Пока основная толпа народа отмечала победу Ирландии на Чемпионате, Гарри не спал. Он помнил, что с минуты на минуту начнется совсем другое веселье. Пожирательские ублюдки уже должны были выйти на позиции и начать собираться для начала акции устрашения. Собственно, именно по этой причине Гарри, пользуясь тем, что старшие Уизли отрывались на улице вместе с ирландцами, а младших, утащивших с собой упирающуюся Гермиону, отправили спать в другую палатку, надевал заготовленное еще в доме Дурслей снаряжение.
Не забывая, что основными его противниками все время будут маги (магглы в Пожирателях — смешно), Гарри озаботился подходящим обмундированием. Плотная кожаная куртка из драконьей кожи была усилена изнутри тонкими — не больше миллиметра в толщину — полосочками гоблинской стали на манер ламеллярных доспехов. Мало того, на пластинах были плотно выгравированы руны противодействия, тогда как изнутри на куртке разместились тиснения со знаками отражения, что, в сочетании с магической устойчивостью самих материалов, делало куртку практически неуязвимой для заклинаний. Вот только «практически» — и Гарри старался об этом не забывать. Но в такой одежке, стоившей, по итогу, лишь на немного меньше половины приза будущего Турнира Трех Волшебников, Гарри, наконец, почувствовал себя в хоть какой-то безопасности. Весила курточка, правда, немало, особенно если вспомнить про его нынешнюю физическую форму, но, все же, это было лучше, чем обвешиваться амулетами, будто новогодняя ёлка. И уж тем более лучше (а главное — удобнее), чем пользоваться мантией авроров. В рюкзаке была еще одна такая же куртка, только другого размера — для Гермионы. На остальных же ему было плевать с Астрономической башни.
Закончив снаряжаться, Гарри снова полез в рюкзак, засунув в расширенное пространство руку едва не по плечо, пока, наконец, пальцы не сомкнулись на прорезиненной рукояти. Гарри выдохнул. Вот оно, оружие, собранное буквально на коленке, но от того не менее эффективное.
История этого оружия начиналась в далеком две тысячи восьмом году, когда ему в руки угодила игра «Фоллаут». Исчезнув на пару недель для всего мира, он таки осилил прохождение, а заодно обзавелся шикарным материалом для размышлений. Силовая броня, конечно, была куда неудобней уже существовавшего тогда костюма Железного Человека, но Гарри интересовала не она. Сам факт возможности создания электромагнитного оружия рассматривался и магглами тоже, но реально решить проблему перегрева оружия, скорости заряда конденсаторов и объема аккумуляторов смогла только магия, преобразовываемая в электричество по особо хитрой схеме. Настолько хитрой, что даже Гермиона назвала его тогда извращенцем.
Получившееся оружие было решено обозвать «пистолет Оскара» — в его основе лежала технология разгона снаряда электромагнитным полем. Гарри вспомнил, как Гермиона спрашивала тогда, почему не «пистолет Тесла» или не более традиционное название «гаусс-пистолет»? И как упорно он ей объяснял, что впервые данное оружие было сконструировано еще в тысяча восемьсот девяносто пятом году, австрийским инженером Францем Оскаром. Это уже потом появилось название «Гаусс», не обозначавшее, по сути, ничего, кроме дани уважения основателю математической теории электромагнетизма.
Каркасом для оружия послужил старый игрушечный пистолет Дадли. Диэлектрический корпус и стволик, много пространства внутри — самое то для оружия далекого будущего. Вокруг стволика нужно было обмотать много слоев медной проволоки — буквально штук пять в основании ствола и около двадцати ближе к дулу. Поскольку заказывать где-то столько меди Гарри было лень, он тогда поступил самым логичным образом — сходил в телефонную компанию и купил у монтажников целую бухту телефонного кабеля, из которого и была добыта необходимая проволока. Конденсаторы было решено не использовать, вместо них в корпусе разместились несколько кристаллов-накопителей из набора для начинающих артефакторов — они выполняли одновременно и роль конденсаторов магической энергии, и проводников.
Тонкая цепочка рун на поверхности этих кристаллов заставляла их быстро, почти моментально, накапливать и удерживать мощный заряд, который, при нажатии на спусковой крючок, освобождался, преобразовывался в электричество с огромным напряжением — и бил в виде искусственной молнии в контакты обмотки, создающие электромагнитное поле. Магнитное поле притягивало к себе снаряд — гвоздь диаметром четыре миллиметра, размещенный в переделанном магазине детского пистолета — и на огромной скорости выгоняло снаряд из ствола. На какой точно — замерить не вышло, хронограф должен был прибыть только через пару дней, однако такой гвоздь влетал не просто по шляпку, а прошибал двадцать сантиметров бетонной стены навылет (тестировался пистолет в старом заброшенном доме), на входе оставляя крошечную дырочку, а на выходе — огромный пролом размером с кулак. А уж купить в строительном магазине огромную коробку на двести гвоздиков размером четыре на двадцать миллиметров стоило и вовсе копейки. Жаль только магазинов к некогда детскому пистолету прилагалось всего два, так что в распоряжении у Гарри теперь было всего три десятка выстрелов. Практически бесшумных, малоимпульсных выстрелов. Отпускать Пожирателей Смерти живыми он не собирался.
И вот звуки в лагере изменились. Гарри сверился с часами. Без пяти час ночи. Как по расписанию… Мгновением позже в палатку влетел мистер Уизли, окинувший помещение встревоженным взглядом и даже не обративший внимания на вторую куртку в руках Гарри и на рукоять пистолета, торчащую из-за пояса.
— Гарри! Хватай вещи — и наружу! Живо!
Упрашивать дважды не потребовалось, мгновением позже он уже вылетел на улицу, и кинулся к соседней палатке. Он успел вовремя. Вылезшая Гермиона мгновением позже была поймана в объятия.
— Надевай! — Гарри вручил ей магический аналог бронежилета.
— Но зачем? У меня своя куртка есть!
— А от заклинаний она защищает? — Гарри вытащил из-за пояса пистолет, поймал в прицел торс одного из ублюдков в масках, потянул спуск — и мгновением позже Пожиратель, не успев толком вскрикнуть, свалился на землю. — Быстрее, Гермиона! Я знаю, что делаю! Это броня из драконьей кожи! — Еще один выстрел, на этот раз — по ублюдку, что подвесил вниз головой миссис Робертс, жену маггловского привратника. Еще один готов. Если он не ошибался — это был Роули.
— Гарри!
— Некогда, родная! Некогда! Все потом!
Гарри краем глаза заметил розовую вспышку, летящую в Гермиону, прыгнул наперерез, поймал, судя по цвету, секущее заклятие грудью, сделал кувырок, упал на одно колено — и только потом застонал от боли. Броня погасила заклятие, но не магический импульс, мгновенно выбивший воздух из легких. В сознании пронеслась мысль, отложившаяся на полку с заметками: «сделать пружинящую подкладку». Мгновением позже в сторону, с которой прилетело заклинание, отправилось пять гвоздей, но попал он в кого-то или нет — Гарри так и не понял, уж больно темно было.
В ту же минуту неподалеку появились Билл, Чарли и Перси, полностью одетые, с закатанными рукавами и волшебными палочками наготове.
— Мы поможем министерским дежурным! — закричал, перекрывая гвалт, мистер Уизли, тоже закатывая рукава. — Вы все — давайте в лес и держитесь вместе. Я приду за вами, как только мы с этим разберемся.
Билл, Чарли и Перси уже бежали к наступающей колонне, мистер Уизли бросился следом. Со всех сторон к источнику неприятностей мчались сотрудники Министерства. Бесчинствующая толпа подступила совсем близко.
— Придурки, блядь! — выругался на русском Гарри, расстреливая последние восемь снарядов в сторону толпы, непроизвольно отмечая, что с каждым его попаданием падает то один, то другой Пожиратель. Ну, как Пожиратель… Скорее, мусор из Лютного, нанятый за пару десятков галлеонов на человека. — Нормально так, бросил детей одних без прикрытия…
Рассуждать долго, впрочем, особо времени не было. Вспышка, чиркнувшая над головой, угодила в палатку, запылавшую, будто спичка. Гарри, прикрывая собой таки переодевшуюся Гермиону, рванул в сторону деревьев, на ходу меняя магазин. Разноцветные фонарики, освещавшие путь к стадиону, погасли; темные силуэты потерянно бродили между деревьями, дети плакали, тревожные восклицания и панические голоса эхом отдавались в холодном ночном воздухе. Тут он услышал, как Рон охнул от боли.
— Что случилось? — обеспокоенно спросила Гермиона. — Рон, где ты там? Ох, глупость какая… Люмос!
Она зажгла волшебную палочку и направила узкий луч света через дорогу — Рон лежал, растянувшись на земле.
— Споткнулся о корень, — сердито пробурчал он, вновь поднимаясь на ноги.
— Ну, с ногами такого размера это и немудрено, — произнес голос сзади, манерно растягивая слова.
Гарри, Рон и Гермиона круто обернулись, первый — еще и направляя ствол в сторону угрозы. В двух шагах от них, прислонясь к дереву, с абсолютно безмятежным видом стоял Драко Малфой. Скрестив руки на груди, он наблюдал за событиями в лагере сквозь прогалину в деревьях. Рон от души и в простых словах дал Малфою совет, на который никогда бы не осмелился в присутствии мистера Уизли.
— Выбирай выражения, Уизли. Не лучше ли вам убраться отсюда? — светло-голубые глаза Малфоя сверкнули, он кивнул в сторону Гермионы. — Тебе не понравится, если заметят ее, верно? Уверен, если ее схватят — она поймет, что место грязнокровки — в борделе Лютного…
Зря он так сказал. Гарри, не сразу сообразивший, что он делает, но явно представляющий действия, описанные школьным недругом, дважды выстрелил, лишь в последний момент опуская прицел с головы блондина в колени. Пожирателей было не жалко, но вот Драко, явно играющий радетеля чистокровных на публике и тайно мечтающий жить спокойной жизнью, избавленной от традиций и дебильных доктрин чистоты крови, был ему пока еще нужен. Блондин заорал от боли, повалился на землю и схватился за поврежденные конечности, чем только усилил собственные страдания.
— Гарри! — Гермионе от увиденного, похоже, слегка снесло крышу. — Что ты наделал?! Ты… ты…
— Либо мы, либо они, Гермиона. — Гарри окончательно опустил оружие, подошел к валяющемуся на земле Малфою-младшему. — Не переживай, в Мунго его быстро поставят на ноги… во всех смыслах. Заодно он научится отвечать за свои слова. А пока… — в руку Гарри скользнула палочка, мгновением позже направленная на побледневшего и, судя по запаху, еще и обделавшегося блондина. — Сигната силентум! Анестетио! Ферула!
Два последних из этих простых заклятий он освоил еще в ходе подготовки к Турниру Трех Волшебников… который еще, впрочем, даже не начался. Одно было самым элементарным заклинанием обезболивания, второе — чарами шины и бинтов, ими он регулярно пользовался еще в ходе Второй Магической войны, перевязывая раны и вывихи. Первое же он придумал сам. Своего рода, безвредная смесь чар доверия и непреложного обета. Только если непреложный обет убивал того, кто его нарушит, то его чары запечатывали тайну в сознании человека. Он знал и помнил, кто его ранил или помнил отдельные аспекты подслушанной беседы, вот только не мог об этом ни рассказать, ни показать, ни написать, ни продемонстрировать в виде воспоминания, ни даже выдать под сывороткой правды. Универсальный инструмент сохранения конфиденциальной информации, которым Гарри пользовался, когда нанимал себе помощников для крупных проектов и рабочих для изготовления копий его изобретений в промышленных масштабах для продажи. Так что теперь он был уверен — Драко все запомнил, но никому этого сказать не сможет. И даже если сам Гарри будет на допросе, то Малфой не сможет указать на него пальцем, как на виновного. Максимум — скажет, что Гарри его перевязывал.
— Зачем ты его перевязал? — возмутился Рон. — Он же слизеринец! Его папаша сейчас там, с Пожирателями, людей пытает! Бросили бы его тут…
— Злой ты. — Гарри убрал палочку, достал пустой магазин, принялся набивать его гвоздями, пока выдалась передышка. — В первую очередь, он — подросток. Такой же как ты, Гермиона, Джинни… Да, его отец — Пожиратель, но что с этого? Сын за отца не отвечает… А так, глядишь, он и пересмотрит свое отношение к людям… Все, — он закончил набивать магазины гвоздями, снова достал палочку, послал в небо сноп красных искр, зависших над поверженным противником на высоте чуть больше пятнадцати метров, как раз над кронами. — Так его быстрее найдут. Ну, или вообще найдут. Пошли отсюда. А то тут становится как-то жарко!
Гарри прекрасно помнил про Винки, Крауча (Краучей, да) и всю ту максимально некрасивую ситуацию, случившуюся когда-то на полянке неподалеку. Поэтому сделал все от него зависящее, чтобы обойти ту стороной. Был бы один — может и полез бы на Барти, а с Гермионой… Нет. Слишком она дорога ему.
Черная метка пронзила небеса, как по расписанию. Джинни всхлипнула, Рон сел на задницу, а Гермиона инстинктивно прижалась к Гарри, и все они вчетвером не отрывали взгляда от уродливого черепа со змеей в небе. Такими их и застал мистер Уизли, спустя какое-то время медведем вывалившись из-за кустов. Среагировал на его появление только Гарри, подтолкнув Гермиону себе за спину, а сам наставив ствол на теоретическую опасность.
— Дети, вы целы? — спросил мистер Уизли, а затем не дав ответить скомандовал: — Хорошо, хватайтесь за башмак, он перенесет нас всех к «Норе».
Крутая забота, ничего не скажешь, — Гарри покачал головой. Впрочем, чего он ждал. Рыжие, в магическом мире уже почти нарицательными стали.
Вывалились с переноса они ровно под ноги мамы-Молли, тут же принявшейся хватать их, облапывать и причитать на ухо. Артур поспешил слинять — видимо за близнецами, но Гарри не сомневался, свое тот еще получит. А все остальные оглохнут — концерты для супруга у мамы-Молли такие… громогласные.
— Гарри, милый, ты в порядке? — дошла очередь и до Гарри. — Как твой шрам? Не болит?
— Нет, миссис Уизли, не болит, — спокойно ответил Гарри, пытаясь ненавязчиво выбраться из удушающих подобий объятий.
Шрам и в самом деле не болел — Гарри не соврал. Но дело в другом, с чего бы Молли о нём заговаривать? Или раз шрам у Гарри реагирует на Волдеморта, то и на его Метку должен среагировать? А научно-магическое обоснование этому какое? Рыжее "хочу"?
Ясно, что ничего не ясно. И Гарри поспешил увести Гермиону прочь, благо как раз появился Артур с близнецами и Билли с Чарли и матриарх всея рыжие переключился на них.
— Гарри, постой, — уже когда Гарри готовился зайти в свою с Роном комнату, так и не выпустив руки Гермионы, та затормозила. — Постой же!
— Что? Гермиона, что случилось? — Гарри тут же остановился и обеспокоенно оглянулся, выискивая неизвестно что.
— Я… не сказала тебе еще спасибо, — внезапно потупилась та и мило покраснела. — За куртку, и помощь, и… За все. Спасибо, Гарри.
— Не за что, Гермиона. — Гарри улыбнулся. — Поблагодарить можно было и в комнате, не стоя посреди коридора.
— Да, я просто… — Гермиона оглянулась и прикусила губу. — Пошли в нашу с Джинни комнату, там уютней. И удобнее поговорить.
— Хорошо, пошли. — Гарри пожал плечами и пропустил Гермиону вперед, чтобы показывала путь, руку ее, впрочем, так и не выпустив.
Девчачья комната четко делилась на две половины: педантичный аккуратизм Гермионы, с кипой книг у кровати, и неряшество Джинни, когда Гарри углядел кончик трусов под подушкой. Ну что за семейка, Гарри поспешил отвести взгляд, желая никогда не видеть подобное морковно-оранжевое недоразумение. Гермиона любила лавандовые оттенки в белье (Гарри собственно какой цвет лавандовый знал только благодаря этому) и как те ей шли…
Так, стоп, Гарри. Вернись на землю, что-то тебя совсем занесло. Ему ведь четырнадцать, ну что за дурацкий возраст. Организм уже хочет (и может), а нельзя. Лучше мысленно построить схему электронно-магической цепи, способной запитать шокер — важная вещь, хорошая, полезная.
Гермиона села на свою кровать и похлопала рядом, предлагая и Гарри присесть. Тот с радостью послушался, садясь и потягиваясь. И сладко зевая, все же день был длинным. За ним зевок подхватила и Гермиона, за что потом наградила Гарри несильным толчком маленького кулачка в плечо.
— О чем ты хотела поговорить, Гермиона? — поняв, что первой начинать та не будет, спросил Гарри.
— О тебе… — неуверенно протянула та. — Ты так изменился. Будто другой человек. И все эти знания, приспособления… — Гермиона покачала головой. — Это так странно.
Что же, Гарри изначально не собирался обманывать Гермиону. Ну разве что в сущей мелочи, которая ей совсем не повредит. «Сильно изменился за лето» — всегда было хорошей шуткой, но не более. Время, место и человек.
— Понимаешь, Гермиона… Я просто вырос. — Гарри поднял руку, останавливая Гермиону, собиравшуюся что-то сказать. — Вырос и вспомнил свою прошлую жизнь — ничего более. В остальном, я все тот же мальчик Гарри, с которым ты познакомилась в Хогвартс-экспресс три года тому назад.
— Прошлую жизнь?.. — сразу же вычленив главное, переспросила Гермиона. — Разве такое возможно? Я никогда не слышала…
— Я тоже, — кивнул Гарри. — Но вот он я и моя память. Не забывай, мы в волшебном мире, где возможны любые чудеса.
— Хорошо. И что дальше? И кем ты был? Все эти вещи, — Гермиона обрисовала в воздухе абстрактный круг, — оттуда?
— А дальше, мы с тобой станем сильнее. Во всех аспектах. Но особенно в техническом, иначе я не инженер — это тебе ответ на второй вопрос. И на третий, все же жизнь у меня была долгая, профессия интересная и всяких штук разных и чудных хватает в багаже.
— Х-хорошо. Если ты так считаешь… Но война, что с ней?..
— Одно тебе скажу, милая. — Гарри взлохматил волосы на затылке по старой привычке. — Мы с тобой — не бойцы, а всякие технические штуки — не всегда панацея от проблем. Много когда, но не всегда. Именно поэтому, если ты захочешь, я предлагаю нам заниматься вместе. И начиная прямо завтра с утра. Надеюсь, года в Хогвартсе хватит, чтобы хоть немного привести нас обоих в приемлемую форму, при которой появляется шанс выжить — и сбежать. Точнее сбежать и выжить, иногда это намного важнее абстрактной победы.
***
— Гарри, у тебя в роду нацистов не было? — проворчала Гермиона, падая на старое кресло, что стояло при входе в доме Уизли.
— Найн, — покачал головой Гарри. — Соберись, нам еще милю кросса бежать.
— Изверг!
— Давай-давай, пять минут отдыха — а потом помчались. Шевели своими красивыми…
— Гарри! Джеймс! Поттер! — моментально покраснела Гермиона. — Да я тебя… Черт, я не была готова к таким нагрузкам…
— Пожиратель Смерти не будет тебя жалеть только потому, что ты к чему-то там не готова. — Гарри залпом выпил стакан воды, немного попрыгал на месте, утер наколдованным полотенцем пот с лица. — Все, помчались!
Они поднялись с рассветом и вот уже пять часов, пока все семейство Уизли дружно досматривало десятый сон, занимались на улице возле «Норы». Легкая разминка и зарядка, которая показалась Гермионе чем-то не слишком сложным, сменилась полумилей бега с утяжелителями на ботинках, затем — короткой, не больше минуты, магической дуэлью, после которой Гарри (ставший победителем, что было естественно) стал пояснять совершенно растерянной Гермионе ее ошибки. Еще одна дуэль, на сей раз продлившаяся немного дольше… Немного. Секунды на четыре. Затем еще и еще. Затем девушка выдохлась магически и Гарри сменил тип нагрузки на стрельбу из электромагнитного пистолета по мишеням. Затем — еще полчаса обучения рукопашной…
На последнем пункте Гарри словил дежавю. А ведь в той, прошлой жизни, именно Гермиона затащила его в университетскую секцию самбо… А теперь сам Гарри показывал ей все то же самое, что когда-то показывал им мистер Рей. Затем были многочисленные упражнения на растяжку, на которых Гермиона окончательно сдалась. Гарри, немного передохнув, погнал ее на кросс. Закончив с пробежкой, оба упали прямо на траву, не слишком заботясь о чистоте собственной одежды.
— И что, так будет каждый день?
— Да. — Гарри с трудом отдышался, поднялся с места, протянул руку Гермионе. — Вот так… — он достал палочку. — Экскуро. Тергео. Все, теперь точно можем идти. Душ, плотный завтрак, а потом — отдых с пользой.
— Нет, тебя точно подменили… — Гермиона покачала головой. — И чем займешься?
— Да план, по большому счету, стандартный. Выслушать бредни Рона о том, какую гениальную стратегию в шахматах он придумал, разгромить его, выслушать сопли о том, что я играю нечестно, проводить взглядом. А дальше — по ситуации. Но, наверное, сяду проектировать для тебя шокер.
— Но зачем?!
— На случай всяких Малфоев, отобравших у тебя палочку. — Гарри почесал нос. — Я когда-то делал подобный, чтобы отбиваться от некоторых злопыхателей. Жмешь кнопочку — и во вражину вылетает картридж с двумя контактами и электрическим зарядом. Один выстрел — гарантированная нейтрализация по небронированной цели. Как-то так.
— Знаешь… — Гермиона сглотнула. — Иногда я тебя побаиваюсь… Ты, конечно, вспомнил свою вторую жизнь, но… Черт, это как-то слишком странно. Даже для волшебного мира.
— Точно. — Гарри усмехнулся. — Слишком странно. Даже для меня…
***
Приближалось первое сентября. Гарри даже слегка занервничал, что на этот раз Уизли вообще не соберутся ехать в Косой Переулок. Не то что бы его сильно волновали рыжие балбесы, в конце-концов, он уже давно заказал и даже получил почти все, что было нужно в будущем году, а что не заказал — можно было дозаказать. Но, к сожалению, вести себя спокойно и уверенно пока что изрядно пошатнувшийся образ наивного дурачка не позволял. Следовало проявить беспокойство, чем он и занялся двадцать восьмого августа.
Стоило Гарри заикнуться, как внезапно оказалось, что ровно на этот день и назначена прогулка в Косой, и вообще, собирайтесь, дети, через пятнадцать минут отправляемся камином.
Типичные рыжие, и почему Гарри совсем не удивлен? Все пятнадцать (двадцать восемь по часам) минут они с Гермионой просидели на кухне, заварив себе чая и наблюдая за бестолковой суетой вокруг. Казалось, ну что нужно в Косой брать, кроме себя, денег (или ключа от банковской ячейки) и какой-то тары? Но рыжие…
Без комментариев. И Гарри допил чай, раздумывая, то ли ещё налить, то ли пострадать глупостями и погадать на чаинках.
Наконец хаос хоть немного улегся, все выстроились перед камином и стали по очереди заходить.
В Косом ярко светило солнце. Так ярко, что Гарри выругался вполголоса, чертовы очки - да, зрение еще не полностью восстановилось - не обладали защитной пленкой и сделали свет для его глаз намного болезненнее обычного.
Первым делом все направились в Гринготтс, при этом мама-Молли так уверенно перла танком вперед, что Гарри и не подумал ее останавливать. Впрочем, к чему лукавство, он бы в любом случае ничего бы не стал делать, кое-кто просто должен получить по носу. Болезненно. Карма такая.
В банке кипела жизнь и работа. Последняя показушная, потому что кто будет реальные рубины на глазах у всех гранить или проверять? Смешно ведь. Зато красиво и пафосно, все как гоблины любят.
Видимо, решив начать со «сладкого», Молли, как только подошла к служащему, стала требовать провести ее к «сейфу мистера Поттера». Сам «мистер Поттер», захватив Гермиону, отошел в сторону, желая и комедией полюбоваться, и случайно под удар не попасть.
— Доступ к сейфу мистера Поттера закрыт уполномоченным лицом, — проскрипел гоблин на все требования.
— Профессор Дамблдор… — Молли оглянулась, поморщилась, не заметила Гарри, скромно с Гермионой зашедших за колонну, и сказала по-другому: — Сейф мистера Поттера открыт для определенного круга лиц и я точно знаю, что я там есть!
— Доступ закрыт всем, кроме уполномоченного лица, — стоял на своем гоблин, не изменившись в лице.
— Я, я! Уполномоченное лицо! — после пятого повтора предыдущего «диалога», за время которых Гарри уже успел спокойно получить свой мешочек с деньгами, не привлекая внимания, взорвалась Молли. — Вы обязаны меня пропустить!
— Гоблины никому ничего не обязаны. Доступ — закрыт.
— Не может этого быть! Кто закрыл?! Когда?! Я требую ответов!
Ой-ой. Требовать у гоблинов?.. Есть более легкие способы самоубийства, как говорится. Что и подтвердилось, так как не прошло и минуты, как откуда-то взялись закованные в броню гоблины-переростки и в пару движений вышвырнули всех рыжих прочь из банка. Гарри еще уловил «мы не раскрываем тайн своих клиентов», сказанное вслед рыжим гоблином, стоящим у дверей.
— Гарри?.. — протянула Гермиона, круглыми глазами наблюдая за происходящим цирком.
— Все хорошо, Гермиона, не волнуйся. — Гарри чуть сжал ее ладошку в руке. — Пошли на солнышко, все что надо, мы в банке уже сделали.
— Ой, а я ведь деньги не обменяла, — спохватилась Гермиона.
Но Гарри лишь обнял ее за плечи и повел к выходу:
— Не волнуйся, деньги есть, поэтому не майся глупостями. Пошли, милая.
Уже на улице, удостоверившись, что семейство Уизли, возмущенно бурча, отвалило в направлении лавки старьевщика, Гарри повернулся к Гермионе:
— Нам с тобой нужны мундир и платье соответственно. В качестве парадной одежды. Предлагаю начать наш поход за покупками с них, как с самого времязатратного.
— Но ведь в письме было написано, что нужны мантии, — попыталась возмутиться Гермиона, хотя в ее голосе явно читалось одобрение.
— Мантии уже лет сто как вышли из моды на официальных приемах волшебников всего мира. Кроме нашей «великой» родины. — Гарри чуть улыбнулся одними краями губ. — Великий Тесла, традиции есть традиции, но иногда меру в них знать, все же, надо.
— Зачем нам вообще парадная одежда?
— Не суть важно. — Гарри уже с трудом сдерживал самодовольную ухмылочку. — Важно, что нам они очень-очень пригодятся ближе к Рождеству.
— Эй! Ты знаешь что-то, чего не знаю я?
— А ты как думала? — Гарри не удержался, подленько захихикал. — Я же великий Гарри Поттер, которому всегда неймется и который всегда куда-то сует свой нос. Особенно если это «куда-то» строго запрещено.
— Вредный ты.
— Какой есть. — Гарри пожал плечами. — Как бы там ни было, я тебя на планируемое мероприятие в праздничной мантии не отпущу. Идем выбирать платье.
Гарри еще не знал, на какой кошмар подписал сам себя. Пока Гермиона, едва не визжа от восторга, обсуждала с помощницей портного из «Твилфитт и Таттинг» дизайн будущего платья, Гарри отозвал в сторону самого мистера Таттинга, одного из двух мастеров-портных, а заодно и совладельца магазина.
— Чем могу помочь, мистер Поттер? — улыбаясь до ушей, поинтересовался хозяин заведения.
— Пока моя спутница выбирает себе бальное платье, мы успеем кое-что обсудить. — Гарри покачал головой. — Мне нужен максимально удобный, но элегантный и статусный парадный костюм с мундиром. Материал — ледяная ткань черного цвета, швы усилить и укрепить. Эполеты и вышивка либо серебром, либо золотом в зависимости от цветов платья девушки.
— Полагаю, мистер Поттер, мне вышить на нем герб вашего древнего и благородного семейства? — поинтересовался мистер Таттинг.
— Нет-нет-нет, — покачал головой Гарри. — Мне не слишком дорого мое семейство, члены многочисленных побочных ветвей которого не соизволили взять осиротевшего меня на попечение. Да и символ — олень — слишком многозначен. Как бы там ни было, олень — добыча… А я — хищник, охотник. И потому хотел бы вышить герб другого семейства. Забытого семейства Эванс.
— Понимаю, — кивнул портной. — Родство по вашей матушке, полагаю?
— Именно.
Гарри и сам дико удивился, когда по возвращении из США, его отловил посыльный гоблинов и попросил пройти в банк по вопросу наследования и установления степени родства. Вычеркнутые из всех упоминаний и книг, подверженные лишению магии на несколько поколений, практически уничтоженные инквизицией, Эвансы некогда были великими тауматургами — мастерами крови и пустоты. До тех пор, пока инквизиторы не поймали некую Анну Эванс - верховную волшебницу в древнейшем семействе, тайную колдунью при дворе Ее Величества королевы Виктории и не принудили ее и весь ее род отречься от магии. Лили стала первой новой волшебницей в этом роду, который давно стали считать вымершим. А он унаследовал магию Эвансов.
— И что же вы прикажете вышить?
— Вышейте на мундире и на плаще, что к нему прилагается… — Гарри тяжело вздохнул, — Вышейте щит с изображением черно-серебряной лисы. Придет время — и все узнают, что семейство Эванс вернулось из небытия. Но пока… пока я хотел бы, чтобы заказ оставался в тайне.
— Хорошо, мистер Поттер. Но позвольте спросить — к чему дублировать герб на плаще? — Таттинг запнулся, глядя на совершенно счастливую отличницу. — А-а, понял, понял… Традиция покрова*…
— Умоляю вас, не вздумайте проболтаться Гермионе.
— И не думал, сэр.
— Тогда еще мне нужен рабочий костюм.
— С удовольствием помогу вам, сэр. — Портной подобрался. — Изволите описать мне, что вам необходимо?
— Значит так…
