Еноты

— Эй… кто-нибудь в последнее время видел Уилла? Стефани не подслушивала. Что вы. — Нет. Я думал, он собирался выпить с вами месяц назад? В воскресенье? Просто они слишком громко разговаривали. — Он так и не пришел, чувак. Просто написал, что «занят». Я спросил чем, но он не сказал. С этими болтунами никто не мог сравниться. — Чем он только занимался? Уилл всегда ходил с нами — все равно ему нечем заняться. Стефани вздохнула и постучала пальцем по мышке, застряв на одной странице документов, которые заполняла. — Как думаешь, он наконец остепенился? — усмехнулся один из них. — Завел себе девушку? — Нет, не завел, — прервала их Стефани, наконец бросив работу и развернувшись на стуле. Двое парней застеснялись, что их поймали, но она одарила их легкой ухмылкой, чтобы сказать им, что все в порядке. — Правда? Откуда ты знаешь? — Он сообщил мне об этом с вот таким лицом, — она ​​продемонстрировала невозмутимый вид Уильяма, — а потом сказал, что это «личное». Эти парни — Дэниел и Джеймс — были двумя близкими друзьями Уильяма. Если они не знали, что с ним случилось, значит, он был еще более скрытным, чем она думала. Дэниел засмеялся. — Он ведь мог солгать, — он приподнял бровь. — Может, он с кем-то встречается и просто не хочет, чтобы кто-то вмешивался. — Это на него похоже, — согласился Джеймс, мудро кивнув. Стефани хмыкнула. — Разве это не может быть что-то другое? Раз он сказал, что ни с кем не встречается, — возразила она. Это была правда. Несмотря на то, что Стефани любила дразнить, она знала, что «личное» не всегда означает «романтичное». Это могли быть семейные проблемы, финансовые проблемы или что-то совсем другое. И хотя было вероятно, что Уильям мог просто солгать, это не было на него похоже. Она не очень хорошо его знала, но у нее просто было предчувствие. К тому же, едва скрываемые реакции, которые она ассоциировала, когда она угадывала чью-то тайну — легкие подергивания лица, бегающие глаза, нервные жесты — явно отсутствовали, когда она шутила о том, что у него есть девушка. Просто такой невозмутимый взгляд, словно сама мысль была нелепой. Дэниел и Джеймс замолчали и обменялись взглядами. Стефани скрестила руки. — Что? Рот Джеймса растянулся в медленной улыбке. Стефани она не понравилась. — Да ничего. Просто интересно, почему ты его так защищаешь. Что? О. О, черт, нет. Стефани дурой не была. Она никогда не была дурой, она была отличницей, она была лучшей в своем отделе, и она сразу поняла, на что они намекали. И она это ненавидела. Так что, не удостоив этих идиотов ответом, она вскочила со своего места и ретировалась в комнату отдыха. Ее лицо пылало от ярости. Она ненавидела таких людей, как они, которые думали, что женщины всегда и все время стремятся найти мужчин. Как будто это причина их существования. Как будто они не могут жить своей жизнью без партнера. Как будто Стефани сразу влюбится в своего коллегу только потому, что он, возможно, ни с кем не встречается. Разве у женщин не может быть друга-мужчины, и чтоб никто не думал, что они друг с другом встречаются? Ей это надоело. Она этих комментариев уже от своей семьи наслушалась. Вот почему она не могла даже упомянуть им своих друзей, не говоря уже о том, чтобы пригласить их к себе. Всегда только «Ты встречаешься с кем-нибудь, Стефани?» «Когда ты уже остепенишься, Стефани?» Ей не нужно остепеняться! Ей даже не нужно никого любить! Она могла влюбиться, но это случится тогда, когда случится, в свое время. Естественно. Без надоедливых людей, вмешивающихся в ее дела. А если не случится, тоже прекрасно! В ярости Стефани набрала соответствующий номер на автомате в комнате отдыха, наблюдая, как кокосовое печенье, которое она выбрала, медленно выскользнуло вперед и упало с глухим стуком. «Успокойся, успокойся». Сосредоточься на главном. Так. Уильям. Стефани не была особо любопытным человеком. Но она была любопытной по природе. Все они должны были быть, иначе они бы ни одного дела не решили. Она не солгала, когда сказала Уильяму, что он давно не улыбался. Не то чтобы он был мрачным человеком, он был вполне вежливым, но на этом всё. Вежливые улыбки, вежливый смех, вежливая беседа. Под тщательно выстроенными стенами скрывались подлинные реакции, и она задавалась вопросом, почему это изменилось. Чистое и неподдельное любопытство, не более того. … Надо нанести ему небольшой визит, чтобы поговорить и спросить, что его внезапно так обрадовало. На этот раз как следует. Никаких предварительных суждений и догадок. Может быть, тогда они станут настоящими товарищами, а не просто сослуживцами. Бог ей свидетель, ему нужны друзья получше, если у него есть только Дэниел и Джеймс, и она тоже не была расчудесной, но она, по крайней мере, не была пассивно-агрессивной козлиной. Короче. Может быть, она узнает о Уильяме что-нибудь более интересное. …И она узнала. Причём совсем не то, чего она ожидала. Вообще. . . . Уильям жил в обычном районе. Обычные серые дороги с обычными рядами домов и обычными автомобилями, припаркованными перед ними. Стефани подождала несколько часов после смены, чтобы направиться к ним, и теперь уверенным шагом шла туда, где, как она помнила, был его адрес. Адрес она нашла в его досье, и, возможно, она поступила немного как сталкер, но она была абсолютно уверена, что не сможет спросить его друзей, чтоб они не сделали никаких намеков. Итак, сейчас она заглядывала через забор и… … Стоп. Стефани застыла в паре метров от дома, гадая, не ошиблась ли она. Она проверила адрес в телефоне, затем на всякий случай проверила еще раз. Потому что это не мог быть дом Уильяма, верно? А иначе что там делали двое детей? Во дворе дома играли маленькая девочка и маленький мальчик. Стефани потеряла дар речи. Это… как… когда… Она сглотнула и медленно пошла к дому. Уильям прятал детей? У него есть дети? Да что там, у него есть жена? Но у него кольца нет! Он оставлял его дома? Многие офицеры так и делали, опасаясь потерять его или повредить. Но это не имело смысла… детям на вид было больше пяти лет, она познакомилась с Уильямом только два года назад, но никто в участке никогда ничего не говорил о детях. Значит, они остались от его жены? Они развелись, и дети достались ему? Или он их усыновил? Но почему так неожиданно? Слишком много вопросов. Только один ответ. Возбуждение и любопытство всё росли в ней, и она старалась сохранять спокойствие и целеустремленность, приближаясь к забору. Ого, Уильям… она никогда не думала, что он такой парень. Он всегда казался довольным тем, что холост… а теперь у него есть дети? О, как же она будет дразнить его, когда узнает всю историю. Маленькая девочка увидела ее первой, так как мальчик стоял к ней спиной. Она была симпатичной, с короткими черными волосами и самыми темными глазами, которые она когда-либо видела. И эти глаза сразу расширились при виде ее. Стефани слегка помахала рукой, но девочка в ответ не помахала, а вскочила из присевшего положения и подхватила мальчика. Тот тоже повернулся к ней и отступил на несколько шагов. Он тоже был симпатичным, с круглыми глазами шоколадного цвета и взлохмаченными золотисто-коричневыми прядями. Они совсем не были похожи на Уильяма. — Привет! — позвала Стефани, когда подошла достаточно близко. Нет ответа. Хм. Они застенчивые? — Я Стефани, — сказала она, широко улыбаясь. — Я друг Уильяма. Она слишком поздно поняла, что ей, вероятно, следовало назвать его «папой», а не по имени, но мысль о том, что ее коллега — отец, была слишком свежа и все еще обрабатывалась в ее мозгу, поэтому просто вылетело из головы. К счастью, дети либо не заметили, либо им было все равно. Они переглянулись, и между ними, казалось, прошло какое-то скрытое сообщение, потому что они бросились прочь от нее к дому и захлопнули за собой дверь с громким хлопком. Стефани осталась стоять, в шоке. Они… настолько застенчивые? Они ее испугались? Она нахмурилась. Дверь открылась через секунду, и наружу высунулся Уильям. Он сузил глаза, заметив её, и Стефани почему-то почувствовала себя виноватой. Она робко помахала ему рукой и подняла кулек с печеньем, который принесла в подарок. Она думала, что он будет более сговорчив, если она принесет что-нибудь. Мужчина раздраженно вздохнул, но жестом попросил её подождать и снова закрыл дверь. Стефани медленно шла через его передний двор, медленно вбирая в себя все разбросанные вокруг игрушки. Скакалки, кубики, пожарная машинка и огромное количество сквишиков разных размеров, некоторые из которых были разорваны на части и не подлежали ремонту. Она подумала, что это немного странно, но, скорее всего, дети просто были хулиганистые. Многие из ее маленьких кузенов тоже обращались с игрушками как акулы. Стефани осталась стоять, неловко оглядываясь по сторонам, пока дверь снова не открылась и Уильям не вышел. — Что ты здесь делаешь? — спросил он в первую очередь. Стефани попыталась изобразить невинный вид. — И тебе привет, — пожала она плечами. — Я решила навестить своего коллегу… ну там, укрепить связи… провести время вместе. — Прекрати, — скрестил руки Уильям. — Это потому, что я тебе телефон не показал, да? Ты просто не могла не влезть. Он был умен. Стефани улыбнулась и прекратила притворяться. — Виновата, — она ​​извиняющимся тоном кивнула. — Не сердись. Я действительно пришла поболтать и спросить об этом, обещаю. Я не ожидала, что ответ окажется прямо передо мной. — Это не значит, что ты можешь просто прийти сюда без… — разочарованно оборвал себя Уильям. — Хоть бы предупредила, что придешь. Неловкое молчание затянулось на несколько секунд. Стефани приподняла бровь. — Так… значит, дети? Запатентованный равнодушный взгляд Уильяма заставил ее усмехнуться. — Не смотри на меня! Это вполне правильный вопрос! — она уперла руку в бок. — Я не считала тебя семьянином. Где жена? — У меня её нет. — А, так ты их усыновил? Уильям напрягся. — …Они живут со мной. Это не ответило на ее вопрос. Интересно. — Понятно. Это очень мило с твоей стороны, — сказала она. Причём честно. Любой человек, решивший позаботиться о детях, у которых не было дома — как следует, — был в её глазах добрым человеком. Уильям проигнорировал ее комментарий. — Я просто сделал то, что должен делать каждый. — Тем не менее, — она взглянула на дом. — Ты внутрь меня пригласишь или как? А то печенье засохнет. Уильям закатил глаза, но немного расслабился. Хорошо. Он подвел ее к входной двери, остановился, а затем снова повернулся к ней. — Послушай, Стеф. Если бы я жил один, то тебя спокойно впустил бы, но у меня дети, и они не совсем… — он помолчал. — Они пришли из плохого места, так что будь аккуратной, хорошо? Стефани быстро протрезвела. Значит, они были одни из этих…? Тогда неудивительно, что они её испугались. — Насколько плохого? — Очень. Честно говоря, худшего я до сих пор не видел, — взгляд Уильяма потемнел. — И они не разговаривали ни с одним взрослым, кроме меня, так что… — Обещаю, я буду осторожна, — серьезно кивнула Стефани. Она знала, как вести себя в подобных случаях. Несколько месяцев назад она работала над делом о домашнем насилии и спасла маленькую пятилетнюю девочку. Очень милую, но до глубины души напуганую. Она будет вести себя как надо с детьми коллеги, но ее сердце, как всегда, чуть ли не разбивалось. Ни один ребенок не заслуживает боли, и если Уильям сказал, что это было худшее, что он видел… Уильям посмотрел на нее несколько секунд, прежде чем, наконец, кивнул и открыл дверь. — Эй, дети, — голос Уильяма так легко стал мягче. — Стеф зайдет на секунду, ладно? Затем он кивнул ей, и она, войдя внутрь, принялась без энтузиазма оглядывать дом. Он был вполне обычный. Дети сидели за кухонным столом перед своими тарелками и сжимали столовое серебро, словно спасательный круг. Похоже, они собирались есть. Стефани улыбнулась им и села как можно дальше от них, поставив кулек с печеньем на стол. Глаза маленькой девочки на долю секунды опустили взгляд. Ах да, сладости. Лучшее, что заставит ребенка проникнуться к вам симпатией. — Ты хочешь что-нибудь? — спросил Уильям, открывая и закрывая шкафы. — Просто воду, спасибо. — А вы? — мужчина повернулся к детям. — Сок хотите? Они кивнули. Уильям пододвинул к ней стакан с водой и достал два пакетика сока, один яблочный, а другой клубничный. Он слегка встряхнул их. — Который? Маленькая девочка протянула руки к пакетику с яблочным соком, а мальчик получил клубничный. Они тихонько развернули пластик, время от времени бросая на нее взгляды. Бедные дети. Теперь, когда она рассмотрела их вблизи, она действительно начала замечать очевидные признаки. Интересно, что случилось? Стефани изо всех сил старалась казаться мягкой и нежной — а таковой притворяться очень трудно, — пока Уильям подавал еду. Маленькая девочка практически воткнула соломинку в пакетик с соком и начала засовывать еду в рот ложкой, разбрасывая повсюду еду. Маленький мальчик просто ковырялся в тарелке, и выглядел так, будто ему неудобно. Стефани попыталась с ним заговорить. — Что, не голоден? — спросила она. Маленький мальчик от её слов подскочил и отказался смотреть ей в глаза. Бедняжка. — Он обычно мало ест, — объяснил Уильям, нахмурив брови, глядя на тарелку Моно. — Но обычно он съедает хотя бы половину, так что это, наверно, ну… Стефани скрыла гримасу, закончив фразу в голове. «Наверно, из-за того, что ты здесь». — Попробуй хотя бы курицу съесть, — попросил Уильям мальчика. Тот безмолвно кивнул и, взяв кусок мяса рукой, принялся без особого энтузиазма покусывать его. Уильям, кажется, вздохнул. — Как у тебя дела? — мужчина приподнял бровь и произнес эти слова странно задумчиво. Стефани с радостью подыграла. Все, что угодно, лишь бы развеять это неловкое молчание. — Да ничего нового, — она ​​знала, что не может начинать говорить о делах перед детьми, поэтому выбрала следующий лучший вариант. Семья. Они завели довольно приятный разговор, время от времени смеясь над какой-то глупостью, которую сказали или сделали родственники Стефани. Она заметила, что Уильям не особо рассказывал о своей семье, но она и не спрашивала. Не то чтобы она могла после того, как узнала такой большой секрет. Тем не менее, казалось, что дети ни разу не расслабились. Маленькая девочка закончила обед в мгновение ока и теперь допивала свой третий стакан молока, в то время как маленький мальчик лениво играл с рукавами своего свитера. Несмотря на то, что попросил его сделать Уильям, курица в его тарелке осталась наполовину съеденной. Стефани вздохнула. Пора и честь знать, верно? Она получила то, за чем пришла. Даже больше. Ей нужно было многое осмыслить. И если она хочет, чтобы дети хоть раз расслабились, здесь ей оставаться нельзя. Она улыбнулась и, закруглив разговор, начала собирать вещи и подтолкнула пакет с печеньем к Уильяму через стол. — Спасибо, что разрешил мне остаться, Уилл, — сказала Стефани. — Но, думаю, мне пора. — Не за что. Спасибо за печенье. Тебя подвезти? — Я на автобусе подъеду, — она ​​отмахнулась от него, вставая. В последний раз она попыталась улыбнуться детям. Она не ожидала, что ей улыбнутся в ответ, но все равно ей было жаль, что они на нее даже не посмотрели. — Я провожу тебя, — предложил Уильям, следуя за ней к двери. Порыв свежего воздуха был очень необходим, и Стефани вздохнула, прислонившись к внешней стене. — Что ж… это случилось, — пробормотала она, взглянув на своего коллегу. Уильям застенчиво усмехнулся. — Если честно, они восприняли это очень хорошо, учитывая все обстоятельства. — Блин, мне даже стыдно немного. — Хм? — Не нужно было лезть не в свое дело, — оттолкнулась Стефани от стены. — Извини. Ты же меня знаешь, иногда у меня любопытство берет верх. — Иногда? — Ладно, чаще всего, — она ​​закатила глаза и подошла к забору. — Но правда, извини, что я пришла без приглашения. Уильям помолчал несколько секунд, а потом выдохнул через нос. — Ну, ты можешь искупить вину. Стефани скрестила руки. — Да? И как же? Платить я тебе не буду. — Мне все равно не нужно твоё бабло. — Ого, грубо. Уильям усмехнулся и тут же посерьезнел. Стефани уловила внезапное изменение тона и тоже посерьезнела. — Послушай, Стеф, когда ты придешь завтра на работу… пожалуйста, не говори никому. Стефани вздрогнула. — Что? Почему нет? — Они еще не готовы, — твердо заявил Уильям. — Я… я еще не готов. — Скрывать такие важные вещи на тебя не похоже, Уилл, — покачала головой Стефани. — Ну усыновил ты детей, почему это нужно скрывать? Это потому, что они травмированы? Ты же знаешь, что участку это не важно. — Если б все было так просто, — вздохнул Уильям, массируя виски. — Послушай, ситуация сложная… — Это оправдание переоцененивают. — …И я не могу сказать почему прямо сейчас, — ее коллега серьезно посмотрел на нее. — Но обещаю, я не планирую держать это в секрете вечно. — Тогда до каких пор? — Пока я не буду готов и все не наладится, — просто ответил он. Стефани сжала губы. Она не понимала. Это все-таки усыновление? Это случилось недавно? Он просто их воспитывал, а с документами становилось все труднее? Это из-за детей? Они были хуже, чем она думала? Разве ему не нужна была помощь? Стефани знала, что его друзья, какими бы чурбанами они ни были, по-прежнему любят его и могут помочь во всем, что ему нужно. Сама Стефани тоже могла протянуть руку помощи. И, возможно, если ему повезет, он мог бы задобрить Митча и попросить об одолжении, когда оно ему нужно. В случае необходимости помог бы весь участок. Они же должны быть командой. Так почему? Уильям, должно быть, увидел что-то в ее лице, потому что он мягко добавил: — Пожалуйста. Стефани еще несколько секунд молчала, борьба в ее голове мешала думать. Это было довольно опасно. Она должна сообщить, верно? Нет, это был бы поступок гада, и она не может так предать доверие Уильяма. Но разве мимолетное упоминание не повредит? Нет, она знала лучше. Если об этом разнюхают, новость разлетится со скоростью лесного пожара. Нет, ей нужно… Она в поражении вздохнула. Она знала, что ей нужно сделать. — Хорошо, — согласилась она, ткнув ему пальцем в грудь. — Но держи меня в курсе, лады? Я тоже смогу помочь, если тебе, не знаю, понадобится, чтоб тебя прикрыли. Уильям выглядел удивленным на долю секунды, а потом его плечи расслабились от облегчения. — Спасибо, Стеф. Серьезно. — Да не за что. Стефани игриво похлопала Уильяма по голове, но несильно. Он засмеялся. — Не пропадай, Уилл. — Не буду. — И чтоб на сообщения отвечал, не то прибью. Уильям открыл ей дверь забора, фыркнув. — Ты кто, моя девушка? — Размечтался, — отсалютовала Стефани. — Тебе до меня как до Луны. . . . Уильям вздохнул, пока мыл посуду, чувствуя облегчение теперь, когда Стеф ушла — и теперь, когда она согласилась никому не говорить. Наверняка он узнать не сможет, сдержала ли она свое обещание, пока не прибудет в участок и не обнаружит, что все на него таращатся, или его телефон не взрывается тысячей уведомлений. Но почему-то… почему-то у него возникло чувство, что она не расскажет. Это была хорошая мысль. Шестая подошла к нему со сквишиком в виде панды с оторванной головой. — Она мне не нравится, — резко объявила она, заставив Уильяма удивленно фыркнуть. — Да? Моно высунул голову из-за дивана, занимаясь… неизвестно чем. — Она странная, — добавил он. Уильям усмехнулся. Да, она была немного странной. Но… Странный не всегда значит плохой. И эта парочка была тому доказательством.