***
Итачи потер виски, когда зал опустел, оставив его вдвоем с двоюродным братом. Эта встреча проходила довольно хорошо, и только они собирались ее закончить, Данзо захотелось прокомментировать то, что произошло с Сакурой, вызвав еще одну довольно продолжительную и, по общему признанию, раздражающую дискуссию. — Как ты можешь добровольно мириться с ними? — Пробормотал Шисуи, заставив Хокаге покачать головой. — Если бы это зависело от меня, я бы предпочел вообще не мириться с ними. — Сказал Итачи с мрачным выражением лица, направляясь в свой кабинет. Это был долгий день, и с тех пор, как произошел инцидент в квартире Сакуры, он ощущал дискомфорт. Он не знал, почему, но по какой-то причине чувствовал себя еще более измученным, чем обычно. Мужчина списал недомогания на свой довольно напряженный график и не придал этому особого значения, но заметив, что Шисуи бросил на него довольно странный взгляд, он прищурился. — Тебя что-то беспокоит. — Заметил наследник Учиха, на что кузен поджал губы, взгляд стал более напряженным. — Ты выглядишь довольно усталым, тебе действительно стоит пойти домой и отдохнуть остаток дня. — Дал совет Шисуи, но, как и ожидалось, Итачи лишь покачал головой. — Есть еще кое-что, о чем нужно позаботиться. — Безапелляционно ответил Рокудайме. — Где Сакура? Шисуи, хотя ему явно не нравилось, что Итачи все еще настаивал на продолжении работы, тем не менее ответил. — В больнице сказали, что она вышла пообедать с Какаши полчаса назад. Хокаге кивнул, радуясь, что у нее, похоже, был хороший день. Его мысли вернулись к их последней встрече. С тех пор он изо всех сил старался не встречаться с ней, так как понимал, что девушке нужно некоторое время, чтобы обдумать то, что произошло. Хотя Итачи был готов дать немного времени, но даже его терпение имело пределы. Учиха встретится с ней скоро, очень скоро, но сначала необходимо позаботиться о нескольких незначительных вещах, которые требовали его внимания. Кроме того, если Шисуи думал, что он выглядит не слишком хорошо, Сакура, несомненно, заметила бы его не самое лучшее состояние. Подобную дискуссию он предпочел бы не вести. Призрак ухмылки изогнул губы Итачи вверх, когда он вошел в свой кабинет и встал у окон, Шисуи следовал за ним. — Ты можешь идти. — Сказал Хокаге своему двоюродному брату, хотя и знал, что его слова, скорее всего, останутся без внимания, и, если честно, он был слишком измучен, чтобы спорить. — В другой ситуации я бы даже не стал пытаться заставить тебя передумать, но посмотри на себя! — Попросил Шисуи, неодобрительно смотря на своего кузена, лицо исказила глубокая хмурость. — Ты выглядишь как ходячий труп. Если не отдохнешь, я скажу Сакуре-чан, что с тобой снова трудно. Итачи закрыл глаза и нахмурился, раздражение росло с каждой секундой, пока он внезапно не почувствовал, как холод пробежал по телу. — Я отдохну, как только закончу. Конечно, подобного ответа недостаточно, чтобы удовлетворить беспокойство старшего кузена. Рокудайме услышал, как тот сделал шаг вперед. — Итачи, мы оба знаем, что ты проведешь здесь следующие часы и, скорее всего, поспишь не больше часа, а этого недостаточно. Итачи ощутил жар в шее и стиснул челюсти, голос двоюродного брата становился все более тихим; прилив адреналина пробежал по его венам со скоростью, от которой кожу начало покалывать. Он согнул пальцы, которые внезапно показались онемевшими и чужими, холод, который раньше пробирал его до костей, сменился волной жара, которая душила мужчину. Разум затуманился, и именно тогда Итачи внезапно почувствовал острую боль в глазах. — Шисуи. Через мгновение его накрыла еще одна волна головокружения, и он протянул руку, чтобы опереться ладонью об окно, чтобы не упасть. Хокаге даже не услышал, как двинулся Шисуи, лишь внезапно почувствовал, как тот обхватил его, чтобы удержать. Обеспокоенные глаза смотрели на Итачи, который стиснул зубы, когда горячая боль в плече усилилась. — Черт, Итачи, что случилось? — Наследник Учиха с трудом разобрал прозвучавший вопрос, на который не смог ответить, потому что, открыв глаза, обнаружил, что смотрит на свое отражение в окне. Но смотрел Итачи не в пару ониксовых глаз, а в пару знакомых красно-черных, которые не прекращали вращаться. Шисуи тоже это заметил и разразился чередой проклятий, перекинув руку кузена за шею, шипя, когда его кожа соприкоснулась с горящей кожей брата. Взгляд снова упал на своего теперь едва приходящего в сознание двоюродного брата, сердце болезненно сжалось в груди из-за его измученного состояния. С Итачи однозначно что-то не так, ему нужно немного отдохнуть, но Шисуи не ожидал, что дело примет такой серьезный оборот. Он никогда не видел его в таком плохом состоянии, и этого было достаточно, чтобы немедленно распахнуть окно и помчаться в поместье Учиха со скоростью, соответствующей скорости Йондайме, всю дорогу молясь, чтобы некая розоволосая девушка смогла помочь, пока не стало слишком поздно.***
Сакура внимательно слушала все, чем Джирайя был готов поделиться, и когда он, наконец, закончил, юная куноичи не знала, плакать от разочарования или ругаться от гнева, поэтому вместо того, чтобы сделать что-либо из перечисленного, Харуно просто молчала. Это было нелегко осознать, и она знала, что ей придется как можно скорее разыскать Итачи, чтобы сообщить о полученной информации. Если они немедленно не начнут действовать, то могут потерять еще больше жизней из-за этого психа и его одержимости Хвостатыми Зверями. Единственной хорошей новостью было то, что теперь они знали, с кем столкнулись, и, возможно, только возможно, смогут использовать это в своих интересах, как придет время. Джирайя внимательно вгляделся в выражение лица розоволосой и не мог не пожалеть молодую девушку, стоявшую перед ним. Подобное нелегко принять, особенно для такой юной куноичи, которая только что узнала о темном прошлом Конохи и его тайнах, но как бы сильно не хотелось пощадить ее, шиноби знал, что, рассказав, он предоставил Харуно выбор. Она либо использует свои умения и полученную информацию в интересах Конохи, либо позволит этому медленно разрушить узы, которые связывали ее с деревней. Однако, судя по тому, как решительно заблестели изумрудные глаза, мужчина понял, что это будет не последнее. — Это означает, что Наруто в большей опасности, чем мы думали. — Пробормотала Сакура, нахмурившись еще сильнее, снова посмотрев на Джирайю. — Разве он не должен знать? Саннин покачал головой. — Он может неосознанно подвергнуть себя большей опасности, если проболтается и люди узнают, кто за ним охотится, поэтому единственное, что мы можем сделать, чтобы обезопасить его — держать в неизвестности. Чем меньше он знает, тем в большей безопасности находится. Сакура не хотелось скрывать что-то подобное от своего друга, но она знала, что Джирайя был прав и что это вопрос, о котором нужно позаботиться незаметно, чтобы как можно меньше людей знали о происходящем. Кроме того, розоволосая осведомлена о связи, которую разделяли Джирайя и Наруто, и осознавала тот факт, что Саннин желает своему ученику только лучшего. Харуно, наконец, кивнула, но прежде чем она смогла спросить что-то еще, дверь открылась, и на пороге появился мрачный Какаши. Куноичи напряглась от взгляда сенсея, его решимость заставила сердце замереть. Этот взгляд не предвещал ничего хорошего. — Сакура, нам нужно идти. Девушка мгновенно встала, Джирайя последовал ее примеру, вопросительно посмотрев на Какаши. — В чем дело? — спросил Джирайя, опередив Сакуру. Розоволосая заметила, как нахмурился копирующий ниндзя, глядя на нее, колеблясь долю секунды, прежде чем заговорить. — Ты нужна Итачи в поместье. — Сказал Хатаке, и куноичи могла бы поклясться, что сердце остановилось, увидев беспокойство в глазах сенсея. — Сейчас. Харуно мгновенно кивнула и повернулась, чтобы посмотреть на Джирайю, выражение лица которого выражало понимание. — Все в порядке, мы все равно здесь закончили. — Заверил мужчина, беспокойство в голосе выдавало его торжественное выражение. — Тогда я тоже откланяюсь. Вернусь, как только узнаю больше, но до тех пор оставайся в безопасности. Сакура коротко кивнула, выражение лица смягчилось, глаза наполнились благодарностью. — Спасибо, Джирайя-сама. Надеюсь увидеть вас скоро и в добром здравии. Легендарный Саннин бросил ей последнюю улыбку, которую она легко вернула, после чего развернулась и последовала за Какаши на улицу, ни разу не оглянувшись. — Что случилось? — Сакура перекрикивала ветер, ее сердце билось вдвое быстрее обычного, выражение лица Какаши снова стало мрачным. — Что-то не так с Итачи. Шисуи разыскал меня и сказал, чтобы я нашел тебя, это все, что я знаю. — Пояснил Хатаке, отчего плохое предчувствие, нависшее над ней, усилилось в десять раз. Им потребовалось меньше пяти минут, чтобы, наконец, добраться до знакомых ворот, но Сакуре это показалось вечностью. Когда дуэт приземлился на землю, родители Итачи уже приближались к ним, слезящиеся глаза Микото мгновенно встретились с глазами куноичи. — Сакура-чан! — Крикнула женщина, бросаясь к розоволосой, ее объятия были крепкими и отчаянными. — Я так рада, что ты пришла. Куноичи ответила на объятия Микото, выдержав пристальный взгляд Фугаку, и коротко кивнула ему в знак приветствия, на что он ответил жестким выражением лица. — Благодарим вас за то, что сопроводили ее, Хатаке-сан. Можете идти. — Сказал Фугаку копирующему ниндзя, и Какаши кивнул, зная, что лучше не вмешиваться в дела Учих. Он бросил Сакуре последний ободряющий взгляд и мягко похлопал по плечу, проходя мимо, прежде чем, наконец, уйти, оставив девушку наедине с родителями Хокаге. — Что случилось? — Мягко спросила медик, отстраняясь от Микото, женщина просто покачала головой в ответ, ее глаза заблестели от непролитых слез. — Мы не знаем. Внезапно ворвался Шисуи с едва дышащим Итачи на спине. — Быстро объяснила Микото, крепко схватив девушку за руку. — Пожалуйста, помоги ему, Сакура-чан. Розоволосая не доверяла своему голосу и коротко кивнула Микото, позволив ей провести себя внутрь, за ними следовал молчаливый Фугаку, направляясь в комнату старшего сына. Сакура приготовилась к худшему и знала, что как для Итачи, так и для себя самой нужна ясная голова, но это оказалось сложнее, чем она думала, потому что войдя в его комнату, сердце девушки болезненно сжалось в груди. Это зрелище, которое всю жизнь будет преследовать ее. На футоне посреди комнаты, лежал Итачи, его кожа была болезненно бледной, а грудь поднималась и опускалась в неустойчивом ритме. Шисуи и Саске сидели рядом с ним, и заметив ее присутствие, старший Учиха заметно расслабился, в то время как Саске напрягся еще больше. Он был дома, когда Шисуи принес Итачи домой, и с тех пор его глаза были прикованы к брату. Саске никогда не видел его в таком плохом состоянии, и поэтому не знал, как себя вести. — Сакура-чан. — С облегчением позвал Шисуи, его голос вырвал девушку из мыслей, она поспешила вперед и опустилась на колени рядом с Саске, не отрывая глаз от лица Итачи. Его лоб был покрыт тонким слоем пота, глаза широко раскрыты, а шаринган бесконечно вращался, заставляя медика нахмуриться. — Когда это началось? — Спросила Харуно, осторожно положив руку на лоб Итачи и поморщившись от жара, охватившего ее ладонь. — Он весь горит. — Около десяти минут назад. — Ответил Шисуи, куноичи нежно взяла Итачи за подбородок и повернула его голову, чтобы поближе рассмотреть глаза. Они были расфокусированы, шаринган полностью вышел из-под контроля. Харуно медленно отпустила его лицо и перешла к дальнейшему изучению состояния, что-то в уголке его глаз привлекло ее внимание. Изумрудные глаза скользнули вниз по длине горла, пока, наконец, не остановились на шее. От знакомого зрелища кровь застыла в венах. Точно такую же рану она залечила во время встречи с Кисаме. Тогда Итачи был поражен скальпелем, только на этот раз все выглядело гораздо хуже. — Черт, — выругалась Харуно, посмотрев на Саске, чей взгляд был прикован к ней. — Мне нужно залечить эту рану на шее и, возможно, даже запечатать ее, в зависимости от того, насколько она плоха. Точно смогу сказать это после того, как моя чакра войдет в его тело, но это будет нелегко. Саске и Шисуи кивнули, и Сакура смутно почувствовала, что Фугаку и Микото смотрят на нее, поэтому она повернулась, чтобы посмотреть главе клана прямо в глаза. — Мне нужно быть абсолютно сосредоточенной. Даже малейшая ошибка может нанести серьезный ущерб, так что вам лучше оставить его со мной. — Решительно попросила девушка и тут же заметила выражение неодобрения на лице Фугаку, но медик в ней взял верх. За ее словами последовала тишина, и на мгновение Харуно подумала, что он действительно откажется, но когда Микото мягко положила руку ему на плечо, он коротко кивнул. — Хорошо, — Фугаку в конце концов сдался, взгляд был жестким. — Но Саске останется здесь на случай, если что-нибудь случится. Сакура прищурила глаза, зная, что Фугаку хотел, чтобы младший сын остался только для того, чтобы был свидетель на случай, если что-то пойдет не так. — В этом нет необходимости, я не хочу, чтобы Саске видел Итачи в таком состоянии. Фугаку нахмурился еще сильнее, если такое вообще возможно. — Он останется. Сакура упрямо выдержала взгляд Фугаку, ее гнев был ясно виден, отражая хмурый взгляд мужчины. — Я не буду подвергать риску здоровье Итачи только потому, что вы хотите, чтобы Саске охранял меня. Итачи нуждается во мне, я не смогу этого сделать, если вы не позволите мне выполнять свою работу должным образом. Тяжелая тишина последовала за словами розоволосой, температура в комнате ощутимо упала, и хотя девушка знала, что, вероятно, не очень хорошая идея препираться с главой клана Учиха, она ничего не могла с собой поделать. Жизнь Итачи была в опасности, и Харуно не собиралась усугублять далеко не лучшее состояние из-за упрямого отказа предоставить ей пространство для нормальной работы. Фугаку с явным неодобрением посмотрел на медика, которая сидела рядом с его сыновьями. Когда она не отвела от взгляда, мужчина уступил, хотя и неохотно. — Ты понесешь ответственность, если что-нибудь случится. — Строго отчеканил Фугаку, не горя желанием оставлять Итачи на ее попечении. — Я лично позабочусь об этом. Сакура знала, что лучше не пугаться столь очевидной угрозы. — Я не позволю этому зайти так далеко. Фугаку еще мгновение смотрел на помощницу своего сына, решимость на девичьем лице заставила главу клана поверить ее словам. Мужчина повернулся, чтобы посмотреть на Саске и Шисуи. — Вставайте, оставим Итачи ей. Парни направились на выход, одарив Сакуру довольно обеспокоенным взглядом, на что она ответила легкой улыбкой, которая должна была успокоить, но скорее походила на гримасу. — Одно слово, и мы здесь. — Сурово напомнил Шисуи, беспокойство было направлено как на двоюродного брата, так и на подругу. Он не сомневался, что розоволосая снова поможет Итачи, как бы далеко ей ни пришлось зайти. Именно поэтому шиноби и переживал. — Знаю, — мягко сказала девушка, одарив Шисуи последней улыбкой, прежде чем посмотреть, как все выходят из комнаты, оставляя ее наедине с Итачи. Сакура тихо вздохнула, снова повернула голову, чтобы взглянуть на него с тяжелым сердцем. Он выглядел ужасно, намного хуже, чем когда они сбежали из убежища Орочимару, и это выбивало из колеи. Розоволосая протянула руку, чтобы нежно погладить его по щеке, повернув голову так, чтобы вращающиеся глаза были устремлены на нее. Харуно не знала, мог ли он узнать ее, но она воспользовалась шансом и позволила взгляду смягчиться и показать беспокойство, которое чувствовала. — Итачи, — твердо позвала Сакура, сердце разрывалось при виде его вращающихся глаз, большим пальцем смахнув каплю крови, которая вытекла из глаза. — Я собираюсь исцелить тебя своей чакрой, так что не пытайся бороться. Будет больно, но тебе нужно не спать, хорошо? Итачи ничего не ответил. Единственным признаком того, что мужчина действительно услышал ее, было то, как его тело слегка расслабилось под ее прикосновением. Сакура улыбнулась, нежно проведя пальцами по его лбу. Она положила руку на рану на его шее, фиолетовый синяк пульсировал под легким прикосновением. Харуно не позволит ему умереть, и если спасти Хокаге означало вложить в него всю свою чакру, чтобы очистить тело от чужеродной чакры, то так тому и быть. Она была готова. С этой мыслью медик направила чакру в руки и, бросив последний взгляд на Итачи, буквально втолкнула ее в его тело. Реакция была почти мгновенной: тело напряглось, шаринган ярко засиял, Итачи издал болезненный стон. Сакура изо всех сил старалась сосредоточиться на поставленной задаче и крепко прижимала ладонь к шее, свободной рукой смахивая кровь, которая текла из его глаз. Как и ожидалось, чакра Учихи упорно боролась с ее, пытаясь предотвратить распространение по его телу, но куноичи не сдавалась. Она зашипела, почувствовав, что рана обжигает ладонь - чужеродная чакра разъедала ее кожу, но Сакура понимала, что если убрать сейчас руку, внезапное удаление чакры повергнет Итачи в шок, что только усугубит ситуацию. Рокудайме нужно было прекратить бороться, иначе она не добьется никакого прогресса. Глаза Сакуры снова встретились с его глазами. Куноичи позволила свободной руке с зеленым свечением переместиться с его лба на грудь, прямо над сердцем. Она надеялась, что он узнает. — Это я, Сакура. — Тихо прошептала девушка, молясь всем Ками, чтобы Учиха действительно услышал ее. — Все в порядке, перестань бороться со мной. Несколько мгновений ничего не менялось, но затем, очень медленно, она почувствовала, как чакра Итачи уступила и подчинилась ее чакре, заставив розоволосую улыбнуться от облегчения. У нее получилось. Теперь все, что нужно было сделать, это найти чужеродную чакру, избавить от нее тело и запечатать рану, чтобы перейти на проблему с глазами. Розоволосая вливала в него больше своей чакры, наблюдая, как его дыхание медленно приходит в норму. Сакура сделает все, что в ее силах, чтобы полностью исцелить Итачи, чего бы это ни стоило, и на этот раз она позаботится о том, чтобы нечто подобное больше не повторилось.***
Тьма. Беспросветная тьма. Что-то было не так. Он находился в своем кабинете, пока все внезапно не потемнело. С тех пор Хокаге обнаружил, что застрял в этом подвешенном состоянии темноты и тишины. — Итачи Учиха. Так продолжалось до сих пор. Итачи моргнул, прищуриваясь, когда голос эхом отозвался из темноты, поглотившей его, холодная дрожь пробежала по спине. Внезапно темнота исчезла, и в течение доли секунды Рокудайме обнаружил, что стоит посреди слишком знакомого поля боя, дождь бьет по телу, словно миллион крошечных камней. Взгляд мужчины упал на бесчисленные мертвые тела, лежащие у ног. Тела людей, которых он убил. Учиха смутно ощущал тяжесть в правой руке и, подняв руки, обнаружил, что они покрыты теплой кровью, кончик куная, который он крепко сжимал в правом кулаке, также был покрыт алой жидкостью. Рокудайме нахмурился еще сильнее. — Их кровь на твоих руках. — Раздался тот же самый голос, только на этот раз он звучал прямо перед ним. Итачи поднял ониксовые глаза и увидел человека в черном пальто, стоящего напротив, его лицо было скрыто под оранжевой маской. Хватка Хокаге на кунае усилилась, почувствовав, как воздух вокруг изменился. — Что тебе от меня надо? — Холодно спросил Итачи, не позволяя пейзажу полностью повлиять на него. Он чувствовал чакру вокруг себя и мгновенно понял, что находится в гендзюцу, которое, скорее всего, создал мужчина в маске. Он не мог вспомнить, как попал в плен, но знал, что заставит его заплатить за это. — Я здесь, чтобы узнать тебя получше. — Ответил незнакомец, его глубокий голос заставил Итачи напрячься. — Подумал, что здесь никто не помешает нашей небольшой беседе. Что-то в нем казалось до боли знакомым. Несмотря на то, что Учиха попал в гендзюцу, он не мог распознать ни одной сигнатуры чакры, кроме своей. — Боюсь, не выйдет. — Спокойно отказался Итачи, голова шла кругом, пытаясь придумать способ разрушить иллюзию. Это не такая уж сложная задача, учитывая, что он сам был искусен в гендзюцу, но из-за низкого уровня чакры Учиха чувствовал себя тревожно. — Не похоже, что у тебя есть большой выбор, учитывая, что ты застрял здесь до тех пор, пока я не сочту нужным освободить тебя. — Пояснил неизвестный, заставив глаза Итачи заостриться. Гендзюцу было необычным, но Хокаге не имел к нему никакого отношения, в противном случае, Итачи имел бы полный контроль над ним. Однако другой сигнатуры не ощущалось. Мужчина в оранжевой маске мог замаскировать собственную сигнатуру чакры, но не мог замаскировать саму чакру, создавшую иллюзию, так что здесь должна таиться разгадка. — Ты намерен изучить меня для собственной выгоды. — Сказал Итачи, разминая свободные пальцы, услышав вдалеке раскат грома. — Я так понимаю, что ты один из его людей. Вопреки ожиданиям Рокудайме, мужчина в маске мрачно усмехнулся, этот звук громким эхом разносился вокруг них сквозь сильный дождь и пробирал его до костей. — Мне очень не хочется тебя разочаровывать, но это не совсем правильно. — Не спеша продолжал неизвестный, ухмыляясь. — Я бы не стал опускаться так низко, как они. Именно тогда Итачи осознал, с кем столкнулся. Его расчетливый взгляд не отрывался от противника. — Ты тот, кто стоит за всем этим. Дождь внезапно усилился, температура ощутимо упала, мужчина в маске тихо усмехнулся. — Бинго! — Крикнул тот, радостно хлопая в ладоши. — Тебе потребовалось достаточно много времени, чтобы понять. Итачи согнул пальцы, вдалеке прогремел гром, после чего последовала вспышка света. Хокаге посмотрел на мужчину с бесстрастным выражением лица. Приподнятое настроение не делало его менее опасным, и наследник Учиха знал, что лучше не недооценивать противника, тем более он контролировал гендзюцу. И все же это была прекрасная возможность получить некоторое представление о том, с кем они столкнулись. Итачи ухмыльнулся, согнув пальцы, ониксовые глаза загорелись диким блеском, который предвещал не что иное, как гибель. Он выяснит все, а затем постарается разозлить его до такой степени, чтобы уличить удачный момент и выбраться отсюда. Роли поменялись, и тот, кто верил, что одержит верх, вскоре поймет, почему Итачи Учиха был самым страшным представителем печально известного клана из всех, кто когда-либо существовал.***
Прошло два часа с тех пор, как Сакура приступила к исцелению Итачи, за это время удалось избавить его тело от чужеродной чакры и запечатать рану. Сначала она думала, что, запечатав рану, сможет вернуть шаринган под контроль, но всякий раз, пытаясь протолкнуть свою чакру через чакроканалы в его глазах, что-то блокировало ее. Розоволосая нахмурилась, убирая руку с шеи, нежно взяла голову Итачи и повернула ее так, чтобы он смотрел прямо на нее, шаринган не замедлялся ни на мгновение. Это действительно странно. Сигнатура чужеродной чакры, возникшая из раны, оставленной скальпелем чакры, казалось, являлась тем, что мешала шарингану, и с ее исчезновением шаринган должен вернуться в нормальное состояние. Тело Итачи все еще было слишком слабым, чтобы полноценно функционировать без ее чакры, поэтому медик не понимала, как работает шаринган, не используя чакру. Казалось, он питался чем-то другим, и это что-то, казалось, было тем же самым, что мешало Сакуре добраться до шарингана. К тому времени дыхание Итачи нормализовалось, дрожь прекратилась, но лихорадка все еще присутствовала и отказывалась спадать. Казалось, что он находился между бессознательностью и сознанием, бодрствуя и в то же время пребывая во сне. Его тело работало и реагировало на то, что происходило вокруг, в то время как разум, казалось, спал. Куноичи казалось, что ему снился кошмар. При этой мысли изумрудные глаза внезапно расширились, осознание обрушилось на нее, как тонна кирпичей, а выражение лица помрачнело. — Шисуи! — Завопила девушка, адреналин наполнил каждую клетку тела. Она знала, что нужно сделать, но без помощи ей не справиться. Не прошло и секунды, как дверь открылась, и появился довольно озабоченный друг, его глаза мгновенно нашли ее. — Все в порядке? — Спросил парень с беспокойством в голосе. Он присел слева от Итачи, напротив Сакуры, чье лицо было решительно нахмурено. — Мне удалось избавить его тело от чужеродной чакры и залечить раны, но что-то мешает мне добраться до шарингана. — Начала объяснять Харуно, ее ладонь все еще нежно ласкала щеку Итачи, осторожно наклонив его лицо к Шисуи, чтобы он мог взглянуть. — Шаринган не перестанет вращаться, потому что был активирован чужеродной сигнатурой чакры, и хотя сейчас она исчезла, фактический источник — нет. Шисуи перевел взгляд с Итачи на Сакуру, до него медленно дошло, о чем она говорит. — Так это значит, что сигнатура чакры находится вне его тела, но не вне его глаз? Девушка кивнула, выражение лица смягчилось, когда она повернулась, чтобы еще раз взглянуть на Итачи. — Кто-то, должно быть, активировал чужеродную чакру, которая осталась в его организме с прошлого раза, и использовал ее в качестве катализатора, чтобы активировать шаринган и проникнуть в его разум. — Так ты хочешь сказать, что Итачи застрял в своем собственном гендзюцу с тем, кто его активировал? — Спросил Шисуи, заработав еще один кивок Сакуры, которая, наконец, оторвала взгляд от его двоюродного брата, чтобы посмотреть в глаза старшему Учихе. — Итачи не контролирует гендзюцу, потому что шаринган не использует его чакру. Следовательно, он не может выйти самостоятельно. Однако, если я направлю свою чакру в его чакровые пути, когда владелец чужой чакры ослаблен, он может вырваться. — Закончила объяснять розоволосая. Шисуи сразу понял, на что она намекала. — Значит, ты хочешь пойти к нему. — Уточнил шиноби, нахмурившись. Ему определенно не слишком нравилась эта идея, но у них не было других вариантов. — Как ты планируешь это сделать? — Мне нужно направить всю свою чакру в один из наименьших путей его оптических нервов, чтобы иметь возможность контролировать шаринган на долю секунды. Этой секунды будет достаточно, чтобы затащить меня внутрь и доставить к нему. Шисуи молчал, взвешивая варианты, и поскольку осознавал, что это может быть единственным способом вытащить Итачи оттуда и навсегда удалить сигнатуру чужой чакры из его организма. Если подождать, пока кузен проснется сам, то ему постоянно придется подвергаться риску быть атакованным снова. Этого они не могли допустить. — Хорошо, что я должен сделать? Сакура улыбнулась Шисуи, благодарная за мгновенное сотрудничество, и оглянулась на вращающиеся глаза Итачи. — Не спускай глаз с тела Итачи. Если его состояние ухудшится или рана снова откроется, позови Цунаде, но до тех пор мне нужно, чтобы ты доверился мне и не позволял никому вмешиваться. — Попросила медик, изумрудные глаза сияли решимостью. — Я вытащу его оттуда, но не знаю, сколько времени это может занять. Шисуи кивнул. — Понял. Не волнуйся, я никому не позволю добраться до вас двоих. — Он, скорее всего, попытается сопротивляться, так что не удивляйся. Шисуи вздохнул, внутренне удивляясь, как кузен умудрился вляпаться в эту историю, серьезно посмотрев на розоволосую. — Тебе лучше не задерживаться, Сакура-чан, иначе я сам вытащу тебя из его головы. — Я постараюсь сделать все возможное. — Пообещала девушка, нежно положив пальцы на виски Итачи и глубоко вдохнув. Она не знала, что ее там ожидает, и хотя идти туда с почти полностью истощенной чакрой, скорее всего, действительно глупая идея, у них не было другого выбора. Одного взгляда на Итачи оказалось достаточно, чтобы зарядиться энергией, и, потратив мгновение на то, чтобы мысленно подготовиться к неизбежному, Харуно посмотрела налево. — Готов? — Спросила твердым голосом куноичи, положив руки на предплечья Итачи. — Готов. С этими словами Сакура направила всю свою чакру в пальцы и исчезла.***
— Ты опытный шиноби. — Похвалил человек в маске, звуча искренне довольным, начиная кружить вокруг Хокаге. — Я заберу самое ценное имущество клана Учиха. Итачи не шевелился и не подавал никаких признаков того, что прозвучавшие слова его как-то задели, выражение лица было мастерски пустым. — Ты знаком с моим кланом. — Хладнокровно заметил Рокудайме, по-видимому, нисколько не обеспокоенный собственным предположением, на что другой усмехнулся. — Я знаю о клане Учиха больше, чем ты можешь себе представить. — Последовал короткий ответ, нотка горечи в его голосе не осталась незамеченной, подозрения Итачи росли. Казалось, что этот незнакомец в маске не слишком любил Учих, но если он знал их так хорошо, как утверждал, зачем он возится с ним? — И все же ты хочешь изучить меня, чтобы получить знания о своем враге. — Усмехнулся Итачи жестким голосом, ониксовые глаза проследили за силуэтом. — Глупо с твоей стороны полагать, что ты получишь представление о чем-то, что может помочь тебе победить меня. Воздух вокруг снова изменился, и Хокаге понял, что противник был совсем не доволен его словами. — Высокомерие — черта, которая раньше была причиной падения многих Учих, и, похоже, ты не будешь исключением. — Протянул неизвестный, предупреждая, на что Итачи лишь слабо ухмыльнулся. — Это черта, с которой ты сам, как Учиха, должен быть более чем знаком. Человек в маске остановился позади Итачи, который почувствовал, как взгляд злоумышленника сверлит дыры в затылке. Единственным звуком, который нарушал тяжелую тишину, был мягкий стук дождя, ударявший по металлу униформы мертвых шиноби у их ног. — К сожалению, это черта, которая наиболее заметна в нашем клане. — Голос эхом отозвался у него за спиной, и Итачи сдержал торжествующую ухмылку. — Хотя я пришел к выводу, что это также черта, которая связана с неспособностью клана достичь больших целей. — Этих целей ты хочешь достичь? — Спросил Рокудайме, явно не впечатленный. Если бы он действительно был Учихой, как утверждал, ему будет труднее выбраться отсюда. Сначала Итачи предположил, что кто-то другой, возможно, наложил на него гендзюцу, но теперь, казалось, что он столкнулся с членом своего клана. Сложившаяся ситуация может сложиться как в его пользу, так и в ущерб. Наследник клана точно знал, каким образом действовать, но у него было мало чакры, что добавляло ненужных проблем. — Я просто делаю то, что следовало сделать давным-давно. — Смиренно продолжал незнакомец. — Учиха были одарены возможностью изменить всю систему шиноби, но они упустили прекрасную возможность из страха. Существует единственный способ сохранить мир, поэтому я взял на себя ответственность сделать все самостоятельно. Итачи недовольно поджал губы, кунай в руке внезапно стал тяжелее, чем раньше. — Это только принесет хаос. - Заговорил Хокаге жестким голосом. — Хвостатые Звери были запечатаны по определенной причине, поэтому их освобождение противоречило бы всему, за что мы выступаем. Наш долг — предотвратить нечто подобное. У мужчины в маске вырвался горький смешок, он весело откинул голову назад. — Наш долг как шиноби, да? Этот мир, который вы пытаетесь защитить, — не что иное, как иллюзия, призванная скрыть ужасную реальность, в которой мы на самом деле живем. Вся система шиноби — не что иное, как огромный провал, и твои глаза — его доказательство. Наследник Учиха собирался заговорить, но внезапно изменение в воздухе заставило чувства обостриться. Он почувствовал, как волна адреналина пробежала по венам, от знакомого покалывания по спине пробежала дрожь. Учиха чувствовал, как усталость медленно исчезает, а знакомое тепло, с которым он слишком хорошо знаком, разливается по телу Итачи узнал бы его где угодно. Ониксовые глаза потемнели, он крепче сжал оружие в руке. Лицо Рокудайме ничего не выражало, ощущая прохладный металл в своей каменной хватке. — Я обязан этими глазами таким, как ты, твоим извращенным идеалам и убеждениям. — Хладнокровно заметил Итачи. — Они являются даром для тех, кто умеет видеть прошлое хорошим и плохим, и проклятием для тех, чье восприятие было затуманено ненавистью. — Тогда скажи мне. — Неизвестный растягивая слова, в его голосе явно слышалось веселье. — Это твое проклятие или дар? Выражение лица Итачи стало жестче, он промолчал. Вопрос, который Учиха задавал себе бесчисленное количество раз за последние годы своей жизни, вернулся в самый неожиданный момент. Он всегда считал свои глаза проклятием. Ужасы, свидетелем которых ему приходилось быть, усиливались из-за этой кровной черты, стоившей Хокаге многих ночей сна, и все же он знал, что глупо считать их проклятием. Люди демонстративно избегали его глаз из страха перед тем, что они могли видеть. А страшный малиновый цвет, который напоминал кровь, свидетелем которой был каждый второй в деревне, доказывал, насколько смертоносным являлось это оружие. Затем перед его глазами вспыхнула картина: розовые локоны разметались по ярко-зеленой траве, она лежала под ним, губы изогнулись в захватывающей дух улыбке. Когда куноичи смотрела в его малиновые глаза, в этих светящихся изумрудах не было ни капли страха. Тонкий слой пота, покрывавший лоб, заставил ее кожу сиять на солнце, когда он прижал кунай к ее шее. Итачи снова почувствовал, как кожу покалывает, знакомое ощущение успокаивало ожог от шрамов. Выражение лица Рокудайме стало решительным. — Они — моя награда. Не ожидая такого ответа, мужчина в маске тихо промычал, перенеся свой вес на другую ногу. — Говоришь как истинный Учиха. Я полагал, что ты мудрее остальных членов клана, но, похоже, я ошибся. Глаза Итачи сузились в опасные щелочки, не успев моргнуть, неизвестного внезапно отбросило вправо, и он приземлился в паре метров от них с удивленным ворчанием. Хокаге поднял глаза и увидел, как его помощница затянула перчатки вокруг запястья, с самодовольным выражением лица, перекинув волосы через плечо и скрестив руки на груди. — Забавно, я как раз собиралась сказать то же самое о тебе. Капли дождя, падавшие на ее кожу, блестели в свете, создаваемом сверкающей молнией. Когда изумрудные глаза встретились с его глазами, Итачи почувствовал, как кровь, которая текла по его венам, стала горячей. Сердце Сакуры предательски забилось, глядя на Итачи, его стоическое выражение лица выдавало напряженность, с которой мужчина смотрел на нее. Он стоял высокий и гордый на поле боя, глаза горели от напряжения, кожа была пропитана смесью крови, которая, без сомнения, принадлежала тем, кто лежал мертвым у его ног, и дождя. Именно тогда Сакура смогла понять, почему Итачи так боялись. Он выглядел более чем устрашающе, сила исходила от него волнами, а мощная аура наполняла воздух и холодила кожу. Но она лучше, чем кто-либо другой, знала, что в нем было нечто большее, чем безжалостный и беспощадный наследник Учиха и Хокаге. Поэтому куноичи почувствовала, как все напряжение, опасения и тревоги исчезли в тот момент, когда его глаза встретились с ее. — Надеюсь, я не помешала чему-нибудь важному? — Спросила Сакура с заметным весельем в изумрудных глазах, ее губы изогнулись вверх. Тень ухмылки мелькнула на губах Итачи, многозначительно глядя на мужчину в маске, который поднимался, черный плащ пропитался красным. Дождь усилился. — Харуно Сакура. — Протянул злоумышленник, яда в его голосе было достаточно, чтобы Итачи выстрелил в него предупреждающим рычанием. — Какой неожиданный сюрприз. Сакура стояла на месте, не теряя бдительности, храбро выдерживая взгляд противника. — Аналогично. Слышала, что тебе нравилось играть грязно. Я ожидала немного большего от печально известного Мадары Учихи. Глаза Итачи резко сузились, глядя на Сакуру. Он не показал своего удивления по поводу ее осведомленности. Расчетливые ониксовые глаза скользнули обратно к их противнику. Рокудайме понял, что он был членом клана, но не ожидал, что этот человек окажется самим Мадарой Учихой, истории о котором все еще рассказывали младшим членам клана. Это, безусловно, все усложнит и послужит лишь напоминанием о том, почему нельзя недооценивать его, каким бы безобидным он ни казался. — Тебе удалось проникнуть в мое гендзюцу, весьма впечатляюще. — Признался Мадара. Земля под ногами внезапно задрожала, когда Учиха в маске взревел. — Но не думай, что выберешься отсюда в ближайшее время! Земля под ногами Сакуры внезапно расступилась, и розоволосая успела отпрыгнуть до того, как теперь зияющая дыра поглотила бы ее целиком. Итачи мгновенно переместился, прыгнув к ней вместо Мадары. В сложившейся ситуации им бесполезно нападать на знаменитого шиноби. Если Сакуре удалось проникнуть сюда, велики шансы, что она также знает, как вырваться из гендзюцу. Наследник Учиха оказался рядом с девушкой через секунду, тело инстинктивно дернулось, чтобы закрыть Харуно от взгляда Мадары. Он оглянулся через плечо, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Сакура слегка улыбнулась Итачи, мгновенно ослабив беспокойство Хокаге, прежде чем выражение ее лица стало серьезным. — Я знаю, как вытащить нас отсюда, но мне нужно, чтобы ты внимательно выслушал. Рокудайме кивнул, внезапно почувствовав неладное, его глаза метнулись обратно к противнику, чтобы увидеть, как трупы, которые ранее лежали на земле, стоят позади, их мертвые глаза не мигали, уставившись на дуэт Конохи. — А теперь покажите мне, на что вы способны. — Заговорил Мадара, и простым движением руки мертвецы с ревом бросились на них. Сакура мысленно выругалась, вышла из-за Итачи и помчалась к нему, подпрыгнув в воздух за секунду до того, как первый труп встретился с ней, и ударила кулаком в землю, которая мгновенно раскололась, поглотив первую дюжину мертвых шиноби. Куноичи отпрыгнула и встала рядом с Рокудайме. — Мадара использовал чужую чакру, чтобы активировать твой шаринган и гендзюцу. — Быстро объясняла куноичи с мрачным выражением лица, глядя на новую группу приближающихся трупов, их нервирующие пустые глаза заставляли пробежать по спине дрожь. — Мне удалось извлечь большую ее часть, но в твоих оптических нервах все еще осталось немного, что не дает моей чакре проникнуть туда. Итачи нахмурился, ему не понравилось услышанное. Краем глаза он взглянул на розоволосую. — Хочешь сказать, это гендзюцу было создано моим шаринганом, но не моей чакрой. Сакура кивнула и быстро увернулась от куная, бросилась к первому мертвецу со светящимся кулаком и ударила его прямо в лицо. Затем куноичи увернулась от ноги, которая чуть не попала ей в висок, вытянув свою, чтобы ударить противника в уже сломанные ребра, отбросив назад, в то время как Итачи разобрался с пятью одновременно. Чакра девушки, смешанная с его собственной, придавала силы, в которых он нуждался, чтобы без усилий вытащить их. Кучка мертвых шиноби не являлись для них настоящей угрозой. Рокудайме с раздражением понял, что они нападают, чтобы Мадара оценил их боевые навыки. Теперь, зная, как он попал в это гендзюцу, стало понятно, почему Итачи не мог получить доступ к своему шарингану и почему у него было мало чакры. Это также объясняло, почему он почувствовал, как чакра Сакуры вошла в его тело. Итачи обнаружил, что розоволосая отбивается от троих одновременно. Нанеся финальный удар своему последнему нападавшему, он бросился к ней, схватил одного из убитых за шею, легко откинув на пару футов, и встал позади девушки. Теперь они стояли спиной к спине, ожидая, когда побежденный снова поднимется. Сакура тяжело дышала, чувствуя, что последствия низкого уровня чакры постепенно становятся заметными. — Их чакра все еще мешает мне вернуть тебе контроль над шаринганом, но его чакра больше не полностью контролирует гендзюцу. — Сакура быстро продолжила объяснять, тяжело дыша и глядя на приближающегося шиноби. — Поскольку моя чакра находится в твоем теле, и я уже успела добраться до твоего шарингана за долю секунды до этого, ты можешь полностью разрушить блокаду и вывести оставшуюся чакру в процессе, чтобы вытащить нас отсюда. Учиха кивнул, находя смысл в ее словах, но, посмотрев на Харуно сверху вниз, стало очевидно, что она почти полностью лишилась чакры. Если не поторопиться, борьба полностью истощит ее. Хотя Итачи с легкостью мог продолжать отбиваться, пока куноичи восполняла свою чакру, в конечном итоге он сам оказался бы тем, у кого низкий уровень чакры. Это был порочный круг, в который они не могли позволить себе попасть, в который он не позволил бы им попасть. Если бы Рокудайме мог получить контроль над гендзюцу, то этого выиграло бы им немного времени, чтобы вырваться из него. Сакура внезапно почувствовала, как чья-то рука обхватила ее запястье, и когда она повернула голову, чтобы посмотреть на Итачи, то обнаружила, что прижалась к нему и что его глаза закрыты. Мужчина сосредоточился на своей сигнатуре чакры, с помощью которой было образовано гендзюцу, и позволил ей покинуть свое тело. Чакра Итачи окружила их, подобно защитным стенам. Сакура поняла, что он делает, почувствовала, как атмосфера вокруг изменилась, и наблюдала, как поле боя расплывается, все внезапно не потемнело. Не прошло и мгновения, как розоволосая обнаружила, что стоит на вершине Монумента Хокаге. Почувствовав землю под ногами, Харуно подняла голову, чтобы увидеть, как Итачи внимательно осматривает окрестности, и убедившись, что никто за ними не последовал, он ослабил хватку, но не отпуская полностью. Куноичи вздохнула с облегчением, оглянувшись через его широкое плечо, глядя на красивое и такое знакомое ночное небо. Девушка облегченно вздохнула, когда поняла, что план сработал. — Похоже, на данный момент мы от них избавились. — Сказала Сакура, улыбаясь и глядя на мужчину, который смотрит на нее сверху вниз. — Ты цела и невредима? — Спросил Итачи, голос смягчился, когда розоволосая кивнула и улыбнулась. — Я в порядке. — Заверила девушка нежным голосом, чувствуя, как расслабляется в его объятиях. — Нам, наверное, стоит поторопиться, пока он нас не нашел. Итачи кивнул, и Сакура подняла руки, чтобы нежно прижать пальцы к его вискам, кончики пальцев светились, направляя в них свою чакру. — Мне нужно, чтобы ты сделал то же самое, что сделала я, когда пробралась в гендзюцу. — Спокойно объясняла девушка, с серьезным выражением лица глядя Итачи прямо в глаза, тяжесть его руки на ее талии успокаивала нервы. — По моей команде тебе нужно направить всю чакру к глазам, чтобы избавиться от оставшейся чужеродной чакры, и как только это произойдет, я отдам все, что осталось у меня, чтобы помочь тебе активировать шаринган и вытащить нас отсюда. — Это должно сработать. — Мужчина в конце концов согласился, хотя ему не слишком нравилась мысль о том, что она использует свою оставшуюся чакру. Сакура тихо выдохнула, одарив его нежной улыбкой. — Не волнуйся, со мной все будет в порядке. Готов? Учиха неохотно кивнул и собрал свою чакру, теплая чакра советницы мгновенно слилась с тем, что осталось у него. — Сейчас. В тот момент, когда нежная команда слетела с ее губ, Итачи использовал все свои резервы, чтобы направить чакру к глазам. Прилагаемая сила оставила горящий след, но Хокаге чувствовал, как она преодолевает сопротивление, о котором упоминала Сакура. Блокада рухнула под давлением их объединенной чакры, и мужчина почувствовал, как чакра вливается в глаза, сводя на нет чужеродную. Ослепительный свет заполнил его глаза. Глаза горели от внезапного потока чакры, временно ослепляя, хватка на Сакуре болезненно усилилась. Как только появилась боль, Итачи почувствовал, как чакра розоволосой охладила ожог и позволила унять боль. Ослепительный свет исчез, не оставив ничего, кроме темноты. Все, что осталось, было небольшим количеством чакры, которую Сакура в данный момент направляла в него. Итачи ощущал, как адреналин на полной скорости бежал по венам, когда он позволил ее чакре переместиться в его глаза. Знакомого ощущения было достаточно, чтобы тело отреагировало само по себе. Снова открыв глаза, Учиха обнаружил, что куноичи выжидающе смотрит на него. Изумрудные глаза наполнились видимым облегчением, увидев знакомый малиновый цвет. Это было то, чего он никогда не ожидал увидеть в чьих-то глазах. Как всегда, Сакура не переставала удивлять его. Девушка закрыла глаза, лицо нахмурилось, отдавая последний кусочек чакры. Итачи не сводил с нее взгляда, погруженный в представшее зрелище. Через мгновение они использовали оставшуюся энергию, чтобы исполнить последнюю команду и освободиться от иллюзии. — Кай!***
Саске с беспокойством наблюдал за бесчувственными телами своего брата и подруги с того места, где сидел, прислонившись к стене. Прошло полчаса с тех пор, как Шисуи рассказал, что случилось, и ушел, чтобы немного поспать. Усталость от наблюдения за Сакурой и Итачи большую часть ночи была очевидна, поэтому он попросил Саске присмотреть за ними в течение следующего часа. Шиноби не слишком хорошо воспринял новость о том, что сделала Сакура. Его беспокойство было замаскировано неодобрением действий подруги, но все же он согласился просмотреть за ними. Прошло семь часов с тех пор, как Сакура отправилась за Итачи, и к настоящему времени было уже далеко за полночь. Шисуи и Саске сошлись во мнении, что если эти двое не вернутся к восходу солнца, что произойдет через час, старший Учиха отправится за розоволосой. Видеть Итачи и Сакуру в таком состоянии сильно влияло на Саске, чувство беспомощности сводило его с ума, ониксовые глаза не отрывались от их тел. Парню было невыносимо сознавать, что они в беде и что ему не остается ничего другого, как ждать. Если и было что-то, что Саске ненавидел больше, чем своих фанаток, так это ожидание. Прошло еще десять минут, Саске уже собирался окончательно отказаться от надежды на то, что кто-то из них проснется раньше Шисуи. Учиха внезапно почувствовал, что уровень чакры Сакуры опасно упал, заставив его взглянуть на сокомандницу. Не прошло и мгновения, как сигнатура Итачи внезапно поднялась, а секундой позже его шаринган, который не переставал вращаться с тех пор, как он прибыл в поместье, остановился, и, наконец, сменился ониксом. Саске удивленно нахмурился, наблюдая за тем, как Итачи моргает, очевидно, приспосабливаясь к своим теперь, скорее всего, воспаленным глазам. Он повернул голову вправо, чтобы поймать прищуренные глаза брата. — Нии-сан. Рокудайме едва мог разглядеть силуэт своего младшего брата, окружение было размытым пятном из-за его воспаленных глаза, которые нещадно горели. Он был совершенно измучен и закрыл глаза в надежде, что боль утихнет, но, к сожалению, это не слишком помогло. — Аа, — тихо ответил Итачи, голова повернулась так, что он снова оказался лицом к потолку. Мужчина чувствовал тепло слева от себя. Едва ощущая собственную чакру, Учиха мог уловить ее чакровую сигнатуру где угодно, хотя она казалась очень слабой. — Сакура? Саске кивнул в сторону девушки, но, поняв, что его брат не может этого видеть, коротко хмыкнул. — У нее очень мало чакры, но в остальном она, кажется, в порядке. Тело Итачи расслабилось, он повернул голову влево и заставил себя открыть глаза, несмотря на боль. На этот раз зрение немного прояснилось, рассматривая спящую рядом с ним девушку. Ее волосы разметались по подушке, кожа была болезненно бледного оттенка и резко контрастировала с темными кругами под глазами. Она выглядела совершенно измученной, и, зная, что в ее нынешнем состоянии виноват он, Учиху захлестнула волна вины. Не раздумывая ни секунды, он обнял куноичи за талию и осторожно притянул ближе, так что ее голова легла ему на грудь, его рука крепко обхватила ее за талию, их сердца бились в унисон. Напряжение покинуло Итачи в тот момент, когда Сакура подсознательно, казалось, узнала его и расслабилась. Этот жест наполнил мужчину глубоким удовлетворением, он снова закрыл глаза, осознавая, что брат пристально смотрит на него. Вид подруги в объятиях брата говорил Саске о многом. Его подозрения оказались верны и Итачи действительно решил объявить Сакуру своей. На удивление, парень чувствовал себя спокойно, глядя на этих двоих. Итачи, очевидно, нисколько обеспокоен тем, что Саске стал свидетелем столь интимного момента между ними. Казалось, он не собирался прекращать добиваться Сакуры. Ему совсем не нравилась перспектива их отношений. Но то, как тело розоволосой расслабилось в объятиях брата, сказало достаточно. Саске не сомневался, что Сакура рано или поздно пришла бы, чтобы позаботиться о брате. Какой бы упрямой она ни была, сердце куноичи слишком сильно заботилось о других. Однако Учиха не мог вспомнить, чтобы девушка так заботилась о ком-то. Паника, которую он увидел в изумрудных глазах, не получилось бы скрыть. Хотя Саске знал, что розоволосая не была ни наивной, ни идиоткой, он все равно беспокоился за нее. Шиноби знал, что старший брат никогда не сделает ничего, чтобы причинить ей боль. Как только Итачи проявлял заботу о ком-то, он делал все, чтобы обеспечить безопасность и счастье этому человеку. С Сакурой будет также — тем более, она была первой, кому удалось привлечь его внимание. Саске беспокоило положение, в котором находился его брат, а также его семья. Ни для кого не секрет, что их мать относилась к Харуно, как к собственной дочери, и Шисуи всегда очень любил девушку. Отец, скорее всего, одобрил бы Сакуру после сегодняшнего происшествия и, вероятно, согласился бы на союз, учитывая репутацию, но он не знал, будут ли остальные члены клана так же приветливы. Поскольку Итачи являлся Хокаге, он, ко всему прочему, станет следующим главой клана, что автоматически делало подругу будущей женой главы клана Учиха. И он сомневался, что остальные спокойно воспримут будущего лидера клана в качестве активного шиноби — что, безусловно, не понравилось бы Сакуре. Саске еще раз пристально посмотрел на брата и в конце концов отвел глаза. Итачи, скорее всего, знал обо всем, но по какой-то причине не выглядел ни в малейшей степени обеспокоенным. Таким образом, парень предположил, что у него либо был план, как решить все проблемы, либо он в настоящее время работает над тем, чтобы это сделать. В любом случае, если это сработает, Саске не будет противиться. Затем младший Учиха встал, не взглянув на сокомандницу в объятиях брата, молча направляясь к двери. Однако, как только его рука коснулась дверной ручки, он заколебался. — Брат или нет, если причинишь ей боль, я без колебаний убью тебя. —Предупредив, младший Учиха вышел из комнаты, не дожидаясь ответа. Итачи ухмыльнулся, услышав очевидную угрозу Саске, и крепче обнял Сакуру, явно довольный. Таким способом брат выразил ему свое одобрение. Но мужчина знал, что Саске без колебаний выполнит свое обещание, если он ее обидит. Что, конечно, никогда не произойдет. Итачи зарылся носом в волосы Сакуры, знакомый запах уменьшал боль. Мужчина позволил изнеможению, наконец, взять верх и последовал за розоволосой в глубокий сон.