Сборник драбблов и мини по Ильверморни

На заклинаниях профессор Браун посчитал, что невербальными чарами шестикурсникам заниматься пока рано, если они даже не всегда могут правильно наложить обычные заклинания, что с прискорбием отметил на предыдущих уроках. А потому решил все два часа занятия посвятить беглому повторению прошлогодних программ. Так что применение восстанавливающих, манящих и парящих чар хоть и было занятием интересным, но уже спустя сорок минут от начала урока немного наскучило Персивалю. Сегодня он опять работал в паре вместе с Криденсом, который умудрился поднять в воздух чернильницу и случайно опрокинул ее на стол прямо перед Абернети, старостой мальчиков Птицы-гром. — Смотри внимательнее, Бэрбоун! — ядовито прошипел он, обернувшись к Криденсу. На кончике носа Абернети блестела пара синих пятнышек. — Минус десять очков Пакваджи, растяпа! — Мистер Абернети, я бы попросил вас вести себя более сдержанно и не штрафовать студентов. По крайней мере, на моих уроках, — воззвал к справедливости профессор, проходя мимо его стола. — Тергео! Он указал палочкой на лицо Абернети, и чернила исчезли. То же самое он проделал и с партой, а после вернул уже пустую чернильницу Криденсу. — Будьте осторожнее, мистер Бэрбоун, — посоветовал профессор и прошел дальше по классу, чтобы посмотреть, как у Куини и Якоба получается заклинание Репаро. — Спасибо, сэр, — скомкано произнес ему вдогонку Криденс и вернулся в отрабатыванию парящих чар. На этот раз он решил зачаровать более безобидный предмет и, взмахнув палочкой, указал ею на свое писчее перо, которое плавно поднялось с поверхности парты, слегка покачиваясь в воздухе. Персиваль отметил про себя, что лицо Криденса от смущения покраснело до корней волос. Ему казалось, что он никогда еще не видел его таким сконфуженным в столь короткий промежуток времени. И первый раз, когда сегодня на Заклинаниях Криденс залился краской, был в самом начале занятия. Сразу после обеда по пятницам у них не было урока, и потому Ахиллес на правах капитана квиддичной команды вынудил Персиваля и Руби задержаться за столом Вампуса, чтобы обсудить стратегию предстоящей игры против Пакваджи. — Мы можем делать все, что угодно, но пока у нас нет толкового ловца — мы бессильны, — вздохнул Ахиллес, обводя взглядом стол, словно надеялся, что прямо сейчас отыщет недостающего члена команды. — Согласен, но... — Персиваль сделал большой глоток тыквенного сока. — Отборочные показали, что у нас нет удачных кандидатов. — Ребята, все ведь в порядке. Выставите на игру кого-нибудь для вида и просто не позволяйте Пакваджи забивать, а до следующего матча найдете себе нового ловца, — изрек слушавший их Сэм, на что Персиваль и Ахиллес дружно закатили глаза. — Тянуть время бесконечно и ждать, пока при разрыве в сто пятьдесят очков их ловец поймает снитч? — возмутился Ахиллес, сложив руки на груди. — Он же тоже не дурак. А вечно сохранять разрыв в счете мы не сможем. — Зато мы могли бы побить рекорд самого длинного матча в истории квиддича, — усмехнулся Персиваль. — Три месяца. А, что скажешь, Ахиллес? В ответ Ахиллес лишь покачал головой и уткнулся в пергамент, на котором была изображена стратегия будущего матча. Он задумчиво передвинул волшебной палочкой точку, подписанную «Грейвз», и снова пустым взглядом уставился на свою схему. Час пролетел практически молниеносно, так что Персиваль с Ахиллесом и Руби едва успели к самому началу сдвоенных Заклинаний. Он уже собрался расположиться на своем привычном месте с левой стороны класса рядом с Якобом, но с изумлением обнаружил, что оно занято. В этот момент в кабинет вошел профессор Браун, так что Персиваль, не долго думая, сел за следующий стол. — Это все Куини, — шепотом объяснил Криденс. — Она сказала, что слишком мало времени проводит с Якобом, потому что они с разных факультетов. Куини демонстративно не поворачивалась, хотя Персиваль был уверен, что ей должно быть слышно каждое слово. — Вот оно как, — не сдержал улыбки Персиваль. — А я уж было подумал, что ты решил преследовать меня. Ему могло показаться, но он заметил, что кончики ушей Криденса очаровательно порозовели. Персиваль всецело разделял мнение Куини — разные факультеты составляли некоторую сложность и для него, не позволяя проводить больше времени с тем, с кем хотелось бы. Максимально упущенные возможности: общие гостиные, где можно уютно расположиться возле камина, отдыхая после изматывающих учебных будней, общие спальни… Персиваль ждал, что сейчас услышит возражения, которые лишь больше убедят в обратном, но Криденс поджал губы и уставился на доску, игнорируя его. Однако, эта тактика едва ли сделала лучше — весь оставшийся урок Криденс был напряжен, как тетива лука пакваджи, стараясь не смотреть на него лишний раз, что немного позабавило Персиваля. Он же в свою очередь, не имея обычно возможности смотреть на Криденса во время занятий, потому что сидел впереди, чаще, чем хотелось бы, искоса поглядывал на него, изучая профиль. Нос с легкой горбинкой и крохотной родинкой, длинные ресницы, точеные скулы, полные губы, которые Криденс время от времени то облизывал кончиком языка, то задумчиво покусывал, слушая наставления профессора, и хмурил брови. Кажется, его ненавязчивое внимание все же было замечено, потому что через некоторое время Криденс не выдержал. — Почему ты смотришь? Что-то не так? — спросил он прямо, глубоко вздохнув и вертя в руках волшебную палочку. — Нет, нет, все в порядке, отлично, — затараторил Персиваль, отводя глаза, и встретился взглядом с Серафиной, которая послала ему самодовольную улыбку. Вчера во время Травологии Криденс вел себя более задиристо и раскрепощенно, когда они вдвоем воевали с цапнем, чудом избежав травм, которые могли нанести драчливые побеги растения. И даже сумели показать достойный результат, заработав для своих факультетов по десять баллов. И вот сейчас вчерашний результат Криденса буквально аннулировали. Будь Персиваль старостой, он нашел бы к чему придраться, чтобы снять баллов с Птицы-гром. Не то, чтобы его сильно беспокоили факультетские соревнования… Ему было обидно за Криденса. — У тебя отлично выходят парящие чары, — шепотом поделился Персиваль, надеясь его подбодрить, но сделал только хуже — Криденс в ответ на похвалу потерял концентрацию, и перо с несвойственной перьям грузностью шмякнулось перед ним на стол. Ему и самому стало неловко, когда понял, что его замечание довольно неуместно для почти не общающихся между собой людей. — Как видишь — не очень, — мрачно буркнул Криденс, чтобы оправдать свою неудачу, и вновь упрямо взмахнул палочкой, произнеся заклинание. Кажется, розовые пятнышки смущения проступили и на скулах. Персиваль мог поклясться, что после сегодняшнего занятия Криденс ни за что больше не сядет с ним за один стол.