***
— Я приму душ, — сказал Реки, когда они вернулись домой после работы, — а потом мы пойдем! — Хорошо, — сказал Ланга. Он колебался посреди комнаты Реки, пока тот собирал свои полотенца. Все члены семьи Реки пользовались одной ванной комнатой, а это означало, что прием душа Реки обычно длился всего пять минут, но сегодня Ланга не хотел, чтобы он спешил—он боялся выходить из дома. Что, если девочки на тусовке скажут что-нибудь гадкое в лицо Реки? Он проверил свой телефон, но новых сообщений не было, только одно из предыдущих, сообщавшее ему адрес ресторана. — Скоро вернусь, — сказал Реки, хлопая теплой рукой по плечу Ланги, когда тот протискивался мимо него, и Ланга выдохнул: — Ага. Хотя то, как Реки коснулся его, чуть не заставило его выронить телефон. Он сел на кровать и стал ждать, просматривая свои сообщения с Реки. Последний посылал сердечки почти со всем, потому что когда-то слышал, что канадцы «супер милые», и хотел, чтобы Ланга чувствовал себя «как дома». Ланга откинулся на кровать, держа телефон над лицом, прокручивая диалог, пока не нашел свое любимое сообщение: «ты мой любимый человек <3», — написал Реки в 2:33 ночи две недели назад, когда Ланга сказал, что купит Реки обед на следующий день в школе. Это было простое сообщение, и хотя это была своего рода шутка, Ланга подумал, что есть хороший шанс, что он действительно был любимым человеком Реки, по крайней мере сейчас. Они так много времени проводили вместе. Он позволил себе читать сообщение снова и снова, держа телефон близко к глазам, представляя себя любимым человеком Реки навсегда. Когда через три минуты дверь в комнату Реки со скрипом распахнулась, Ланга уронил смартфон себе на лицо. Он услышал смех Реки, когда дверь закрылась. — Чувак, я думаю, тебе нужно проверить зрение, — сказал он. — Всякий раз, когда ты читаешь что-то на телефоне, ты всегда держишь его всего в дюйме от своего лица. — Я лучше вижу, когда смотрю на это в близи. — Именно это я и имею в виду! — воскликнул Реки. Ланга поднял трубку и сел, моргая, а потом моргнул еще раз, чувствуя, как к лицу приливает жар, потому что на Реки были только джинсы и полотенце на шее, а волосы спадали на плечи. Его волосы были темными из-за того, что были влажными, и Ланга сглотнул, стараясь не смотреть на родимое пятно на груди Реки и веснушки на его плечах. — Как ты вообще видишь, когда катаешься? — продолжал Реки, открывая свой шкаф и ища чистую рубашку. — В один прекрасный день ты врежешься во что-нибудь и исчезнешь. — Я вижу большие объекты издалека вообще-то, — сказал Ланга. — У тебя не болят глаза? — Реки обернулся, сунул язык за щеку, ухмыльнулся, и Ланга снова сглотнул. Ему хотелось сказать, что он прекрасно видит Реки, видит, как вода собирается на ключицах Реки, видит каждое подергивание мышц живота, когда он стягивает рубашку через голову. Реки снова рассмеялся, и Ланга быстро отвел взгляд, пытаясь сделать вид, что не смотрел. — Ты такой летящий, — сказал Реки, и в его голосе звучала нежность, как будто он думал, что это мило, и Ланга вытер руки о штаны, хотя они не были потными. — Ты собираешься идти с мокрыми волосами? — спросил он, и Реки, взглянув в зеркало, скорчил лицо. — Я подумал, по дороге высохнут, — сказал он. — Хорошо, — сказал Ланга, но тут Реки снова взглянул на него, подняв руку и обхватив мокрые волосы. — Это плохо выглядит? — спросил он, и в его голосе послышалась какая-то неуверенность, и Ланге захотелось ударить себя за то, что он заставил Реки так говорить. Он не это имел в виду. Реки всегда ему нравился, даже когда они засиживались допоздна в " S " и Реки засыпал на мопеде, пуская слюни на плечо Ланги, и ладно, может быть, Ланга и не был самым беспристрастным судьей, но Реки был очарователен. — Нет, — сказал Ланга и замялся. — Я просто подумал, что, может быть, ты простудишься, если выйдешь на улицу с мокрой головой. — А-а, — протянул Реки. Голос его звучал неубедительно, и он вытер полотенцем голову, все еще глядя в зеркало. Ланге было неприятно думать, что Реки может смотреть на себя в зеркало и видеть кого-то несовершенного, кого-то другого, кроме драгоценного неуклюжего милого идиота, которого видел Ланга. «Реки всегда хорошо выглядит» подумал Ланга, «он всегда выглядит теплым, загорелым и счастливым, и он обнимается лучше всех», и Ланга сжал руки, потому что хотел сказать Реки, как он хорош в свете раннего утра, но не мог придумать, как это выразить, не выдав себя. — А ты… — Ланга не знал, как спросить. — Тебе не нравится, как ты выглядишь? — Оу, — сказал Реки. Он отбросил полотенце, откинул волосы с лица, все еще глядя в зеркало. — Я не знаю? Наверное, я думаю, что выгляжу нормально, но больше никто так не думает. Он рассмеялся, как будто это была шутка, но смех прозвучал не так, и сердце Ланги упало. —Я… гм… — Он хотел сказать, что так не думает, но вместо этого заставил себя сказать: — Я уверен, что многие видят тебя красивым. У тебя есть, гм. У тебя хорошая улыбка. — Да? — Реки обернулся с мягкой улыбкой на лице, и Ланга кивнул, потому что он не доверял своему голосу, чтобы объяснить, что ямочки на щеках Реки выглядели как восходящее солнце, или как мило выглядел его единственный кривой передний зуб, или как его щеки округлялись и заставляли Лангу тоже улыбнуться. — Ладно. А у тебя красивые глаза. Что ж, у тебя все красивое. Чувак, ты такой красивый, что мне иногда кажется, будто я сплю, понимаешь? Ланга поперхнулся. — Ч—что? — Да, — сказал Реки. — Например, в реальной жизни ни у кого волосы так не выглядят. Он наклонился вперед и убрал прядь волос Ланги с лица, и все, что тот мог сделать, это моргнуть, потеряв дар речи. Он не мог дышать, а Реки был так близко, и тогда парень что-то промурлыкал, убирая волосы назад, его рука призрачно скользнула по раковине уха Ланги. Ланга вздрогнул, и Реки сказал почти про себя: — Они так чертовски мягки, чувак. Откуда у тебя такие мягкие волосы? Ланге потребовалась целая минута, чтобы понять, что Реки разговаривает с ним. Он моргнул и попытался сказать хоть что-то, но слова застряли у него в горле, и ему пришлось повторить попытку. Реки все еще стоял близко, так близко, что Ланга мог видеть его ресницы и мягкую улыбку, и боже, как он мог думать о чем-либо, когда прямо перед ним находятся эти идеальные ресницы Реки? — Я… э-э… Я пользуюсь кондиционером. Моя мама покупает его. — Реально? — Реки опустил руку, и Ланга вздрогнул от внезапной пустоты. — По-моему, у моей мамы тоже он есть. Может, мне его сейчас и нанести? — Думаю, да, — ответил Ланга, и Реки, схватив его за руку, потащил по коридору в маленькую ванную комнату, украшенную обоями с листьями. Реки встал на цыпочки, заглянул в душ и вышел оттуда с маленькой зеленой бутылочкой. — Я постоянно видел его в душе, — объяснил Реки. — Но я никогда не знал, для чего он. Покажешь, как им пользоваться? Он вложил бутылку в руки Ланги, и у того пересохло во рту, но он кивнул. — Ты хочешь, чтобы я… — Он неопределенно указал на спутанные волосы Реки, не зная, как объяснить, и тот кивнул, повернувшись так, что они оба оказались лицом к зеркалу в ванной. — Пожалуйста, — сказал он, и Ланга кивнул, скорее самому себе, чем Реки, как бы говоря: «Хорошо, я справлюсь». Он осторожно вылил на ладонь небольшую горошинку кондиционера, поставил флакон на стойку и, размазав его между ладонями, завис за спиной Реки. — Все в порядке? — Да, — подтвердил Реки, встретившись с ним взглядом в зеркале и ухмыльнувшись, и Ланга почувствовал себя бездонным, когда увидел, что стал выше Реки всего на пару дюймов, почему-то это заставило все его тело сжаться, а затем разжаться. Он осторожно коснулся волос Реки. Тот закрыл глаза, и это зрелище заставило Лангу сглотнуть, но ему нужно было сделать это, потому что он согласился, поэтому он осторожно запустил пальцы в волосы Реки, положив ладони на его голову. Волосы Реки были влажными и жесткими, более густыми, чем у Ланги, и более текстурированными. Реки слегка покачивался на носках и что-то напевал, и Ланге хотелось продолжать прикасаться к нему, как только он мог. Он распределил кондиционер от корней до кончиков, стараясь не пропустить ни одного клочка растрепанных волос Реки, а когда закончил, позволил своим рукам задержаться, втирая кондиционер в кожу головы парня, убирая волосы с висков. — Приятно, — пробормотал Реки, и Ланга застыл. — Что? Реки открыл глаза. — Оу, — сказал он, а затем его тело как-то напряглось, и он неловко рассмеялся. — Прости! Я просто. Это приятно. Я имею в виду, когда ты играешь с моими волосами. Это не…странно. Я имею в виду, это ведь не странно, правда? Ланга быстро покачал головой, потому что ему тоже было приятно ощущать текстуру волос Реки в своих руках, и то, как он стоял так близко, что его спина почти касалась груди Ланги. — Ничего странного. — Отлично, — сказал Реки, снова расслабляясь. — Может, мне стоит их расчесать сейчас? — Я могу это сделать, — сказал Ланга, удивляясь самому себе, но улыбка, которой Реки одарил его в зеркале, заставила его почувствовать себя будто пьяным. Реки протянул ему деревянную расческу, и Ланга осторожно провел ею по волосам, расчесывая их так, что кончики падали на плечи. Даже с мокрыми волосами, они все равно встали дыбом после того, как Ланга расчесал их. — Мама говорит, что мои волосы очень непослушные, — объяснил Реки. — Мне они нравятся, — сказал Ланга, потому что теперь он был так сосредоточен на волосах Реки, что забыл отфильтровать слова, и Реки издал приглушенный, смущенный смешок. — Спасибо, Ланга, — сказал он, и грудь того прижалась к его легким от того, как Реки произнес его имя, тихо и ласково, и он быстро положил расческу, чтобы отойти и вдохнуть. — Думаю, это будет хорошо смотреться, — сказал он, и Реки кивнул, оборачиваясь. — Хэй, — сказал он, и что-то изменилось в его голосе, и он посмотрел через плечо Ланги на открытую дверь. — Хочешь… Я имею в виду, мои сестры, конечно, дома, но… Подожди, дай мне закрыть это. Он наткнулся на руку Ланги, когда потянулся мимо него, чтобы закрыть дверь. Пока Ланга наблюдал за ним, его горло снова пересохло. — Что? — спросил он. — У нас еще есть немного времени, верно? — сказал Реки, и Ланга кивнул, пытаясь успокоить свое сердце, которое билось так быстро, что начинало болеть. — Мы могли бы, знаешь ли… Просто по приколу попрактиковаться? Я имею в виду, чтобы быть более уверенными в себе перед…перед большим событием. — Не называй это так, — сказал Ланга хриплым от пересохшего горла голосом, и Реки нервно рассмеялся. — Извини, — сказал он. —Я просто… я подумал, знаешь, нам не помешает адреналин, или, я не знаю, ты не хочешь? Мы могли бы— — Я хочу, — сказал Ланга, его рот работал быстрее, чем его мозг, и Реки замолчал, их глаза встретились, и через секунду Реки снова ухмыльнулся. — Ладно, — сказал он. — Круто. Прежде чем Ланга успел что-то сказать, Реки вскочил на стойку, раздвинул ноги и протянул руки, подзывая Лангу. — Иди сюда, — сказал он, и сердце Ланги заколотилось о ребра, когда он подошел ближе, потому что он не собирался отказываться, но, о боже, Реки раздвинул ноги, чтобы Ланга мог протиснуться между ними, а затем ноги Реки прижались к его талии, его руки поднялись, чтобы обхватить лицо Ланги, приподняв его подбородок. «О боже» подумал Ланга, чувствуя почти головокружение от прикосновения, от тяжести ног Реки, удерживающих его. В этой позе Реки был над ним, Ланге пришлось поднять голову выше, чтобы дотянуться до его рта, и он подумал, что потеряет сознание еще до того, как они поцелуются, потому что кожа Реки была такой теплой и раскрасневшейся после душа, а его улыбка была такой красивой и блятьблятьблять. — М-м-м, — протянул Реки, все еще держась за лицо и слегка пощипывая щеки, так что Ланга сморщил нос, а сердце еще больше заколотилось. — Вот как бы ты выглядел, будь я выше тебя, а? Красивый. — Прекрати, — приглушенно сказал Ланга, и Реки рассмеялся, звук прокатился по его телу, а затем, боже, он вытянул ноги и скрестил лодыжки за спиной Ланги, притягивая его невероятно близко, так что их груди практически соприкасались, и твердые ноги Реки заключили Лангу в клетку, а затем он поцеловал его, и Ланга не мог дышать. Рот Реки был мокрым от воды, и он как бы смеялся, прижимаясь к губам Ланги, и на этот раз Ланга чувствовал звук через их тела, и боже, смех Реки, Реки звучал так радостно и хорошо, и он обнимал тело Ланги ногами, как будто хотел, чтобы он был рядом—как будто он не мог насытиться им. Ланга поцеловал его в ответ, приподнявшись на цыпочки, чтобы прижаться ближе, почти лихорадочно от этого внезапного отчаяния быть с ним, целовать его, боже, целовать его. Реки откинулся на прилавок, все еще держась за талию и челюсть Ланги, и снова засмеялся, отступая назад, так что Ланге пришлось дотягиваться до его, издавая прерывистый, разочарованный звук. — Ты такой нетерпеливый, — поддразнил его Реки, держа лицо Ланги так, чтобы он не мог подойти ближе, и Ланга заскулил, а Реки снова рассмеялся, прежде чем нагнуться, чтобы соприкоснуться губами. Он попытался углубить поцелуй, положив руки на бедра Реки, вжимаясь в грубую ткань джинсов, но Реки отодвинулся, прежде чем Ланга успел поцеловать его достаточно хорошо, и Ланга раздраженно выдохнул. — Прекрати, — он попытался потянуться, — дразнить меня, — и Реки усмехнулся про себя, поглаживая пальцами щеки Ланги, мягкие бугорки прыщей над его челюстью. — Но это же весело, — сказал Реки, и его голос что-то сделал с желудком Ланги. То, как он был доволен собой, заставляло его смеяться. Реки крепче обхватил ногами талию Ланги, прижимая его костлявые бедра к прилавку, и, наконец, наклонил голову настолько, чтобы Ланга снова мог прильнуть к его рту. Поцелуй был неуклюжим, он чувствовал, как зубы Реки стукаются о его нижнюю губу, но рот Реки был горячим, и пальцы Ланги впились в его бедра, крепко держа. Когда Реки наклонил голову, Ланга чуть не застонал от того, как это было прекрасно — давление его рта, сладкая мягкость его губ, то, как его пальцы массировали кожу прямо под челюстью Ланги, где никто никогда не касался его. Реки снова отстранился, но только слегка, его дыхание было немного тяжелым у рта Ланги, и скользнул одной рукой к его нижней губе. Реки снова поцеловал его, прикоснувшись языком к складке рта Ланги, и желудок того сжался. Реки отстранился достаточно, чтобы прошептать: — Тебе нравится, когда я… — а затем снова проделал то же самое с языком, и Ланга захныкал, прежде чем смог остановиться, прижимаясь к Реки. Реки хрипло рассмеялся ему в губы, а затем скользнул языком в рот, и тот снова заскулил. Он хотел поцеловать его в ответ, но все, что он мог чувствовать, это шершавые подушечки пальцев Реки, тепло его языка, касавшегося зубов Ланги, соприкосновение их губ. Ланга сжал кулаки на ногах Реки, румянец на его лице был таким горячим, что Реки, должно быть, тоже это почувствовал, а потом Реки отстранился, чтобы сделать глубокий вдох. Ланга снова приподнялся на цыпочки, погладил его по губам, а потом они оба проникли языками в рты друг друга, скорее задыхаясь, чем целуясь, и Ланга почувствовал, как Реки провел языком по небу, просто чтобы почувствовать, как Ланга вздрогнет.Это было плохо, очень плохо.
Это было плохо, потому что он чувствовал, как язык Реки прижимается к его нижней губе, как Реки отстраняется, чтобы подышать только для того, чтобы снова поцеловать его, и он чувствовал языком заднюю часть зубов Реки, когда он неуклюже пытался повторить это движение, а потом… а потом он скользнул языком по небу самого Реки, и тот застонал, он действительно застонал, низким, хриплым звуком, и Ланга почувствовал биение его сердца за глазами, в кончиках пальцев, во рту. Боже. Блять. Он заставил Реки чувствовать себя хорошо. Когда они оторвались друг от друга, у Ланги закружилась голова, он мог упасть, если бы сильные ноги Реки не удержали его в вертикальном положении, а лицо Реки покраснело, губы распухли. Когда он облизнул уголок рта, Ланге пришлось тяжело опереться на запястья, все еще лежащие на бедрах Реки, потому что поцелуи сделали его губы такими красными, с небольшими кровоподтеками и мокрыми. Ланга сделал их такими. — Я чувствую прилив уверенности, — сказал Реки скрипучим голосом, его волосы были в беспорядке. — А что насчет тебя? — Ахга, — бессвязно произнес Ланга, и Реки рассмеялся своим низким гортанным смехом, снова проведя большим пальцем по нижней губе Ланги. — Наверное, мне стоит… еще раз, — сказал Реки, наклонился и крепко поцеловал Лангу в губы, а затем снова отстранился, подняв подбородок. Ланга беспомощно посмотрел на него, все его мысли испарились, и Реки добавил: — Да. Ещё раз. Ланга крепко зажмурился, когда Реки поцеловал его снова, потом во второй раз, в третий. Это было так хорошо, что Ланга никогда не хотел, чтобы это кончалось, он хотел, чтобы Реки продолжал решать, что ему нужен еще один поцелуй, и еще, и еще, пока не придет время вечеринки, и они пойдут, а вместо этого свернуться в его кровати и посмотрят видео о скейтбординге, пока не заснут. Но в конце концов Реки полностью отстранился, упершись лодыжками в спину Ланги, и обеими руками убрал волосы с его лица. — Ах, Ланга, ты такой красивый, — сказал он каким-то задумчивым голосом, и Ланга открыл глаза, чтобы посмотреть на него. Все его тело было переполнено, болело и жаждало каким-то образом передать все то, для чего у него не было слов. Припухшие от поцелуев губы Реки растянулись в улыбке. Он заправил волосы Ланги за уши и сказал: — Девочки сойдут с ума из-за тебя. И все надежды Ланги разбились вдребезги. Он почувствовал, как ноги Реки подкосились, и он, вероятно, с опозданием на минуту, вспомнил, что нужно сделать шаг назад. Его губы болели от сладкого поцелуя Реки и он почти поднял пальцы, чтобы коснуться их, как будто это ощущение было каким-то осязаемым, хотя, конечно, это было не так. Реки спрыгнул с раковины, его футболка запуталась вокруг талии, и Ланга отвернулся, пока он поправлял ее, взбивая пальцами волосы. — Ты в порядке? — спросил Реки, и Ланга снова услышал в его голосе нервные нотки, как будто Реки думал, что Ланга ведет себя странно, потому что ему не нравились поцелуи, а не потому, что Ланга был отчаянно, трогательно влюблен в него. Ланга откашлялся. — Да, — сказал он. — Это было хорошо, гм… — Он поискал слово, которое использовал Реки. — Куча адреналина. — Да, черт возьми, — сказал Реки, слегка ударив себя кулаком в грудь, и его кулак задержался там, пока Ланга снова не сглотнул. — Как думаешь, встретишь кого-то, кто тебе понравится? Наверное, все там захотят быть с тобой. «Все, кроме тебя», — подумал Ланга и сжал руками подол своей рубашки. — Не знаю, — сказал он. — На самом деле я не ищу…никого. — Точно, — сказал Реки, и в его голосе прозвучала какая-то смиренная нотка, но он все равно ласково похлопал Лангу по плечу, как будто знал, что Ланга, вероятно, будет одинок до самой смерти, несмотря на все старания Реки быть ведомым. Ланга старался не смотреть на него, потому что Реки так хорошо смотрелся в своей мятой футболке, с зацелованными губами, с руками, которые держали лицо Ланги, пока Реки смеялся прямо перед ним. Как мог Реки пойти на эту вечеринку и встретить кого-то нового в таком виде — виде, будто он только что взбил мозги Ланги в собственной ванной? — Нам пора идти, — сказал Ланга, хотя меньше всего на свете ему этого хотелось, и Реки, кивнув головой, открыл дверь.