–О–
- Кто этот парень? Леонард даже не отрывается от своего ПАДДа. - Думаю, тот, кто не любит жуликов. - Я не жульничал, – в сотый раз повторяет Джим, но его друг как обычно совершенно его не слушает. Он нависает над своими бесчисленными планшетами, бубня что-то себе под нос. Не то чтобы и сам Джим обращал на него внимание. Он наблюдал за коммандером Споком, вид у которого, облаченного в черную форму, куда соблазнительнее, чем должен быть у преподавателя. Что, наверное, и является причиной, по коей Ухура – видно, так до сих пор и не обзаведшаяся именем – ловит каждое его слово. Джим ее за это не винит. Этот конкретный профессор безумно красив. Что, наверное, частично бесит Джима. Потому что кем, черт побери, является этот парень, что он обвиняет Джима в нарушении правил, когда сам встречается со студенткой? Конечно, Джим даже не в курсе, запрещено ли преподам крутить шашни с ученицами, но… Он слегка тыкает носком форменного ботинка в щиколотку Леонарда. - Боунс, а по уставу профессорам не возбраняется мутить с кадетами? – он пихает его сильнее, когда его друг только неопределенно ворчит. Леонард наконец хмуро косится на него. - Ну что? – недовольно бурчит он. Джим повторяет вопрос, который только приводит Боунса в офигенное такое замешательство. – Да кому какое дело? - Мне есть дело, – он толкает Леонарда плечом. – Посмотри-ка? Тот прищуривается. - На что? Джим услужливо поворачивает его голову так, чтобы у него не осталось другого выхода, кроме как вылупиться на парочку. - Это же… Стоп, – Леонард глухо ругается. – Какого черта мы творим? Ты меня притащил сюда, чтобы пошпионить за Ухурой? - Технически, мы шпионим за коммандером Споком, который, кстати о птичках, является профессором, так что если он встречается с Ухурой… - Ну все, ты официально чокнулся, – шипит Леонард. – У меня на этой неделе экзамены… - И у меня тоже, – возмущенно перебивает Джим, – а еще меня обвинят в правонарушениях, когда я их сдам… - Потому что ты смухлевал на самом известном тесте, который только можно найти в этом чертовом месте. На что ты вообще надеялся, а? Что они тебе медаль за находчивость на грудь повесят? - А они должны, – задумчиво тянет Джим. – Не моя вина, что симуляцию было так легко перепрограммировать. И если ты меня спросишь, этот Спок просто играет в «видит око, да зуб неймет» [1]. Леонард утыкается лицом в сложенные на столе руки с громким тяжелым стоном. - Иногда я тебя жутко ненавижу, – глухо ворчит он в рукав. Джим гладит его по волосам. - Знаю, – утешает он. – Но, серьезно, это против правил? - Да понятия не имею! Боже, удивляюсь, что ты не потребовал справочник со сводом норм, когда увидел коммандера Шоу. - Мне плевать, если я лезу через границы, Боунс. Я просто хочу выяснить, лезет ли за них он. Леонард делает глубокий вдох. - Послушай меня, Джим, – серьезно произносит он, – если ты начнешь его шантажировать, то вылетишь из академии еще быстрее Финнегана. Джим, охнув, прижимает ладонь к сердцу. - Боунс, как ты можешь? Я никогда не прибегну к чему-нибудь настолько мелкому. Леонард закатывает глаза, тем самым показывая, насколько мало он ему верит. - Не то чтобы это незаслуженно, – Джим поджимает губы, – но мне все равно обидно. - Ой, умоляю! – рычит Леонард, передергивая плечами, а затем тыкает пальцем в объекты их внимания. – Они даже не выглядят так, будто встречаются. Кто тебе такой бред ляпнул? - Гейла. - О да, железобетонный источник, – Леонард тянется к стакану. – Он учит ее, как играть в шахматы или еще чего. - Именно. Он вулканец, а шахматы для них это прелюдия. Леонард давится водой и громко закашливается. Несколько людей смотрят в их сторону, включая и Спока с Ухурой. Джим пригибается и, вытягивая руку, хлопает друга по спине. - Какого хрена, – выдыхает МакКой, – ты только что сказал? - Шахматы, прелюдия. Ты что, никогда кино для взрослых с вулканцами не видел? Леонард уставился на него так, будто он сейчас прокукарекал что-то даже не на Стандарте. - Да меня вообще не привлекают вулканцы. Матерь Божья, – он косится туда, где Ухура хлопает ресницами с противоположной стороны шахматной доски, – ты собираешься с ним переспать, да? Джим закатывает глаза. - Ага, уже раздеваюсь. - Он тебе шею свернет. Вулканцы в три раза сильнее человека… - Ой, да расслабься уже, – огрызается Джим. – Не стану я к нему подкатывать. Я просто не хочу, чтоб меня турнули отсюда, ясно? – он подталкивает Леонарду обратно его ПАДД. – Да-да, знаю, я должен был подумать об этом до того, как перепрограммировать тест. Он сверлит какую-то точку за плечом Леонарда и ждет, что тот согласится с ним, ответив каким-нибудь привычной для себя тирадой-нравоучением. Но тот молча собирает свои планшеты и легонько пихает Джима ногой. - Пойдем, парень, пообедаем, и я постараюсь помочь тебе выяснить, как с этим разобраться. Может, мы сможем прикинуться, что временно помутились сознанием. Видит Бог, это, наверное, правда. Удивленный Джим медленно усмехается и следует за своим другом.–О–
План Леонарда имел смысл. Он мог даже и сработать. Подхалимство не было чем-то, к чему Джим прибегал в эти дни, но он мог попытаться. Он достаточно хорошо помнит, как это делать. - Тебе не надо подхалимничать, – вздыхает Леонард, засовывая в свою сумку кипу нескончаемых ПАДДов. – Просто прими ответственность за поступок, когда они будут спрашивать тебя об этом на слушании. - Я и не планировал врать, – фыркает Джим, стоя перед зеркалом и оправляя свою уродливую красную форму. Золотой, он знает, будет выглядеть гораздо лучше. – Я просто не думаю, что тест был честным. - А он и не должен был быть таким. Слушай, – Леонард останавливает его, опуская ладонь ему на грудь, когда он пытается пройти мимо, – я не говорю, что твой поступок не был безосновательным. Мы все знаем, что это не так, но этот Спок в восторге не был. И, к несчастью для тебя, комиссию, вероятнее всего, больше волнует его мнение, а не твое. - Они просто кучка сварливых… Леонард обрывает его. - Именно об этом я тебе и толкую. У тебя есть десять дней, чтобы со всем разобраться. Вулканцам нравятся правила и логика. Когда ты встанешь перед комитетом, просто используй последнее и задави его этой самой логикой, чтобы убедить его, что ты исправился. Ты способен уговорить клингона отдать тебе его bat’leth [2]. Притворись, черт побери, что раскаиваешься. И Джим может притвориться. Он смиряется с тем, что ему придется воспользоваться этим вариантом. Одобрительные слова Леонарда все еще громко звучат в его голове, пока он направляется на свой последний урок. Не его вина в том, что этот самый голос недостаточно настырен, чтобы перебить другой, ответственный за вещи вроде сбрасывания машин с утесов и разжигание драк в барах. Леонарду правда стоит озаботиться тем, чтобы научиться быть поубедительнее. Это будет его главным аргументом, когда он позже объяснит своему другу, почему он оказался сидящим в самом дальнем конце зала, где читал лекцию Спок, слушая, как тот рассказывает сотне кадетов о механизме генных манипуляций в неустойчивых зерновых культурах. Он почти встревает дважды, чтобы поправить нелепые выводы двух студентов, но ему хватает самоконтроля, чтобы вовремя себя одернуть. Боунс будет им гордиться. Он дожидается, когда большая часть собравшихся покинет аудиторию, группа за группой подобно волнам, прежде чем поправляет на плече сумку и шагает к кафедре. Спок беседует с девушкой-кадетом, которая кажется столь же очарованной им, как и Ухура. Он отпускает ее, после того как отвечает на вопросы, в которых она, безусловно, могла разобраться и сама, а затем поворачивается к Джиму. Вежливое выражение на его лице тут же исчезает, его брови поднимаются, пока их почти не скрывает ровная челка. - Кадет Кирк. Полагаю, вы хотите опротестовать выдвинутые против вас обвинения? Джим удерживается от усмешки. Едва-едва. Этот парень определенно слишком серьезно все воспринимает. - Сомневаюсь, что мне это поможет, – замечает он и, прежде чем Спок комментирует его слова, добавляет: – Эти ребята не слишком-то разбираются в тритикале [3], не так ли? Спок слегка наклоняет голову. - Разъясните. - Ну, если б они разбирались, то понимали бы, что тритикале устойчив только к тем разновидностям грибка, которые существуют на Земле, а не к любым из обнаруженных. Перед тем как погибли все посевы на Тарсусе IV, было выкошено пять других сортов, выращивавшихся на той планете. Весь смысл в скрещивании видов состоит в том, чтобы сделать их полностью неуязвимыми. - Я думаю, что кадет указывал на следующее: дальнейшее, выразимся так, «разбавление» генной структуры тритикале приведет к ослаблению его устойчивости. - На Земле - да, конечно, – соглашается Джим, – но мы говорим об инопланетных почвах. И тритикале успешно произрастает и будет произрастать на десятках планет, если только их почва не окажется заражена. Но от этого гибрида не будет никакой пользы, если он окажется не в состоянии перебороть бактерии в других мирах. Именно это и двигало попытками Шумера в скрещивании. Если бы его эксперименты удались, квадротритикале мог бы обеспечить провиантом половину квадранта. - Вы читали исследования Шумера? – спрашивает Спок, и его брови опять подскакивают. – В вашем досье не указана заинтересованность в биогенетике. Джим поводит плечами. - Старая привычка. - Знание достижений в биогенетике не может быть получено путем привычек. Хотя технически это и правда, Джим не собирается это обсуждать и не только потому, что заявление Спока звучит надменно и пренебрежительно. - Вам стоит порекомендовать им почитать Шумера, – произносит он. – Ну или Грэйвед. Ее выводы более доступны для понимания. Спок устремляет на него тот же взгляд, которым награждает его Леонард, когда Джим предлагает им скинуть нафиг всю одежду и сигануть в залив: ему не особо нравится плаванье в костюме Адама. Но через мгновение Спок чуть опускает подбородок. - Я возьму данное предложение на рассмотрение. - Отлично, – Джим неопределенно машет ладонью в сторону двери, если точнее – просто дергает локтем в том направлении. – У меня лекция, так что… - Вы пытаетесь расположить меня к себе? Джим моргает. - Что? - Я не нахожу какого-либо иного повода для вашего внезапного появления в моем классе. Ваш интерес в конкретной области несовместим с моей информацией о вашем академическом прошлом. Джим не выдерживает и все-таки усмехается. - Имеете в виду, что я прикидываюсь, что рублю в тритикале, чтобы вас впечатлить, или что я не достаточно умный для данной темы? В этот раз Спок вскидывает только одну бровь. - Мне хорошо известен ваш уровень интеллекта. - Ага, значит, все же первое, – кивает Джим. - Мое знание вашего характера действительно указывает на готовность с вашей стороны притворяться для достижения своих целей. - Ваше знание моего характера… – пораженно повторяет Джим. – Вы ничего обо мне не знаете. - Неверно. Ваша реакция на тест Кобаяши Мару многое рассказала мне о вас. Зная, что Леонард этого не одобрит, Джим все равно скрещивает руки на груди. - Да неужели? И что же, например? - То, что вы переступите через правила, чтобы добиться желаемого результата. - Может, я просто не верю в безвыигрышные ситуации. - Подобное поведение нелогично, учитывая ваше происхождение… - Мое что? – перебивает Джим, стискивая зубы. – Вы про моего отца? - Его действия должны были продемонстрировать вам, что смерть неизбежна. Джиму приходится приложиться усилия, чтобы разжать челюсти и ответить. - Тут дело не в смерти, а в том, чтобы не сдаваться. Спок снова наклоняет голову, совсем как в начале беседы. - Я не понимаю. Нетерпеливо жестикулируя, Джим объясняет: - Он поступил так, как должен был, хотя и погиб при этом. Ваша же симуляция заключается в том, чтобы заставить человека принять поражение. Это нереалистично. - Не вам судить об этом. - Ой ли? – упорствует Джим. – А не в этом ли смысл? Посмотреть, какие решения я приму? - В пределах параметров симуляции. Вы изменили эти параметры, и, следовательно, ваше решение некорректно и недействительно. - Только согласно вашей интерпретации происходящего. Нигде в правилах не указано, что тест не может быть перепрограммирован. - Это подразумевается… - Но напрямую не указано. И это уже ваша осечка, а не моя. Спок прищуривается. - Ваши попытки спровоцировать обсуждение нюансов лишь подчеркивают вашу вину. Джим вздыхает. - Ну разумеется, – его сумка оттягивает плечо, и он поправляет ремень. – Слушайте, у меня и правда класс. - Данный учебный урок начался 5.3 минуты назад. - Я в курсе. Я опаздываю. Так что… – он кивает на дверь. – Не против, если я побегу? - Я объясню причину опоздания вашему преподавателю, – говорит Спок, собираясь взять один из планшетов на столе. - Да все нормально. Она не удивится. Спок смеряет его взглядом. - Ясно. Что ж, вы свободны. Уходя, Джим чувствует, как Спок смотрит ему вслед. И это посылает покалывающий поток беспокойства по его позвоночнику. Или, возможно, это просто отголоски раздражения.–О–
Джим неторопливо крутится в кресле в центре помещения для симуляции. Это самое близкое подобие его мечты, которое он получит. Он даже не уверен, почему ему вообще есть до этого дело. Ну кроме того очевидного факта, что он кошмарно ненавидит проигрывать. То, что сейчас в его голове громче всех гаденько шипит Фрэнк, тоже мало помогает. То, чего ты хочешь, никого не волнует. Ты никто. Джим глубоко втягивает носом воздух, медленно выпускает его и замирает, уставившись в фальшивый экран напротив. - Прогуливание классов не рекомендовано, – внезапно раздавшийся голос застает его врасплох, и он оборачивается. Спок маячит в дверном проеме, его руки сомкнуты за спиной, а голова уже знакомо наклонена к плечу как у любопытствующей птицы. - Но это не против правил, – указывает Джим с усмешкой, столь же ненастоящей, как и космос за стеклом. С кресла он не поднимается. - Утвердительно, – соглашается Спок. – Однако же посещение лекций служит основным источником для совершенствования учебного опыта. Ваше участие так же будет выгодным для ваших сокурсников. Джим громко фыркает. - Найдется целая прорва школьных учителей, которые рьяно оспорят эти слова. - Им не было известно о вашей интеллектуальной одаренности? – со всей серьезностью спрашивает Спок. Джим почти улыбается. - О нет, они знали. - В таком случае я не понимаю. - Я был тогда таким же неприятным и нахальным, как и сейчас, коммандер. Что тут неясного? - Я полагаю, вы применили тот же метод, коим воспользовались для взлома сюда три ночи назад. - Коды безопасности - полный отстой, – бросает Джим. – И вам, наверное, стоит переписать и свои коды тоже… - Мне не удалось аннулировать ваши шифры. Джим закусывает губу, чтобы не ухмыльнуться. Он в курсе, что вулканцы не должны проявлять никаких эмоций, но этот определенно недоволен. - Могу показать вам, если хотите, – предлагает он и поднимает ладони в примирительном жесте, когда коммандер прищуривается. – Без фокусов, я обещаю, – он пытается быть саркастичным, но Спок просто кивает. - Проследуйте за мной в комнату управления. Джим выпрямляется. - Могли бы попросить меня, когда пытались в первый раз. Вам ж не понравится, если кто-то станет мне подражать. - После того как вам вынесут наказание, вероятность того, что кто-либо попытается пойти по вашим стопам, крайне маловероятна. - А, так я стану примером того, чего делать не нужно, – это тоже не в новинку. – Звучит так правильно. Слушай, – он говорит это так резко, что Спок застывает на полушаге, – разбирательство с комиссией нам ни к чему. Мне не жаль, так что ты просто можешь дать Барнетту зеленый свет и отправить бумаги о построении моего эшафота или еще там чего. - Звездный флот не применяет казнь как меру наказания. - Ты всегда понимаешь все буквально? – Джим мотает головой. – Казнь, исключение, какая разница? Брови Спока сдвигаются, и оттого суровость в чертах его лица значительно смягчается. - Вы ждете, что вас исключат. - Ну да, ты обвиняешь меня в мошенничестве. Какие еще опции остаются? - Будет в высшей степени нелогичным исключать человека, обладающего вашими достоинствами. Правила тем не менее должны быть соблюдены. Нарушение устава академии - серьезное обвинение, – произносит Спок, его тон снова такой же как и во время их пикировки-не-пикировки в аудитории. – Если Звездный флот намеревается функционировать как цельная оперативная организация, все офицеры, входящие в его состав, обязаны придерживаться строгих ограничений и… - Ты разве не встречаешься со студенткой? Рот Спока на секунду приоткрывается, после чего его взгляд сужается. - Прошу прощения? - Ухура. Вы ж с ней вместе, нет? – уточняет Джим, опираясь на одну из консолей. – Отношения со студенткой это тоже нарушение устава. Спок продолжает набирать что-то на панели. - Вашей целью является шантаж, – задумчиво заключает он. Джим со вздохом закатывает глаза. - Я не настолько мразь, знаешь ли. В этот раз брови Спока взлетают так высоко, что действительно пропадают под его челкой. Джим вздыхает еще раз и прямо заявляет: - Мне плевать, если ты с ней. Я не собираюсь ни с кем об этом трепаться, просто доношу основную мысль. - В таком случае вы делаете это недостаточно умело. Сухое оскорбление заставляет Джима засмеяться. - Ладно-ладно, вот тебе расклад по полочкам: ты предъявляешь мне обвинения в нарушении устава, так? - Мошенничество недопустимо. - Свиданки со студентками тоже, – указывает, пожимая плечами, Джим. – Ты лицемер. В этом вся суть. Темные глаза Спока выражают до странного много для вулканца. Вид у него однако же не разозленный, просто заинтригованный. - Ваши аргументы весомы, – наконец изрекает он так же твердо и решительно, как и все остальное. - О… хорошо, – Джим чешет лоб. – Не ждал, что ты со мной согласишься, – он отворачивается от пронизывающего взгляда и начинает вводить пароль для проникновения в цепочку кодов, с помощью которых он взломал программу Спока. На это уходит несколько долгих мгновений, и он начинает слегка нервничать, когда замечает, что Спок стоит прямо за его спиной, наблюдая за его действиями. Джим переминается с ноги на ногу, но ему не хватает места, чтобы хоть как-то отодвинуться от волнами исходящего от Спока тепла, что, насколько известно Джиму, совершенно нормально для вулканцев, когда они оказываются в среде более холодной, чем их родная пустыня. - Вот, пожалуйста, – наконец сообщает он, отступая в сторону. – Все в твоем распоряжении. - Сложность ваших шифров впечатляет, – бормочет Спок, не отрываясь от экрана, пока его пальцы танцуют над консолью. – Я сомневаюсь, что мне удалось бы обнаружить правильную последовательность без вашего участия, – он переводит на него внимание и дергает бровью. – Еще одна ваша привычка? Джим усмехается уголком губ. - Можно выразиться и так. - Вы могли бы повторить процесс? – а вот эта фраза неожиданна. - Эм… конечно, если ты хочешь. - Я буду свободен завтра в 1900. Это время приемлемо? - Наверное. Но, если ты собираешь доказательства, то я и так не отрицаю, что я сюда проник и поменял параметры теста, поэтому тебе правда не нужно… - Я не заинтересован в доказательствах. Вы уже признали свою вину. - Я никогда и не пытался притвориться, что никуда не вламывался, – возражает Джим. – Это нечестный тест… Спок резко поворачивается, и теперь он оказывается так близко к Джиму, что тому приходится сделать шаг назад. Коммандер даже не замечает этого. - Он не обязан являться таковым, – заявляет он. – Его цель - выяснить, как вы в роли капитана поведете себя в безвыигрышной ситуации. - По-моему, ты уже и так прекрасно понял, как я себя поведу: перепишу правила, пока все не сработает. - Правила не могут быть «переписаны», дабы подходить под… - Кто-нибудь уже пытался перепрограммировать Кобаяши Мару? - Насколько мне известно - нет. - И это правильный ответ. И такой же ответ и на вопрос, сдавал ли еще кто-то этот тест во второй раз. Просто потому что тебе не по душе мое решение, не позволяет тебе отрицать его уникальность. - …Нелогичным будет не признавать данное обстоятельство, являющееся истинным. - Вот именно. Так что бы ты предпочел, если бы столкнулся лицом к лицу со смертью? Того, кто сдается и позволяет этому случиться, или того, кто сделает все, что в его силах, чтобы убедиться в обратном? - Смысл не в этом, кадет. - Да нет, именно в этом. Ты знаешь все, что тебе нужно знать о том, каким капитаном я буду. И если в какой-то определенный момент выяснится, что жульничество - единственный способ победить, его-то я и выберу. Это и есть твой вывод, разве нет? Спок заговаривает снова только спустя пару растянувшихся как тягучая резина секунд. - Вы человек, которому поразительно легко удается озадачивать и приводить в замешательство, кадет. Я с нетерпением жду вашей завтрашней демонстрации, – он снова склоняется над консолью. – Полагаю, вам известно, где выход. Неуверенный, оскорбили его только что или отвесили комплимент, Джим уходит. [1] В оригинале использовано выражение «sour grapes», которое пошло из басни Эзопа «Лисица и виноград»: лисица пыталась дотянуться до винограда, а когда у нее ничего не получилось, она заявила, что он еще не спелый. Выражение означает притворное равнодушие и пренебрежение к чему-либо, когда не получается достигнуть желаемого. Также это выражение используется как способ выразить озлобленность и негодование чем-то. [2] Bat’leth (Бет’лех) – изогнутый церемониальный меч с четырьмя, реже пятью остриями и несколькими рукоятками, являющийся наиболее популярным холодным оружием расы клингонов во вселенной «Звёздный путь». Выглядит вот так: https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/thumb/b/b2/Bat'leths.jpg/800px-Bat'leths.jpg [3] Тритикале (triticale) – новый вид хлебного злака, гибрид пшеницы и ржи; даёт более высокие урожаи, чем пшеница, кукуруза или соя, на малорентабельных землях, особенно на кислых почвах.