Еноты

Уильям прихлебывал чай, чувствуя беспокойство. Было 7 часов вечера, он сидел на диване, закутанный в одеяла, и читал дрянной спортивный журнал. Освещение было тусклым, поскольку из-за шторма было низкое энергопотребление. Всё было нормально. Раз он сам так сказал, в доме намного уютнее. На темном экране треснувшего телевизора искаженно отражалась его фигура. Сегодня пятница. Сегодня пятница, он должен расслабиться и отдохнуть. Может, даже поспать. Тут пискнул его телефон. Стеф: привет, мы с парнями собираемся выпить в восение Стеф: воскресенье* Стеф: хочешь пойти? Ого, приглашение из жалости? Низко же он пал. Стеф была хорошей женщиной, но близким другом он бы её не назвал. Обычно ему писали Дэниел или Джеймс. Но он на их сообщения не отвечал, потому что он сволочь. Блин. Почему он был так... встревожен? Утомляет. Небо на мгновение озарила молния, через некоторое время последовал громкий раскат грома. Капли дождя стучали по окну. Ах да. Вот почему. ...Он надеялся, что они хотя бы спят в сухом месте. Хотя могут и не спать. Хм. Уильям смирился с вечером, полным глупых напряженных мыслей, и снова пошел пить чай, когда громкий стук в дверь заставил его поперхнуться им. Он несколько раз потрясенно кашлянул. Что... это была ветка, что ли? Но это не звучало, как... Снова стук. …Кто там по ту сторону двери?! Неужели сейчас выбьют? Стоп. Уильям встал, уставившись на дверь как идиот. За ней мог стоять буквально кто угодно, но... Что, если это они? Это, конечно, просто мысли, но... вдруг его желание каким-то образом достигло их? Может быть, поскольку мозг Уильяма был очень-очень настойчив в нем. Он просто не мог ничего не делать, даже если это не они, или даже если это ветка упала с дерева. Поэтому он проигнорировал нехарактерный стук своего сердца о грудную клетку и открыл дверь. Действительно, это были они. Промокшие до нитки, бесконтрольно трясутся. Шестая обнимала себя руками в грустной попытке сохранить тепло, и он чуть не заплакал при виде ее очень знакомого злобного взгляда, по которому он так соскучился. Моно стоял ближе всех к двери, подняв кулак, вероятно, готовясь снова «постучать». Уильям подавил смех. Сейчас они были похожи на енотов больше, чем когда-либо. Мокрых, потерянных енотов. Его улыбка соскользнула с лица, короткое облегчение быстро исчезло. «Сосредоточься, Аллен.» — Эм… — начал было Моно, но Уильям уже приглашал их внутрь. — Конечно, — ответил мужчина на невысказанный вопрос Моно. — Заходите скорее. Когда дети ввалились в гостиную, Уильям даже не взглянул на свой промокший пол. Шестая вздохнула, вытирая воду с челки. Они явно так обрадовались дому. Что-то внутри Уильяма сжалось. — Моно... — начал он. Мальчик тут же переключился на него. — Ты же сказал, что вам есть где жить. — Есть, — ответил ребенок дрожащим от холода голосом. Мужчина вздохнул и включил отопление. — Тогда почему вы такие? — он обвел их снизу вверх. — Там нет крыши, — пожал плечами мальчик, как будто это было очевидно. Уильяму захотелось вырвать себе волосы. — Где… где именно вы живете, если не секрет? — В переулке. — ...В переулке. — Да. — Моно, это не подходящее место для жилья. — Там есть мусорный бак. Уильям издал сдавленный звук, передавая бессловесное отчаяние. Моно смутился. Шестая закатила глаза. — И много коробок, — доложил мальчик, как будто это могло улучшить ситуацию. Полицейский решил проигнорировать этот конкретный разговор ради своего здравомыслия и приказал детям оставаться на месте, чтобы он смог принести несколько полотенец из ванной. Однако на полпути через коридор он подумал, что, наверное, будет лучше, если они просто примут ванну. От них воняло, как от скунса. А вода еще и усилила запах. И они будут признательны за чистоту впервые за... месяцы, наверно? Да, чистота и приятный запах во многом влияют на поведение человека, и, кроме того, Уильяму нужно было отвлечься. Теперь он, наконец, сможет сделать что-нибудь полезное, вместо того, чтобы всю оставшуюся ночь лежать на диване, жалея себя. — Дети? — позвал он, входя в гостиную. Они были именно там, где он их оставил. Они повернулись на его голос. — Не хотите принять горячую ванну? Вам станет лучше, — улыбнулся он. Парочка недоуменно переглянулась. Пожалуйста, пусть они знают, что такое ванна. — Зачем? — спросил Моно после минуты молчания. Уильям моргнул. — Н-ну, затем, что вы грязные, конечно же, — пробормотал он. — А ванна поможет вам согреться. Шестая оживилась при слове «согреться». Моно склонил голову. — ...Хорошо, — медленно согласился он. Уильям выдохнул, не зная, что задерживал дыхание. — Хорошо, тогда следуйте за мной. Ванная наверху. Дети снова переглянулись и, поколебавшись, пошли за ним на безопасном расстоянии. Их троица добралась до дивана, когда Моно что-то заметил и полностью замер. Уильям тоже остановился в замешательстве. Шестая проследила за взглядом друга и вздрогнула так сильно, что мужчина решил, что она обо что-то поранилась. Они как будто были в трансе и глядели испуганными глазами на... что-то, а Уильям отчаянно искал, что же их так напугало. Черт, а ведь всё шло так хорошо! — Дети, что случилось? Шестая издала сдавленный звук паники и подтащила Моно к себе с такой силой, что мальчик споткнулся. Его начало трясти. Да что случилось-то?! Удар молнии ненадолго осветил комнату, в то же время Уильям понял, на что они смотрят. Телевизор. Мужчина подошел к телику и услышал, как Шестая громко вдохнула. Это только подтвердило его подозрения. Он встал рядом с устройством и снова посмотрел на них. Глаза Моно были прикованы к экрану, а нижняя губа Шестой дрожала, глядя то на него, то на телевизор, как будто она ожидала, что что-то произойдет. Похоже, она пыталась не плакать. — Шестая, — обратился он к девочке, потому что Моно явно был не в себе. — Что случилось? Что не так? Телевизор? Девочка сузила глаза и оскалила зубы, когда рука Уильяма медленно приблизилась. — Почему он плохой? — спросил он, пытаясь сдержать панику. — Ты можешь сказать мне, почему он плохой? Шестая резко помотала головой, разбрызгивая повсюду воду. О, да ради Бога. — Поговори со мной, Шестая, — подчеркнул он это слово. — Я всё исправлю, но только если скажешь мне, что не так! Маленькая девочка открывала и закрывала рот, переводя взгляд с Моно на Уильяма на телевизор с такой скоростью, что мужчина начал опасаться, что у нее закружится голова. Прошло несколько напряженных секунд. Моно все еще не двигался с места. Шестая тоже это заметила, потому что она резко опустилась перед ним на колени и закрыла ему глаза мокрой рукой. Моно втянул воздух. — Помоги мне, Шестая, — настаивал Уильям. — Что мне сделать? Девочка сморщила лицо, беспомощно глядя на друга, и ее плечи опустились. Уильям понял, что достучался-таки до неё. Конечно, не из-за собственных заслуг. Она уступила из-за Моно. Чтобы помочь ему. Она что-то пробормотала. — Что? — Убери его, — прохрипела она. В ее голосе было то же грубое чувство, что и в голосе Моно, но Уильям все еще не мог уловить всю картину. — Убрать? Что, телевизор? — спросил он. Шестая крепче сжала мальчика. — Убери его! — выкрикнула она, и Уильям поспешил сделать, как ему велели. Он не знал, почему телевизор плохой, и почему они его боялись, или почему его нужно убрать, этот бесполезный кусок металла все равно не работал, так что он немного терял. Кабели даже были отсоединены от стены благодаря любезности техника. Он лишь занимал место и ждал, когда его должным образом выбросят. Уильям решил, что настало время от него избавиться, и к черту правила утилизации. Он взял тяжеленный агрегат в руки и поспешно направился к двери, изо всех сил стараясь держаться спиной к стене, подальше от детей, чтобы они видели, что он делает, и чувствовали себя в безопасности. Ну, настолько, насколько это сейчас возможно. Уильям открыл дверь и изо всех сил швырнул телевизор на лужайку перед домом, об которую тот громко разбился. И хорошо. Пусть разобьется и сгниет. К настоящему времени он приносил ему больше проблем, чем решений. Уильям быстро вошел в дом снова, нерешительно вытирая лицо от дождя. Дети все еще лежали на полу, но на этот раз лицо Моно было открыто. Его карие глаза нервно метались по гостиной. Шестая посмотрела на него. Уильям потрясенно вздохнул и медленно опустился перед ними на колени, но не так близко, как обычно, в свете обстоятельств. — Вот, видите? Его больше нет, — успокаивающе сказал он. — Он все равно не работал, вот я и выбросил его. Его больше нет, и не будет. До тех пор, пока он не купит новый. Но с этим новым открытием, пройдет явно много времени, прежде чем это произойдет. Моно заметно сглотнул, но мужчина видел, как напряжение покидает его крохотное тело. Шестая, увидев, как ее друг расслабляется, тоже выпустила воздух, снова поднялась и протянула руку Моно. Мальчик взял ее и приподнялся. Он выглядел смущенным. Уильям улыбнулся. — Все в порядке. Я не знаю, в чем дело, но... — он глубоко вздохнул. — Можете мне не говорить. Если вам из-за него неудобно, ничего не поделаешь. Хотя «неудобно» — это не совсем то слово. Оба выглядели на грани панической атаки. Ну что ж. Он займется этим вопросом из их горы проблем попозже. Ничего особенного. А сейчас... — Ну так что, в ванную? Она бы вам сейчас не помешала, — подсказал он. Дети кивнули. На этот раз они без проблем добрались до ванной. Ванная Уильяма была довольно хорошо обставленной, с отдельной ванной, раковиной и душем. — Вы ведь умеете принимать душ? — спросил он. Шестая обиделась на этот вопрос. Ну, тут уж не его вина. Дети не знали, что такое «стучаться». — Хорошо. Тогда не стесняйтесь, смывайте грязь, — он опустился на колени рядом с ванной, открывая кран до нужной температуры, пока объяснял. — Можете пользоваться моим шампунем, а в шкафу есть новые кусочки мыла, — он указал по очереди на вещи, о которых говорил. — Что такое шампунь? — полюбопытствовал Моно. Уильям был рад, что он больше не напряжён. — Похоже на мыло, только для волос. Это чтобы они были мягкими и блестящими, — улыбнулся он, убирая руку, когда вода в ванне стала достаточной температуры. Немного горячая, но у неё будет время остыть, пока дети не закончат первую часть. — Затем, когда закончите принимать душ, можете запрыгнуть в ванну и погрузиться в воду. Чтобы немного расслабиться, восстановить тепло. — Уильям встал и положил полотенца на унитаз. — Можете мыться столько, сколько захотите, но когда закончите, вытритесь этим и подождите, пока я вас не позову. — Разумеется, подходящей для детей одежды у него не было, но он все же мог одолжить им что-то, пока их одежда в стирке. ...Честно говоря, ему хотелось выбросить весь их гардероб, но это может произойти позже. А перво-наперво... — О, и будьте осторожны. Не поскользнитесь на мокром полу, — предупредил он, немного излишне, увидев, как Шестая зыркнула на него, но он все равно вынужден был это сделать. — Итак, готовы? Дети кивнули. Уильям проследил, чтобы все было в пределах досягаемости детей, и предоставил их самим себе, ожидая, что один из них пойдет с ним, ну, чтобы по очереди. Чего он не ожидал, так это того, что дети сразу же начнут раздеваться вместе, не заботясь о приватности. Он быстро отвел глаза, прежде чем дети успели добраться до заветных мест, и прислонился к стене снаружи в коридоре, массируя лоб. ...Ах, какого черта. Технически они были еще детьми, и делали это, вероятно, из практичных соображений, и, честно говоря, его способность справляться с их делами улетучилась после происшествия с телевизором. «Потом», - сказал он себе, и это быстро становилось его новой мантрой. Потом. А пока ему нужно было приготовить ужин. На этот раз для более чем одного человека, впервые за долгое время. ...Он не знал, почему от этой мысли он чувствовал себя счастливым.