Еноты

Завтра будет солнечный день. Ясная суббота, облачность небольшая, но достаточно, чтобы смягчить солнечные лучи и защитить людей от солнечных ожогов, не блокируя излучаемое ими приятное тепло. Дождя тоже не будет. По крайней мере, так сказал синоптик. И дети все это пропустят. Уильям вздохнул. Не то чтобы это было плохо. Им нравилось выходить на улицу, но им также нравилось оставаться дома. Проблема заключалась в том, что на прошлой неделе он был так занят в участке… он не смог никуда с ними пойти, поэтому они просто сидели дома. Похоже, их это не беспокоило, но его точно беспокоило. Кто знает, как долго они сидели взаперти, прежде чем убежали из их плохого места? Моно по-прежнему был таким бледным… а Шестой нравилось бегать, часто босиком. Это казалось неправильным, что они привязаны к его расписанию. Им нужны были друзья. Друзья их возраста. И вот он звонит брату своего коллеги, у которого были близнецы. Если он не ошибался, в этом году им исполнялось одиннадцать. — Игровая встреча? — спросил мужской голос. Уильям робко почесал в затылке, но второй этого не видел. — Да… ну, взять детей, пусть они немного поиграют. — Чтобы еще больше умаслить своего друга, он добавил: — А мы можем приготовить барбекю? Тишина. — …То есть, ты появляешься из ниоткуда через полтора года, и я вдруг узнаю, что ты внезапно усыновил двух детей и хочешь устроить игровую встречу? Уильям скривился. Ну, если так выражаться, Уильям поступил как скотина, которой он, в общем-то, и был. Надо будет после этого сделать несколько звонков людям, с которыми он потерял связь много лет назад. Он ждал ответа друга, затаив дыхание. — …Боже, как это на тебя похоже, Уилл, — усмехнулся мужчина, и Уильям расслабился. Слава Богу, он уж подумал, что он откажется. — Ладно, я в деле. — Спасибо, чувак. Очень ценю это. — Поверю, если ты ответишь на мои вопросы, — отпарировал тот. — Нам же на тебя не плевать, Уилл. Мы хотим знать, как у тебя дела, так что не закрывайся от нас, хорошо? Уильям улыбнулся. На этот раз более искренне. — Понятно. Еще раз спасибо. — Да не за что. . . . Этот день настал. Его дети уже ждали у дверей. На Шестой были простые шорты с футболкой мандаринового цвета, на которой изображался хмурый апельсин. Это Моно её заметил и сказал, что выражение лица плода напоминает ему его подругу, что бесконечно рассмешило Уильяма, но Шестую не впечатлило. Но она её все равно носила. Моно придерживался своих нейтральных цветов, на нем была скромная серая футболка — на этот раз не водолазка — и те же шорты, что и у Шестой. Он встал на колени рядом с клеткой кролика, Роджера, и погладил его по лбу пальцем. Поскольку сегодня они потенциально собирались много бегать, вездесущие сандалии поменялись на теннисные кроссовки — и как же это было хорошо объяснять. Моно надел жёлтые, а Шестая — коричневые. Однако лицо девочки выглядело угрюмым, а Моно выглядел беспокойной. Уильям их понимал. У них опыт в отношениях с другими детьми был не блестящий, и последняя встреча с одним из них закончилась едва предотвращенной катастрофой, но им просто нужно было продолжать пытаться, верно? Дружеские узы имели решающее значение в этом возрасте. Так что Уильям просто улыбнулся им и надел на плечи довольно тяжелый рюкзак, содержащий доверенные ему принадлежности для барбекю, огромный обед Шестой и меньший обед Моно. К счастью, Моно стал немного лучше есть, благодаря гениальной идее Стеф о разделенной тарелке. Наверно, так казалось, что еды меньше, если ее разделить небольшими группками. Все трое вышли из дома и направились в парк, который все остальные назначили местом встречи. В конце концов, друг Уильяма связался с несколькими своими знакомыми, и теперь к ним присоединилась довольно большая группа и множество детей, с которыми Моно и Шестая могли поговорить. — Привет, Уилл! Ты пришёл! — его друг, Джимми, помахал им, когда они прибыли. Выбранный парк был просторным, намного больше, чем крошечный парк их района, и имел обширное пространство травы, где дети могли бегать среди деревьев сколько душе угодно. Некоторые семьи накинули на траву разноцветные одеяла и устроили пикник, пока их дети играли. Ему показалось, что он видит вдалеке близнецов Джимми, двух девочек с одинаковыми бантами на головах, они помогали им ставить переносные футбольные ворота. Джимми разговаривал с другим человеком, которого Уильям не знал, но выглядел он неплохим, с его-то улыбками и банальными футболками. — Роберт, это Уильям, — представил их Джимми. — Уильям, знакомься, Роберт. — Рад познакомиться, — сказал Роберт, крепко пожав ему руку. Это было хорошо. Уильям ценил крепкое рукопожатие. — А это у нас кто? — Голос Джимми внезапно стал на октаву выше, когда он положил руки на колени и наклонился, чтобы получше рассмотреть детей Уильяма. Последний не заметил, но они почти полностью спрятались позади него от других взрослых и нервно оглядывались. Уильям улыбнулся и отступил на шаг назад, чтобы их было видно. — Это Моно и Шестая — прозвища такие, — он шепнул последние слова, а затем погладил двоих по голове. — Ребята, поздоровайтесь. Моно пробормотал что-то неразборчивое, а Шестая держала рот на замке и лишь злобно поглядывала. Уильям подавил желание вздохнуть. — …Они немного стесняются. Это ведь их первая игровая встреча, — извинился он. Шестая фыркнула, но ничего не сказала. Двое мужчин от души рассмеялись. — Не беспокойся, — отмахнулся Роберт. — Вот увидишь, как только они встретят других детей, они сразу же начнут бегать и кричать. Уильям только улыбнулся и ничего не сказал. Маловероятно, что его дети будут кричать так же громко, как и обычные дети, но опять же, никто здесь, кроме него, не знал об их уникальной ситуации. Джимми кивнул. — Вы отлично проведете время, обещаю, — усмехнулся он. — И раз уж вы пришли, то давайте познакомим вас с моими девочками! Он обхватил рот руками и наклонился вперед, лицом во двор. — Джоанна! Бетти! Дети съежились от звука и тут же удалились от мужчины. А сами Джоанна и Бетти подняли головы и побежали к ним. Они выглядели мило, но Уильям, хоть убей, не мог понять, кто есть кто. — Помните Уилла? Мы его прошлым летом в ресторане Оливера встретили? — Он купил нам мороженое! — сказала первая и повернулась к нему. — Привет! — чирикнула она, с энтузиазмом помахав рукой. Уильям ласково поздоровался с ними и повернулся к детям. Две девочки проследили за его взглядом, только сейчас заметив присутствие еще двух гостей, и широко раскрыли глаза, мгновенно заинтересовавшись. — Привет, как тебя зовут? — другая девочка улыбнулась, сцепив пальцы за спиной и наклонившись к Шестой. Та неуверенно посмотрела на Уильяма. Он ободряюще кивнул ей. — …Шестая. — Это прозвище? — Шестая открыла рот, но прежде чем она смогла ответить: — Я Джоанна! Но ты можешь звать меня Джо. Это моя сестра, Бетти. Мы близнецы! Хочешь с нами поиграть? — Эм-м-м… — У нас есть куклы, но если тебе станет скучно, мы можем заняться чем-нибудь другим, — добавила Бетти, хватая Шестую за руку. — Чур, мне голубоглазую куклу! — Нечестно! Она всегда тебе достаётся! — Джоанна топнула ногой. Бетти показала ей язык и потащила за собой ошеломленную Шестую, а ее сестра последовала за ней после того, как в последний раз фыркнула. — …Ого, — все, что смог сказать Уильям. Моно вцепился ему в ногу, широко раскрыв глаза. Бедный мальчик. Как будто торнадо пришел и унёс Шестую прочь, не успели они и глазом моргнуть. Джимми застенчиво улыбнулся. — Они очень рады встретить нового друга, — пояснил он. — Тем более, она девочка, так что не принимай это близко к сердцу, хорошо, чемпион? Моно моргнул, все еще выглядя ошеломленным, и медленно кивнул. Джимми засмеялся и оглянулся. — Ой, меня жена зовёт. Мне пора. Развлекайтесь, джентльмены! — он отсалютовал и подошел к одному из дальних одеял для пикника. Роберт положил руки на бедра и продолжил с того места, где остановился Джимми. — Скажи, а сколько тебе лет? — задумчиво спросил он Моно. Маленький мальчик на мгновение задумался, а потом поднял обе руки, растопырив пальцы. — Десять? А я думал, ты младше. Но, раз ты уже взрослый, ты можешь познакомиться с моим сыном! — он улыбнулся. — Поскольку он мальчик и немного старше тебя, вы можете неплохо поладить, — предложил он. Уильям пожал плечами, глядя на своего ребенка. Моно оглянулся с широко раскрытыми глазами, но не возразил. — Конечно, почему бы и нет? — Так, где же этот головастик…? — мужчина прищурился и окинул взглядом поле. — Блин, пора очки покупать… а, стоп, вон он! Потом он его позвал. И Уильям моргнул, чувствуя, как Моно застыл. — Брэдли! Ой. О нет. Уильям смотрел ошеломленными глазами, как очень знакомый ребенок оглянулся и подбежал к ним. Это был он. Мальчик из парка, в тот день, когда его дети… «…Ну вот как мне так повезло?» Моно, очевидно, тоже узнав его, издал странный звук сдувания и снова спрятался за ним. Уильям рефлекторно положил руку ему на плечо, надеясь, что он сможет немного его успокоить. Роберт, кажется, не обратил внимания на ситуацию, по крайней мере, до тех пор, пока Брэдли не замедлился и не уставился на них. Он тоже их помнил. Уильям думал, что этот опыт будет сложновато забыть. Более высокий мальчик посмотрел на Моно еще несколько секунд, прежде чем скрестить руки с нечитаемым взглядом. — Ты, — сказал он. Моно поморщился. Роберт посмотрел между ними. — О, вы уже знакомы? Знакомы? Уильям подавил гримасу. Да, знакомы. Даже очень. Брэдли и Моно долго смотрели друг на друга, прежде чем старший медленно вздохнул через нос. Он выглядел совсем не так, как тогда, когда он валялся и рыдал, но, опять же, любой был бы немного нестабилен, если бы столкнулся с потенциальной битой по лицу. — Это тот мальчик из парка, папа, — невозмутимо сказал он, глядя на взрослого так, словно тот говорил что-то нелепое. — Помнишь? Мама тебе рассказывала. Роберт моргнул, прежде чем, казалось бы, вспомнил инцидент, его глаза загорелись пониманием. Уильям инстинктивно приготовился к воплям. Если жена закатила такую истерику, увидев как ее драгоценного сына избивают, то что сделает Роберт? Однако, к его удивлению, мужчина просто втянул воздух сквозь зубы, и на его лице появилось что-то вроде извинения. — А-а-а, понятно… — сказал он. — Я не… извините, Уильям, я не знал, что это были вы… — он повесил голову. — Прошу прощения за проблемы… и за жену. Я знаю, какой она бывает, поэтому, что бы она вам ни сказала, мне очень жаль. Уильям широко раскрыл глаза, не в силах сдержать свою реакцию. …Он извинялся? Перед ним? Где-то гармонично запел хор ангелов. Уильям расслабился, едва сдержав вздох облегчения. Он был так готов к резким обвинениям и тыканию пальцем… это был такой приятный сюрприз. Он был рад, что этот человек не оказался неразумным. У него имелся разум. Они могли поддерживать беседу. — Все в порядке, — ответил он. — Я просто рад, что никто не пострадал. И… я тоже прошу прощения. — Он взглянул на детей, которые снова начали играть в напряжённые гляделки. Он понизил голос. — Понимаете, мои дети на самом деле не мои и… они много пережили, — признался он. Он не стал вдаваться в подробности, но Роберт казался хорошим человеком, и он хотел объяснить их действия, по крайней мере, ему, потому что его жена отвергла все попытки объясниться. Брови Роберта опустились при изменении тона и глаза внезапно стали серьезными. — Иногда они просто немного пугаются чего-то, и они, должно быть, испугались, что Брэдли навредит им — не волнуйтесь, я знаю, он бы этого не сделал, — поспешил заверить Уильям, а затем вздохнул. — Я знаю, что это не оправдывает того, что они сделали, но я обещаю, что уже поговорил с ними и все прояснил. Они просто… им так много раз причиняли боль, и… — знакомая тень гнева и горечи, возникающая при мысли о прошлом детей, дала о себе знать еще раз, заставив Уильяма нахмуриться. Глаза второго мужчины смягчились. — Что вы, Уильям, не извиняйтесь, — ласково пробормотал он, глядя на Моно с новым пониманием. — Если такое случалось, вполне логично, что они так поступили. Затем он добавил обычным тоном: — Во всяком случае, я уверен, что больше всех беспокоилась только моя жена, верно, чемпион? — Он слегка подтолкнул Брэдли, вырвав его из соревнования в гляделки. — …Короче, — фыркнул он. — Можно мне уже идти? — Вообще-то, — начал Роберт, — мы надеялись, что ты сможешь показать Моно, где тут что, может быть, поиграешь с ним немного? Это наверняка поможет вам узнать друг друга. Уильям прикусил щеку изнутри и принялся ждать ответа ребенка. Казалось, последний обдумывает это предложение, хмурясь в землю. Брэдли взглянул на Моно, потом на Уильяма, потом на отца и обратно. Он вздохнул. — Ладно, если он хочет, — он пожал плечами. Моно вздрогнул. Уильям улыбнулся ему. — Что скажешь, Моно? Хочешь пойти поиграть? — он старался не проявлять слишком много надежды. Моно закусил губу, обдумывая предложение, прежде чем его глаза наполнились вновь обретенной решимостью, и он кивнул. Плечи Уильяма облегченно опустились. — Тогда наслаждайся. Помни, если я тебе понадоблюсь, я буду здесь, а если ты или Шестая устанете, можете прийти сюда и отдохнуть, хорошо? Моно сглотнул, нервозность снова поглотила его, и дернул головой вверх и вниз, неохотно покидая безопасный бок, чтобы подойти к Брэдли. Старший повернулся и ушел, не проверив, идет ли за ним меньший. Уильям вздохнул, все еще беспокоясь. Роберт хлопнул его по плечу. — Не волнуйтесь, — сказал он. — Я уверен, у них все будет хорошо. — Надеюсь на это, — пробормотал Уильям. Роберт печально улыбнулся, прежде чем взглянуть на него краем глаза. — Так значит… вы их усыновили? Уильям пожал плечами. Это было проще, чем все объяснять. Второй мужчина хмыкнул. — Бедные дети… это было домашнее насилие или…? Уильям знал, что Роберт, вероятно, просто проявляет любопытство, но он очень не хотел вдаваться в подробности, учитывая, какие ужасающие улики он обнаружил. К тому же, если честно и без злого умысла с его стороны, это было попросту не его дело. Но Роберт все еще ждал ответа. — Они… пришли из очень плохого места, до того, как поселились со мной, — осторожно сказал он. — Они поэтому не умеют читать или писать, ваша жена наверняка вам об этом сообщила и поэтому кажутся такими… — …Стеснительными? — Да. Я просто прошу вас немного их понять. Они очень долго были вдали от мира, и прошли через много боли. — Я прекрасно понимаю, и обязательно буду относиться к ним соответственно, — ласково улыбнулся Роберт. Уильям выдавил из себя смешок. — Только не сильно. Шестой не нравится, когда с ней нянчатся. — Понял. Она маленький огнемёт, да? — Вы не представляете, какой.