***
Мягкий тёплый свет вокзала Кингс-Кросс всё ещё согревал Гарри, когда он, накрытый мантией-невидимкой, бежал в вестибюль школы, оглядываясь по сторонам. Он ещё ощущал тяжесть ладони Дамблдора на своём плече, а звук его голоса придавал уверенности в том, что ничего ещё не кончено. — Но вы хотите, чтобы я вернулся? — Я думаю, что, если ты вернёшься, есть шанс, что с ним будет покончено навсегда. Обещать я не могу. Я только знаю, Гарри, что возвращения сюда тебе нужно бояться куда меньше, чем ему. В тот момент Гарри понял, что именно он должен сделать. Он избавился от страха и ужаса, заполняющих лёгкие при мысли о поединке. Образ ободранного, задыхающегося существа, лежащего под скамьей вокзала, стоял перед глазами. Волдеморт не был бессмертным божеством, каким хотел казаться. Он был всего лишь мерзким бездыханным телом, лежащим у порога смерти. И всё, что должен был сделать Гарри, — это открыть дверцу и толкнуть. Когда он очнулся в Запретном лесу, это показалось настоящим чудом. В последний миг перед смертью он вызывал в мыслях образ смеющихся глаз Пэнси, даже не надеясь на то, что когда-нибудь увидит их вновь. Лишь горячий шёпот Нарциссы Малфой у лица вернул его в чувство. Он уцепился за её голос, как за путеводную звезду, которая вывела его обратно, подарила ему второй шанс. Шанс, о котором он и не мечтал. Теперь всё должно быть по-другому. Только оказавшись по ту сторону жизни или совсем близко к ней, человек понимает, как много шансов он упустил. Гарри больше не собирался упускать свои. Но сначала ему нужно закончить начатое. Протолкнувшись в Большой зал, Поттер огляделся: там творился настоящий ад. Воздух наэлектризовался от концентрации волшебства и был густым, плотным. Уши закладывало от криков и громких вспышек. Он вытащил из кармана волшебную палочку и твёрдой походкой направился в гущу битвы. Справа от себя он заметил Ханну Эббот и Симуса Финнигана, которые яростно отражали каждое выпущенное Пожирателями заклятие. Преподаватели Хогвартса искусно блокировали атаки, не забывая при этом защищать и учеников, участвующих в битве. Макгонагалл воинственно послала голубой луч прямо в грудь Алекто Кэрроу. Та лишь перевернулась в воздухе и отлетела в стену, разрушив под своим весом деревянную скамью. — Это тебе за детей, — произнесла Минерва и поспешила на помощь Чарли Уизли и Горацию Слизнорту, пытавшимся справиться с напористыми атаками Рудольфуса Лестрейнджа. Гарри шёл вперёд, огибая сражающихся волшебников. Он старался не выдать своего присутствия, но не мог не помогать друзьям. Аккуратным движением палочки он наколдовывал щитовые чары вокруг членов Ордена Феникса и тех, кто остался биться за Хогвартс. Громкий рык заставил Гарри обернуться и застыть от ужаса. Фенрир Сивый возвышался над Гермионой, которая полулежала на полу и беспомощно выпускала в оборотня все известные ей боевые заклятия. Ему словно было ни по чем — каждая вспышка била точно в цель, но Сивый даже не шелохнулся. Поттер побежал вперед, не заботясь о том, чтобы быть замеченным. Он расталкивал в стороны ничего не понимающих волшебников и, на ходу вытащив палочку, увидел, как когти вцепились в ворот куртки Гермионы, рывком поднимая её над полом. Лицо девушки побелело от страха, а палочка выскользнула из пальцев, упав под ноги. Сивый оскалился, притягивая Гермиону ближе к себе. Гарри поднял палочку, прицеливаясь так, чтобы не задеть Гермиону, но услышал крик: — Сектумсемпра! Невидимый кинжал полоснул Сивого по горлу, рассыпая по телу кучу маленьких порезов. От неожиданности он ослабил хватку и отшатнулся назад. Этого хватило, чтобы Гермиона упала обратно на пол и отползла назад, дрожа всем телом. Гарри скосил взгляд за её спину и встретил яростное выражение лица Драко. Он часто дышал, всё ещё держа Сивого на прицеле чужой палочки — свою Малфой потерял в Выручай-комнате. Оборотень словно только сейчас понял, что произошло. Оторвав взгляд от стремительно расползающихся по одежде пятен крови, которые были едва заметны на грязной форме Пожирателя смерти, он взглянул на Малфоя. — Посмотрите-ка, — прохрипел Сивый. — Щенок сорвался с поводка? — Петрификус тоталус! — прошипел Малфой. Покачнувшись, оборотень повалился навзничь, подняв за собой столб пыли. Драко опустил палочку и быстрым шагом подошёл к нему. Носком ботинка он пошевелил Сивого — тот был без сознания, а под его телом стремительно расползалась грязно-алая лужа. Малфой поднял палочку Гермионы и направился к ней. Она, кажется, уже пришла в себя и прожигала невидящим взглядом тело Сивого. Гарри медленно подошёл ближе к ним. Он всё ещё дрожал, а в груди громыхало от выброса адреналина в кровь. Драко опустился на корточки и молча протянул ей волшебную палочку. Она перевела на него взгляд и что-то прошептала в ответ. Поттер отвернулся, почувствовав, как лёгкая улыбка тронула его губы. Этот момент предназначался только им двоим — и Гарри ощущал себя третьим лишним. И как раз в этот миг он заметил, как выпущенная Руквудом вспышка со свистом полетела в сторону Малфоя и Гермионы. — Протего! — вскрикнул Гарри. Фиолетовый луч разбился о защитный купол. Резко обернувшись, Гермиона оглушила Руквуда и начала оглядываться по сторонам. Малфой, удивлённо вскинув брови, сканировал пространство вокруг, но все были слишком заняты своими собственными противниками. Гарри пальцами сжал ткань мантии, чтобы она не соскользнула в неподходящий момент, и направился в центр зала — там, где должен был быть Волдеморт. Краем глаза он заметил, как Миссис Уизли вступила в дуэль с Беллатрисой Лестрейндж. Они обе отдалённо напоминали разъяренных гарпий, готовых выцарапать друг другу глаза. Вспышки, выпущенные из их палочек, встречались в центре импровизированного поля боя и с треском разбивались друг о друга. Они что-то кричали друг другу, но из-за шума битвы невозможно было разобрать ни слова. Вдруг заклинание Молли разрезало пространство, угодив точно в цель — прямо в грудь Беллатрисы. Тень безумного смеха, который прокатился по Большому залу ещё секунду назад, даже не успела покинуть её лица, когда глаза Беллатрисы закатились, и она упала на спину. Громкий крик оглушил Большой зал — Гарри обернулся и, наконец, увидел Волдеморта. Кончик его занесенной палочки целился точно в миссис Уизли. Ладони Гарри похолодели и за секунду он принял решение. Пора. Скинув мантию, Поттер крикнул: — Протего! Магический щит оказался таким мощным, что разделил Большой зал пополам. Красные горящие глаза Волдеморта вцепились в Гарри. На секунду ему показалось, что в них мелькнула тень удивления. Пространство вокруг них загустело, как вязкая смола. В этот миг все, кто находились в Большом зале, словно заключили негласное перемирие — отступили и стали ждать исхода битвы. Волдеморт тут же вскинул палочку на Гарри, и они одновременно начали двигаться по кругу.***
Он не помнил, как точно это произошло. Просто в один миг раздался оглушительный хлопок от столкнувшихся друг с другом заклятий. В следующий момент он поймал Бузинную палочку, а тело Волдеморта превратилось в подобие того, что стенало и сжималось от боли под скамьей на Кингс-Кросс. Тугая тишина давила на перепонки, а потом раздались крики и восклицания вперемешку с хлопками аппараций — оставшиеся в живых Пожиратели смерти удирали с поля боя, но никто даже не обращал на них внимания. Все знали, что их и так ждёт Азкабан. Всеобщее внимание перекинулось на Гарри. Пока он всё ещё пытался прийти в себя, сжимая в руке две палочки, — одну, когда-то принадлежащую Драко Малфою, и вторую, Бузинную, — казалось, что он пожал тысячу рук и ощутил десятки тысяч касаний. Все хотели поздравить его, обнять, сказать спасибо, выплеснуть своё горе… Но никому не было дела до того, что он смертельно устал. Устал так, что сводило скулы от натянутой улыбки. Ещё одно дружеское похлопывание по плечу грозило прибить его к полу. Гарри хотел вырваться из пыльного помещения, насквозь пропитанного запахом смерти и чужими слезами. Он больше не мог выносить то большое количество тел, которое всё приносили и приносили из разных уголков замка. Закрывая глаза, он видел лица Фреда, Тонкс, Люпина и Колина Криви. Это с тяжестью многотонной плиты давило на плечи. Сидя на скамье, Гарри смотрел себе под ноги, лишь бы не поднимать глаз наверх, не видеть ряды тел, аккуратно сложенных друг с другом. Не смотреть в глаза тем, кто хотел поговорить с ним. Гарри хотелось скорее сбежать отсюда и оказаться рядом с тем человеком, которого жаждал увидеть больше всего. Но сначала ему нужен был свежий воздух. Всего на мгновение перед тем, как он сможет снова её увидеть. Он тяжело выдохнул и поднялся на ноги. — Мерлин… — покачал головой Гарри, нащупав невесомую ткань мантии-невидимки в кармане. — Мне нужно… Он оглянулся, чтобы посмотреть, наблюдает ли кто-то за ним, и встретил внимательный взгляд Полумны. Она стояла неподалёку, теребя в руках один из своих многочисленных амулетов-оберегов от странных животных, о которых постоянно говорила. — На твоём месте я бы мечтала сейчас о тишине и покое, — заметила она, разглядывая его лицо. — Оу… — Полумна подошла ближе, оглядывая пространство вокруг Гарри, — Вокруг тебя целая куча мозгошмыгов. Это опасно, знаешь ли. — Да… — рассеянно пробормотал он, чувствуя, как к горлу подкатывает паника. Большой зал давил на него запачканными в горе стенами. — Полумна, я… Мне надо… Она склонила голову в бок, нахмурившись. — Ты хочешь побыть один? — Вроде того, — прошептал он себе под нос, вытаскивая мантию. — Не могла бы ты… — Конечно, — улыбнулась она и отошла в сторону. — Смотрите, морщерогий кизляк! — вскрикнула Полумна, показывая пальцем в окно. Все, кто находился поблизости, обернулись в направлении пальца Лавгуд. Воспользовавшись секундной заминкой, Гарри быстро накинул мантию и почувствовал облегчение. Он двинулся вперёд, пробираясь к выходу из зала. Рассматривая лица усталых волшебников, он заметил Рона, который находился в окружении семьи. Голова Молли покоилась на его плече, а Джордж сидел рядом, затуманенным взглядом упёршись в пол. Джинни держала ладони миссис Уизли в своих руках, успокаивающе поглаживая их большими пальцами. Артур уронил голову на сложенные на коленях руки и коротко вздрагивал от любого резкого звука. Макгонагалл руководила транспортировкой тел, раздавая поручения студентам, вызвавшимся помочь. Остальные преподаватели помогали пострадавшим залечивать раны. Мадам Помфри суетилась между скамейками, раздавая зелья и останавливаясь рядом с теми, кому требовалась помощь. Гарри шёл вперёд, чувствуя лишь бесконечную усталость и желание найти Пэнси. Только это заставляло его не свалиться прямо на пол без сил. Где-то внутри закопошилась тревога, но он задушил её, успокаивая себя тем, что теперь всё будет хорошо. Они прошли такой сложный путь и не имели права сдаться на пороге новой жизни. Выйдя в вестибюль, Поттер остановился перед лестницей и заметил полоску едва заметно пробивающегося света на горизонте. Счастье накрыло его, словно прохладное покрывало в бесконечно жаркую ночь, а осознание того, что всё было кончено, словно только сейчас запустило свои корни в его сознание. Пожалуй, впервые за долгое время он мог позволить себе вздохнуть спокойно. Сделав первый шаг по ступеньке вниз, Гарри заметил движение сбоку. Прямо за лестницей, в выемке между стенами, стояли Малфой и Гермиона. Они тихо прижимались лбами друг к другу, не говоря ни слова. Поттер замер на месте, не в силах отвести взгляд. Эта ночь могла оказаться последней для каждого из них — и это заставило пересмотреть многое не только его. Гермиона подняла руку и осторожно прикоснулась ладонью к щеке Малфоя. Он перехватил её запястье и, оторвавшись от лба, нежно коснулся губами костяшек её пальцев. Так они и стояли, держась за руки и смотря друг другу в глаза. Закусив губу, Гарри опустил взгляд, отметив про себя, что снова стал невольным свидетелем зарождения чего-то большего. Тишину нарушил стук каблуков Нарциссы Малфой, которая выбежала в вестибюль. За ней семенил перепуганный до смерти Люциус. Увидев сына, Нарцисса прижала ладонь к губам, и из её рта вырвался короткий всхлип. — Драко! — прохрипел Люциус, прижав ладонь к груди. Малфой поднял взгляд на родителей, и на секунду на его лице промелькнуло облегчение. Гермиона первая отпустила его ладони и, обернувшись напоследок, направилась в Большой зал. Драко медленно зашагал навстречу родителям. Обняв мать, которая тут же всхлипнула ему в шею, Малфой долгим взглядом посмотрел на отца. Тот лишь замялся на месте, сжимая пальцы в кулаки. Драко тяжело вздохнул и кивнул отцу, жестом приглашая присоединиться к воссоединению семьи. Когда Люциус подошёл ближе и похлопал Малфоя-младшего по плечу, Гарри отвернулся и зашагал к выходу. Эта минута всецело и полностью принадлежала только Малфоям — за одну ночь они чуть не потеряли друг друга навсегда. Гарри чувствовал, что он в неоплатном долгу перед Нарциссой, которая всего лишь хотела ещё хотя бы раз увидеть своего сына. Гарри никогда всерьёз не воспринимал слова Дамблдора о силе любви. Он лишь морщился и хлопал глазами, когда директор разглагольствовал о том, что любовь — сила куда более прекрасная и ужасная, чем смерть. Тогда ему казалось, что всё, что имеет значение, — это навыки, ум и магия. Только так можно победить зло. Но оказалось, что Дамблдор, как всегда, был прав. Ведь именно сила любви — материнской любви — второй раз спасла его от гибели. Выйдя во двор школы, Гарри огляделся по сторонам. Вся мощёная камнем площадь была обложена телами. Телами Пожирателей смерти, которых не хотели класть рядом с теми, кто умер, сражаясь за светлую сторону. Их тоже прикрыли простынями, чтобы не смотреть в их лица и предотвратить вероятный самосуд над уже и так бездыханными телами. Проходя между ними, он скользил усталым взглядом по старой пожелтевшей ткани, скрывавшей тех, кто был в ответе за весь тот кошмар, который пережил волшебный мир. Остановившись на полпути, он вдохнул запах смерти, преследовавший его даже тут, — в том месте, где он надеялся найти хотя бы каплю покоя. На мгновение залюбовавшись восходом солнца, Гарри развернулся и зашагал обратно в сторону замка. Довольно. Он должен поискать Пэнси, наверняка она уже в Большом зале или сбилась с ног — ищет его в школе, переживает. Ведь ей уже должны были передать, что он жив. Она должна была слышать о том, что он вернулся. Вернулся, чтобы, наконец, сделать всё правильно. Зарево за спиной медленно окрашивало двор в мягкий бледно-розовый оттенок. Полоска света коснулась его ботинок, протягиваясь по земле, захватывая в свои объятия тех, кто больше никогда не сможет вдохнуть запах мирного ветра. Гарри мотнул головой, чтобы отбросить мешавшую чёлку с глаз, когда его взгляд зацепился за тонкое запястье, выглядывавшее из-под грязной простыни. Он остановился, задержав дыхание. Пространство вокруг пошатнулось. Или это он качнулся в сторону, хватая руками воздух? Это невозможно. Это не могло быть правдой. Просто нет. Мир сконцентрировался на одной точке, а колени предательски задрожали. Гарри впивался взглядом в маленькую безжизненную руку и мотал головой, как сумасшедший. Он ошибся. Это определенно была ошибка. Сдвинувшись с места, Поттер подошёл ближе и остановился у лежащего перед ним тела. Стоило только протянуть руку, стянуть простынь с лица девушки и убедиться в том, что он ошибся. Тогда почему так тяжело пошевелить пальцами? Почему всё тело налилось свинцом, не давая совершить ошибку? Почему? Руки задвигались отдельно от тела, подчиняясь лишь тихому голосу разума в его голове. «Ну же, стяни ткань вниз и убедись в том, что это не она». Мантия-невидимка сползла на землю, расстилаясь у его ног. Гарри медленно опустился на колени. Рёбра внутри горели огнём. Он скользнул взглядом по ладони: тонкие пальцы, неровно обломанные ногти, под которыми темнели остатки давно высохшей крови. Гарри выдохнул и скомкал в кулаке простыню, не решаясь двигаться дальше. Рука задрожала — послышался шорох ткани, раскрошивший спустившуюся на двор мёртвую тишину. Он тяжело сглотнул, приготовившись выпустить облегченный выдох из пылающих легких. Ткань медленно поползла вниз, и он утонул в зелени её глаз. Он тонул, тонул, тонул, пока его рука всё ещё сжимала трясущуюся простыню. Казалось, что ткань должна распасться на атомы и исчезнуть от того, как сильно он впился в неё пальцами. Но вместо ткани медленно исчезал он — рассыпался и умирал, смотря в её раскрытые глаза. Гарри подавился собственным судорожным вздохом, когда взглянул на её лицо. Щеку Пэнси пересекал тонкий глубокий порез, края которого покрывала запекшаяся кровь. Стащив ткань до талии, Поттер выпустил её из рук, и прижал трясущийся кулак ко рту, чтобы заглушить рвущуюся наружу боль. Её лицо медленно расплывалось перед глазами. Гарри начал яростно вытирать подступившую влагу, чтобы Пэнси не исчезла, чтобы навсегда отпечаталась на обратной стороне его век. А он бы продолжал смотреть, пока его не уведут отсюда с силой. Гарри нащупал её холодные пальцы. Осторожным движением он положил её ладонь в свою. На коже виднелось много порезов, а размазанная по ладони засохшая кровь смешалась с пылью и копотью. Он поднес её холодные пальцы к губам и легко коснулся их, задержавшись на мгновение. Множество спутанных мыслей пролетало в голове, не задерживаясь ни на миг. Почему она? Что она пережила за эту ночь? И как ему теперь жить дальше, если хочется лечь рядом и остаться тут? Услышав шаги за спиной, Гарри резко обернулся и почувствовал, как закружилась голова. Сквозь пелену он увидел расплывшееся лицо Невилла. — Гарри… — выдавил он, замерев на месте. — Ты… Поттер отвернулся, возвращая взгляд к ней. Он всё ещё сжимал её руку, чувствуя, как мир постепенно теряет краски. Окрашивается в чёрный. Вина затапливала его, подобно маленькой лодке, дрейфующей в диком океане. Если бы он не пошел на поводу своих желаний, она была бы жива. Если бы он тогда в коридоре проигнорировал её сгорбленный силуэт, заходящийся в рыданиях, она бы ни за что не осталась в Хогвартсе. Она бы эвакуировалась вместе со всеми и жила дальше. Эта игра была с самого начала обречена на провал, а он был слишком беспечен, чтобы это понять. Он был виноват. Во всём. Гарри добивал себя, чтобы было больнее. Чтобы не было сил вздохнуть, потому что он не хотел дышать в том мире, в котором он остался один. — Гарри, — осторожно начал Невилл за спиной, — Я видел, как она… Как это произошло, — его голос глухо отдавался где-то в висках. — Всё случилось слишком быстро, я даже не успел ничего сделать. Был взрыв, пол провалился под ногами, она угодила прямо в провал вместе с двумя Пожирателями, — он замялся, тихо кашлянув. — Её просто завалило обломками, а когда я вернулся с подмогой и откопал завал, она уже… Поттер до скрежета сжал зубы, зажмурившись, прогоняя скопившуюся боль в уголках глаз. Он впервые в жизни ощутил такое всеобъемлющее желание отомстить, да вот только было уже некому. Он чувствовал себя беспомощным — и это било прямо в солнечное сплетение. Боль становилась эпитафией на надгробии его кратковременного счастья. Невилл тихо вздохнул и зашагал прочь, оставляя его одного. Гарри склонил голову в бок. Всё это казалось таким нереальным. Таким неправильным. Само её нахождение здесь, среди этих ублюдков, было неправильно. Она не должна была находиться среди убийц, ей вообще было не место на этой битве. Это он должен был умереть сегодня ночью. Это он должен был отдать свою жизнь, а не она. Она должна была жить так, как хотела. Смущаясь при свете луны, сидя на полу Астрономической башни, она рассказывала ему о своих смелых мечтах и после каждой добавляла: «Конечно, этого никогда не случится, но…» Гарри лишь посмеивался в ответ, глядя на её блестящие зелёные глаза. Тогда ему казалось, что нет ничего невозможного. Полоска света легла на её тело, продвигаясь всё выше. Разжав пальцы, Гарри аккуратно поправил лацканы её мантии. Расправил ткань, пригладил складки и начал застегивать пуговицы, когда заметил едва заметный блеск, отражающийся от восходящего солнца. Он коснулся подушечками пальцев цепочки на её шее и потянул за неё — сам не знал, зачем. Из-под ворота мантии показался маленький снитч. Тот самый, который он подарил ей в одну из ночей на день рождения. Жгучие слёзы резали глаза, воздуха просто больше не хватало. Гарри сжал в кулаке снитч и почувствовал, как щёки стали влажными. Его душила боль. Она методично связывала веревку в крепкий узел, закидывала ему на шею и затягивала так, чтобы невозможно было сделать вдох. Чтобы не жить как прежде. Чтобы не забыть её — ту, которая всегда была загадкой, на разгадывание которой он собирался потратить отведенное жизнью время. Гарри глотал слезы, сжимая в ладони снитч с трещинкой на боку. Она была такой же. Если бы на людях можно было видеть трещины, то на Пэнси она была бы размером с чёртов океан. Он хотел стать тем, кто смог бы её залатать. Тем, кто был бы рядом, даже если эта трещина в ней никогда не затянется. Он был готов, но всё решилось иначе. Сидя на холодной земле, Гарри вспоминал вокзал Кингс-Кросс, на котором встретил Дамблдора этой ночью. Попала ли она туда? Или, может быть, для неё это место выглядит иначе? Почему-то он был уверен, что она оказалась на поле для квиддича. В зелёной форме ловца она оседлала метлу, взмыв в воздух так быстро, как всегда и мечтала. Зажмурившись, он видел перед глазами Пэнси. Её улыбку, её лучащиеся радостью глаза. Она, наконец, была счастлива и свободна. Гарри аккуратно оттянул ворот её мантии и спрятал снитч обратно, а затем пригладил её спутанные волосы, пропустив локон между пальцами. Он прерывисто выдохнул. Руки свело судорогой от невозможности почувствовать её тепло. Склонившись к ней, Гарри задержался на мгновение и тихо прошептал: — Где бы ты ни была… Будь уверена, что я буду ждать нашей встречи.I spent all of the love I`ve saved
Я подарил тебе всю любовь, что сберёг,
We were always a losing game
Но наша игра заранее была обречена на провал.
Small-town boy in a big arcade
Парнишка из маленького городка в большой игре,
I got addicted to a losing game
Но я увлёкся этой безнадёжной игрой.