Что сказал гром

      Все вокруг было торжественно красивым. Темное небо с яркими зимними звездами, падающие снежинки, величественные деревья в сверкающих белых нарядах, растянутая по дороге вереница колясок с белыми шапками на бортах, кони — мрачные крылатые создания с туго обтянутым кожей скелетом, но все-таки по-особенному, траурно прекрасные. И над всем этим великолепием возвышался огромный замок — сплошь арки и башенки, украшенное сияющими окнами каменное кружево.       Кэсси немного привстала над сиденьем коляски, впитывая глазами эту картину, а сидящий напротив нее Гектор понимающе посмеивался.        — Это так… невероятно, — выдохнула девочка и с ее губ сорвалось облачко пара.       Гектор потер нос.        — Каждый день благодарю высшие силы, что учусь здесь, — усмехнулся он.       Бровь Кэсси взлетела вверх. Парень поерзал, устраиваясь поудобнее.        — Итак, Хогвартс. Удивительное место, — он оглянулся через плечо, бросая взгляд на замок. — Историю ведет привидение, преподаватель травологии периодически предпринимает попытки убить студентов своей тягой к искусству, а директор настолько стар, что выполняет исключительно декоративную функцию. Но это я так, ворчу, на самом деле тут неплохо, — он задорно подмигнул, — пока не попадаешься на нарушении правил. Кстати, откуда ты к нам перевелась?        — Из-за границы, — уклончиво отозвалась Кэсси, продолжая рассматривать замок. — Расскажи немного про факультет.       Гектор усмехнулся и хрустнул костяшками пальцев, закинув ногу на ногу.        — У нас учатся разные люди. Особо крепкой дружбы ты тут не найдешь, все общаются в основном своими группками, но если нужно — помогать будут всем факультетом. В прошлом году мы вытягивали одного парня на приличные СОВ за месяц, потому что он слишком ушел в свое исследование и забыл про учебу в принципе. Так что в целом у нас комфортно.       Девочка кивнула.        — А что насчет предметов по выбору? — она выудила из кармана свернутый лист со списком и помахала им.        — Бери лучше то, что ты изучала в прошлой школе, — пожал плечами Гектор.       Кэсси замялась. Парень истолковал паузу по-своему.        — Если у вас там были другие предметы, бери прорицания, с ними не нужно много возиться. Уход за магическими существами не советую, там профессор Кеттлберн, он довольно… своеобразный. Если дружишь с цифрами — бери нумерологию.       Кэсси пробежалась глазами по листу.        — А что насчет древних рун?        — Они сложные, — парень свел брови на переносице. — Но интересные. Для тех, кому нравится копаться в древних текстах и возиться со словарями, конечно. Если раньше не изучала, не советую, но, — он улыбнулся и его глаза загорелись, — ты будешь учиться вместе с моей сестрой, а она в них ас, так что у тебя всегда будет помощь. В целом, если будут проблемы с учебой, не стесняйся спрашивать.       Кэсси кивнула и благодарно улыбнулась. Ей понравился Гектор, от него веяло легкостью и весельем, а сидел он словно на пружинках, готовый в любую секунду сорваться с места.       Лошади фыркнули и коляска, поскрипывая рессорами, вкатилась на внутренний двор. Школьники в черных мантиях один за другим слезали с колясок и спешили спрятаться от снегопада и холода за массивными дверями замка. Гектор галантно подал Кэсси руку.       Вместе с людьми в замок словно пришла жизнь. В ее прошлый визит волшебством веяло от каждого кирпичика, но сейчас, наполненный гулом голосов, освещенный фонарями и факелами, он был словно ожившая сказка. Кэсси застыла в холле, рассматривая лестницу, пока Гектор не потянул ее за руку.        — Еще успеешь насмотреться, — он повел девочку вверх по лестнице.       А затем еще по одной, и еще, и еще…       Поначалу она просто рассматривала все вокруг: картины, гобелены, доспехи, местами вытертые временем и множеством ног ковры. Но затем обилие ступенек начало утомлять.        — Слушай, а сколько нам еще подниматься?       Гектор пожал плечами.        — Зависит от расположения лестниц.        — В каком смысле от расположения лестниц? — Кэсси приподняла одну бровь.       Они как раз встали на лестничной площадке. Сбоку были перила, ограждающие от падения с высоты, но впереди, там, где должна была продолжаться лестница, была пустота. Девочка, вытянув шею, осторожно посмотрела вниз.        — В Хогвартсе сто сорок две лестницы, и каждая живет своей жизнью, — в подтверждение словам парня одна из лестниц отсоединилась от стены и повернулась к ним, пристав к лестничной площадке. — Поскольку наша гостиная в башне, тебе придется часто по ним ходить. Но ничего страшного, — он повернул голову и дружелюбно улыбнулся, — ты быстро освоишься. Лучше перешагни через эту ступеньку.       Кэсси не успела среагировать, поставила ногу на ступеньку и та исчезла у нее прямо под ногой. Схватив за руку, Гектор удержал ее от падения и помог выбраться. Высвободив ногу из лестничного плена, Кэсси протяжно выдохнула:        — Убийство студентов — будничная часть их жизни, я правильно понимаю? — недовольно пробурчала она, отряхивая мантию и заправляя за уши выбившиеся из прически пряди. Парень добродушно рассмеялся.        — На них наложены защитные чары, так что ты бы в любом случае не провалилась полностью. Обычно новички воют с лестницами только на первой неделе, потом запоминают, куда лучше не наступать.       Восхождение Кэсси продолжила с куда меньшим энтузиазмом. Гектор рассказал, что башня Когтеврана — третья по высоте в Хогвартсе, что портреты — жуткие сплетники и при них лучше не делиться секретами, а профессор Слизнорт — лучший преподаватель, и всегда рад помочь не понявшим тему, хоть и выбирает себе любимчиков.       Когда-то давно, только узнав о Хогвартсе, Кэсси удивлялась и радовалась, что в учебном плане нет уроков физкультуры, но только сейчас, тяжело топая вверх по бесконечным лестницам, она поняла, почему. С таким количеством ступенек, подъемов и спусков, дополнительная физическая нагрузка не была нужна.       Она думала, что обхватывающий ноги ковер станет последним препятствием, но главный сюрприз ждал впереди.        — Подожди, то есть я серьезно должна отгадать загадку торчащей из двери птицы, чтобы попасть внутрь? — ее брови взметнулись вверх. — А если я не отгадаю?        — Тогда тебе придется ждать кого-нибудь, чтобы тебя впустили, — пожал плечами Гектор.       Они стояли на продуваемой всеми ветрами площадке перед внушительной деревянной дверью. На ней не было ни замочной скважины, ни ручки, только дверной молоток с головой орла. Парень протянул руку и ударил молотком о дверь. Звук от удара гулко разнесся по помещению.       Орел приоткрыл глаза, обвел ребят взглядом, а затем раскрыл клюв. Раздался приятный женский голос:        — Прячься в тени иль при свете дня: время придет — ты встретишь меня. Я уловлю малейший вздох, тебя обхитрю, застану врасплох.       Кэсси подумала, что пора запастись спальным мешком: теперь ей, похоже, часто придется ночевать на этой симпатичной площадке. А потом потянулась к молотку. Орел вновь повторил вопрос.        — От чего нельзя спрятаться?       Гектор потер переносицу, а Кэсси прислонилась к стене.        — Не знаю, от любого зверя с достаточно хорошим нюхом?       Парень с сомнением покачал головой в ответ на ее реплику:        — Запах можно перебить. Или залезть на дерево, — он хрустнул пальцами. — «Время придет — ты встретишь меня»…        — Звучит как-то безысходно.        — И неизбежно, — он провел рукой по волосам, убирая со лба непослушные пряди. — Смерть.       Дверь с тихим скрипом отворилась. Кэсси удивленно уставилась на Гектора.        — Слушай, а шляпа может ошибиться?        — Кто знает, — пожал плечами он и широко улыбнулся.       Гостиная Когтеврана оказалась большой круглой комнатой. Высокие арочные окна, темно-синий, расписанный звездами пол и, как отражение ему, высокий куполообразный потолок. Прямо напротив входа стояла статуя женщины с загадочной улыбкой.        — Кандида Когтевран, основательница нашего факультета, — ответил на немой вопрос девочки Гектор.       Кэсси сделала несколько шагов вперед, рассматривая обстановку. В помещении стоял тихий гул; студенты небольшими группками расположились за столами, расставленными вдоль уходящих в потолок книжных шкафов, а в дальнем конце гостиной, за голубыми и очень уютными на вид диванчиками, весело поблескивал камин. Гектор двинулся к камину, утягивая за собой Кэсси.        — Есть несколько правил, которые мы все соблюдаем. Во-первых, — он начал загибать пальцы, — мы не проводим эксперименты и не используем огненные заклинания возле книг. Во-вторых, мы стараемся не шуметь, чтобы не отвлекать других. В- третьих, мы накладываем заглушающие чары, если работаем группой: дискуссии иногда выходят слишком оживленные.       Кэсси подумала было, что попала на факультет заумных ботаников, но ее мысли прервал голос, раздавшийся с дивана:        — Гектор, я слышу твой менторский тон за десять метров. Прекрати пугать новенькую.       На спинку дивана легла небольшая цепкая рука, а вслед за ней появилась голова. У обладательницы голоса была темная вьющаяся копна волос, собранная в растрепавшийся пучок, из которого выпало несколько непослушных прядок, нос с горбинкой и внимательные темно-карие глаза. Гектор посмотрел на девушку с такой теплотой, что Кэсси на секунду стало завидно. На нее никто так не смотрел.        — Кассандра, знакомься, моя дорогая сестрица Эстер, — Эстер натянуто улыбнулась в ответ на представление.       Брови Кэсси взметнулись вверх. Она перевела взгляд с Гектора с его типичной европейской внешностью на Эстер, в которой легко угадывалась южная кровь.        — Мы сводные, — предвосхитил ее вопрос Гектор.        — Но бесим друг друга как родные, — вставила Эстер, вновь исчезая за спинкой дивана. — В Большом зале толкучка, так что я взяла вам сэндвичи.       Гектор послал Кэсси насмешливый взгляд, а затем примостился на соседний диванчик.       Они беседовали до самой ночи. Кэсси расспрашивала ребят о Хогвартсе, о преподавателях и студентах, о быте и всякой отвлеченной ерунде. Гектор охотно отвечал на бесконечный поток вопросов, Эстер больше молчала, но иногда выдавала ироничные комментарии и делилась забавными историями с занятий. Когда настало время отходить ко сну, Эстер проводила ее в небольшую круглую спальню с пятью кроватями; ее чемодан уже стоял у кровати возле окна.       Кэсси опустилась на кровать под синим балдахином и провела пальцами по шерстяному покрывалу. Ее ощутимо клонило в сон, но еще сильнее ей хотелось обдумать все произошедшее. Уже очень давно у нее не было таких насыщенных дней. Быстро переодевшись в пижаму, она задернула полог и заползла под одеяло; между простынями кто-то положил грелки, и постель ощущалась как теплый уютный кокон.       Девочка прокручивала в голове события прошедшего дня одно за другим, и, незаметно для нее самой, воспоминания начали плавно перетекать в сны.       Вздрогнув, Кэсси резко проснулась и заозиралась вокруг, пытаясь понять, что ее разбудило. Из-за ткани полога выглядывало лицо Эстер.        — Лучше поторопись. Поверь, тебе не захочется завтракать, когда все будут на тебя пялиться, — прошептала она, а затем исчезла за полотном.       Девочка опустила голову на подушку и с наслаждением потянулась. Полночи ей снилась какая-то ерунда вроде плюющихся пламенем медных орлов, но несмотря на это, она чувствовала себя хорошо отдохнувшей. Отдернув полог, она спустила ноги на холодный каменный пол и оглядела спальню: Эстер, полностью одетая, но с волосами в беспорядке, сгребала с книги с тумбочки в сумку, а пологи на оставшихся кроватях были задернуты.       Кэсси отправилась в ванную и привела себя в порядок, а выйдя, обнаружила на своей кровати пергамент с расписанием. Она подняла голову и поглядела на Эстер — она сосредоточенно листала увесистый талмуд. Сверившись с расписанием, Кэсси закинула в свою сумку учебники и снова глянула на соседку по комнате. Та захлопнула книгу, быстро скрутила буйные кудри в небрежный пучок и, взглянув на Кэсси, дернула подбородком, приглашая следовать за собой.       Хогвартс еще спал. В коридорах стояла тишина, изредка прерываемая посапыванием портретов, и на всем пути до Большого зала девочкам не попалось ни единой живой души. Один раз мимо проплыл призрак худого старика, от которого Кэсси шарахнулась с негромким вскриком, но Эстер лишь пожала плечами и двинулась дальше. Можно было подумать, что у нее в принципе нет эмоций.       Потолок Большого зала был окрашен в нежные рассветные тона. Кэсси запрокинула голову, разглядывая его. В «Истории Хогвартса» она читала об этом потолке, даже видела иллюстрации, но в реальности он выглядел в разы прекраснее.       Уже сидевший за столом Гектор приветливо помахал девочкам рукой, подзывая к себе. Помимо него в зале было практически безлюдно: за четырьмя длинными факультетскими столами едва набиралось десять человек. Преподавательский стол в конце помещения тоже пустовал.       Эстер плюхнулась за стол и сразу подтянула к себе чашку чая и тарелку с тостами. Беседа с самого начала не заладилась. Гектор что-то сосредоточенно писал, прерываясь только на очередную ложку каши, Эстер с отсутствующим видом жевала тосты. Кэсси почувствовала себя крайне неловко и спустя несколько минут уткнулась в учебник травологии — она стояла первым уроком.       Дни потянулись один за другим. Ощущение новизны быстро пропало, а учеба оказалась действительно сложной. Кэсси постоянно ловила себя на том, что не знает вещей, которые для других были очевидными, и это касалось всего, начиная от уроков и заканчивая бытовыми моментами. Она постоянно чувствовала себя белой вороной: то, что для нее было прописными истинами, вроде свободы, равенства и братства, в местном консервативном обществе воспринималось в штыки.       Ей все время приходилось держать себя в узде. Однажды в коридоре перед классом зельеварения слизеринка, чьего имени она не знала, возмущалась тем, что «эти маглорожденные» принимаются на работу наравне с достойными волшебникам и Кэсси в ответ заметила, что мало кому нужен «достойный волшебник», не способный выдержать конкуренцию. От перепалки ее удержала Эстер, предупредительно дернув за рукав.       Эстер часто ходила с ней, показывала кабинеты и объясняла непонятные темы, но сближаться не торопилась. Она вообще была молчалива и оживала только в присутствии брата, с которым они понимали друг друга с полуслова. Кэсси завидовала их близости, острее чувствовала свое одиночество, и оттого пряталась от мира еще сильнее за книгами и собственными мыслями. Постоянный тихий гул гостиной Когтеврана к этому располагал.       Единственной отдушиной в унылом и однообразном полотне дней стали, на удивление, уроки трансфигурации. Трансфигурация была одной из сложнейших областей магической науки, но вместе с тем в ней ценилась творческая искра и раскованность мышления. У Кэсси, росшей в совершенно ином мире, всего этого было в избытке, а преподаватель — профессор Дамблдор — замечал и поощрял ее неуклюжие попытки. И всегда рад был помочь, когда у нее что-то не получалось или возникал новый вопрос.        — Тут важна концентрация. Прежде чем произнести формулу, представь конечный результат во всех подробностях и удерживай его в голове, — говорил он, по доброму посмеиваясь, когда ее морская свинка вновь вышагивала по парте на длинных птичьих ногах.       Одноклассники, видя ее отчужденность, сами не стремились сократить дистанцию. На Когтевране в целом было не принято лезть к другим и навязывать общение; как и говорил Гектор, тут все предпочитали находиться в маленьких обособленных группах. И так, томясь в замкнутом кругу из одиночества и нежелания сближаться с людьми из страха ляпнуть что-то не то, Кэсси не заметила, как пролетело несколько недель.       Однажды за завтраком к ней на стол приземлилась красивая коричневая сипуха. Гектор с удивлением отвлекся от эссе Эстер, которое он зачитывал вслух и комментировал: раньше Кэсси никогда не получала почту. Девочка, опустив глаза, быстро забрала у совы письмо и спрятала в сумку, планируя прочитать его позже, когда останется одна. Эстер зевнула, отобрала у Гектора эссе и они втроем поднялись из-за стола.       Это было утро пятницы, а по пятницам им было по пути. У девочек был урок защиты от темных искусств, а у Гектора, тремя кабинетами левее, — заклинания. Кэсси на урок идти не хотелось, она откровенно не блистала у профессора Вилкост, а насмешливые шепотки об ошибке Распределяющей шляпы за спиной ее добивали. И поэтому она плелась за ребятами, отстав уже на приличное расстояние, и разглядывала стоящие в нишах рыцарские доспехи. Доспехи периодически бряцали железом, шевелили руками и головами, и иногда даже смеялись над неловкими студентами, спотыкающимися в коридорах, но сейчас все, как один, замерли в безмолвии. Кэсси задумалась, умеют ли они ходить, и если умеют, нападают ли они на студентов? Может быть, отлавливают по ночам злостных нарушителей правил и отдают в руки правосудия?       Погрузившись в свои мысли, девочка не заметила, как остановилась напротив особенно ярко сияющего в солнечных лучах доспеха. Он был большой, рассчитанный на крупного мужчину, и на забрале шлема у него красовались геральдические лилии. Эстер и Гектор, обнаружив, что Кэсси от них отстала, немедленно вернулись, чтобы узнать, что случилось. А Кэсси вместо ответа случайно озвучила то, что назойливо крутилось у нее в мыслях уже с минуту:        — А что будет, если залезть внутрь этих доспехов? — в ту же секунду она пожалела, что спросила это и замерла, ожидая ответа.       Эстер и Гектор переглянулись.        — Что ты имеешь в виду? — осторожно уточнил парень. Кэсси в ответ пожала плечами.        — Они же двигаются, даже звуки издают. Возможно, умеют разговаривать. Получается, у них есть что-то вроде собственной воли.        — Ну да, получается, — он почесал нос, а Эстер нахмурила темные брови.        — Я поняла, — сказала она, — к чему ты ведешь. Остается ли у них воля, когда внутрь попадает человек, и конфликтует ли она с волей человека? — Кэсси кивнула, а Эстер перевела взгляд на брата. — Я не знаю, но думаю, мы легко можем это узнать.       Гектор мгновенно посуровел.        — Нет.        — Пожалуйста?        — Эстер, нет. У нас уже был разговор на эту тему, — он развернулся на каблуках и быстрым шагом двинулся к кабинету, всем своим видом показывая, что не намерен развивать тему.        — Он передумает уже к обеду, — сообщила Эстер будничным тоном. — Пойдем, иначе все нормальные места займут.       И они вдвоем поплелись на урок. Эстер об этом не говорила, но было видно по ее нахмуренным бровям каждый раз перед занятием, что она она тоже не жалует профессора Вилкост.       К обеду Гектор не передумал.        — Но если у них есть воля, значит, лезть внутрь — акт насилия, — горячо возражал он. — Не знаю, как ты, а я против насилия.        — Индейка в твоей тарелке с тобой не согласна, — ядовито отвечала Эстер, — ведь она попала туда именно в результате насилия.       Они спорили практически шепотом, хотя в этом не было необходимости. Обед был в самом разгаре и в Большом зале стоял гомон от множества голосов. За соседним столом какой-то рыжеволосый гриффиндорец во всеуслышание жаловался, что ему несправедливо занизили оценку в контрольной по травологии.        — Представь, что в твое тело кто-то заберется и начнет шевелить руками против твоей воли! — шипел Гектор. — Тебе такое понравится?        — Но ведь в этом и суть! Мы хотим узнать, как они на такое отреагируют! — Эстер махнула рукой и случайно сшибла кубок с тыквенным соком. На белой скатерти расплылось оранжевое пятно.        — Погодите, — вдруг встряла Кэсси и на нее уставились две пары раздраженно сверкающих глаз. — Почему вы вообще видите в этом проблему? Это же доспехи, они буквально созданы для того, чтобы их носили.        — Да, но это доспехи с волей, — Гектор раздраженно потер переносицу, а затем яростно впился зубами в индейку.        — Гектор, ты в любом случае защищен. Ты староста, у тебя буквально иммунитет, — Эстер заглянула парню в глаза и ее голос стал ниже. — Чего тебе-то бояться?        — Я не единственный староста, — он дернул подбородком вправо. Там, на противоположном конце стола сидела Элизабет Подмор, староста факультета от девочек. — Она потом обязательно с меня спросит.       Кэсси уже имела счастье с ней пересечься и понимала, что Бетти Подмор — большая проблема. Она идеально училась, идеально следовала правилам и имела неприятную привычку совать нос не в свои дела.       Однако Эстер аргумент брата не впечатлил.        — Ты просто ищешь отговорки. Усыпи ее, да и все, — фыркнула она. — Я была о тебе лучшего мнения.       Это был подлый ход. Лицо Гектора пошло красными пятнами, а пальцы вокруг кубка сжались слишком сильно. Кэсси удивилась, как легко он повелся на такую простую манипуляцию и, переводя взгляд с сестры на брата, уставившихся друг на друга, пришла к выводу, что тут было какое-то третье слагаемое, о котором ей банально не было известно.        — Я подумаю, — сказал наконец Гектор довольно громко, а затем рывком поднялся и покинул зал.       Эстер больше ничего не сказала, и Кэсси почувствовала себя крайне неловко, как будто подглядела за слишком личной, не предназначенной для ее глаз сценой. К тому же, ее не покидало ощущение, что смысл их спора на самом деле заключался в чем-то совершенно другом.       Зельеварение, совместное со слизеринцами, проходило в подземельях. Походящий на бочонок, добродушный профессор Слизнорт вкатился в темный кабинет без окон, взмахнул палочкой, и мелок сам по себе принялся записывать на доске рецепт зелья. Кэсси поморщилась — в составе была лягушачья печень — и со вздохом начала подготавливать рабочее место. Зелья, на удивление, давались ей относительно неплохо. С начала учебы она расплавила котел всего два раза.       Девочка как раз очищала смоковницы, когда ей под руку мягко спланировала записка. Аккуратно стянув под парту, она развернула кусочек пергамента.       «Среда. Общая гостиная. Полночь.       Надень мягкую обувь.       Эстер»       Кэсси резко обернулась на соседку по комнате. Та пилила ее взглядом, вопросительно подняв брови. Подняв руку, девочка показала в ответ кулак с выставленным большим пальцем и тут случилось две вещи: за соседней партой что-то взровалось, да так, что несколько человек вскрикнуло от неожиданности, и стоящий рядом с ней грузный слизеринец шарахнулся, толкая Кэсси под руку. Она, пытаясь устоять на ногах, оперлась на парту и случайно опрокинула котел на высокого светловолосого парня, стоящего перед ней.       Недоваренное зелье окатило его спину и он дернулся от боли, а затем очень медленно развернулся. У него были очень злые карие глаза.        — Извини, меня толкнули, — скороговоркой выдала девочка, убирая зелье. Оно залило не только стол, но и часть ее тетрадей.        — Отправили в школу, но забыли научить пользоваться руками? Или у тебя с головой проблемы, а, грязнокровка? — прошипел парень.        — Прошу прощения? — Кэсси выпрямилась. Она не знала точного значения этого слова, но оно однозначно звучало как оскорбление.        — Так у тебя еще и со слухом беда? — сузил глаза блондин.        — Да пошел ты, — возмущенно ответила девочка. Она и без того была в не самом лучшем расположении духа, и не желала слушать еще и оскорбления вперемешку с попытками вывести ее на скандал. — Дорогу, думаю, ты знаешь.       В глазах парня полыхнула настоящая ненависть. Кэсси удивилась, как можно настолько выйти из себя из-за зелья, если у тебя в руке волшебная палочка, которой можно мгновенно убрать последствия.       Профессор Слизнорт собрал всех пострадавших от взрыва и отправился с ними в больничное крыло, наказав остальным привести кабинет в порядок.        — Неприятная, но, к сожалению, частая ситуация, — суетливо приговаривал он. — К этому зелью вернемся на следующем занятии.       Блондин открыл было рот, чтобы выдать очередную порцию яда, как вдруг к ним приблизился еще один слизеринец. Лицо показалось знакомым и Кэсси, покопавшись в памяти, поняла: именно его она видела в коридоре, когда шла с экзамена.        — Мальсибер? — тихо позвал он, и блондин дернулся. — Все в порядке?        — Да. Возникло небольшое… недопонимание, — он метнул в Кэсси полный ярости взгляд, а затем отвернулся к своей парте.       Второй слизеринец, равнодушно мазнув по Кэсси взглядом, подошел к блондину и начал что-то говорить вполголоса. Девочка, фыркнув, покидала все свои вещи в сумку, взяла подмышку котел и переместилась на заднюю парту к Эстер.        — Что он хотел? — кивнула она в сторону блондина.        — Я случайно вылила на него зелье, а он взбеленился и начал меня оскорблять, — пожала плечами Кэсси.        — Ты же не сделала ничего опрометчивого в ответ? — Эстер положила ей руку на локоть и заглянула в глаза.        — Ну, — она замялась, — я его послала. Секунду-другую Эстер вглядывалась в ее лицо, а потом вдруг прыснула в кулак. Кэсси непонимающе на нее посмотрела.        — Поздравляю, ты послала главного слизеринского отморозка, — девочка слегка сжала ее руку и добавила в голос сочувственных ноток. — Я принесу цветочки тебе на могилу.       Кэсси в ответ кисло улыбнулась.       Только ночью, уже лежа в постели, она вспомнила, что получила письмо. Прошлепав босыми ногами к сумке, Кэсси выудила оттуда помятый конверт и посмотрела на отправителя.       Письмо было от Гертруды. Долгожданный ответ на ее записку, посланную сразу же по приезде.       Гертруда извинялась за долгий ответ и сообщала, что по работе была вынуждена уехать в Америку и вернется не раньше мая. Кэсси вздохнула. На пасхальные каникулы придется остаться в школе.       Она села на холодный пол и открыла чемодан. Там, на самом дне, под жутким платьем в цветочек, которое она поклялась никогда не надевать, лежали, аккуратно перевязанные ленточкой, письма Оливии.       Кэсси так и не прочла их. Не чувствовала себя готовой.       Положив письмо Гертруды сверху, она захлопнула чемодан и забралась обратно в постель. Завтра суббота, можно будет поваляться подольше, а потом отправиться в библиотеку — искать книги о путешествиях во времени.