***
Ярко-красная футболка полетела в чемодан, следом за остальной одеждой. Гарри рассеянно перебирал ворох вещей, которые нужно было собрать до отъезда Хогвартс-Экспресса, невидящим взглядом уставившись в сумку. После похорон прошло всего несколько часов, но Макгонагалл приняла решение срочно отправить всех студентов по домам. Находиться в кабинете директора, в кресле которого сидела декан Гриффиндора, было неприятно. Всё это было неправильно. Профессор Макгонагалл пыталась добиться от Гарри правды, узнать, что именно они с директором делали до убийства, но Поттер поклялся молчать. Это была тайна, которую он разделил лишь с друзьями. Покидая кабинет, он отдалённо услышал треск камина, извещающий о скором появлении Руфуса Скримджера. Неправильным было также и то, что судьбу школы будут решать не преподаватели и попечительский совет, а Министерство Магии. Дамблдор бы не хотел, чтобы Хогвартс закрыли — здесь было безопаснее всего, несмотря на нависшее над ними туманное будущее. Наскоро запихивая в чемодан остатки одежды, Гарри услышал скрип двери. Обернувшись, он увидел Гермиону и Рона, который зашёл следом и прикрыл за собой дверь. Комната мальчиков пустовала — многие уже собрали вещи и обедали в Большом зале перед отъездом. Рон неловко кашлянул и присел на соседнюю кровать, а Гермиона остановилась напротив Гарри, обхватив плечи руками. Она ждала. — Я не вернусь в Хогвартс, — начал Поттер, разворачиваясь обратно к сумке с вещами. Он оглядел вещи в чемодане, проверяя, не забыл ли что-то важное. Но, в сущности, в этом не было никакого толка, потому что единственное, что его волновало сейчас, — это крестражи. Рон округлил глаза и молча смотрел на друга, усиленно размышляя о чем-то своем. — Я знала, — произнесла Гермиона, — я знала, что ты так скажешь. Кончик её рта слегка приподнялся. — Что ты собираешься делать? — спросил Рон, уперев локти в колени и сцепив руки в замок. На мгновение Гарри замер, размышляя о придуманном ночью плане, а затем развернулся к друзьям. — Может быть, вернусь в Годрикову Впадину, — ответил он, садясь на кровать. — А потом начну искать крестражи. — Я пойду с тобой! — тут же выпалил Рон. — И я, — тихо произнесла Гермиона. Гарри поднял глаза на друзей и застыл. Они словно готовились к этому разговору всю жизнь. — Вам не обязательно… — Мы хотим это сделать, Гарри, — сказала Гермиона, обернувшись к Рону, который энергично закивал в ответ. — Неужели ты думал, что мы отпустим тебя одного? — Это будет опасно, — вздохнул Гарри, взъерошивая волосы. Они просто не понимают, что он не переживет, если увидит их безжизненные тела на поле боя. А Гарри знал, что этот бой случится. Рано или поздно. — Единственная вещь, — грустно улыбнувшись, произнёс Рон, — которую я точно уяснил за последние шесть лет нашей дружбы — это то, что скучная жизнь не по мне. Да и к тому же, — серьёзно добавил он, — мне тоже есть о ком заботиться. Рон осторожно посмотрел на Гермиону. Она же не сводила напряжённого взгляда с Карты Мародёров, лежащей на кровати Гарри. Поттер медленно выдохнул. Он заготовил тысячу аргументов, которые, как ему казалось, могли бы убедить их скрыться в безопасном месте. Разложил в голове, отрепетировал то, как будет жестикулировать, уговаривать и просить их не идти за ним. Но все эти аргументы разбились в пух и прах, стоило ему увидеть их решительные взгляды, как только они переступили порог комнаты. Уже тогда он знал, что проиграл. Так было всегда. Жизнь буквально кидала его к подножию горного склона, с которого вот-вот сойдет лавина. А он бежал со всех ног, надеясь, что в этот раз за секунду до того, как его накроет, он что-нибудь придумает. Но каждый раз это были они. Каждый раз протягивали руку, когда он чувствовал, как костлявые пальцы смыкаются на его запястье. Это всегда были они втроём. В самом начале истории, которая началась с простого заклинания левитации, и до конца, от которого веяло неизвестностью и смертью. Гарри тяжело вздохнул и кивнул. Рон поднялся с места и произнёс: — Я пойду проведаю Билла в больничном крыле. Его шрам… — он растерянно взмахнул рукой перед своим лицом. — В общем, он скоро уезжает домой. Хочу увидеться перед отъездом… Гермиона, ты идёшь? — Нет, — резко ответила она, вскинув взгляд на Рона. — Нет, я… Мне ещё нужно сдать несколько книг в библиотеку перед отъездом, — заправив прядь волос за ухо, Гермиона опустила взгляд в пол. — Мадам Пинс… В общем, иди один. Рон усмехнулся и потянул ручку двери на себя, промямлив себе под нос что-то про Гермиону и «её мерлиновы книги». Когда дверь за ним захлопнулась, Грейнджер тяжело опустилась на кровать рядом с Гарри. Повисло долгое молчание. Они практически не говорили с того дня, как Гарри отдал им с Роном Карту Мародёров и остатки Феликс Фелициса перед опасным путешествием с Дамблдором. Тогда он попросил их следить за Снейпом, как будто нутром чувствовал, что что-то пойдёт не так в их отсутствие. С тех пор, как в Больничном крыле он озвучил то, что произошло на Астрономической башне, Гермиона стала похожа на призрака. Она переживала своё горе одна, закрывшись в спальне до похорон. Гарри перевёл взгляд на Гермиону и заметил в её глазах застывшие слезы. Он хотел бы ей помочь, но был не уверен, что сможет. Он даже себе помочь не мог. — Гермиона, ты в порядке? — Я не могу поверить… — подавив всхлип, прошептала она, — не могу поверить, что это всё реально. Звук её надломленного голоса болью полоснул его по лицу. Гарри взял её руку в свою ладонь, осторожно сжав. Он ненавидел чувство беспомощности, но сейчас это было всё, что он мог ощущать. — Мы с тобой оба в дерьме, да? — спросила она, поворачиваясь к нему. Гарри внезапно захотелось рассмеяться от того, как странно это прозвучало из её уст. Он едва ли мог вспомнить случаи, когда Гермиона в принципе ругалась. — Да, мы все в дерьме, — ответил он, не выпуская её ладонь. — Нет, Гарри, — помотала головой она, заглядывая ему в глаза. — Я вижу, как ты смотришь на Джинни. Он промолчал, опустив взгляд на их сцепленные ладони. Она даже не представляла, насколько всё было плохо. Поднявшись с кровати, он медленно подошёл к окну и сложил руки в карманы брюк. Несколько долгих мгновений ощущалась тугая тишина. — Мы… расстались, — наконец ответил он. — Это опасно для неё. — Опасно, — хмыкнула Гермиона, — конечно. Закусив губу, Гарри принялся изучать каменную кладку подоконника. Это была полуправда. Оставаться с ним действительно было опасно, как для Джинни, так и для Рона с Гермионой. Но признаться в том, что он просто устал врать, Гарри не мог даже себе самому. Он обернулся к Гермионе, скользнув взглядом по её силуэту. Она выглядела действительно неважно. Тёмные тени залегли под глазами, чётче стали видны скулы, а на нижней губе виднелась запекшаяся кровь. Её потухший взгляд упёрся в стену. Гарри на миг прикрыл глаза. Ему нужно было собрать все силы для этого разговора. Он должен сказать. — Гермиона, — она повернула голову к нему, и Поттер ощутил холодок по спине от её взгляда, — он… Малфой, он опустил палочку, когда Снейп вошёл в башню. Глаза Гермионы расширились. Она выжидающе смотрела на Гарри, ловя каждый его вдох. На её лице всё ещё виднелись дорожки подсохших слёз. — Ещё он сказал, — продолжил Поттер, — что Волдеморт угрожал ему. Если Драко этого не сделает, то он убьёт его и всю его семью. Пару секунд Гермиона смотрела на Гарри, а затем тяжело выдохнула и, забравшись с ногами на кровать, подтянула колени к груди. Обхватив ноги руками, она уткнулась лбом в колени. Послышался едва слышный всхлип. Сбросив с себя оцепенение, Поттер двинулся к ней и опустился рядом. Он мягко положил руку на её плечо, вкладывая в этот жест всё своё «Мне так жаль», которое так и не смог произнести вслух. Резко вскинув голову, Гермиона посмотрела на Гарри. В её глазах плескалась решительность, след которой он узнал бы за километры, потому что сам, проснувшись утром, увидел её в отражении зеркала. — Мы должны сделать это, Гарри, — процедила она. — Мы должны уничтожить крестражи, чего бы нам это ни стоило. Он медленно кивнул. Так, словно давал обещание. И это обещание было гораздо крепче Непреложного обета, потому что в этот момент он клялся ей сделать всё возможное. Даже если в процессе ему придётся умереть. Он уже давно смирился с этой мыслью, прогоняя из головы мелькнувшие иссиня-чёрные локоны и блеск зелёных глаз. — Я должен кое-что сделать перед отъездом, — произнёс Гарри. Поднявшись на ноги, он направился к выходу. Гермиона проводила взглядом его удаляющуюся спину и устало прикрыла глаза. Карта Мародёров так и осталась лежать на кровати. Гарри знал — сейчас она ему больше не нужна. Коротко вздрогнув от хлопка двери, Грейнджер открыла глаза. Её пальцы нащупали шершавую поверхность старого пергамента.***
Он привык быть здесь лишь ночью. Вдыхать прохладный воздух, слышать отдалённые всплески воды со стороны Чёрного озера, которые были так хорошо слышны в ночной тиши. А ещё это место когда-то было пропитано ею. Здесь была вся она. Её силуэт, отбрасывающий тени на каменный пол. Шорох мантии, которую Гарри клал на пол, чтобы ей было не холодно. Её невесомые прикосновения и тихий смех, который он слышал так непозволительно редко. Теперь он видел лишь раскрошенные алые рубины и зелёную вспышку света. Гарри осторожно прикоснулся ладонью к кладке Астрономической башни. Холодный камень ярко контрастировал с жаром от палящего июньского солнца, проникающего в пространство высокой арки. Пальцами он медленно выводил узоры на камнях, мысленно прощаясь с местом, которое давно стало его настоящим и единственным домом. Закрыв глаза, он прислонился лбом к холодной стене. Лишь оставшись в одиночестве, он мог дать волю эмоциям и в полной мере ощутить страх. Лишившись твёрдой почвы под ногами, Гарри отчётливо понимал, что остался один на один со своим ужасом. Он не боялся смерти. Не боялся того, что должен столкнуться лицом к лицу с чудовищем. Он боялся потерь, которые сопровождали его в течение всей жизни. Гарри ощущал себя отравленным ростком, при приближении к которому следует неминуемая гибель. Услышав шаги на лестнице, он резко развернулся и увидел на пороге Пэнси, застывшую от удивления. Если бы он мог, горько рассмеялся бы в лицо судьбе, потому что они оба явно оказались здесь не ради встречи, но у чертовки были на них свои планы. — Почему ты здесь? — спросил Гарри, оттолкнувшись рукой от стены. — Все собирают вещи. Скоро отходит Хогвартс-Экспресс. Коротко вздрогнув от звука его голоса, она моргнула и подошла ближе. — Не знаю… Гарри сделал шаг вперёд, на мгновение задержав взгляд на ней. Аккуратно заправленная белоснежная рубашка, уложенные волосы, лёгкий макияж и собранный вид. Но истина была в деталях. В припухших глазах, в её пальцах, которые нервно теребили пуговицу на манжете рубашки. Та ночь тоже не далась ей легко. — Ты ведь не вернёшься, да? — прервала молчание Пэнси. — В Хогвартс. Гарри молча покачал головой, опустив взгляд на её руки. Пуговица практически болталась на нитке. Сколько раз за это утро она её касалась? — Ты можешь погибнуть, — сдавленно произнесла она. — Я не могу поступить по-другому, — тихо ответил Гарри, заглядывая ей в глаза. В них не было слёз, лишь понимание. Пэнси растерянно кивнула. — Грёбанный Поттер, — обречённо прошептала она. Гарри мрачно усмехнулся в ответ. Она знала, что это было неизбежно, но всё равно цеплялась за последнюю возможность его остановить. И он бы хотел на миг задержаться рядом с ней. Намотать на палец её локон и, притянув к себе, провести ладонью по её талии, сминая идеальную рубашку. Смазать помаду на её губах, а потом успокоить показное недовольство ещё одним поцелуем. Но он не мог себе этого позволить. Он помнил о том, что, куда бы он ни пошёл, нёс с собой смерть. Поэтому просто запоминал. То, каким взглядом она на него смотрела. Так смотрят на что-то близкое, но бесконечно далекое и недостижимое. Он наблюдал за тем, как она проводила кончиками пальцев по золотистой цепочке на шее, уходящей под ворот расстёгнутой на одну пуговицу рубашки. Если бы у них было чуть больше времени… Но его не было. Поэтому Гарри повторял одну и ту же мантру в голове: «Медальон… чаша… змея… что-то принадлежавшее Гриффиндору или Когтеврану… Медальон… чаша… змея… что-то принадлежавшее Гриффиндору или Когтеврану…». Это позволяло сосредоточиться на том, что было важнее всего. Если ему хоть каплю повезёт, и он сможет вернуться… То он обязательно скажет. Найдет её в руинах замка, возьмёт за руку, коснётся губами её холодных пальцев. Но не сейчас. Молча развернувшись, Гарри побрёл к выходу из башни. Один Мерлин знает, каких усилий ему стоили эти шаги. — Еще не время умирать, — дрогнувшим голосом бросила ему вслед Пэнси. — Просто постарайся выжить. Он замер на месте, сжав руки в карманах в кулаки. Пэнси молча ждала, поэтому Гарри тяжело сглотнул и, стиснув зубы, глухо бросил через плечо: — И ты тоже… Постарайся выжить. С каждой ступенькой он отчётливо понимал, что пути назад больше нет. Шаг. Теперь на кону стоит слишком многое, и ему нужно как следует постараться, чтобы выжить в грядущей войне. Ещё шаг. Надвигающаяся буря словно дышала ему в затылок, вызывая дрожь по всему телу. Ступив на плоский каменный пол, он понял, что маленький мальчик в обносках, который всё ещё растерянно хлопал глазами и повторял: «Я же Гарри. Просто Гарри!» — только что умер.