***
Стоя посреди комнаты, Джошуа с тревогой наблюдал за тем, как Алек медленно шагает из угла в угол. Он знал, что его друг разваливается на части, и знал, что не может помочь. — Ты в порядке? — тихо спросил он, хотя и так знал ответ. Это был такой нелепый вопрос, что Алек хрипло рассмеялся. Джошуа, подошел ближе, взял его за руку и встретился с ним взглядом. Алек увидел беспокойство, привязанность в глазах другу, но это только увеличило его отчаяние. — Ты не одинок, Алек. Макс здесь. Я здесь. Дин и Сэм тоже вернутся, — заверил Джошуа, взгляд Алека слишком сильно напоминал о безнадежности его младшего брата, после того как умер их отец. — А твой отец вернулся, Джош? — спросил Алек. Ему было так больно, что он готов был причинить боль другим, даже другу, который только хотел ему помочь. Язвительные слова ранили Джошуа, но он понимал, почему Алек готов наброситься на любого. Исаак тоже причинял боль окружающим, стараясь уменьшить свою агонию. — Отец не вернулся, но это не значит, что он не хотел. — Разве мы всегда получаем то, что хотим? — Алек вырвал руку из хватки друга и отступил назад. — Просто потому, что Лайдекер украл кровь Дина, сделал небольшой лабораторный фокус и создал меня, не делает нас братьями. Когда они искали своего отца и нуждались во мне, где я был? — спросил Алек, сверкнув глазами. — Я выполнял приказы «Мантикоры», убивал не тех людей по неправильным причинам. На меня они должны охотиться, а не принимать в семью, — усмехнулся он, гнев был лучше, чем страх. — Глупо было подпускать их к себе. Я знаю, чем все заканчивается, как все всегда заканчивается, когда я забочусь о ком-то. — История еще не закончена, — твердо возразил Джошуа, подойдя к стене и хлопнув рукой по календарю, где была отмечена дата «2 мая». Цифра была тусклой, словно ее слишком часто касались, или хотели стереть. — Завтра еще не наступило. Чего бы ты не боялся… этого еще не произошло. Еще есть время. — Время для чего?! Чтобы написать завещание? Позвонить им и, может быть, разрушить все их планы? Забрать у них любой маленький шанс на победу?! — заорал Алек. — Я даже не смогу увидеть его. — Слеза скатилась по щеке, когда Алек наконец сказал вслух то, что ранило больше всего. Он встретил взгляд Джошуа, и выдохнул: — И ты не сможешь ничего изменить, Джошуа. — Алек, прости. Я не знаю… — нерешительно начал Джошуа, желая понять, что происходит. Хотя знал, что его друг ничего не скажет, а лишние вопросы принесут только больше боли. — Я ценю, что ты пришел, но я хочу побыть один, — прошептал Алек, поворачиваясь спиной к другу. — Если я понадоблюсь, только позови, — сказал Джошуа, пообещав то, чего не сделали Винчестеры. Но Алек не обернулся, и с тяжестью в сердце Джошуа вышел из комнаты, закрыв за собой дверь, оставив Алека наедине с отчаянием. То, что он не мог помочь другу так же, как не мог помочь своему младшему брату, причиняло боль. Глядя на закрытую дверь, думая о почти сломленном человеке внутри, Джошуа боялся, что потеряет еще одного брата. Потому что, если Винчестеры не вернутся, он не знал, переживет ли Алек эту потерю. Джошуа вспомнив свой разговор с Дином, когда старший Винчестер сказал, что Алек не был благодарен за то, что его сделали их братом. И возможно это было правдой. Если бы Алек не встретил Винчестеров, он бы сейчас не страдал, не чувствовал бы себя таким одиноким. Но раньше Алек никогда не смеялся так часто и искренне, как рядом с Винчестерами. Так что возможно Алек по-прежнему хочет быть рядом с ними, хочет быть их младшим братом, даже страдать как сейчас, потому что семья стоила того, Дин и Сэм стоили того. И его братья показали Алеку, какова ценность этой любви. Поверив, что братья Алека сделают все возможное, чтобы вернуться, Джошуа пошел по коридору. Он знал, что никто не сможет заменить семью, и тех кого ты любишь. И пока Винчестеры не вернулись, Алеку оставалось только цепляться за надежду.***
Комната была в руинах. Стена была забрызгана виски, пол усыпан осколками от бутылки, разбитая лампа лежала на диване, и даже любимый телевизор был сброшен с подставки, и лежал на полу экраном вниз. Но этот погром был пустяком с тем разрушением, которое было в душе Алека. С рычанием он ударил кулаком по стене, пробив доски. Но в следующее мгновение его гнев исчез, осталось только отчаяние. Упираясь затылком в стену, он зарыдал. Алек больше не мог скрывать боль, которая разрывала его на части. Он больше не мог цепляться за надежду, и притворяться, что сможет вынести то, что произойдет дальше. — Пожалуйста, — выдохнул он. — Пожалуйста! Внезапно мобильный зазвонил, и Алек сунул дрожащую, окровавленную руку в карман. Его сердце колотилось в груди, доказывая, что он еще не потерял свой последний лучик надежды. Еще нет. — Алло, — ответил он неуверенно. Его голос был таким хриплым, что не оставалось никаких сомнения, что он на грани срыва. Когда в трубке ответом было молчание, Алек понял, что человек на другом конце трубки знал его достаточно хорошо, чтобы услышать все эмоции в его голосе. Звонивший кашлянул, и у Алека перехватило дыхание. Дину не нужно было говорить, Алек знал все звуки, которые издавал старший брат. В конце концов, Дин не оставил его, он позвонил. — Привет, Алек, это… — начал Дин, как будто младший брат не узнал его. — Дин, — прошептал Алек так тихо, словно не имел права произносить это имя. — Я не вовремя? Я могу перезвонить позже, — предложил Дин, хотя знал, что у него осталось не много времени. Дрожь в голосе Алека, заставили его думать о вещах, о которых он не хотел задумываться: возможно, Алек так же отчаянно хотел спасти его, как и Сэм. Возможно, Сэм не единственный младший брат, о котором ему нужно было беспокоиться. Вдруг Алек тоже готов сделать что угодно, пересечь любую линию, чтобы спасти его. — Нет! — закричал в панике Алек. Он не мог позволить Дину повесить трубку. — Я ждал твоего звонка, — преуменьшил он, понимая, что Дину не нужен его эмоциональный взрыв. "Кажется, что я ждал твоего звонка большую часть жизни. Даже когда я не знал, что вы с Сэмом существуете. Я скучал по вам, понимая, что мне чего-то не хватает". — Я смотрел новости. Я горжусь вами, Алек, — похвалил Дин. После первых позитивных новостей о трансгенных было трудно не позвонить и не поздравить младшего брата. — Твой план сработал. Думаю, вы скоро получите медали вместо ордеров на арест. Жаль, что ты не можешь представиться как Алек Винчестер, это имя можно использовать как хороший пиар, — пошутил он, стараясь успокоить хотя бы одного младшего брата. Он узнал, что перед Сэмом притворяться бессмысленно, младший брат слишком хорошо его знал. Сэм видел усталость в его глазах, и желание, чтобы все закончилось, так или иначе. Но Дин мог защитить Алека от этого знания, от этой его слабости. Вместо того, чтобы почувствовать радость от похвалы Дина, от мысли, что брат хочет, чтобы он публично объявил себя Винчестером, сердце Алека дрогнуло. — Дин… — он задохнулся. Услышав мольбу в голосе Алека, Дин выдохнул и понял, что парень, как и Сэм не купился на его отвлекающий манер. Опираясь на Импалу, он понял, что недостаточно отрепетировал свою речь. Он и с Сэмом облажался. Похоже к братьям требовался разный подход. Сэм был в этом кошмаре так же глубоко, как и Дин, он был в середине этой битвы. Но Алеку не обязательно во все это ввязываться. Дин может быть старшим братом Алека в последний раз и спасти его, если уж не может спасти себя и Сэма. — Мы знаем, у кого мой контракт. И мы идем за ней, — сказал Дин, зная, что на самом деле было жестоко дать Алеку то, что тот хотел, но не позволить действовать. Алеку не понравится то, что будет дальше. Возможно, он возненавидит его, разозлиться, как злился когда узнал о сделке. — Где я должен встретиться с вами? — быстро спросил Алек, поднимая свою упакованную спортивную сумку и направляясь к двери. — Ты не пойдешь с нами, Алек, — спокойно сказал Дин. Он мог попытаться удержать хотя бы одного брата подальше от опасности. От паники и боли у Алека перехватило дыхание. Дин не мог его прогнать, не сейчас! Дин звонил, он был жив, разговаривал с ним. Как он мог ожидать, что Алек просто откажется от него, не будет бороться за него, и просто прощается? — Пойду! — прорычал он. Его охватила решимость, прогоняя страх, и потребность быть верным младшим братом. Потому что, он не собирался слепо следовать приказам Дина. — Нет, Алек. Ты не пойдешь, — рявкнул Дин. Он достаточно хорошо знал Алека, и понимал, что парень не отступит, пока не увидит всю картину и не оценит всю опасность сам. — Наши планы довольно жалкие, чувак. — Он горько усмехнулся. — Все катится как снежный ком. — Дин хотел, чтобы Алек понял, почему он не может пойти с ними. — У тебя уже есть семья, Макс и Джошуа. Оставайся с ними. Остановившись в дверях своей комнаты, Алек, запинаясь, сказал: — Нет… — он задохнулся от ярости, боли и ужаса. — Ты ублюдок, — прорычал он, вцепившись в дверной косяк. Но ругательство сопровождалось рыданием, потому что он знал, что хотел сказать Дин: «Ты просто умрешь с нами». Дин не позволил ему сражаться рядом с ним. Дин сдавался, он даже не пытался защитить младшего брата от правды. Дин понял, что Алек ругался не от ненависти, а от боли и страха. — Я знаю, что это ничего не значит, но я правда сожалею о том, как все обернулось. Если бы я узнал о тебе раньше, у нас было бы больше времени вместе, — сказал он. Дин надеялся, что Алек поймет, что он хотел будущего с ним, и жалел, что у них не было общего прошлого. А потом он хрипло рассмеялся. — Хотя наша семья может быть проклята. За двадцать три года Сэм смирился с моим присутствием, и он скажет тебе, что наша жизнь точно не была сказкой. — Прекрати, — выдохнул Алек. Слезы катились по его щекам, и он вцепился в мобильный, пытаясь удержать единственную связь с братом. — Дин, пожалуйста, просто… — Но он не мог продолжать, не мог дышать. Закрыв глаза на страдания в голосе Алека, Дин склонил голову и крепче сжал телефон. «Хреновый я старший брат. Но он должен знать, что я не хочу уходить от него». — Я попробовал, Алек, — хрипло сказал он, и в голосе была мольба. Но Дин доверял Алеку, и знал, что младший брат не использует эту слабость против него. — И я все еще пытаюсь, но… — он вздохнул, и решил сказать то, что не сказал Сэму: — Шансы практически нулевые. — Значит, позволь мне улучшить их, — сказал настойчиво Алек ухватившись за слова Дина. «Позволь мне быть частью семьи, Дин. Реальной частью, даже если это означает, что мы все умрем вместе. Я не против». — Нет, — рявкнул Дин, когда братские инстинкты взяли верх. — Ты позволяешь Сэму идти с тобой! — вырвалось у Алека. И он съежился, зная, что звучит как надутый ребенок, как младший брат, которого не берут поиграть. «Но так и есть. Я младший брат Дина, и он должен с этим смириться». — Позволяю ему?! Если я не соглашусь взять его с собой, Сэм пойдет один на эту самоубийственную миссию. — Дин видел решимость в глазах Сэма, слышал отчаяние в его голосе, когда в подвале Бобби, он вызвал Руби и попросил ее помочь спасти жизнь старшего брата. И каждый раз, когда Сэм смотрел на него Дин видел в его глазах ужас и любовь. Нет, Сэм не оставил ему выбора. Они будут сражаться рядом. — И меня ты тоже не остановишь! — рявкнул Алек, готовый бороться за свое право стоять рядом с братьями, защищать то, что принадлежало ему: братья, его семья. Услышав как Дин сделал вдох, собираясь возразить, Алек безжалостно продолжил: — Твой отец не оберегал тебя, потому что знал, что это сделает тебя уязвимым. Вместо этого он научил тебя сражаться со злом, показал, как охотиться, чтобы ты мог защитить себя, защитить свою семью. И, нравится тебе это или нет, ты научил меня тому же саму, что Винчестеры всегда прикрывают спины друг друга, всегда сражаются ради любимых. Так я Винчестер или нет?! — резко спросил он, надеясь, что в его тоне не слышен страх того, что Дин разрушит их братские узы. Он знал, что Дин может это сделать, пытаясь уберечь его. «Я не хочу быть спасенным, если ты будешь мертв, Дин. Почему ты не видишь этого?!» Желание Дина защитить Алека, обезопасить его, было не сильнее, чем желание доказать, что они были семьей. Дин, Сэм и Алек были семьей, и ничто не могло изменить этого. — О, ты точно Винчестер, Алек, — усмехнулся он. Алек с шумом выдохнул. В «Мантикоре» ему постоянно говорили о том, что если необходимо, то можно бросить свой отряд. В "Мантикоре" даже не любили его, не знали его, и бросали его снова и снова. Но теперь, впервые у него был свой отряд, и он должен был отказаться от него? Это было бы похоже на самоубийство. — Тогда ты знаешь, что я хочу быть рядом с вами. Ты мой брат, и я не могу потерять тебя. Я не могу сидеть сложа руки, зная, что ты борешься за свою жизнь. И если что-то случится с тобой… Я не смогу прожить остаток своей жизни, задаваясь вопросом, мог ли я спасти тебя. Как и Сэм, я не собираюсь отступать. Это из категории «все или ничего». Либо мы все выживем, либо никто из нас не выживет. Потому что как и Сэм, я предпочел бы умереть с тобой, чем жить без тебя. Почувствовав смесь радости и страха от слов Алека, Дин ухмыльнулся. Речь младшего брата не сильно отличалась от той, которую он сказал Сэму полчаса назад. — Если мы пойдем вниз, то уйдем с фанфарами? — спросил он, криво улыбаясь. — Да! — с радостью согласился Алек, чувствуя облегчение, что Дин наконец понял, что он пытался сказать. — А теперь, когда мы все решили, расскажи план игры. У кого твой контракт? — быстро спросил он, не давая Дину времени передумать. Подавив вздох, старший Винчестер признал поражение. Было неправильно, что последние месяцы Сэм сколько раз его уламывал, а теперь Алек присоединился к нему. Дин мог разозлиться на это, если бы не знал, что его младшие братья боролись за него. Он молился, чтобы у него была возможность вернуть одолжение, чтобы мог спасти их, даже если не сможет спасти себя. — Лилит. Мы думаем, что мой контракт у Лилит. — Лилит? Маленькая девочка, которая хочет смерти Сэма? Эта Лилит? — удивленно спросил Алек, с отвращением в голосе. Он вышел из своей комнаты, перекинув сумку через плечо, и уже планируя свой путь из города. — Да. Мы думаем, что она в Нью-Гармони, Индиана, — произнес Дин, чувствуя страх, что теперь не только Сэм был в опасности, но и Алек. — И ваш план… — Дерьмовый, — проворчал Дин, но запнулся, услышав тихий голос брата: — Дин. Вздохнув, охотник уточнил: — Наш план — убить ее и надеяться, что это нарушит мою сделку. И мы обменяли кольт на нож Руби. Не спрашивай почему. Я расскажу тебе все позже, — быстро сказал он. мысленно добавив: «Ну, если все пойдет плохо, Сэм расскажет тебе все позже». Потому что, возможно, для него не будет этого «позже». Он хотел бы привязать Сэма к стулу, оставить Алека в неведении, сесть в Импалу и направится на юг, пока гончие не выследят его. Не обращая внимания на детали, Алек сосредоточился на предстоящей борьбе здесь и сейчас. — Значит, я встречу вас в Индиане. Дин знал, что Алек будет там, что он снова увидит младшего брата, возможно, в последний раз. Сжав челюсть, он посмотрел на горизонт, задаваясь вопросом, будет ли это его последний восход солнца. Он не хотел умирать, не хотел покидать Сэма и Алека. Слишком поздно чтобы признать свою слабость, и скорее всего было уже слишком поздно для раскаяния. Пытаясь избавиться от темных мыслей, которые рвали последнюю нить надежды, он сказал: — Нам предстоит долгий путь, мы доберемся туда только в конце дня. Алек испытал огромное облегчение, потому что этими простыми словами Дин давал свое разрешение приехать к ним. Он увидится с Дином, примет участие в драке. И Алек не позволит Дину умереть. — Хорошо. Я уже выезжаю. Я останусь на окраине города, пока ты мне не позвонишь, — сказал он, шагая по коридору. Но его разум уже был с братьями. — Лилит не похожа ни на одного известного нам демона. С таким мы не сталкивались раньше, Алек. Да, у нас есть нож Руби, но нет никакой гарантии, что он убьет ее. И даже если она умрет, моя сделка может остаться в силе, — сказал Дин. Ему нужно было, чтобы Алек знал истинные риски, что возможно у них не будет шанса спасти его. Алек не позволил словам брата заглушить его надежду. — Но это и не значит, что ее смерть не отменит твою сделку. И если это не сработает, мы убьем всех адских гончих, которые пошлет за тобой ад. Хотя его лицо еще болело после драки с Руби, Дин не мог сдержать ухмылку. — Тебе лучше быть осторожней, Алек. С каждым днем ты все больше и больше говоришь как Винчестер. Алек широко улыбнулся и дерзко ответил: — Спасибо за комплимент. Дин засмеялся, и этот звук немного успокоил страхи Алека. Дин был еще жив, и Алек с Сэмом сделают все возможное, чтобы так и осталось. Любая другая возможность была совершенно неприемлема. Но когда охотник снова заговорил, легкомыслие исчезло из его тона, сменившись решимостью. — Алек, если дела пойдут плохо, мне нужно, чтобы ты кое-что сделал для меня… — Дин… — со страхом запротестовал Алек. Он не хотел больше ничего слышать, не хотел, чтобы Дин даже думал о том, что его не спасут. Но умоляющий тон старшего брата заткнул Алека на полуслове. — Алек, пожалуйста. Дин так много дал ему и он никогда ничего не просил взамен. Ничего. До сих пор. Затаив дыхание, боясь того, что будет дальше, Алек прохрипел: — Что ты хочешь, чтобы я сделал? Потому что он готов был на все ради своей семьи. Он был готов, пока Дин не озвучил свою просьбу.