Путь Белого Люпуса

«Зачем нам так много свертков и мешков? И что это за ремешки у тебя в руках?» − Люпус увидел друга, выходящего из их домика на рассвете с кучей поклажи, которую тот свалил рядом с волком, а затем принялся разворачивать и распутывать какие-то полоски кожи с узлами и несколькими металлическими кольцами. Рядом крутился радостный хог, забавно подпрыгивал,повизгивал, разделяя общее приподнятое настроение, готовый к новым приключениям и бодрый, как всегда. − Это… Упряжь, − замялся Эм, − извини, упряжь – не совсем верное слово. Скорее, это крепления, чтобы можно было… − парень окончательно смешался. Ну как он мог не подумать заранее? Нужно было объяснить Люпусу, попросить помощи, тот ведь не отказал бы. А теперь было стыдно объяснять и спрашивать в последний момент. Ведь за время, проведенное в доме, удалось накопить много вещей: шкуры пушных зверей, выделанные и высушенные, запасы провианта и полезных корешков, макки. А когда они начали собираться в дорогу, встал вопрос о том, кто и как это понесет. Эм спешно состряпал из кусков кожи, что служили ему лежанкой, несколько мешков и соорудил для Люпуса что-то вроде хомута. Он неплохо разбирался в кудовой сбруе, а потому прикинул размеры волка, и из остатков кожи, часть которой порезал на ремешки, пары металлических колец, завалявшихся в дорожной сумке, смастерил постромки, холочный ремень и нагрудник(*). Только, чтобы волку было удобно нести часть свертков. Конечно же, он не собирался взвалить на друга весь груз, половину нес бы сам. Или ездить на нем, словно на куде. Поэтому и упряжь была не полной. Но как объяснить это пытливо смотрящему на него волку? Как предложить свободному разумному другу унизительную роль тяглового животного? Чувство стыда переполняло парня, он медлил с ответом, не зная, с чего начать и как донести до Люпуса, что не имел в виду ничего оскорбительного или унизительного, просто принимал, как должное, что друг поможет с поклажей. И попытался передать это чувство по мысленной связи, которая после встречи с охотниками опять вернулась только к передаче настроения, слов Люпус снова не слышал. А перед мысленным взором волка итак уже мелькали образы. Запряженные куды, на которых скачут люди, которые везут повозки, ремешки и подвязки, помогающие им делать это. Потом мелькнул и он сам, с подобием этих ремешков, куда можно было прикрепить все объемные мешки, и они не сваливались бы от движений. Эмбер молодец, здорово придумал. И тут со стороны парня пришла волна жгучего стыда, раскаяния и мольбы. «Что? Это ты мне сделал? Хочешь прикрепить ремешки, чтобы я помог тебе нести все эти свертки?» − осторожно поинтересовался волк. − Да. Ты не против? Я сделал его в последний момент и не успел спросить тебя. И попросить помощи с поклажей. Поверь, все, что лежит в этих мешках, нам обязательно пригодится. А тюки со шкурами не такие тяжелые, просто объемные. Ты мог бы понести их? Я помогу закрепить, чтобы не мешали ходу и не сваливались, − затараторил парень, прикрывая болтовней радость, что Люпус оказался на удивление догадливым, а так же никуда не девшееся чувство вины. «Нам пора в путь, разве нет? Так давай уже скорее отправляться, поболтаем в дороге, без дела можно простоять до завтрашнего утра. Или ты передумал насчет острова?» − лукаво подначил друга волк. − Нет! В путь! Давай-ка, переступи лапами, а я подправлю крепления, − Эм закрепил тюки со шкурами, а потом еще и сумку с провизией, по настоянию Люпуса. Тот отказался даже с места сдвинуться, пока не убедился, что большую часть поклажи несет сам. Человеку тяжело будет поднять и тащить столько веса, а он – сильный и крупный зверь, к тому же, у него теперь есть такие удобные крепления. Эмбер спорил, ворчал, но потом все же сдался, друг был упрям и неумолим. Таваз перевалил за середину, а снег сошел только проталинами. Под деревьями и в низинах его сохранилось все так же много. Земля была сырой и холодной, обувка Эмбера постоянно промокала, он мерз из-за влаги в ногах и пронизывающего ветра. Даже в тель было теплее и суше. Люпус настаивал нести друга на спине, несмотря на его возражения. В такие моменты парня преследовало чувство вины. Волк нес на себе и поклажу, и его самого, привыкая к нагрузкам, и, даже так, перемещался быстрее, чем когда парень шел сам. Они не спешили, делали привалы и ночлеги. Припасов было много, друзья мало охотились, подъедая то, что должно было вскоре испортиться. И неизменно продвигались все дальше на юг. Лес начал неуловимо меняться. Высокие колкие пины встречались все реже, чаща перестала быть глухой и дикой. На ветвях пели маленькие птицы, земля начала покрываться нежной ярко-зеленой травкой, а на деревьях и кустах показались упругие тугие почки. Эмбер занимался любимым делом, собирая те части растений, что набирали силу в эту пору: побеги, бутоны, завязи, корни и шишки. Хог сильно подрос за прошедшее время, превратившись в довольно крупного зверя с мощными лапами, горящими глазами и жесткой щетиной. У него уже прорезались небольшие бивни, обещавшие вырасти в грозное оружие. Но веселый и любопытный нрав не изменился, разве что, он больше не позволял Эмберу чесать свое мягкое розовое брюшко, что безмерно огорчало парня. «Малыш вырос. Уже становится самостоятельным, он и не должен больше зависеть от «мамочки», − ехидно заметил волк на очередное причитание друга. − И «мамочке» от этого очень грустно, − протянув последнее слово, Эм обнял Баби за шею и погладил по лбу, ласково глядя на зверька. Тот потерся о руку парня и дыхнул ему прямо в лицо из приплюснутого носа. Волк недавно начал понемногу чувствовать хога. Все его эмоции были простыми. Радовался жизни, хорошей погоде, вкусным угощениям. Любил очень нежной любовью Эмбера, уважал и самого волка, но было что-то еще, распознать Лю никак не мог. Какое-то чувство, ускользающее от восприятия, время от времени проплывало на границе осознания. Он не думал об этом слишком много и не говорил парню, хог ведь не представлял никакой опасности и был их общим маленьким другом. На исходе таваза к Люпусу пришла сильнейшая линька. Мягкий, словно пух, воздушный подшерсток целыми клоками покидал его. Кожа нестерпимо зудела, зверь постоянно норовил отряхиваться, что было довольно сложно исполнить с поклажей на спине, а потому он чесался боками о кору деревьев, оставляя на них белоснежные следы. Эмбер помогал, как мог. На каждом привале вычесывал из волка шерсть своим гребнем, сокрушаясь, что не умеет прясть, из такого сырья получились бы отличные нити для вязания, вышивания или любого другого рукоделия, где они бы пригодились. Но парень, к сожалению, такими навыками не владел. А к началу панаса* путь повел их по редеющему лесу, вблизи человеческих деревень. Они были отмечены на карте Эмбера, но угрозы не представляли, по данным плана, там жили собиратели, ремесленники и не было охотников. Это обозначалось специальными символами, чтобы странники ориентировались, в какую местность им держать путь. А потому друзья решили не углубляться в чащу, чтобы не делать большой крюк, а просто обойти поселения. Запахи смешались для волка. Слишком много и часто люди ходили по тропам, собирая растения, ягоды, грибы, ловя в силки мелких зверей. Запах людей и их жилья был очень силен и Люпус уже жалел, что согласился не делать крюк и пройти так близко к селениям. И тут его снова настигло чутье. Волк раздумывал, наученный горьким опытом знакомства с охотниками. Еще и хога не было видно, он, по установившейся привычке, пропадал где-то в лесу. Вот только ощущение, что какое-то живое беззащитное существо оказалось в беде, становилось сильнее с каждым шагом и уводило в сторону деревень. «Эм, ты говорил, что деревни не охотничьи, правда?» − издалека начал Люпус. − Да, на карте стоят значки мирных собирателей, гончаров, в одной деревне есть торговец, в другой – кузнец. Охотников на крупную дичь нет, а мелкие нам не страшны. «Эмбер, чутье подсказывает мне, что в той стороне кому-то нужна помощь» − волк махнул головой в нужном направлении. − Люпус, опять? Чем закончилось все в прошлый раз? Тебя чуть не убили охотники. Мы все уцелели просто чудом! «Я знаю, я помню. Потому сомневался, стоит ли идти. И говорить тебе. А что, если мы пойдем медленно и тихо? Подкрадемся и посмотрим. Если действительно можем помочь, нужно это сделать. Я не могу просто пройти мимо», − Лю умоляюще смотрел на друга. Что можно поделать, когда добрый и отзывчивый волк хочет помочь кому-то? И парень согласился. Друзья медленно, останавливаясь и прислушиваясь, пошли в сторону деревень. Через какое-то время стали слышны всхлипывания и тоненькие подвывания, а человеческий запах усилился. Волк отчетливо различал его, он был не таким, как у Эмбера, сладковатый и нежный, довольно приятный. Звуки доносились из кустов лонка**. Друзья, озирались и вслушивались довольно долгое время, опасаясь ловушек или засады, но, кроме плача, посторонних звуков не было. Тогда Эм шепнул волку оставаться на месте, а сам пошел на разведку, решив рискнуть в одиночку. Надвинув поглубже капюшон, скрывавший лицо, протиснулся сквозь тонкие ветки. И тут же наткнулся на маленькую девочку в синем платьице, черном переднике и шапочке, из-под которой выбивались пряди смоляных волос. Бледное личико, что она подняла, услышав шелест веток, было перемазано соком ягод и землей, глаза темные, мокрые, отчего реснички слиплись, превратившись в стрелочки, на щеках блестели дорожки слез. Едва ли она прожила больше пяти зим. Испуганная и взъерошенная, малышка отшатнулась от страшного человека в капюшоне, неожиданно вынырнувшего из кустов. Она попыталась отползти, но тут же схватилась за лодыжку, негромко вскрикнула и залилась слезами. − Не бойся, я не сделаю тебе ничего плохого, − миролюбиво и негромко заговорил Эмбер. Он поднял пустые руки ладонями вверх, показывая, что у него добрые намерения. Девочка застыла на месте, испуганно таращась на незнакомца. Пыталась сдержать рыдания, не издавая ни звука, но слезы продолжали безмолвно литься по ее лицу. − Что с тобой случилось? Поблизости есть взрослые? – Вместо ответа малышка лишь помотала головой. Эм неохотно признался себе, что отрицательный ответ вызвал облегчение и едва заметно выдохнул. − Ты повредила ногу, да? Наверное, упала и ушиблась? Я видел, как ты схватилась за нее. Знаешь, у меня есть очень хороший друг, он волшебный. И если ты не испугаешься, то я позову его, и мы тебе поможем, − парень не был уверен, как говорить с этой девочкой, но помнил из своего детства, что его всегда подкупали сказки о волшебстве, дети часто верят в чудо и хотят увидеть настоящего волшебника. И не прогадал. Девочка встрепенулась, а ее глазки зажглись восторгом и предвкушением: − Вольсебный? – переспросила она, слегка коверкая слово. − Ага, но он не человек. Он белый волк. И тоже очень хочет помочь тебе. Ждет вон там, за деревьями, − парень махнул себе за спину, − Не будешь бояться его? − Неть, я не буду бояться. Я отень-отень хлаблая! – гордо заявила малышка, − Давай сюда своего волька! − Лю, иди к нам, здесь, и правда, нужна твоя помощь. Белый волк, слышавший весь недолгий диалог, вышел из-за деревьев и медленно направился в сторону парня и девочки. Он уже понял, что сможет помочь и ждал, пока друг договорится с малышкой, чтобы она не испугалась огромного зверя. Обошел куст и, нарочно издавая как можно больше шума, чтобы его приближение было услышано, нырнул в него с другой стороны. − Вольсебный вольк? – глаза так и сверкали, а исцарапанные ручки тянулись к морде, − Мозьно погладить? − Его зовут Люпус, и он понимает, что ты говоришь. Смотри, кивнул тебе, значит, ты можешь его погладить. Волк наклонился совсем близко, ожидая ласки. Ему очень нравилось, когда его гладят. Эмбер не часто делал это, полагая, что подобные нежности не будут слишком приятны величественному зверю, в которого Люпус превращался день за днем. Сам волк стеснялся выпрашивать ласку у друга. А потому прикрыл глаза, блаженствуя, когда легкая маленькая ладошка опустилась на мягкий мех его лба. Малышка самозабвенно проводила рукой по его голове, приговаривая, какой он «больсой» и «холосий». А Лю, воспользовавшись тесным контактом, одним махом излечил вывихнутую лодыжку, содранные коленки и ладони. Не выпуская ни на мгновения голову Люпуса из рук, кроха поведала, что собирала ягоды лонка в маленькое лукошко, обнаруженное неподалеку. Ее мама печет очень вкусные пироги с той ягодой, потому и отправилась в лес. Родители не разрешали ей этого делать, но она уже совсем взрослая и может набрать целое лукошко лонка. Потом долго искала нужные кустики, забредая все дальше, а когда где-то рядом зашуршало, испугалась, побежала, подвернула ногу и кубарем скатилась туда, где и была обнаружена друзьями. Они мило общались, провожая девочку к знакомым ей местам, чтобы она могла вернуться домой. В деревню заходить не хотели, нечего им там делать, да и на теплый прием можно было не рассчитывать. А потому, распрощавшись с малышкой и убедившись, что она вприпрыжку понеслась в сторону ближайшей деревни, друзья углубились в лес и стали устраиваться на ночлег. Вернувшийся к ночи хог, долго обнюхивал друзей, подозрительно щурился, отчего его итак не слишком крупные глазки становились похожи на две крошечные щелочки. Весь его вид без слов говорил: «Во что вы оба опять ввязались? Не придется ли снова вас спасать?» Но, так и не обнаружив ничего подозрительного, Баби улегся рядом с Эмбером на бок, и, спустя краткое мгновение, уже похрапывал, чтобы ранним утром снова покинуть друзей до вечера в поисках вкусностей, что водились в изобилии в лесу. *** Деревня Деса была самым крупным поселением из ближайших, потому что через нее проходила дорога на юг. Люди промышляли тут сбором ягод и трав, гончарным делом и мелкой охотой, обменивая результаты своего труда на различные товары у проезжающих торговцев, а так же сдавая комнаты в домах путникам, путешественникам и другим людям, нуждавшимся в ночлеге и готовым за него заплатить. В деревушке был даже трактир и постоялый двор в одном здании, заведовал которым местный староста. Как раз в его двери и влетела маленькая растрепанная девчушка, с порога бросившаяся к заплаканной матери: − Мамотька, я велнулась! – улыбающаяся крошка протягивала ей полное лукошко ягод лонка, заботливо собранное для нее Эмбером. − Гэлис, где ты была? Почему такая грязная? Что с тобой случилось? – тон женщины, только что обретшей свое потерянное еще на рассвете дитя, стал строгим и требовательным. Беспокойство за ребенка, как часто бывает, сменилось облегчением, а после вылилось в гнев на непослушное чадо. Не обращая на это никакого внимания, девочка, захлебываясь словами и восторгом, размахивая ручонками, громко рассказала ей о том, как пошла собирать ягоды, ускользнув на рассвете, как повредила ножку, но добрый мальчик с красными глазами и белыми волосами и его верный друг Люпус спасли ее, вылечили ножку, а еще ручки и «коленьки». А еще, они проводили ее до дома, и она каталась на спине у большого-пребольшого белого волка и гладила его мягкую шерстку, и можно ли ей заиметь дома такого же? Мать слушала дочь, попутно осматривая ее, нет ли где каких ран? Но все казалось в порядке, кроме испачканного платья и растрепанных волос. Конечно, все, что рассказывала малышка, она принимала за фантазию наслушавшегося сказок ребенка. Как может волк вылечить сломанную ногу? Или хотя бы даже поцарапанные ладони? Понятное дело, кроха хочет избежать заслуженного наказания за свою провинность, вот и сочиняет на ходу. Однако, рассказ малышки слушала не только ее мать, но и все присутствующие в тот момент в зале трактира посетители. Разговоры смолкли, как только потерявшаяся с утра дочка старосты влетела в дверь. Услышав про парня и его верного друга Люпуса, человек в плотном капюшоне, не дававшем разглядеть лица, что сидел в самом темном углу, узнал в них своих давних знакомых, встречавшихся ему на северной просеке, с легкостью победивших четверых умелых охотников. Он не собирался тогда вступать в бой, внимательно наблюдая за ними со стороны, и, как только волк бросился на главаря, предпочел быстро удалиться, заметая следы. Но некоторые выводы для себя сделал и имел свои предположения по этому поводу. А так же огромный интерес. Поднявшись с места, он незаметной тенью скользнул ближе, и когда мать уже собиралась начать отчитывать девочку, негромко обратился к ней: − Уважаемая хозяйка, − женщина от неожиданности вздрогнула, − не спешите ругать это неугомонное дитя. Задумайтесь над описанием тех двоих, что спасли ее. Не кажется ли Вам что-нибудь странным в нем? − Все странное, господин. Только ведь выдумала она это. Не хочет сидеть взаперти в наказание за свое поведение, вот и рассказывает небылицы. − А Вы, уважаемая, подумайте получше. Мальчик с белыми волосами и красными глазами, так ведь, милая? – Девочка несмело кивнула, радуясь, что кто-то из взрослых поверил, что она видела настоящее волшебство. А человек в капюшоне присел пред ней на корточки: − И белый волк по имени Люпус? Что в переводе с северных наречий означает «свирепый волк», − мужчина сделал многозначительную паузу и повернулся к побледневшей женщине: − И кто же это был, догадались, наконец? Она осенила себя знамением Туана и кивнула, не в силах от страха произнести свою догадку вслух. Присутствующие замерли, пораженные ужасным подозрением, а после, спешно повторяя жест хозяйки, вскочили со своих мест. С разных сторон понеслось: − Дитя демона! − Здесь, в Десе! − Несчастья на все наши головы! − Я срочно покидаю это проклятое Туаном место! − А волк-то? Волк − его приспешник? − А то и сам демон, породивший отродье! В зал вошел трактирщик, и его тотчас же посвятили во все подробности творящихся в деревне дел. Новость разнеслась по домам, словно огонь по сухому сену. Кое-кто даже был послан в соседние селения, чтобы и там рассказать о постигшем их несчастье. Спешно был собран совет из самых мудрых жителей, во главе со старостой. Нужно было решить, что делать дальше. Предлагалось отпугнуть демона и его дитя, чтобы ушли подальше, и им не захотелось возвращаться. Разжечь костры по периметру, непрестанно молиться Туану, чтобы помог и защитил. Но тут слово снова взял человек в капюшоне, неизвестно как оказавшийся на этом заседании: − А ну, как ваши костры не отпугнут демона и его дитя, а только разозлят? И посыплются на ваши дома и дворы несчастья и смерти? В еще большей беде рискуете оказаться! – все обернулись на неожиданного оратора, зашептались. Поняв, что всецело завладел вниманием людей, человек в капюшоне продолжил: − Не отпугивать вам их надо, а ловить. Изловите демона, пошлите за святым служителем Туана, он явится и уничтожит демона молитвой, святой водой, да знамением. А как тот сдохнет, так и дитя его следом сгинет. Слыхал я уже о таком и знаю, как нужно действовать. Готов, не безвозмездно, конечно, вам помочь. − Да ты кто такой? Ты проезжий, не из нашей деревни. Какой тебе в том интерес? – спросил кто-то. − Такой, что демон со своим отродьем всю мою семью разом уничтожил, а меня наградил вот чем, − на этих словах, человек откинул капюшон и ближайшие к нему отшатнулись, снова озаряя себя святым знаком. Он спокойно надел свой головной убор обратно и продолжил: − К тому же, я сказал, что помогу не безвозмездно, если вы слушали меня и поняли. Ну так что? Нужна вам моя помощь или попытаетесь отпугнуть демона-волка огоньками? Все единогласно сошлись на том, что незнакомец знает, о чем говорит и пожалуй, нужно попытаться извести демона и избавить деревню от зла. Послали за святым служителем Туана в храм, коих было не так уж и много в округе, а ближайший и вовсе в пяти днях пути. После приступили к обсуждению плана, как изловить демона. Человек в капюшоне улыбался и был очень доволен собой. Убедить глупых суеверных деревенщин в том, что ему нужно, не составило никакого труда. Дальше – дело умений этих людей и удачи. А он крайне удачлив. И, если его догадки окажутся верными, этот прекрасный белый волк никуда от него не денется.