***
— Я лично должна сломать тебе еще одно ребро за то, что ты не обратился за медицинской помощью раньше, Учиха. Губы Итачи скривились. С самого начала настроение оставляло желать лучшего, и казалось, что это не изменится в ближайшее время. Все началось утром, когда мать застала его за сменой повязки, аккуратно обмотанной вокруг ребер. В тот момент, когда ее темные глаза упали на довольно уродливый синяк, покрывавший нижнюю часть грудной клетки, начался настоящий ад. Не прошло и часа, как мужчина внезапно оказался в одной из VIP-палат Больницы Конохи вместе с Цунаде и его матерью, которая настояла на сопровождении сына, чтобы убедиться, что он действительно собирается лечиться. — Считай, что тебе повезло, сломанное ребро не причинило серьезных повреждений внутренним органам. — Сказала Цунаде, убирая стетоскоп от грудной клетки и что-то записывая в блокнот. — Хотя должна признать, мне любопытно, кому удалось сломать ребро великого Учихи Итачи. — Я совсем забыла об этом, — сказала Микото, бросив на сына любопытный взгляд. — Ты тренировался с Какаши-сенсеем? Цунаде фыркнула, заметив, как выражение лица Итачи стало немного горьким, и мгновенно сложила два и два. Похоже, не только ребро, но и гордость Учихи получили сильный удар от одного и того же человека. — Сомневаюсь, что это Какаши, они оба используют схожий стиль боя. Полагаю, что это был кто-то, кого наш дорогой Итачи, возможно, немного недооценил, раз ему нанесли такой удар. Итачи не понравился ни веселый огонек в глазах Цунаде, ни то, как его мать вопросительно посмотрела на светловолосую подругу. Мужчина сжал губы в еще более тонкую линию. И снова он оказался в такой досадной ситуации из-за своего советника. Казалось, что все плохие вещи, которые произошли с ним с тех пор, как Харуно была назначена его правой рукой, либо вызваны этой девчонкой, либо привели к тому, что она оказалась причастна к ним. Можно с уверенностью сказать, что такой расклад Рокудайме не нравился. — Могу заверить вас, что мне очень хорошо известно, когда мне нужно обратиться за медицинской помощью, а когда я в состоянии справиться с ситуацией самостоятельно. — Итачи изо всех сил старался скрыть раздражение в голосе. Микото хлопнула сына по плечу. — Перестань дуться и считай, что тебе повезло, что я все еще так спокойна, молодой человек. Ониксовый взгляд остановился на суровом выражении лица матери, и он безмолвно поднял бровь. Итачи не дулся. Только мужчина собирался открыть рот, чтобы спросить о намерениях своей матери, стук в дверь помешал ему сделать это. Если бы Учиха только посмотрел на Цунаде, а не на дверь за секунду до того, как она открылась, то смог бы уловить дьявольскую ухмылку, которая появилась на ее губах. — Войдите, — разрешила Сенджу, и в тот момент, когда дверь открылась, Итачи задался вопросом, что он когда-либо делал в своей жизни, чтобы оказаться в такой ситуации. Вошла Сакура, одетая в белый халат и обычную одежду. Изумрудные глаза были прикованы к папке в ее руке. Казалось, розоволосая не потрудилась проверить, кто именно являлся пациентом, которого лечила Цунаде, потому что, если бы она это сделала, Учиха не сомневался, что куноичи продемонстрировала бы разворот на 180 градусов. — Цунаде-шишо, Мэй сказала, что вы хотели увидеть… — Поймав раздраженный ониксовый взгляд, медик мгновенно встала как вкопанная. — … меня. В изумрудных глазах промелькнуло замешательство, увидев Итачи без рубашки, сидящего на больничной кушетке, после чего девушка заметила его мать и посмотрела на наставницу. В то время как первая, казалось, была приятно удивлена, вторая сделала вид, что невинно записывает что-то в свой блокнот. Можно с уверенностью сказать, что розоволосая была смущена. — Сакура-чан! — Микото воскликнула в восторге, очевидно, радуясь встрече, и куноичи мгновенно отразила ее улыбку. — Так приятно снова видеть тебя, дорогая! Розоволосая не пропустила, как раздражение Итачи стало еще более очевидным после теплого приветствия его матери. Харуно бросила на него вопросительный взгляд краем глаза, прежде чем должным образом поприветствовала Микото. — Микото-сан, какой приятный сюрприз. — Сказала Сакура, искренне радуясь, хотя и немного подозрительно относясь к обстоятельствам, при которых они встретились. — Что привело вас сюда? Микото положила руку плечо сына, и Итачи неохотно напрягся под ее прикосновением, не сводя глаз с любопытного выражения лица Сакуры. — Видите ли, мой дорогой сын решил, что довольно неплохо скрывать сломанное ребро. Ему это почти сошло с рук, если бы я не поймала его при смене повязки. — Объяснила Микото, крепче сжимая плечо Итачи. Сакура, слегка удивленная, позволила своим глазам блуждать по обнаженному торсу мужчины, пока в поле зрения не появился уродливый синяк, о котором упоминала Микото. Казалось, что тот, кто сумел нанести ему удар, действительно сломал ребро и даже задел еще одно или два. Из-за того, что Итачи своевременно не занялся лечением, все выглядело еще хуже, чем обычно. Розоволосая знала по собственному опыту, что он испытывал сильнейшую боль, при этом не моргнув и глазом. — Выглядит довольно болезненно, — прокомментировала Сакура, подняв глаза и с любопытством посмотрев на Итачи. — Удивительно, что вам удалось так хорошо это скрывать, Хокаге-сама. Другие, вероятно, через пару часов упали бы в обморок, но, судя по цвету синяка, вероятно, прошел день или два с тех пор, как вы его сломали. Итачи не знал, намеренно Харуно притворялась непонимающей, или она действительно не знала, что сломанное ребро — ее рук дело. Розоволосая просто не могла не заметить, что сломала ему ребро во время их небольшой тренировки, тем более, что она являлась медиком высокого уровня, но, судя по тому, как любопытные глаза все еще были прикованы к нему, казалось, что девушка на самом деле не осознавала, что сделала. — Я сказала им то же самое, — согласилась Цунаде, протягивая ученице планшет с медицинскими данными Итачи, который Сакура молча приняла. — Если бы он подождал еще несколько дней, у нашего дорогого Хокаге начались бы проблемы с дыханием, если не хуже. Сакура напевала, просматривая его досье. Цунаде, конечно, была права, и хотя она уже привыкла к подобным выходкам от Какаши, но девушка и представить не могла, что Итачи питает такое же отвращение к больницам. — Я испытывал вещи похуже, чем сломанное ребро. — Заявил Итачи, переводя взгляд с Сакуры на Цунаде, которая в ответ дерзко подняла бровь на молодого наследника Учиха. — Это не имеет значения. Тебе придется вылечить ребро, и ничего не поделаешь, — сказала ему Сенджу, скрестив руки на груди. — К сожалению, у меня довольно плотный график и срочное извлечение яда, поэтому Сакура позаботится о твоей проблеме. Хокаге и его советник посмотрели на Цунаде, как только она закончила фразу, и Итачи мог поклясться, что краем глаза заметил одобрительную улыбку матери. Отлично, как раз то, что ему было нужно. Блондинка перевела взгляд с Сакуры на Итачи, молча ожидая возражения, и хотя казалось, оба были не слишком довольны нынешним затруднительным положением, никто из них не осмелился отказаться. Годайме хлопнула в ладоши. — Значит, решено. Микото-сан, я попрошу одного из моих Анбу проводить тебя домой, пока Сакура позаботится о твоем упрямом сыне. Сакура, я доверяю тебе позаботиться о нем, если что-нибудь понадобится, позови Суки или Мэй. Микото кивнула и похлопала сына по плечу, прежде чем последовать за Цунаде. Однако, когда она проходила мимо розоволосой, мама Итачи положила руку на плечо Сакуры и одарила девушку благодарной улыбкой. — Спасибо, — сказала Микото, улыбка все еще была при ней. — Если он будет плохо себя вести, разрешаю тебе сломать еще пару ребер. Сакура не могла не улыбнуться, услышав слова женщины, и коротко кивнула ей. — Я буду иметь это в виду. Счастливого пути домой, Микото-сан. Мать бросила на сына последний взгляд через плечо и ушла вместе с Цунаде, оставив Сакуру и Итачи наедине. Гнетущая тишина заполнила помещение в тот момент, когда Микото вышла из палаты и закрыла за собой дверь. Сакура, заметив на себе недовольный взгляд Итачи, решила просто покончить с этим, чтобы как можно скорее оставить его в покое. Она подошла к столу, положила на него планшет и нажала кнопку для вызова медсестры. — Суки, мне нужно, чтобы ты приготовила анестетики и повязку. — Сказала куноичи, прежде чем отпустить кнопку и повернуться, чтобы надеть пару резиновых перчаток. Приготовившись к процедуре, она обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как Итачи надевает рубашку. Розоволосая, явно не ожидавшая этого, бросила на невозмутимого Учиху взгляд, полный явного недоверия. — Что, во имя Ками, вы делаете? Итачи, который только что надел рубашку, подумывал просто проигнорировать присутствие советника и выйти из палаты, но, в конце концов, он знал, что им придется увидеться позже в тот же день, поэтому он решил не делать этого. — Я ухожу. — Мужчина, как ни в чем не бывало, встал, приготовившись уйти, но Сакура оказалась быстрее и преградила ему путь. — Учиха, ни с места. — Приказала девушка, выражение лица стало жестким. Из-за разницы в росте пришлось слегка приподнять голову, чтобы встретиться с ним взглядом, но такая мелочь ей не помешала. Медик знала, что, вероятно, выглядела не особо угрожающе, так как Итачи смотрел на нее сверху вниз, но ей было все равно. Пока он являлся пациентом, а она врачом, этот человек будет слушаться, нравится ему или нет. Итачи взглянул на куноичи, слегка раздраженный упрямством Сакуры. Она явно не планировала отпускать его так легко, и хотя он знал, что может просто использовать одно из своих дзюцу, мужчина не собирался заходить слишком далеко, учитывая состояние, в котором сейчас пребывал. С пустым выражением лица, Рокудайме приподнял темную бровь, поджав губы, когда поймал вызывающий взгляд Сакуры своими ониксовыми глазами. — Если не хочешь неприятностей, я бы посоветовал тебе отойти в сторону, Харуно. Девушка нахмурилась, выражение ее лица стало еще жестче, когда она фыркнула, услышав слова Итачи. — Если вы не хотите неприятностей, Учиха, я бы посоветовала вам прекратить свои детские выходки и делать то, что говорит врач. Глаза мужчины внезапно вспыхнули красным, и не прошло и мгновения, как Сакура уставилась в пару алых глаз, с которыми она была слишком хорошо знакома. Куноичи могла бы поклясться, что обстановка вокруг них постепенно сгущалась, взгляд мужчины был достаточно холодным, чтобы заморозить до смерти. — Отойди. Его тон был низким и все же достаточно глубоким, чтобы вызвать дрожь, пробежавшую по спине Сакуры. Приказ отдан громко и четко, но розоволосая знала, что он проверяет ее, и поэтому не сводила с него глаз. Она больше не позволит Учихе Итачи запугать себя. — Это ваше последнее предупреждение, Учиха. — Сакура заговорила, голос упал на несколько октав ниже. — Сядьте. Харуно осознавала, что требовалось нечто большее, чем довольно неубедительное предупреждение, чтобы заставить Итачи отступить, но что еще ей оставалось делать? Девушка не могла вызвать Микото и не могла приковать его к смотровому столу, так что вариантов было немного. Итачи не сводил с нее глаз и искал любой признак страха, малейшее колебание в ее намерениях или малейший намек на сожаление, но, похоже, бессмысленно. Сакура, по-видимому, не планировала отпускать мужчину. Хотя Учиха понимал, что нуждался в помощи, тем более когда он уже находился в больнице, ему не хотелось сдаваться так легко. В конце концов, Хокаге увидел то, что хотел увидеть, и очень медленно позволил шарингану исчезнуть. Итачи еще раз взглянул на лицо Сакуры, убедившись, что она заметила его недовольство, прежде чем он снова сел на смотровой стол. Сакура, явно довольная, изо всех сил старалась скрыть торжествующую улыбку, пододвинув свой стул на колесиках так, чтобы быть наравне с Итачи, который к этому времени уже успел снять рубашку без ее приказа. Что ж, похоже, они добились какого-то прогресса. Сакура села перед ним и нежно провела рукой по фиолетовому синяку, мгновенно почувствовав, как мышцы под ее ладонью дернулись в знак протеста. Сакура поджала губы, изумрудные глаза наполнились состраданием. — Ребро в довольно плохом состоянии. Потребуется некоторое время, чтобы рана зажила, и может немного болеть, поэтому, пожалуйста, будьте готовы. — Предупредила она, устраиваясь поудобнее и осторожно положив обе ладони на сломанное ребро. — Я начинаю. — Хн, — все, что Итачи предложил ей взамен, прежде чем медик начала вливать свою чакру. Мужчина привык чувствовать, как чужеродная чакра входит в его тело, как и большинство шиноби, которые находились на действительной службе и выполняли миссии, но впервые у него не было желания вытеснить ее своей собственной. В тот момент, когда чакра Сакуры проникла в тело, Учихе показалось, что кто-то вылил теплую воду на кожу. Он чувствовал комфорт, а не холод и покалывание, как во время лечения другими медиками. Ее рука была нежной, но твердой и согревала все тело изнутри, мгновенно притупляя боль, которая мучила мужчину последние дни. Сакура мгновенно заметила, что часть напряжения, которое ранее наполняло тело Итачи, исчезла, и, к большому удивлению, и почувствовала, как он расслабился под ее прикосновением. Не нужно было поднимать глаза, чтобы понять, что он смотрит на нее, но, будучи профессионалом, девушка не позволяла подобному отвлекать от работы. — Вы можете почувствовать тошноту или легкое головокружение после лечения, но даже если этого не произойдет, не тренируйтесь в течение оставшейся части дня, пока ваше тело полностью не восстановится после процедуры исцеления. — Не думаю, что это будет проблемой, учитывая, что у нас назначена на сегодня встреча. — Напомнил Итачи, его бархатный голос потерял небольшую часть своей грубой остроты. Сакура удивилась, что он первым заговорил об их встрече, которая была запланирована на этот вечер, и слегка улыбнулась ему. — Верно, — она согласилась, не отрывая взгляда от его грудной клетки. — Хотя, должна признаться, мне любопытно, как вы сломали ребро. Вы спарринговали с Шисуи или Какаши? Итачи не сводил глаз с Сакуры, искры любопытства осветили ониксовые глаза, и он на мгновение задумался, должен ли сказать, что это ее рук дело или нет. — Конечно, вы не обязаны отвечать, если не хотите. — После нескольких минут молчания добавила куноичи. Харуно не хотела заставлять говорить то, чего он не хотел, но неожиданно, мужской голос снова достиг ее ушей. — Я сломал ребро во время тренировки два дня назад. Сакура напевала, кивая самой себе. Как и ожидалось, Учиха сломал его два дня назад, и то, что это произошло во время тренировки, также имело смысл. Откровенно говоря, ее любопытство было задето, но, зная Итачи, он не тренировался с кем попало. Скорее всего, это был кто-то близкий к его окружению, как, например, Какаши или Шисуи. С другой стороны, насколько она знала, Шисуи был на задании и не вернется до завтра, а Какаши был на посиделках с Куренай и другими, так что оставалось очень мало претендентов. Стоп, два дня назад? Так, два дня назад Сакуре разрешили вернуться к обязанностям в больнице, но ничего особенного… Изумрудные глаза значительно расширились, прежде чем девушка посмотрела на Итачи, который спокойно поймал ее удивленный взгляд своим не менее удивленным. Итак, до нее наконец-то дошло. — Подождите, то есть хотите сказать, что я сломала вам ребро во время нашей тренировки? — Спросила куноичи, явно удивленная таким исходом. Она помнила, как ударила Итачи где-то в районе ребер, но она не думала, что ей действительно удалось сломать одно из них. По крайней мере, это объясняло, почему он был в таком плохом настроении, увидев помощницу сегодня утром. Мужское эго не выдержало удара, потому что Микото потащила его в больницу и устроила большой переполох перед Цунаде и его советником, который, по совпадению, был тем, кто сломал ему ребро, даже не осознавая этого до сих пор. Вот он, способ задеть гордость Учихи. — Вы должны были сказать мне вчера. — Начала Сакура, отводя глаза, чтобы еще раз взглянуть на знакомое зеленое свечение, охватившее ее руки. — Если бы вы это сделали, рана бы уже зажила и вам не было бы так больно, а ваша мама не потащила бы вас сюда. Итачи знал, что Харуно права. Мужчина действительно собирался поднять этот вопрос вчера, когда она неожиданно пришла в резиденцию, но одного взгляда на ее ушибленный глаз было достаточно, чтобы помешать ему сделать это. Она и так была достаточно истощена, и исцеление сломанного ребра только ухудшило бы ее состояние до такой степени, что помешало бы Харуно добраться домой самостоятельно. Он не хотел обременять девушку тем, о чем можно было бы позаботиться на следующий день. — Ты была измотана и нуждалась в отдыхе. Твоя чакра находилась на низком уровне, и тебе нужны были резервы для собственного лечения. — Итачи спокойно объяснил, повернув голову вправо, чтобы посмотреть в окно, не отрывая глаз от ясного голубого неба. — Мне показалось неправильным просить у тебя медицинской помощи, когда ты сама в ней нуждалась. Сакура почувствовала, как сердце согрелось от услышанных слов, не отрывая взгляда от его грудной клетки, выражение лица смягчилось. Значит, он не попросил вылечить ребро накануне, потому что хотел, чтобы она сначала вылечилась и отдохнула? Если бы Сакура не знала его лучше, то осмелилась бы поверить, что Итачи на самом деле беспокоился о ее благополучии и ставил ее потребности выше своих, но поскольку они говорили о Хокаге, это казалось очень нехарактерным. С другой стороны, это был тот же самый Итачи, который бежал весь обратный путь от Суны до Конохи только для того, чтобы спасти ей жизнь, так что это было не так уж неправдоподобно. — Осторожнее, Хокаге-сама, или я поверю, что вы на самом деле более внимательны, чем все думают, — предупредила Сакура, губы изогнулись в дразнящей улыбке, когда она немного подтолкнула чакру в Итачи. Ребро почти полностью зажило, и синяк также немного исчез, но ей все равно нужно будет ввести анестезию, чтобы нервы вокруг него онемели. Она осмелилась взглянуть на Итачи как раз вовремя, чтобы уловить тень ухмылки на его губах. Мужчина по-прежнему смотрел в окно. Несмотря на свое прежнее плохое настроение, он теперь, казалось, чувствовал себя более непринужденно в ее обществе, напряжение давно покинуло тело Рокудайме. Стук внезапно испортил уютную тишину, открылась дверь в палату Итачи. В то время как мужчина даже не потрудился повернуть голову в сторону двери, чтобы узнать, кто вошел, Сакура оглянулась через плечо, чтобы убедиться, что это действительно была Суки. — Сакура-сан, я принесла обезболивающие и бинты. — Услышала знакомый голос медсестры розоволосая, заметив, что Суки говорила чересчур участливо. Харуно сдержалась, чтобы не фыркнуть. Куноичи знала, что большинство высокопоставленных шиноби Конохи были предметом разговоров персонала больницы, и что ее босс не был исключением, но она никогда не понимала, насколько по-разному они вели себя вокруг них. Однако, Суки всегда вызывалась помогать Сакуре или Цунаде во время лечения товарищей по команде или других шиноби высокого ранга. Она была известна тем, что целилась в высшие чины, и, судя по активным движениям бедрами, Итачи являлся главной целью медсестры. Суки довольно неплохая девушка, которая хорошо работала в больнице, не доставляя особых хлопот. Прежде всего, она была известна своим званием королевы сплетен в больнице Конохи. Вместе с некоторыми другими медсестрами Суки любила проводить свободное время, обмениваясь последними новостями и сплетнями. Сакура готова была поспорить на свою жизнь, что остальные, вероятно, умирали от зависти, потому что Суки выпала честь увидеть Учиху Итачи без рубашки. Розоволосая даже не могла сосчитать, сколько раз она была вовлечена в какие-то слухи про отношения, будь то с одним из ее товарищей по команде или с каким-то случайным незнакомцем. Ками, она даже слышала, как время от времени упоминалось имя Цунаде, но Сакура уже привыкла и не обращала на это внимания. В редких случаях куноичи приходилось лично позаботиться о некоторых слухах. Например, однажды, кто-то сказал, что она беременна ребенком Какаши или что ей осталось жить всего две недели, но это были исключения. Следует сказать, что не каждая медсестра или медик любили сплетничать. Примером являлась Кико и некоторые другие, которых она знала, но Сакура не смотрела свысока как на людей, так и на их навыки. Ничего не поделаешь, многим нравилось тратить свое время на сплетни. Розоволосой было все равно, пока они подобающим образом выполняли свою работу. — Суки, пожалуйста, приготовь все для инъекции. Как только я закончу, ты можешь заняться его перевязкой и отдать прописанные обезболивающие и витамины. — Сказала Сакура, вводя еще немного чакры в Итачи, нахмурив брови от сосредоточенности. — Будет сделано, Сакура-сан. — Суки поставила поднос с необходимым на смотровой стол рядом с Итачи, который даже не удостоил ее взглядом. Медсестра собрала свои длинные волосы цвета лесного ореха в низкий хвост, взяла один из пустых шприцев и начала наполнять их анестетиками. — Юри ухаживала за пациентом в палате 198? — Да, Сакура-сан. Юри-чан и Такеми-сама готовят ее к операции. — Ответила Суки, снова переводя взгляд на Итачи, который очень хорошо знал, что на него смотрит излишне любопытная девушка. В конце концов он повернул голову, чтобы посмотреть на розоволосого медика, которая, казалось, была поглощена задачей исцеления его сломанной кости. Мужчина почти не чувствовал боли, и, судя по тому, как чакра Харуно продолжала равномерно поступать в его тело, Сакура делала все возможное, чтобы продолжать, пока ребро полностью не исцелилось. — Сакура-сан, у нас есть запасные иглы? Я думаю, что эта упаковка уже была вскрыта. — Внезапно спросила Суки, заставив Сакуру оторвать взгляд от туловища Итачи и посмотреть на иглу, о которой шла речь. — У нас должно быть немного во втором ящике. — Подсказала розоволосая, прежде чем переключить свое внимание на исцеление Итачи, в то время как Суки взяла шприц и подошла к ящику. Итачи внимательно следил за девушкой и наблюдал, как она роется в каждом ящике стола, кроме того, о котором упоминала Сакура. В то время как лицо Итачи оставалось бесстрастным, ониксовые глаза заострились на мельчайших деталях, когда локоть Суки задел одну из кнопок справа от стола, и не прошло и секунды, как разбрызгиватели в комнате заработали, и на них посыпались бесчисленные капли воды. Сакура, явно застигнутая врасплох, подскочила на месте, когда ледяная вода ударила по ее коже, заставив на долю секунды потерять концентрацию и влить в Итачи слишком много чакры. Учиха невольно вздрогнул от прикосновения, и голова куноичи резко повернулась вправо, чтобы перевести взгляд на, казалось бы, удивленную Суки, которая застыла на месте перед столом, правдоподобно изображая недовольство ситуацией. — Мне так жаль, Сакура-сан! Я не хотела… — начала Суки, намереваясь продолжить, но Сакура мгновенно заставила ее замолчать. — Просто выключи его и возьми иглу. — Резко оборвала медсестру Харуно. Ее руки все еще лежали на торсе Итачи, прежде чем она посмотрела на наследника Учиха извиняющимися изумрудными глазами. Куноичи могла сказать, что он так же недоволен маленькой ошибкой Суки. Однако, причиной его неудовольствия было знание того, что это было что угодно, но не ошибка, а преднамеренное действие. Итачи спокойно ответил на взгляд девушки, стараясь не обращать внимания на то, как кожа Сакуры, казалось, светилась из-за капель воды, которые отражали солнечный свет и каскадом стекали по ее лицу. Он отвел глаза от лица своего советника и вместо этого решил присмотреть за Суки, которая успела выключить разбрызгиватели. Итачи обнаружил, что уже не имело значения, выключи их медсестра сейчас или через час, потому что он, а также Сакура и бинты были пропитаны водой. Хокаге знал, что Сакура изо всех сил старалась не потерять спокойствие перед ним, и до сих пор ей это удавалось. Однако, когда Учиха увидел, что Суки идет к ним со свежей иглой на шприце в руке, совершая довольно небрежные шаги, он понял, сейчас что-то пойдет не так. Все произошло в одно мгновение. Суки каким-то образом умудрилась поскользнуться на мокром полу, споткнувшись, шприц вылетел из руки, когда у нее вырвался тихий вскрик. Итачи мгновенно отреагировал, обнял Сакуру за талию, нежно притянул ее ближе к себе и протянул другую свободную руку, чтобы поймать шприц, который как раз собирался вонзиться ей в шею. Розоволосая резко вдохнула, внезапно почувствовав, как ее притягивает к Итачи, когда медик изо всех сил старалась не прерывать поток своей чакры. Изумрудные глаза расширились от удивления, обнаружив, что она находится всего в дюйме от его лица, их носы соприкасаются, а его рука крепко обхватила ее за талию, чтобы удержать на месте. Итачи смотрел прямо на девушку, ониксовые глаза сузились и в мгновение приобрели красный оттенок. Сакура не смела пошевелиться. Он находился близко, слишком близко, и куноичи отчаянно пыталась заставить свое сердце перестать бешено колотиться в груди от внезапной близости между ней и наследником Учиха. Итачи осторожно опустил свободную руку, чтобы не напугать Сакуру, которая, казалось, все еще пыталась понять, что только что произошло, и положил шприц обратно на поднос рядом с ним. — Тебе следует держать подчиненных на более коротком поводке. — Пробормотал Рокудайме, заставляя куноичи вернуться в реальность. Потребовалось мгновение, чтобы осознать его слова и произошедшее. И когда Харуно поняла, что Итачи только что снова спас ее, на минуточку, от собственной коллеги, она почувствовала, как закипела кровь в жилах. Сакура осторожно отодвинулась, чтобы создать некоторое пространство между собой и Итачи, стиснула зубы и закрыла глаза. — Мне так жаль, Сакура-сан! — Крикнула Суки где-то из-за спины, голос звучал менее извиняющимся, чем следовало, когда она бросилась к Сакуре и сделала идеальный поклон на 90 градусов. — Я позабочусь о беспорядке и закончу исцеление, чтобы вы могли… — Убирайся. Суки, явно не ожидавшая приказа, потребовалось время, чтобы прийти в себя и обдумать услышанное. — Но Сакура-сан… — Если ты не покинешь эту палату через две секунды, я лично позабочусь о том, чтобы ты просидела за стойкой регистрации в течение следующих трех месяцев и никогда больше не приблизилась к пациентам. А теперь убирайся с глаз моих и жди в моем кабинете, пока я здесь не закончу. — Огрызнулась Сакура, ее терпение иссякло. Суки мгновенно сделала, как ей было сказано, и неохотно покинула комнату, не произнеся больше ни слова, оставив Сакуру самостоятельно латать Итачи. Итачи не потрудился скрыть веселье, увидев, как помощница потеряла хладнокровие, как он и предсказывал, и медленно убрал руку с талии Сакуры, убедившись, что девушка снова уверенно сидит на своем кресле на колесиках. Ее лицо слегка раскраснелось от гнева, волосы были влажными от воды, а розовые губы сжались в прямую линию. Он не мог оторвать взгляда от ее лица, рассматривая, как изумрудные глаза все еще горели от гнева, создавая сильный контраст с бледной кожей и розовыми локонами. Сакура никогда ему не надоедала, все было совсем наоборот, как оказалось. Розоволосая продолжала пробуждать его интерес так, как никому другому еще не удавалось, заставляя Итачи задаваться вопросом, что именно вызывало постепенно растущее желание узнать о ней все. Мужчина осознавал, что приближается к опасной территории, но как только что-то привлекало внимание Итачи, пути назад уже не было. Необходимо выяснить, что именно отличает ее от остальных, и пока ему это не удастся, он обязательно будет внимательно следить за своим маленьким советником. Сакура, не замечая пристального взгляда Итачи и занятая задачей контролировать свой все еще очевидный гнев, постепенно уменьшала количество чакры, которую она вливала в его тело, пока полностью не остановилась и со вздохом не убрала руки. — Что ж, все готово. Я введу обезболивающее и нанесу немного охлаждающего геля, после перевяжу, так что не смейте придумывать какие-то странные отговорки и уходить, пока я не закончила. — Сказала Сакура, не поднимая глаз, затем схватила шприц, который приготовила Суки, и направила его на кожу Итачи. Розовые брови нахмурились от сосредоточенности в поисках подходящего места для инъекции анестетика, и найдя то место, которое искала, она положила прохладную руку на его худой торс. — Может слегка жечь. — Мягко предупредила девушка, прежде чем воткнуть иглу в его плоть и осторожно ввести жидкость в тело. Итачи, конечно, даже не вздрогнул, когда игла пронзила кожу, и не сводил пристального взгляда с Сакуры, наблюдая, как она вводит анестетики, прежде чем она осторожно вынула иглу и отложила шприц в сторону. Куноичи мельком взглянула на Итачи и с удивлением обнаружила, что он все еще смотрит на нее. Сакура, хотя и слегка удивленная интенсивностью мужского взгляда, решила отмахнуться и предостерегающе указала на него пальцем. — Вам лучше не двигаться. — Посоветовала медик, вставая, заработав поднятую бровь Итачи, когда она повернулась и схватила несколько полотенец, которые были аккуратно сложены в одном из шкафов в палате. Она бросила одно в Итачи, который легко поймал его одной рукой, прежде чем вытер им верхнюю часть тела, в то время как Сакура использовала одно, чтобы высушить волосы. Как только девушка закончила, она вернулась к столу и открыла третий ящик, чтобы достать свежую повязку, после чего вернулась к Учихе, который к этому времени тоже закончил вытираться. — Не думаю, что мне придется объяснять вам, как сменить повязку, не так ли? — Спросила Сакура, рискнув взглянуть на Итачи, чье пустое лицо являлось достаточным ответом. Розоволосая снова села на стул и осторожно нанесла немного охлаждающего геля на недавно зажившие ребра, пытаясь не обращать внимания на то, как мышцы напряглись под ее ладонью. Закончив с нанесением геля, она начала обматывать повязку вокруг его торса и демонстративно сосредотачиваясь на чем угодно, кроме ощущения ониксовых глаз, сверлящих затылок. — Итак, все сделано. — Объявила Харуно и в последний раз нежно похлопала по новенькой повязке на исцеленных ребрах, затем одарила его одной из своих маленьких, но искренних улыбок. — В следующий раз, когда я случайно сломаю вам ребро, пожалуйста, найдите меня сразу после этого. Таким образом, вам будет менее больно, а я буду чувствовать себя менее виноватой. Итачи долго смотрел на девушку, пока слегка не наклонил голову вправо, глаза сияли скрытым любопытством. Почему она должна чувствовать себя виноватой, а не гордиться тем, что сумела нанести ему удар? Присмотревшись внимательнее к ее лицу, мужчина удостоверился, что помощница действительно исцелила свой ушибленный глаз и шею, как он велел, и волна удовлетворения захлестнула Итачи. — Ты исцелила его, — заметил он, застав куноичи врасплох. Рука Сакуры мгновенно взлетела, чтобы коснуться ранее ушибленного глаза, задержавшись там на мгновение, и куноичи коротко кивнула ему. — Да, — Подтвердила девушка, изо всех сил стараясь сохранить улыбку на губах, вспоминая прошлую ночь. — Хотя это было не так уж и важно. Сакура могла бы поклясться, что глаза Итачи задумчиво сузились, когда он тихо что-то бормотал, не сводя с нее глаз. — Я полагаю, что ты должным образом позаботилась об этом шиноби после его попытки побега. Розоволосая довольно фыркнула, слегка отодвинула свой стул на колесиках, схватила поднос рядом с Итачи и подошла, чтобы поставить его на стол. — Ну, допустим, он не сможет ударить меня во второй раз. Уютная тишина заполнила помещение, когда Учиха принялся снова надевать рубашку, в то время как Сакура пыталась понять, сможет ли сохранить некоторые из мокрых бумаг или ей придется их выбросить. Вздох сорвался с ее губ, взглянув на хаос в палате. Все это потому, что Суки хотела лечить Итачи самостоятельно. Харуно в какой-то степени жалела девушку за то, что ей пришлось прибегнуть к таким радикальным мерам, чтобы получить желаемое, но это был очень незрелый поступок, который угрожал не только Хокаге, но и Сакуре. Если бы не он, у нее были бы большие неприятности. — Я рассчитываю, что ты придешь вовремя. — Итачи внезапно заговорил, глубокий мужской голос вырвал девушку из размышлений, заставив переключить внимание на теперь полностью одетого, все еще слегка промокшего Итачи. Куноичи кивнула, провела рукой по своим длинным волосам и тяжело вздохнула. — Я буду вовремя. — Пообещала девушка, уже чувствуя предстоящую головную боль, когда вспомнила, что Суки, вероятно, ждет ее в кабинете. Как будто у нее и так было мало забот. Итачи коротко кивнул и, бросив последний взгляд на Сакуру, растворился в воздухе прямо у нее на глазах, как делал это много раз раньше. Сакура подождала несколько мгновений, чтобы убедиться, что Учиха действительно ушел, затем плюхнулась обратно на свой стул и от усталости провела рукой по лицу. Хороший день не должен быть таким.***
— Тебе лучше найти хорошее объяснение тому, что ты вернулся только сейчас, молодой человек. Судя по сердитому голосу, который достиг ушей Итачи, когда он вошел в дом, казалось, что его мать уже нашла свою следующую цель на сегодня. Наследник Учиха последовал за голосами и направился на кухню, где Саске сидел на одной из подушек, наслаждаясь едой, а Микото стояла на противоположной стороне с деревянной ложкой, направленной на младшего брата. — Мы с Наруто должны были кое о чем позаботиться. — Это было единственное объяснение, которое его брат предложил матери, прежде чем Итачи вошел. Взгляд Микото метнулся к старшему сыну, который слегка кивнул матери, затем тоже сесть за стол, ее глаза наполнились удивлением, увидев мокрую одежду сына. — Что с тобой случилось? Саске тоже повернулся, чтобы посмотреть на Итачи, чьи глаза были прикованы к еде на столе перед ним. — Сработал пожарный спринклер. — Спокойно объяснил мужчина, отправляя в рот один из рисовых шариков своей матери. Глаза Микото сузились, прежде чем опуститься на его прикрытую грудь. — Ребра? — О них позаботились. Микото издала довольный звук, снова обратив внимание на Саске, который благоразумно молчал во время допроса матери. — И о чем же ты должен был позаботиться? — Спросила Микото, явно злясь, что ее сын без предупреждения не ночевал дома, чтобы сделать Ками знает что. Саске молчал, и Итачи предполагал, что парень размышлял, должен ли рассказывать матери всю правду или только половину истории, но так как он был маменькиным сынком, наследник Учиха знал, что в конечном итоге брат расскажет ей правду. — Мы были у Сакуры. Теперь это полностью завладело вниманием Итачи. — У Сакуры? — Эхом отозвалась Микото, медленно опуская деревянную ложку и удивленно глядя на Саске. — Если вы двое ночевали у Сакуры, почему просто не сказали мне? Саске еще раз заколебался, и в то время как Итачи притворялся равнодушным, продолжая молча есть, незаметно для себя находился в ожидании продолжения. Старший Учиха знал, что его брат и Наруто время от времени ночевали в квартире розоволосой, Саске всегда говорил своей матери заранее, чтобы она не волновалась. Сам факт того, что он ничего не сказал, означал, что все произошло спонтанно. — Вчера, когда она была на работе, кто-то вломился в ее квартиру. Кто бы это ни был, он ничего не взял и только оставил ей цветок на кровати, так что мы с Наруто остались с ней. — Саске неохотно уточнил, и Итачи замер. — Что? — Воскликнула Микото, явно встревоженная, выражение лица смягчилось. — Каким образом кто-то проник в ее квартиру? Саске пожал плечами, крепче сжимая палочки для еды. — Какаши лично создал дзюцу высокого уровня, которое защищало квартиру Сакуры, так что кто бы это ни был, он довольно умел. В комнате воцарилась тишина, и некоторое время никто не произносил ни слова, каждый был погружен в свои мысли. Когда Итачи вспомнил о Харуно, он понял, что помощница не упоминала об этом во время сеанса исцеления и даже вела себя так, как будто ничего не произошло. Хотя мужчина знал, что их с натяжкой можно назвать близкими друзьями, но все равно не мог не чувствовать некоторого недовольства тем, что девушка скрывала от него такие вещи. Она являлась его советником и, следовательно, его ответственностью. После инцидента в Суне само собой разумеется, что она должна была сообщить ему о чем-то подобном, особенно если эти два инцидента, вполне вероятно, связаны друг с другом. Опять же, зачем кому-то врываться в ее квартиру только для того, чтобы оставить цветок? — Что за цветок? Рука Саске застыла в воздухе, и поза заметно напряглась, услышав вопрос Итачи. Он явно не ожидал, что его брат продолжит расспрашивать о вчерашнем инциденте, и почему-то это не устраивало его. Тем не менее, Саске знал, что если солгать брату, то он, скорее всего, заметит и спросит об этом Сакуру лично. — Кику. Итачи повернулся, чтобы посмотреть на Саске, и обнаружил, что его темные глаза уже устремлены на него, и, судя по недовольному выражению лица младшего брата, они, вероятно, думали в одном направлении. Похоже, кто-то действительно нацелился на Сакуру из-за совместной работы с Итачи. — Она ничего не говорила в больнице, Итачи? — Уточнила Микото с жестким выражением лица, повернувшись, чтобы посмотреть на своего старшего сына. Однако вместо нее ответил младший сын. — В больнице? — Спросил Саске, подозрительно сузив глаза, когда он тоже повернулся, чтобы посмотреть на Итачи. — Сакура вылечила ребро Итачи в больнице сегодня утром. — Объяснила Микото, зная, что, когда дело доходило до сокомандницы, младший сын стал чрезмерно ее оберегать, после того, как пронюхал, что Итачи запер Сакуру в своем кабинете, чтобы сделать какую-то бумажную работу. — Они не настолько близки, чтобы она могла сказать ему что-то подобное, — фыркнул Саске, отправляя в рот еще один помидор черри. Хотя ему не слишком нравилась идея о том, что старший брат будет работать вместе с розоволосым товарищем по команде, Саске не был особенно против. Несмотря на то, что Итачи нельзя назвать самым дружелюбным человеком, он заботился о том, что принадлежало ему, и Сакура, как бы парню не хотелось это признавать, также попадала в данную категорию из-за того, что была его советником. По крайней мере, Саске знал, что она была вне опасности, находясь с Итачи, и это было для него самым важным. Безопасность его товарища по команде. — Она этого не сделала, — уточнил Итачи, демонстративно игнорируя комментарий Саске, наблюдая, как его мать хмурится от разочарования. — Она, вероятно, не хотела поднимать шум из-за чего-то подобного, — предположила Микото, поворачиваясь, чтобы позаботиться об оставшихся тарелках. Итачи промолчал, не соглашаясь с матерью, и снова погрузился в свои мысли. Похоже, в Сакуре было нечто большее, чем он ранее предполагал. Что ж, видимо, с этого момента ему нужно будет все пристальнее присматривать за своим маленьким советником.***
Сакура была измотана. Был долгий день в больнице, и сейчас девушке ничего не хотелось делать, кроме как упасть замертво в свою кровать и проспать всю следующую неделю. К сожалению, у нее все еще назначена встреча с неким Учихой, которую нельзя отложить, поэтому кровати придется подождать еще пару часов, пока куноичи не сможет составить ей компанию. Звук каблуков Сакуры, стучащих по мраморному полу, эхом разносился по пустым коридорам больницы, когда она возвращалась в свой кабинет, чтобы забрать вещи и отправиться на встречу. Бросив взгляд на наручные часы, розоволосой в тот же миг захотелось выбросить их в окно. Если не поторопиться, то не получится успеть до заката, а девушка знала, что Итачи не оценит, если она снова заставит его ждать. Сакура ускорила шаг и, завернув за угол, вытащила резинку из волос. Ее длинные, слегка растрепанные розовые локоны свободно рассыпались по плечам, когда она поспешила в свой кабинет, расположенный в конце коридора. Добравшись до него, она ввела свой пароль в замок и, услышав знакомую мелодию, толкнула дверь. Сакура вошла в кабинет с глубоким вздохом, радуясь, что ее смена наконец закончилась, но в тот момент, когда блокировка закрытой двери сработала, куноичи замерла. Она была не одна. Несмотря на то, что Харуно не могла разобрать чужеродную сигнатуру чакры, предупреждающий звоночек в сознании заставил ее мгновенно напрячься. Первым делом она включила свет. В комнате сразу стало светлее, ничего не изменилось, но, как ни странно, Сакура почувствовала дежавю, сделав шаг вперед. Девушка оглядела помещение в поисках чего-нибудь странного, и когда взгляд упал на стол, она замерла. На столе невинно лежал белый Кику, который выглядел точно так же, как тот, который лежал на ее кровати вчера вечером. Изумрудные глаза сузились, подходя ближе к чужеродному объекту, с нехорошим предчувствием. Она остановилась прямо перед своим столом и подозрительно посмотрела на прекрасный цветок. Сакура медленно протянула руку, намереваясь поднять цветок, но когда пальцы коснулись белых лепестков, цветок исчез в небытие. Именно тогда девушка поняла свою ошибку, и в ее кабинете снова стало темно, единственным источником света был оранжевый свет заката, проникший через окно. Абсолютная тишина заполнила помещение, и Сакура изо всех сил старалась сохранять спокойствие. Несмотря на то, что теперь куноичи знала личность незваного гостя, она каким-то образом обнаружила, что пока не может полностью расслабиться. Розоволосой не нужно было оглядываться, чтобы понять, что он стоит прямо за ней, легкое движение в воздухе выдало это, и непроизвольная дрожь пробежала по ее спине. — Вы вломились в мой кабинет, — заявила медик, уставившись в стену напротив и держа спину прямо. Сакура так легко не сдастся, особенно после того, как он затеял эту маленькую мысленную игру с помощью своего гендзюцу. — По-моему, я предупреждал тебя, Харуно, чтобы опоздания не вошли у тебя в привычку. — Раздался знакомый глубокий голос позади нее, и куноичи боролась с желанием сделать шаг вперед от неожиданности. Черт, он был ближе, чем она ожидала. Сакура фыркнула, шагнув вправо, и сняла белый халат, бросив его на вешалку для одежды в углу своего кабинета. — Учитывая, что солнце только что зашло и что вы находитесь в моем кабинете, а не в библиотеке, технически вы опоздали так же, как и я, Учиха-сан. — Не растерялась девушка, наконец, повернувшись, чтобы боком прислониться к столу, скрестив руки на груди, и посмотрела прямо на силуэт своего босса. Итачи стоял прямо перед ней, выражение лица было бесстрастным, хотя ониксовые глаза сияли от малейшего удовлетворения, услышав ее ответ. — Из-за непредвиденных обстоятельств наше ранее оговоренное местоположение придется перенести в более изолированное место. — Объявил Итачи, не преминуя заметить темные круги под ее пронзительно зелеными глазами. Сакура склонила голову вправо, глядя на мужчину понимающим взглядом, поджав губы. — Эти непредвиденные обстоятельства, случайно, имеют отношение к тому, что вы продемонстрировали мне в гендзюцу? — Спросила куноичи, хотя уже знала ответ. В мгновение ока розоволосая увидела шаринган во всей красе второй раз за этот день. Итачи сделал шаг ближе и протянул руку к Сакуре, выражение лица не выдавало ни его мыслей, ни намерений. Его глаза светились вызывающей искрой, видя, как Сакура с подозрением смотрит на его руку, как мужчина и ожидал. — Похоже, вопросов, на которые мы хотели бы получить ответы, несколько больше, чем мы оба первоначально думали, Харуно. Сакура несколько мгновений тщательно обдумывала варианты, переводя взгляд с лица Итачи на его руку, пытаясь понять, что имел в виду Учиха. Он был прав, девушка не могла этого отрицать. Казалось, что с каждым днем количество вопросов, которые мучили ее ум, только увеличивалось, и, по-видимому, Рокудайме оказался в таком же затруднительном положении, если она правильно поняла. А что, если ей не понравятся полученные ответы? Был только один способ выяснить это. После нескольких мгновений тщательного обдумывания возможных последствий Сакура осторожно вложила свою маленькую ладонь в его большую, сильную. В этот момент, она могла бы поклясться, что почувствовала, как по ее телу пробежал электрический разряд. Итачи почувствовал то же самое, когда она вложила свою руку в его, и почему-то у него было ощущение, что это не к добру. Он мягко притянул ее ближе, пока помощница не оказалась прямо перед ним, изумрудные глаза смотрели на него со смесью решимости и предвкушения. Сакура, уже привыкшая к транспортирующему дзюцу, была готова к внезапной волне тошноты и исчезновению окружения. Через несколько мгновений куноичи внезапно обнаружила, что стоит на вершине Монумента Хокаге. Осознав местоположение, земля под ее ногами материализовалась. Сакура сделала шаг назад и отпустила руку мужчины, все еще не привыкшая быть так близко к нему. — Монумент Хокаге? — Спросила она, удивленная тем, что из всех мест в Конохе он выбрал именно это. Итачи подвел ее к одному из более плоских камней памятника и жестом предложил сесть, розоволосая без промедлений сделала, как хотел Учиха. Сакура обхватила себя руками, пытаясь защититься от холодного ветра, в то время как Итачи встал рядом с ней, лицом к деревне. Уютная тишина охватила их, пока они вдвоем наслаждались пейзажем, который раскрылся перед ними. Довольно приятное изменение по сравнению с обычными оживленными и многолюдными местами в Конохе, и, несмотря на холодный воздух, Сакура обнаружила, что ей это очень нравится. — Прекрасный вид, — прокомментировала Сакура, изумрудные глаза отражали огни деревни, смотря на место, которое она называла домом всю свою жизнь. Если бы она посмотрела на мужчину сразу после того, как произнесла эти слова, то заметила бы, как глаза Итачи на мгновение смягчились. — Так было не всегда. — Ответил Итачи, за долю секунды привлекая внимание Сакуры. В его голосе было что-то такое, что заставило куноичи покрыться мурашками, если внезапное ожесточение в ониксовых глазах было как-то связано с грядущим разговором. — Когда это началось? Девушка задала вопрос практически шепотом, но Итачи прекрасно ее расслышал. Учиха не торопился с ответом, воспоминания, которые он долго пытался забыть, всплыли на поверхность и ярко вспыхнули перед его глазами. В мыслях отразилось время, которое изменило многое. День, когда Коноха медленно начала расцветать. Итачи бежал так быстро, как только мог, разрезая кунаем столько тел, сколько мог, не поведя бровью. Его глаза горели, руки дрожали, и все же он знал, что пути назад нет. — Все началось с Третьей Мировой Войны Шиноби, — в конце концов начал Итачи, чувствуя, что собирается вернуться к своему темному прошлому, о котором поклялся больше никогда не вспоминать. Так было до тех пор, пока она не ввязалась в это дело. — Третья Мировая Война Шиноби, — эхом отозвалась Сакура с отсутствующим взглядом, пытаясь вспомнить все, что она знала об этом. Желтые волосы и голубые глаза сразу пришли на ум, и куноичи перевела взгляд на мужчину. — Во время этой войны погиб Четвертый Хокаге, не так ли? — Молодец Итачи-кун, — светловолосый мужчина примерно тридцати лет похвалил его, сидя за старым деревянным столом, с яркой улыбкой на губах. — Ты и остальная часть твоей команды исключительно хорошо справились с этой миссией, я горжусь вами троими. Итачи все еще помнил, как он гордился, услышав похвалу от Четвертого Хокаге, и почувствовал комок в горле. — Так, — Учиха коротко подтвердил. — Он был одним из самых благородных и сильных шиноби, с которыми я когда-либо сталкивался. Сердце Сакуры болезненно сжалось в груди. Она очень хорошо осознавала тот факт, что всякий раз, когда упоминалось имя Минато, следовали всевозможные восхищения. То, что Итачи такого высокого мнения о Йондайме, говорило о многом. — Мне показалось, что вы очень уважаете его. — Розоволосая заговорила голосом, пронизанным сожалением, глядя на Итачи печальными глазами. Он, вероятно, был всего лишь ребенком, не намного старше восьми, когда началась Третья Мировая Война Шиноби. — Так и есть, — подтвердил Учиха, сожаление вспыхнуло в ониксовых глазах на краткий миг и тут же исчезло. — Как и большинство. Если бы не он и Кушина-сама, Коноха пала бы во время Третьей Мировой Войны Шиноби. На некоторое время воцарилась тишина, и Сакура воспользовалась моментом, чтобы позволить весу, который несли его слова, должным образом осесть. Если все так и было, то Коноха, которую она знала, никогда бы не существовала, и одной этой мысли достаточно, чтобы выбить ее из колеи. — Я могу только представить, каково быть свидетелем войны в таком юном возрасте. — Пробормотала девушка, подтянув колени к груди и положив на них подбородок. — Должно быть, это ужасно. Итачи почувствовал странное желание посмеяться над ее словами. Ужасно даже близко не подходило в качестве описания происходящего тогда, хотя, он не думал, что есть подходящее слово, которое сможет описать всю боль, ужас и страх, которые сопровождали войну. — Пожалуйста! — Он услышал, как пронзительно вопила женщина, держа на руках окровавленное тело маленького ребенка, который казался ненамного старше самого Итачи, слезы текли по ее залитому кровью лицу, раскачиваясь взад и вперед. — Пожалуйста, спасите моего ребенка! Шаги Итачи замедлились, когда он увидел обезумевшую мать посреди поля боя, оплакивающую своего потерянного мальчика, который стал жертвой этой ужасающей войны, и на мгновение ему действительно стало плохо. — То, что рассказывают маленьким детям в Академии, даже близко не похоже на то, что происходило на самом деле. — Сказал Итачи, пытаясь избавиться от образов в своем видении. — Подобное зрелище никто не должен был видеть. — Итачи! Слева от тебя! — Один из них закричал, и тело Итачи пошевелилось, прежде чем он смог уловить слова мужчины. Он быстро двинулся вправо, едва избежав куная, нацеленного ему в плечо, прежде чем вонзить свой в шею незнакомца. Сакура не сводила полных жалости глаз с Итачи, ее сердце рвалось к этому мужчине. Она прекрасно осознавала, насколько ужасной была Третья Мировая Война Шиноби, которая оставила глубокие следы в жизни каждого гражданина Конохи, но теперь, услышав все от самого Итачи, она задалась вопросом, насколько он, должно быть, травмирован после того, как стал свидетелем и даже участником в такой войне. — Что случилось после окончания войны? Шепот был таким тихим, что он едва расслышал его, но острый слух Итачи все же сумел разобрать вопрос. На этот раз выражение лица Итачи действительно смягчилось, вспомнив время, когда Сандайме Хокаге объявил, что война наконец закончилась. Итачи все еще стоял посреди поля боя, окруженный лужами крови и грудами трупов, не в силах пошевелиться, в то время как шиноби вокруг него громко радовались объявлению о том, что война выиграна и официально закончена. Ониксовые глаза были прикованы к земле под ним, в то время как он остался стоять на поле, словно парализованный, тихие слезы текли по его бледному лицу. Все было кончено. Наконец все закончилось. Он должен быть счастлив и праздновать, вернуться к своей семье, чтобы сказать, что с ним все в порядке, но, как ни странно, он не мог заставить себя пошевелиться. Он был в безопасности. Его семья была в безопасности, и война закончилась. Но почему ему казалось, что настоящая война только начинается? Итачи вздохнул. — Коноха с трудом приходила в себя. Со смертью Йондайме, а также тысяч других, деревня оказалась как никогда уязвима, и многие хотели этим воспользоваться. Различные кланы предпринимали бесчисленное множество попыток для совершения переворота, и Учиха был одним из них, — сказал он, к большому удивлению Сакуры. — Ваша семья пыталась совершить переворот? — Спросила помощница с удивлением в голосе. Поскольку большая часть полицейских сил Конохи состояла из представителей клана, а Итачи даже стал Хокаге, она предположила, что Учихи будут последними, кто выступит против Конохи, но, очевидно, она сильно ошибалась. Итачи, не удивленный ее реакцией, просто кивнул. — Аа. После окончания войны клан Учиха не получил никакой похвалы за проделанную работу. Многие ожидали, что моего отца назовут следующим главой деревни, особенно после его вклада в победу. Поэтому, когда он не стал Годайме Хокаге, многие члены клана Учиха, включая моего отца, были вне себя от гнева и в конечном итоге планировали переворот. — Это неприемлемо. — Заговорил его дядя, грубый голос прогремел по комнате, когда он ударил кулаками по столу. — Как они смеют так неуважительно относиться к нам? Итачи повернулся, чтобы посмотреть на своего отца, который сидел во главе стола, стиснув зубы и закрыв глаза. Он легко мог сказать, что отец был недоволен исходом событий, и, судя по реакции дяди, большая часть клана тоже не очень довольна. — Мы должны что-то предпринять, нельзя просто так это пропустить, — крикнул другой из дальнего конца, его слова сопровождались хором согласия. Когда Фугаку открыл свои темные глаза, и Итачи увидел в них знакомый блеск, он понял, что будут неприятности. — Почему они потерпели неудачу? Вот тот самый вопрос, который Итачи знал, что Харуно задаст, но до последнего надеялся, что она этого не сделает. Это было не то, чего он стыдился, мужчина знал, что поступил правильно, но и не то, чем он гордился. Многие члены клана все еще презирали наследника Учиха за то, что он сдал их. Ему глубоко наплевать на их извращенные идеалы и гнилую злобу. Итачи — единственный, кто отвечал за клан и, следовательно, также отвечал за тех, кто его не любил. — Я рассказал совету об их плане, и они предоставили мне два варианта: либо уничтожить клан Учиха, либо сражаться бок о бок с моим кланом и начать гражданскую войну. В этот момент голова Сакуры резко дернулась вверх, зеленые глаза расширились от шока, кровь в ее теле застыла. — Они приказали вам убить всю вашу семью? Сакуре вдруг стало плохо. Чего еще она не знала? Итачи коротко кивнул, прежде чем продолжить. — В конце концов, Сандайме Хокаге отклонил предложения совета и вызвал моего отца, чтобы разобраться с этим вопросом самостоятельно и без пролития крови. Им удалось прийти к соглашению, и хотя мой отец пытался держать все в тайне, остальная часть клана в конце концов поняла, что это я предоставил информацию Хокаге. Розоволосая с трудом верила своим ушам, яростно прикусывая губу, чтобы не проклянуть и его клан, и Совет. В голове не укладывалось, как кто-то мог даже подумать о такой бесчеловечной вещи. Куноичи было трудно осознать тот факт, что это только одна из многих вещей, о которых она не знала. — Отвратительно, — в конце концов пробормотала Сакура, и Итачи не мог не согласиться. — Как они могли приказать маленькому мальчику убить весь свой клан? Это просто отвратительно. — Не понимала девушка, все еще не в силах поверить в подобное. Впервые с начала разговора, Учиха повернул голову, чтобы посмотреть на своего советника. Сакура сидела на камне, обхватив руками ноги и положив подбородок на колени. Горящие зеленые глаза были устремлены на деревню перед ними. Она слегка дрожала от холода, но не жаловалась. Итачи почувствовал себя странно непринужденно, глядя на Харуно. Рокудайме представлял, что ему будет трудно рассказать девушке о произошедшем, но, вопреки ожиданиям, он почувствовал неожиданное облегчение, поделившись своей ношей с кем-то после всех этих лет. Не то чтобы он хотел все рассказать. Ему нужно было поделиться своей историей, чтобы Сакура выжила в нынешнем положении. Итачи оказался вынужден сделать это, особенно после последних угроз, направленных на его советника. Наследник Учиха еще несколько мгновений рассматривал розоволосую, пока снова не повернулся лицом к спящей деревне. — В течение следующих лет Коноха с трудом приходила в себя, пытаясь одновременно удовлетворить все кланы. Анбу, конечно, продолжал выполнять грязную работу, но в глазах совета этого было недостаточно, поэтому они создали Корень, специальную силу под командованием Данзо. — Корень? — Эхом отозвалась Сакура, нахмурив брови, пытаясь понять, где она слышала это раньше. — Мне кажется, я слышала, как Цунаде упоминала о чем-то подобном некоторое время назад. — Они выполняют миссии, которые, по мнению Данзо, принесут пользу Конохе. — Пояснил Итачи. — Члены Корня лишены эмоций, чтобы выполнять такие миссии, как убийство людей, которые представляют потенциальную угрозу для Конохи или которые просто выражают отвращение к нашей деревне, хотя на самом деле ничего не сделали. — Что? — Недоверчиво воскликнула Сакура, ее лицо исказилось от смеси явного недоверия и гнева. Она не могла поверить, что подобные специальные силы действительно существовали и выполняли такие миссии от имени Конохи и, кроме того, под командованием совета. — Цунаде-сама, как и я, уже пыталась избавить мир от Корня. Чтобы это произошло, старейшины клана должны согласиться. До сих пор более семидесяти процентов против его роспуска. — Поделился Учиха, к ужасу советника. Что, черт возьми, с ними не так? — Как они могут быть против? — Спросила Сакура, широко раскрыв глаза от замешательства. — Это противоречит всему, за что выступает Коноха! Итачи только фыркнул, услышав слова розоволосой. Конечно, она была права. Мужчина думал в том же духе, но, к сожалению, не все разделяли их мышление. — Они ведут Коноху в неправильном направлении и угрожают уничтожить все, над чем работали Йондайме и Годайме Хокаге в течение последних лет. — Сказал Учиха, наконец-то повернувшись, чтобы полностью посмотреть на нее. Ониксовые глаза сияли в темноте, челюсть была сжата, а лицо ничего не выражало, наблюдая за Харуно сверху вниз. — Именно поэтому меня назначили Рокудайме Хокаге. — Чтобы вы не дали истории повториться. — В конце концов Сакура закончила, взгляд смягчился, посмотрев на Итачи с тяжелым сердцем. Она постепенно начала понимать причину его отчужденности и решений, которые он принимал до сих пор. Итачи взвалил на плечи тяжелую ношу, которую другие никогда не смогли бы нести, не сломавшись под ее тяжестью. Перед ней стоял не холодный, эгоцентричный Учиха, каким она всегда его считала, а человек, который изо всех сил пытался спасти свой дом. И Сакура не могла чувствовать себя более виноватой за то, что не поняла этого раньше. Итачи держался от всех на расстоянии, зная, что они не поймут, даже если он попытается им все рассказать. Он также старался не слишком сближаться с другими из-за страха стать уязвимым, но теперь, когда розоволосая куноичи была назначена его советником, она неосознанно стала идеальным способом для врагов добраться до Хокаге. Сердце Сакуры болезненно сжалось в груди, узнав, через что прошел Итачи. Девушка внезапно увидела его в совершенно другом свете. Он не заслуживал ничего из того, что ему пришлось пережить как в детстве, так и сейчас. Неудивительно, что мужчина всегда старался держать ее как можно дальше от себя. Да даже его обращение с ней теперь имело смысл. Итачи уже догадывался о мыслях помощницы. Свет в ее глазах внезапно потускнел, а выражение лица стало пустым, но он ничего не мог сделать, чтобы изменить это. Бесполезно приукрашивать положение дел. Харуно придется привыкнуть к мысли, что Коноха была не такой, какой она ее представляла. И это займет некоторое время. Учиха наблюдал за тем, как розоволосая встала и подошла к перилам монумента, схватив рукой холодный железный прут, костяшки пальцев побелели от давления, которое она приложила к нему. Девушка была смущена, удивлена и разочарована одновременно, но больше всего Сакура злилась. На Совет за то, что он приказал маленькому мальчику убить свой клан, на Итачи и Цунаде за то, что они не рассказали ей раньше, и на старейшин за то, что они позволили чему-то вроде Корня продолжать существовать. Просто смешно, насколько слепой она была все это время. Медик все еще любила Коноху и будет продолжать оставаться верной куноичи, которая готова погибнуть за свою деревню. Однако, с недавно полученными знаниями о том, что происходит за кулисами, она будет еще более осторожной, выполняя приказы Итачи или Цунаде. Учиха тоже подошел к перилам и окинул обеспокоенное выражение Сакуры расчетливым взглядом. Она казалась шокированной, но не до такой степени, чтобы Итачи пришлось беспокоиться о том, что она впадет в неистовство или совершит убийство. Вместо этого помощница выглядела обиженной и обеспокоенной, к его большому удивлению. Она действительно была непредсказуемой женщиной. — Так вот как это бывает, да? — Сакура вздохнула и крепче обхватила себя руками. — Должна сказать, что я ожидала, что Коноха будет вовлечена в какие-то грязные дела, но я никогда бы не подумала, что все так запутано, — затем она повернула голову вправо, удивленно глядя на Итачи. — Разве не было трудно держать это в себе так долго? — Это было необходимо. — Без колебаний ответил Учиха, повернувшись к ней лицом. — Безопасность Конохи — первый и главный приоритет шиноби и особенно Хокаге. Чем больше людей вовлекаются в дела Конохи, тем больше они хотят взять дело в свои руки, не тратя времени на то, чтобы подумать, принесет ли это реальную пользу деревне или просто исполнит их собственные желания. То же самое было и с Данзо, который в конце концов создал Корень по этой причине, и с моим кланом, который планировал переворот. Выражение лица Сакуры снова стало непроницаемым, когда поняла, что его слова имеют смысл, выглядя еще более измученной. — Итак, что нам теперь делать? — Спросила она, явно расстроенная. — Теперь, зная реальное положение дел, я, конечно, не позволю вам заниматься вам всем в одиночку, Учиха. Надеюсь, я ясно излагаю. Правый уголок губ Итачи приподнялся в ухмылке, в ониксовых глазах мелькнуло веселье после слов советника. Он не ожидал от нее меньшего и боком прислонился к перилам, скрестив руки на груди. — Мы продолжим твое обучение. — Объявил Хокаге, к большому удивлению помощницы. — Наше прежнее соглашение остается в силе, и ты знаешь, что это ничего не меняет. Однако мы должны изменить некоторые из твоих привычек. Ну, подобное она определенно не ожидала услышать. — Привычки? — Уточнила Сакура, выгибая розовую бровь. — Какие привычки? Глаза Итачи потемнели, когда он оттолкнулся от перил и сделал шаг ближе к Сакуре, чтобы встать прямо перед ней, все в нем практически кричало о власти. — Чтобы грамотно работать вместе, нравится нам это или нет, мы должны правильно функционировать друг с другом. — Пояснил он низким, но ясным голосом. — Это означает, что мы больше не будем утаивать информацию, независимо от причины или обстоятельств. Сакура замерла, зная, что он имел в виду инцидент с цветком. Розоволосая фыркнула, недоверчиво взглянув на Итачи, и на ее губах заиграла недоверчивая улыбка. Из-за одного единственного раза, когда она не сразу сообщила ему о чем-то, мужчина чуть ли не обиделся. Но когда сам скрывал что-то от нее, своего советника, она должна была просто принять это? Типичная логика Учих. Похоже, у Саске и Итачи все-таки было некоторое сходство. — Хорошо, но то же самое касается и вас, — неохотно уступила Сакура, зная, что спор с ним ни к чему не приведет. — Если мы хотим, чтобы это сработало, нам нужно научиться доверять друг другу. Доверять. Итачи редко доверял другим, особенно малознакомым. Доверие Итачи было роскошью, которую не многие получали, и даже те немногие люди, которым Итачи доверял, знали, что он до сих пор держал многие вещи при себе по личным причинам. Им потребуется некоторое время, чтобы должным образом довериться друг другу. Мужчина был уверен, что помощница тоже это понимала. Однако. Итачи заметил, как ярко-зеленые глаза Сакуры все еще были прикованы к его лицу, с нетерпением ожидая ответа, ее обычно бледные щеки раскраснелись из-за холодного ветра. Учиха не мог понять, в чем дело, но почему-то чувствовал, что эта задача может оказаться не такой сложной, как он первоначально предполагал. — Хн. Сакура подозрительно посмотрела на Итачи, ей не понравилось, как ониксовые глаза, казалось, прожигали ее насквозь, в то время как она переминалась с ноги на ногу. Девушка была рада, что они наконец-то договорились, но несмотря на это она, вероятно, проведет остаток ночи, думая о его словах. Теперь, когда между ними больше не было больших секретов, розоволосая надеялась, что они наконец-то смогут сосредоточиться на совместной работе, не желая пробить друг другу голову. — Ну что ж, теперь, когда все улажено, нам, вероятно, следует вернуться домой. — Предложила Сакура, выжидающе глядя на Итачи, который коротко кивнул ей в ответ. — Полагаю, что так. — Согласился Рокудайме, странное чувство дежавю охватило Сакуру, когда он продолжил. — Я ожидаю тебя в своем кабинете ровно на рассвете. Замешательство волнами исходило от Сакуры, наблюдая за появлением шарингана, и когда осознание того, что мужчина собирается сделать, охватило ее, изумрудные глаза расширились от тревоги. Он бы не стал. — О нет, не смей… — начала Сакура, делая шаг вперед, чтобы схватить Учиху за плечо, но было слишком поздно. Итачи исчез, оставив ее на вершине Монумента Хокаге посреди морозной ночи в полном одиночестве. Сакура не могла поверить, что он снова бросил ее, так далеко от дома. Тем не менее, она продолжала смотреть на теперь пустое пространство перед собой недоверчивыми глазами. — Будь ты проклят, Итачи! — Крикнула куноичи, упрямо топая ногой по земле, кипя от злости, когда очередной порыв ветра заставил крепче обхватить себя руками, чтобы не замерзнуть насмерть. Дерзость этого Учихи не поддается описанию. Сначала он наложил на нее гендзюцу, затем потащил в самое уединенное место, какое только мог придумать, и в конце концов оставил одну, даже не предупредив. Какой джентльмен. Сакура стиснула зубы, развернулась и неохотно направилась домой, зная, что шансы на то, что Итачи вернется за ней, были так же высоки, как и на то, что Орочимару назовут следующим Хокаге. Девушка и не подозревала, что тот самый Учиха, которого она проклинала, шагая по пустынным улицам Конохи, шел всего в нескольких метрах позади, не отрывая от нее взгляда. Вид ее кипящей ярости позабавил мужчину, а изумрудные глаза затуманенные гневом, загипнотизировали его. Итачи не был таким легкомысленным, каким она его считала, и в любом случае не позволил бы ей идти домой одной посреди ночи, особенно после того, как узнал, что он не единственный, кого интересует розоволосая. Хотя его намерения были иными. Да, его увлечение Харуно постепенно возрастало с каждым мгновением, проведенным вместе, что не позволяло успокоиться, пока он не выяснит, что именно в ней так привлекало Итачи. Шаринган опасно сверкнул в темноте. Он разгадает загадку, которую носило имя Сакуры Харуно, независимо от того, сколько времени это у него займет.