Перевоспитуемая

-Катя, дорогая, мы с тётей Лизой поедем с тобой в церковь в следующее воскресенье. Это в другой деревне. Там очень хороший пастор, он пообещал нам помочь. -Эээээ. Хорошо. Возражать дяде Васе Катя не стала. Хоть и перспектива провести воскресенье в церкви ей не очень то нравилась, дядя Вася известен своим вспыльчивым нравом и строгостью к детям. Это было заметно по его тихим препослушным двум сыновьям. -Ты не бойся, Катя, он и Митьке помог курить бросить, и тебе поможет. Это всё от Дьявола, Катя..... Катя украдкой взглянула на Митю, который при упоминании дьявола почему-то вздрогнул и опустил глаза. -… а ещё сквернословие, похоть..... Да… А, ещё вот, стихира. Нужно тебе её выучить. Митя поможет. -Хорошо… Что это за странное название стихотворения, Катя не поняла, но списала это на неграмотность и простолюдие дяди Васи, деревня же.

***

-Катенька, проходи… Дай, я тебе платочек поправлю. Стихиру помнишь? -Да, тётя Лиза. -Вот и хорошо. Сейчас дядь Вася к отцу Сергию сходит. Поговорит с ним, а там уж и мы подойдём. Катя стояла в небольшой сельской церкви в окружении тёти и двоюродных братьев. Утренняя служба только закончилась и только какая-то старушка соскребала застывший воск с подсвечников. -Ааааа… Лизаветта, здравствуйте, здравствуйте. Дмитрий, рад тебя видеть. Больше не куришь? -Нет, отец Сергий. -Хорошо, хорошо. Этот самый «отец» был одет в длинную чёрную мантию (ну или как она там правильно называется), на вид ему было лет сорок, хотя из-за густой бороды сказать точно было трудно. Голос у него был глубокий, тихий и слащавый, как-будто с издёвкой. -А это, отец, наша Катя. -А, здравствуйте, Катя. -Здрасьте. Катя совсем не боялась Сергия. Даже более того, относилась к нему с некоторым презрением и насмешкой. Девочка полагала, что священнослужитель будет делать с ней примерно то, что делали с ней все те многочисленные психологи, к которым её водила мать. Почитает нотации, попросит сделать дыхательную гимнастику, подумать о хорошем, бла, бла, бла..... Скууууучно. -Пойдёмте, Катя. Дмитрий и Александр, останетесь тут. Лизаветта, Василий, прошу с нами. Катя и компания вошли в небольшое тёмное помещение, по краям которого стояли скамейки, а в углах какие-то вазы с палками. Внутри так же было ещё двое молодых мужчин не старше 20-ти лет. -Итак, Екатерина. Давай поговорим. Твой дядя сказал, что ты куришь. Это правда? -Да, и чё? -Ох, Екатерина. Какое у тебя красивое имя. А знаешь ли ты, что оно означает «вечно чистая», «непорочная». А ты куришь, сигареты — это же игрушка дьявола. А твоя речь, Катя? Ужас! — Да чё вам надо то??? — Ай-ай-ай. Бедная, бедная девочка. Вы только посмотрите, как ей плохо. Она уже совсем не понимает, что говорит. Это всё от дьявола!!! Его немедленно нужно изгнать. Иосиф! Борис! На лавку её… Не успела Катя опомниться, как оказалась лежащей на лавке с привязанными ногами и руками и ремнем, пристёгивающим поясницу к скамейке. Тётя Лиза, почти плача от жалости (это ж надо, как дьявол издевался над Катенькой), задрала девочке юбку и стащила трусы. — Иосиф! Розги! Один из мужчин вытащил из «вазы» тонкий упругий прутик и стряхнул с него солёную воду. Катя кричала и брыкалась, требуя отпустить. — Катенька, не бойся! Это дьявол внутри тебя. Ты должна его побороть. Ты же помнишь стихиру? Вот и говори! Тогда чёрт покинет тебя!!! Иосиф! Приступай. В ушах у Кати шумело, но она сумела отчётливо услышать характерный свист тонкого прутика. Розга вошла в нежную женскую плоть как нож в масло. На ягодице у девушки вспыхнула красная полоска. Катя завизжала, что есть силы, но её вряд-ли мог кто-то услышать. Разве что та старушка, да и та глуха на одно ухо. --Катя, читай стихиру. Иначе дьявол не покинет твою душу! Но Катя не слушала. Всё её тело превратилось в маленький кусочек длиной в 10 сантиметров, он был слишком чувствительный. И, казалось, даже слова отдаются болью в том самом месте. Иосиф снова занёс руку над девушкой. Орудие воспитания преодолело сопротивление воздуха и перечеркнул женские ягодицы второй полоской. Катя сорвала голос. Она давилась слезами и совсем не понимала за что ей всё это. — Катенька, солнышко, читай стихиру. Давай, повторяй за мной… Третий удар. Руки наказуемой безбожно повисли на верёвках, которыми они были привязаны к лавке. — Давай… Розгою, дух святой… Пронзительный, ни с чем не сравнимый свист. И на коже проявляется четвёртая линия. После небольшой передышки, Катя наконец начала говорить. — Розгою, д-дух святой, дееетище… Ааааа… -Хорошо, Катя продолжай. — Дееетище, бити велит… Аааааай… Иосиф взял вторую розгу и продолжил безжалостно стегать девушку. Соль и уксус, в которых замачивались розги, сильно щипали. --Розгааааа убо мало здраааааавию вре-вредиит… Катя опять захлебнулась в слезах. Ей казалось, что её ягодицы превратились в одно сплошное кровавое месиво, но на деле же они были лишь красноватого оттенка и с парой царапин, в которые попала соль. -Розгаааа разум во глаааааву детям по-погоняяяет… Аааааааа… Ууууучит мо-мо-молитве… Ииииии и злых убо терзаааааает. Иосиф сделал остановку и отошёл в сторону. Отец Сергий наклонился к Кате. -Всё, Катя. Поздравляю. Дьявола мы изгнали. Однако, нам нужно, чтобы ты запомнила урок. Мы продолжим порку. Ты дочитаешь стихиру до конца и мы остановимся. Он издевательски похлопал Катю по попе, чем вызвал новую волну боли. На место Иосифа встал Борис. И снова обжигающий удар по ягодицам. Борис бил медленнее, но с оттяжкой. Как будто во всю старался содрать с Кати кожу. -Продолжай, Катя. -Розгааааааа родителям послушных детей творит… Аааааааа… Розга божественному писанию учииииииит… Розгааааа не ломит кости, лишь деееееетище оставляет всякие злости… -Громче, Катя!!! -Благослови, боже, оныя леса!!!!! Аааааааа Яже розги родяяяяяят на долгие времена...... Последний самый сильный удар. Наказание закончено. А впереди ещё дорога домой. По нашим то дорогам)))