***
Ходить по зеркальному измерению невероятно странно, особенно в первый раз. Стрэндж и сам помнил, когда впервые оказался в этом другом, но таком похожем мире, находящимся прямо на Земле, стоит только воспользоваться этим заклинанием. Вокруг все краски смешивались, гравитация игралась с разными поверхностями, словно разделялась. И тут было тихо. Когда они появились у этого замка, то уже в тот самый момент слышали приглушённые выкрики, и даже смертоносные лучи. Не увернулся и ты — труп. Дабы скрыться от чужих глаз Стивен предложил войти в это измерение и через него уже найти Ванду Максимофф. Казалось это был единственный шанс найти ту и не затронуть двух Сущностей Бесконечности, воюющих внутри. Так как других вариантов у них не было, то никто не стал возражать. Они вошли в эту тишину смиренно, но решительно. Снег вокруг остановился, завис в воздухе, так и не упав на землю. Земля под ногами раскалывалась, позволяя увидеть не только пустоту между, но и более глубокие места. В основном Мстители оглядывались по сторонам, Старк крайне пытался не наступать на плывущие краски под и над собой, пролетая их в своём костюме. Тор помогал Бартону переступать особенно длинные пустоты, а Романофф же отказывалась от такой помощи и независимо от всех ходила по самым более безопасно выглядящим гравитационным островам. Рядом с Нат всегда тенью ходил Роджерс. То ли пытаясь защитить, то ли просто перестраховать, но было видно, что он переживает за шпионку. На удивление Лафейсон не отставал от Стивена, он, конечно, хотел задать пару вопросов об этом, но воздержался. Ему крайне не хотелось показывать своего любопытства. — Похоже, мы её нашли, — говорит Стрэндж привлекая внимание остальных. В далеке виднелось абсолютно отдельное строение, плывущее по пустоте, но не задетое более никак. Арка, которая представляла из себя дверь была покрыта словно кристальными иглами, оберегающие вход. Они были очень похожи на те трещины в свете, в которые надо было войти, дабы появиться в этом измерении. Стивен махнул рукой и по его повиновению выстроилась дорога из яркой мазайки белых и серо-зелёных узоров, состоящих из, видимо, снега, не затронутого следами и камней с многолетним мхом. — Серьёзно? Ты мог это сделать с самого начала? — Клинт грозно смотрел магу в спину, ощущая на плече тяжёлую руку Тора. Тот его отпустил сразу же, как появилась стабильная опора под ногами. Романофф рискованно прыгнула на эту платформу, за ней сразу же оказался Роджерс. — Вы не поверите, однако я сохраняю силы до момента столкновения с чем-то более ужасным чем пустота под ногами, — он обернулся на людей сзади, — Но главный вопрос сейчас в том, что делать с этим. — Мы не можем просто разрушить эту стену? — предложил Тор, подходя ближе к этой удивительно острой арке. Они задумчиво глядели на острые пики зеркальных углов. Стоит к ним прикоснуться и кажется, что они сразу же оставят глубокие парезы на коже. Стрэндж начал искать по периметру этого маленького строения какие нибудь другие изъяны, которые можно было бы использовать, что бы оказаться внутри. Но стоит только попробовать разрушить каменные стены, как мощная волна энергии отбрасывает назад и ярко переливается по всем валунам и камешкам в стенах, словно слоем плотного щита. Поэтому пришлось вернуться к изучению пиков. Они переливались подозрительно знакомым жёлтым оттенком, настолько подозрительным, что Локи неосознанно призвал всех отойти подальше, а сам сложил руки с клинками прямо перед собой. Эта сила ему слишком сильно напоминала недавнего знакомого. Когда эти пики оказались раскрытыми, открывающими вид на реальность, люди увидели перед собой Вижена в крайне взволнованном состоянии. — Стоп! Мы же все помним, что это не он, не так ли? — Старк протянул руку вперёд, ярко свеча своим репульсором, а так же открыл маску, — Поверить не могу, что такое существо могло быть внутри моего творения. — А как же я был удивлён, Тони, когда это тело меня разбудило, но я не мог дать ни одной собственной команды, во всём слушаясь своего соседа по телу — Джарвиса, — мужчина отошёл в сторону, якобы пропуская внутрь. — Чего ты добиваешься? — Стрэндж нахмурил брови ещё сильнее, вглядываясь в глаза этому существу, столь ярким, словно в самом деле два Камня Разума сразу. — Ничего. На данный момент я жертвую своей безопасностью дабы помочь вам, жалким смертным, которые увязались за Ифагенией, как банные листы, — резко приобрёл злое выражение лица, хотя до этого был достаточно нейтрален. — Ладно! Вот теперь я нахожу между ним и Миной сходство! — усмехнулся Старк и первый прошёл в эту арку, проходя мимо Вижена. За ним вошёл Стрэндж, дальше Нат с Роджерсом, а так же Тор и Клинт. Только один Локи был крайне медлителен. Он долго смотрел существу в глаза, пытаясь понять, что же изменилось и почему он вдруг пошёл на сотрудничество, когда в прошлую встречу делал это крайне нехотя. Может показаться, что он показал своё дружелюбие Мстителям точно так же, как это делал со Свонг. Но это абсолютно разные вещи. Ифагения надавила на него, на его чувства, а тут он сам решился на помощь. В конце концов Лафейсон прошёл мимо Фуата, глядя на того совсем не дружелюбным взглядом. Но самым странным было, когда тот наклонился к Локи и втянув воздух тихо проговорил, так, чтобы это услышал только принц. — Ты подозрительно сильно пахнешь Ифагенией… Но не успел Локи как либо отреагировать на это, как сзади громко захлопнулась дверь. Страинная ветхая, но на удивление прочная, отгараживающая от другой реальности. Спереди был недлинный туннель, в конце которого был яркий свет. Настолько яркий, что ни один розовый оттенок не был виден, он просто сливался в одно яркое пятно. Проходя ближе Стрэндж удивлённо ощущал это странное трепетание в районе солнечного сплетения. Похожим способом Свонг объясняла то, как она ощущает чужую ауру. Чем сильнее та была, тем больнее было это чувство внутри, словно пинок в самый желудок. — Что… это? — он смотрел на огромное количество магических цепей, окутавших не только всё помещение, но и Максимофф, даже поднимаю ту над землёй. Каждая цепь имела на себе сгусток энергии, похожий на замок. Если приглядеться, то можно было заметить, что там не было отверстия для ключа. Роджерс оглядывал это и смотрел прямо в сердце этих сплетений, где висело бессознательное тело. Он поставил щит за спину и уверенно прошёл внутрь, наступил на одну из цепей и его сердце почти ощутимо поднялось до самого горла и рухнуло в пятки. Цепи зашевелились и сильнее сцепились на запястьях Ванды. Под ними уже виднелись струйки алой крови, капающей из-под магического обездвиживания. Капли спускались по цепям, образовывая яркие узоры. — Не надо! Отойдите все немедленно! — воскликнул Вижен, — Это сделает только хуже, я уже пытался, тут не поможет грубая сила. Только магия. Но вы должны понимать, что разрушив цепи Медея это почувствует лучше, чем холод снаружи. — Ты уже пытался? — озадаченно посмотрел на него Лафейсон. — Что-то мне подсказывает, что наш неожиданный союзник небезразличен к ведьме, — усмехнулся Старк и на удивление увидел, как Вижен смиренно опускает голову. — Небезразличен — это слишком мало для того чувства, которое я испытываю по отношению к Ванде. Это одна из причин, почему я хочу освободить её. — Одна из, — сложила руки на груди Романофф и выразительно приподняла бровь, — Какие же другие? — Мне сложно это объяснить, но после пробуждения, я… Я не чувствую, что действия Медеи правильны, — он поднял взгляд и смотрел тоскливым и решительно настроенным взглядом прямо на рыжеволосую, обводя её стянутые конечности особенно тщательно, словно оценивая повреждения, — Думаю, вам известно о наших отношениях с Ифагенией… прошу прощения, с Миной. Она имела права сорваться на нас, это было очень даже ожидаемо, я не понимаю, как я этого не осознавал ранее. — Ложка к обеду дорога, — укоризненно глянула на него из-под своих ресниц Нат. — Согласен. Единственное, что я могу сейчас сделать — спасти Ванду, а потом… — А потом по ситуации, — оживлённо дополнил Старк, — Сейчас надо разобраться с этим, а не заниматься разбором прошлого. Ты же придумал, как это решить? — Моя магия слишком схожа на ту, из которой состоят эти цепи. Это может привести лишь к укрепилению заклятья. Поэтому я предлагаю объединить силы ваших магов, — он посмотрел на Стрэнджа, Локи и, на удивление, на Тора, — Сам я буду лишь проводником. — Постой, — Тор почти уязвлённо начал, — Я не маг, никогда таковым не был, ты явно ошибся. — Твоя аура говорит об обратном. — Всё в Асгарде наполненно магией. Ты сын Фригги, Тор, ты не можешь не иметь магию, — Локи закатил глаза, — То, что ты её не используешь — это уже твоя проблема, — он убрал свои ножи, протирая руки с надменным лицом. Неужели Тор не знал, что в самом деле он тоже маг? Со всеми своими молниями, да супер силами. Лафейсон не мог поверить, что он сам никогда до такого не додумывался, или хотя бы не задумывался об этом. — Это очевидно, братец, — злобно отвечал Тор, — Но я не ты, я без понятия, как это делать. — Значит подстроишься, — Стрэндж кивнул, — Но меня же не одного смущает, что смешение магией это слишком… — Интимно? — дополнил Вижн, — Да, но у нас нет другого выхода. — Что это означает? — любопытно отозвался Тони. — Смешивание магией считается невероятно интимным, — начал блистать своими знаниями Стрэндж, — Не в том смысле, в котором ты это подумал. Это словно… Словно лезешь под чужую кожу, дотрагиваясь до магического нутра голыми пальцами. — Пора начинать. В Ванде почти не осталось жизненных сил. Вижн, прошёл вперёд, позволяя использовать его тело, как проводящий энергию объект. Это было необходимо, что бы сконцентрировать силы, не превращая те в один сплошной хаос. Обычно эту работу выполняют артефакты, но разве у них сейчас были нужные ресурсы? В конце концов, Фуат сам по себе долгое время был одним из сильнейших артефактов. Недавним ранее находясь в скипетре он выполнял ту же функцию. Его опоясывали руны и кристаллические наросты пустотной бесконечности — проще говоря закристаллизованные остатки сил Камня Пространства. — Повторяйте за мной, — начал фуат, протягивая ладонь к стоящим позади. Локи с серьёзным видом смотрел на эту ладонь, когда как Стрэндж больше с недоверием. Тор, собственно, потерянно оглядывал брата. Хор голосов, казался самым громким звуком во всей комнате. Хотя по правде говоря, тем кто не имели подобную участь учавствовать в этом странном ритуале, слышалось лишь собственное сердцебиение. Настолько сильно потрясло происходящее, что это ни во что не ставилось в ровню с битвой против Таноса. Тогда они в какой то мере, но чувствовали поддержку Свонг. Она была спокойна, была уже своей. Оживший артефакт был совсем другим случаем. Недоверие к нему было хорошо обоснованно и тут не была речи о том, что пока он им ничего не сделал, то не заслужил недоверия. Тут было всё наоборот. Кроме мнимой помощи, укреплённой собственной выгодой, он не сделал ничего дабы заслужить доверия. Свонг была той, кто ранее раскладывал всё по полочкам, проводила там, где выхода отнюдь не было видно. Со всей своей жестокостью, со всеми своими изъянами она почти не вредила никому из них. Оберегала. Косвенно или нет, даже если сама того отрицала.Virtus, quae venit cum tempore, In spatio inanima, Vivens extra spatia, Animam rationabiliter Animam perditam respice. Vide et vide magicam quae cepit iniuriam metam, iniuriam animae, iniuriam vitae…
Они повторяли эти слова вновь и вновь, без запинки, без права вздохнуть лишний раз. Казалось каждый понимал значение слов, поэтому слова шли легко и в унисон. Стрэндж мягко опоясывался своими медовыми кольцами, руны прыгали с места на места, постоянно меняя своё расположение. В руках ярко светилась того цвета сила, тянувшееся прямиком в чужую ладонь. Локи подрагивал от магического напряжения в своих пальцах. Асгардская магия сама по себе была яркой и обузданной силой, хорошо лежащей в руках, греющей своей энергией. Но сейчас, руки горели. Почти от самых кистей шли эти зелёные дымки, напрягающие вены на руках до самого максимума. Сейчас Локи больше всего понимал однажды сказанные слова Свонг. Он чувствовал чужую частичку души на своей, холодной, как земли Йотунхейма. Только лишь эта ледяная часть, держала его в узде от полного магического перенапряжения. Тор же не совсем понимал, что происходит с ним и почему. Он видел эти бушующие ураганы между своих пальцев и крайне удивлялся. Он считал, что магия — дело слабаков, не способных делать что-то своими силами, своим усердием и своим телом. Он вы соврал, если бы сказал, что не завидовал опытным магам, которые могли в момент уничтожить человека. Он скрывал это всё под маской насмешек. Он не был столь близок с матерью, как Локи, не был тем, которого та учила бы магии, позволяя сидеть на её коленках, удивляясь маленьким феерверкам в руках. Он этому завидовал. И свою способность к магии никогда не открывал, даже не думал об этом. Для него абсолютно всё это было первым опытом, первой магией в чистом виде, сконцентрированной между двумя ладонями. Он лишь мог наблюдать, как его собственная магия тянулась к этой сущности Разума. Тянулась длинным шлейфом, грозясь в любой момент вспухнуть очередной молнией. Фуат держал эти три конфликтующих магии между собой и почти ощущал, как вимбраниумное тело нагревается от такого натиска энергии. Он знал, что именно этот металл интересно реагирует на чужую магию. Не пропускает, не даёт той выйти на свободу, но сейчас это не было минусом, а даже наоборот. Он мог держать в руках чужую силу, чужию магию, без особого вреда этому телу. И стоит ему пропустить ту через грудь, как та сразу же выйдет через другую руку, сконденсировавшись в нечто иное. Они сразу поняли, когда их силы между собой стали переплетаться. Это ощущение чужого соприкосновения к чему-то сокровенному, к чему-то столь личному и далёкому от других было чем-то более близким, чем самые откровенные прикосновения к телу. Ты словно дотрагивался до чужого магического ядра, стискивая то в своих тисках, когда с тобой происходило тоже самое. В районе солнечного сплетения что-то сжималось неприятной болью. Терпимой, но какой-то слишком явной, чтобы о ней забыть хоть на мгновение. Фуат считал мгновения до того момента, когда смог резко перенаправить этот огромный, нарастающий мощью сгусток прямо через свою грудь в другую ладонь, дабы направить прямо на цепи, а точнее на эти «замки». Вокруг затряслись стены, цепи зашевелились, но не сжимались сильнее, просто болтались из стороны в сторону, как змеи, когда из ухватили за самую шею. Бились звонко о камень, заставляя тот хрустеть и обламываться. И сотни таких цепей чуть ли не задевали самого Фуата. Стоит тем подобраться ближе, как новая порцию энергии направлялась прямиком в их неживые жилы. И продолжая ясно проговаривать эти слова маги пристально наблюдали за происходящим с заклинанием обездвиживания и опоясывания. Оно словно живой организм, двигались так, что бы получше закрыться от чужого вмешательства. Помогало ли это им? Определённо нет. Когда прочность этого заклинания была на самом пределе, Фуат и сам ввязался. Его глаза загорелись, а сквозь вены на висках завибрировала магия. Было неважно сколько времени он будет проводником, его это не интересовало. Как и не интересовали плавящиеся ладони. Он просто продолжал, гладя прямо на Максимофф. Туда, где она была уже не столь обездвижена, там где на шеи не осталось цепей, те соскальзывали с её плечей или с её груди. Руки безвольно болтались по бокам, а голова безжизненно упала вперёд, не имею никакой опоры. Сейчас был самый важный шаг, он стремился наступить всё скорее и скорее. Фуат знал, что ей будет больно, что сейчас будет гораздо хуже, чем когда Медея сладко вытягивала из её рта и глаз алые нити магии. Но это было не обходимо. Что бы она была жива. Когда цепи перешли со стадии предсмертного безумства и спокойное угасание, сущность Разума резко направил всю мощь прямо на Ванду. — Какого хрена ты творишь?! — заорал Старк и тут же выставил руку с репульсором на Фуата. Но ему было всё равно, тот хмурился, но продолжал. Стив сильно замахнулся, бросил в сторону локтя Вижена с самой неистовой мощью, на которую был способен. Удар пришёлся прямо в яблочко, так что магия оборвалась, силы перестали конденсироваться и всё то волшебство, созданное аж тремя магами было полностью уничтоженно. Бесповоротно. Вижен громко зарычал от боли, вцепившись в раненое место, где проходили его магические жили, задетые таким варварским способом и порванные. Вместе с магией пульсирующей под его ладонью и вызывающей неистовую боль, в его локте что-то резко оборвалось и мелкие соединения вимбраниума и всяких крошечных проводов искрилось бледно синими цветами. — Вот же смертные идиоты! — он грозно оглянулся на Роджерса, который смотрел на него самым задетым взглядом. Совсем недавно тот только начал заслуживать доверие своей помощью и уже новый выкрутас. Они все доверили другому Вижену свои силы, своё доверие в целом, и тот разбил это мнимое сотрудничество в прах. По крайней мере именно это читалось в воинственных взглядах. Это не мешало тому залечить свою рану в ярко-золотом свечении продвигаясь сквозь цепи прямо к Ванде. Он шёл переступая остатки заклинания с некоторой опаской, но потом лишь увереннее схватил ведьму Максимофф, прижимая ту к своей груди и что нежно прошептав. — Очнись, — звучало громче, он гладил её по голове, сидя на коленях, спиной ко всем остальным. Это противоречие в его действиях опешило. Только недавно он направил убийственную энергию прямо на Ванду и сейчас с любовью прижимал к груди, повторяя это «Прошу, очнись» как мантру. Гладя по её рыжим волосам он сразу заметил в них проблески красного, такого яркого, неестественного появления, оживляясь с каждой новой прорезевшейся нитью прямо на её лбу. Те почти сложились в красивое соединение линий, когда мощный выплеск энергии вышел прямо из её груди, заставляя остальных прикрывать руки от яркости, а то и вовсе выставлять щиты. Но он оставался на месте, не сдвигаясь ни на миллиметр, даже когда его обдувало мощной энергией проснувшейся Алой Ведьмы он лишь сильнее прижимал её к себе, терпя боль от её собственных сил. Но это того стоило. По её телу прошлась сильная дрожь и яркие всплески магии, когда она резко открыла глаза задыхаясь от неизвестного чувство, клокотающего изнутри, разрывая внутренности от переизбытка магии. — Как я рад, моя милая Ванда, как же я рад, — он смотрел ей в глаза, улыбаясь самой счастливой улыбкой из всех, когда либо показанных им за всю его долгую жизнь. — Вижен? — она тяжело и глубоко дышала, пытаясь сфокусировать взгляд на любимом лице, — Боже, это правда ты, Вижен… Я… Где я? Я… Я видела сестру Мины, Медею, она должна быть рядом! — Тс-с, — он хотел приложить свою ладонь к её лицу, но тут же вспомнил, что не до конца справился с расплавленным металлом, — Ты в безопасности. А это главное.***
Свонг падала в глубь замка, прошибая телом стены. Она могла ясно услышать, как рёбра хрустели в груди, не готовые к такому натиску. Да что уж тут говорить, её собственная защитная магия звонко разорвалась к счастью для Медеи. Сама женщина яростно шла по середине каменных скамей, приближаясь с весёлым, но ярко украшенным кровью — как своей собственной, так и чужой, смешиваясь в одно большое чёрно-алое месиво — лицом. — Это ты украла у нас право на счастливую жизнь, забрала у нас Сиву, — в её руках ярко переливалась магия, превратившееся в красивого нежного оттенка меч. Такой массивный, шириной в целую шею Мины. — Вы сами у себя забрали это право! — Свонг взмахнула рукой, призывая новую волну белоснежной энергии. Однако та совсем не задела Медею. — Ты даже её силы украла, — женщина злостно прорычала эти слова и жёстко вставила меч в камень, в миллиметре от чужой шеи. Свонг испуганно и ошарашено взглянула на возвышающийся у самой головы меч, с земли он казался особенно огромным. Уже не было сил даже поднять рукой, не то что уж подняться самостоятельно. В левом плече была адская боль, незалеченная рана жглась изнутри, не в силах противостоять чужому вмешательству. Они обе знали, что друг для друга были опасны, раны залечивались медленно, ибо их силы были невероятно схожи по своему подобию. Свонг долго пытала отдышаться или сказать что-то, но всё было тщетно. Невероятная усталость, именно физическая, ибо психологически она готова была обороняться вечно. Была готова вечно проклинать и словесно убивать свою старшую сестру. Но как оказалось, лишь словесно. Самостоятельно убить Медею она не могла и хоть нанесла ей несколько крайне болезненных ударов, как проколотое насквозь бедро или под корень отрубленная кисть это не мешало её оппоненту стоять на ногах, как например её собственная вибитая коленная чашечка, переломанные рёбра, медленно пытающиеся срастаться, а так же это чёртово плечо, не дававшее двинуться без адской боли. Мина и сама не поняла в какой момент нашла в себе силы приподняться, почти задевая телом это меч. Взглянув на ноги подняла взгляд на сестру. Ей приносило удовольствие слышать, как из её отрубленной конечности сочилась алая кровь, почти с грохотом капая на пол. Она пыталась не смотреть в эти глаза напротив, поэтому лишь оглядела окружение, такое спокойное, в отличие от того, что происходило между бессмертными. Рядами стояли эти каменные скамьи, со сгнившеми сидениями, а окнами были красивые витражи, в некоторых местах разбитые, но сохранившие свою картинку, свой яркий свет. Мина не сразу поняла, что они находятся в священном храме этого замка. С знакомыми крестами и разрушенными пьедесталами, ранее там явно стояли красивые статуи святых людей из прошлого. — Оттягиваешь момент? — усмехнулся голос сверху, — Видимо ты полная садистка. Развалила семью, убив сестру, а теперь сидишь вся израненная в своей собственной крови по середине церкви твоего Господина. Это приятно? Мина перевела на неё озадаченный взгляд и к своему несчастью они встретились глазами. Было так унизительно сидеть на земле, хрипеть из-за сломанных костей и просто потерянно оглядываться. Но почему-то не было грусти, не было обиды за это унижение и за унижения в прошлом. Была лишь ненависть. Было в целом отвратительно ощущать её присутствие. — Приятно ли видеть, как вера людей в Бога иссякла за годы существования людей? Приятно ли понимать, что ты выбрала проигрышную сторону? — Чего ты ждёшь? Хочешь чтобы я всех вернула? — Свонг грозно нахмурилась, — Как скажешь, знаешь, мне уже плевать. И хоть разорвите меня на бесконечное множество частиц и раскидайте по всей бесконечности, но я буду только рада больше не видеть всех ваших гнилых лиц. Позволь лишь один вопрос. — На смертном одре всегда разрешалось высказать последние слова, так что я слушаю тебя, Ифагения, — она издевательски сплюнула её имя со сгусток крови во рту. — Зачем тебе была Максимофф? Ты ей питалась, но что странно, — Свонг подняла в воздух здоровую руку и указала прямо на Медею, — Ты никогда, за всю нашу семейную жизнь не питалась другими существами. Ты наращивала свои силы только от того, что магия переполняла всех и всё живое вокруг. Будь то боги, либо смертные, да даже те же самые ангелы и демоны. Что же изменилось сейчас? Было видно, как желваки зашевелились на лице, обрамлённом блондинистыми локонами, погрязшими в пыли и крови, прилипавшими к лицу. Мина радостно заметила, как этот вопрос нанёс чёткий удар по больному. — Так и знала, что-то да изменилось, — но её зелёные глаза быстро погасли огоньком мелкой победы в словесном поединке, — В прочем, есть ли мне смысл оставаться в этом смертном теле? — Никакого, поэтому возвращай мне мою семью, немедленно! — добавила она грозно протягивая гласные. Мина протянула руку ладонью вверх и расправив пальцы призвала оставшиеся пять Камня Бесконечности. Они ярко осветили их лица в этой темноте северного замка. Было удивительно вот так просто видеть, как её руки отдают то за что она боролась годами для своей безопасности. Но теперь это всё было неважно. Возвращаться было некуда. Пусть на трон Ада взойдёт Игнис Бельхемот, пусть Мстители оплачут ведьму Максимоф, умершую в муках от рук Медеи. Пусть всё пропадёт. И зачем она так долго боролась за то, что так легко ускользает из пальцев, стоит только протянуть руку и сдаться? Но неожиданно раздался мощный импульс энергии, разливающийся по венам. Магия хаоса. Магия Алой Ведьмы. Магия Ванды Максимофф. — Ты соврала мне, сука? — грозно проговорила Свонг в силу своих лёгких, но не успела одуматься, как из её рук стремительно вырвали Камни, сжимая в ладонях с неистовой силой. И теперь Мина в самом деле не понимала, что было громче — её сердцебиение или хруст Камней в чужих руках. И так же до её слуха болезненно донеслись их шаги. Они поднимались стремительно из подземелья замка и, о, Господи, почему так не вовремя? Но не успев полностью осознать ужас всей ситуации ей пришлось зажмуриться от ярких цветов перед собой. Пять ярких источника. Пять её родственников были на свободе. Это магическое напряжения и обжигающий воздух, наполненной чужой силой был настолько сильным, что у Свонг болезненно закружилась голова. — Я так рада, что вы вернулись, — слышался голос Медеи и какие-то другие движения. Шаги и шуршание одежд. Мина не попозволяла себе поднять головы, но зато ръяно пыталась встать, опираясь на единственную ближайшую опору. Стоны боли были словно не её, поэтому ей и не приходилось их замечать. Она стояла оперевшись на меч и подняв на них взгляд, осматривала чужие фигуры исподлобья. Красный силуэт явно принадлежал мужчине. Это была сущность Реальности — Порфирий. Зелёноватая тень — это Время, а так же Велиус. Синий силуэт, тоже мужской, но без каких либо особенностей, отличающих полом не было. Зато Свонг прекрасно знала, что это, точнее, кто он. Это была сущность Пространства — Георгакис. Далее шёл вспыльчивый фиолетовый, прославившийся своей ярой жестокостью на заре вселенной — Брион. И в конце концов силуэт мягой девушки, со сладким именем — Амура, и представляющей Душу. — Тёмные времена прошли, — продолжала говорить Медея, оглядывая своих братьев и сестёр почти материнским взглядом. Таким нежным и наполненным любовью, в отличие от того, каким она вглядывала ссутулившуюся Свонг, — Я думаю, вам всем есть что сказать Ифагении. — Да здравствует этот свет, не так ли? — злостно усмехнулась Мина и распрастив руки, почти откусывая щёку изнутри, дабы выполнить этот жест, продолжает, словно заигрывая с хищником, в совсем уж неудобном положении, — Ну давайте! Всё же вернулось на круги своя? Игрушка для битья здесь и уже в плачевном состоянии. Вам наверное так жаль, что самую первую мою боль забрала Медея, но ничего. Я же знаю, что вы всё равно отыграетесь сполна! Она истерически усмехается и тут же пожалев об этом, отшатывается в новом приступе боли. Всё далее происходило очень быстро и смазано. Было много ярких цветов, но кое-что она помнила точно — Брион двинулся первым на неё. И тогда, оказавшись вновь на коленях, прикрикнув от острой боли при падении, она была окружена. Дальше её воспоминания заполнятся душераздирающей болью. Когда из тебя одновременно пытаются вытянуть душу, намертво сидевшую в магическом ядре, а силой стискивают кости, ты теряешься в пространстве, чувствуя, как реальность ускользает из сознания, а время медленно останавливается. И только сильно запрокинутая голова, заставляет держаться от момента последнего превращения. Превращения в Камень Бесконечности. «Так вот каково это» — думалось ей, когда сознание было где-то совсем далеко от места агонии, «Это чувство, когда ядро сжимается до размера камушка… Честно говоря, это так отвратительно». Её голова откинутая назад встретилась с высокой статуей позади, стоявшей словно Великан Небосвода, на распятии. Кто же знал, что её задание о убийстве Таноса и сохранении жизни для половины всех живых существ будет таким долгим, да обернётся этим. Хотя нет, Бог знал куда отправлял её и теперь, глядя в закрытые глаза этой статуи Свонг не могла понять, что же чувствует, зная, что её послали на смерть, прикрытую тем чёртовым заданием.Нет, тебе ещё рано умирать.
Мина не успела даже удивиться чужому голосу в голове, как пронизывающая тело боль, прекратилась. Она безвольно опералась о свои колени, уже даже не обращая внимание на коленку, под неестественным углом. — Уф, даже легче как-то стало, — проговорил чужой голос, на который Свонг не поднимала взгляда. Но зато она ярко ощущала, что это говорил Брион. — И это всё? — удивлённо проговаривает Медея. — Дальше она лишь умрёт, — спокойно отвечает Георгакис. — Разве не этого вы хотите? Она причинила нам всем много боли! Сколько времени счастливой жизни мы все потеряли из-за неё! — яростно пыталась их вразумить. — Пустые, бессмысленные смерти… Разве это то, чему ты нас учила? — Амура тихо начала, — Ифагения имела полное право злиться, ненавидеть нас, и я прекрасно ощущаю насколько ей уже всё равно. — Остановите это! — громко закричал чужой голос у самого входа. Фуат шёл с Вандой, держась крепко за руки, переплетая пальцы. Её собственная сила искрилась алой короной вокруг головы, а глаза пристально смотрели в спину Медеи. Роджерс грозно шёл рядом, ища глазами Мину, но первым её нашёл Локи. Израненную, сидящую на полу в замкнутом круге сущностей Бесконечности, но живую, а это главное. — Фуат, — мягко проговорила Амура. — Я крайне рад, что вы все вернулись, и я обещаю, что теперь мы все будет жить счастливо, — он улыбался, но увидев, как Медея поворачивается в их сторону, напрягся и сжал пальцы Максимофф чуть крепче, — Но для начала давайте проясним, что Медея нас в кое-чем обманывала, всё это чёртово время! — Не верьте предателю, он освободил Алую Ведьму, пробудил её, а так же привёл мнимое подкрепление из смертных, — грозно указывала она не него своей окровавленной конечностью, — Ну что за ничтожное падение в моих глазах, Фуат. — Ты питалась мною! — воскликивает Макисофф, поражая всех данной информацией. — Ты что-то путаешь, — слышится голоса Порфирия, — Медея не питается чужими силами, ведь их и так много, для поддержания внутреннего баланса. — Это именно то, что я и хотел сказать, — начинает Фуат, отпускает руку, Ванды оставляя ту за спиной. Но видя, как остальные Мстители двигаются вместе с сущностью Разума, она продолжает свои твёрдые шаги в сторону этих бессмертных, — Что изменилось, Медея? После наших смертей, ты начала терять своё могущество? Что сподвигло тебя? Молчание прерывается тем, что Лафейсон быстро оказывается за спиной сидящей Свонг, обхватывая её плечи. Сущности даже не обратили внимания, позволяя ему поднять её. — Ты сможешь стоять? — шепчет он Мине. — Я постараюсь, — она опирается о него спиной и в приступе боли откидывает голову на его плечо, — Какого хрена вы не ушли? — И оставить тебя? — он обхватывает её за талию, помогая твёрже встать на ноги, — Никогда. Молчание повисшее в храме, ощущалось особенно тяжело. А то количество чужих аур и их сил висящих здесь отвратительным смрадом заставляло зажмурить. Но больше всего их смущало молчание Медеи. Она лишь смотрела на Фуата оскорблённым взглядом. — Она всегда питалась, — захрипела Мина, освобождая свои плечи от рук Локи, — Скажи честно, Медея, ты питалась Сивой, не так ли? — Что за вздор?! — воскликнул Брион, — Наша сестра оберегала Сиву, как зеницу ока. — Вот именно, — согласилась она, — Но для чего? Почему, когда Сива меня спасла, я ощущала эти остатки чужой магии на её светлых нитях? И самое главное, почему некоторые её куски были словно отгрызаны перед тем, как случилась битва? — она леденящим душу взглядом смотрела Медеи в затылок, когда же та повернулась в её сторону, Свонг оскалилась, — Своих сил не хватало, поэтому ты запиталась чужой? И как долго ты хотела держать Сиву, как свою личную еду, влияя на её разум, так, чтобы она не помнила этого? Как долго, скажи? Все уставились на израненную и покалеченную сущность Смерти и не могли поверить тому, что даже в таком состоянии она могла легко развеять репутацию Медеи. Мина злобно ухмылялась, и подняв подбородок, серьёзно уставилась на старшую из них. — Я вспомнила, что последнее время множество миров погасло. Магия в них умирала, вместе с миром, а новые не создавались. Ты теряешь свою силу, ибо магия уже не наполняет всё живое, не так ли? — Как ты могла нам лгать? — вновь вспыхнул Брион, вставая каменной стеной перед Свонг. Мина была в самом деле крайне удивлена, что сущность Силы встала на её сторону первым. Они никогда не были близки, ибо их характеры сформировались совсем разными. И теперь Свонг была крайне озадачена таким выпадом. — Теперь задумываясь об этом, — начал сущность Реальности, — Почему же мы раньше об этом не додумались? — Потому что и на вас она влияла! — воскликивает Свонг. — Проснувшись, чары спали, ведь наложить такое заклинание на Камень невозможно. Я это ярко почувствовал, когда встретился с Миной, не было той ненависти жгучей изнутри, не находилось причин хотеть её убить. И даже смерть Сивы сейчас кажется справедливой, хоть и крайне жертвенной. Оказавшись на месте Мины, я бы тоже боролся за своё существование, — искренне признался Фуат. — Лгала нам, игралась словно пешками! — вспыхнул от ярости Брион, — Да как ты могла так поступить с нами?! — Неужели вы не видите! Паразит стоит прямо перед вами, это Ифагения является той, кого стоит призирать, а не я! Я сохраняла вам сладкое неведенье, так чтобы ни одно разочарование вас не коснулось. И как вы мне отплатили? Яркий луч фиолетовых сплетений ударяется прямо Медеи в грудь, толкая ту чуть ли не под ноги Фуату. Но она не упала на спину, больно ударившись лопатками, она исчезла и за одно мгновение оказалась у Роджерса за спиной, нависая надо шеей безумным взглядом. Голодным и жадным. — В твоих жилах так много наших сил… Он не успел даже вздрогнуть, как путы магии, обвились вокруг него, не позволяя шелохнуться. Всё происходило настолько быстро, что Ванда успела лишь обернуться на Роджерса, а Старк лишь поднять руку, когда Медея положила руку кэпу на рот и стала высасывать силы, данные ему с помощью сыворотки. Та сама по себе была сконденсирована с помощью Тессеракта, то есть с помощью Камня Пространства. И теперь, не имея под рукой не одного другого запаса сил, сестра Свонг, готова была высосать все силы из этого смертного. Его безжизненное тело, упало на пол, как только Медея закончила. Он больше не выглядел молодым и здоровым. Из него будто высосали всю жизнь за одно мгновение. И время тут же обрушилось на его состояние, словно всю сотню лет он жил без сыворотки и умер своей смертью. Грохот от его упавшего старческого тела, заставил Свонг вздрогнуть, и болезненно отвернуть голову, от созерцания этой сцены. Мина почувствовала, как на её плечи обрушается бесконечная усталость. Это первая смерть, но Медея может убивать и дальше, хоть даже сущности и выживут, но тех жалко меньше всего. Свонг обещала себе, что прикончит сестру, что заставит сожалеть о содеянном, что каждая пролитая слеза, станет порцией яда для той. — Я тебя уничтожу… Ей на плечо легла чужая рука, и Мина с удивлением подняла взгляд на старшего брата — Время. Тот невесомо замотал головой, но это не означало, что он против слов Мины. Нет. Это означало, что он не почувствовал чужого вмешательства против смерти Роджерса. И пока Свонг могла лишь опираться о нежно-предоставленную руку Лафейсоном, Фуат уже бросился на Медею с громким рёвом, полным ненависти. Его собственные нити переплетались с магией хаоса, которой Ванда, пыталась задеть бессмертную. Тор пошёл в ближний бой, стараясь, как можно ближе подобраться к её шеи, так ласково желающей снестись с плеч. Клинт, поражённо оттянул тело Роджерса, и вместе с Нат они проверяли его состояние. Отвратительное. Словно трупу лет тридцать, как минимум. Нат зажимала рот рукой, пытаясь в слух не рыдать, но осознание чужой смерти было столь резким и болезненным, что уже через мгновение по ладоням текли слезы, полные скорби. — Тварь. Фуат резко расправлялся с Медеей, усталая, запитавшаяся крупецей магии в сыворотке, она не могла противостоять. Увидев столь яркого мага, сплетающего её саму по рукам и ногам, она притянула его ближе, желая вкусить его сил, но в голову прилетел огромный сгусток зелёной энергии. Время сдержанно кивнул перепуганному Стрэнджа, который лишь секунду назад был в смертельной опасности. — Да что с вами не так! Всё не должно было быть так! Я это не планировала, а значит и вы не можете пойти против моей воли! Импульсы её яркой силы распространялись по помещениям и разливались повсюду. Она была на грани ярости и отчаяния одновременно. — А всё не всегда происходит так, как ты того желаешь, — спокойно сетовал Георгакис, присоединяясь к битве. Они быстро загнали её в угол. Истощённая, против шести сущностей Бесконечности, Алой Ведьмы, Верховного Мага Земли, а так же против короля Асгарда, избалованного миллиардера-гения, так желающего её скорой смерти, против Клинта, отчаянно выпускающего стрелы в её сторону. Мина не могла заставить себя подняться, помочь и в конце концов убить. Но смотреть на то, как жалко она пытается отбиться, получает в грудь репульсором Старка, смешанным с пинком Силы, как Стрэндж ловко крепит её руки к полу, и как её здоровую конечность ярко отрывает Ванда. — Невероятно, — шепчет она, протирая глаза рукой, старается не смотреть на сидящую у тела Роджерса Нат. — Все мы собрались здесь, отдать тебе должок. Танос мог убить нас всех, но он не смог, благодаря тебе. А сейчас, — Локи мягко сжал её пальцы, — Мы за тебя постоим, договорились? — Это моя битва, — решительно говорит она, высвобождая свою руку от его, — Это я хочу убить её, я хочу вкусить её последние вздохи, хочу, чтобы последнее, что она увидит — моё лицо и мою победа. Вокруг сияют чужие силы. Много самых разных заклятий было брошено прямо в грудь сущности Магии. Её тело уже искрилось от того напряжения, которое было создано, дабы сохранить внутри состояние баланса и не превратиться в Камень. Но Медея была на пределе. Когда Свонг пробиралась ближе к старшей, перед ней расступались, прекращались натиски и в какой-то момент Амура даже понимающе погладила её по спине. Но Свонг смотрела лишь на эту жалкую оболочку, куда вселилась сестра. И эти блондинистые локоны, уже были полностью измазаны кровью, а в некоторых местах они были варварски оторваны. — Это не я, а ты завела нас всех в такое положение. Неужели тебе так сильно хотелось меня уничтожить, а главное за что? — Мина прохромала, встав прямо над Медеей, глядя той в прекрасные глаза. Сама Медея не могла понять чьи слезы льются по щекам -её или Свонг, а может и обеих, — Раньше я хотела это узнать, хотела понять за что всё это отношение и унижение, но сейчас мне уже всё равно. Яркий алый луч одной из сущностей оказался на теле Медеи, потом появился золотой и медовый, глубокий небесный, ядовитый зелёный и фиолетовый. Они врезались в чужое тело, дожидаясь, когда Свонг протянет руку вперёд и так же направит свои силы на старшую. Женщина кричала так неистово, что Старк хотел отключить весь костюм, остаться под толстым слоем металла и не слышать происходящего, однако он знал, что пожалеет об этом. Он хотел и слышать, и видеть, как Медея страдает, умирая. Хоть и мнимая, не отплатившая смерть Роджерса месть, но это было хоть что-то. И так думал не только Старк, все Мстители смотрели не отрывая глаз, как ярко наливается её грязное тело магией, как из глаз текут неосознанные слёзы. Тело исгибается в пояснице, коленях, локтях, плечах и шее. Последнее и вовсе под неестественным углом. А Свонг лишь смотрит на корчущуюся Медея и впитывает этот образ в своё сознание. По телу разливается непонятная волна волнения, но всё исчезает, как только сестра падает на пол и никто более не направляет на неё свою магию. Мина обостряет свои человеческие чувства и не слышит пульса в её теле, не слышит, как циркулирует кровь, когда внутри сидит ядро, не слышит её дыхания. Старк устало снимает шлем, выдыхая изо рта клубы пара и так же смотрит на тело. Он отводит взгляд на Мину, чьё лицо стало незаметно светлее, когда жизнь покинула Медею, как её глаза вновь наполнились гневом. — Роджерс не заслужил умереть от её руки… Ванда мягко смотрит на Свонг, ища в её глазах решение проблемы. Ведь она же всегда решала их конфликты и убирала препятствия перед ними. Всегда делала это легко и не задумываясь, а сейчас? Максимофф яростно подошла к телу на земле и с ужасом и ненавистью глядела на эту отвратительную оболочку перед ней. Руки искрились от желания ещё раз прикончить её. Если Максимофф так яро возненавидела Медею за столь короткий промежуток времени, то как же себя ощущала Свонг? Но когда скорчившаяся рука Медеи ухватилась за лодыжку Ванды, Мине казалось, что у неё остановится сердце, пусть неживое, пусть искусственно гоняющее кровь, но остановится. Она почувствовала, как копьё вновь разрезает плоть сестры, заставляя ту всхлипнуть с полным кровью ртом. — О, Господи, — вскрикивает Максимофф и отходит назад, испугавшись прикосновения к себе. А Свонг сильнее прокручивает копьё, а потом выдёргивает, что бы вновь воткнуть в неё, на этот раз в шею. Шок и триумф застилает ей глаза. Вокруг во стенам и полу разливаются нежные розовые нити, разливаются и разливаются, и пока Свонг яро истерзает её тело, силы всё сгущаются. Становится трудно дышать, но это того стоит. Стены вокруг стрескаются и потолок хочет обвалится. Эту проблему решает Порфирий, заставит глыбы исчезнуть одним своим взглядом. Земля трясётся, а потом Свонг отбрасывает копьё, Фуат закрывает Ванде глаза ладонью, не желая, что-бы та это видела. Рука Свонг проскальзывает в дыру в груди, пачкая свою ладонь, щупаю острые осколки грудной клетки, и наконец нащупывает долгожданный Камень в её груди. По запястье в крови, с Камнем Магии в руке, но такая довольная. — Боже, мой ад закончился, моё несчастье, моя настороженность, мои проблемы, мой страх, — она шепчет глядя на большой камень в своих пальцах. Неожиданно прижимает к груди и со болью поднимается на ноги. Её взгляд скользит по смертным с шоком и волнением, со слезами на глазах. Переводит взгляд на родственников и протягивает Камень, — Ещё одних игр с Камнями Бесконечности я не выдержу, поэтому, если хотите, то забирайте Камень. А сами, будьте так добрый, растворитесь в Бесконечности, ведь я не хочу вас всех видеть. Её жесткость и стойкость, проявившееся с прожитыми годами, заставляет стоять на ногах и гордо смотреть им в глаза. В протянутой руке светить розовый Камень, обманывая своим видом и на самом деле обладающим невероятной мощью. Велиус делает пару шагов и накрывает руку Мины своей. Он закрывает её ладонь с артефактом в руке. — Твёрдо уверен, никто не возразит имей этот Камень именно ты, — и одним взглядом подавляет растущий протест остальных. Через мгновение они откланиваются. Исчезают, оставляя за собой лишь шлейф своих аур и яркий свет, распространяющийся по полуразрушенному замку. Снег падает на каменный пол, не имея за собой преграды в виде крыши. Её братья и сестра оставляют её наедине с последним оставшимся Камнем Бесконечности. Оказывается рядом с Романофф, обнимает ту за плечи и смотрит на хладный труп, покрывающимся снегом. Царит тишина, никто её не прерывает, кроме тихих всхлипов и дуновения вьюги. — Прошу тебя, скажи, что ты можешь это исправить, — надрываясь кричит Нат, держась за худую, сморщенную руку бывшего кэпа и нынешнего почтенного старика в синих одеждах. — Воскрешение — это то, что невозможно. Ведь вселенная, всегда старается соблюдать баланс, — тихо отвечает Мина со злостью сжимая Камень Магии в ладони, — Мне жаль. Ей в самом деле жаль…