Инженер

      За две недели до прибытия делегаций все в школе буквально с ума посходили. Домовики вылизали территорию и помещения замка так, как никогда прежде. Все, что только могло блестеть — блестело. Многочисленные доспехи и оружие, что тут и там украшали собой коридоры замка, отполировали, укрыли маслами и смазали там, где было нужно (а иногда и где не нужно, отчего какому-то первокурснику чуть не отчекрыжило руку... и какому-то ловеласу-старшекурснику отбило все причиндалы, уже без "чуть" - говаривала людская молва). Картины — должно быть, впервые за много лет — протерли, починили потрескавшиеся рамки, а специально обученные домовики-реставраторы даже восстановили изображения кое-где. Да что там… Лестницы — и те больше не выпендривались. В них не пропадали ступеньки, они двигались строго согласно расписанию и маршруту. Это вообще было чудо, которого Хогвартс не знал ни до, ни после Турнира.       Разумеется, из-за всей этой шумихи была развита бурная деятельность касательно поведения и внешнего вида учеников. За некорректную прическу, за незавязанный галстук или не заправленную рубашку можно было влететь на месяц отработок. Баллы летели с факультетов сотнями — казалось, еще немного и счетчики уйдут в ноль — количество штрафников все росло и росло, деканы уже не знали, на какие еще работы отправлять наказанных учеников. В конце концов, дошло до того, что некоторые угодили на постой к мадам Помфри с нервным срывом. После этого, разумеется, учителя напор сбавили, но до конца шумиха так и не улеглась.       Тогда же, почти сразу после памятного разговора с Дамблдором, была полностью завершена работа по обустройству лаборатории. То есть вот совсем полностью, с дополнительными рунными контурами, перенесенными инструментами и свежим постельным бельем на восстановленной кровати. В общем, было куда и Гермиону пригласить, и где спрятаться ото всех и вся, и где спокойно поработать без присутствия лишних свидетелей. Эдакий островок техно-магического прогресса в океане закостенелости и стагнации волшебников Туманного Альбиона. Тайный островок, разумеется. Уютный, будто гнездышко на двоих. Разумеется, лаборатория была показана Гермионе, пришедшей от нового места в совершеннейший восторг. Еще бы — ведь здесь можно было спокойно учиться без постоянного шума, исходящего со стороны всяких Уизли, без просьб дать списать, без постоянно рыскающих туда-сюда первокурсников… В общем, Гермиону это место устроило в полной мере. Гарри же устраивало не только обустройство лаборатории, но и то, что у него теперь есть место, где он может спокойно проводить время с любимой девушкой.       Тесное общение и полное отсутствие лишних ушей неподалеку, естественно, пошли на пользу отношениям Гарри и Гермионы. Пожалуй, переход от состояния «хорошие друзья» в состояние «любящая пара», начавшийся еще в момент их встречи в доме семейства Уизли, можно было считать завершенным. Гермиона сама не поняла, в какой именно момент она позволила Гарри сначала укрыть ее теплым пледом и принести ей горячий шоколад с зефиркой, потом — пойти с ней в Хогсмид (как раз за два дня до прибытия гостей был поход в деревню) и, в числе прочего, довольно мило побеседовать в кафе у мадам Паддифут (пусть на выходе она и стребовала у Гарри обещания больше ее в это розовое нечто не приглашать), после чего позволила себе легонько клюнуть Гарри в щеку в благодарность за шикарно проведенный день. Мало того, Гарри, вспомнив, что его будущая жена пока еще не умеет защищать собственное сознание, шустро соорудил в ее воспоминаниях довольно мощный блок. Не панацея, конечно, но от поверхностной легиллименции должно было хватить. Гермиона, стоило Гарри рассказать ей про возможности магии разума, посмотрела на него, как на Мерлина, не меньше.       В день прибытия гостей из Дурмстранга и Шармбаттона (а прибыли они спустя два дня с памятной беседы с директором Хогвартса), Гарри с трудом сдерживал эмоции. Многие из этих людей, вервольфов, вейл и полуэльфов, что прибыли в составе делегаций заграничных волшебных школ, были ему хорошими, добрыми друзьями. Трудно было, например, не броситься обниматься с Флёр или не подойти пожать руку Краму, пока та у него еще есть — а ведь всего через шесть лет бывший ловец заменит ее на весьма качественный магомеханический протез, в конструировании которого Гарри примет живейшее участие. Очень трудно было постоянно напоминать себе, что пока еще они не знакомы лично, чтобы вот так просто и непринужденно общаться.       Прибытие гостей прошло штатно и мало чем отличалось от виденного им в прошлый раз. Разве что Каркаров, отступник из числа Пожирателей Смерти, после неудавшегося террора верных Волан-де-Морту волшебников выглядел как-то бодрее. Видимо, боязнь возрождения бывшего господина, до того дамокловым мечом висевшая над шеей предателя, отошла на задний план, а потому выглядел Каркаров гораздо лучше. Что, впрочем, не добавляло ему в глазах Гарри ни чести, ни достоинства, ни каких-либо моральных добродетелей. Гарри усмехнулся, увидев Крама. А вот Рону, похоже, от вида знаменитости, снесло остатки здравомыслия.       — Гарри! Ты видел?! — Рон даже слегка брызгал слюнями, от чего находившиеся неподалеку девчонки поморщились. Гарри закатил глаза, как бы показывая взглядом «и вот так каждый день». Каких трудов ему стоило сохранить каменное лицо лучше умолчать.       — И что? — Гарри поймал на себе взгляд рыжего, который, казалось, только что записал его в предатели.       — Как что?! Это же один из лучших в мире ловцов! Я понятия не имел, что он все еще школьник!       — Убавь тон, — попросил Гарри. — Я не совсем слепой. Вижу, что это Крам. Дальше что? Ну ловец он. Ну ходит. Ну по-болгарски говорит. В конце концов, у каждого своя шиза. И незачем так вопить.       Рон выразительно посмотрел на Гарри, как будто желал ему сдохнуть в муках, почесал затылок и решил слегка сменить тему, глядя на окруживших Крама шести- и семикурсниц. Гарри, заметив греющего уши неподалеку Малфоя, решил снова воспользоваться ситуацией. Всё же, все будут довольны — Драко получит возможность слегка полаяться с рыжим недоноском, Рон получит возможность опозориться на глазах у половины Хогвартса, а Гарри получит возможность незаметно спетлять под руку с Гермионой. Желательно куда-нибудь, где будет всего два свободных места, а не три.       — Делать им нечего…       — Я бы тоже не прочь взять у него автограф! — Уизли отследил взгляд лучшего друга, слегка покраснел. — Гарри, не одолжишь перо?       — Правильно-правильно, Уизли, — Драко, моментально поняв план Гарри, едва заметно кивнул ему, после чего продолжил спектакль одного актера, — проси у него подписаться на пергаменте. Просить — это вообще должно быть для тебя нормой.       — Заткнись! — тут же покраснел пуще прежнего Рон.       Заткнуться. Малфою. Да скорее мир рухнет, чем Драко откажет себе в удовольствии окунуть представителя клана старых недругов в дерьмо. Он, пользуясь тем, что Гарри с Гермионой уже растворились в толпе, пошел ва-банк и, подойдя к толпящимся девушкам, легонько шлепнул одну из них по заднице:       — Девочки, уступите одному сирому-убогому? — Драко приобнял зардевшуюся пятикурсницу, с которой успел начать строить небольшую интрижку в прошлом году, а заодно и подчеркнул, что самому рыжему столь ценное сокровище, как девушка если и светит, то только в далеких мечтах. — Давай, рыжий, подходи, девочки подвинутся. Может, потом продашь этот автограф, да хоть пару дней поживешь как человек…       Гарри, наблюдавший конец спектакля уже из дверей Большого Зала, только поразился актерскому мастерству Малфоя. Что ни говори, Малфой был просто шикарным актером, пропагандистом и, чего греха таить, неплохим политиком, уже сейчас умеющим красиво играть на публику. Гермиона, что характерно, на помощь к их с Гарри совместному «другу» тоже не спешила. Ниточка, что связывала неразлучную прежде троицу, натянулась до предела, с каждым днем становясь все тоньше и тоньше. И Гарри точно знал, когда именно эта ниточка оборвется навсегда. Осталось совсем немного. Две недели до выбора Чемпионов, после чего их с Роном дружба рухнет окончательно. И Гарри с нетерпением ждал этого момента.       Наконец все заняли свои места, и к профессорскому столу потянулись преподаватели, шествие которых замыкали профессор Дамблдор, профессор Каркаров и мадам Максим. Увидев своего директора, шармбатонцы поспешили встать. За соседними столами раздались смешки. Но подопечные мадам Максим невозмутимо оставались на ногах, покуда великанша не опустилась в кресло по левую руку от Дамблдора, стоявшего за столом в ожидании тишины.       — Добрый вечер, леди, джентльмены и привидения, а главное, наши гости, — наконец начал он, лучезарно улыбнувшись иноземным ученикам. — С превеликим удовольствием приветствую вас в Хогвартсе! Уверен, что вы хорошо проведете у нас время. Официальное открытие Турнира состоится сегодня вечером, сразу же после ужина. А пока что угощайтесь, дорогие друзья, на славу. Ешьте, пейте и чувствуйте себя как дома!       Гарри, осторожно нарезая стейк с кровью, прислушивался к окружению. В зале прибавилось три десятка человек, однако поднятый учениками Хогвартса гвалт создавал ощущение, будто население Хогвартса разом увеличилось вдвое. Как бы там ни было, ужинать в приятной компании и при отсутствии Рона, опустившегося на свободное место где-то в шести головах от них, было гораздо приятнее. Огромное разнообразие всевозможных зарубежных блюд, знатно увеличившее ассортимент застолья, только добавляло банкету баллов в шкале от одного до «наконец-то, нормальная еда».       — Будьте доб’гы, передайте, пожалуйста, буйя-а-бес! — громко попросил чей-то голос.       Это была девушка, не сдержавшая смешок во время приветствия Дамблдора. Она наконец-то сняла шарф, и ее белокурые волосы волной падали почти до самого пояса. Флёр Делакур, внучка матриарха французских вейл собственной персоной.       — Прошу, — ответил Гарри на родном языке Флёр. — Впрочем, девушке, а тем более — чистокровной вейле, не пристало самой таскать весьма тяжелую супницу с ухой по-французски…       С этими словами он поднялся из-за стола, поднял супницу, шустренько переставил ее на стол Равенкло, где и сидели ученицы Шармбаттона, буквально осоловевшие от того, что кто-то в Туманном Альбионе говорит на языке кровных врагов англичан. Гарри довольно усмехнулся. Первый контакт налажен. По крайней мере, язвительных комментариев на французском в направлении манер местных варваров и местного же благоустройства, что тихим шепотом витали над столом Равенкло, моментально стало на порядок меньше.       — Не знала, что ты говоришь по-французски, — удивленно вытаращилась на него Гермиона. Затем, спустя почти полминуты, до нее дошло, наконец. — Ой… Точно. Прости, все время забываю.       — Все нормально.        Гарри едва заметно улыбнулся. Он еще расскажет ей однажды, что это она в универе подбила его на изучение сразу трех языков — немецкого, французского и русского. На последнем он, впрочем, говорил с непередаваемым акцентом, периодически путал склонения и выражения, но, тем не менее, с однокурсниками из числа русских мигрантов общался спокойно. Или, по крайней мере, его понимали в достаточной мере для нормального разговора. Он расскажет об этом. Когда-нибудь. Но точно не сегодня и не при таком количестве свидетелей. Боги, да когда же они, наконец, смогут не скрываться?       — Ты как-то загрустил. — Гермиона посмотрела на посеревшего Гарри. — Что случилось?       — Вспомнил кое-что не очень приятное, — ушел от ответа Гарри. — Не обращай внимания. Кое-что, связанное с моим не всегда радужным прошлым.       Гермиона, к ее чести, моментально поняла, о чем речь, оценила обстановку вокруг и вопросов задавать не стала.       Наконец, ужин закончился. В Большой Зал внесли ларец с Кубком Огня, Дамблдор вновь повторил правила. И вновь же никак не упомянул возраст, зато выразительно посмотрел в направлении места, где сидел Гарри. Тот покачал головой. Он уже понял, что все снова решили за него. Впрочем, нет. Не все. Кое-что, все же, осталось на его суд.       За ним остался метод прохождения испытаний. И теперь Гарри очень сильно расчитывал на то, что сами испытания остались прежними.

***

      — Что случилось? — осторожно поинтересовалась Гермиона, глядя на только что вошедшего Гарри.       Своего парня.       Да, теперь уже парня. Самой Гермионе, прежде не слишком избалованной вниманием противоположного пола, доставляло отдельное наслаждение то, что Гарри, которого она любила еще с середины прошлого курса, наконец начал обращать на нее куда больше внимания и проводить с ней куда больше времени.       Гарри упал в кресло, прикрыл глаза.       — Драконы. К первому заданию приготовили драконов. Самок на гнездах. Я только что вернулся из леса, проверял, все ли осталось так, как я помню из прошлой жизни.       Эти слова повергли Гермиону в состояние глубокого шока. Она даже не сразу обратила внимание, что добавила сахару не в чашку кофе, а в чернильницу. Хорошо, что отпить не успела. В свое время они слишком много прочитали про драконов, пока помогали Хагриду с Норбертом, а потому Гермиона прекрасно знала, что именно самка, оберегающая яйца, будет вести себя агрессивнее всего в полной независимости от вида. Обхватив кудрявую голову, она едва не завыла.       — Они сошли с ума… говорю тебе. Они сошли с ума…       — Организаторы Турнира? Отнюдь. — Гарри усмехнулся, подсел к ней на диванчик, чуть приобнял. — Они, как раз, все делают правильно. Главное что? Правильно, зрелищность. По их мнению, пятеро драконоборцев должны справиться с помощью чемпионам, случись что. Да и подразумевалось, видимо, добровольное участие в этом балагане. В конце концов, естественный отбор в этом мире никто не отменял…       — И ты так спокойно говоришь об этом?! — пролепетала Гермиона, испуганными глазами глядя на Гарри. — А если он сорвется?! А если дракон успеет опалить участников? А деревянные трибуны?! Да ты хоть представляешь, как я буду волноваться, если Чемпионом кубок выберет тебя?!       — Что значит «если»? — нашел в себе силы улыбнуться Гарри. Гермиона даже трястись перестала, посмотрела на него совсем уж взглядом загнанного в угол зверя.       — Я этого не переживу, — сглотнула она, прижимаясь к нему покрепче.       — Не переживай, милая, — ляпнул Гарри, прежде, чем понял, что именно он сказал. — Ну, то есть… Переживай, конечно, но переживать за меня не надо… То есть… Вот… — Он уставился в пространство перед собой. — Я запутался…       Гермиону такой спектакль одного актера несколько развеселил, она тоже нашла в себе силы улыбнуться, даже чуть-чуть хихикнуть ему в свитер. Гарри легонько похлопал ее по плечу.       — Не переживай, чудо. Я уже придумал, что буду делать.       — Ты уверен, что тебя выберут Чемпионом?       — Абсолютно. — Гарри подманил к себе чашку кофе, сделал глоток. — Собственно, поэтому мне нужна твоя помощь. Один я с этим дерьмом не справлюсь.       — Что нужно делать?! — моментально приосанилась Гермиона, всем видом демонстрируя готовность прямо сейчас делать что угодно, включая нарушение правил школы, кражи у Снейпа и штурм рейхстага.       — Скажи мне, милая, как у тебя дела с кройкой и шитьем?       Всю следующую неделю, что предшествовала объявлению Чемпионов, Гарри и Гермиона почти все свободное время проводили в лаборатории. Гарри прекрасно помнил свое снаряжение «для опасных миссий», так что даже особо мудрить не пришлось. Заказать плотные черные штаны и черную же флисовую водолазку ничего не стоило, равно как и плотную куртку с капюшоном из драконьей кожи. А вот затем началась модернизация. Материалы у него были еще со времен заказов, сделанных в доме Дурслей. Так что Гарри с Гермионой сразу же начали работу.       В первую очередь здоровый кусок драконьей кожи был измерен, нарезан на дополнительные полосы и кожаные куски примерно пятнадцать на пятнадцать сантиметров. Следом за ним пошел лист гоблинской стали, нарезанный уже кусочками поменьше. Пока Гермиона расписывала кожу рунами по предоставленному шаблону — их использование было допустимым в Турнире, Гарри узнавал — сам будущий Чемпион занялся обработкой и гравировкой металлических пластин. Наскоро закончив с подготовкой компонентов, Гарри вложил металл в кожаные кусочки, после чего сшил их металлическими нитями. Получились своего рода бронеэлементы. Нашить их на куртку и закрепить чарами вечного приклеивания было проще простого. Похожие конструкции были нашиты на плечи, рукава и штанины. Они, разумеется, отличались в своей конструкции в зависимости от места расположения. Под конец получившиеся доспехи было решено вымочить в специальном огнестойком составе, приготовлением которого занимались уже совместными усилиями.       Вообще изначально Гарри планировал нечто в духе доспеха Железного Человека, но затем, посчитав время и собственные ресурсы, понял, что не успеет. Так что «высокотехнологичный протез» было решено отложить немного на потом. Для борьбы с Хвосторогой… Не так. Для Испытания с Хвосторогой у Гарри был совсем другой план. И нет, «Молнию» он решил на этот раз не призывать. И вообще ничего не брать, кроме огнеупорного доспеха, палочки и еще кое-чего.       В перерывах между занятиями, основной работой в лаборатории и спокойным отдыхом — манипуляции со временем внутри лаборатории были доведены до совершенства и позволяли спокойно заниматься чем угодно, одновременно успевая высыпаться как следует, равно как и заниматься собой — Гарри решил сделать для любимой девушки небольшое компактное средство самообороны. Ну мало ли что. Идея сделать еще один гаусс-гвоздомет была отринута моментально. Гарри даже свой собственный экземпляр пока не спешил где-либо применять. Уж больно приметное оружие, хорошо наследившее на Чемпионате Мира по квиддичу. Да и не поднимется у Гермионы рука выстрелить по живому человеку чем-то хоть теоретически смертоносным. Пока еще не поднимется. Он еще успеет объяснить ей, что ценность человеческой жизни не превышает нескольких баксов, потраченных на боеприпасы. Потом. Когда она сможет это понять.       Самым простым и логичным решением стал аналог полицейского шокера, только на слегка иной основе. Он уже давно знал, что магия способна преобразовываться в искры, то есть — в электрический разряд с огромным напряжением. На тот момент особо крутыми инструментами Гарри при всем желании не мог разжиться — профессиональные наборы инструментов для магической инженерии и артефакторики требовали лицензирования в Министерстве Магии и добыть такие школьнику не представлялось возможным. Даже такому исключительному, как мистер Поттер образца девяносто четвертого года.       Собрать полимерный каркас для крепления кристаллов ничего не стоило. Сами кристаллы, необходимые для работы, были закуплены еще летом, оставалось лишь немного их огранить. Кто бы мог подумать, что простые кристаллы горного хрусталя, выдержанные в составе на основе крови сильного магического животного, обретают столь поразительное свойство, как накопление и удержание магической энергии и при этом моментально могут разряжаться при помощи определенной цепочки рун. Своего рода магические аналоги конденсаторов. Самый большой кристалл был огранен в так называемую классическую бриллиантовую огранку. Гермиона же, разобравшись с рунами, нанесла нужный узор на каркас. Гарри осторожно вставил конструкцию в выточенный из дерева корпус, по форме напоминающий нечто вроде очень толстого пистолета или большого фонарика на пистолетной ручке. В конструкцию был вмонтирован спуск, предохранитель, блокирующий этот самый спуск. Рукоять было решено укрыть простой резиной на тот случай, если вдруг будет разгерметизация корпуса. Так искры если и ударят по руке владельца, то не очень сильно. Последним был воткнут и закреплен непосредственно кристалл. И если расчеты Гарри были верны — а так иногда бывало — энергии разряда должно было хватить, чтобы условный Уизли был отправлен в царство Морфея на пару часов при помощи электричества. Слава Мерлину, Моргане и Великому Тесла, что никто в мире магов до этого пока еще не додумался. Гермиона попыталась немного поотпираться от столь необходимого средства самозащиты, но Гарри был непреклонен.       — Я не могу защитить тебя всегда и везде, — пояснил он. — Я — не бог и не могу предвидеть всего и сразу. А так я буду уверен, что ты не останешься без защиты даже если у тебя как-то отнимут палочку.       В последний вечер перед днем «Икс» было решено даже заночевать в лаборатории — слишком уж они заработались, уже успели объявить комендантский час. Благо, было где и на чем спать. Гермиона, конечно, некоторое время посопротивлялась, как и положено приличной девушке, но, в итоге все же согласилась. Правда пока что на одном условии — никаких заигрываний и «излишних наглостей». Гарри едва заметно усмехнулся. Слишком хорошо он помнил, как именно засыпает Гермиона. Он даже не удивился, когда утром проснулся в крепких объятиях. Мало того — девушка по-хозяйски закинула на него ножку.       Естественно, их совместное отсутствие заметили ученики Гриффиндора, тут же поползли слухи о том, что Гарри и Гермиона, наконец, встречаются. Гарри, что характерно, нисколько не возражал, даже сам их и форсировал иногда. Естественно, не обошлось и без конфликтов на этой почве. Больше всех возмущались, конечно, Рон и Джинни, устроившие теперь уже парочке жуткую истерику под лозунгом «ну почему он, а не я?!». Гермиона, конечно, пыталась подавить слухи, однако ее смущенное личико, тихие оправдания и совершенно неуверенные попытки солгать лишь привели к обратному эффекту. Уже к обеду все население Хогвартса и Хогсмида свято уверовало в один простой, но совершенно реальный факт: Гарри Поттер и Гермиона Грейнджер начали встречаться.       — Чем активнее будем возражать — тем больше народу будет считать эти слухи истиной. — Гарри улыбнулся возмущенной девушке. — Успокойся. Так поболтают-поболтают — да и забудут. По крайней мере, пока мы не дадим новый повод для шума. — Он краем глаза заметил Лаванду Браун, главную сплетницу Хогвартса, что «грела уши» неподалеку, решил бросить кость собакам. — В конце концов, кто-то может и узнать, как именно прошла та ночь…       Уносящийся прочь цокот каблучков был ему наградой. Лаванда Браун умчалась разносить весть по Хогвартсу. Впрочем, Гарри догадывался, что вместе с некоторым развлечением его ждут неприятности — и, как оказалось, не прогадал. Но это было уже позже. Впереди его ждал тот самый роковой вечер. Вечер избрания Чемпионов.