Путь Белого Люпуса

Какое-то время они просто бежали рядом по лесу. Видно почти ничего не было, метель слепила глаза, ветер заставлял их слезиться, ноги утопали в высоких сугробах. Эмбер выбивался из сил. Люпус, видевший это, в конце концов, остановился и предложил: «Давай я понесу тебя на спине, так будет быстрее и проще передвигаться». Парень уже слышал от волка такое предложение, еще, когда они обдумывали план. Да, он умел ездить на кудах*, в седле, с поводьями, стременами и сбруей, но не на волке! Сомнения все еще отражались на лице и мелькали образами в голове человека, а волк уже подошел ближе, опустился на землю: «Забирайся. Попробуй хотя бы. Не получится, будем идти, как ты привык». Эмбер решился. Полез на спину к Лю. Он был мягкий и теплый. Белоснежная шерсть пахла лесом, солью и чем-то терпким, распознать не удавалось, но запах был очень приятным и притягивающим. Парень подполз по спине ближе к шее, обнял друга и зарылся лицом в пушистый мех. Удивительно, он всегда думал, что у диких животных должна быть жесткая щетинистая шерсть, но у волка она совершенно другая. А вот подрастающий хог, что крутился рядом с друзьями, обладал как раз такой шкуркой: светло-коричневая с подпалинами, она как раз и была гладкой, блестящей и довольно жесткой на ощупь, скрывая короткий вьющийся подшерсток. Кстати, малыш оказался выносливее человека и, судя по виду, нисколько не устал. Волк осторожно поднялся и сделал первые пробные шаги. Парень понял, что, держась за шею зверя, сможет не соскальзывать и продолжить путь верхом. Тепло друга не даст ему замерзнуть, скорость позволит увеличить расстояние между ними и враждебной стаей. Да и цель путешествия станет ближе. − Лю, ты сможешь разговаривать в пути? Ехать в молчании немного скучно, − как только волк перешел на легкую трусцу, подал голос человек. Эм не хотел отвлекать друга от бега, но сидеть молча уже не было сил. Хотелось скорее поделиться своими мыслями и предложением. «Конечно, буду рад поговорить с тобой», − ответ пришел незамедлительно. − Как думаешь, стая будет преследовать нас? «Метель уже замела наши следы, ветер сдул запахи, да и отец не допустит этого, слово вожака – нерушимо». − Было бы отлично… Мне еще о другом хочется поговорить. Я очень многое понял и узнал о тебе и твоей стае, пришло время рассказать и о себе. Хотя, рассказывать особо и нечего… − Эмбер замолчал на некоторое время, собираясь с мыслями, волк видел отдельные разрозненные образы, быстро мелькающие в его голове. «Если ты не готов или не хочешь говорить, то не нужно. Знаю, как трудно решиться, как тяжело может быть вспоминать…» − Начал Люпус, но Эм тут же перебил его: − Нет, я хочу рассказать! И расскажу. Просто мне нужно немного времени, никто раньше не хотел ничего обо мне знать, потому я никогда никому не рассказывал о себе.       Немного я уже успел разболтать. Маленьким жил с мамой на опушке леса, она была травницей. Нам всегда жилось непросто. Это из-за меня, из-за того, каким я родился. Люди не выглядят, как я. Чаще всего, у них черные волосы и глаза, а я… Меня считают ребенком демона, боятся и ненавидят. Люди на севере суеверны, поклоняются старым богам, верят в приметы, проводят обряды. Они думают, что такие, как я, приносят несчастья, не позволяют жить среди них, или хотя бы поблизости. Потому, когда я родился, в деревне нас не приняли. Отец построил дом на опушке леса, подальше от человеческого жилья. Люди осуждали его, и, в конце концов, он просто сбежал из деревни и больше о нем никто никогда не слышал. Я этого не помню, мама рассказывала, что тогда я был слишком маленьким. Так мы и остались с ней вдвоем.       Она много трудилась, чтобы прокормить нас. Когда я подрос, то стал помогать ей. Долго не понимал, почему все всегда сторонились меня. Мама иногда брала меня с собой в деревню, я видел, как другие дети играли, резвились, но как только я пытался подойти, всегда появлялся кто-то из взрослых и уводил их. А меня прогоняли, называя разными словами, значения которых я узнал намного позже, − Эмбер перевел дыхание, пытаясь справиться с нахлынувшей старой обидой и болью от воспоминаний. Волк сочувствующе смотрел образы, что появлялись перед мысленным взором. Уж он, как никто другой, понимал, через что проходил маленький мальчик. Быть не принятым в стае себе подобных – хуже не может и быть. Этого мальчика не просто сторонились, его оскорбляли, прогоняли, жестокие дети кидали в него грязь и камни, когда поняли, что их за такое не накажут, а даже похвалят. − Но было и хорошее. – Парень с усилием вынырнул из тяжких воспоминаний, решив, что достаточно объяснил другу о своей необычной внешности. – Люди очень жестоки, то, чего боятся и не понимают, стараются уничтожить. Они могли бы просто убить меня и маму. Но суеверные люди – суеверны до конца. Их вера, что тот, кто убьет ребенка демона, навлечет на себя и всю свою семью несчастья до конца времен, спасла нам жизни, потому что никто так и не решился сделать это. Конечно, я не ребенок демона, просто родился не таким, как все, мама всегда говорила, что я необычный, а потому, меня ждет необычная и интересная судьба. Я верил ей. Она очень меня любила и заботилась.       Мы, в общем-то, неплохо жили с ней, пока, однажды, она не пошла за цветком, который распускается только в дождливую погоду. Он нужен был, чтобы спасти тяжелобольного человека в деревне. Мама искала этот цветок весь вечер и половину ночи на холоде, в сырости и, конечно, нашла. Но сама заболела. Поначалу казалось, что ничего серьезного, потому она продолжала заниматься обычными делами. Но потом ей становилось все хуже, у нее был такой страшный кашель! Я очень переживал и боялся за нее. Потому, ухаживал и помогал еще больше. Делал, что только мог! Собирал травы, варил отвары, готовил еду, но ничего не помогало. Тогда я отправился в деревню за лекарем, надеясь, что тот сможет как-то помочь. Меня прогнали. Лекарь сказал, что мама сама виновата, это неотвратимая расплата за то, что растит дитя демона, которое приносит только несчастья, − голос парня надломился из-за сжавшегося горла и слез, уже стекавших по лицу. Волк поскуливал, слыша отчаяние в голосе друга и видя образы напуганного мальчика, которого выставляет за дверь самодовольный здоровый усатый мужчина. − Мама умерла, а я обезумел от горя. Ненавидел людей. Они гнали нас с мамой − мы терпели, оскорбляли и унижали − мы не отвечали, но тогда, меня просто разрывало от боли и ненависти. И я пошел в деревню, и проклинал ее жителей, призывая на них все несчастья, какие только мог придумать. Потом отправился в лес, набрал ядовитых ягод, и ночью подсыпал их всем сапи** и кудам в ясли и рептухи***, свиньям в корыта. В деревне начался мор скотины. Люди, как и раньше, винили во всем дитя демона, то есть меня. Но в этот раз, я впервые был действительно виноват. Они пошли к моему дому и сожгли его, я прятался, но все видел. Мне стыдно до сих пор за тот свой поступок, как и за многие другие. Тогда я дал себе слово, что больше никогда умышленно не буду вредить людям, − Эмбер подвинулся ближе к шее волка и уже шептал ему на ухо свои постыдные признания. − Оставаться в тех краях я, конечно же, больше не мог. И сбежал. Скитался по деревням и маленьким городкам. И везде встречал одно и то же отношение, люди боялись меня, избегали, прогоняли. Я научился скрывать свои глаза и волосы под низко надвинутым капюшоном, и тогда мне удавалось задержаться где-нибудь на несколько дней. Заработать хоть немного монет честным трудом у меня не получалось. Никто не хотел покупать у оборванного мальчишки травы и давать ему мелкую работу или поручения. Я голодал и всеми силами старался выкарабкаться. Жизнь в лесу, охота и рыбалка научили меня быть незаметным, острожным и ловким, а это незаменимые качества для мелких воришек. Да, я воровал, чтобы хоть немного поесть. Это были трудные времена, и я ими совсем не горжусь.       Потом я повстречал старика. Он лежал на обочине дороги без сил, и я помог ему добраться до дома. Старец взял меня к себе и очень многому научил. Читать и писать, ориентироваться по звездам и картам. В его доме было множество книг, я с удовольствием читал и перечитывал их. Стрелять я умел только из самодельного лука, он подарил мне мой первый арбалет и научил им пользоваться. И много-много всего еще. Этот старик раньше был военным, потерял на войне левый глаз, правый тоже почти ничего не видел, и он не знал, как я выгляжу, потому был добр со мной. А когда соседки рассказали ему, что я дитя демона, все равно не выгнал. Он защищал и оберегал меня, не позволял людям злословить в своем присутствии. Говорил, что я обычный мальчик и нет во мне ничего демонического. В деревне, где мы с ним жили, его уважали, потому терпели и меня. Благодаря ему я понял, что не все люди жестоки. За маленькую услугу он отплатил мне огромным добром. Я был благодарен, помогал по хозяйству и заботился о нем, как умел.       Мы прожили со стариком пять зим, но он был уже в преклонных годах, и тоже умер. Суеверные люди снова стали прогонять. Но к тому времени я уже не был напуганным озлобленным ребенком. Старец раскрыл для меня много истин и хороших знаний. Я изменился и был готов. Собрал кучу полезных в путешествии вещей и отправился скитаться… − Пауза затягивалась, а парень все никак не мог решиться на заключительную и самую важную часть своего рассказа, он боялся, что волк откажется идти с ним. Люпус тоже молчал, он обдумывал и заново переживал рассказ друга. Оказывается, люди намного более жестоки, чем волки стаи. В то же время перед мысленным взором мелькали образы человека и зверя, идущих куда-то рядом. Эмбер думает о том, чтобы идти дальше вместе. Это очень радовало. Но, наверное, нужно было что-то сказать парню. Лю помнил, как ждал ответа друга, когда поведал ему о жизни в стае. «Я не осуждаю тебя, Эм. В твоей судьбе было много тяжелых испытаний, мне жаль, что люди не понимают и не принимают тебя. Я знаю, что это такое. Мы с тобой так похожи. Оба не приняты собратьями. Но теперь ты есть у меня, а я есть у тебя. Это ведь хорошо, найти друга». − Да. Ты прав. Они замолчали надолго. Обычно говорящий без умолку, Эмбер выдохся, все же слишком много сил отнял у него рассказ о своей жизни. Но от идеи позвать друга с собой в путешествие парень отказываться не собирался. Люпус же продолжал обдумывать сегодняшний день, который уже почти закончился. Светила не было видно из-за плотных туч, но оно уже садилось за деревьями, сумерки накрывали лес. − Лю, как думаешь, можем мы остановиться и сделать привал? Или лучше идти и ночью, чтобы оказаться как можно дальше от границы с территорией стаи? «Если ты устал, можно остановиться. Я же мог бы идти и дальше. Возможно, так будет даже лучше». − Тогда продолжим путь, только я пойду сам. Хватит тебе меня катать. Я уже чувствую, как затекли у тебя мышцы на спине и шее. «Ничего у меня не затекло», − пробурчал обиженно волк. Он чувствовал, что мог бы нести друга еще дольше, тот не был особо тяжелым. Но честно признался себе, что не без усталости. Возможно, с непривычки мышцы так напряглись, ведь раньше никто не ездил на нем. Эмбер соскользнул со спины Люпуса, и дальше они шли рядом. Метель и не собиралась утихать, звезд видно не было, и человек не мог ориентироваться, в каком направлении им двигаться. Вспомнился вечер, когда он только повстречал волка, кажется, это было сотню зим назад, хотя прошло всего несколько дней. Тогда необъяснимое чувство привело к месту силы, что спасло ему жизнь. Отголоски этого чувства блуждали в нем и сейчас, заставляя продвигаться все дальше по ночному зимнему лесу, несмотря на непогоду. Люпус несколько раз останавливался и предлагал взять на спину парня и маленького хога, что, не отставая, бежал рядом с друзьями. К середине ночи все начали уставать, необходим был отдых. Эмбер уже собирался сказать волку, что пора остановиться на привал, как они неожиданно выбрались на ровную площадку, в которой оба друга сразу узнали место силы. Спиралью сложенные камни разной величины были едва различимы в темноте, однако остатки силы в них, не оставляли сомнений. Они устроились у большого валуна с подветренной стороны. Человек споро развел костер, подкрепился разогретым на огне мясом капера, угостил хога макками и устроился под теплым боком у волка. Самое время было продолжить разговор. − Хорошо, что мы нашли это место, − начал парень, − в места силы редко заходят животные, стараются обходить стороной. У людей есть легенды и сказки о том, что раньше в древние времена во всем мире была магия. В воде, воздухе, самой земле. Места силы излучали эту магию, и все живые существа подпитывались ей. Но великие маги древности вытягивали силу, оставляя ее себе, использовали не во благо, и стали почти всемогущими. А их законы оказывались все более жестокими, распри и войны – кровавыми, люди – алчными и коварными. В погоне за властью и золотом они потеряли человеческий облик. И тогда Туан отнял у своих детей магию, чтобы вспомнили они, что всего лишь люди, и жили по-человечески. Но они не поняли бога, гневались, роптали и начали вытягивать все больше магии из мест силы. Расстроенный непокорностью и глупостью детей Туан сделал так, чтоб не могли они больше тянуть силу, но оказалось поздно. Магии было взято слишком много и она постепенно начала покидать этот мир. С севера, где жили самые сильные стихийные маги, на юг. Поэтому, говорят, северные места силы либо полностью пусты, либо имеют совсем немного силы. А люди могут только чувствовать, но не брать магию. И не рождается среди них больше чародеев.       Это старинная легенда. Наверное, в ней не все правда, но что-то, определенно, есть. Я думаю, просто люди, в самом деле, выкачали слишком много силы из земли. Они ведь, действительно, алчные. Не умеют останавливаться, желая все больше и больше. В северных землях, где я жил, все места силы мертвые. Это − первое с остатками магии, которое я встретил. Я чувствую ее. Мне нравится. Теперь я больше верю и в другую легенду, которую тоже хочу тебе рассказать, − удачно подвернувшаяся на ум легенда о местах силы, по мнению парня, помогла ему объявить, наконец, о цели его путешествия и пригласить волка идти вместе. Люпус же с удовольствием слушал человеческие сказки. Подкрепленные образами из сознания парня, они стали яркими и интересными. Волчьи легенды были более жестокими, зато четко и ясно учили чему-либо. Не было вариантов и двойных смыслов, и тем любопытней казались людские. Несмотря на усталость, белый готов был послушать еще одну. «Мне понравились твои легенды. Давай, рассказывай другую», − волк зевнул, уложил голову на лапы так, чтобы не упускать из вида лицо друга и приготовился слушать. − Я услышал ее не так давно, когда скитался по городкам и деревням после смерти старика. На юге, где суша кончается скалистым берегом и начинается море, есть остров. Он называется Пулау. В древности, я тебе уже рассказывал, законы были жестоки, особенно борьба за власть. Правители не терпели конкуренции, поэтому неугодных или просто «лишних» наследников ссылали на этот остров. Там располагается сразу несколько мест силы и все они были как-то особенно настроены могущественными колдунами, чтобы никто не мог его покинуть. Однако ссылаемые люди являлись наследниками королевских кровей и сами были хорошими магами. Они колдовали несколько поколений, пока еще могли, и места силы покорились их воле, ведь чародеи не только брали, но и отдавали магию. Использовали ее бережно и никому не вредили.       Время шло, люди лишились своей магии, а чары ослабли. Сила зажила своей жизнью и, охраняя покой великих чародеев древности, так и не ставших королями, превратила остров в место, куда никто не может попасть с дурными намерениями. Остров спокойствия. Говорят, там и по сей день собираются разные люди, отверженные, отчаявшиеся, уставшие. На мосту скорби, что ведет к острову, нужно всего лишь пройти испытание магии. И если она пропустит, в этом месте можно счастливо зажить, ведь дурных существ там нет и быть не может.       Я отправился в путь, чтобы найти этот остров и поселиться там. Ведь среди людей мне нет места, и жить спокойно не удастся. Волк закатил глаза. Легенда была интересной, однако, он не поверил, что существует такое место. Люди, волки, и все остальные живые существа в мире очень жестоки. Как же оно могло возникнуть? Странно, что Эмбер поверил в существование острова Пулау. − Не веришь, да? – Увидев, как скептически волк смотрит на него, парень огорчился, но с горячностью продолжил: − А я верю! Верю! И найду это место! Я хотел предложить пойти на его поиски вместе. Но теперь вижу, что ты не захочешь тратить время на бесполезный путь… «Подожди, почему ты говоришь за меня? Разве я сказал, что не хочу идти? Я давно для себя решил, что пойду за тобой. Этот путь, или иной. Даже если бы ты не позвал, я все равно хотел следовать за тобой. Хотя бы на расстоянии, но быть ближе к тебе. Ты же мой единственный друг, мне и идти-то больше некуда. И если ты движешься к острову, значит, я иду с тобой. Так ли важно, чтобы я тоже верил в его существование? Мы просто пойдем вместе и посмотрим, есть он там или нет». Эмбер поморщился. Ответ волка не очень ему понравился. Впрочем, если подумать, это же действительно всего лишь легенда, сказка для детей, что в жестоком мире есть хорошее место, в которое любой, не имеющий в сердце зла, может попасть и счастливо жить. Такие легенды нужны детям, чтобы верить в лучшее. Он и сам недавно был ребенком, пусть нелегкая жизнь и заставила его повзрослеть раньше времени. Почему он так загорелся идеей найти тот остров? Потому что устал от того, что все боятся его и ненавидят, потому что просто хотел жить спокойной счастливой жизнью. Но именно эта сказка запала ему в душу. Он очень хотел верить, что в ней есть доля правды. Нужно пойти и, как сказал волк, убедиться, что остров существует. И тем больше будет удивление и радость друга, когда они поселятся там! − Тогда смотри, у меня есть карта. Она не очень точная к югу, но позже можно будет попробовать найти другую в одном из городов, − с этими словами парень достал небольшой тубус, развернул перед Люпусом карту и принялся объяснять обозначения, как читать и ориентироваться. – Я дополнял ее в пути, но сейчас не видно звезд и я не уверен, в каком направлении мы все время двигались. Метель стихает, возможно, чуть позже, когда тучи разойдутся, смогу определить, где мы находимся. А вот тут, смотри, заканчивается суша, − он провел пальцем по изломанному краю начертанной на карте земли, − примерно в это место нам и нужно попасть. Какое-то время они еще рассматривали карту и обсуждали предстоящий путь. После, Эмбер определился с направлением и сделал пометки. Ночь подходила к концу и, сморенные усталостью, друзья погрузились в сон, предстояло набраться сил перед долгим путешествием на юг.