***
Погода в тот роковой для Гончара день была необычайно пасмурной: небо и солнце заволокли мутно-серые, слоистые облака, однако дождя не было. Был только ветер — не сильный, но неприятно холодный, даже колючий. Сама природа словно нахмурилась, готовясь к чему-то ужасному и непоправимому. Тревога витала в воздухе вместе с предчувствием скорой грозы, которая должна была вот-вот разразиться. На улицах было мало людей — большинство из них сидело по домам и ждало бури. Придя к павильону, Гончар застал всех трёх друзей за работой. — О, Гончар! — радостно воскликнул Нахлобучка и, спрыгнув с лесенки, подбежал к нему. — Ты-то мне как раз и нужен. Сможешь подавать мне шляпы, пока я их вешаю? Гончар кивнул и, взяв с земли кучу головных уборов, встал рядом с лесенкой, подавая другу по одной шляпе. Тут к ним подошла Огонёк. — П-привет, ребят. Что вы тут делаете? — О, привет, Огонек! — Нахлобучка замахал рукой и чуть не упал с лестницы, благо Гончар вовремя приставил её обратно к стенке. — Мы тут павильон украшаем, ко дню открытия готовимся! — Уже завтра! — вставил Башмак. — Кстати, как болезнь твоя, Огонёк? — подошёл к подруге Шило. — Уже прошла? — Ну… да, почти, — Огонёк неловко потупила взор и взяла себя одной рукой за предплечье. — Я немного похудела, и голова время от времени кружится. А так я скоро пойду на поправку! Я снова буду собой! Шило оценивающе смерил её взглядом, а затем кивнул головой: — Вот и хорошо, — после чего вновь приступил к работе. Огонёк прошла следом за ним и присела на бочонок. Гончар посмотрел на неё и мысленно ужаснулся увиденному. Он не узнал свою подругу. От её прежней весёлости и непоседливости не осталось и следа, не говоря уже о красоте: её рыжие волосы свалялись и потускнели, руки стали настолько тощими, что сквозь кожу были видны кости и сосуды, плечи согнулись, позвоночник выпирал наружу. Глаза девушки из ярко-изумрудных стали бледно-зелёными и воспалились от недавних слёз. — Привет, Гончар, — обратилась к нему Огонёк, вернув его в реальный мир. — Привет, Огонёк, — юноша еле выдавил эти слова и, подав Нахлобучке последнюю шляпу, присел рядом. — У тебя точно всё в порядке? — Да, ничего особого. Да не переживай ты за меня так! — девушка положила ему руку на колено и слабо улыбнулась. — Я скоро выздоровею, и снова всё будет в порядке, как и всегда! — Ну да. Я надеюсь, — у Гончара заныло сердце при виде худощавых ладоней Огонька и следов… крови? Вдруг он заметил то, на что до этого не обратил внимание: вся её рука, пальцы и шея были покрыты свежими шрамами, которые будто возникли совсем недавно. Откуда у неё кровь? Кто посмел?.. Юноша отпрянул назад, глядя на руку Огонька. Страх и отчаяние сжали его душу. — Гончар, что ты на меня так смотришь, будто призрака увидел? — взглянула на него Огонёк. Гончар сглотнул и сдержал в себе поток постепенно пробуждающихся эмоций, пробивших кору терпения. — Н-нет, ничего особенного. И-извини. — Гончар, когда я эти ботинки доделаю, подашь стельки? — крикнул Башмак. — Да, конечно. Все вновь принялись за работу, и та пошла своим чередом. Шило пилил дрова для балок, Башмак делал обувь, Нахлобучка развешивал головняк, Гончар осматривал стельки, а Огонёк тихо сидела рядом и наблюдала за процессом. И всё же на душе у Гончара было неспокойно. Что-то было не так. Будто всё происходящее кому-то вредило. Он украдкой посмотрел на Огонька и понял, что не ошибся. На протяжении ближайших десяти минут девушка едва заметно дрожала всем телом, а в её глазах читались такие ужас и паника, что в них заблестели маленькие слезинки. Юноша посмотрел в сторону — ничего не изменилось: Шило работал пилой, Башмак вбивал гвозди, а Нахлобучка раскачивался на лестнице, но, похоже, именно издаваемые ими звуки так влияли на Огонька, что у неё случилось некое подобие припадка: она обхватила голову руками, закрывая уши, зажмурила глаза, стиснула зубы, прикусывая губы до крови, и затряслась ещё больше. Тут Гончар понял, что ему плевать на свои опасения. Да какая разница, что с ней?! Его подруга мучается, а он тут сидит, смотрит и ничего не делает. Ему надо обнять Огонька, успокоить её, взять под свою защиту, пока не поздно. — Огонёк… — юноша протянул к ней руки. Та быстро поднялась, до ужаса перепугав Башмака, который ударил себя молотком по пальцу и тут же вскрикнул от боли. — Ребят, простите, — Огонёк отвернула голову. — Мне нужно идти, я скоро вернусь! Она спешно выбежала из павильона и скрылась в переулке. Башмак прекратил трясти повреждённым пальцем и недоумённо вытаращил глаза: — Что это с ней? — Не похоже на неё, — резонно заметил Шило. — По-моему, это не выглядит как простая болезнь. Тут нечто более… неправильное. — Что же может быть такого? — непонимающе развёл руками Нахлобучка. — Уж которую неделю с ней что-то не так, а что — не говорит! — Может, хотя бы ты знаешь, Гончар? — обернулся Шило. Башмак с Нахлобучкой тоже обеспокоенно взглянули на друга. Гончар не ответил. Его лицо ничего не выражало, кроме угрюмости, а нахмуренные брови опустились вниз, сделав его похожим на сыча. Внезапно он резко поднялся, снова перепугав бедного Башмака, и зашагал по дороге, куда ушла их подруга. — Гончар, ты куда? — непонимающе крикнул Нахлобучка. — За Огоньком, — ответил Гончар, даже не оборачиваясь. — Зачем? — Поговорить, — мрачно процедил он. — А-а-э-эм… — занервничал Нахлобучка. — Гончар, постой!.. — Погоди, — Шило положил ему на плечо руку. — Пусть идёт. Дай ему всё сделать самому: он хорошо знает Огонька и сделает всё лучше нас. — Да я волнуюсь просто, — Нахлобучка волнующе затеребил пальцами. — Как бы они не повздорили между собой! — Не повздорят, не нервничай, — портной поднял голову и мечтательно улыбнулся. — Гончар и Огонёк близки друг другу больше, чем мы вместе взятые. Они со всем разберутся. Мы же можем всё испортить, поэтому нам лучше не вмешиваться в их взаимотношения… — Ребят, мне, похоже, к Доктору надо: я палец не на шутку повредил, — оповестил их Башмак.***
Гончар завернул за угол и увидел Огонек. Она стояла посреди улицы, опустив голову и обнимая себя руками. — Огонек! — юноша окликнул девушку. Та вздрогнула и обернулась. На Гончара глядели два зеленых, испуганных глаза. — Г-гончар? Гончар медленно подошел к девушке. — Огонек, я хочу поговорить с тобой. — юноша нахмурил брови. — И я не уйду, пока не узнаю правды. Огонек не отвечала и лишь испуганно глядела на своего друга. — Что с тобой происходит? — юноша мысленно вздрогнул, вспоминая, как когда-то Огонек сама задавала ему такой же вопрос. Когда он был сам под проклятьем Огнива. Глаза Огонек забегали туда-сюда, а на лице появилась натянутая улыбка. — О чем ты? Со мной ничего не происходит, у меня все в порядке! — Да? Ничего особенного? — Ничего! Я просто немного приболела и все… — Огонек. — юноша перебил, чувствуя, что теряет терпение. — Я прошу тебя: что угодно, но только не ври мне! Ты думаешь, ни я, ни твой дедушка, ни даже Шило, Башмак с Нахлобучкой ничего не замечаем?! И мы не видим, как ты с каждым днем все увядаешь и тускнеешь, но ничего никому не говоришь? Что у тебя раны на руках?! Я вижу! Мы все прекрасно видим! И очень за тебя переживаем! Гончар перевёл дыхание и посмотрел на Огонька. Та глядела на него с испугом, её губы дрожали, а узенькие плечики подрагивали. Казалось, она вот-вот заплачет. Юноша почувствовал укол совести в душе. Как бы он ни досадовал, ему не стоило так давить на подругу. — Я переживаю за тебя, Огонёк, — он сделал шаг вперёд и протянул к ней руку. — Майя. Позволь мне помочь тебе. Как однажды ты помогла мне. Я забочусь о тебе больше, чем кто-либо ещё… Я хочу помочь тебе, но… как я могу это сделать, если ты ничего не рассказываешь?! Я не умею читать мысли, не могу заглянуть тебе в голову! Пожалуйста… просто позволь помочь тебе! Огонёк отшатнулась от руки Гончара, как затравленный зверёк. — Ты не сможешь мне помочь! — Я хотя бы попробую! — Ты не поймёшь!.. — С чего ты так решила? — рассердился Гончар. Он едва сдерживался, чтобы не закричать. Обида вновь стиснула его горло. — Ты мне не веришь? — Нет! Это неправда! — девушка отступила назад. — Я верю тебе, Гончар! Я всегда в тебя верю!.. — Тогда почему… почему ты не даёшь мне помочь тебе? Скажи мне. Огонёк судорожно обняла себя руками и отвела глаза. В них блеснули слёзы. Гончар поморщился. Он не хотел доводить её до этого, но безнадёжность ситуации и желание добиться ответа сами вели его вперёд. — Я… я, я… — Скажи мне! — Я не хочу, чтобы ты из-за меня пострадал!!! Сверкнула молния и раскатисто ударил первый гром. Девушка вздрогнула, отвернулась головой и зажмурила глаза, всхлипывая. Гончар поражённо опустил руки. Ему показалось, будто на него вылили ведро воды. Слова Огонька удивили и ужаснули его одновременно. — Ч-что? — Если вы узнаете, то я могу потерять вас и буду тому причиной! — Огонёк уже не сдерживалась: по её покрасневшему лицу лились слёзы, которые она вытирала рукой и шмыгала носом. — А я не хочу этого! Уж лучше я буду мучиться одна, чем позволю тебе и нашим друзьям погибнуть! Прошу, Гончар, прости меня. Я не могу сказать тебе правды. Так будет лучше для всех. Девушка развернулась и пошла от Гончара прочь. Тот растерянно стоял и глядел ей вслед. Внезапно он почувствовал, как в нём что-то екнуло. Вся сущность его затряслась, а руки стиснулись в кулаки. Долго сдерживаемый гнев начал вылезать наружу. Ну уж нет. Он не позволит ей уйти. — Огонёк! Огонёк, стой!!! — Гончар бросился вперёд и резко схватил её за руку. И тут девушка сделала то, чего он никак не мог ожидать. Она развернулась — и с истошным криком ударила его по щеке. — НЕ ТРОГАЙ МЕНЯ! Гончар отстранился, замер и прижал руку к пылающему от удара лицу. Было больно, а на коже образовался красный отпечаток. Юноша не двигался и смотрел на девушку пустыми от ужаса глазами. Он даже представить себе не мог, что его подруга окажется способной на такое. И сама Огонёк, похоже, испугалась того, что сделала. Она взяла руку, которой нанесла удар, другой и, боязливо глядя на Гончара, сделала несколько шагов назад. — О нет… Г-гончар… прости, я не х-хотела, я… — Огонёк не договорила и, быстро отвернувшись, убежала прочь. Гончар убрал руку со щеки и посмотрел перед собой. Неожиданно промелькнувшей искрой осознания он понял, что внутри него происходит закипание эмоций и переживаний: слёзы горя и боли вперемешку с пламенем гнева и досады на себя. Сверкнула вторая молния… Юноша сорвался с места и бросился в противоположную сторону, со всех сил передвигая ногами и не остановавливаясь даже у павильона. — Гончар, стой! Что там с Огоньком? — крикнул вслед Нахлобучка, но Гончар не слышал ни вопроса, ни лающих на него собак. Он вообще не обращал внимания ни на какие другие звуки, кроме стука собственного сердца и крови в висках. Сейчас Гончару хотелось уйти прочь из этого города куда подальше и не возвращаться. Забыть об Огоньке, отвергнувшей его помощь, о друзьях, об Архивариусе, обо всех…***
Через несколько минут юноша покинул пределы Города Мастеров и побежал вдоль песчаного берега и заброшенного замка Королевы в полуденный лес. Висевшие в небе тучи сгустились, наливаясь свинцом. Ударил ещё один гром, и слабо закрапал дождик, постепенно усиливаясь. Гончар был настолько погружен в себя и свои переживания, что не заметил ни перемены в погоде, ни даже того, как за ним со стороны холмов наблюдала загадочная фигура в буром плаще и капюшоном с заплатами. Когда он пропал из виду, эта фигура взмахнула полами одежд и, исчезнув, вновь появилась, но уже стоя на берегу реки рядом с развалинами каменной башни, некогда соединённой с замком Королевы мостом. Незнакомка приподняла в голову в капюшоне и медленно осмотрела гладь тёмно-голубой воды, по которой барабанили капли, оставляя кольца. Капюшон скрывал её лицо, однако сквозь ткань и белые волосы виднелись глубокие сапфировые глаза. Вдруг из-под полы плаща резко взметнулась вверх рука — и река замерла, перестав течь. Дождь тоже прекратился, в воздухе повисли тяжёлые дождевые капли. Кисть руки сделала оборот по часовой стрелке, пальцы загнулись назад, и клокочущие волны слились в водоворот, который затем взметнулся вверх столбом, держа в себе тёмный предмет. Красный кожаный мешочек на верёвке с магическим огнивом внутри. Взметнулась и опустилась вторая рука — и волны с грохотом и пеной осели, расплёскивая воду по берегам и вновь плывя по возникшему течению. Снова пошёл дождь, но артефакт продолжал висеть в воздухе. Фигура растопырила пальцы на первой вытянутой руке, и мешочек под воздействием неведомой силы задрожал и быстро притянулся в раскрытую ладонь. Она же, поймав его, спрятала во внутреннем кармане плаща и, осмотревшись, направилась прочь от берега…