Гарри Поттер и игра смерти

      Это было тёмное место, где Хвост нашел своего хозяина.       Земля была покрыта костями. В воздухе висел леденящий туман, и в тишине витал запах чего-то гниющего. Это было место, куда ни один нормальный смертный не мог войти и рассчитывать выжить.       Но Хвост не был обычным смертным. Он был одновременно тёмным волшебником и анимагом. И благодаря этим двум качествам ему удалось то, что не удавалось ни одному Пожирателю Смерти.       Он нашёл Лорда Волдеморта.       Не хитрый Люциус, окружённый своими заговорами и манией величия.       Не любимчик Северус, который носил на себе ошейник Дамблдора.       И уж точно не бедняжка Беллатриса, запертая в мрачной тюрьме Азкабан.       О нет. Они, как и все остальные, некогда пользовавшиеся благосклонностью своего Лорда, не справились с этой важнейшей задачей. И поэтому именно Хвост, а не они, получил тёмное благословение Хозяина.       А еще лучше было то, как обрадовался Тёмный Лорд, узнав, что Хвост не бездельничал во время его долгого отсутствия. Лорд Волдеморт был впечатлен информацией, которую его слуга собрал за время, проведённое в качестве любимца семьи Уизли.       Мечты о величии вставали перед глазами Хвоста, пока его Хозяин произносил медовые слова похвалы. Он восхищался тем, как тот использовал свое положение, чтобы пробираться по коридорам Министерства и подслушивать разговоры, а также заглядывать во внутренний круг самого Дамблдора в Хогвартсе.       Но эти надежды едва не рухнули, стоило Тёмному Лорду вырвать информацию из разума Хвоста с помощью легилименции. Ведь, по мнению Тёмного Лорда, никакой информации нельзя доверять, если она после не была получена крещением болью.       Процесс был... мучительным.       Но в конце концов боль стоила того. Его Хозяин был вне себя от радости, узнав о многочисленных планах своих врагов, и заявил, что Хвост будет вознагражден сверх всякой меры, когда Тёмный Лорд вернется к власти.       Только когда ликование утихло, Тень, которая была нынешней формой его Хозяина, отступила, чтобы обдумать свои дальнейшие действия. Шёпотом произнесённые слова предостережения стали её прощальным подарком, и она исчезла, как дым на ветру.       Оставшись один и ослабев, Хвост перешел в свою крысиную форму, чтобы избежать зорких глаз, которые таились в лесу. Предположительно, в этом лесу обитали существа и силы, которых уважал даже могущественный Хозяин Хвоста. Существа, которые дали приют Тёмной тени его Хозяина и с которыми Тёмный Лорд теперь советовался как с равными.       Одно только это знание, что Тёмный Лорд рассматривает кого-либо или что-либо, кроме Альбуса Дамблдора, как равного себе, сильно напугало Хвоста. Гораздо больше, чем когда голодная ведьма чуть не съела его по прибытии в Албанскую пустыню.       В ожидании возвращения Повелителя Хвост в страхе стучал зубами и пытался утешить себя мыслями о славном будущем, которое скоро наступит.       Хвост будет помогать своему Хозяину в любом плане, который разработает Тёмный Лорд.       Он будет смотреть, как его собратья Пожиратели Смерти корчатся от зависти и страха перед благосклонностью, которую проявит к нему Тёмный Лорд. А с этой благосклонностью придёт и власть. Власть делать всё, что он пожелает. Править страной от имени своего Лорда и мстить всем, кто причинил ему зло.       Но пока он мечтал о своей грядущей судьбе, Хвост почувствовал, что его тело начинает холодеть.       Воздух стал холодным. Звуки, казалось, исчезли. То немногое, что было светлым в сумрачном лесу, начало тускнеть, и воздух наполнился звоном мощной Тёмной магии.       Хвост вновь обрел человеческий облик, чтобы опуститься на колени в знак уважения. Ведь Тёмное присутствие, наполнявшее воздух, могло означать только одно.       План Тёмного Лорда был завершён. И что их месть скоро начнётся.

***

      Стоял прекрасный летний день в горной Шотландии. Яркие лучи тёплого солнца освещали землю, озаряя просторы зелёных холмов, а на небе не было ни единого облачка.       Между цепью холмов располагался скромных размеров участок ровной земли. На ней возвышался некогда красивый трёхэтажный особняк с каменными стенами и черепичной крышей, остро нуждавшейся в ремонте.       Одна сторона здания примыкала к небольшому лесу из низкорослых деревьев, а три другие были в зарослях колючек и крапивы. Большие стеклянные окна покрывали первый этаж, а более скромные по размеру украшали второй и третий. Пара устрашающих деревянных дверей, окованных железом, преграждали вход в залы, а двери поменьше, построенные аналогичным образом, обозначали вспомогательные входы.       От главного входа вдаль тянулась старая грунтовая дорожка. Если бы кто-то пошел по ней, то обнаружил бы, что в конце концов она соединяется с одной из маггловских дорог, хотя в прошлом ею пользовались крайне редко. Его бывшие владельцы дорожили своим уединением задолго до того, как это стало модно среди волшебников; антимаггловские и скрывающие чары, окружавшие его, были наложены много веков назад, а его защитные ограждения были лучшими из тех, что можно было купить за деньги.       Вторая, дорожка поменьше, выложенная белыми камнями, тянулась за зданием и вела к озеру. Кристально чистая глубина озера искрилась в солнечных лучах, а с южной стороны к нему примыкала роща фруктовых деревьев. В нескольких метрах от озера стояла старая, потрёпанная беседка, словно ожидая, что однажды к ней снова вернутся люди.       Особняк и его окрестности выглядели мирными и спокойными. Воздух был наполнен пением птиц, а пушистые кролики шныряли среди неподстриженных кустов и деревьев, окружавших старинный дом. Маггл, наткнувшийся на это место, легко мог бы подумать, что это идиллический рай, пришедший в запустение. Но любой волшебник или ведьма, знавшие о предыдущих владельцах здания, могли бы насторожиться.       Ведь дом Блэков на протяжении веков был погрязшим в Тёмной магии, и они наполняли свои многочисленные дома всевозможными чудовищами.       Сириус Блэк и Ремус Люпин знали об этой склонности задолго до того, как прибыли в самое маленькое владение некогда грозного рода. Вооружившись своими палочками и умом, они ожидали найти в заброшенном доме мощные тёмные артефакты и ядовитую растительность. Или коридоры, увешанные ловушками, с вырезанными на полу руническими кругами, чтобы навредить неосторожным. Возможно, даже закованный в кандалы магический зверь или даже три, обезумевшие от ненасытной потребности питаться человеческой плотью.       По тому же сценарию Сириус и Ремус исключили три других владения семьи Блэк, включая лондонский дом Сириуса. Заклинания в этом поместье были настолько сильны, что, вероятно, потребовалось бы личное вмешательство Дамблдора, чтобы сделать это место безопасным для проживания; даже Гринготтс, известный своей небольшой армией профессиональных разрушителей проклятий, не хотел иметь с ним ничего общего, если только Сириус не согласится связать всё своё наследство.       Условия, от которых тёмноволосый волшебник решительно и мудро отказался.       После этого вопрос о резиденции на площади Гриммо был отложен, чтобы заняться им в другой день. Два других места были запланированы на очистку через Гринготтс по более разумной цене. К большому смущению и негодованию Гринготтса, местные разрушители проклятий, нанятые гоблинами, оказались неспособны справиться с поставленной задачей. В результате из Египта без лишних затрат была доставлена команда более опытных волшебников, но их прибытие ожидалось не раньше, чем через три месяца.       Тем временем Сириус и Ремус, которым требовалось место, где они могли бы остановиться и перевезти к себе Гарри, остановили свои надежды на этом отдалённом поместье, расположенном в глубине Шотландского нагорья. Их первоначальный осмотр этого места вызвал гораздо меньше заклинаний обнаружения тёмной магии, чем в других местах, и оба волшебника были уверены, что смогут сами обеспечить безопасность и обустроить это место.       Поэтому через день после официального подписания контрактов с Гринготтсом на два других объекта, оба волшебника с готовностью бросились очищать эту обитель от всего, что оставили её прежние владельцы.       Боггарты были подняты на смех, пикси одурманены, а довольно крупный акромантул был изгнан из хозяйской спальни благодаря неоправданному использованию огненных чар. Это существо было вдвое больше Хагрида, и, судя по мешочкам с яйцами, находившимся в комнате, оно собиралось завести новый выводок. Это было бы экологической катастрофой, поскольку Хогвартс был в состоянии справиться с собственным выводком только благодаря постоянному присмотру кентавра.       Тем не менее, процесс удаления проходил довольно успешно. Сириус спровоцировал всего три катастрофы, друзья сумели обезвредить различные ловушки, расставленные по коридорам и комнатам, а Ремус отделался лишь синяком под глазом, когда Сириус налетел на него, чтобы избежать атаки акромантула.       Их успехи наполнили обоих мужчин светящимся чувством гордости, и они решили, что худшее осталось позади.       Но потом они решили исследовать подвал. В этот момент всё очень быстро пошло наперекосяк.       – Беги! – закричал Сириус во всю мощь своих лёгких, когда они с Ремусом бежали вверх по лестнице.        – Да бегу я, идиот! – крикнул в ответ Ремус. Обычно спокойный голос профессора звучал невероятно взволнованно. – Шевели своей медленной задницей, пока они нас не догнали!       Тем временем позади них послышались звонкие голоса крошечных существ, а затем топот их маленьких ножек. Услышав это, двое мужчин удвоили свой и без того бешеный темп и быстро достигли вершины лестницы.       Увидев впереди солнечный свет, оба волшебника сделали последний рывок, прежде чем броситься к двери.       Оба мужчины перелетели друг через друга, споткнувшись на пороге. Каждый из них ругался, пытаясь подняться, прежде чем нападавшие успели просочиться через открытую дверь подвала.       Ремус первым сумел встать на ноги. Сириус наблюдал, как его старый друг резво вскочил и захлопнул дверь. Дубовое дерево захлопнулось с громовым звуком, от которого с потолка посыпались слои пыли.       Сделав дело, Ремус пристально смотрел на дверь, его дыхание вырывалось отрывками, пока он накладывал невербальные заклинания защиты и закрытия так быстро, как только мог. Только когда он убедился, что дверь устоит перед натиском, оборотень повернулся к своему старому другу и посмотрел на него. Его глаза вспыхнули жёлтым, в них проявился волчий недуг, вызванный адреналином.       — Черт возьми, Сириус! Я говорил тебе не использовать это заклинание. Я говорил тебе, что твоя палочка новая и что ты еще не успел с ней свыкнуться, — Ремус поднял дрожащий палец и направил его на тёмноволосого волшебника, все ещё распростёртого на полу. — Но что ты сделал? Ты послушал меня? Нет, конечно, не послушал. Ты всё равно произнес это проклятое заклинание, и теперь посмотри, что произошло!       Со своего места на пыльном, грязном полу Сириус Орион Блэк, наследник рода Блэков, выдающийся анимаг, единственный человек, когда-либо избежавший страшной тюрьмы Азкабан, и просто дамский угодник... пожал плечами.       — Да, да, — ответил он, переведя дыхание. — Ты меня раскусил, Лунатик... Но ты также должен признать, что это было весело. Правда?       — Мне не нужно ни в чём признаваться, Бродяга, — фыркнул Ремус. — Быть преследуемым толпой разъяренных эрклингов, когда компанию мне составляет только такой тупой парень, как ты, – это не то, что в моём представлении является субботним весельем. Я никогда не видел их до сегодняшнего дня, но я вижу их сходство с домовыми эльфами, о которых говорят все книги по защите.       — О, подожди, пока ты не встретился с Кикимором. Эти твари выглядели так, будто они его внебрачные отпрыски. Моргана знает, что у них точно есть его нрав и чувство гостеприимства.       Ремус провёл усталой рукой по седеющим каштановым волосам, отмахиваясь от ответа друга. Сириус вскользь упомянул о старом домовом эльфе семьи Блэк, когда они просматривали список имущества семьи. Но поскольку домовой эльф жил в том самом доме, в который мужчина отказался входить, Ремусу так и не удалось встретиться с этим странным существом, и поэтому он по-прежнему не верил в утверждения Сириуса.       Это было нормально. Когда-нибудь он узнает, насколько Сириус недооценивает это проклятое существо. И когда он это узнает, ему придется признать, что Сириус был прав, пытаясь принять крайние меры, чтобы уничтожить эрклингов как можно быстрее.       Оборотень ухмыльнулся, когда его взгляд снова упал на Сириуса.        — Должен признать, что вид тебя, распростёртого на заднице и задыхающегося от холода, навевает ностальгию. Это напоминает мне о тех временах, когда одна из твоих потрясающих идей для розыгрыша пошла наперекосяк, заставив спасаться бегством, пока Макгонагалл и Филч не поймали нас с поличным.       Сириус ворчал, вспоминая неудачные розыгрыши.        — Мои идеи всегда шли, как по маслу, Лунатик. Всегда. Каждая из них была идеальной; одна шедевральнее другой. Ничего подобного Хогвартс не видел ни до, ни даже после нас, — мужчина сделал паузу, чтобы бросить на своего друга пристальный взгляд. — Если что и шло наперекосяк, так это исполнение твоих идей, которое оставляло желать лучшего!        — Ну да, конечно. Моё исполнение, Сириус, обычно спасало наши задницы от того, чтобы нас не выгнали из Хогвартса!       — Можно подумать! Эта отговорка протухла еще до того, как мы покинули школу, и сейчас она не спасёт твою жалкую шкуру лучше, чем тогда. — Сириус решил махнуть рукой в сторону Ремуса, поскольку обмен мнениями истощил те крохи выносливости, которые ему удалось восстановить. — А теперь помоги мне уже подняться. Я устал, и мои ноги чувствуют себя так, будто их шесть часов подряд били проклятием желейных ног, как мы делали с Северусом на третьем курсе.       Ремус уставился на Сириуса, явно раздумывая, стоит ли помочь ему встать. Но только покачал головой и отвернулся.       — Хм... пожалуй откажусь. Мне кажется, я должен проверить другие входы в подвал, чтобы убедиться, что все эти маленькие демоны, которых ты только что разозлил, не сбегут. Ты сам по себе, приятель.       — Слабак, — пробормотал Сириус, устало опираясь на локти.       — Придурок, — последовал немедленный ответ Ремуса.       — Идиот.       — Чистокровный.       — Ворчун.       — Ребёнок.       — Порча.       — Пэнси.       — Эй! — Сириус зарычал в насмешливом гневе, шатко пытаясь встать. — Возьми свои слова обратно. Я не дочь Паркинсона.       — Мог бы и обмануть меня, — сказал Ремус, ухмылка в его голосе была очевидна. — Но, если подумать, ты прав, Сириус. Даже Пэнси Паркинсон справилась бы лучше, чем ты. Я знаю. В конце концов, я весь прошлый год учил её, как обращаться с тёмными магическими существами.       Сириус поморщился при этих словах.       — Давай, Лунатик, не будь таким суровым со своим старым другом, — ныл Сириус, выходя вслед за другом из комнаты. Дверь в подвал, которой они воспользовались, находилась рядом с кухней коттеджа и всего в нескольких шагах от предполагаемого места назначения Ремуса – вспомогательного входа в здание.       — Девочке должно быть лет тринадцать? Максимум четырнадцать. И она, скорее всего не может быть самой умной в своем классе, верно?       — Звучит примерно так, — легкомысленно сказал Ремус. Ухмылка, однако, всё ещё сохранялась в его голосе, когда оборотень открыл вспомогательную дверь кухни. — Но, если учесть, что ты, вероятно, являешься её кузеном примерно в семи различных отношениях, и что у тебя эмоциональный интеллект подростка даже в возрасте тридцати четырех лет... что ж, чем больше ты говоришь, тем больше доказываешь мою точку зрения.       Ремус тихонько хихикнул и повернулся, чтобы посмотреть на своего друга с неприкрытым весельем в глазах.       Сириус нахмурился. Проклятье, но это все решило. Этот раунд достался Ремусу, и Сириус знал это. Все, что он мог сделать в этот момент, это замолчать и бормотать под нос слова о мести, в то время как его друг продолжал заклинанием закрывать дверь погреба, расположенного сразу за запасным входом в коттедж.       Подобные споры не были чем-то новым для двух старых друзей. Это началось еще тогда, когда они были младше Гарри, и преследовало их во взрослой жизни. Но споры обычно проходили гораздо лучше для Сириуса, когда Джеймс был еще жив. Сколько раз оба мужчины объединялись с Ремусом, чтобы отбить этот конкретный спор о статусе их крови в годы учебы в Хогвартсе, не счесть.       Волна ностальгии накатила на Сириуса, когда он вспомнил некоторые из этих воспоминаний.       Это были хорошие времена. Время, проведенное с хорошими друзьями и великолепными женщинами. Хорошие времена продолжались и после того, как Лили присоединилась к их маленькой группе на шестом курсе, хотя сочетание ее и Ремуса часто оказывалось слишком сильным для Сириуса и Джеймса. Пара не раз оплакивала свои поражения за бокалом, смеясь над тем, как они придумывали свои ответные ходы. Большинство из них приводили к новым неудачам, за которыми следовал новый смех над новыми кружками.       Это был замечательный круговорот. Он должен был продолжаться и по сей день.       Но благодаря предательству Хвоста круговорот оборвался. Эту печальную истину Сириус вынужден был напомнить себе, когда на мгновение прислонился к каменной стене коттеджа.       Джеймса и Лили давно нет, и пытаться притворяться иначе было бы неправильно. Целители из Святого Мунго уже сказали ему, что у него и без того длинный список проблем, не добавляя к ним бредовые мысли.       Большая часть его проблем была связана с годами, проведёнными в Азкабане, но и детство Сириуса не было исключением. Целители были на одну часть впечатлены и на две части в ужасе, когда Сириус рассказал о том, что ему пришлось пережить и увидеть в детстве.       Ритуалы Тёмных искусств, направленные на изменение человеческого тела. Заклинания, причиняющие боль ради развлечения матери или другого взрослого члена семьи. Наказания, включавшие в себя многочасовое стояние голым в темной комнате, наполненной жалящими насекомыми. Или быть погребенным по шею в лужах крови, взятой из тел убитых магических существ.       Что касается соломинки, которая окончательно сломала его пресловутую спину и заставила уйти... Сириус сомневался, что когда-нибудь расскажет кому-нибудь об этом событии. Он сокрушенно плакал на плече Флимонта Поттера, рассказывая эту историю. Отец Джеймса провел остаток лета, собирая воедино дух Сириуса, борясь за законный контроль над молодым человеком с его сумасшедшей семьёй. Спустя много лет Сириус считал этот вопрос закрытым.       Ведь он был Сириусом Орионом Блэком! Самый красивый и дебоширный волшебник на свете, умело владеющий палочкой и мастерски обращающийся с дамами.       Никакие семейные проблемы и тёмный багаж его прошлого не могли долго стоять на его пути. Были вещи, которые ему нужно было сделать, и люди, с которыми ему нужно было быть, и все это за двенадцать лет, которые ему придётся наверстать. Поэтому, наблюдая за тем, как Ремус заканчивает заделывать вход в подвал и начинает оглядываться по сторонам, чтобы выяснить, нет ли еще какого-нибудь входа, который они пропустили, котелок Сириуса заварил и начал придумывать план.       Возможно, Ремус был прав. Возможно, Сириусу не стоило так скоро пытаться применить резкое заклинание, а следовало действовать по правилам. Сириус был приучен к тому, чтобы всё делать медленно и надёжно, еще во время работы аврором; некоторые слова Грозного глаза на эту тему все еще звучали в голове Сириуса, повторяя, что продолжай он в том же духе, скорее всего, закончит в могиле.       Просто, будучи суперкрутым волшебником, каким Сириус себя считал, он легко мог наложить одурманивающее заклинание. Да и должно быть, ведь это заклинание Сириус выучил вскоре после окончания Хогвартса. Утверждения Ремуса об обратном – даже если в данном случае они были вполне обоснованными – они являлись лишь следствием его странного чувства осторожности.       Затем, закончив с первой частью своей мести, Сириус написал письмо, которое привязал к лапке маленькой совы, купленной накануне. Это было короткое послание, наполненное понятным, формальным языком, который, скорее всего, понравится получателю, и нарочито легкое в деталях. Сириус хотел заманить человека, к которому он обращался, в гости, но при этом сделать это так, чтобы это звучало, будто он просит почтить его своим присутствием, а не использует его, чтобы защититься от страшного гнева своего друга.       Возможно, Сириус Блэк и потерял былую молодость и чувство юмора в Азкабане, но он по-прежнему мог морочить головы своим друзьям и близким, как никто другой.       Следующий день был не таким приятным. Над головой сгущались мрачные, задумчивые тучи, на коттедж падал мелкий дождь. Вокруг царило безмолвие, как будто сама земля была убаюкана нежной лаской воды.       Громкий треск разнесся по округе и нарушил мирную тишину.       На грунтовой дорожке, словно из воздуха, появились две фигуры, их черты лица скрывала пара тонких дорожных плащей. Оба были довольно высокими, и двигались они с непринужденной грацией. Из их рукавов выпала пара палочек, зажатых в руках в перчатках, и они начали обследовать окрестности.       Не найдя ничего примечательного, фигуры опустили оружие. Один из них произнес заклинание, отгоняющее дождь, отчего вокруг пары возникло мерцающее поле.       Укрывшись от дождя, человек сбросил с плеч плащ и с раздражением огляделся вокруг. — Маааам! Почему я должна идти с тобой, чтобы навестить какого-то глупого старого родственника? Мы же не ладим ни с кем из твоей семьи. — Говорившая, молодая девушка с розовыми волосами цвета жевательной резинки, подстриженными коротко, ворчала вслух в то время, как фигура рядом с ней возобновила свой ход к особняку. — Скорее всего, он просто сопливый чистокровный, как и все остальные. И даже если он не был таким, когда ты его еще знала, могу поспорить, что долгое пребывание в Азкабане, вероятно, выбило из него все веселье.       Во время разговора несчастная молодая девушка пнула ближайший камень, и тот полетел в траву, а она начала бормотать проклятия себе под нос. Под плащом виднелась нарядная туника и брюки, которые подошли бы как магглам, так и волшебникам. Темно-карие глаза, наполненные оттенком скучающего озорства, вглядывались в фигуру, стоящую рядом с ней.       Откинув свой плащ, другая женщина осторожно покачала головой. Тёмно-каштановые волосы мягкими локонами свисали по плечам, прекрасно подчёркивая её одежду тёмно-зелёного цвета. Вздох сорвался с её губ, когда она услышала жалобы дочери.       — Следи за своим языком, Нимфадора. Сириус – дорогой родственник, который, несомненно, не похож ни на одного члена нашей семьи, которого ты когда-либо встречала. — Андромеда Тонкс говорила ровно, её поставленный голос был безупречен в своем изложении. Её ястребиный взгляд прошелся по территории, рассматривая коттедж; своей ход она не прекращала.       — Кроме того, твоя тетя Нарцисса будет ужасно обижена, услышав от тебя такие слова. Ты же знаешь, как она рада тебя видеть.       Младшая не по-женски фыркнула на слова матери.       — Ага. Тогда объясни мне, почему наш последний визит закончился тем, что ее сопливый сын и жаба-муж оскорбили нас до такой степени, что ты чуть не избила их посреди Косого переулка. И в последний раз повторяю, мама, не называй меня этим именем!       — Моя дорогая, я буду называть тебя так, как захочу. Кроме того, это твое родное имя, и оно очень красивое. Ты не должна его стыдиться, — Андромеда вздохнула и провела рукой по волосам. — И ты знаешь, что Нарцисса не виновата в том, что случилось в тот день. Она не разделяла их хамское поведение и вряд ли может нести ответственность за уродливые личности Люциуса и Драко.       — Да, потому что сидеть молча в стороне, когда эти двое бросали унизительные оскорбления в адрес сестры и племянницы, было намного лучше. Это действительно дает ей моральное превосходство и все такое, — ещё одно фырканье вырвалось из ее раздутых ноздрей, когда Нимфадора сделала причудливый взмах своей светло-коричневой палочкой. — Именно в такие моменты я рада, что ты сбежала с папой. Если бы мне в детстве пришлось иметь дело с подобными глупостями чистокровных, я бы сошла с ума больше, чем Грозный Глаз!       Губы пожилой женщины изогнулись в небольшой улыбке. Пусть Дора и была умной и одарённой, но её дочери ещё многому предстояло научиться.       — Нимфадора, если ты думаешь, что Аластор действительно сумасшедший, то тебе предстоит пройти очень долгий путь в обучении авроров.       — Да, да. Так ты всё время говоришь.       Андромеда глубоко вздохнула и разгладила переднюю часть мантии.       — Но хватит об этом. Пришло время представиться Сириусу и его другу Ремусу. Я ожидаю, что ты будешь вести себя с должным достоинством и не навлечёшь позора на мое воспитание. Я понятно говорю?       Нимфадора лениво махнула рукой в ответ.       — Может, мне все это и не нравится, но я действительно помню всю эту чепуху про чистокровных, которой ты учила меня все эти годы.        — Пожалуйста, не называй это мумбо-джамбо сегодня.       — Эх. Посмотрим. Но пока он не пытается просить моей руки, как чистокровный сопляк, я смогу контролировать свой язык, — девушка изобразила на лице веселую улыбку и еще раз взмахнула своей палочкой. — Давай поскорее покончим с этим, чтобы я успела покинуть сие место вовремя, чтобы встретиться со своими друзьями в пабе. Гестия сказала мне, что Доулиш каким-то образом умудрилась вчера разозлить Грюма, и её заставили драить туалет департамента магловской зубной щёткой! Не могу дождаться рассказа о том, что произошло на самом деле, потому что наказания Глаза никогда не бывают такими простыми, как кажется.       Покачав головой – в некоторые дни она боялась, что её дочь никогда не повзрослеет, – Андромеда подошла к большой деревянной двери коттеджа. Она поднесла к ней свою палочку и легонько постучала ею по деревянным доскам, чтобы возвестить о своем присутствии. Сделав задуманное, по телу Андромеды разлилось ощущение гораздо более теплое, чем в прошлый раз, когда она приходила в этот дом, а её магия смешалась с мощными защитными чарами дома.       Вскоре послышался слабый звук бегущих шагов. Вскоре последовали громкие мужские голоса, спорящие друг с другом, которые становились всё громче по мере приближения их обладателей. Раздались резкие удары, и в окнах вспыхнул разноцветный свет.       Затем массивная входная дверь с грохотом распахнулась, и на пороге появился тёмноволосый мужчина с выражением диких глаз на лице.       — Андромеда! Клянусь яйцами Мерлина, как я рад тебя видеть! Проклятые дьяволы нашли выход через половицы в кладовке и бушуют в доме! — позади него раздался приглушенный стук, а затем мясистый стук тела, ударившегося о стену. — Мы с Ремусом можем их задержать, но нам нужна третья палочка, чтобы усыпить их навсегда.       Андромеда с нежностью улыбнулась, глядя на мужчину. Прошло более десяти лет с тех пор, как она в последний раз видела Сириуса, но он был все таким же, как всегда. Да, он постарел и преждевременно из-за времени, проведенного в Азкабане, но выглядел таким же красивым и энергичным, каким был в молодости.       Это было приятное зрелище. Оно напомнило ей о лучших временах ее детства. Как и до того, как она встретила своего любимого Теда, Сириус был единственным мужчиной, которому Андромеда могла довериться. В детстве они помогали друг другу выжить в доме Блэков и стали сильнее благодаря этому.       Однако дурная привычка мужчины упускать важные детали, казалось, осталась в полном порядке вместе с его обаятельной личностью. Тёплая улыбка Андромеды стала лукавой, когда она подумала о том, что её присутствие было запрошено по причинам, которые мужчина, стоявший перед ней, не указал.       — Всё в порядке, тебе не о чем беспокоиться. Дромеда - всего лишь моя троюродная сестра, так что юридически все в порядке, а у милой маленькой Нимфадоры отец магглорождённый, так что тут тоже нет никаких проблем.       — Знаешь, следующий, кто назовёт меня Нимфадорой, получит палочку, засунутую так глубоко в задницу, что Дамблдору понадобится сам Дамблдор, чтобы вытащить её обратно. Это я так, предупреждаю.       — Оу... моя милая маленькая кузина сердится на своё имя? Не волнуйся, обними своего старшего кузена Сириуса, и я все улажу.        — Аргх! Хватит уже злить её и начинай колдовать, ибо эти твари уже близко!       Грохот и звон раздались, когда двое мужчин выкрикивали заклинания, продолжая спорить. Шипение заклинаний наполнило воздух, а навстречу ему поднялись воинственные крики.       Нимфадора Тонкс в замешательстве почесала голову, повернувшись лицом к матери.       — Я знаю, что обычно именно я являюсь причиной такого дерьма, поэтому мой вопрос может показаться немного странным, мама... но что, чёрт возьми, только что произошло?       Андромеда подарила своему ребёнку подобие улыбки.       — Это, моя дорогая дочь, были твой кузен Сириус и его старый друг Ремус. Два величайших проказника в истории Хогвартса. И похоже, что даже десятилетие, проведённое в Азкабане, не смогло уничтожить неуёмную и обаятельную натуру нашего кузена.        — Да... Конечно. То, что ты называешь очаровательным, я бы назвала жутким, мама.        — О, тише, дорогая. Со временем он тебе понравится.       Андромеда сняла свои шёлковые перчатки, войдя в дом, и принялась наводить порядок взмахами своей палочки.       — А теперь, будь добра, пожалуйста, помоги им двоим. Ремус — более чем компетентный волшебник, но Сириус должен еще оправиться после долгого пребывания в тюрьме. И судя по звуку, эта зараза довольно сильно разрослась за долгое время отсутствия кого-либо из живущих здесь.       Нимфадора окинула мать тяжёлым взглядом, затем кивнула головой и пошла прочь, бормоча себе под нос об ужасных членах семьи и пропуске всех развлечений.       Андромеда покачала головой и продолжила ремонтировать разрушенный дом. Зная склонность своей дочери к озорству, Нимфадора вскоре завяжет быструю дружбу с этими двумя мужчинами. Что из этого выйдет, благо или зло – решит сам Мерлин. И пока они оба знали, что им лучше не использовать её таланты. Наблюдение за совместной работой Сириуса и ее дочери могло оказаться весьма занимательным.       За год, прошедший со дня смерти Теда, Андромеда впервые почувствовала себя такой счастливой. То, что в её жизнь снова вернулся недостающий член семьи, возможно, наконец-то поможет её разбитому сердцу начать заживать.       Сириус с сердитым рычанием отбил руку Ремуса от воротника рубашки. Пытаться произносить заклинания, пока другой человек тащит его по полу, было почти невозможно, и Сириусу уже надоело, что ему приходится пинаться и отмахиваться от маленьких чудищ.       Один из эрклингов воспринял это как знак к нападению; маленький монстр набросился на него с яростным воем, прежде чем Сириус успел встать. Его тонкие ручки рвали его хорошо отглаженную рубашку, разрывая дорогой шёлковый материал с каждым взмахом.       Увы, бедное существо не могло сравниться с разъярённым Сириусом Блэком. А уничтожение его недавно купленной и совершенно потрясающей шёлковой рубашки было верным способом разозлить его.       Сириус направил свою палочку и взрывным заклинанием отправил существо в полёт в следующее столетие. Его тело скрылось из виду, пролетев над головами еще семи его собратьев, когда существа вышли из тени и издали свой гневный вой.       Сириус и Ремус по очереди оглушали, взрывали и иным образом выводили из строя крошечных чудовищ. Однако, как правило, для уничтожения тварей требовалось несколько выстрелов, и вскоре оба волшебника оказались под угрозой поражения. Сириус действительно потерял сноровку ведения боя за время своего заключения в Азкабане, а оборотень стал только лучше владеть заклинаниями за время отсутствия Сириуса.       Двое мужчин начали медленно отступать, когда сквозь оглушительного шума до их ушей донесся новый звук.       — Подвиньте свои задницы, чтобы девушка могла присоединиться к бою.       Оба мужчины оглянулись и увидели розоволосую дочь Андромеды, которая смотрела на них, вертя палочку между пальцами. Ремус хмыкнул и перевел взгляд в сторону, казалось, не обращая внимания на самоуверенную девчонку, а сосредоточившись на трио эрклингов, которые решили устроить на него групповое нападение.       Что ж, не похоже, чтобы оборотень знал, что делать с красивой молодой девушкой. Или даже с симпатичной девушкой постарше. Да и вообще с любой девушкой. Женщины всегда были по части Сириуса.        — Иди сюда, девочка, работы хватит на всех нас, — сказал Сириус с ухмылкой. Его стараниям быть очаровательным, несомненно, мешала порванная рубашка, но Сириус никогда раньше не позволял таким мелочам мешать ему. — Думаешь, ты сможешь выстоять против этих глупых маленьких чудищ?       В ответ девушка бросила на него снисходительный взгляд. Затем, вскинув пальцы, что произвело на него впечатление, она выпустила два быстрых заклинания, которые сбили одного из эрклингов, бросившегося на голову Ремуса с соседней люстры.       — Грюм заставил нас тренироваться против небольшого гнезда этих ребят два месяца назад. Так что да, я думаю, что смогу справиться с ними достаточно хорошо.       Сириус восхищенно присвистнул, вернув свое внимание к драке.       — Грюм, да? Старый добрый Грозный Глаз. Удивительно слышать, что он ещё не ушёл на пенсию; спасибо ему за то, что он так долго остается на службе. И раз уж вы упомянули, что он тебя тренировал, могу я предположить, что ты один из кандидатов в авроры в этом году?       — Можешь поставить на это свою задницу, старина. Вообще-то он подумывает об отставке, но, прежде чем уйти, он хочет выбрать последнего ученика для обучения. Я и несколько других стажеров претендуют на это место.       — Хм. Британия просто не будет прежней без него; никто не может влезть в голову тёмной ведьмы или волшебника так, как этот человек, даже Дамблдор. И эй! Должен заметить, что я не так уж стар; у нас с тобой разница лет в десять, не больше.        — Думаю пятнадцать, кузен. Мама сказала, что ты моложе её на пять лет, то есть тебе тридцать четыре. А поскольку мне только что исполнилось девятнадцать лет, это, в свою очередь, означает, что между нами пятнадцать лет. Таким образом, ты уже старый, а я всё ещё молодая и энергичная девушка, надирающая задницы и берущая мир штурмом.       Ремус усмехнулся на реплику девушки.        — Прекрасно сказано, юная леди. Сириус не повзрослел даже после того, как мы покинули Хогвартс, и иногда он, кажется, забывает, что его тело уже не такое молодое, как раньше.        — О, не говори, но пытался ли он иметь что-либо с дамой, только для того, чтобы она порхала вокруг него? Потому что я слышала, что такое может случиться с пожилыми мужчинами.       Брызжущий слюной Сириус вмешался в их все более ужасный разговор: — Эй! Вы оба можете отвалить. Во-первых, Ремус, я хочу, чтобы ты знал, что я намного взрослее, чем ты когда-либо будешь. Во-вторых, Ним...       — Зови меня либо Дора, либо Тонкс, кузен. Иначе я кастрирую тебя и оставлю здесь сражаться с этими тварями в одиночку, прежде чем ты успеешь договорить остальные слова.       При этих словах молодой женщины пот струйками стекал по шее Сириуса. Несмотря на всю свою крикливость в этом вопросе, Сириус действительно знал толк в женщинах. И этот слишком сладкий тон, который только что использовала девушка, в сочетании с её тревожной угрозой, указывали на то, что она слишком серьёзно настроена довести дело до конца.       — Э-э, да. Конечно, Дора, — иногда осторожность действительно была лучшей частью доблести, когда дело касалось обращения с женщиной. —В любом случае, у меня никогда не было и не будет такой проблемы. Сириус Блэк знает, как угодить дамам, и никогда не отказывает им в удовольствии хорошо провести время. Так было, когда я был подростком, так было, когда я стал самым крутым аврором по эту сторону Грозного Глаза, и это, чёрт возьми, остается правдой до сих пор.       Дора и Ремус обменялись взглядами. Затем они одновременно рассмеялись, что еще больше нахмурило Сириуса, так как это, несомненно, был смех за его счёт.       — Я не знаю, Ремус; мне кажется, что кто-то начинает немного защищаться.       — Я согласен, мисс Дора. Его слова, может быть, и прозвучали убедительно, но его тон показался мне пустоватым.       — Неважно. Я не обязан оправдываться перед вами. Просто отвалите уже и не отвлекайтесь, — раздраженно прорычал Сириус. Он подкрепил слова действиями и нацелил несколько заклинаний на двух эрклингов, нападающих с тыла. — Почему только я пытаюсь быть серьёзным?       — Потому что это твоё имя? услужливо подсказала Дора.       — О, ха-ха. Очень смешно. Эта маленькая шутка принесет тебе особую месть, Дора. Я единственный, кто может использовать своё имя в качестве каламбура.       — Приятно слышать. Но считай этот маленький обмен моей мести за использование моего имени без разрешения. Единственным человеком, который сможет использовать моё полное имя без того, чтобы я его не прокляла, будет мужчина или женщина, за которых я решу выйти замуж, и это будешь не ты, кузен. — Молодая леди подкрепила свои слова тем, что уничтожила квартет эрклингцев, пытавшихся совершить резкий маневр. — Поскольку мы впервые встречаемся как взрослые люди и все такое, на этот раз я выношу тебе лёгкий приговор. Но испытай моё терпение еще раз, и я обязательно использую тебя в качестве манекена для последнего практического задания Грозного Глаза. Понял?       Воспользовавшись минутным затишьем, когда существа начали отступать в подвал, откуда они пришли, Сириус посмотрел на свою юную кузину.       Молодая женщина была совершенно не похожа на свою мать. Даже в юности Андромеда говорила как ходячий словарь и была холодна, как лёд.       Если уж на то пошло, Сириус должен был сказать, что Дора напоминала ему более молодую, менее безумную Беллатрису. Которая, хотя и была сумасшедшей и злой, когда-то обладала чувством юмора и никогда не стеснялась выражать свои мысли.       Но эта довольно тревожная мысль была отложена на потом. Это время будет его потерей. Но рано или поздно Сириус узнал бы её правила поведения, правила, по которым действуют все женщины – независимо от возраста. И как только он это сделает, он перевернёт все столы и отомстит ей сполна.       Ведь он был Сириусом Блэком. И никто не мог одержать над ним верх в подобном словесном обмене, не получив в будущем мести.       — Справедливо, — сказал Сириус, скрывая свои мысли очаровательной ухмылкой. — В таком случае давайте прекратим остроумное подшучивание и закончим с этим. Если мы потянем время и заставим твою маму ждать, она выместит свой гнев на нас троих. А это ни для кого не закончится хорошо.       Дора вздрогнула и кивнула головой.       — Хорошо сказано. — Молодая женщина сопоставила действия со словами и быстро взяла инициативу в свои руки. — Тогда сначала дамы. Постарайтесь не отставать и не отвлекаться, глядя на мою упругую попку, старые извращенцы.