Ранним утром Гарри разбудил тот же звук, что впервые пробудил его в этом мире. Спросонья Гарри дернулся в сторону, не понимая что, кто и где. Громкий рычащий звук, как будто где-то неподалеку грохотал реактивный двигатель, был слишком внезапен, для его бедного сонного мозга.
Гарри привстал, одной рукой схватился за палочку и оглянулся. Вокруг была плотная красная ткань, Гарри даже пальцем в нее ткнул, для проверки. Тьфу ты, — Гарри чертыхнулся, вернул палочку обратно под подушку и растер лицо. Он в спальне Гриффиндора, а вокруг кровати — задернутый балдахин. Все хорошо. А разбудил его обычный (аж два раза) храп. Громогласный храп, пробивающий слегка разрядившиеся чары приглушения, установленные вчера перед сном. В доме Дурслей так храпел Дадли, здесь, в Хогвартсе — бывший лучший друг. Гарри упал обратно, прикрыл глаза и на ощупь вновь вытащил палочку.
— Темпус. — Гарри хмуро посмотрел на высветившиеся без пятнадцати пять утра и выругался. Отдернул одну из пол балдахина, проглатывая зевок прицелился — невербально сотворенное жалящее заклинание улетело в сторону кровати Рональда Уизли. Взвизгнувший, будто поросенок, Рон подпрыгнул на кровати.
— А! Что?! Пауки! Где?!
— Чего орешь? Кругом люди спят… — проворчал Гарри, делая вид, что только-только проснулся.
— Чего? — не понял Рон.
— Не вопи, говорю. Спят все еще… — Гарри подавил очередной зевок и задернул балдахин.
Уснуть обратно у Гарри так и не получилось. Моментально уснувший обратно Уизли захрапел пуще прежнего, да и ему самому было о чем подумать. Гарри, в который раз за несчастное утро ругнувшись, обновил чары. До подъема было еще почти два часа, так что он мог не торопиться.
«В первую очередь мне нужно обзавестись лабораторией в Хогвартсе, — рассуждал Гарри. — Местом, где можно будет жить и работать, пока нахожусь в замке. Нечто вроде уютного гнездышка на двоих. Где? — он потянулся к рюкзаку, вытащил оттуда Карту Мародеров, вызвал изображение и принялся скользить взглядом по пергаменту. — Дом в Хогсмиде тихо не возвести, плюс директор не сможет не обратить внимание на регулярное срабатывание чар-детекторов порталов, поскольку доступ к лаборатории мне может понадобиться «вот прямо сию секунду», да и к лагерю врага близко… Можно было бы в Тайной Комнате, у нее есть два хорошо защищенных входа, через которые без змееуста не пройти. Впрочем нет, я по глупости рассказал о ее местоположении учителям, когда рассказывал о спасении этой долбанной «прЫнцессы» на втором курсе, а потому бородатый будет знать, где я. Не катит. Выручай-Комната… Нет, тоже нельзя, про нее знает слишком много народу, а постоянная занятость этого места привлечет ту же Трелони, которая моментально стуканет директору. Пустой класс? Но где именно?»
В голову, спустя пару обещаний шапок, пришло несколько не самых очевидных мест. Раньше Хогвартс был гораздо больше, в нем преподавали целую кучу дисциплин, ныне запрещенных. Но классы-то никуда не делись. И как минимум один из них привлек внимание Гарри еще во время его обучения в прошлой жизни. Тихое и спокойное место в заброшенном крыле замка. Так все необходимые условия скрытности будут выполнены — он будет в Хогвартсе, не будет заходить в известные места, скрытые от чар поиска, лаборатория будет достаточно близко для быстрого доступа к ней. Расширенное пространство, мощные чары сокрытия и защиты, некоторые артефакты и механизмы, способные задержать, а то и вовсе не пустить чужого человека в лабораторию.
Увлеченный этой идеей, Гарри поднялся с кровати и помчался в душевую, чтобы привести себя в порядок, после чего быстро оделся в полевую форму из крепких черных штанов со множеством карманов, белой рубашки и темно-бордового жилета из драконьей кожи, подхватил на руку плащ, схватил рюкзак — и вылетел из гостиной, наплевав на то, что еще действует комендантский час. Чары маскировки — точь-в-точь такие, какими пользовался Великий Светлый — и больше ни призраки, ни портреты вот так запросто его не обнаружат. Конечно, всевидящий глаз Грюма, точнее — Крауча, прошил бы такой маскарад легко и запросто, но для всех остальных нарушитель комендантского часа оставался невидимым и практически неслышимым.
Добраться в заброшенное крыло практически ничего не стоило, особенно если учитывать, что Карта Мародеров показывала короткие тропы и тайные проходы. Приоткрыв здоровенную дверь, окованную бронзой, Гарри проскользнул в темный, мрачный коридор. Заклятие моментально убрало основную часть пыли с пола и стен. Гарри подошел к выбранному классу, толкнул дверь и зашел в помещение.
Его взору предстала большая комната, размерами примерно восемь на десять метров. Было видно, что здесь уже сто лет никто не учился. Старые парты сгнили и рассыпались, чудом уцелевший стул учителя, если верить вырезанному на ножке номеру, и вовсе был собран еще в восемнадцатом веке. Обычной классной доски не было, вместо нее стояла здоровая сланцевая плита черного цвета, на которой полагалось писать и рисовать схемы при помощи магии, а не обычного мела. Светильники и держатели для факелов давным-давно проржавели, а от лестницы, ведущей в жилую комнату преподавателя, остался один только кованный каркас. Подтянувшись на этом каркасе, Гарри влез в комнату учителя.
Это было небольшое помещение с отдельным туалетом и душем — к удивлению Гарри, несмотря на насквозь проржавелые краны и сильно тронутые грибком ванную, унитаз и раковину, вода в трубах все еще была. Остальная мебель, включая двери, тоже пришла в негодность. Да и основная дверь класса держалась не иначе, как по воле магии, заходя Гарри имел прекрасную возможность это оценить.
Гарри вернулся обратно в класс, окинул взглядом свои новоявленные владения.
— Мда… Бедненько, грязненько, работы непочатый край… Зато мило, — оценил Гарри бывший класс ритуального дела, пока шел к окошку. — Тихо, спокойно и достаточно высоко. — Он распахнул затемненное окно, высунулся, набрал полную грудь свежего утреннего воздуха. — Пятый этаж. Пойдет.
— Ну что же… — сказал он спустя какое-то время. — Тут потребуется хороший ремонт и потрудиться придется на славу. — Гарри сверился с часами. Те показывали без сорока минут подъем. — И начнем, пожалуй, с пыли и грязи.
В условиях владения магией, чистить помещения было проще некуда. Даже домовик был не нужен. Через двадцать минут усердной работы волшебной палочкой, класс был очищен и сиял первозданной чистотой. Мебель Гарри предпочел просто уничтожить чарами дезинтеграции. Все равно он планировал либо найти, либо заказать что-то поновее. Скорее даже заказать. А уж подключить ту же ванну к коммуникациям он сумеет. Удовлетворенно осмотрев результат трудов своих, Гарри сотворил на двери класса защитные и маскировочные чары — и поспешил обратно в гостиную Гриффиндора. Полная Дама не сдаст его никому, но вот привлекать внимание того же Уизли своим отсутствием — нежелательно.
Впрочем, Гарри все равно опоздал к подъему. Рон уже поднялся и теперь шатался по гостиной Гриффиндора, будто тень отца Гамлета. Заметив «пропажу», он тут же помчался к другу.
— Гарри! Ты где был? Чего это с тобой?
— В совятню ходил, — отмахнулся тот. — Мне надо было отправить письмо. Ну, — Гарри понизил голос, моментально подобрал плюс-минус правдоподобную версию, тем более, что письмо в стиле «привет — как дела? — пока» действительно было отправлено, хоть и еще неделю назад, — Нюхалзу…
— А-а! — тут же успокоился Рон. — А чего меня не позвал?
— Да думал, чего будить? Спишь, да и спишь. Что я — один до совятни не дойду? Ты собрался?
— Да чего там собираться? — Уизли зевнул во всю немалую пасть, почесал задницу. Гарри едва заметно поморщился. — Сейчас только мантию натяну…
— Да ты не торопись — Гарри уронил мантию и рюкзак на кресло, сбросил жилет, потянулся, превратил шлем рыцарских доспехов, что украшали собой общий зал Гриффиндора, в полноценную полупудовую гирю. — Пока туда-сюда, я разомнусь немного. Если ты не заметил — я занимаюсь собой еще с каникул.
— Ой, да зачем тебе это? — лениво махнул Рон, бухаясь на диван. — Мы же маги, чего там… Махнул палочкой — и все дела. Зачем вот эти вот все… Глупость. Только магглы могли такое выдумать — тяжести таскать…
— Маг тоже должен быть сильным, — не согласился Гарри, разминаясь и упражняясь, часто бухая тяжеленными ботинками и гирей по дубовым доскам пола. — «В здоровом теле — здоровый дух». Слышал такую поговорку? Чем сильнее и крепче маг, тем больше магии он сотворит или пропустит сквозь собственное тело. А чем умнее — тем легче ему это делать. Хочешь нарушать законы мироздания — сначала надо знать эти законы.
— Да если что — ты только скажи, мой папа же в Министерстве работает. Он тебе про все законы расскажет, — не понял значения его слов Рон, распечатывая припасенную с поезда шоколадку.
— Ну и… Слушай, мы же с тобой пацаны, нам с девчонками скоро знакомиться. А они очень уж падки на сильных и умных.
— Те-э э-гко о-о-рить, — спустя несколько минут прочавкал Рон, проглотил здоровенный кусок шоколада, после чего продолжил: — Ты же знаменитый Гарри Поттер, на тебя в любом случае будут любые девчонки вешаться.
— Четырнадцать… Пятнадцать… — Гарри отменил превращение, вернул шлем на место, отдышался. — Ну да… Но все равно — это не довод. Все, я снова в душ…
Еще один прием контрастного душа мигом согнал остатки сонливости с его сознания, вычищенная заклинанием от грязи, пыли и запаха одежда приятно согрела тело. Гарри зачесал волосы назад и чуть в сторону. Сняв очки, он проверил состояние зрения. По его расчетам, лечение подходило к концу. По крайней мере, он уже почти не нуждался в очках, да и носил их больше для виду и узнавания образа. На самом деле стекла уже давно были заменены на более подходящие, а ближе к концу сентября Гарри и вовсе планировал заказать очки «нулевки», подходящие для работы за компьютером, но нисколько не влияющие на зрение. Впрочем, долго рассуждать времени не было. Быстро закончив с упражнениями для глаз и приняв порцию эликсира, Гарри направился к друзьям.
— Гарри! — тут же завелась Гермиона, стоило только им встретиться у камина. — Почему ты не в мантии? По правилам, мы должны быть в форме!
— Ага, а еще по правилам мы не должны были ходить в коридор на третьем этаже, по правилам нас не имели права отправить на отработку в Запретный Лес ночью; мы не должны были также отбиваться от строя, когда тролль проник в замок. — Гарри моментально пожалел о сказанном. А ведь тогда она могла погибнуть! Эта мысль больно уколола сердце. — И это я только первый курс вспомнил… Правила создают, чтобы их нарушать. — Он тяжело вздохнул. — И да, по правилам мы должны быть в мантиях на занятиях. Про все остальное время в уставе слова не сказано. И да, тебе тоже доброе утро.
— С каких это пор ты читаешь устав Хогвартса? — удивленно спросила Гермиона. — Ой, точно, — в тот же миг смущенно поморщилась она, вспомнив.
— Когда дома нельзя колдовать в открытую — ты ищешь, чем бы себя занять. Я занимался перечитыванием книг, что были в доме, работал руками и занимался собой. Надоело просто без дела таскаться по Литтл-Уингингу. — Гарри сделал вид, что не заметил продолжение фразы Гермионы, забросил за спину рюкзак, перекинул через руку плащ, протянул руку к сумке девушки. — Давай помогу донести.
— Я сама могу! — тут же воспротивилась Гермиона, поглядевшая на него так, будто он предложил повесить директора на бороде с бубенцами.
— Можешь. Но все равно давай сюда. Ни к чему красивой и умной волшебнице напрягаться лишний раз сверх нормы. — Гарри насторожился. — Ты ведь сделала упражнения, о которых мы договаривались?
— Я не враг своему здоровью. — Гермиона запнулась под пристальным взглядом изумрудно-зеленых глаз. — Сделала. Специально встала пораньше.
— А раз сделала, но пока еще не подкрепилась завтраком — будь любезна не переутомляться. И отдай уже свою сумку.
— Но что подумают остальные, когда увидят, что ты…
— Пусть думают, что захотят. — Гарри перекинул тяжеленную сумку с учебниками через плечо, взял отличницу под свободную руку. — Пусть… Я живу не для них и не ради них.
И Гарри, лукаво подмигнув совершенно растаявшей подруге, пошел с ней под руку в сторону Большого Зала.
Первые уроки четвертого курса стали для Гарри большим испытанием. Не столько в том плане, что ему тяжело было видеть десятки знакомых, убитых в ходе второй магической Войны-В-Песочнице, сколько в плане обучения. Было очень тяжело не показывать, что все это он давным-давно уже знает и даже успешно применяет по мере надобности. Конечно, кое-где можно было немного поумничать, но все же резко выходить из образа дурачка не стоило. Все равно в конечный аттестат пойдут оценки за СОВ и, если вдруг случится задержаться в Туманном Альбионе чуть подольше — результаты ЖАБА. А промежуточные оценивания — это так, мелкие мелочи, предназначенные больше для самоконтроля и начисления баллов факультету, на которые Гарри, с высоты опыта (и приобретенного пофигизма), было плевать.
Куда больше его заинтересовали не баллы, а драгоценные камушки в счетчиках очков факультетов. Настоящие сапфиры, изумруды, рубины и алмазы! В каждом камушке, судя по размерам, никак не меньше пяти карат. И используются для такого примитивного дела, как счетчик очков! Гарри усмехнулся, вспоминая о том, как после победы над Волан-де-Мортом из разбившихся колб высыпались камушки. Собственно, он тогда прикарманил несколько, что позволило в дальнейшем не слишком заботиться о маггловских деньгах и не платить гоблинам грабительские комиссии за перевод золота в доллары и фунты. И кто бы что ни говорил, и как бы полон ни был его сейф, хомяк в голове волшебника в одно мгновение решил при выпуске наложить лапу на часть этих старинных сокровищ. Гарри уже с трудом сдерживал улыбку, что моментально было замечено Макгонагалл.
— Мистер Поттер! — тут же вспыхнула она, будто спичка. — Если вы так улыбаетесь на мои слова о том, как правильно производить межвидовую трансфигурацию — может быть тогда изволите продемонстрировать свое умение в этом направлении.
Гарри, еще не до конца вернувшийся из своих размышлений в реальность, махнул ладонью, даже не доставая палочку — и ворона, что сидела в клетке на столе Макгонагалл, тут же обратилась в полноценного авгурея. Гарри быстро понял, что только что он очень сильно «спалился» — временно превращать немагических животных в магических они должны были научиться только к седьмому курсу — но сожалеть было поздно. Повисшую в классе тишину, казалось, можно было потрогать руками. Профессор Макгонагалл, подобрав челюсть с пола и приведя в норму округлившиеся, будто два галлеона, глаза, только и смогла пробормотать нечто невразумительное про унаследованный от отца талант, начислить факультету тридцать баллов и отстать от ученика, моментально вновь ушедшего в себя. Ах, да — от домашнего задания она его тоже освободила… Не слишком большой бонус, если учитывать объем магических сил, ушедших на это превращение.
— Как ты это сделал? — возмущенно, с обвинением в голосе, поинтересовался Рон, стоило только им выйти из класса. Ему заклинание превращения из воробья в канарейку, проходимое на этом занятии, так и не удалось. Мало того — он умудрился каким-то образом превратить собственные волосы в желтые канареечные перья. Впрочем, может быть, виной тому были конфетки, честно купленные для благого дела у близнецов… кто знает…
— Я же говорил — книжки читал на каникулах, — нисколько не смутился Гарри. — И упражнения. А ты говоришь: махнул палочкой — и все…
— Ага, конечно, — Рон возмущенно покраснел, чуть сжал кулаки, — так я тебе и поверил. Не хочешь говорить — так и скажи. Еще бы! Куда там какому-то Рону Уизли знать сокровенные тайны великого Гарри Поттера!
— Что, Уизли, — обратил на себя внимание проходивший мимо Малфой, — наконец осознал свою ущербность и положенное место?
Гарри с Драко переглянулись, и Гарри взглядом кивнул в сторону Гермионы, как бы показывая, что им с девушкой надо оторваться от бдительного надзора со стороны рыжего нахала и побыть наедине. Малфой, к его чести, моментально просек фишку, едва заметно кивнул и продолжил концерт по заявкам:
— Действительно, Уизли, ты невероятно жалок… как Поттер вообще терпит рядом с собой такое убожество?
— Заткнись! — Рон моментально сменил направление агрессии, Гарри благодарно кивнул подмигнувшему ему блондину, подхватил Гермиону под руку и поспешил раствориться в толпе Хаффлпаффцев, спешивших на ужин. — Ты вообще пожирательское…
Что происходило дальше — Гарри уже не слышал, шум «барсучат» заглушил спор Малфоя и Уизли.
***
Следующие три недели Гарри только что не ночевал в лаборатории. Уже третьего сентября он завершил подготовку помещения — восстановил доски пола, отшлифовал (оказалось, что пол выполнен не из дуба, а из какого-то более светлого дерева, скорее всего — из серебряного древа, что часто применялось в местах ритуалов для очистки помещения от темных эманаций), очистил стены и потолок от вековой пыли и грязи, восстановил светильники, вот только вместо вечных свечей поместил в каждый из них по рунному камешку — и стоило лишь перешагнуть порог комнаты — тут же включалось яркое освещение, созданное из шаров света навроде тех, что появляются при заклинании «Люмос Максима». Питалась система освещения, как и маскировочно-защитные чары, от магии вокруг, так что Гарри нисколько не стеснялся пользоваться ситуацией.
Настала очередь обстановки мебелью. Тут ситуация была сложнее. От идеи заказать что-то из мебели сюда, в замок, было решено отказаться — чревато последствиями, вопросами и не особо выгодно само по себе. Вот понадобится ему резко бежать из замка — не будешь же просить преследователей, чтобы они подождали, пока он купленную мебель уменьшит и переправит? Нет, пользоваться своим следовало в самом крайнем случае. Решение было найдено самое, что ни есть, компромиссное. Комната спрятанных вещей сама по себе не слишком подходила для убежища, но было у нее и весомое преимущество — куча всего того старья, что там скопилась, сохранилась в первозданном состоянии. Было похоже, что когда в комнате никого нет — та как будто выпадает из времени. По крайней мере, шкаф, что он оттуда уволок, предварительно уменьшив до размеров яблока, был собран еще в начале двадцатого века, но выглядел так, будто только-только вышел из мастерской.
Мародерить комнату спрятанных вещей оказалось вообще явлением на редкость приятным. Ученики, учителя и домовики за сотни лет натаскали в эту комнату сотни тонн всякого барахла, которое теперь уже было никому не нужно. Доски для ремонта ступеней; старая классная доска; металлические пластины с былых времен, пригодившиеся для обшивки столов и места, где планировалось в дальнейшем работать с высокими температурами — от сварки до ритуальных костров; стойки, походные котелки, старые наборы для занятий рунами, алхимией, зельями, инструменты непонятного даже Гарри назначения, мелкие артефакты вроде бездонного кошеля… Многого ему было не нужно, но он не отказал себе в хорошем письменном столе, обитом зеленым сукном, в резном деревянном троне — явно раньше принадлежало одному из директоров — а также самых разнообразных полках, тумбочках, рабочих столах попроще и нескольких здоровенных шкафах. Последним по очереди, но не последним по значению приобретением стала здоровенная двуспальная кровать. Заказать постельное белье, разного рода крючки для одежды и прочие мелкие мелочи уже было попроще и не так жалко, как тратиться на полное обустройство лаборатории. Впрочем, жить в этой комнате пока еще было небезопасно.
Лишь под конец третьей недели стены, окна и восстановленные двери были укрыты плотным слоем рун защиты, маскировки, противодействия и, что немаловажно, придуманные им много лет назад — или вперед? — руны времени. Последние были особенно важны. Гарри в прошлой жизни иногда проводил в лаборатории много-много дней, но одновременно с этим не хотел слишком надолго выпадать из их с Гермионой жизни. А потому — спасибо старым связям в Отделе Тайн — арендованный маховик времени был разобран, описан почти полностью и вскоре Гарри в США запатентовал в тамошнем магическом правительстве руны ускорения времени. Окружи комнату такими — и в круге этих рун время будет течь быстрее. Гораздо быстрее. Если быть точным — четыре дня в этом круге равнялись суткам вне его. Оставался последний штрих, после которого можно было перетаскивать сюда вещи, материалы и инструменты и который точно оградил бы его убежище от любопытных глаз, ушей и бород с бубенцами. Чары доверия. А поскольку для этого ритуала был необходим второй человек, Гарри отправился искать Гермиону.
Найти ее ему, впрочем, не дали. Уже на подходе к башне Гриффиндора его поймала профессор Макгонагалл.
— Мистер Поттер, с вами хочет поговорить профессор Дамблдор.
***
Сверкалось. А точнее сверкала оправа очков Дамблдора в свете свечей.
Мерцалось. Это уже стекла все тех же очков.
— Гарри, мальчик мой, — нарушил тишину Дамблдор, — ты так изменился за это лето!
Гарри подавил смешок и скорбно кивнул, старательно считая веснушки на носу директора.
— Расскажи мне, милый, что случилось? Ты ведь помнишь, — Дамблдор наклонился чуть вперед, лукаво подмигивая, — что можешь рассказать мне все что угодно — я все сохраню в тайне.
Гарри сморщился на «милый», не посчитав нужным прятать свою реакцию.
— Понимаете, профессор Дамблдор, сэр… — Гарри демонстративно замялся. — я много думал, — и замолчал.
Минуту они молчали. Вторую. Гарри отсчитывал время про себя, недаром по уставу директор не может задерживать у себя в кабинете ученика свыше чем на полчаса, если только тот не провинился или не являлся его личным учеником. Не то чтобы Гарри собирался данным положением воспользоваться, но держал в уме.
Наконец Дамблдор не выдержал:
— И?..
— И решил, что больше так нельзя, — послушно продолжил Гарри и опять замолчал.
Конвульсивно дернувшийся палец директора Гарри воспринял личной победой. Старику полезно побеситься, он тогда сильно во внимательности теряет.
— Что нельзя, Гарри?
— Жить так нельзя, профессор.
— Почему? — чем дальше, тем тяжелее Гарри становилось сдерживать смех от их «гениальнейшого» диалога.
— Не знаю. — Гарри сопроводил свои слова тяжелым вздохом.
— А кто знает?
— Вы?..
— Я?!
— Ну вы же умный, директор…
Опять тишина. Точнее молчание, так как шум многочисленных приборчиков, скрип жердочки феникса, постоянный шорох от портретов тяжело было назвать тишиной.
— Гарри, мой мальчик… — попытался вернуться к началу Дамблдор. Но…
— Вы меня не понимаете! — Гарри от избытка эмоций вскочил на ноги. — А ведь директор! Дедушка для нас! Вы!.. Я!.. — Гарри взмахнул руками и хлопнул в ладоши. — У меня переходной возраст, так в книжке написано!..
И не дожидаясь пока ошалевший от такой внезапной прыти Дамблдор скажет что-то еще, Гарри выскочил за дверь, и, бурча что-то под нос, стал сбегать с винтовой лестницы, не дожидаясь, пока та сама его спустит.
Миссия «первый разговор с Дамблдором» успешно выполнена. Цель — дожить до «разговор второй, чаепитный».
