Цели: собрать родителей вместе и спасти им жизнь

Мягко говоря Юань офигевал от Му Цинфана. Это что ещё за врач?! Из-за слабого здоровья Шэнь Юань большую часть жизни провёл в больнице. Если бы его так ощупывали в прошлой жизни, то он даже не представляет, что его семья сделала бы с этим доктором… Конечно, сейчас он просто младенец и в действиях Му Цинфана можно увидеть только умиление маленьким ребёнком. Но, блин! В теле этого ребенка двадцатилетний парень! И ведь никому не скажешь, что такие действия врача его напрягают! Хотя похоже не только его… — Ещё раз будешь «лапать» своими грязными руками моего ребёнка, и жить будешь уже без этих самых рук. — В общем-то никакой угрозы для его детёныша не было, но Шэнь Цинцю всё равно низко зарычал и обнажил свои маленькие клыки. Глядя на свою «маму», Шэнь Юань был готов аплодировать стоя, если бы не обстоятельства, в которых он оказался. Это же какой напор! Если при чтении романа Юань всегда проклинал Шэнь Цинцю, то теперь был готов восхищаться. Всё-таки вымысел и реальность абсолютно разные вещи. А вот Му Цинфану было не до восхищения. Его здоровье, даже его жизнь, были под угрозой. Считается, что омеги самые милые и безобидные существа в мире. И это действительно так. Омеги — это тепличные цветы, которые защищают с рождения. Они очень редки, всего 5% населения! При этом их популяция продолжает уменьшаться. Это связано с тем, что омегу может родить только другая омега. Так как они очень нежные и ранимые, поэтому могут жить только в самых комфортных условиях. И так получается, что все омеги являются аристократами. Однако бывают и исключения. Порой бета-женщина может родить омегу, даже если она сама не является дворянкой. В таких случаях младенцев забирают и передают в обеспеченную семью. В итоге получилось, что омеги стали самыми безобидными и беззащитными существами. Однако даже они могут быть опасными. Если его детёнышу угрожает опасность, омега может победить среднестатистического альфу. А у них огромная разница в силе! Что уж говорить о Шэнь Цинцю, который является сильным заклинателем. И его слова в ближайшем будущем могут сбыться… — Шисюн, не пойми меня неправильно! — В примирительном жесте Му Цинфан поднял руки и постарался дистанцироваться от Шэнь Цинцю, который уже заслонил собой своего ребёнка от нерадивого гостя. — Это в первый раз, когда я вижу детёныша-омегу. Пойми мне трудно контролировать свои инстинкты! И это действительно так, инстинкты у альф очень сильные. В данной ситуации у Му Цинфана сработал инстинкт защитника. Любой альфа на подсознательном уровне будет защищать омег*. Особенно этот инстинкт сильно проявляется к их собственным детёнышам. Взаимоотношения в Цан Цюн напоминают семейные. Поэтому Шэнь Юань, как сын даже ни одного, а сразу двух властителей вершин, автоматически становится племянником остальных пиковых лордов. — Мне всё равно. Сложно тебе или нет. Но если подобное повторится, то ты знаешь, на что я способен… — К счастью или к сожалению, но Му Цинфана действительно знал на что Шэнь Цинцю способен. В годы ученичества он и Лю Цингэ прославились как «вышибалы» Цан Цюн. За всю историю секты можно сосчитать по пальцам людей, которые могли «выпроводить» других учеников из Цан Цюн. И так получилось, что два таких человека принадлежат к одному поколению. Лю Цингэ имеет невероятный боевой потенциал. Такой что мог победить без особых усилий тех, кто совершенствовался дольше его. В первые годы своего ученичества, ещё не до конца контролировал свою силу, он буквально вбивал противников в землю. Травмы на пике Бай Чжан это обыденное дело. По сути три четвёртых всех поступивших на пик Цянь Цао именно с пика Войны. Всё ученики Бай Чжана никогда не боялись травм и увечий, это было у них даже почётным. Однако даже такие закаленные бойцы не могли выдержать «тренировку» с Лю Цингэ. Из-за него многие ученики не только с Бай Чжана, но и с других пиков покинули секту. Лю Цингэ буквально выпинывал их с горы. Обуздал он своё рвение только после «разговора» со своим учителем. Шэнь Цинцю же действовал иначе… В отличие от Лю Цингэ, который делал всё быстро и прямолинейно, он предпочитал медленный и хитрый подход. К счастью, Цинцю довольно пофигистичен и редко начинает действовать. Практически сразу после его входа в секту про него поползли мерзкие слухи и так продолжалось на протяжении многих лет, но он никак на это не реагировал, лишь в особых случаях плевался ядовитыми словами. Но однажды его действительно вывели из себя… Шэнь Цинцю может терпеть оскорбления в его адрес, но не может вытерпеть, когда оскорбляют его труды. К сожалению, Линь Яо этого не знал. Линь Яо был одним из первых учеников предыдущего пикового лорда Цин Цзин — Сун Миньюня. Именно ему пророчили становление следующим главой, хоть и официально главным учеником он не был. Всё изменилось, когда на пик прибыл Шэнь Цинцю, тогда ещё Шэнь Цзю. Юноша хоть и начал поздно совершенствоваться, но имел большой потенциал. Кроме того его талант не знал равных во всех четырёх искусствах. В итоге получилось, что вечно холодный Сун Миньюнь начал с любовью относиться к новому ученику. Он относился к Шэнь Цзю, как к родному и всячески баловал его. Конечно, Линь Яо, который уже считал себя следующим пиковым лордом, это не понравилось. Последней каплей стало назначение Шэнь Цзю преемником. Сун Миньюнь был последним из пиковых лордов, кто не мог выбрать себе замену. Никто из учеников его не удовлетворял, но стоило на пике появиться Шэнь Цзю, так буквально через несколько месяцев его назначили преемником. Линь Яо и раньше его мягко говоря недолюбливал, а после этого так вообще возненавидел. Как один из главных источников слухов о Шэнь Цзю, он знал, что тому на мнение других фиолетово. Поэтому Линь Яо решил напакостить по-другому. Он испортил картину, которую Шэнь Цзю рисовал больше месяца. Возможно, что «преступника» так бы и не вычислили, но Линь Яо слишком гордился своим поступком и рассказал чуть ли не каждому. Естественно, что Шэнь Цзю это тоже узнал и решил отомстить. В отличие от грубого подхода альфы, омега действовал более изящно. Его пакости были более мелкими, но их эффект с каждым разом накапливался. Линь Яо понимал, что так ему мстить может только один человек, вот только доказательств этому не было. Если он открыто об этом заявит, то возможно другие ученики ему поверят, но не их шицзунь. Сун Миньюнь не стал бы наказывать без доказательств своего любимого ученика. А «улик» действительно не было… Шэнь Цзю действовал настолько безупречно, что спустя более двадцати «розыгрышей», он ни разу не попался. Поэтому Линь Яо ничего не оставалось кроме того, как терпеть и быть более осторожным. Однако его выдержка закончилась, когда Шэнь Цзю запустил в его комнату термитов. Вся мебель была сломана за один день! Вот тогда Линь Яо не выдержал и всё рассказал шицзуню. Но как и в прошлые разы доказательств не было. Сун Миньюнь естественно никак не отреагировал на это заявление, более того он наказал Линь Яо за порчу картины. Этот глупый альфа уже настолько измучился с постоянными «издевательствами» Шэнь Цзю, что выпалил то из-за чего тот ему мстит. После наказания Шэнь Цзю в своих пакостях стал более смелым. Однако вскоре он сие действие прекратил. Да вот только Линь Яо этого не знал. Он настолько измучил себя постоянными оглядками и ожиданиями, что в итоге сам стал совершать ошибки, считая, что новые выходки Шэнь Цзю. В итоге: Линь Яо не выдержал и покинул секту. Му Цинфан может бы не узнал об этом случае, если бы Линь Яо сам об этом не рассказал. Дело в том, что на пик Цянь Цао приходят не только, чтобы залечить раны, но и выговориться, тем самым получив психологическую помощь. За этим Линь Яо тогда и пришёл. Му Цинфан должен признать, что настолько дёрганного человека он ещё не видел. Линь Яо пугался даже громкого хлопка дверью. Конечно, Му Цинфан об этом не распространялся, но слухи всё равно поползли. После этого никто открыто не провоцировал Шэнь Цзю. Ну кроме только самых смелых и глупых, например Лю Цингэ. Справедливости ради хочется сказать, что Сун Миньюнь знал, что Шэнь Цзю делал все эти пакости, но никак его не наказал. Было ли это из-за его вторичного пола или из-за того, что бывший пиковый лорд никак до этого не реагировал на историю с картиной, неизвестно. — К-конечно, шисюн… Этот шиди впредь будет осторожнее… — Глядя на побледневшее лицо Му Цинфана и его дрожащий голос, Шэнь Юань задумался… А Шэнь Цинцю реально крут… Нет, ну серьезно. Раньше, когда Юань читал новеллу, он как и большинство читателей люто ненавидел этого персонажа. Но теперь, когда он видит его в живую и знает его секрет, то понимает, что Шэнь Цинцю был, ну или по крайней мере мог быть, одним из лучших персонажей во всём романе. Если немного порассуждать, то можно прийти к этому выводу. Во-первых, он практически единственный герой новеллы, у которого IQ выше 40. Во-вторых, Шэнь Цинцю вёл себя чрезвычайно достойно во время пыток Ло Бинхэ. Он ни разу не просил о пощаде! И если ко всему этому добавить, что Шэнь Цинцю является омегой… То это просто невероятно! Всё представление Шэнь Юаня о омегах сводится к Нин Инъин, которая на протяжении всей новеллы действовала, как «девушка в беде». Исходя из этого, можно прийти к выводу, что все омеги цветы сделанные из стекла, которые при этом очень наивные. И тут появляется Шэнь Цинцю пиковый лорд — омега, который скрывает свой вторичный пол, чтобы добиться своего положения без поблажек. Чёрт тебя побери! Он же, наверно, самый сильный омега, который может соперничать с могущественными альфами! Если бы его секрет раскрылся в конце новеллы, то это же могло кардинально поменять сюжет! Такого поворота событий никто бы не ожидал! Какого чёрта Самолёт стреляющий в небо оставил такой прекрасный материал?! Ну, ничего… Сейчас здесь есть он (Шэнь Юань) и сюжет сможет быть исправлен! [Отличный настрой, пользователь! Вы уже прям горите энтузиазмом!] — Проклятье… А система то права… Чему он тут вообще радуется?! Когда вернётся почерневший протагонист, то им всем капец будет. И даже если Шэнь Цинцю омега, то это не изменяет того факта, что он издевался над Ло Бинхэ. Почему он вообще это делал? Из-за того, что тот альфа? Была ли у Шэнь Цинцю какая-то ненависть к альфам? Если так, то его жизни можно только посочувствовать, учитывая, что он состоит в секте, члены которой в преимуществе являются альфами. Кроме того получается, что Шэнь Цинцю не возжелал свою ученицу Нин Инъин, а заботился о ней и возможно хотел защитить от этих «хищников»? Но подождите… А как же Мин Фань? Он же тоже альфа, почему тогда Шэнь Цинцю его подпускал к себе? Ааа! Сколько вопросов! — Система, я могу узнать ненавидит ли Шэнь Цинцю альф? [К сожалению, это невозможно. Данная информация нужна для заполнения дыр. Пользователь сам должен выяснить это.] — Ну, конечно. С чего Шэнь Юань вообще решил, что этой механизированной штуки есть польза? Он столько новелл про попаданцев перечитал, и хоть какую-нибудь пользу от системы можно было увидеть в единицах. В итоге, можно рассчитывать только на себя одного. Нужно как-то усмирить негодование Шэнь Цинцю, сделать его мягче. Возможно с этим проблем не будет. Похоже, что он очень любит и заботится о своём ребёнке. Пока Шэнь Юань думал, как в ближайшие годы ему нужно будет действовать. Му Цинфан всё-таки смог его обследовать. Он, конечно, хотел бы ещё остаться под любым предлогом, но Шэнь Цинцю сейчас был не в самом хорошем расположении духа, так что лучше удалиться. Тем более Му Цинфан завтра вновь может прийти… — Вот, маленькая клёцка, наконец-то мы одни. — Господи… Как же эти альфы надоедают! Во время беременности только к нему заходили, сейчас ещё его ребёнка доставать своей «заботой» будут. Если бы только у Шэнь Цинцю была возможность никому не рассказывать о своём положении, то он бы этим шансом сразу же воспользовался. К сожалению, беременность можно скрыть только на ранних месяцах, потом уже «малость» проблематично. По крайней мере у него есть опыт, как кого-то выгонять из его бамбуковой хижины. Спасибо Юэ Циньюаню, хоть какая-то от него польза… — Сейчас А-ньянг тебя накормит. — Шэнь Цинцю аккуратно взял на руки своего детёныша, предварительно освободив свою мантию, и поднёс его к своей груди. Его действия были очень спокойными и плавными, как будто он делал это не один раз. Вот только Шэнь Юаню от этого легче не стало… — Система! Система! Скажи, что мужчина-омега не может воспроизводить молоко! Скажи, что они кормят своих детей из бутылочек или из пакетов, да хоть из чего угодно! [Нет, пользователь… Они, как и женщины, кормят грудью…] — F*ck!!!

***

Неделя после второго рождения его была самой тяжёлой за две его жизни. Из-за слабого здоровья Шэнь Юань часто попадал в больницу, где практически всегда лежал на кровати. Но чёрт! Тогда он мог читать новеллы, играть на телефоне, общаться со своими друзьями и семьёй! А сейчас он новорожденный младенец, который ничего не может. Единственные движения, которые было возможно сделать, так подёргивания ногами и руками. Шэнь Юань чувствовал себя парализованным. Кроме того было очень скучно. Эта бесполезная система не может даже проецировать фильмы. Какая вообще польза от этой механической штуки?! Единственные развлечения предоставлял Шэнь Цинцю. Но как можно развлекать ребёнка, которому даже месяца нет? Явно же не цирком дю Солей и не красочным мюзиклом с декорациями! Шэнь Цинцю просто бренчал погремушкой, а иногда давал её Шэнь Юаню, который находится в теле младенца с ещё неразвитой координацией. Поэтому погремушка постоянно выпадывала из руки, хотя Юань очень старался удержать единственный «инструмент», который ему сейчас доступен. Ещё одно развлечения — это пение колыбельной. Шэнь Юань должен признать, что его… мама? умеет хорошо петь. Кажется, что эта колыбельная очень важна для него, потому что других он не пел. Юань будет надеяться, что она ему не надоест, иначе он сойдёт с ума, слушая её. Что ещё случилось за эту неделю… Шэнь Юань окончательно потерял свою гордость. Во-первых, кормление грудью. Уже после первого «приёма пищи» жизнь Юаня никогда не будет прежней. Эта травма никогда не заживёт. Во-вторых, «высвобождение». Какой же стыд Шэнь Юань испытал, когда понял, что не может контролировать свой мочевой пузырь. Вот какой идиот сказал, что жизнь младенца так проста?! Из всего этого набора минусов, можно выделить только один плюс. Шэнь Цинцю его действительно любит… Если бы Шэнь Юань не читал новеллу, то никогда бы не подумал, что этот человек может издеваться над ребёнком. Шэнь Цинцю был чрезвычайно терпелив с ним, не то чтобы Шэнь Юань капризничал, но всё же. Кроме того так называемый мерзавец практически не отходил от него, разве что поесть, и то каждый 5 минут бегал проверить его. Да они даже спали вместе! Шэнь Цинцю всегда защитно сворачивался вокруг него, как будто хотел скрыть от этого мира. В такие моменты Шэнь Юань не знал, что и думать. Кажется, что у Шэнь Цинцю есть какой-то секрет, который в новелле, конечно же, не раскрыли. Похоже, что дыр в сюжете куда больше, чем Юань думал раньше… В общем, жизнь стала слишком «сложна» для Шэнь Юаня. Но кажется, что сегодня будет куда интереснее… Сегодня Юань наконец сможет увидеть пик Цин Цзин, который по описанию в новелле, просто райское место. Сегодня его выведут на улицу! Шэнь Юань в прошлой жизни был домоседом и никогда особо не стремился во «внешний мир». Но сейчас небольшая прогулка была для него, как глоток свежего воздуха, в прямом и переносном смысле. Хотя прогулка это слишком громкое название. По сути они просто перейдут из одного здания в другое. Насколько Шэнь Юань понял, то сегодня Шэнь Цинцю идёт надзирать… кхм… обучать своих учеников. Оставлять новорожденного ребёнка без присмотра на долгое время мягко говоря не очень хорошо, поэтому Юань тоже «пойдёт». За одним станет понятно на какой временной шкале он сейчас находится, а то эта бесполезная система ничего не может сказать. В общем, как для младенца, у Шэнь Юаня сегодня очень много дел. Вот только начать он их пока не может. Шэнь Цинцю уже больше часа пытается сделать из него колобка. Похоже, что сейчас не лето, и поэтому его пытаются закутать посильнее. — Вот так, маленькая клёцка, сейчас мы можем идти. — Наконец полностью удовлетворённый своей работой Шэнь Цинцю вывел своего детёныша на улицу. Шэнь Юань, затаив дыхание, наблюдал как дверь, которая всё это время отделяла его от внешнего мира, открывается. К сожалению, полностью зелёного пика, который был описан в новелле, он не увидел. Похоже что сейчас начало весны и снег только немного подтаял. Единственное соответствие с романом — это бамбук, который по всей видимости морозостойкий. Но этого мало! Шэнь Юань хочет увидеть райское место, описанное в новелле! Эх… Одна надежда, что лето скоро наступит…

***

Для Шэнь Цинцю выдалась непростая неделя… Каждый день к нему заявлялось минимум пять людей. Из них он пускал только Му Цинфана, который должен был следить за здоровьем его детёныша. Вот только Шэнь Цинцю стал сильно сомневаться в компетенции врача. Стоит ему только на секунду отвести взгляд, как Му Цинфан всё норовит взять А-Юаня на руки. Похоже он действительно позабыл, что бывает с теми, кто «переходит» ему дорогу. Придётся напомнить… Но если от Му Цинфана была хоть какая-то польза, то остальные боевые братья и сестра использовали самые идиотские предлоги, чтобы попасть в хижину и увидеть А-Юаня. Как бы то странно не звучало, но чаще всего заходил Лю Цингэ. Вера, что у него есть хоть какие-то мозги окончательно испарилась. Ибо настолько дурацкой отговорки Шэнь Цинцю ещё не слышал. Цитата: «Проверить, что всё в порядке на пике». Допустим Шэнь Цинцю действительно долгое время не выходил, чтобы проверить свои владения, и его ученики могли что-то натворить. Но какого чёрта Лю Цингэ ломился к нему домой?! Уж там-то всё точно в порядке! Шэнь Цинцю от туда даже не выходил! Если уж пришёл проверять пик, так проверяй! В хижину-то зачем лезть?! Единственный кто порадовал — Юэ Циньюань. Ему как в первый день сказали, чтобы не тревожил ребёнка, так он и не тревожил. Лишь посылал подарки каждый день… Вот куда их девать?! Бамбуковая хижина не настолько большая, чтобы вместить их все!.. Но если честно, то Шэнь Цинцю немного хотел, чтобы Юэ Циньюань зашёл. Как бы то прискорбно не было бы, но является отцом А-Юаня. И при этом не хочет участвовать в его воспитании! Он хочет бросить их ребёнка также, как и его когда-то?! В общем, Шэнь Цинцю хотел и не хотел, чтобы Юэ Циньюань пришёл. И не надо его осуждать! Он недавно родил, гормоны ещё шалят! В итоге, неделя была действительно противоречивой и сложной… Нужно было как-то освежиться, но нельзя было оставлять А-Юаня одного. Поэтому Шэнь Цинцю ждал, когда его детёныша можно будет вывести на улицу. Конечно, ненадолго! Он ещё маленький! Хоть Му Цинфан сказал, что А-Юань родился здоровым ребёнком, но рисковать этим здоровьем не хотелось. Поэтому небольшая «прогулка» до читального зала в самый раз. Сегодня Шэнь Цинцю хотел бы увидеть насколько навыки в написании стихов улучшились у учеников пока его не было. К тому же слушание стихов может положительно отразиться на А-Юане. Прекрасное нужно прививать с рождения. Ну, по крайней мере Шэнь Цинцю надеется, что это будет прекрасно… Или хотя бы удовлетворительно. В любом случае Шэнь Цинцю больше волновала реакция его детёныша на новую обстановку. Он переживал, что А-Юань может испугаться незнакомого окружения. Однако этого не произошло. Его детёныш просто с интересом смотрел вокруг себя, всё внимательно изучая. Но похоже ему это быстро наскучило. В его взгляде было… разочарование? По всей видимости это оно. Шэнь Цинцю с самого начала понял, что А-Юань очень сообразительный для своего возраста. Но почему, чёрт возьми, разочарование?! Ему здесь не нравится? Но ему же здесь жить! Неужели когда придёт время начать совершенствоваться, то он уйдёт на другой пик?! Шэнь Цинцю этого не допустит! Тем более пик сейчас представлен действительно не в лучшем свете. Летом здесь куда красивее, нужно просто немного подождать, и А-Юань это сам поймёт. Вот только если пейзаж может измениться со временем, то не факт, что изменятся его ученики. Шэнь Цинцю понял это стоило лишь зайти в читальный зал. Едва открыв дверь, на него, а точнее на его детёныша устремились нетерпеливые глаза. Ученикам не терпелось увидеть сына своего шицзуня, которого он так упорно скрывает. Честно говоря, когда Шэнь Цинцю не выходил из хижины к нему помимо боевых братьев и сестры наведывались несколько его учеников. Сколько бы он их не учил сдержанности, всё равно они ничего не усваивают. Тех учеников Шэнь Цинцю, конечно же, наказал, заставив переписать правила пика сто раз. Но похоже урок они так и не поняли… — Сегодня я хочу увидеть, как вы улучшили свои навыки в написании стихов. Через час вы должны предоставить мне стихотворение на тему весны любого размера. — Грациозно пройдя к своему месту, Шэнь Цинцю бросил несколько своих холодных взглядов на самых любопытных учеников, которые чуть ли не выпрыгивали со своих мест, чтобы посмотреть на его детёныша. Рядом с его рабочим местом была поставлена колыбель специально для А-Юаня. Чтобы ему не было скучно было положено несколько мягких игрушек. Конечно, он не будет особо шуметь или безобразничать, Шэнь Цинцю понял это за неделю, проведенную вместе, А-Юань довольно спокойный ребёнок несмотря на возраст. Эх… Были бы его ученики такими…

***

Шэнь Юань был готов кричать, несмотря на всё своё воспитание, ну или издать любой другой звук. Ибо в этой тишине он скоро сойдёт с ума! Это же невыносимо! Неделя, проведённая до этого, казалась просто временем в парке развлечений, так как тогда было куда веселее. А сейчас Шэнь Юань находился в полной тишине, которая нарушалась лишь листанием страниц книги, которую читал Шэнь Цинцю. В общем в гробу, наверное, и то шумнее будет. — Время вышло. Сейчас вы должны зачитать свои стихотворения. Если кто-то никак не улучшил свои навыки или даже ухудшил, то он должен будет переписать пятьдесят стихотворений о весне, половину из которых должен будет выучить. — Услышав наказание, по залу пронеслись вздохи ужаса. Вот с чего они взяли, что шицзунь, когда раскрыл свой второй пол, будет добрее?! Очевидно, что он стал даже более требовательным! Ученики могли только молиться, чтобы их стихи удовлетворили эстетический вкус шицзуня. Наказание было слишком суровым… Настолько суровым, что даже Шэнь Юань испугался. А его даже не будут оценивать! Но с другой стороны… Это хороший повод развлечься. Мама Шэнь Юаня была актрисой. Поэтому в их семье с рождения прививалась любовь к искусству. Шэнь Юань не хотел бы хвастаться, но в написании стихов он разбирался лучше своих братьев и сестры. Поэтому сейчас он может «оценить» поэтические навыки этих детишек. Жаль только Шэнь Юань не может говорить, чтобы покритиковать. Но похоже с этим прекрасно справляется Шэнь Цинцю. Уже трое из четырёх учеников, которые зачитали свои стихи, уже получили наказание. Эх, бедняжки… Шэнь Юаню их жалко, но их стихи действительно так себе. Он так увлекся, слушанием стихов, что не заметил, как на него всё это время поглядывает Шэнь Цинцю. Дело в том, что на лице Шэнь Юаня довольно отчётливо проявляются эмоции. Когда стихотворение было не очень хорошо, он морщился, когда было более интересно он вытягивал шею, как будто чтобы услышать его получше. Шэнь Цинцю, конечно, понимал, что его ребёнок очень сообразительный, но чтобы уже разбираться в поэзии… Похоже он родил гения.

***

Чтение стихотворений было не очень удачным. Лишь меньше трети учеников не получили наказание. Ни один из Шэней такому раскладу не был рад. — Не переживай, маленькая клёцка. Когда мы придём домой, я прочитаю тебе куда более красивые стихи. — Мягко говоря Шэнь Цинцю был зол на своих учеников. Стоило ему только перестать муштровать их, как они сразу расслабились. И ладно бы если подобное было раньше. Но сейчас, когда он принёс с собой Шэнь Юаня, простить это ну просто невозможно. Вот что если его милый А-Юань запомнит эту мерзость. Вдруг он решит, что Цин Цзин не стоит его внимания и уйдёт на другой пик. И чтобы не заморачиваться с выбором, уйдёт на Бай Чжан?! Вот что тогда делать?! Шэнь Цинцю читал, что память у младенцев кратковременная. Воспоминания легко перекрываются новыми. Поэтому нужно как можно быстрее прочитать ему новые стихи, написанные им самим, тогда А-Юань забудет этот ужас. — Цинцю-шиди! — О, нет… О, нет, нет! Откуда здесь взялся Юэ Циньюань?! Он же не приходил на протяжении недели! Это был его персональный рекорд! Почему он решил прийти именно в этот момент?! — Приветствую, Чжаньмень-шисюн. — Процедил сквозь зубы Шэнь, при этом пытаясь выглядеть «дружелюбно», чтобы не напугать ребёнка. — Да… — Господи… Если бы только кто-нибудь знал, как Юэ Циньюань ненавидит этот титул, звучащий из уст любимого. Впрочем Шэнь Цинцю это прекрасно осознаёт… — Я вижу, что А-Юань уже достаточно силён, чтобы выходить на улицу. — Да. Но я просто водил его в читальный зал, чтобы он послушал стихи. — О, прививаешь любовь к поэзии? — Юэ Циньюань не мог не улыбнуться заботе Шэнь Цинцю. Таким счастливым он не видел его очень давно. А-Юань похоже действительно был благословением для них обоих. — Я так думал, но ошибся. — Шэнь Цинцю ещё раз скривился, когда вспомнил этот написанный ужас. — Так по какому вопросу Чжаньмень-шисюн решил пожаловать? — Цинцю-шиди запамятовал? Он же сам сказал этому шисюну прийти через неделю. — Когда он подобное говорил? Шэнь Цинцю не припомнит ни одного раза, когда говорил Юэ Циньюань: «Приходи ещё»! Что у него вообще в голове творится, что слова, которые должны были прогнать его, превратились в приглашение в гости?! Теперь понятно почему Юэ Циньюань не приходил неделю… Он, видите ли, ждал «назначенного часа». Как этот человек вообще может управлять самой могущественной сектой?! — Цинцю-шиди… Могу я взять А-Юаня на руки?.. — Из глубокого шока Шэнь Цинцю вывел человек, который его в этот шок загнал. Подобная просьба для него, была похожа на красную тряпку для быка. Ему очень хотелось как обычно накричать на Юэ Циньюаня. Но он не мог… Он не мог это сделать неделю назад и тем более не может сейчас, когда держит А-Юаня на руках. — Нет. На это нет времени. — Шэнь Цинцю хотел уже удалиться в свою бамбуковую хижину, оставив Юэ Циньюаня с видом щенка, которого пнули. Но неожиданно раздался плач…

***

Шэнь Цинцю и Юэ Циньюань даже не представляли, что в это время на этом же месте происходит ещё одна дискуссия. [Произошла встреча пользователя со своим отцом. Выполнено условие для разблокировки дополнительной миссии: «Любимчик секты Цан Цюн.»] — Это ещё, что такое? Разве моя миссия не в заполнении сюжетных дыр? [Пользователь, до начала событий из новеллы ещё десять лет. Чтобы вам было интереснее проводить время, была добавлена дополнительная миссия.] — … Мне бы и без неё хорошо жилось. И вообще, когда я тебя спрашивал на каком временном промежутке нахожусь, ты ответила, что не знаешь. Сейчас же определила довольно точное время…  — Глядя на светящийся синий экран, Шэнь Юань прищурился. Славу Богу, что этого не заметили его… кхм… родители. Иначе нельзя было бы представить, что они подумают о таком выражении сына. [Пользователь, вы неправильно поняли! Я ничего от вас не скрывала! Просто некоторые функции были заблокированы до встречи с некоторыми персонажами! В данном случае с вашим отцом.] — Бедняжка система, наконец поняла почему именно этого человека выбрали на роль сына Шэнь Цинцю. Да они же как две капли воды! Что по внешности, что по характеру! Разве только у Шэнь Юаня его «злодейский» характер не так сильно выражен. — Хорошо… Так и быть поверю… Что это за миссия? И что в ней нужно делать? [Это особая миссия. На самом деле она не подразумевает победы или провала. Её цель состоит в том, чтобы помочь пользователю в главной миссии.] — Миссия-помощница? Это интересно… Но всё же как она поможет? [Пользователь должен получить как можно больше очков любви. Очки любви напоминают очки авторитета, но эффект у них сильнее. На данный момент на вашем счету 100 очков от Шэнь Цинцю и 100 очков от Юэ Циньюаня. Это максимальные первоначальные очки. Пользователь, они вас очень любят! Чтобы получить доступ к очкам любви других персонажей, нужно встретиться с ними после данного обновления системы.] — Ясно… Значит чем больше очков я получу, тем мои слова будут иметь больший вес. И тогда я смогу помочь Шэнь Цинцю! — За неделю проведенную с Шэнь Цинцю, Шэнь Юань к нему очень привязался. Он уже действительно стал относиться к нему как к своему родителю. И он явно не хочет, чтобы из Шэнь Цинцю сделали человеческую палку! [Правильно! Также вы можете улучшить взаимоотношения других персонажей. Вот например: Шэнь Цинцю и Юэ Циньюаня!] — После слов системы Шэнь Юань понял, что Шэнь Цинцю собирается буквально сбежать, оставив «побитого» Юэ Циньюаня одного. — Что произошло?! Как всё докатилось до этого момента?! Нужно что делать! Но как?! Я же просто младенец! Что я вообще могу сделать?! [Пользователь, используйте самое действенное оружие против родителей.] — Какое?! [Слёзы.]

***

И так получается, что плач Шэнь Юаня был не прихотью, а хитроумным планом. Вот только этого не знал Шэнь Цинцю, который сконфуженно смотрел на своего детёныша. Он, конечно, понимал, что младенцы должны плакать, но это не отменяло его шока. За всю неделю А-Юань ни разу не плакал. Чтобы показать свои потребности он издавал какие-то звуки или «активно» жестикулировал. Но сейчас он ни стого ни с сего заплакал. Что такое произошло, чего он не выдержал?! Лишь чуть позже, когда Шэнь Цинцю вышел немного из смятения, Шэнь Юань начал пытаться тянуться в сторону Юэ Циньюаня. Вот тогда-то пиковый лорд понял, что его детёныш хочет, как бы это прискорбно не звучало, к своему отцу. Но почему он к нему хочет? Неужели Шэнь Цинцю сделал что-то не так? Ему с ним не нравится? Но тогда почему он не тянулся к Му Цинфану и даже как-то отодвигался от него?.. Стоило подумать об этом «извращённом» враче так всё стало на свои места. Ещё во время беременности Шэнь Цинцю читал, что младенцы-омеги нуждаются в защитнике. И этим защитником выступает отец-альфа. С остальными альфами они чувствуют дискомфорт. Поэтому А-Юань так норовит к Юэ Циньюаню! Он чувствует, что это его отец. Поэтому, чтобы успокоить своего детёныша придётся дать его подержать Юэ Циньюаню. Как бы Шэнь Цинцю этого не хотел. — Ты умеешь держать младенцев?.. — А? Да, я научился этому несколько месяцев назад! — Юэ Циньюань, если честно, не понимал, что происходит. Когда Сяо Цзю начал уходить, А-Юань неожиданно заплакал. Конечно же, Юэ Циньюань как отец не мог не беспокоиться о своём детёныше. Но он понимал, что Шэнь Цинцю сможет успокоить его лучше, да и вряд ли ему дадут эту работу. Но неожиданно Сяо Цзю сам решил предложить подержать А-Юаня на руках. Радость Юэ Циньюаня в этот момент было трудно описать словами. Он осторожно забрал ребёнка из рук своего возлюбленного. Неожиданно А-Юань успокоился и лишь изредка икал. — Цинцю-шиди, он похож на тебя. — А-Юань ещё маленький, рано говорить на кого он похож. — Шэнь Цинцю так был поглощен «завистью», что и сам не понял, как тонко намекнул, что ЕГО детёныш похож на Юэ Циньюаня. Всё бы хорошо, но последний это понял. — На улице прохладно, А-Юаню нельзя здесь надолго оставаться. — О, да, конечно… — Впервые после вступления Шэнь Цинцю в секту, он добровольно впускает Юэ Циньюаня в свой дом. Всё лишь ради того, чтобы ему вернули ребёнка! — Мал… А-Юаня надо покормить. — Шэнь Цинцю протянул руки, надеясь, что Шэнь Юань уже успокоился и больше не заплачет, когда он возьмёт его на руки. — Конечно. — Юэ Циньюань действительно не хотел отпускать своего детёныша, но если он этого не сделает, то А-Юань может пострадать. Однако смотреть на него никто, по крайней мере сегодня, не запрещал. Поэтому он никуда уходить пока не собирался. В упор не замечая, как на него смотрит Шэнь Цинцю. — Извращенец. — Стоило единственному слову в пренебрежительном тоне слететь с губ Шэнь Цинцю, как Юэ Циньюань наконец обратил на него внимание. Он искренне не понимал чем заслужил такое прозвище. Он же просто хотел посмотреть, как Сяо Цзю будет кормить их ребёнка… Ой… А-Юань же младенец, а значит его нужно кормить грудью… — Ся… Цинцю-шиди, ты неправильно понял!