–О–
Джим просыпается, все еще крича. Леонард вцепился в его плечо так сильно, что от этого становится больно. - Джим… – крепкая хватка действует словно якорь, панические крики сменяются рваными вдохами и потоком хриплой ругани, слов которой даже Леонард не может разобрать. – Все в порядке, – мягко говорит он, когда Джим кое-как успокаивается. И это настолько далеко от правды, что Джим почти смеется. Его теперь мучают сны о снах. О всех тех чертовых ночах, которые он прожил в доме своих бабушки и дедушки в Айове. Год кошмаров о безжизненных глазах его матери. О пламени, и фазерах, и обугленных руинах всего, что уничтожил Кодос. Темные часы, проведенные в поту и пронизанные шепотками из хозяйской спальни. …ненормально… это слишком… он так зол… Ужасно зол. Они пытались, это Джим может сейчас признать. Топили его терапией и добрыми намерениями. Но эти тихие голоса, косые взгляды, которыми они делились, и все остальные в Риверсайде… страх… сделали его побег простым выбором. - Джим? Он сосредотачивается на своем друге, который все еще не отпустил его, разминая занемевшие напряженные мышцы. Джим стряхивает его ладонь, дернув плечом. - Я в порядке, – угрюмо бросает он, взвинченный настолько, что ему почти нет дела до того, что Леонард просто не в состоянии понять изменения в привычном отсутствии расстояния между ними. – Мне надо на свежий воздух. Их маленькая квартирка начинает давить на него, сужаясь до размеров спичечного коробка. - Джим… Но тот снова отстраняется от него, находит в приглушенном свете свою рубашку. - Спок сказал мне…. – он осекается; объяснить всю ситуацию о проблеме с прикосновениями между ними он не может, так что просто заканчивает все иначе, – прийти к нему, если я… – он неопределенно машет ладонью, ища ботинки в куче скопившейся за неделю одежды. - Серьезно? – Леонард наблюдает за ним, наконец встав и сунув Джиму его затерявшуюся обувь. Сердце Джима все еще бьется слишком быстро, ему кажется, будто он не может дышать. Хотя это ему сейчас это не необходимо. Ему просто нужно выбраться отсюда как можно скорее. - Увидимся утром, – бросает он через плечо, хватает куртку и сбегает. Он не направляется в квартиру Спока, до которой можно легко и быстро добраться и через кадетское общежитие; ему даже на улицу высовываться не пришлось бы. Он просто идет, ноги несут его вперед, подальше от воспоминаний о лице его матери. Он для этой чертовщины уже слишком стар. Какой же капитан из него получится, если он даже не может взять под контроль свои собственные сны? Сны, которые вырываются из-под его кожи и сжимают грудь стальными ободьями, пока он больше не может вдохнуть… Он замирает в пустом коридоре, ему плевать, где он сейчас; Джим просто опирается о стенку и роняет голову. А затем втягивает носом воздух, пытаясь наполнить легкие кислородом. Панические атаки, терпеливо твердила ему одна из самых надоедливых психиатров своим гнусавым приторным голосом. Он пыталась обучить его дыхательным упражнениям, пыталась и потерпела поражение. Прожигание ее свирепыми взглядами было куда более эффективным занятием. Сглотнув ком в горле, Джим открывает глаза и наконец понимает, где находится. Комната симуляции Кобаяши Мару – место, где все началось. Как же иронично, что именно эти слова так правильно описывают всё. Но даже если он и напуган тем, что ждал от него Спок (чем бы оно ни было), он не может притворяться, что не очарован полностью этим вулканцем. Эта мысль в данный момент не помогает, не является уместной. А вот коды, они как раз кстати. Обходя новые протоколы, установленные никем иным как Споком, Джим окончательно избавляется от гудящего в его сознании тумана. Он тратит больше времени чем в прошлый раз, что вызывает у него странное головокружение. Когда он наконец проникает в систему, его дыхание уже становится почти ровным и спокойным; усаживаясь в кресло, он чувствует, как растворяются воспоминания, и наблюдает за звездами на фальшивом экране. Не настолько идеально как настоящий космос, но определенно лучше сужающихся стен его комнаты.–О–
- Ты взломал мои коды. Вздрогнув, Джим оторвался от своего ПАДДа, на котором он читал оцифрованные древние вулканские свитки последние три часа, сидя на солнечной скамейке. Спок не кажется развеселенным, но и раздраженным тоже. Хотя о том, как Джим вообще способен отличить одно от другого, остается только гадать. Быстро усмехнувшись, он отвечает: - Просто поддерживаю тебя в боевой готовности [1]. - В боевой готовности? – повторяет Спок, вскидывая бровь, в этом жесте заметно и растерянность, и тень настороженности. - Просто такое выражение, – объясняет Джим. – И возвращаясь к твоим словам: я просто хотел посмотреть, получится ли у меня еще разок. В этот раз было немного труднее. - По-видимому, твоя демонстрация и урок были неэффективны. Джим притворно охает. - Или я гораздо умнее, чем ты думал. - Мне хорошо известен уровень твоего интеллекта, – просто говорит Спок, после чего опускается рядом с Джимом и протягивает к нему руку. - Вулканские пары делают это каждый раз, когда видятся? – интересуется Джим, дотрагиваясь до пальцев Спока своими, предварительно поудобнее перехватив ПАДД. - Это обычное явление между связанными узами, – подтверждает Спок. – Если ты возражаешь… - Нет, ничуть, – быстро заверяет его Джим, наклоняясь поближе и коротко целуя. – Вот это точно так же работает. У людей. Спок изучает его, смыкая ладони вместе и опустив их на коленях. - Подобное приветствие не будет приемлемым на Вулкане. Джим твердит себе не обижаться. Он щелкает по экрану, открывая другую страницу. - Знаю. Я не заставлю тебя краснеть, обещаю. - Вулканцы не краснеют, – бормочет Спок, а потом уже тише добавляет: – Джим… Он поворачивается к нему и понимает, что Спок сдвинул брови. Вопросительно наклонив голову, он подстрекает: - Да? - Прости меня за отсутствие тонкости в моих манерах, но я беспокоюсь за тебя. Ты уверен, что ничем не болен? Джим, слегка введенный в ступор такой внезапной переменой в беседе, может только нахмуриться. - Темная пигментация под твоими глазами указывает на сильную усталость. Твоя кожа на несколько оттенков светлее твоей нормы. Если ты нездоров, я прошу тебя сказать мне, чтобы я мог помочь тебе по мере своих возможностей, – в голосе Спока проскальзывает напряжение, почти паника. И Джим не знает, что ему делать. Он дотрагивается до щеки Спока пальцами, и на него немедленно накатывает тревога вулканца. - Эй, – мягко произносит он, – я в порядке. Я не болен. Просто легкая бессонница. Спок подается навстречу его прикосновению, хотя и не замечает этого. - Если ты испытываешь трудности со сном, будет разумным снискать способа от них избавиться. Джим кивает, потому что проще молча согласиться. Крепкая, но вместе с тем мягкая хватка Спока смыкается на его запястье, хоть Джим и не планировал отстраняться. - Мне стало ясно, что у людей возникают подобные проблемы, когда нарушено их душевное равновесие. Подобное описание подходит как нельзя лучше, но для Джима такое нарушение душевного равновесия совсем не в новинку, так что оно не считается, и он коротко усмехается. - Оно не всегда такое сильное. Спок изучает его лицо, но Джим даже не пытается догадаться, что он ищет. - Ты расскажешь мне о своих проблемах, если они будут досаждать тебе? – это не совсем вопрос, и Джим думает, что Спок предпочел бы изъять из него любые аспекты оного и заменить всё приказным тоном. - Конечно, – обещает Джим. Под покровом тревоги Спока скрывается еще что-то, чему он не может дать названия, но прежде чем Джим решает с этим что-то сделать, Спок отодвигается и сообщает: - Шаттл моего отца отправляется завтра в 1200, если тебя устроит это время. - Да, конечно. - Хорошо. Я позабочусь о последних приготовлениях и… – Джим не дает ему закончить, притягивая его к себе за воротник формы, и целует, прижимаясь ближе, когда Спок не возражает.–О–
- Ты уверен, что хочешь этого? – спрашивает Леонард. - Нет, – честно признается Джим. – Но мой чемодан уже собран. - Лень - не самый лучший повод, чтобы жениться. Если ориентироваться по принципам Боунса – Джим это знает – причин для свадьбы нет никаких и ни для кого. Вообще. Но Джим избегает этой тяжелой темы и напоминает ему: - Согласно вулканским законам, мы уже пара. У меня даже есть гражданство. - Быть признанным инопланетным правительством тоже фиговый повод. Почесав подбородок, Джим повел плечами. - Знаю. Но Спок правда этого хочет, и если у нас не выгорит… Ну, то есть, он же не станет держать меня в заложниках или еще чего, если я решу уйти. - Ты в этом уверен? - Более чем. Леонард по-прежнему хмурится и, порывшись в своей аптечке, достает оттуда несколько пузырьков и гипошприц. - Возьми это с собой. Они помогут с жарой и восполнением потерянной жидкости. И еще немного триоксидной смеси. Вулкан это, знаешь ли, сплошная пустыня с разряженной атмосферой, – угрюмо напоминает Боунс. Джим забирает протянутые ему препараты. - Я в курсе, – тихо говорит он. – Спасибо. - Когда он придет? – интересуется Леонард. - С минуты на минуту, – Джим осматривает опустевшую комнату, которую они делили последние три года. – Странно будет больше не жить вместе. - У нас каюты будут в одном коридоре. Джим фыркает, застегивая сумку на кровати. - О, Боунс, ты все равно будешь по мне скучать, признай. Ворчливое бормотание Леонарда прерывает дверной звонок. - Готов спорить, он никогда не опаздывает, – хмыкает он. Джим не нервничает, совсем нет, хотя его вспотевшие ладони вот-вот его выдадут. Он кидает сияющую улыбку другу, который просто изображает сердитую статую имени самого себя возле комода. Джим дает замку команду открыться и машет ладонью Споку, застывшему за порогом. На нем сегодня нет привычной профессорской формы, ее заменяют серый джемпер с высоким воротом и брюки, но даже так вид у него соблазнительный. - Привет. Спок реагирует так же как и всегда, протянув указательный и средний пальцы и изучая его прищуренными глазами. В этот раз утомление на лице Джима он не комментирует, вместо этого наконец ступая внутрь и произнося: - Доброе утро, доктор МакКой. Тот выдает что-то неразборчивое себе под нос. Джим переплетает свои пальцы с пальцами Спока и интересуется: - Готов? А где твой багаж? - Он уже на борту шаттла. - Ясно. Ну… – он поворачивается к Леонарду, зная, что его друг не захочет разводить эмоциональных прощаний. И они так или иначе встретятся уже через неделю, но расставание от этого не перестает ощущаться чуточку болезненно. – Мы тогда пойдем, наверное. У Леонарда вид такой, будто он с большой радостью находился бы в любом другом месте, но только не здесь, но он все равно протягивает ему руку. Проигнорировав тот факт, что Боунс терпеть не может обниматься – кроме тех случаев, когда может, но это другая история, – Джим пожимает ее и быстро притягивает друга к себе. Всего на пару секунд, но он отвечает тем же. А потом подталкивает его. - Топай уже, – бурчит он. Джим усмехается. - До встречи через неделю, – и после еще одного лишенного смысла ворчания Джим поворачивается, чтобы подхватить свою сумку, но Спок быстро вешает ее себе на плечо и явно не намерен уступать ее обратно Джиму, который не удерживается от улыбки. – Спасибо. - Пожалуйста, – звучит немножко суховато, но Джиму лучше знать. Он шутливо отдает честь Леонарду, но тот лишь прожигает взглядом Спока, который, заметив столь пристальное внимание к своей персоне, вскидывает бровь. Леонард качает головой. Черт возьми, походу, хмурость ему была прописана с рождения по умолчанию. - Мне это все еще не нравится, – заявляет он, – но хотя бы ты был с ним в последние пару ночей. Так что… не облажайся. Пока Джим пытается не поморщиться – у него уже свернулся узел в груди – Спок не мигает, наблюдая за Леонардом достаточно долго, чтобы тот скрестил руки на груди и сам поднял бровь, подражая вулканцу. О да, этот вызов, к гадалке не ходи. Наконец Спок говорит голосом, который Леонарду, наверное, покажется обычным: - Я не причиню ему вреда. - Да ты уж постарайся, – саркастично бросает Леонард и делает жест, будто прогоняет на надоедливого кота. Спок косится на Джима, который уже ждет в дверях, и выражение в его глазах определенно не успокаивает. Слегка раздраженный тем, что его друг невольно сдал его со всеми потрохами, Джим чуть недовольно прощается. Леонард явно не замечает. - Не доведи себя до обезвоживания, – наставляет он. – Там пустыня. Джим обреченно кивает. - Я буду осторожен. Удачи на экзамене. Леонард кривится, опять отмахивается от него и закрывает за ними. Спок стоит в нескольких шагах дальше по коридору, выжидающе уставившись на Джима, который совершенно не хочет обсуждать свои кошмары – особенно не здесь, где Леонард может легко все услышать, – так что он просто направляется вперед. Спок следует за ним. Они не уходят далеко, когда Спок обращается к Джиму: - Почему доктор МакКой полагал, что ты провел ночь со мной? Джим делает глубокий медленный вдох и так же медленно выдыхает. - Долгая история. Ему стоило догадаться, что Споку такое не понравится. - Вулканцы ценят честность, особенно между парами. Я должен настаивать, чтобы мы придерживались того же стандарта. Скептический взгляд Джима улетает в пустоту. - Хочу заметить, что это была не ложь. Это был я, не желающий говорить о чем-то. - Недомолвка тоже может считаться ложью. Будет уместным так же указать на то, что ты очевидно ввел доктора МакКоя в заблуждение и что оно затрагивает и меня… - Спок, такая тактика в споре со мной не сработает. - Вулканцы не вступают в споры. - Они нет, а ты - да. Спок останавливается. Позабавленный оскорблением на его лице Джим тоже замирает. - Мы спорили при первой встрече. А потом еще как минимум раза два после этого. И затем когда ты сказал мне, что мы telsu. Так что мы спорим. Джим поджимает губы, чтобы скрыть то, что он находит смешным, как Спок задумывается, воскрешая в памяти перечисленные им случаи. Слегка прищурившись, Спок наконец изрекает: - Связанные узами не должны спорить. - Ну, и тем не менее это происходит прямо сейчас. Морщинка появляется между нахмуренных бровей Спока. - Я не вижу юмора в сложившейся ситуации. И это заставляет Джима выдвинуть еще один аргумент. - Опять же вулканцы, может, и не ссорятся, но я ставлю двадцать кредитов, что твои родители не из их числа. - Вулканцы не участвуют в азартных играх. Прохладный тон Джим расценивает как свою победу. Ему любопытно, видел ли Спок своими глазами, как не соглашались его мать и отец, но решает этого не озвучивать. - Ты все еще не ответил на мой вопрос касательно доктора МакКоя, находящегося под неверными впечатлениями. Осознав, что отвлекающий маневр не подействовал, Джим вздыхает. - Я ведь уже объяснял, что у меня проблемы со сном. - Это не объясняет твоей лжи. - Но соврал я Боунсу, а не тебе, – напоминает Джим. Вздернутая бровь Спока оказывает куда больший эффект, чем хотелось бы Джиму. – У меня были странные кошмары, и я просто не хотел… – он неопределенно взмахивает рукой, – раздувать из мухи слона. Это все неважно, но Леонард не понял бы. - Поясни. Еще один приказ, который не совсем приказ, и даже Джим не в состоянии притвориться, что это не вызывает у него укол недовольства. - Я не хотел расстроить тебя, ладно? Я всего лишь не ночевал у себя. Можем мы уже забыть об этом, пожалуйста? Но Спок по-прежнему не отрывает от него взгляда темных глаз, и когда он говорит, его голос напряжен. - Я не желал, чтобы ты оставался один, находясь в подобном состоянии. Мой собственный дискомфорт не имеет для меня значения… - Имеет. Я помню, как ты отреагировал. Но я был в порядке. - Сколько ночей ты провел без чьей-либо компании? – требовательно осведомляется Спок. - Две. Серьезно, оно того не стоит. И это были не кошмары, просто… даже не знаю, – он раздраженно взъерошивает волосы, – будто последовательные сны или типа того. - Мне неизвестен данный термин. - Да мне вообще-то тоже. Я… не знаю, – он уже почти огрызается. – Я просто начал заново видеть Тарсус, и это не прекращается. Сны о снах, сны о его полете зайцем на грузовом судне черт разбери куда. Что вылилось в нелегальный корабль шахтеров, капитану которого было плевать, если он был слишком юн для того, чтобы к ним примкнуть. Не лезь куда не надо, не задавай вопросов. И не отвечай на вопросы. Ему по большей части удавалось остаться целым и невредимым в жестоких условиях на том судне и среди толпы злобно ликующих шахтеров, варящихся в его недрах. Вот тогда-то он и научился, что все что угодно можно обменять на необходимое – информацию, еду, защиту. Все. Что. Угодно. - Слушай, – произносит он вслух, – мы опоздаем, если не поторопимся, так что… – и правда, они не могут опоздать, потому что это частный шаттл, черт возьми, но Спок соглашается, и они продолжают путь. Прогулка до транспортаторной не отнимает много времени, и оттуда их отправляют прямо на вторую орбитальную станцию. Он ждет, пока Спок беседует с энсином, проходит сканирование и получает доступ на шаттл своего отца. - Пилот вскоре прибудет, – сообщает он, ставя сумку Джима рядом со своей. Джим уже готов опуститься в одно из свободных кресел – корабль достаточно большой, чтобы вместить в себя всю посольскую свиту, – но Спок замирает в непосредственности близости от него и резко бросает: - Полагаю, я ответственен за твои недавние сны. Джим хмурится. - Ты о чем вообще? - Это было непреднамеренно, – Спок смыкает руки за спиной. – Я был обеспокоен природой твоих кошмаров, как и твоим нежеланием поделиться ими со мной. Вследствие существования связи между нами, думаю, было возможно то, что я невольно подтолкнул тебя к воскрешению в памяти тех событий… - Стоп-стоп, ты имеешь в виду, что заставил меня вспоминать по ночам о Тарсусе, чтобы пошпионить за мной? - Я никогда не стал бы намеренно вызывать у тебя эти сны, – Спок выдает это так оскорбленно, что Джим верит ему. – В данный момент ты неспособен создать какие-либо щиты в своем сознании, и, вероятно, мое желание понять тебя оказало такое воздействие. Я не стал незваным свидетелем твоих снов, – добавляет он, потому что Джим уставился на него, широко раскрыв рот. - Без обид, Спок, – наконец хрипит он, – но это звучит… очень плохо. Спок с этим не спорит. - Целитель покажет тебе, как ограждать свой разум, после церемонии. Я так же усилю свои собственные щиты. Если ты пожелаешь, я помогу тебе создать временный барьер. Я приношу свои извинения, – напряженно заканчивает он. Не его вина в том, насколько фиговая эта ситуация, и Спок ведь хотел этого не больше Джима. И он правда, правда ненавидит, когда Спок выглядит вот так: его плечи опущены совсем немного, и он не замечает этого, а вот Джим замечает. - Все нормально, – негромко успокаивает он. – И будет здорово, если ты мне поможешь. Ну, с этими щитами. - Это будет адекватной преградой между нашими сознаниями, пока мы не обретем полного контроля над узами, – натянуто продолжает Спок. Потому что не в этом ли смысл, Объединенные в гармонии умы или что-то подобное, достойное воспевания? Не то чтобы Джим не стал бы делиться, ну, по крайней мере тем, с чем Спок сможет нормально жить. Но некоторые вещи, нет, их лучше не раскрывать. - Что нам надо будет сделать? - Я инициирую поверхностное слияние разумов. Я не получу доступа к твоим мыслям. - Дело не в желании держать тебя на расстоянии, – не выдержав, заверяет его Джим. – Я вовсе не хочу, чтобы у тебя… «не было доступа», – неловко заканчивает он. - Это не будет необходимым, – голос Спока снова становится серьезным. – Твое сознание лишь твое. Могу ли я приступить? – он поднимает пальцы, похоже, готовый к тому, что Джим сорвется с места и с воплями удерет с шаттла. Вздохнув, Джим кивает и морально готовится, хотя до него не доходит, что он это делает, до тех пор, пока Спок не дотрагивается до его лица уверенно и твердо, и ему кажется, что все совсем как в тот раз, когда Спок впервые до него дотронулся – вот только нет, все совершенно иначе. Тепло, и удивление, и нужда затапливают его целиком, и в его легких не остается воздуха. Тело опережает мозг, он толкает Спока к стенке, и они целуются, беспорядочно, шумно, сталкиваясь зубами. Но Джиму плевать. Он просто хочет. Хочет все, чем является Спок. Руки вулканца забираются под ткань его рубашки, жадно касаясь теплой кожи, и резко тянут его вперед, отчего Джим стонет и целует его еще сильнее, а Спок выпускает резкий вздох. И черт, это… это слишком… Джим отрывается от него. - Спок. Тот застывает, и внезапное вернувшееся беспокойство можно хоть ножом резать. - Нет, – мотает головой Джим. – Просто… если ты хочешь подождать… до sof’el’itju… сделать все по книжке, нам лучше сейчас же прекратить, а иначе я не остановлюсь. Спок отстраняется достаточно, чтобы Джим мог видеть его лицо, и медленно тихо спрашивает: - Почему ты считаешь, что я предпочту ждать? - Эм… – Джим облизывает губы. – Ну, потому что ты сказал, что вулканцы не занимаются беспорядочным сексом. Спок задумывается на несколько секунд, после чего хмыкает. - Моими точными словами были «вулканцы не ищут временных сексуальных партнеров». Если ты намерен укрепить наши узы, то это конкретное заявление неприменимо по отношению к нам. - Погоди, то есть, мы могли заняться сексом уже неделю назад? Серьезно? – Джим усмехается и тянется за еще одним поцелуем, но Спок останавливает его. - Пилот… И, доказывая то, что слух у вулканцев совершенный, пилот – вулканец с седеющими волосами и невозмутимым выражением лица – заходит в шаттл. Он поднимает руку в та’але, это действие одновременно и уважительное, и надменное. - Солтон, – Спок отвечает ему тем же жестом. - Спок, – глаза Солтона перемещаются к Джиму, он вскидывает брови совсем на чуть-чуть – наверное, не думая, что это заметят, – а потом обратно к Споку. – Вы готовы к отправлению? - Утвердительно. Коротко кивнув, Солтон молча направляется к своему креслу и, опустившись в него, начинает активировать системы, проводя предполетную проверку. - Я должен ему представиться? – шепчет Джим. - Отрицательно. Вулканцы ценят уединение во время работы. - Ладно, – а еще им явно нравится чопорность и фонтанирование полным неодобрением. Ну хотя бы Джима отпустило возбуждение. - Если ты желаешь отдохнуть, – Спок обращает на себя его внимание, – здесь есть отдельная каюта. - Я правда так ужасно выгляжу? – он усмехается, но вопрос-то довольно серьезный. Особенно если Спок старается произвести хорошее впечатление. - Нет. Лишь крайне устало. Утомленный практически до двоения в глазах – вот более верная формулировка. Джим откашливается. - Кажется, не самая лучшая идея пытаться снова создать щиты… Стены тут, наверное, не слишком-то звуконепроницаемы, – он имеет в виду следующее: «Если ты опять так ко мне прикоснешься, мои мозги окончательно отключатся». - Полагаю, действительно будет разумным подождать, – соглашается Спок с некоторой неохотой. Джим собирается было поцеловать его в щеку, но давит этот порыв во имя благородного имени приличия. [1] В оригинале Джим говорит: «Just keeping you on your toes». Спок воспринимает слова «on your toes» – на цыпочках, на носках – буквально. При переводе пришлось фразу изменить.