Изгой среди элиатропов

— Так что ты собираешься делать? — Фаэрис напряжённо смотрел, как элиатроп снова начал ходить из стороны в сторону. — О чём ты? — раздражённо бросил Килби. — Это ты что собираешься делать? — Не знаю, — буркнул дракон. — Ты не чувствуешь приближение? Тогда почему такой раздражённый? — удивлённо поднял бровь Фаэрис. — Этот кто-то быстро перемещается. Иногда он ближе, иногда дальше. Чувствую, как он взывает, — Дракон поднялся и уставился в несуществующую даль, — Иногда Фаэрис против воли отзывается и тогда он приближается. — Повторю свой вопрос: что ты собираешься делать? — тон старшего элиатропа без особых стараний стал твёрже и увереннее. — Хочется броситься навстречу, но что-то беспокоит Фаэриса. — он перевел взгляд на элиатропа, полные голубого пламени. —Эта… Аура. Чьё-то присутствие. — Так, ладно, третья попытка. — Килби быстрее прежнего начал метаться туда-сюда. Десять шагов. — Ты же понимаешь, что это может быть ловушка? — Да. Разворот. Десять шагов. — Этот кто-то, для тебя смертельно опасен. — остановился, задумался, добавил более тихо. — По крайней мере, в той ситуации это было так. Предположительно пятьдесят на пятьдесят. Десять шагов. — Ты можешь не отзываться на призыв? — Да. Десять шагов. Тяжелый вздох элиатропа. — Но всё равно отзываешься? — Да! Быстрее, чем дракон бы смог среагировать, Килби оказался с ним лицом к лицу на расстоянии меньшим, чем протянутая рука. Против воли Фаэрис отшатнулся на пару шагов и закрылся крыльями. — Боишься меня? — отчего-то внезапно спросил Килби. — Тупая ящерица. — Не боится, а скорее не понимает, — прорычал подкравшийся сзади демон, и сгреб элиатропа когтистой лапой, от чего последний не был в восторге, хоть и не вырывался. — Сам посуди, то ты рассудительный и терпеливый, а то бешеный и на братишек бросаешься. То ты… — Анатар против воли замолчал, тут же отбрасывая мысль. — «То я», что? — голубые огни пылали из-под капюшона. — Не знаю, есть ли те, кто может не реагировать на твои порывы, но Фаэрис не такой. С твоим поведением тебя тяжело понять. Килби попробовал вырваться, но лапы шушу крепко оплели талию. — Мне самому порой тяжело с собой, — глухо отозвался Килби, — Но у меня нет выбора. Этот мир обречён… — Так… И… — попытался перевести разговор в другое русло Анатар, — Ты творишь «невообразимые мерзости», как бы сказал наш мерзейший, блять, воитель с пламенеющим молотом. — Я уловил твою мысль, — сказал Килби, безуспешно пытаясь разжать длинные пальцы, пока демон сделал паузу, — Отдавай, что взял! Наконец хватка ослабла, но в отместку шушу пару раз похлопал тыльной стороной ладони по плечу «стража» и протянул в ладонь запыленную бутыль. — Справедливость восторжествует! — отсалютовав бутылкой в пустое пространство, Анатар сузил глаза, — Славься, презреннейший, проклятый, чудовище из чудовищ! Славься, Рушу, чёртов ублюдок, я бы отсосал тебе, если бы ты дал. Фаэрис закатил глаза, а Килби со злобой выхватил бутылку из лап демона. — За столько жизней я конечно повидал многое, но пьяный демон… — Быть может попробуешь изучить его более детально? — Каким образом? Меня мало интересует что у него внутри, но он не перестает меня удивлять, продолжает следовать за мной, сам не понимая зачем. — вновь подобравшись поближе, Килби провел ногтем по напрягшемуся предплечью дракона, вдоль пореза косы. — Можешь быть спокоен, это не в моих приоритетах. Прежде всего, подумай о юном короле и его братике, какого будем им, когда они останутся без взрослых, а? По итогу без тебя они две пустышки, их знания о нашем народе смехотворны, Юго не опытен в бою. А его общение с примитивными дружками ещё больше ослабляют его. Он рушит себя самого, и по итогу… Пальцы старшего элиатропа вцепились в скуластое лицо. *** — Моё сердце так бьется! Я… Вокруг Юго закружили хоровод шесть дофусов, источая неимоверный поток вакфу. На теле зажигаются татуировки, не совладав с собой, опирается кулаками о землю. Мир вокруг померк в ночном сумраке, осыпая звездное небо звездопадом. Но нет, это были не звезды, а живые элиатропы! Дофусы поднимают податливое тело короля вверх, призрачные элиатропы, каждый поочередно молниями ринулись к Юго. Крик боли и вспышка, слепящая стоящих на зеленом балконе-лужайке. *** — Прости меня, мне не следовало тебе это показывать. — сказал Килби с такой ледяной злостью, что Фаэрис взглянул на него с жалостью, которую он никогда не простил бы ему, но элиатроп на него не смотрел. — Нет, я… — осознав свою оплошность, дракон всё же продолжил, — Фаэрису нужно время, чтобы всё переварить. Наконец-то удалось! — Надеюсь, ты не забыл где на корабле ванны. Иди, а я разберусь с шушу. Анатар молчал все это время, когда же дракон скрылся, начал глухо и невнятно, едва шевеля губами: — Я — война. Я — ёбаная красота. Посмотри, разве я не прекрасен? И замолчал. Элиатроп сделал большой глоток, глубоко вздохнул и закрыл глаза. — Но ты пошёл за мной, — сказал он через некоторое время. — Я пошёл за тобой, — заплетающимся языком согласился демон. — Ты мог бы остаться предан Рушу. Но ты выбрал это. — Что? — спросил Анатар. Килби пожал плечами. — Прозябать бестелесное существование, унижение. — Здесь еда лучше, — ответил шушу поглядывая на остатки мутного пойла. — Ты — всё, что у меня оставалось, — едва слышно проговорил Анатар, и Килби осёкся, прислушиваясь. — Всё что ты творил со мной — цветочки, по сравнению с тем, что со мной делал этот паскуда. Меня закалила арена РушуРаш. Владыка любил жестокость, очень любил. — демон взглянул сквозь изрядно поредевшие путы черных сухожилий. *** Последнее убийство, победа, триумф и долгожданное вознаграждение — стать правой рукой мерзейшего из мерзейших, это ли не тошнотный почет для высшего шушу. Стремясь достичь желаемого, Анатар долгие годы выбирал самые изощренные способы расправы над потенциальной жертвой, чтобы Рушу наконец обратил на него внимание. И это случилось… После ожесточенной арены хотелось забиться в самый дальний подземный проход, посидеть с закрытыми глазами, ни о чем не думая. Стоило ему отвлечься, Рушу предстал перед ним в истинной форме одноглазого циклопа. Анатар не сразу понял, что что-то не так… — Не дергайся. Соскучился оп папочке Рушу? — миролюбиво, однако чуть насмешливо негромко спросил владыка. Тянуче медленно проводя ногтями по краям золотой маски. Анатар послушно замер, напряженно стиснув челюсть. Второй рукой Рушу пробежался по его выростам на шее. Все внутренности опалило жаром, как он мог этого не заметить — черная субстанция, форму которой главный демон мог изменять как ему заблагорассудиться, окутала локтевые ямки. Развернув оцепеневшего в новом приступе шока демона спиной, вонзил обе руки, пронзая крестец и превращая органы в кашу сцепляются вместе, подобно капкану. — Всё ещё не передумал? — заставляя все больше прогибаться в спине от неприятно щекотливых ощущений внутри. Реакций не последовало. Анатар держался из последних сил, когда владыка преподнес такой «щедрый подарок» и прошептав что-то ещё удалился. Только спустя время, демон опомнился. Прикрывая пасть из которой навзрыд рвался позорный скулеж, завалился на бок. Он не предполагал подобного исхода, отчего становилось паршиво. Неожиданно кто-то дернул демона за усики на голове. Трехпалая ручка шарила из-под земли. *** — Заставил меня служить ему, верить, поклоняться ему, а потом предал. Вырвал из меня кусок и заменил вот этим, а внутренности скормил пирашу. Вот такие они — законы войны. Никакой чести, никакой славы, только власть, унижение — и наслаждение тем и другим. И это — я. Поэтому я здесь. Элиатроп внимал словам демона, не смея прерывать. Внутри закралось поганое чувство, если бы он знал обо всем преждевременно, пока… Но на то была необходимость. — Если бы мне было известно об этом я… — подсев к шушу начал он. — Заткнись, вот только жалеть меня не надо. — подставив лапу под голову рыкнул Анатар. — Как скажешь. — погладив по шее. — Бралага… рладава… бла… да бля. Спасибо, короче. — против воли глаза слипались. — Ты издеваешься?! Разве демоны могут спать? — Вечных страданий. — промямлил демон, и отрубился. Не успев обдумать всю абсурдность сложившейся ситуации, тело элиатропа начало ослабевать. Тревога клокотала изнутри, такое состояние напомнило обморочное состояние, когда он пребывал в пустоте. Придерживая отяжелевшую голову, Килби прислонился к спине демона.