***
Проснувшись утром, я снова обнаружила пустоту на соседней подушке. Вчера сбор вещей затянулся до позднего вечера. Я думала, что это будет быстро, ведь одежды у меня, казалось, не так уж и много. Но на деле это все равно было сложно, а еще вдруг обнаружилось, что за тот месяц, который я провела в Москве, я успела собрать почти полный гардероб, причем намного разнообразнее, чем был у меня прежде. В итоге все это не поместилось в чемодане и мне все же пришлось постичь непростую для себя науку и начать аккуратно складывать вещи под ехидные комментарии Алекса. Закончилось все тем, что я просто отрубилась, когда чемодан все же получилось застегнуть. Когда я обвела комнату взглядом, в глаза сразу бросились пустые полки. А еще я заметила, что чемоданов тоже не было. Это открытие заставило подскочить на кровати. По спине пробежал холодок, а ладони стали неприятно влажными. В голову сразу же пришла мысль о том, что пока я спала, Алекс уехал, не желая брать меня с собой. Быстро сбросив одеяло, я выскочила в гостиную и шумно перевела дух. Нильсен обнаружился. Он сидел рядом с Сэмом, вполголоса что-то обсуждая. Увидев мою растрепанную персону, он удивленно выгнул бровь. — Эээ… Ну… Привет, — нашлась я. — Почему ты меня не разбудил? — Привет, — он улыбнулся одним уголком губ. — Мы должны выехать только через полтора часа. — Угу, — буркнула я и сбежала в ванную. Впрочем, все утренние процедуры я старалась выполнять как можно быстрее. Почему-то мне казалось, что если я замешкаюсь, Алекс все же найдет способ оставить меня здесь. И плевать, что билеты уже куплены. Иррациональные страхи логике не поддаются. На выходе я столкнулась с Евой, которая выглядела примерно так же, как я пятнадцать минут назад — то есть сонной и растрепанной. Разве что испуга на лице не было. — Привет, — зевнула она. — Ты сегодня отчаливаешь? — Да. Уже через час, наверное. — Не понимаю, почему ты не можешь полететь с нами, а не бежать эстафету с препятствиями? — Хм… Ну наверное… — растерялась я. — Наверное, Алекс не хочет отпускать тебя с Сэмом, — хмыкнула она. — Других адекватных причин не вижу. Не дожидаясь ответа, Ева проскользнула в ванную, а я отправилась пить кофе. Даже если все так, как она сказала, я ничего не имела против. В любом случае рядом с Алексом было спокойнее. Не знаю только, за кого я больше переживала — за себя или за него. Если думать логично, то именно он должен меня защищать. И дело вовсе не в том, что он мужчина, а я женщина. Это продиктовано исключительно профессиональными навыками. Но на деле мне казалось, что как только я от него отойду, этот ненормальный снова во что-то влипнет, его в очередной раз подстрелят, а такого удобного врача, который уже начал получать опыт работы в полевых условиях, рядом не окажется. Приготовив кофе и схватив булочку, я вышла в гостиную. Сэм с Алексом все так же сидели на диване, причем, кажется, в тех же позах. — А когда вы отправляетесь? — спросила я Макото. — Завтра. Но будем в Стокгольме примерно в то же время, что и вы. Мы уже нашли небольшой домик на окраине, так что встретимся там. — Хорошо, — кивнула я. Добавить ничего не успела, потому что в комнату влетела Ева, которая дополнила свое эффектное появление, с порога заявив: — Ну что, Сёма, где мои поддельные документы? Я морально готова начать свою преступную жизнь! — Начать? — хмыкнул Алекс. — Ты ничего не путаешь? Из нашей четверки именно ты являешься представительницей не самой законной профессии. — Ой, не придирайся, — отмахнулась девушка, выхватывая паспорт, который протянул ей Макото. — Хм, Великобритания. Уже неплохо. Мы теперь соотечественники, — подмигнула она, а затем открыла документ и ее лицо вытянулось. — Ева Скай? — практически по слогам прочитала она, замолчав на несколько секунд, как будто переваривая эту информацию. — У меня вопрос! А почему не Скайуокер? — Не хотел доставлять тебе такое удовольствие, — буркнул Макото. — Ты морально не доросла до джедая. Сэм посмотрел на Еву. Ева посмотрела на Сэма. А затем девушка моргнула, нацепила на лицо такое высокомерное выражение, на которое даже Алекс не способен, приняла величественную позу и, вытянув руку вперед, драматично заявила низким голосом: — Ты недооцениваешь мою мощь! — Ага, вот именно поэтому, — Сэм никак не отреагировал на спектакль, который устроила Ева, хотя мы с Алексом уже давились смехом. — Стоит выбрать неверную фамилию, и мы получим нового владыку Ситхов. — Так, все! Наш японский Йода меня достал! Саня, тащи световой меч, я сейчас буду наглядно доказывать, что нахожусь на светлой стороне силы! — Прости, Ева, но свой световой меч я тебе не доверю, — фыркнул Александр. — Ой, ну кто бы сомневался, что ты как всегда все опошлишь. — Подожди, — остановил ее Сэм. — Дай мне разобраться в ситуации. Ты собралась доказывать, что находишься на светлой стороне, совершив жестокое убийство? — выгнул бровь Макото. — Не, ну а че? Если тебя что-то не устраивает, то я не буду дожидаться высокотехнологичного оружия и по-простому приложу палкой по хребтине. Наблюдать за их перепалками можно было вечно. Это как смотреть на огонь или на воду. Но всему хорошему рано или поздно приходит конец. В какой-то момент Алекс положил руку мне на плечо и тихо шепнул: — Раз ты уже готова, то я думаю, лучше выехать немного раньше. Я только кивнула и, отставив в сторону давно пустую чашку, пошла за ним на выход из дома, продолжая прислушиваться к голосам Сэма и Евы.***
Перелет прошел спокойно, комфортно, а главное — быстро. Путь до Риги занимал меньше двух часов, так что мы больше провели времени в зоне ожидания, чем в самолете. Жаль, что погулять по городу не вышло. У нас было всего три часа, один из которых мы потратили на то, чтобы пройти паспортный контроль и забрать багаж. Ригу я рассмотрела только в окно такси, которое отвезло нас в порт. На палубу мы тоже попали легко — здесь проверяли только билеты. Конечно, они были оформлены на наши паспортные данные, но все же, еще одной таможенной процедуры удалось избежать. Не знаю почему, но я привыкла думать, что паром – это такое судно, в котором речь не идет о комфорте. Ну что обычно есть на пароме? Автостоянка на нижнем ярусе. Общая зона с сиденьями на верхних этажах. Открытая площадка для тех, кто хочет посмотреть на то, как волны разбиваются о борт. Ничего подобного не было. Это судно напоминало… Титаник. Не тот, который разломился на две половины. А в самом начале фильма – с барами, ресторанами и даже с казино. А ещё здесь были жилые этажи с тысячами дверей. Многие из них были открыты, и мельком заглянув, я поняла, что каюты очень напоминают стандартный поезд. Ну что ж, это все равно лучше, чем не слишком удобные сиденья в самолете, особенно учитывая то, что путешествие продлится семнадцать часов. Алекс провел меня в конец коридора, заводя в другое крыло, где дверей было уже поменьше. Открыв одну из них, он отвесил шутовской поклон, пропуская меня вперед. А вот эта каюта, нужно признать, ничем не напоминала поезд. По сути, передо мной был стандартный номер в отеле, который колеблется между тремя и четырьмя звездами. В глаза сразу бросилась большая кровать, которая отличалась только тем, что была намертво привинчена к полу и стенам, диванчик, журнальный столик, телевизор. Здесь даже небольшой балкон был, с которого уже сейчас открывался вид на море. — Надеюсь, ты не страдаешь морской болезнью. — Не знаю. Вот и проверим, — нервно хмыкнула я. — А что, у тебя были какие-то планы? — Грандиозные, — низким голосом ответил он, подходя ко мне почти вплотную. — И для начала я хотел узнать, как в твою голову пришла мысль о том, чтобы позвонить надзирателю. Холодные глаза смотрели строго, а в самой глубине разгорался недобрый огонек. — Ну… Понимаешь, я ведь действительно не знала ничего о том, что произошло после того, как я сбежала из Британии. А Ева сказала, что этот звонок никто не отследит, и я подумала… — по мере того, как говорила, мой голос становился все тише и тише. Последние слова я уже произнесла совсем неслышно — одними губами. — А обратиться с этим ко мне ты почему-то не захотела, — заключил Алекс. — Ммм… — Ответь мне, Агата. Как в твою светлую голову пришла мысль о том, что Ева более надежна в этом вопросе, чем я? И это я еще молчу о том, что ты позвонила именно тому громиле! — А кому еще? — удивилась я. — Из всех моих коллег Эллиа самый адекватный. Кажется, я зря это сказала. Огонек в глубине голубых глаз разросся до размеров полноценного пожара, а сам Алекс издал звук, который очень сильно напоминал рычание. Он быстро оттеснил меня к стене, прижав к ней вплотную и расставив руки по обе стороны от моей головы, как будто отрезая все пути для отступления. — Чтобы больше такого не было! — Но… — начала я, но договорить не получилось. Алекс накрыл мои губы жестким поцелуем, вжимая затылком в стену. Язык прошелся по моей нижней губе в мимолетной ласке, но сразу же, как будто играя на контрасте, он закусил нежную кожу зубами, слегка оттягивая. Я втянула в себя воздух, приоткрыв рот, чем тут же воспользовался Александр. Его язык скользнул внутрь, начав исследовать мой рот, а рука сжала волосы на затылке, отрывая меня от стены. Я честно собиралась рассказать ему о том, что он отчитывает меня зря. Что я не сделала ничего плохого и вообще его претензии больше похожи на ревность, чем на логичные доводы. Но не смогла. Уже при первых прикосновениях все мысли вылетели у меня из головы, а когда Алекс углубил поцелуй, я сама вцепилась в его плечи, пытаясь притянуть еще ближе. Очень скоро я вообще не помнила, о чем шла речь, и почему он был недоволен. Жар внизу живота разгорался все сильнее, и уже появилось тянущее чувство, которое посылало импульсы по всему телу. Не разрывая поцелуй, я сбросила свое пальто и избавила Александра от верхней одежды. Мои руки пробрались под его свитер. Я начала исследовать его торс пальцами. А хотелось языком. Но стоило мне один раз пройтись по таким манящим кубикам, как он оторвался от меня и невольно цокнул, а затем поднял мои руки над головой, удерживая одной ладонью. — Сегодня ты будешь очень послушной, лилла каттен, — хрипло прошептал он, спускаясь губами по моей шее. Прочертив дорожку по сонной артерии языком, он прикусил нежную кожу, сразу же зализывая укус. Вторая рука свободно гуляла по моему телу, проходясь по самым чувствительным точкам. Даже сквозь одежду эти прикосновения обжигали. Тело уже налилось свинцовой тяжестью, а между ног все сводило судорогой, требуя немедленных действий. Но Алекс не спешил. Он распалял меня, доводил до сумасшествия, причем даже не раздевая. Я извивалась, пытаясь вырваться, но его это, кажется, только сильнее заводило, с силой сжимала ноги, стараясь хоть так немного унять тот огонь, который разгорался внутри, а голос уже срывался на хрип. — А-а-алекс, — взмолилась я, когда он в очередной раз убрал руку с внутренней стороны моего бедра, не дойдя буквально сантиметр до нужной точки. — В чем дело? — поинтересовался он как ни в чем не бывало. — Хочу тебя, — шепнула я, закусывая губу. Мне казалось, это беспроигрышный вариант. По крайней мере, именно эта фраза раньше работала безотказно. Но в этот раз что-то изменилось. — И что именно мне сделать? — он выгнул бровь, давая понять, что не озвучив четкие инструкции, единственное, что мне светит — очередной поцелуй, который лишает даже крупиц разума. — Сними одежду, — решилась я, хотя жар к щекам прилил с новой силой. — С себя или с тебя? — спросил Алекс, снова припадая к моей шее. — Да ты издеваешься! — простонала я. — Я не услышал ответ. — С обоих! Хмыкнув, он начал выполнять мою просьбу. Молния на юбке заскользила вниз и скоро ткань упала к моим ногам, оставляя меня в блузке, чулках и кружевных трусиках. Алекс оглядел меня довольным взглядом и начал расстегивать одной рукой пуговицы на моей блузке. Обнажая даже небольшой участок кожи, он сразу же припадал к нему губами, вырисовывал замысловатые узоры языком, заставляя это место гореть, а меня — плавиться в его руках. Одна пуговица — один поцелуй. Эта система могла свести с ума кого угодно. Когда блузка была полностью расстегнута, оставшись болтаться на плечах, ему пришлось отпустить мои руки, чтобы полностью ее снять. Я тут же воспользовалась кратким мигом свободы, чтобы стянуть с него тонкий свитер. Мне казалось, что если я не увижу его тело прямо сейчас, то просто свихнусь. Он недовольно рыкнул, но все же стянул с себя свитер, а затем сразу же подхватил меня под бедра, заставляя ногами обхватить его торс. — Непослушная, — прошипел он мне на ухо. — Ты даешь слишком много поводов для наказания, каттен. Если честно, мне было уже плевать, что он там говорит. Внутренней стороной бедра я чувствовала его эрекцию. Одного легкого прикосновения хватило, чтобы я задрожала, начав ерзать и постанывать. Оторвав меня от стены, Алекс сделал два шага, опустив меня на кровать. Я медленно отползла ближе к середине, не сводя взгляда с его тела, а особенно с того, как он расстегивает ремень. Кто-нибудь объяснит мне, почему этот жест выглядит настолько сексуально, что я готова кончить, просто наблюдая за тем, как он раздевается? Но Александр не стал продолжать стриптиз, остановившись на ремне. Я протестующе застонала и уже хотела сказать, что брюки на нем тоже явно лишние, но он сделал то, что заставило меня замолчать — полностью извлек ремень из брюк, медленно надвигаясь на меня. — Что ты делаешь? — почти испуганно прошептала я, хотя от вида Александра, который уверенно сжимает кожаный ремень в руке, по телу вновь пробежала судорога. — Наказываю тебя, — предвкушающе улыбнулся он. — Эмм… — Руки, — потребовал он. — Что? — Дай мне свои руки, — спокойно повторил Александр. Не знаю почему, но я не смогла не подчиниться. Хотя... Вру. Знаю. Просто сил сопротивляться не осталось. Я хотела этого мужчину до дрожи в коленях. До черных звездочек в глазах. До умопомрачения. И еще я хотела почувствовать этот ремень на своих запястьях. Понять, что он будет делать со мной, когда я окажусь практически в беспомощном состоянии. Я протянула ему дрожащие руки, и он профессиональным жестом обвил мои запястья своим поясом, а затем придвинул меня к изголовью, закрепляя ремень на одной из балок. Практически обнаженная, со связанными над головой руками, я смотрела на Александра, который не спешил действовать, только рассматривал, кажется, каждый участок моего тела, проходясь по нему похотливым взглядом. Пальцы начали скользить по ногам, постепенно подбираясь к бедрам. Дойдя до ажурного края чулок, он подцепил его пальцами, начав стягивать, но почти сразу же мотнул головой и вернул на место. Продолжая исследовать мое тело, он склонился, очерчивая языком пупок, скользя вверх. Руки сжали грудь и оттянули чашечки, оголяя напряженные соски. Алекс тут же накрыл губами чувствительную горошину, втягивая в себя, а я выгнулась, стараясь быть еще ближе, и протяжно застонала. Вторая рука терзала другой сосок, выкручивая его и слегка оттягивая. Каждое его движение отдавалось спазмом внизу живота. Я обхватила его ногами, пытаясь притянуть к себе, дать понять, что мне нужно нечто большее, но он не поддавался, продолжая медленно терзать мои соски, иногда прикусывая и втягивая их в свой рот. Откинув голову назад, я шептала его имя, периодически вскрикивая, особенно когда его пальцы спускались вниз, почти невесомым движением проходясь по самому чувствительному месту, пусть и через трусики, которые были уже полностью мокрыми. Мне так хотелось, чтобы он стянул с меня этот ненужный кусок ткани, прошелся по моим складкам головкой, размазывая липкий сок, и вошел сразу на всю длину, заставляя забыть обо всем. Но он продолжал мучить меня. — А-а-алекс, — в очередной раз взмолилась я. — В чем дело? — невинно поинтересовался он. — Пожалуйста, — прохрипела я. — Какая ты нетерпеливая, лилла каттен, — прошептал он мне на ухо, невесомо целуя чувствительное местечко сразу за мочкой. — Ты ведь будешь хорошей девочкой, правда? — Да-а-а-а… — И будешь меня слушаться, — продолжал он искушать меня, снова спустившись к груди, очерчивая дорожку из поцелуев по шее. — Да-а-а-а… — И больше не будешь звонить надзирателям. — Да-а-а-а…. Мне было плевать, что именно я ему сейчас обещаю. Главное — получить желаемое. Кажется, его вопросы вообще не доходили до моего мозга. Я еще раз попыталась притянуть его ногами к себе, и на этот раз все получилось. Он выпрямился, окидывая меня похотливым взглядом, а затем подцепил двумя пальцами резинку трусиков, стягивая и отбрасывая в сторону. Пальцы накрыли мои мокрые складки, пройдясь от входа до клитора. Несильно надавив, он сделал пару круговых движений, от которых я смогла только закатить глаза и протяжно застонать, пытаясь сильнее сжать ноги. А затем он поднял руку к своему лицу, облизнув пальцы, пробуя меня на вкус. От этого зрелища мышцы внутри сократились, а тело сотряс первый спазм, который предвещал скорую разрядку даже без каких-либо прикосновений. Кажется, это было самое сексуальное, что я видела в своей жизни! На этом фоне померк даже звук расстегивающейся ширинки, который всегда действовал на меня особенно сильно. Подхватив меня под бедра, Алекс придвинулся ко мне пахом вплотную, так, чтобы я почувствовала его член. А затем он снова накрыл пальцами мой клитор, совершая уверенные круговые движения, и резко вошел в меня одним движением. Я уже давно была на грани, а когда почувствовала в себе его член, ощутила, как он растягивает меня и наполняет, не смогла больше сдерживаться. Первое же движение заставило меня закричать, отпуская скопившееся напряжение, и забиться в сладких судорогах оргазма, перестав ощущать этот мир. Александр дождался, когда мои мышцы перестанут сокращаться, и начал двигаться. Медленно и очень глубоко. Я до сих пор не восстановила дыхание, но уже готова была снова подхватить его ритм. Мне хотелось, чтобы это длилось вечно и не заканчивалось никогда. Каждое его движение разливалось удовольствием по телу. Каждое прикосновение распаляло еще сильнее. Каждый его тихий стон был лучшим, что я слышала в своей жизни. Темп постепенно нарастал, и скоро комнату заполнили пошлые шлепки влажных тел и тяжелое дыхание. Я снова подходила к краю, начав метаться по подушкам. С губ срывались стоны, а я, как в бреду, просила не останавливаться, умоляла двигаться быстрее, сильнее. Острое напряжение снова начало подниматься во мне огромной волной, грозя уничтожить последние крупицы разума и самоконтроля. Алекс наклонился и одним быстрым движением освободил мои руки. Я тут же вцепилась в его плечи, но он настойчиво отодвинул меня, а затем просто развернул, поставив на колени на кровати. Поняв, что он задумал, я только сильнее прогнулась, выпячивая попку, и шире расставила ноги. Первое проникновение под этим углом я почувствовала настолько остро, что, не выдержав, закричала. Жестко взяв меня за бедра, Александр начал совершать рваные толчки, подталкивая к краю. Несколько минут в таком темпе, и я поняла, что долго не выдержу, начав сжиматься вокруг него. Ухватив меня одной рукой за волосы, он заставил прогнуться еще сильнее, накрывая другой мою грудь и перекатывая горошину соска в пальцах. Этого хватило, чтобы второй раз сжаться и выгнуться в неестественной позе, задрожав в экстазе, пропуская через свое тело невыносимое удовольствие. Придерживая мое тело одной рукой, Александр совершал последние быстрые толчки и тоже застонал мне в ухо. Мне потребовалось не меньше десяти минут, чтобы восстановить дыхание и хоть немного успокоиться. — Если это был какой-то воспитательный процесс, то он не слишком успешен, — хмыкнула я. — Я не имею ничего против таких наказаний. — Я все же надеюсь, что ты запомнила мои слова. — Запомнила. Я в любом случае больше не собиралась звонить Эллиа, так что можешь не переживать по этому поводу. — Я имею ввиду не только его, — он резко перекатился на кровати, нависая надо мной. — Ты не послушалась меня, когда я говорил, что тебе лучше остаться в безопасности в России. — Знаю. Но это тоже логично. — Вот только не нужно мне говорить, что со мной ты якобы в безопасности. Это не слишком хороший аргумент, — скривился он. — Ты отлично знаешь, насколько будет опасно в Швеции. — Но ты ведь тоже рискуешь, причем намного больше, чем я! — выпалила я, заставив его на минуту замолчать, внимательно изучая меня взглядом. — Это моя работа. И, по сути, вся моя жизнь. Но не твоя. Он отодвинулся и, подхватив свои вещи, ушел в душ, который тоже был в этой каюте. Смотря ему вслед, я ощущала, как где-то глубоко внутри все заполняет болезненная пустота. Я подогнула под себя ноги, сжавшись на кровати. Почему его слова продолжали пульсировать в висках? "Моя жизнь. Не твоя". Я ведь действительно не задумывалась о том, что будет после того, как мы разберемся с этой ситуацией. Это казалось чем-то несущественным, ведь главное — это выбраться живыми и, по возможности, невредимыми. Но что будет с этими непонятными отношениями, если все пойдет даже по самому лучшему сценарию? Если Алекса оправдают и восстановят в должности? Бывают ли у всяких спецагентов хоть какие-то продолжительные отношения, учитывая специфику работы и профессиональную деформацию? Логика подсказывает, что нет. А ведь из того что я знала, можно предположить, что раньше у него были только незначительные интрижки... Возможно, именно поэтому Алекс казался столь легкомысленным в этом вопросе — если знать, что дальше ничего не будет, то и беспокоиться не о чем. И скорее всего, если эта история закончится благополучно, наши отношения тоже сойдут на нет, оставшись в воспоминаниях лишь своеобразным курортным романом.