Immersion

Войдя в довольно оживленный обеденный зал и обнаружив всех, за исключением своего розоволосого советника, Итачи понял, что что-то не так. Настроение в помещении заметно изменилось, как только в поле зрения появился наследник Учиха. Все неоднозначно отреагировали на его присутствие. В то время как некоторые продолжали говорить так же оживленно, как и раньше, и, казалось, не возражали против его прибытия, другие напряглись и заставили себя улыбнуться, приветствуя Хокаге с притворным энтузиазмом, а остальные посмотрели на главу Конохи со смесью страха и осторожности. Итачи, однако, привык к этому. Так было с тех пор, как он стал генином, и стало только хуже, когда его назначили капитаном подразделения Анбу в возрасте тринадцати лет. Люди либо всячески избегали гения клана, либо относились к нему как к взрослому. Поэтому став Рокудайме Хокаге, мало что изменилось. — Хокаге-сама, пожалуйста, присаживайтесь. Итачи коротко кивнул Гааре, направляясь к пустому месту рядом с Казекаге, отметив, что Канкуро и Темари уже сидели справа от своего брата. — Доброе утро, Хокаге-сама. — Темари поприветствовала его вежливой улыбкой, когда Итачи сел на стул напротив. Наследник Учиха просто кивнул, но так как блондинка хорошо знала, что он был немногословным человеком, то совсем не возражала. Длинный стол был заполнен всевозможными блюдами и фруктами, но по какой-то причине Итачи не чувствовал себя слишком голодным. Несмотря на довольно ранний час, солнечные лучи уже заполнили зал. Учиха охотно принял стакан воды, которую предложила женщина-политик, сидящая справа от него. Но аппетита по-прежнему не было. Брат Казекаге, однако, казался более чем голодным, судя по тому, как он буквально запихивал в рот все, что видел. Итачи не смог побороть отвращение, которое на мгновение мелькнуло в ониксовых глазах, поставив пустой стакан на стол. Да, он совершенно не голоден. — Надеюсь, что вы двое смогли немного поспать прошлой ночью, учитывая довольно позднее возвращение. — Заметила Темари, отправляя виноградину в рот, бирюзовые глаза поочередно смотрели на ее брата и Хокаге. — Мы должны были уделить внимание некоторым вещам, произошедшим во время собрания, сестра. — Пояснил Гаара, не сводя с сестры пристального взгляда. — К счастью, вы с Сакурой-сан смогли должным образом позаботиться о гостях в наше отсутствие. Темари только фыркнула в ответ, вертя нож между пальцами. — Да уж, нам повезло. — Проворчала девушка, возвращая внимание к еде, зная, что в ближайшее время не получит ответов на интересующие вопросы. При упоминании имени розоволосой Итачи еще раз окинул взглядом толпу в надежде поймать взгляд изумрудных глаз. Сакура никогда не опаздывала и обычно просыпалась первой после него, и одного факта, что она еще не присоединилась к ним, было достаточно, чтобы привлечь внимание. Учиха почувствовал знакомое и мягкое прикосновение чакры к своей собственной, когда собирался обратиться к сестре Казекаге и узнать, видела ли она сегодня его советника. Если бы Итачи не обращал пристального внимания на окружающую обстановку, то не заметил бы приближения девушки, так как сигнал ее чакры был очень слабым. И чем ближе помощница подходила к столовой, тем больше он замечал, что с сигнатурой розоволосой что-то не так. Сакура всегда полностью контролировала свою чакру, независимо от того, сколько у нее осталось. Учиха всегда чувствовал, что это была как бы расширенная часть ее самой, которую куноичи полностью контролировала даже в самых худших ситуациях. На этот раз, однако, сигнатура была слабой и колебалась, как тускнеющее пламя, которое изо всех сил пыталось выжить на дующем ветру. Глаза Итачи сузились и приобрели красный цвет, когда он повернул голову, выжидающе глядя на дверь, тело напряглось в тревоге. Мужчина смутно подозревал, что Харуно сама не осознавала, что с ней происходит. Как только помощница оказалась в поле его зрения, красные глаза в долю секунды принялись сканировать куноичи в поиске источника недомогания. В дверном проеме, едва держась на ногах, стояла Сакура, одетая в белую ночную рубашку, длинные розовые локоны мягкими волнами ниспадали на спину. Шаринган разглядел каждую капельку пота, стекающую по коже, то, как ее грудь вздымалась в неустойчивом ритме, а также то, как все ее тело дрожало. Тусклые изумрудные глаза были частично скрыты под полуприкрытыми веками, и когда Итачи поймал сонный взгляд своим яростным, мужчине показалось, что она смотрит сквозь него. Но больше всего злило то, что коллеги-политики приветствовали ее как ни в чем не бывало и даже предложили место, которое она, в таком состоянии, явно не могла принять. Пересохшие губы приоткрылись, и, казалось, девушка собиралась что-то сказать, но прежде чем она успела произнести хоть слово, Итачи увидел, как ее глаза закатились, и именно тогда он перешел к действиям. Не обращая внимания на взволнованные вздохи, крики удивления и беспокойства, Учиха в мгновение ока оказался рядом с Сакурой и с легкостью поймал дрожащее тело. Ее голова скатилась на мужскую грудь, когда Итачи обнял куноичи одной рукой за талию, а другую подложил под колени, чтобы крепче прижать к себе. С помощью шарингана Хокаге мгновенно осмотрел тело девушки, пытаясь разглядеть любые возможные травмы. Звук торопливых шагов достиг его ушей. — Сакура! — Раздался обеспокоенный крик Темари. Вместе с Канкуро они подошли и встали перед бессознательным телом подруги в объятиях Учихи, их глаза были широко раскрыты и полны тревоги. — Что, черт возьми, происходит? Итачи сжал губы в тонкую линию и снова посмотрел на бледное лицо Сакуры, не в силах ответить на вопрос Темари. — Я отнесу ее в номер и ожидаю, что лучшие медики Суны немедленно встретят нас там. — Резко приказал Итачи, и Канкуро кивнул, быстро отступая, чтобы вызвать медиков, не теряя ни секунды. Темари осталась рядом с Сакурой, сердито нахмурившись. Состояние Рокудайме передалось и ей. — Она казалась в порядке прошлой ночью. Следовательно, что-то случилось в течение последних шести часов. — Сообщила сестра Казекаге, покидая обеденный зал. Итачи нахмурил брови и уже собирался расспросить блондинку о вчерашних событиях после того, как они с Гаарой ушли, когда до его острого слуха внезапно донесся шепот. — Итачи. Ониксовые глаза моментально метнулись к лицу все еще бессознательной девушки. Мужчина внутренне удивился, как Харуно могла распознать его присутствие в таком состоянии. Заметив, как тело девушки слегка расслабилось, Итачи крепче сжал ее, без усилий запрыгнув на лестничный пролет. Голова кружилась от всевозможных теорий и предполагаемых подозреваемых. Он найдет того, кто несет ответственность за нынешнее состояние Сакуры. Его советник — его ответственность, поэтому любое нападение на нее равносильно нападению на Хокаге. Тот, кто был достаточно глуп, чтобы совершить подобную ошибку и не задуматься о последующем наказании, скоро узнает, что Итачи Учиха не просто так был одним из самых опасных людей. Добравшись до комнаты помощницы, Итачи толкнул дверь, прежде чем войти внутрь, и осторожно положил ее на кровать. Темари следовала за ним, как тень. Блондинка села на кровать рядом с Сакурой и осторожно положила руку ей на лоб, чтобы проверить температуру. — Черт возьми, она вся горит! — Воскликнула сестра Казекаге, подняв ладонь и бросив на Учиху, стоявшего рядом с кроватью, обеспокоенный взгляд. Итачи молча наблюдал за дрожащим телом Сакуры, после чего перевел ожесточенный взгляд на окно. Кто-то открыто пытался добраться до него. Вполне возможно, что один из нападавших все еще в Суне. Но Учиха подозревал, что настоящий преступник, скорее всего, уже давно скрылся. Сам факт того, что кому-то удалось добраться до Сакуры, одной из лучших куноичи Конохи, которая, вероятно, однажды превзойдет Цунаде, был достаточно тревожным. Взгляд мужчины снова скользнул по бледной и дрожащей фигуре розоволосой помощницы, которую он считал невосприимчивой ко всему благодаря ее знаниям и боевым навыкам. Итачи найдет виновного, поскольку это было его обязанностью и как Хокаге, и как ее начальника. — Темари-сан, пожалуйста, проследите, чтобы никто, кроме медиков и ваших братьев, сюда не входил. Я найду того, кто понесет за это ответственность. — Приказал Учиха, глубокий голос был резким и ясным. Темари поджала губы и взяла руку Сакуры в свою, бирюзовые глаза пристально наблюдали на покрытое потом лицо подруги. — Было бы разумнее дождаться прибытия медиков и услышать их вердикт, прежде чем бежать ловить этих ублюдков. — Прокомментировала Темари, взглянув на мужчину краем глаза. Итачи, однако, оставался бесстрастным. — Я вернусь до захода солнца. — Поставил перед фактом и, бросив последний взгляд на Сакуру, молниеносно покинул комнату. Темари вздохнула, крепче сжимая руку Сакуры. — Глупышка, — пробормотала она, услышав, как подошли медики и ее вечно шумный брат. — Я же просила, чтобы тебя не убили за ночь, не так ли? В тишине комнаты раздался стук, и блондинка разрешила им войти, оглянувшись через плечо, чтобы увидеть, как в комнату вошел Канкуро, а за ним пожилой мужчина и женщина, которой, казалось, было около тридцати пяти. — Я вызвал их, как велел Хокаге-сама. — Сообщил Канкуро с суровым выражением лица, затем его взгляд упал на Сакуру. Медики сразу заметили девушку с розовыми волосами и бросились к ней, приступив к работе. Внезапно ситуация напомнила Темари о временах, когда Сакура занималась спасением. — Вчера вечером она выглядела нормально. — Темари вздрогнула, не сводя глаз с женщины-медика, в которой признала действительно одного из лучших медиков Суны. Как Канкуро удалось заполучить ее так быстро, сложно представить, но, если честно, блондинке было все равно. — Она ела что-нибудь во время собрания? — Спросил пожилой мужчина, положив светящуюся руку на живот Сакуры, которая в ответ бессознательно вздрогнула. Темари покачала головой, прищурив глаза. — Нет, насколько я помню, нет. Она казалась в порядке и не вела себя странно, пока мы не нашли ее сегодня утром мокрой от пота, горящей и одновременно дрожащей, как будто она замерзла. — Рассказала песчаная куноичи, недоумевая, к чему он клонит. Доктор еще раз провел своей светящейся рукой по всему телу Сакуры, затем убрал ее и указал на иглы в аптечке первой помощи, которая находилась у коллеги. Женщина мгновенно подчинилась и приготовила шприц, взяв розоволосую за руку и осторожно вводя иглу в ее плоть. — Я не смог найти никаких повреждений, и Харуно-сан, похоже, не находится под каким-либо типом гендзюцу, что заставляет меня твердо верить, что она была отравлена. — Поделился соображениями врач с мрачным выражением лица. Темари и Канкуро мгновенно напряглись. — Яд? — Прошептала Темари, и в следующую секунду ее глаза горели яростью. — Какого рода яд? На этот раз заговорила женщина. — Судя по симптомам, это один из сильнейших и малоизвестных ядов здесь, в Сунагакуре. Не часто у человека, отравленного самыми распространенными из них, проявляются все эти симптомы сразу, но в случае Харуно-сан, похоже, мы имеем дело с кем-то, кто точно знал, какую смесь использовать и в каком количестве. Канкуро зарычал, сжимая кулаки. — Так как же, черт возьми, нам из нее это вытянуть? — Спросил парень, не понимая, к чему все идет. Мужчина тяжело вздохнул, нежно похлопав Сакуру по руке, старые и мудрые серые глаза наполнились жалостью. — Похоже, это довольно сильный яд, который специально создали, чтобы медленно, шаг за шагом разрушать тело изнутри. Поскольку он, по-видимому, представляет собой смесь многих различных ядов, извлечь его труднее, чем другие, если даже не невозможно. За его словами последовала тишина, пока Канкуро и Темари пытались осмыслить услышанное. — То есть вы хотите сказать, что это редкий вид яда, который практически невозможно извлечь, и что мы должны просто позволить ей умереть? — Прошипела Темари, гнев волнами накатывал на нее. — Должно быть что-то, что мы можем сделать, чтобы спасти ее! — Да! — согласился Канкуро. — А как насчет противоядия? Медики посмотрели друг на друга, обмениваясь молчаливым сообщением, прежде чем женщина снова начала объяснять. — Потребуется слишком много времени, чтобы проанализировать образец ее крови и сформировать противоядие на основе многих ядов, которые мы к тому времени обнаружили бы в организме Харуно-сан. Это, вероятно, займет недели, и к тому времени она будет уже мертва. Единственный способ — извлечь яд из ее тела, одновременно исцеляя, и это задача, на которую не способен обычный медик. Извлечение самого яда потребовало бы огромного количества навыков, силы и выносливости со стороны врача, а одновременное исцеление только усложняет ситуацию. — Любезно объяснила женщина, печальные глаза остановились на обеспокоенных и разгневанных лицах шиноби Песка. — Не стоит забывать, что большинство пациентов, находящихся в таком состоянии, слишком слабы, чтобы пережить такой процесс. — Добавил пожилой медик. Темари тяжело вздохнула, крепко сжав руку подруги в своей и стиснув зубы. Единственным известным ей медиком, который мог бы спасти розоволосую, была Цунаде, но даже у нее, вероятно, возникли проблемы со спасением Сакуры, даже если бы она вовремя вернулась в Коноху. — Сколько у нее времени? — Спросила Темари, не осмеливаясь встретиться с полными жалости глазами врача. За ее словами последовала оглушительная тишина, и на мгновение сестра Казекаге пожалела, что вообще озвучила свой вопрос вслух. Она вдруг засомневалась, хочет ли вообще услышать ответ, и все же понимала, что им нужно знать, насколько высоки шансы Сакуры на выживание. — Самое большее три дня, если не меньше. — Женщина вздохнула. — К тому времени ее жизненно важные органы будут слишком сильно повреждены, чтобы полностью восстановиться, независимо от того, будет ли яд успешно извлечен впоследствии или нет. Темари опустила голову и прикусила щеку изнутри, уже догадавшись, что их ответ будет таким. Цунаде никогда не доберется до Суны в течение трех дней, так как ей нужно будет заранее сообщить о состоянии Сакуры. Кроме того, она не могла просто оставить Коноху неподготовленной и без кого-либо, кто мог бы занять ее место в больнице, хотя Сенджу сделала бы это без промедлений, если бы на карту была поставлена жизнь ее любимой ученицы. К сожалению, все было против них. Затем мысли вернулись к Учихе, который внезапно исчез, и Темари знала, что он будет не в восторге узнав, что его советник умирает и что даже он ничего не может сделать, чтобы спасти девушку. Сестра Казекаге просто надеялась, что Итачи, по крайней мере, найдет того, кто причинил боль Сакуре, и заставит его заплатить.

***

Итачи шел по темному подземелью Сунагакуре. Каждый его шаг громко отдавался эхом в пустых коридорах. Вся его поза кричала о власти. Являясь, в первую очередь, ниндзя, мужчина обычно скрывал себя. Но сейчас он целенаправленно сообщал о своих намерениях и присутствии каждому заключенному, который находился в камерах скрытой тюрьмы Суны. Шаринган был активирован, пронзая темноту, в то время как он совершал длинные и целеустремленные шаги к конкретной камере. Оказавшись перед ней, он остановился, напряженный взгляд упал на заключенных внутри. Один из них лежал на спине без сознания, двое других сидели в одном из дальних углов, покрытые синяками и засохшей кровью. Так же, как он оставил их прошлой ночью. — Откройте камеру. Как только эти слова слетели с губ Итачи, охранник, спотыкаясь, двинулся вперед, повозившись с ключами, подчинился и сумел отпереть камеру. Хокаге отпустил его коротким, но острым взглядом, затем открыл ржавые металлические двери, скрип звучал в ушах, когда он сделал шаг внутрь. Закрыв за собой дверь, Учиха посмотрел на все еще лежащего без сознания седовласого мужчину с пустым выражением лица. Он был самым неразговорчивым во время допроса прошлой ночью, и, таким образом, все еще должен был страдать от последствий. Двое других, казалось, были в удивительно хорошей форме, учитывая события вчерашнего вечера, и поэтому Итачи даже не собирался ходить вокруг да около, сразу перейдя к делу. — Ты отравил ее. Произносить подобное вслух было неприятно, что выводило его из себя еще больше. Значит, происходящее более чем реально. Хотя это было всего лишь предположением, Хокаге не видел других версий, имеющих смысл, учитывая состояние розоволосой. Сакура отравлена и, возможно, даже не доживет до следующего дня, если он не найдет способ вытащить ее из этой передряги в течение следующих часов. Красные глаза, сузившись, уловили малейшее движение того, что был справа. Эта простая реакция только доказала его правоту. — Мы никого не травили. — Слева послышался невнятный голос, за которым последовал звук плевка перед собой. — Все, что мы сделали, это вырубили охранников, как мы уже говорили вчера. Итачи слегка сжал кулаки и нахмурил брови. Недовольство, явно читалось на его лице. — Ваша цель — не Казекаге. — Пробормотал Учиха, делая шаг ближе к ним, изучая их распухшие и покрытые синяками лица. Он видел пот, стекающий по их вискам, и то, как они слегка вздрагивали всякий раз, когда его взгляд падал на них. Итачи не играет в доброжелательность, если ему нужна информация. Вчера вместе с Гаарой им удалось выбить из них признания только с помощью самых болезненных и психически изнурительных способов. Троица была довольно упрямой, но после нескольких часов профилактических процедур, все внезапно пошло намного лучше. После вчерашнего Итачи знал, что ему не потребуется много времени, чтобы получить ответы на интересующиеся вопросы. — За кем еще мы могли охотиться? — Спросил левый тихим ворчливым голосом, в то время как правый снова замолчал. Глаза Итачи резко сузились, и он двинулся быстрее, чем они могли видеть, прижав мужчину правой рукой за горло к стене, томоэ неуклонно вращалось в его глазах в качестве молчаливого предупреждения. Схваченный застонал и закрыл глаза, боясь того, что с ним случится, если снова посмотрит в кроваво-красные глаза напротив, как он сделал прошлой ночью. — Ты специально разделил нас. — Учиха медленно заговорил, крепче сжимая горло человека, который так отчаянно сжимал запястье Итачи в надежде ослабить хватку, но тщетно. — Я не понимаю, о чем вы говорите. — Он начал задыхаться, слезы катились по его щекам, когда он дико размахивал ногами взад и вперед. Итачи подобные представления не трогали. — Вы двое устроили сцену, зная, что мы будем допрашивать вас. А ты приказал кому-то отравить ее, пока она спала, а меня не было рядом. На этот раз мужчина промолчал, его глаза нервно метнулись к парню слева, который в ответ свирепо смотрел на них обоих. — Чушь! — Крикнул он в знак протеста. — Мы не имеем к этому никакого отношения! Итачи понял, что был прав, когда тот, кого он держал, посмотрел на него умоляющими, полными слез глазами. Словесные подтверждения были ни к чему, ведь глаза сказали ему достаточно. — Говори, кто они. — Приказал Итачи, снова усиливая хватку, на этот раз до такой степени, что мог легко сломать шею. — Не смей открывать свой поганый рот, мы все равно покойники! — Слева от Итачи раздался крик, но он не обратил на него внимания. Лицо, представляющее интерес, в настоящее время было в его руках, изо всех сил пытаясь дышать и, очевидно, обдумывая, ответить по-хорошему или быть убитым Рокудайме Хокаге. В конце концов он выбрал более легкий путь. — Тот, кто отравил эту девушку, называет себя Касаки, но он такой же, как и мы трое. — Спешно сказал мужчина, за ним последовал задыхающийся вопль. — Тот, кто стоит за всем этим, приказывает другим делать грязную работу, чтобы не пачкать свои руки! Это все, что я знаю! — Заткнись, придурок! Ах, вот оно что. Теперь, когда Учиха был уверен, что троица все-таки что-то знает, несмотря на то, что они настаивали на обратном, Итачи прекратит допрос и получит информацию по-своему. Он ослабил хватку на мужчине и позволил шарингану позаботиться об остальном.

***

Солнце почти село, когда Итачи вошел в комнату Сакуры. Темари стояла перед окном, в то время как Гаара сидел рядом с Харуно и обменивался приглушенным шепотом с Канкуро. Однако, заметив его присутствие, они сразу же выпрямились. -Хокаге-сама, — Темари была первой, кто поприветствовал его, выражение лица было тусклым. — У нас проблема. Взгляд Итачи мгновенно упал на Сакуру, которая, казалось, все еще не пришла в сознание за время его отсутствия. Ему не понравилось то, к чему клонила блондинка. — Нет противоядия от яда, который был использован на Сакуре. — Сообщил Гаара, переходя прямо к делу, поскольку Казекаге редко видел Итачи в таком состоянии. — Объясни. На этот раз заговорил Канкуро. — Врачи сказали, что кто-то должен извлечь яд из Сакуры, одновременно исцеляя ее, но поскольку это яд, который состоит из многих других, это почти невыполнимая задача для обычного медика. — Быстро протараторил парень с мрачным выражением лица, стыдливо отводя глаза от Итачи. — Тогда мы должны доставить ее к Цунаде-сама. — Заключил Итачи, зная, что если кто-то и сможет спасти Харуно, то это будет Принцесса Слизней и Годайме Хокаге. — Она единственная, кто достаточно сильна и опытна. — Я тоже думала об этом, но у нас нет столько времени. Нам придется послать ястреба-посыльного, чтобы сообщить ей. Но Цунаде-сама не сможет сделать это в течение трех дней, которые Сакуре дали медики. — Мрачно напомнила им Темари. Итачи снова перевел взгляд на Харуно и несколько мгновений молчал, размышляя о том, что лучше всего сделать в этой ситуации. Наследник Учиха часто был вынужден принимать решения, от которых зависела жизнь других. Одно неверное движение, один неверный приказ и одно неверное слово могут кого-то убить, так же как и промедления. Вот почему он не колебался со своими следующими словами. — Я доставлю ее обратно в Коноху. Учиха знал, что это будет единственный способ спасти помощницу, и хотя ему придется напрячь свое тело до предела, он не мог просто позволить ей умереть здесь. Это было рискованно, а для некоторых сродни самоубийству, но у них не имелось другого выхода. — Чего? — Канкуро фыркнул, явно не ожидая подобного. — Ты не можешь бежать два дня подряд, особенно со всеми нашими песчаными бурями! Выражение лица Итачи посуровело, когда он прошел мимо Канкуро и осторожно поднял Сакуру с кровати, переместив ее так, чтобы она удобно лежала в его объятиях, прежде чем повернуться лицом к брату Казекаге. — Я не позволю одному из моих людей умереть здесь, и если это означает, что мне придется бежать два дня подряд, то так тому и быть. Гаара встал с того места, где сидел, и посмотрел на Итачи, молча обдумывая его слова, прежде чем в конце концов сдаться. — Мы отправим Цунаде письмо, чтобы она заранее узнала о твоем возвращении и обстоятельствах. — Сообщил ему Гаара. — Хотя я согласен с Канкуро, песчаные бури могут создать проблему, если вы хоть немного задержитесь. — Ты вообще способен бежать из Суны в Коноху в таком состоянии и без отдыха? — Возразила Темари, по-видимому, не слишком довольная планом. На карту была поставлена жизнь подруги. Ей не нравилось, что они внезапно торопили события, хотя блондинка доверяла Итачи. — Бывало и похуже. — Пробормотал Учиха, прежде чем отвесить им низкий поклон и крепче обнять розоволосую куноичи. — Настоящим благодарю вас за гостеприимство, Казекаге-сама. Я обязательно сообщу вам о состоянии Сакуры. Так же, как и про какую-либо информацию о том, кто стоит за этими нападениями. Гаара ответил на поклон, Темари с Канкуро немедленно последовали его примеру, зная, что выживет Сакура или нет, теперь зависит только от Итачи. — Пожалуйста, будьте осторожны и сообщите нам о прибытии в Коноху. Итачи кивнул и бросил последний взгляд на девушку в своих руках, каменное выражение лица немного смягчилось, прежде чем он повернулся спиной к песчаной троице. Кожа Сакуры была бледнее, чем раньше, все ее тело покрылось холодным потом, и она до сих пор дрожала. Губы были бледными и имели светло-голубой оттенок, в то время как глаза двигались под закрытыми веками, дыхание было неровным и тяжелым. Итачи и представить себе не мог, что увидит товарища по команде младшего брата в таком уязвимом состоянии. Не сказать, что Учиха заботился о розоволосой как о ком-то, кроме своего советника и верной куноичи из Конохи, но он все равно не хотел, чтобы Харуно умерла. Она была очень опытным медиком и куноичи, которую Конохе будет трудно заменить, и, помимо того, что многие люди, включая младшего брата и его светловолосого товарища по команде, будут глубоко оплакивать ее потерю. У Итачи было чувство, что предназначение Сакуры в его жизни тоже еще не полностью достигнуто. Рокудайме Хокаге не позволит ей умереть, пока он может что-то сделать. — До встречи. С этими словами Итачи выпрыгнул из окна и отправился обратно в Коноху.

***

— Цунаде-сама! Цунаде-сама! — Панический вопль эхом разнесся по коридорам башни Хокаге, заставив Сенджу с удивлением оторвать взгляд от бумаг, над которыми она в настоящее время работала в отсутствие Итачи. Женщина не знала, кто был настолько глуп, чтобы вызвать переполох в такой ранний час, особенно зная, что Годайме занята и ее нельзя прерывать, но она надеялась, что у этого человека была чертовски веская причина для подобной выходки. Взгляд медовых глаз переместился на дверь, когда молодой посыльный, покрытый потом, который, казалось, был примерно ровесником Наруто, ввалился в комнату и упал на колени, явно запыхавшись. — Что все это значит? — Спросила Цунаде, пугающе спокойная, бросив на своих охранников взгляд, от которого у обоих по спине пробежала дрожь. — Он не стал слушать и настоял на встрече с вами, сказав, что получил срочное сообщение из С-Сунагакуре. — Сказал первый, хлопнув молодого гонца по затылку. Паренек в ответ поморщился и, надув губы, потер затылок, бросив на охранника свирепый взгляд. — Суна? — Спросила Цунаде, ее слова резали офис, как нож. Она отложила ручку и, не обращая внимания на внезапный холод, наполнивший кабинет, протянула руку, указывая на письмо, которое крепко держал посыльный. Юноша вскочил на ноги и протянул письмо, не отрывая пристального взгляда от лица блондинки. — Это плохо. — Прошептал он, сглотнув комок в горле. — Очень плохо. Цунаде сжала письмо крепче, чем это было необходимо, внимательно изучая содержимое. Тишина, заполнившая кабинет, за исключением торопливого дыхания гонцов, была удушающей, поскольку все взгляды были прикованы к Годайме Хокаге, которая не отрывалась от информации в письме. Она перечитала его раз, другой, прежде чем швырнуть бумагу на деревянный стол. — Шизуне! — Взревела она, оттолкнувшись от стола, и встала, крепко упершись ладонями в поверхность стола, сминая при этом бумагу. Женщина, услышав крик Сенджу, через доли секунды ворвалась в кабинет с озабоченным выражением лица. — Да, Цунаде-сама? — Переместите всех пациентов, которые в настоящее время находятся в отделении интенсивной терапии, на второй этаж и подготовьте палату 35А для экстренного извлечения яда. Никому не разрешается входить в комнату, за исключением нас двоих, независимо от обстоятельств. Кроме того, убедитесь, что все готово к операции. — Приказала она, услышав одновременно. — Да, Годайме-сама! — Трое мужчин в мгновение ока покинули кабинет, оставив только Шизуне и Цунаде. Блондинка глубоко вздохнула, повернулась и посмотрела из широких окон своего офиса на оживленную деревню. Как и сказал посланник, все выглядело плохо. Она не знала, как это произошло, и не знала, вернется ли Рокудайме и ее ученица вовремя и в целости. Но Сенджу прекрасно понимала, что у нее будет несколько очень утомительных часов впереди, если она хочет спасти жизнь Сакуры. — Цунаде-сама, могу я спросить, что происходит? — Робко спросила Шизуне, озабоченно сморщив лицо. Если она все правильно поняла, то были все основания беспокоиться о жизни Хокаге или его советника. Цунаде молчала и продолжала смотреть вниз на деревню, мысли метались. Если кто-то и сможет спасти ее ученицу, то это будет она, но извлечение яда, подобное этому, будет представлять проблему даже для такого квалифицированного и опытного человека, как Сенджу. В конце концов, она знала это лучше всех — ведь когда-то, много лет назад находилась в таком же положении. Напоминание о том роковом дне заставило сердце болезненно сжаться в груди, когда знакомые и навязчивые образы заиграли перед ее глазами. Цунаде сжала кулаки от гнева, медовые глаза потускнели от стыда. На этот раз все закончится по-другому — на этот раз она добьется успеха. Она сделает это.

***

Итачи бежал на полной скорости в течение суток без перерыва, постепенно чувствуя, что девушка в его руках становится тяжелее. Если бы Учиха бежал самостоятельно без дополнительного веса, то проблем бы не возникло. Подобная нагрузка постепенно начала сказываться на мужчине. Им очень повезло, что Итачи удалось покинуть деревню до начавшейся песчаной бури. В противном случае, характерное для Суны явление только замедлило бы его и еще больше утомило. К этому времени Хокаге сумел добраться до Страны Рек, розоволосая помощница все еще была без сознания в его руках. Шел сильный дождь, и Итачи промок до нитки, прыгая с дерева на дерево. Если не останавливаться, то Коноха была в одном дне пути от их нынешнего местоположения. Но наследник Учиха знал, что добраться до нее без перерыва не получится, как бы сильно он этого ни хотел. Заканчивалась чакра, и ему нужен отдых. К тому же нужно было найти место, где он мог бы развести огонь, чтобы они не замерзли до смерти из-за дождя. По сравнению с жарой Суны, в Стране Рек было довольно холодно, хотя на дворе стояла осень. Так или иначе они должны адаптироваться к внезапным климатическим изменениям. Итачи активировал шаринган и осмотрел местность, продолжая прыгать между деревьями, высматривая все, что может дать им какое-то укрытие. Конечно, Учиха мог бы пойти по главной дороге и остановиться в деревне, но после их последнего инцидента подобное действие представляло опасность. Кроме того, теперь, когда Итачи был один, а Сакура находилась в критическом состоянии, они были легкой мишенью. Если группа шиноби нападет, у него будут проблемы, ведь время на исходе. Решив пойти по более изолированному пути, Итачи внутренне усмехнулся, потому что мужчина всегда предпочитал уединение. Забавно, как устроена жизнь. Спустя еще один час бега, наконец, удалось найти небольшую пещеру, расположенную не слишком далеко от лесной дороги, по которой продолжат свой путь. Переместив Сакуру на руках и мельком взглянув на розоволосую, мужчина убедился что она, пусть и в неустойчивом ритме, но все-таки дышит, чем остался доволен. Куноичи ни разу не проснулась за время их путешествия, и как бы он ни ценил тишину, было непривычно, что в присутствии помощницы стояла абсолютная тишина. Итачи и не подозревал, на сколько привык к спорам с Харуно и ее постоянной болтовне. Довольно странно держать ее в своих объятиях без какой-либо реакции от девушки. Не знаю, следует ли мне воспринимать это как комплимент или оскорбление. Искренне прошу прощения, что не была слишком болтливой, находясь без сознания, Учиха-сан. Насмешливый голос помощницы прозвучал в голове Итачи, когда он спрыгнул с дерева, продолжив путь к пещере. Неосознанно хватка на девушке усилилась во время сканирования окружения с помощью шарингана. Несмотря на их недолгое знакомство, он уже предполагал, какой будет ее реакция. Итачи пока не мог понять, хорошо это или плохо. Решив, что не следует слишком много думать о розоволосой, Учиха, наконец, добрался до пещеры и с удовлетворением обнаружил, что она довольно просторная. Звук мокрых сандалий, ударяющихся о каменную землю, эхом разносился по безмолвной пещере, пока мужчина шел вглубь. Итачи медленно опустил Сакуру на землю, так, чтобы она оказалась в сидячем положении, прислонившись спиной к холодной стене. Наследник Учиха опустился перед ней на колени и осторожно повернул голову, чтобы ей было удобнее. Горящая кожа под его пальцами не ослабляла беспокойства, напоминая о необходимости вовремя добраться до Конохи. Хокаге сумел защитить ее от большей части дождя, поэтому Сакура не слишком промокла. Простуда вдобавок к отравлению только создаст дополнительные риски. Не долго думая, мужчина собрал несколько веток и с помощью катон-но дзюцу развел огонь. Пламя осветило темную пещеру, и хотя это был небольшой костер из-за ограниченного количества сухих веток, которые ему удалось найти, но этого было достаточно, чтобы они не замерзли. Итачи снял мокрый жилет и бросил на землю рядом с огнем в надежде, что он высохнет, прежде чем переместить взгляд на Харуно, внутренне размышляя о дальнейших действиях. Несмотря на высокую температуру, она все еще сильно дрожала, свет пламени освещал ее болезненно бледную кожу. Решив, что ничего не поделаешь, Итачи устроился рядом с девушкой так, чтобы ее голова покоилась у него на плече, а его рука покоилась на правом колене, пока мужчина смотрел на огонь, глубоко задумавшись. Хокаге не любил, когда к нему прикасались, если в этом не было необходимости, но он также не был бессердечным, и поэтому решил, что может сделать исключение. Длинные розовые локоны щекотали его шею, струившись по руке непослушными волнами, создавая резкий контраст с черной одеждой. Сухие губы были слегка приоткрыты, когда девушка пыталась сделать один вдох за другим, капли пота стекали по ее лбу. Чем дольше Учиха смотрел на нее, тем больше она выглядела измученной и даже немного страдающей. Итачи мог только представить себе боль, которую помощница, должно быть, испытывала, судя по тому, что услышал от Казекаге, Канкуро и Темари. Хокаге не сомневался, что если бы это была не Харуно, а кто-то другой, тот уже давно умер. Сакура действительно была сильной женщиной, он не мог этого отрицать. Прошло около часа, дождь усилился, когда он внезапно почувствовал изменения в ее колеблющейся чакре. Они были минимальными, но мгновенно привлекли внимание Итачи. Он посмотрел на девушку сквозь полуприкрытые веки и увидел, как розовые брови сильно нахмурились, прежде чем Сакура заставила изумрудные глаза открыться. Итачи не смел пошевелиться, когда тихий стон наполнил пещеру. Глаза куноичи медленно переместились с огня перед ними на потолок, прежде чем она снова закрыла их. На этот раз, однако, он знал, что, несмотря на закрытые глаза, помощница, наконец, очнулась. — Учиха-сан? — Она вздохнула, повернув голову так, чтобы плотно прижаться лбом к его плечу, лицо сморщилось от боли, крепко стиснув зубы. Итачи был слегка удивлен, что в нынешней ситуации она смогла узнать его, и посмотрел на нее сверху вниз, стараясь уловить то, что могло быть тревожным сигналом. — Аа. Ты не должна тратить свою энергию на разговоры, Харуно, в твоем состоянии это не рекомендуется. — Заговорил Учиха, понизив голос, чтобы не напугать ее. Сакура издала что-то похожее на фырканье, все еще слишком измученная, чтобы открыть глаза. — Отравиться во время политического собрания тоже не рекомендуется, не так ли? Голос был слабым, и все же Рокудайме удалось уловить горечь, которая пронизывала ее слова. — Именно. — Согласился мужчина. — Однако подобного никто не ожидал. Здесь нет твоей вины. Сакура молчала несколько мгновений, звук потрескивания огня наполнял пещеру. Он бы поверил, что она снова потеряла сознание, если бы не знал своего советника лучше. Однако ее следующие слова застали Итачи врасплох. — Мне еще рано умирать. Учиха повернул голову, чтобы полностью рассмотреть лицо девушки, и на этот раз изумрудные глаза были открыты и смотрели прямо на него, хотя и расфокусировано. Мужчина обнаружил, что снова поглощен ей. Даже на грани смерти розоволосая говорила уверенно, не боясь и не умоляя о спасении. Эти слова произнесены честно и решительно. Сакура знала, что шансы выжить невелики. Но не в характере девушки сдаваться без боя. Было много вещей, которых она хотела достичь и от которых не хотела отказываться. Таким образом, Харуно доверила Итачи свою жизнь, решив, что не умрет, не оказав сопротивления. Учиха не мигая смотрел не девушку, молча призывая отвести взгляд, хотя ониксовые глаза все еще были прикованы к ней. — Этого не произойдет, пока я рядом, так что не сомневайся. — Затем его взгляд на мгновение смягчился. — Ты не умрешь. Сакура изо всех сил старалась изобразить легкую улыбку. Даже несмотря на то, что они не являлись лучшими друзьями, и он постоянно доводил ее до безумия, Учиха был готов довести свое тело до предела, только чтобы вернуть ее в Коноху, когда от этого зависела жизнь девушки. И за это она будет вечно благодарна. Харуно открыла рот, чтобы что-то сказать, но все слова застряли у в горле, заметив, как, нахмурившись, взгляд Итачи переместился с ее глаз на нос. Слишком измученная и ошеломленная, чтобы двигаться, куноичи обеспокоенно посмотрела на него, чувствуя неладное. — Что… — удалось прошептать Сакуре, когда внезапное головокружение усилило головную боль. Итачи незамедлительно сел перед ней, нежно держа за подбородок левой рукой, в то время как большой палец скользил по промежутку между ее носом и нижней губой, взгляд стал жестким. Взгляд девушки упал на его большой палец, который теперь был покрыт кровью. Изумруд столкнулся с ониксом, когда он поджал губы. — Нам пора уходить. Схватив свой жилет с того места, где он сушился у огня, Итачи вернулся к Сакуре и помог наклониться вперед, чтобы надеть его на девушку. Этого было недостаточно, чтобы защитить от холода, но мужчина должен как-то поддерживать температуру ее тела. Сакура, слишком слабая, чтобы протестовать, просто закрыла глаза и позволила взять себя на руки, зная, что все стало в десять раз хуже. Учиха заметил, что она снова была близка к обмороку, и мрачно отметил, что ее нос все еще кровоточил, потушив огонь. Придется поторопиться, если он хочет сдержать данное ей слово. Бросив последний взгляд на проливной дождь, Учиха скрылся в ночной темноте, не оставляя следов и не издавая ни звука, спеша к месту назначения. Потребовались еще сутки бега без перерыва, прежде чем оказаться в пределах досягаемости Конохи в середине следующей ночи. Хокаге незаметно прошел мимо стражи, которая была выставлена на границах, и патрулировавшего джонина, скрытый тенями и звуками ночи. Розоволосая все еще была в его объятиях, живая, но едва дышащая. Если раньше ее дыхание было поверхностным и неровным, то сейчас казалось, что даже неглубокий вдох причинял ей боль. Итачи почувствовал облегчение, увидев знакомые ворота, но ни на йоту не позволил себе замедлиться. То, что ему удалось вовремя доставить помощницу в Коноху, не означало, что она выживет или выздоровеет, даже если Цунаде-сама будет бороться за ее жизнь. Хокаге прошел через ворота со скоростью, которая позволила остаться незамеченным, затем его ноги автоматически нашли дорогу ко входу в больницу. Добравшись высокого здания, он заметил, что Цунаде уже стояла в дверях с дюжиной медиков позади. Сенджу, должно быть, почувствовала слабую сигнатуру чакры Сакуры и уведомила медиков об их прибытии. Спрыгнув с последней крыши, Итачи грациозно приземлился перед группой людей, коллекция вздохов и шепота беспокойства между медиками нарушила тяжелую тишину. Десятки пар глаз упали на промокшего и измученного Хокаге, который держал ученицу Годайме, на которую все смотрели снизу вверх. Учиха сразу заметил тревожный взгляд Цунаде. Все выглядело плохо, не было никакой необходимости скрывать это. — Тишина! — Крикнула Сенджу, мгновенно заставив замолчать вовсю сплетничающих медиков. Сейчас не время для предположений, теорий и сплетен. Время спасать чью-то жизнь. — Сайто, Кенши, вы забираете Сакуру у Итачи! — Приказала Годайме, на что мужчины в ответ поспешно кивнули и неохотно бросились к Учихе, который все еще держал Сакуру. Одно его присутствие подавляло всех находящихся в холле. Два медика остановились перед Хокаге, а Итачи молча смотрел на них, почему-то не желая отпускать розоволосую. Если он отпустит куноичи, то потеряет последнюю крупицу контроля над судьбой Сакуры, что ему совсем не нравится. — Итачи, — заметив колебания Учихи, позвала Цунаде, голос был жестким, но взгляд мягким. — Нам нужно поторопиться. Итачи резко вернулся к реальности и коротко кивнул, прежде чем осторожно передать обмякшее тело Сакуры одному из двух медиков, чье имя он даже не потрудился запомнить. Пора начинать. — Отнеси ее внутрь. Шизуне, проводи Итачи в отведенную комнату. — Раздавала приказала блондинка. Кенши и Сайто, державшие Харуно, пронеслись мимо нее прямо в операционную. Сенджу повернулась и, бросив последний взгляд через плечо на Итачи, направилась внутрь, сопровождаемая оставшимися медиками. — Хокаге-сама, — мягко позвала Шизуне, поклонившись, когда ониксовый взгляд упал на нее. — Пожалуйста, следуйте за мной. Я покажу комнату, где вы сможете отдохнуть, пока Цунаде-сама будет занята. В других обстоятельствах Учиха даже бы не рассматривал предложение и просто ушел бы домой и отдохнул, но сейчас он знал, что не сможет этого сделать. Итачи не мог просто пойти домой и лечь спать, не зная о состоянии своего советника. Это было бы бестактно и неуважительно, и поскольку Цунаде, независимо от результата, захочет увидеть его после операции, он может просто остаться в больнице. В конце концов, наследник Учиха неохотно решил последовать за Шизуне. Розововолосый советник не покидал его мысли.