Теперь надо разобраться с Сережей.       Захожу к нему в спальню. Сережа сидит на кровати в смирительной рубахе и смотрит на стену. Кажется, он обдумывает произошедшее. Ведь он правда испугался, что вновь может сотворить зло. Помню, как он попросил с него глаз не спускать и как он плакал, когда на него одевали эту рубашку. Я подхожу к омеге сзади и сажусь на кровать, нежно обнимая за плечи. Сейчас Сереже нужна поддержка как никогда. - прости. Я сделал это ради тебя. Я мог потерять тебя, - извиняюсь я за рубашку и связывание. - Олег... Мне страшно, - дрожащим голосом говорит он. - я усилю охрану. Буду давать более сильные лекарства. Я найду способ помочь тебе. Найду лекарство, если оно есть. - Олег... Не оставляй меня одного. Он же вернется. - не оставлю... Раз ты уже успокоился, я сниму это с тебя. Не хочу лишний раз видеть в этой одежде и вообще так тебе будет комфортнее.       Расстёгиваю ремни дрожащими руками. Так сложно это делать. Надо было попросить Шурика, который и одевал его в рубаху. Я просто не смог это сделать. Мне тяжело было даже смотреть на нее, не то что застегивать эти ремни и завязывать узлы. Но это гуманнее, чем веревка, наручники или что-то подобное. Да и лучше, чем скотч, которым его связывали наспех. - я скажу доктору об этом приступе. Возможно тебе выпишут уколы. Придется каждый день их ставить. Или капельницу. - я потерплю. Только помоги мне, Олег... Я не могу больше жить с этим. Он убивает меня.       Провожу рукой по его шеи. Метка еще свежая, но уже видный рубцы. - я обещаю найти способ. Я вытащу тебя из лап этой пернатой дряни.       Обнимаю его и целую в шею. Не отдам своего Сережу на растерзание его же шизе. Мой он. Только мой. И его болезни я не позволю отнять его у меня. Клянусь, что найду лекарство. Чтобы это мне не стоило.

***

      Сергей смотрит на меня с восхищением. Кажется, он рад этой новости, что я ему принес. Он сразу воодушевился и предложил не медлить. Ведь он очень хотел вылечиться, а лекарство, что я принес, должно было избавить его от болезни. - мне придется сделать тебе укол. Будет больно, у тебя будут судороги, возможно лихорадка и после ты отключишься. Несколько дней я буду рядом с тобой, пока ты не откроешь глаза. - это поможет мне? - да... Это должно помочь, - улыбаюсь ему.       Я трясущимся руками беру укол. Хоть я и сделал выбор, но как-то страшно все равно. Вдруг это ошибка и я только хуже сделаю? Вдруг я убью его? Вдруг он не проснётся? - Олег, что это за препарат? - это новое лекарство. Помогает омегам, которые сошли с ума от одиночества. - поможет? - обязательно. Только не бойся. Тебе будет больно, но это пройдет. Это делается за один укол. Второй - вспомогательный. - Олег, ты дрожишь, почему? Это опасно? - он кладет руку поверх моей. - нет, просто... Мне боязно за тебя. Вдруг лихорадка опять будет. В тот раз я напугался. - Олег, ты же рядом. Ничего плохого не случиться.       Не случиться, хочу в это верить. Но как-то меня пугает то, что может случиться из-за препарата. - Сережа, пообещай что ты будешь смотреть на меня до конца. И говорить будешь со мной. - хорошо.       На его лице улыбка. Мне тепло от этой улыбки. И хочется верить, что все будет хорошо. Просто я накручиваю себя, боясь за него. Но с другой стороны, этот укол спасет его. Это единственное лекарство, что пока есть, от болезни. И упустить единственный шанс по лечению - это глупо. Ведь я обещал вылечить его. И у меня а руках есть укол, что поможет моему мужу.       Я беру его за руку и смотрю на место будущего укола, а после поднимаю взгляд на его личико. Бледное, худое, угловатое. Губы искусаны до крови, глаза голубые пока еще сияют. Собираюсь с силами. Довольно прелюдий. Медленно ввожу иглу. - ой, Олег. - тихо, тихо.       Ввожу лекарство. Делаю это медленно. С тяжестью сглатываю. Это оказывается тяжело сделать. Тяжело давать ему этот препарат. Вдруг он его убьет? Или станет только хуже? Нет, психике хуже не станет точно. - ложись на кровать.       Укладываю его на спину и ласково провожу рукой по его щеке. - Олег, спасибо тебе. - еще ничего не произошло. - я все равно рад, что ты нашел лекарство.       Я улыбаюсь. Да, надо верить в лучшее. Это поможет нам. Ему поможет.       Через пару минут у него начались судороги. Омега вскрикивает и я делаю второй укол в шею. Сережа еще некоторое время кричит от боли и после замолкает, смотря на меня и тяжело дыша: - Олег, я люблю тебя...       Я сжимаю его руку, не хочу отпускать. Он медленно закрывает глаза и проваливается в сон. - я тебя тоже, Сережа, -шепчу себе под нос и прикрываю второй рукой лицо       Опять я плачу. Плачу, потому что мне страшно за него. Я же ему собственными руками вколол этот препарат. Подписал документы, согласился на это испытание. Он же даже не до конца разработан. Неизвестно чем это обернётся для Сережи. Шанс на излечение 99 процентов. Но какой ценой? Я же ему ничего не сказал о последствиях. Я просто решил за нас двоих, что вылечу его. Даже согласие от его лица подписал. Потому что испугался отказа. А другого выхода у меня нет.       Доктор сказал, что это лекарство еще не до конца опробовано и точных прогнозов давать нельзя. Но шанс, что оно поможет очень велик. Правда и побочек много. Примерно 85 процентов испытуемых после лечения стали жертвами побочных эффектов от действия препарата. И только у 57 из них эти побочки прошли втечении года после укола. Самые популярные побочки: потеря зрения - полная и частичная, потеря слуха, нарушение координации движения, астма, эпилепсия, тахикардия, инсульт, сердечная недостаточность, утрата речи, потеря вкуса, низкий болевой порог, нарушение свертываемости крови и нарушения памяти, кататанический синдром, ночные судороги, мигрени. Я прекрасно понимаю, на что иду. Я готов, что мне придется лишить моего омегу физического здоровья, но зато я избавлю его от галлюцинаций и этого бреда. Я помогу ему ментально. Он будет здоров психически. Но какой ценой? Он же будет страдать... Но не так как сейчас. Его не будет выворачивать на полу среди осколков зеркала или стекла, он не будет умолять связать его, чтобы Птица не пошел творить зло. Не придется быть начеку и убирать от него острые предметы. И самое главное - ночью он будет спать спокойно. Без кошмаров. Я готов ко всему. Даже к тому, что он может проснуться слепым или глухим. И больше никогда не услышит мой голос или не увидит меня. Зато я помогу ему. Я искуплю свою вину. Ведь это дерьмо из-за меня началось. Я виноват в его сумасшествии. И мне разгребать последствия. А побочки - с ними жить можно. А вот с прогрессирующей болезнью - нет. Ведь тот приступ, когда он собрался вершить правосудие - он не должен был произойти. Таблетки, метка - это оказалось бесполезно и только разозлило Птицу. Поэтому я решился на этот шаг. И я готов ко всему. И я помогу Сереже, если тот не попадет в счастливый процент тех, кто проснётся здоровым и без побочек.