***
Через полчаса после того, как я зашла домой, раздался стук в дверь. На этот раз я точно знала, кто пытается попасть в мою квартиру. — Привет, Сэм. Заходи, — пригласила я его. — Спасибо, что позвонила, Агата. Я рад, что ты согласилась. Поверь, это очень важно. — Давай ближе к делу. Что я должна делать? — я демонстративно села в кресло, сложив руки на груди, показывая, что здесь происходит сугубо деловой разговор. — Хорошо. Для начала, мне нужно знать, где сейчас находится Александр и в каком он состоянии. Какова обстановка? Ты можешь предположить, что и когда планируют надзиратели? — Сегодня его снова перевели в камеру. До этого он две недели провел в стационаре. Надзиратели настроены… недоброжелательно. По крайней мере, большинство. Особенно один из них — Стив Роджерс. Я не думаю, что его будут убивать сразу же после выписки. Это не соответствует легенде. Он сидит в одиночке, а прогулки ему официально не будут положены, пока я не подпишу бумагу. Сейчас я уже не могу держать его в стационаре, но могу ограничить физические нагрузки, запретив любой вид деятельности. Поэтому я думаю, что пока официально его режим не возобновится, серьезно его трогать не будут. Точнее, адекватные не будут. А вот Роджерс… — Садист? — Не знаю, — я начала массировать виски пальцами. — Он никогда мне особо не нравился, но раньше я с ним не сталкивалась настолько близко. Сейчас же… не знаю, — повторила я. — Создается впечатление, что Нильсена он невзлюбил с первого взгляда и на всю жизнь. Печальную и короткую жизнь Александра. Я боюсь, что Роджерс может наплевать на возможное разбирательство. Это если оно вообще будет. А я в этом уже не уверена. Если все настолько серьезно, как я думаю, может быть, комиссия закроет глаза даже на пулю в голове, написав в заключении "острое отравление". То, что заключенный отравился свинцом, уже мало кому будет интересно. — С Роджерсом я разберусь. — Что ты собираешься с ним делать? Учти, я против радикальных методов. Он мне, конечно, не нравится, но… — Успокойся. Просто устрою ему небольшой отдых, — как-то зловеще улыбнулся Сэм, а я не стала дальше расспрашивать, решив, что чем меньше я знаю, тем лучше для всех. — Но вообще, это мало что решит. Ты зря думаешь, что кого-то остановит возможное разбирательство, — продолжил парень. — Его в любом случае не будет. А если и будет, подстроить несчастный случай очень просто. Достаточно сломать шею, а потом сказать, что заключенный неудачно упал с кровати. Внутри все похолодело, а пальцы начали непроизвольно дрожать, причем уже не первый раз за этот сумасшедший день. Но это как раз не сильно страшно. Отработанным движением я снова привела руки в спокойное состояние. А вот с той бурей, что творилась в душе, разобраться было уже сложнее. — Я могу вернуть Нильсена в стационар на какое-то время, — решилась я. — Каким образом? — Что-нибудь придумаю, — уверенно ответила я. Ну, мне казалось, что мой голос звучит уверенно. Сэм смерил меня скептическим взглядом и задумался. Молчание затягивалось, и я уже начала терять терпение. — Если честно, перевести его в стационар на какое-то время было бы отличным выходом, но мне не хочется этого делать, поскольку так мы подставим тебя. — Я справлюсь, — упрямо поджала я губы. — Я в этом и не сомневаюсь, — тепло улыбнулся Сэм. — Но все же не стоит лишний раз рисковать. Я надеюсь, Александр продержится ещё какое-то время. Я была совершенно другого мнения, но спорить не стала. Зачем, если я для себя все решила? — Сколько времени тебе нужно на подготовку? — Два дня. — Так мало? Ты уверен? — Более чем, — просто пожал плечами Сэм. — Это не побег из Шоушенка, — слегка улыбнулся он. — Где должен быть Александр в это время? И, кстати, во сколько это будет? — Ночью. Ты ведь работаешь в дневную смену. И ночью в любом случае это сделать будет проще — охранники более расслаблены, их легче вывести из равновесия. Он должен быть в своей камере. — Я надеюсь, жертв не будет? — во мне снова проснулась подозрительность. — Не будет, — уверенно ответил Сэм. — Хорошо. Что нужно от меня? Парень выложил на стол несколько листов бумаги и… ключ, а затем, прищурив свои карие глаза, странно посмотрел на меня. — Ты должна передать ему это. — Откуда у тебя он? — я потянулась и взяла в руки ключ, начав вертеть его в пальцах. — Не думаю, что тебе нужно это знать. — Наверное, ты прав, — задумчиво протянула я. — Ты можешь подцепить его к связке своих ключей. Да, он отличается от обычного, но я не думаю, что кто-то будет присматриваться. А еще лучше, положи вот сюда, — он протянул мне кожаную ключницу. Никогда не понимала смысла в таком аксессуаре, но сейчас он явно будет к месту. — На ленте рентгена, конечно, заметят ключи, но их форма точно никого не заинтересует. — Хорошо. Но у нас есть другая проблема. Любое открытие двери фиксируется на общем пульте управления. И это я уже молчу о камерах наблюдения. — Не переживай, это не зафиксируют, — спокойно ответил Сэм, а затем тяжело вздохнул, — А еще ты должна будешь взять у него отпечатки пальцев и передать мне. — Что? Зачем тебе? — Нужно подготовить документы. Здесь тебе никаких дополнительных инструментов не понадобится. Собственно, он сам сможет все это сделать, главное — дай ему карандаш, скотч и обычную бумагу для принтера. — Хорошо. Зайди завтра после работы. Я все сделаю. А сейчас извини, мне нужно отдохнуть. — Конечно, — он поднялся и подошел к двери, но уже у самого выхода остановился и заглянул мне в глаза. — И, Агата… Спасибо, — тепло улыбнулся Сэм. Оставшись одна, я рассмотрела предметы, которые оставил непонятный друг Александра. Впрочем, наверное, мне стоит перестать так его называть. Теперь он, скорее, мой подельник. Боже! Как же глупо это звучит! Если не знать, что это чистая правда. Среди бумаг оказалась очередная шифрованная записка, только на этот раз размерами явно побольше. Был бы рядом Александр, я бы обязательно пошутила про любовное послание. А еще присутствовал план тюрьмы. У меня буквально глаза на лоб полезли, когда я это увидела. Где Сэм его достал? Не в муниципалитете это точно! Впрочем, он ведь как-то и документы поддельные Нильсену собирается делать, а значит, выходы на не самые законопослушные круги у него есть.***
Я уже привыкла приходить на работу на полчаса раньше. С тех пор, как в моем корпусе появился Александр, работы явно прибавилось. Но сегодня я заступила на смену за час до того, как должна была начаться моя работа. У меня было дело, которое нужно было провернуть до того, как Карл слиняет отсюда. Стандартную проверку я прошла без проблем, хотя заметно нервничала. Возле камеры Александра я не увидела охранников, что упрощало мою задачу. Проходя мимо, я почти на ходу слегка отодвинула окошко и бросила внутрь предмет, предварительно зажатый в руке, надеясь, что на камерах все будет выглядеть так, как будто я просто опиралась на двери в приступе дурноты. Зайдя в медблок, я смерила презрительным взглядом Карла, который мирно посапывал на кушетке. Он не просто так забрал все ночные смены себе. В это время работы почти не было, разве что произойдет что-то внезапное и серьезное. Так что всеми больными занималась я, а он просто спал здесь, получая при этом зарплату. — Подъем, — громко прокричала я, опуская сумку на свой стол. — Агата? — он сонно посмотрел на меня ничего непонимающим взглядом. — Почему ты здесь? — Потому что мне, как, впрочем, и тебе, нужно правильно оформить выписку. Как видишь, Нильсена здесь больше нет. Нужно подготовить все бумаги. — Я думал, ты уже все заполнила, — Карл посмотрел на меня даже как-то укоризненно, но я только пожала плечами. — Я оформила бумаги на перевод в обычную камеру. А нужно еще документы в наблюдательную комиссию отправить. И чтобы их подписать, необходимо провести осмотр, причем сделать это должны оба врача. — Ты же знаешь, я тебе доверяю, — недовольно протянул он. Доверяет он мне, как же! Просто самому лень с бумажками возиться. Да и вообще работать, если уж говорить совсем откровенно. — А я все же настаиваю на том, что мне просто необходимо твое авторитетное мнение, — иронию в моем голосе не почувствовал бы только глухой, но мне было плевать. Я бросила взгляд на часы и добавила. — Через пятнадцать минут проведаем пациента. — Почему именно через пятнадцать минут? — Успею как раз все документы подготовить. Я погрузилась в работу. Чтобы скрыть свой замысел, я действительно заполняла необходимые документы. Только даты не ставила, чтобы уж совсем не зря работать. Также я предварительно позвонила Эллиа, договорившись, чтобы ждал меня у камеры Нильсена. За временем следила очень тщательно. И когда до отведенного мной срока оставалось пять минут, я встала и, поманив за собой Карла, поспешила к камере номер 423. Зайдя в камеру, я поймала хмурый взгляд Александра, который не обещал мне ничего хорошего. Но при посторонних он не стал меня отчитывать, а только продолжил смотреть на меня, слегка прищурившись. Карл не встревал, доверив осмотр мне. Впрочем, именно на это я и рассчитывала. Проведя стандартные процедуры, я достала фонарик, проверяя реакцию зрачков. Конечно, в нынешней ситуации это совсем не нужно, но я надеялась, что мой коллега не заметит этой оплошности. Встав так, чтобы закрывать собой Александра и то, что я делаю, я начала светить ему в глаза, дергая фонариком из стороны в сторону. Прошла секунда. Две. Пять. Десять. Ничего не происходило. Ну же! Давай! Нильсен, только не говори, что ты проигнорировал мою записку! Я тебе не прощу, если ты решил именно сейчас проявить свой характер! Когда я уже почти отчаялась, голубые глаза закатились, а тело пробила первая, но далеко не последняя судорога. Разжимая сведенные мышцы, я заорала: — У него припадок! Неси каталку! — Ты уверена, что он не симулирует? — неуверенно начал Карл. Поверь, родной, я знала, что ты будешь сомневаться, именно поэтому и притащила тебя сюда. Ведь этот спектакль предназначался для одного единственного зрителя. Именно поэтому сегодня Нильсен получил пузырек нужных лекарств с подробной инструкцией о том, когда и в каком количестве их нужно принять. Вместо ответа я подняла руку со сведенными судорогой мышцами над головой пациента и отпустила. Ладонь с хлестким звуком впечаталась в лицо. — Еще вопросы будут? Если нет, тогда, может быть, ты уже привезешь мне каталку? Когда Карл скрылся за дверью, я вколола Нильсену заранее подготовленное лекарство. Судороги почти сразу прекратились, но в сознание он так и не пришел. Впрочем, я этого и не ждала. У меня есть примерно полчаса до того, как он очнется. А может быть и больше. Доставив Александра обратно в медблок, я еще раз его быстро осмотрела, а затем протянула Карлу документы на продление госпитализации. — Ты уверена? — Уверена. У него был приступ. Мы обязаны наблюдать за ним как минимум сутки. А по-хорошему, еще и полное обследование провести. Я займусь этим сама. От тебя нужна только подпись. С большим трудом, но мне все же удалось добиться от Карла выполнения его прямых обязанностей. Когда он ушел, я отправила отчет о продлении госпитализации, мысленно молясь о том, чтобы начальник не обратил на это внимания. Но чуда не произошло. Уже через пять минут меня вызвали в его кабинет. В этот раз на смену завуалированным приказам о невмешательстве пришли завуалированные угрозы, которые я игнорировала с завидным упорством. Продолжая строить из себя полную дуру, я понимала, что в любом случае, даже если мою причастность к побегу никто не заподозрит, остаться здесь не смогу. Отношения с коллективом и с начальством испорчены окончательно и бесповоротно. И они не допустят, чтобы подобная ситуация повторилась. Меня будут либо выживать отсюда, либо жестко ломать. А скорее всего, и то, и другое. Хорошо, если не подставят. Здесь нужны врачи вроде Карла, которые четко исполняют любые приказы начальства, даже если они противоречат их основным обязанностям. Выходя из кабинета начальника спустя час, я чувствовала себя так, будто меня морально изнасиловали. Но раскисать было нельзя. Вернувшись в медблок, я сразу же поймала злой взгляд Нильсена, который уже успел прийти в себя. Косился он на меня с явным неодобрением, но с постели не вставал, что радовало. С него бы сталось пафосно выдернуть капельницу просто из принципа. — Как ты себя чувствуешь? — Как будто пробежал марафон с привязанным к спине грузовиком. Что это было, Агата? — прорычал он. — Это был не очень тщательно спланированный план по твоему возвращению в стационар, — устало вздохнула я. — То, что спланировано было плохо, я и так понял. Чем ты меня накачала? И главное — зачем нужен был этот цирк? Сколько ты еще сможешь меня здесь держать? — Столько, сколько потребуется, — упрямо поджала я губы. — А накачала я тебя гидразидом. Устаревшее лекарство от туберкулеза. При передозировке почти всегда прилетает побочный эффект в виде припадка, особенно если этому процессу немного помочь. — Очень креативно. Поздравляю. И скажи, чего ты этим добилась — ну, кроме того, что нарвалась на очередные неприятности и превратила мои мышцы в желе? — Это мышечный релаксант в компоновке с напряжением из-за приступа. Скоро пройдет, — бросила я, не особо проникнувшись глубиной его страданий. — Черт, Агата! Да плевать на слабость! Ты ведь понимаешь, что для меня лишние пару дней никакой роли не сыграют, а тебе здесь еще работать? — Ошибаешься, — спокойным тоном ответила я и подошла к своему столу, доставая очередную книгу, из которой почти сразу вывались все те документы, которые дал мне Сэм. На этот раз я не стала даже пытаться их как-то замаскировать, делая вид, что я тут вообще не при чем, а просто отдала Нильсену. Какое-то время он молча изучал их, периодически бросая на меня изумленные, подозрительные и недовольные взгляды, а затем коротко выругался и приподнялся на локтях, совершенно не обращая внимания на капельницу. — Эдмон Дантес, приятно познакомиться, — отсалютовал он. — Что это? Я ведь тебе говорил не ввязываться в авантюры Сэма! Черт! Я его убью! — Так, хватит! Во-первых, перестань меня отчитывать, как школьницу. А во-вторых, ты сейчас иглу сломаешь. Ляг обратно, иначе я привяжу тебя к этой койке! — Привязывать здесь нужно тебя, каттен. Ну вот ответь мне, зачем ты в это ввязалась? Тебе что, делать нечего? Хобби отсутствует? Займись скрапбукингом! — раздраженно бросил он. — Или мой поцелуй так растопил твое ледяное сердце, что ты теперь готова на все ради меня? — ухмыльнулся он. — После побега потащишь меня сразу под венец? — Угу. Знаешь, раньше существовала традиция, согласно которой приговоренного к смерти могла спасти девушка, пожелавшая выйти за него замуж. Так вот, это точно не про меня! Под венец можешь тащить Сэма. Я просто… Черт! Неужели тебе так хочется здесь остаться? Что, жизнь настолько уныла и безрадостна, чтобы заканчивать ее таким образом? Он еще какое-то время сверлил меня сердитым взглядом, но затем выдохнул, закрывая глаза. — Не обижайся. Я зол на Сэма. Он мог найти кого-то другого для этой роли. — Не мог. Он сказал, что это могу сделать только я. — Поверь, каттен, Сэм много чего говорит. А еще, если бы он захотел, он бы нашел еще десяток людей, которые справились бы со своей задачей намного лучше тебя. А вот сейчас действительно обидно стало. Я тут, понимаешь ли, рискую своей работой, репутацией и даже свободой, а он смеет намекать на то, что от меня не будет никакой пользы. Я отвернулась, пытаясь сдержать эмоции, но руки сами собой сжимались в кулаки. — А еще мне очень не хочется, чтобы в этом участвовала ты, — тихо добавил он. — Успокойся. Собственно, это все, что от меня требовалось. Больше я ни в чем участвовать не буду. Ах да, — спохватилась я, — вот еще, — я отстегнула ключ и уже протянула его Нильсену, но в последний момент все же передумала. — Вообще-то отдавать его сейчас — не лучшая идея. Когда тебя переведут обратно, приду на осмотр вечером и оставлю у тебя в камере. Так будет надежнее. — Когда час Х? — Точно еще не знаю, но подозреваю, что скоро. Сэм сказал, что ему нужно всего пару дней. Я постараюсь задержать тебя здесь до этого времени. — Это Сэмми посоветовал меня накачать? — Нет, — фыркнула я. — Это уже моя инициатива. — Так и знал, что у тебя нездоровые наклонности маньяка. — Что поделать, — пожала я плечами. — Тебе придется смириться и потерпеть мое присутствие еще пару дней, надеясь, что я не схвачусь за топор. — А меня и так все устраивает, — улыбнулся Александр. — Можешь даже топор притащить. Все равно рука на такого красавчика не поднимется. — Кто нас, маньяков, знает, — хмыкнула я и отправилась на свое рабочее место. Мне нужно было выполнять свои ежедневные задачи, а также заполнять очередные документы, которых, с появлением Нильсена, заметно прибавилось. Стоило хотя бы сделать видимость того, что я провожу исследование и пытаюсь поставить диагноз. Сам Александр, кстати, тоже был занят — изучал то, что я передала ему, причем так пристально, долго и внимательно, как будто собирался выучить все это наизусть. Впрочем, не исключено, что так оно и было. Уже ближе к вечеру, вернувшись с обхода, я еще раз бросила взгляд на Нильсена и мысленно хлопнула себя по лбу. Я ведь совсем забыла о еще одном задании, которое дал мне Сэм. Покопавшись в своем столе, взяла чернила для печати, подумав, что это подойдет лучше, чем простой карандаш, бумагу и скотч. — Держи, — протянула я этот набор юного криминалиста Александру. — Сэм попросил взять у тебя отпечатки пальцев. Нильсен к этому времени уже практически полностью пришел в себя и сидел на кушетке, продолжая изучать документы. Он снова смерил меня странным взглядом. — Интересные планы у нашего азиатского друга вырисовываются. — Ты знаешь, зачем ему это? — Догадываюсь. — Он сказал, что сделает для тебя документы, — продолжала я подталкивать Алекса к откровенности. — Примерно так. Я поняла, что ничего не добьюсь. Было безумно любопытно узнать, зачем нужна эта дактилоскопия в полевых условиях. Неужели поддельные документы нельзя сделать без этого? В базу эти отпечатки все равно не внесешь — аналогичные уже существуют и принадлежат осужденному преступнику. Но эта тайна, кажется, так и останется нераскрытой.***
Сегодня Сэм снова навестил мою квартиру. Встречаться в общественных местах я посчитала слишком рискованным. Но в этот раз надолго он не задержался. Забрав у меня отпечатки Александра, коротко бросил: — Все произойдет завтра ночью. Уходи с работы в обычное время и ни под каким предлогом не возвращайся. Лучше сразу отключи телефон и ложись спать. Хотя нет. Будет еще лучше, если эту ночь ты проведешь в компании. Возможно, в каком-нибудь баре или клубе, где есть камеры наблюдения. Тебя не должны заподозрить, а улик против тебя нет в любом случае, но лучше подстраховаться. А телефон все же выключи. — Мне нужно тусоваться всю ночь? — я выгнула бровь. — До трех часов. Потом можешь отправляться домой. Я знаю, что это не очень удобно, учитывая, что утром ты снова пойдешь на работу… — Нет, — перебила его я. — Это не проблема. Я же врач, мне не привыкать дежурить сутки. Со мной все будет хорошо. — Спасибо, Агата, — тихо сказал Сэм и, наклонившись, быстро поцеловал меня в щеку. Смотря вслед удаляющейся спине, я пыталась понять, что за вирус такой гуляет в воздухе, раз малознакомые парни так и рвутся меня поцеловать? Ну, этот хоть спасибо сказал.***
В день Х, заступая на смену, я нервничала сильнее, чем на своей первой операции. Конечно, я могла взять себя в руки усилием воли. По крайней мере, руки труситься переставали. А вот общий озноб не уходил, как и холодный пот, выступающий на лбу. Александр привычно сидел на своем месте, причем вполне целый. Если честно, после вечернего выговора я переживала, что ночью с ним могли что-то сделать, не дожидаясь перевода обратно в камеру. Но, вероятно, начальник решил, что уже достаточно меня запугал и больше проблем быть не должно. Все документы, которые вчера изучал Нильсен, я благополучно уничтожила, причем по его же настойчивой просьбе. Если честно, мне не верилось, что уже сегодня ночью эта история закончится. А еще было очень страшно из-за того, как именно она может завершиться. Ну какой процент удачных побегов из тюрьмы? Не узнавала специально, но почему-то мне кажется, что катастрофически низкий. И если честно, я была рада, что не буду принимать в этом активного участия, хоть и чувствовала себя трусихой. А особенно меня радовало то, что мне самой не нужно было принимать этого решения. Сэм предельно ясно дал понять, что меня на работе быть не должно. Сама бы я никогда так и не решила для себя, что лучше — уйти и всю ночь переживать о том, что здесь происходит или остаться и вздрагивать от каждого шороха. Но все, как обычно, пошло прахом. Днем раздался звонок, который в очередной раз перевернул тщательно выстроенные планы вверх дном. — Алло, Агата. Это Тейлор. Только что звонил Карл. Он заболел, так что тебе придется отработать сутки. Завтра найдем кого-то временного, а пока ты сама. — Да, я поняла, — ответила я дрожащим голосом. Вот и все. Уйти я не смогу. Даже если меня выпустят, это будет слишком странно и подозрительно. Теперь выбор был действительно за мной — позвонить Сэму и все отменить, рискуя срывом абсолютно всех его планов, или промолчать, но остаться на ночь в тюрьме, из которой планируют совершить побег.