Инженер

      Наконец, наступил роковой вечер. Едва зайдя в Большой Зал, Гарри уже понял, кто на этот раз станет легальным чемпионом Хогвартса. Ограничительная рунная линия вокруг Кубка Огня отсутствовала. Впрочем, он нечто подобное и предполагал, когда Дамблдор, объясняя правила, не заикнулся про черту. В помещении уже толпилась едва ли не вся школа.       Его Бородатое Светлейшество, опоздав к началу ужина почти на полчаса, соизволило все же явить свой лик простым смертным. Дамблдор гордо прошествовал к пьедесталу, коснулся рукой «древнейшего и могущественнейшего артефакта», оказавшегося, как Гарри узнал в свое время, артефактом генерации случайных чисел. Хотя, конечно, примитивный искусственный интеллект, что позволял Кубку выбрать не более одного Чемпиона от каждой школы, ориентируясь на оттенки магии учебных заведений, вызывал уважение. Создать такое много тысяч лет назад! Без даже самых базовых наработок в программировании, на основе которого можно было творить куда более совершенные системы! Без мистических карт, без точнейших расчетов, на которые не способен обычный человек! Единственное, о чем Гарри пожалел — так это о том, что ему не позволили в свое время разобрать этот артефакт и пришлось сочинять свои вариации на эту тему. Но все же — основной задачей Кубка был именно генератор случайных чисел. И числом была бумажка с именем претендента.       Стоило Дамблдору убрать руку, как пламя моментально изменило цвет с нежно-голубого на кроваво-красное.       — Кубок вот-вот примет решение, — объявил старик. — Полагаю, осталась всего минута до того, как мы узнаем имена Чемпионов. Прошу всех вас занять свои места.       В самом деле, прошло чуть больше одной минуты. Гарри сверился с часами — семьдесят шесть секунд, за которые ученики всех трех школ успели занять места и утихнуть так, будто на Большой Зал кто-то наложил массовые чары тишины. Если бы в Хогвартсе всегда была такая дисциплина и координация действий — глядишь, школа бы и выпускала нормальных волшебников, а не посредственностей, не отличающих темную магию от чернокнижия, для которых метла — вершина технического прогресса. Гарри занял место рядом с Гермионой, едва заметно усмехнулся, глядя на Уизли, пускающего слюни на Флёр Делакур. Причем почти что буквально — рыжий глаз с блондинки не спускал, да и слюни у него текли (правда, на его же мантию, но не суть).       Пламя в Кубке заревело, взметнулось почти под потолок — и мгновением позже в руку Дамблдора упала слегка закопченная бумажка.       — Чемпион Шармбаттона — Флёр Делакур! — громко объявил директор.       Француженка тут же поднялась с места и, подмигнув Гарри — тот оказался одним из немногих, у кого оказался полнейший иммунитет к ее шарму — прошествовала в Зал Наград, виляя бедрами. От этого зрелища половина мужского населения Хогвартса едва не закончились на месте, другая половина томно вздохнула, удостоившись презрительных взглядов со стороны девушек. Впрочем, справедливости ради, следует заметить, что и некоторых девиц вейла не оставила равнодушными. По крайней мере, Алисия Спиннет и Анджелина Джонсон — охотницы сборной Гриффиндора по квиддичу — сладострастно улыбнулись и переглянулись многозначительными взглядами. И лишь немногие, как и Гарри, сопроводили вейлу с некоторой степенью пофигизма во взгляде. Не радовались лишь ученицы Шармбаттона. И это еще слабо сказано. Некоторые девушки рыдали, не жалея слез, кто-то и вовсе уткнулся носиком в грудь сидящим рядом ученикам Хогвартса. Гарри улыбнулся. Похоже, у кого-то из семикурсников скоро будет… Мда… Чертовы гормоны… Хоть гипофиз с щитовидкой и надпочечниками себе вырезай. Впрочем, та же Кэти Бэлл едва ли будет против, так — чисто давление гормонов сбросить… Так, инженер Поттер! Отставить пошлости!       Флёр зашла в Зал Наград, и учителя навели худо-бедный порядок. Кубок как раз приготовился второй раз извергнуть зачарованное пламя. Вспышка — и в руки Дамблдору опускается вторая бумажка.       — Чемпион Дурмстранга — Виктор Крам!       Возникший рев одобрения едва не оглушил Гарри. Кто-то просто вопил, создавая шум, кто-то кричал поздравления. Вопли одобрения стихли не сразу. Коренастый болгарин, забавно косолапя, ушел вслед за Флёр. Гарри молча приготовился вставать из-за стола. И, разумеется, не прогадал. Третья вспышка — и Дамблдор подозрительно быстро, даже не глядя толком на бумажку, объявляет:       — Чемпион Хогвартса — Гарри Поттер!       Гарри поднялся с места под рев толпы. Разумеется, он не единственный, кто верил в такой исход. Мало того — близнецы даже организовали ставки. И, судя по их довольным рожам, срубили немаленький куш на его победе.       Гарри поднялся с места, одарил возлюбленную поцелуем в щеку прямо на глазах у всего Хогвартса, что удостоилось отдельной волны оваций, подмигнул моментально покрасневшей Кэти Бэлл — и отправился ко входу в комнату Чемпионов.       — О-о! `Арри! — улыбнулась ему Флёр, после чего перешла на свой родной язык. — Я нисколько не сомневалась, что именно ты станешь Чемпионом!       — Благодарю, мадемуазель. Я в тебе тоже нисколько не сомневался. — Гарри позволил себе чуть приобнять француженку, после чего повернулся к Краму, перешел на русский: — Поздравляю с чемпионством, собрат по оружию. Да будет эта битва достойной наших праотцов, а мед, что мы разопьем после нее, пусть будет сладок, будто угощения на пиру богов.       Слегка обалдевший от подобного заявления Крам не сразу нашелся, что ответить. Еще бы! Традиция братания по оружию — то есть, фактически, предложение взаимовыручки в бою и на пиру, в жизни и в посмертии, была практически забыта британскими «варварами в мантиях», но крайне высоко ценилась в Дурмстранге, да и вообще в скандинавских и славянских странах. Предложить такое — означало проявить огромнейшее, практически абсолютное доверие. В старину ярлы-волшебники заключали подобное братание, после чего даже в доме у самого ярого врага можно было не бояться ни меча, ни яда. Предать подобное доверие почиталось верхом бесчестия. От такого отступника потом свои же отвернутся. Естественно, Крам был впечатлен. Впрочем, он быстро сориентировался.       — Истинно так, брат по оружию! — Крам, в будущем (вероятном) генерал болгарского аврората, пожал протянутую ладонь. — Не сомневаюсь, Хогвартс предоставил достойнейшего соперника. И пусть ты младше нас с Флёр, я лично буду относиться к тебе, как к равному.       — Очень на это надеюсь. — Гарри улыбнулся, снова перешел на английский, чтобы они все втроем могли понимать друг друга. — И поскольку я не терплю нечестной схватки — я вас предупреждаю заранее. Первое испытание — драконихи на гнездах. Но я вам этого не говорил.       Стоило ему замолчать, а Краму и Флёр подобрать отвисшие от ужаса и удивления челюсти с пола, как дверь в Зал Наград распахнулась, в комнату влетела небольшая делегация, возглавляемая слегка потрепанным Людо Бэгменом. Быстрая процедура знакомства с судейской коллегией, туманные инструкции в отношении первого задания, от чего Чемпионы быстро переглянулись. Гарри самодовольно усмехнулся, как бы показывая, мол «я же говорил». Наконец, спустя минут десять объяснений, ребят отпустили. Не успел Гарри выйти — как был моментально пойман в объятия Гермионы.       — Все хорошо, родная. — Он погладил Гермиону по курчавой головке, чуть улыбнулся. — Не переживай. Пока что все идет по хитрому плану. Вот только наш бородатый режиссер еще не знает, что мы поменяли сценарий в свою пользу.       — И все же, я думаю, ты зря это затеял. — Гермиона уткнулась ему носом в грудь. — Дурак! Тебя же там убить могут, на этом Турнире! А я?! А как же я?! Я ведь боюсь за тебя, дурака!       — Не волнуйся. — Гарри поцеловал ее в щеку, чуть прижал к себе. — Все идет по плану. А если не по плану — то будем импровизировать. В худшем случае — едва ли мне что-то сделают, если я буду проходить этот Турнир так, как я того хочу. И я прослежу за безопасностью. Ты мне веришь?       — Верю, — покраснела Гермиона.       — А раз веришь — полетели праздновать вместе со всеми. Впервые за долгое время можно легально оторваться на полную катушку. Когда еще такая возможность представится?       Праздник, учиненный гриффиндорцами в башне, был достоин пира самого Одина. Медовуха, пиво и огневиски лились рекой. Львята едва не сорвали глотки, когда Чемпион, в обнимку с девушкой, зашел в гостиную. Почти сразу его поймали на руки и принялись качать толпой, чуть подкидывая вверх. Разумеется, все пошло своим чередом и его, что закономерно, уронили. Затем помогли подняться, вручили в руки хрустальный кубок с лучшим огневиски Огдена и вся толпа, хором скандируя «Пей до дна! Пей до дна! Пей до дна!», вскоре засвидетельствовала, что с Гарри на спор таки лучше не пить. Портрет мистера Сэмюэля Гевена, славившегося во время своей жизни пирушками, пьянками и веселым времяпреровождением, что висел в гостиной, заплакал от умиления и заявил, что теперь, наконец, может быть спокоен за будущее поколение гриффиндорцев. Выпить почти двести грамм виски, не поперхнувшись и не вздрогнув, да еще и не свалиться после такого в пьяном угаре, а вести себя как цивилизованный человек может далеко не каждый. Ведь, согласитесь, мало кто из студентов Хогвартса перед попойкой захаживает в свою лабораторию, чтобы съесть там шесть таблеток маггловского активированного угля.       Вообще, рецепт хитрости как пить и при этом практически не пьянеть, равно как и утром не страдать похмельем, ему во время одной совместной попойки в будущем рассказал Крам. За час перед тяжелой пьянкой выпивается пластинка сорбента, а лучше специального активированного угля, заказанного из восточных славянских стран. А затем, после первого попавшего в организм кубка алкоголя, в укромном месте выпивается еще половина пластинки. И все. В течение двух следующих часов можешь хоть купаться в спирте — организм выдержит. Главное потом, после этих двух часов, обновить дозу абсорбента. Воистину, академик Зелинский, придумавший активированный уголь аж в тысячу девятьсот пятнадцатом году, был гением в своей отрасли. Хотя, наверное, и сам тогда не знал, сколько душ от похмелья спасет его лекарство. И уж тем более даже предположить не мог, что кто-то перемешает его изобретение с безоаром для пущего эффекта.*       Праздник львята закатили просто шикарный. Простые разговоры и застольные беседы, перемежаемые поглощением алкоголя и закусок, вскоре разбавились музыкой и танцами, потом к ним присоединились различные забавы и хмельные игры. На этом этапе малышей до третьего курса включительно отправили спать (от греха, так сказать, подальше). Затем Анджелина с Алисией забрались на пустой стол и попытались устроить танцы для взрослых. Ну, насколько смогли, разумеется. До профессиональных танцовщиц девушкам было далеко, но для неискушенных женским вниманием подростков и это было неплохо. Тем более, что девушки, оголившись почти полностью, перешли от танцев к ласкам друг друга и вообще, похоже, потеряли нить реальности, что было встречено воем удовольствия зрителей… Кто-то из старших парочек вскоре поспешил уединиться, кто-то просто наслаждался вечером в компании друзей. В общем, веселье быстро набирало обороты.       Ближе к середине ночи, когда основная масса принимавших участие в празднике людей достаточно сильно прониклась уважением к Бахусу и, не выходя из алкогольного угара, отправилась баиньки, Гарри с Гермионой, наконец, сумели ускользнуть из цепких лапок самых стойких гриффиндорцев. Убедившись, что ничего не забыли, веселая лохматая парочка отправилась в сторону коридора, дабы быстро перебраться через несколько лестничных пролетов и вскоре оказаться в лаборатории.       Вот тут, у портрета Полной Дамы, их и встретил Рон Уизли. Злой, обиженный на весь мир. Еще бы, ведь даже к Невиллу подходили девчонки после того, как полноватый ботаник умудрился выдать на гитаре кавер на «Show must go on», а Рон оказался единственным, кто оказался неинтересен даже тем девчонкам, что меняли парней, будто перчатки. Гарри, кстати, удивился талантам Невилла больше всех. А он и не знал, что Лонгботтом увлекается маггловским роком! Как бы там ни было, чуть стеснительный Невилл расцвел от такого внимания и, как Гарри успел заметить, не остался без своей награды. По крайней мере, танцевал и пел ботаник точно не один.       Рон хмурым взглядом посмотрел на счастливых бывших друзей, сжал кулаки, лицо его моментально приобрело оттенок стяга Гриффиндора. Желтые зубы только дополнили красную рожу. Еще чуть-чуть — и будет полноценный живой флаг, хоть вешай его. Во всех смыслах.       — Ты! — пьяный вопль разбудил нескольких полусонных волшебников, моментально, впрочем, уснувших обратно. — Вы оба!       Рон покачнулся и сделал шаг вперед — Гарри с Гермионой невольно сделали такой же шаг назад, спасаясь от «аромата» сивушных паров с привкусом гнилых зубов. Гарри чуть нахмурился и ненавязчиво задвинул Гермиону себе за спину. А тем временем Уизли продолжил:       — Предатель! Ли! Это я, я достоин! Моя слава, мой кубок, — как никогда далекий от адекватности Рон поводил из стороны в сторону глазами, чья склера полностью была залита кровью, в неровном свете свечей казавшейся коричневой… как личность Рона. — Зеркало!.. Гарри! Ты!.. — Рон махнул рукой и Гарри приготовился его вырубить, не желая и дальше лицезреть «концерт». Был бы он один, можно было бы и повеселиться. Но с ним Гермиона, совсем иной расклад, и вместо червового валета — дама бубей. — Моя — ты понимаешь?! Не понимаешь, никто не понимает, только смеются… Ненавижу! — продолжал бормотать тем временем Рон.       Рон внезапно кинулся на бывшего лучшего друга, сам Гарри уже начал было движение палочкой, когда всего мгновением позже Рон затрясся на месте и свалился на пол. В воздухе запахло озоном и палеными тряпками. Уизли оказался незамысловато подстреленным шокером Гермионы.       — Прости, Рон. — Гермиона перешагнула через бессознательное тело. — Лучше мы поговорим, когда ты протрезвеешь.

***

      Прошло немногим больше двух недель. За это время Гарри успел насмерть разругаться со всеми Уизли, кроме Перси, прибывшего в Хогвартс в качестве помощника Барти Крауча (который старший. Хотя, что младший, что старший, семейка друг друга стоит). Единственный более-менее адекватный представитель рыжего семейства встретил Гарри неплохо.       — Знаешь, Гарри, я всегда знал, что ты будешь достойнейшим человеком, — похлопал его по плечу Перси после короткого разговора. Удостоверившись, что рядом никого из его семейства нет, он позволил себе чуть улыбнуться. — По совести сказать, я рад, что ты разорвал отношения с моими… ммм… семейством. Мои родственники — настоящий кошмар.       — Я в курсе. — Гарри кивнул бывшему старосте. — Больше тебе скажу — я в курсе и про зелья в сладостях, и про ритуал. Даже про попытку подлить Гермионе зелье, направленное на Рона… Про все знаю.       — И-и… — Перси сглотнул. — И ты ничего не будешь делать? Ну, в смысле…       — А что с них взять? — поморщился Гарри. — Не в обиду, мужик, но на семействе Уизли проклятий больше, чем блох на бездомной собаке. Клятвы или какие-то обязательства слетят быстрее, чем их произнесут до конца. Золота нет. В рабство или в вечное услужение разве что, но мне такие приспешники не нужны, будем честны сами с собой.       — Да я все понимаю. — Перси покачал головой. — Собственно, поэтому я теперь не Уизли. Персиваль Прюэтт. Ушел из семьи. Совсем. Надеюсь, смогу заработать себе искупление от метки предателя крови. Едва ли, конечно, но хоть попытаюсь.       — Хорошее дело. — Гарри поправил плащ. — И очень правильное. Будет нужна помощь — пиши. Посмотрю, что можно сделать. Но и буду ждать от тебя того же.       — Согласен. — Перси пожал ему руку. — Да, кстати, ты в курсе, что на первом испытании будут…       — Я в курсе, — шикнул на него Гарри, едва заметно кивнул на приближающуюся толпу школьников. — Хотя твои братья и сестра даже не подумали намекнуть мне на это. В общем, не дрейфь. И Бэгмену передай, что если попытается нагреть учеников на ставках — я намекну гоблинам, на кого оформлено имущество, реально принадлежащее самому Людо.       — Передам, — улыбкой слизеринца усмехнулся бывший староста Гриффиндора. — Удачи тебе, Поттер.       — И тебе удачи, мистер Прюэтт.       Гарри спокойно прошествовал к собственной лаборатории, оглянулся, приоткрыл дверь, скользнул внутрь. Принюхался, чуть расслабился.       — Мм, чувствую запах выпечки. Кажется, кто-то приготовил печенюшки?       — Угу. — Гермиона сняла с походной печки противень с превосходно пахнущими овсяными печеньками. — Надоели мне эти пироги с тыквой, карамель и всякое такое. А булочки от рыжей мамаши есть — нет уж, увольте. Да и просто домашнего захотелось. Будешь кофе?       — Угу. — Гарри повесил плащ на вешалку, потянулся. — Сейчас, я только запишу кое-что. Пока беседовал сегодня с Перси, пришла в голову интересная идея.       — Поделишься?       — Угу. Мы же оба понимаем, что Уизли так просто от нас не отстанут?       — Не отстанут, — согласилась Гермиона.       — В общем, хочу дать им их собственное лекарство. — Гарри быстро вытащил с полки толстый том под названием «Сильнодействующие зелья», быстро перелистал несколько страниц. — Вот она. Аммортенция. Закончу с первым испытанием — и займемся. Надо только надергать волос у Джинни, а уж Рон сожрет все, что ему подсунут.       — А ты выдумщик. Хотя мне кажется, что это ребячество.       — Только слегка. — Гарри отложил книгу на специальную полочку, где лежали записи для текущих дел и задач. — На самом деле, за этим ребячеством стоит вполне взрослая цель. Сначала ты работаешь на репутацию, потом — она на тебя. Вот если бы тебе подкинули зелья, после приема которых будет смешно всем, кроме тебя, на кого бы ты подумала?       — На близнецов, — не задумываясь ответила Гермиона. — Слушай, ну ты и жучара!       — Ага. И сколько бы близнецы не отпирались — им никто не поверит. А это хоть и маленький, но раскол в семейке рыжих. Разобщенного врага будет легче одолеть. Если, конечно, он сам себя первым не съест изнутри.       — Кстати, о съеденных. — Гермиона протянула ему кружку кофе. — Ты точно уверен в своем плане с хвосторогой?       — Абсолютно. — Гарри с удовольствием сделал глоток крепкого, горячего, ароматного кофе. — Рецепт обращения с драконом имени легендарной похитительницы, придумавшей, как упереть крылатого ящера из Гринготтса.       — Не припомню такого в «Истории магии», — как-то с сомнением произнесла Гермиона.       — Конечно не помнишь. — Гарри откинулся в кресле. — Это еще не случилось. Но не переживай, Харай Каальзрок.       — Чего?       — Это «великая похитительница» на гоблинском языке, — еще глоток кофе. — Да-да, ты все верно поняла. Это ты придумала, как нам спереть у коротышек настоящего дракона.       — Что?!!       — Что?