Чертова красная пчела

Петя не любит пчёл. У него на них страшная аллергия. Хотя, на самом деле, он никогда этого не проверял — пчелы никогда его не кусали. Тогда откуда зуд, который появляется при виде одной конкретной красной пчелы? Которая звенит, жужжит и в пальцах угрожающе хрустит простой карандаш. Она приезжает в отдел как раз к обеденному перерыву с двумя контейнерами и вручив один Игорю, а второй Диме, что-то говорит и быстро исчезает. — Романтика, — усмехается, на что Игорь приподнимает бровь. Хазину до романтики — как Грому до балета. В обычное рабочее время Петя абсолютная скотина, от которой у Грома кулаки чешутся, Дима наблюдает за ситуацией со стороны, часто что-то записывает или рисует. Хазин на это только усмехается, словно говоря: малец, а ты точно в полицию пришел, а не в кружок по рисованию? Дима не реагирует, только улыбается. Для него взаимоотношения Игоря и Пети — интересное пособие по психологии. Он наблюдает, как Петя ловко манипулирует личным временем Игоря, практически профессионально убирая его личное время вне работы, которое может быть связано с Юлей. Гром каждый вечер теперь завсегдатый клубов, где они вылавливают очередного наркодельца, не всегда успешно конечно… Дима предполагает, что с Хазиным что-то не чисто, или он просто решил, что пить он будет в обществе Грома. Вот и сейчас напарники в самом конце рабочего дня едут в очередной бар по наводке агентуры Хазина. И когда только успел завести своих в Питере? Петя же абсолютно доволен ситуацией: перед его глазами всё реже и реже появляется злосчастный люк-пропасть, он всё реже летит в пустоту. То, что ему снится собственная смерть — не считается. — И долго мы так будем бегать по всему городу? — Игорь ест шаверму, устроившись на пассажирском кресле дорогого BMW и Хазин хочет сказать, что тот носом будет убирать ему салон от крошек, но молчит. Сам Петя с недоверием смотрит на свою порцию шавермы в руках — в Москве он в исключительных случаях питался уличной едой. Гром же практически не живет дома, не готовит, в нормальные кафе заглядывать нет времени, поэтому питается он практически одним. Питерской шавермой, которая утром ещё мяукала или гавкала. Игорь принес ужин и Хазину, пока они второй час сидят в машине, выжидая «клиента», Петя был удивлен подобной заботе, но всё так же молча принял еду. — А где картошка? — откусив первый раз, Хазин смотрит на Грома возмущенно, словно его обманули. На что Игорь с набитым ртом оповещает: — Извращенец. — Петя улыбается на подобное заявление и продолжает есть. Пчела уже не так громко жужжит над ухом.

***

Хазин быстро привыкает к городу, всё же Питер и Москва не так сильно отличаются — огромный поток людей и тут, и там, у них разное метро, но Хазин им пользуется один раз, всё остальное время на личном транспорте. И Питер он начинает любить ещё больше хотя бы потому что в этом мегаполисе нет таких пробок, как в Москве. Звонок в неприметную дверь и Гром открывает Пете в одних спортивных штанах. Хазин бегло проходится взглядом по торсу напарника и смотрит в глаза, в горле резко пересыхает и хочется облизать губы, вот только желчь вместо слюны появляется, когда за спиной майора появляется чертово красное насекомое. Журналистка немного сконфуженно смотрит на Хазина, а у Пети в голове за секунду появляется как минимум три плана — как вытащить Грома из дома. — Петь, что-то случилось? — вот это «Петя» от Грома звучит особенно преблядски, гордость опять зудит где-то в ребрах. А у Хазина сволочизм родился быстрее него самого: — Нужно ехать на задержание, тут не далеко, нашел один притон, там варят мет. Ждать до утра нельзя, соседи говорят они только ночью появляются. — Петя врет честно, серьезно, в жизни не поверишь, что солгал. Гром потом узнает, что про «притон» Хазин услышал от дежурного, тот заявку принимал у сумасшедшей бабки и та говорила, что у неё кислота из розетки от соседей течет. После четвертого такого «задержания», у Грома кончается терпение и Хазин получает. Игорь как игрушку вжимает его в стену, ощутимо приложив затылком о бетон. Темный подъезд, старый обшарпанный, они на самом последнем этаже и Игорь очень зол. — Ты решил сделать вид, что пытаешься с нарко-бизнесом бороться? Думаешь, я не узнал, как ты был связан с тем пацаном, который тебя чуть в люке не похоронил? — Хазин скалится на слова майора и делает рывок вперед, но Игорь как игрушку прижимает его обратно, на этот раз прикладывая спиной к стене. — Ты на хера это творишь всё? Дергаешь меня то в один бар, то в другой, или я по твоему слепой, что в половине из них тебе бабло прилетает? — Петя сжимает запястья Грома, пытаясь убрать от себя чужие руки. Рой пчёл жужжит так, что он собственного пульса не слышит. — Руки от меня убери, дядя, — говорит развязно, с наездом, защищаясь, на что Игорь только усмехается, Гром никогда не был идиотом. — Я поставил свои условия, получаю то, что надо мне и всё идёт своим чередом, или думаешь я один такой? — Нет, Петь, таких как ты много, только за это тебя чуть Горюнов не грохнул. — Игорь говорит тихо, аккуратно, без наезда, а звучит так, словно по всему подъезду эхо идет. По блядски страшно становится. — Горюнов сел за покушение на тебя, ты ждешь ещё одного такого Горюнова? Я тогда просто по счастливой случайности успел к тебе, пошел на звук, который мне не понравился, а будь у дверей музыка погромче, на похоронах бы твоих встретились. Хазин отворачивает голову, сжимает зубы, опять чертов люк мерещится сбоку. И он там, на самом дне, в крови, с открытыми глазами, смотрит в пустоту. К нему никто не успел. Ни коллеги, ни Игорь. Никто. — А ты подумай, что было бы со мной, если бы я просто не успел. Гром. Нет. Не Игорь Гром на этот раз. Оглушающий гром где-то в голове, который затмевает всех пчёл и успокаивает «гордость» у рёбер. Петя смотрит на Игоря и всё же убирает его руки от своей шеи, но в ответ за тот дискомфорт, который тот ему доставил, бьет наотмашь, не сильно, но так, чтобы оставить ссадину на лице. Не привык он только к узким лестничным пролетам Питера и они с Громом кубарем катятся с лестницы, благо Игорь высокий и ему так просто не пролететь все пролеты. На утро в отделе они появляются с разбитыми лицами и кулаками. Дима улыбается и делает новую пометку в блокноте. Стадия принятия прошла.