Простая история

Такси остановилось на углу Корпусной и Пионерской. Водитель, как назло, попался опять разговорчивый, так что Игорь был даже рад, когда остался в одиночестве на пустой улице. Вокруг не было ни души – одни бизнес-центры, дремавшие с закрытыми стеклопакетами после рабочего дня. Слева из темноты выступал кирпичный флагман – основное здание «Красного знамени», уже проданное и отреставрированное. А вот справа, прямо напротив обновленной постройки, обнаружился неряшливый старый корпус за разрисованным бетонным забором. Его безжизненная, погребенная во мраке туша буквально источала упадническую энергию. «Здесь», – решил Игорь и размашистым шагом направился вдоль по улице. Если форум любителей заброшек не врал, где-то дальше, в небольшом закутке, образовавшемся в результате ограждения стройки, имелся лаз. Это место было частично прикрыто сваленными в кучу досками и фундаментными блоками, но вообще-то представляло собой коридор, в конце которого сходились два разных вида забора – неприступный бетонный и легкий металлический. Протискиваясь между строительным мусором, Гром добрался до конца закутка, бегло осмотрел с виду неприступную стену и пнул странно выпуклый металлический лист. Тот с легким стуком шлепнулся на землю, открывая небольшой проход. Бинго! Залезать внутрь Игорь вынужден был на четвереньках – отверстие явно предназначалось для подростков, а никак не для взрослого высоченного мужика. Измазав джинсы во влажной земле и, кажется, слегка подрав куртку, Гром в конце концов попал на ту сторону и очутился на заросшем травой участке. Пробираться вдоль стены цеха пришлось на ощупь – фонарик садившейся «нокии» экономился для путешествия по самому зданию. В своеобразном внутреннем дворе Игорь разглядел под высоким окном подозрительно ровную горку хлама. Вблизи это оказались сложенные друг на друга ящики, оставленные здесь с одной-единственной, весьма очевидной целью. Взобравшись на них, Гром ухватился за нижнюю часть оконной рамы и перелез через подоконник. Как он и ожидал, внутри не было видно ни зги. Игорь достал телефон. Бедная «нокиа» практически исчерпала лимит зарядки и буквально дышала на ладан. Включив фонарик, Гром мысленно попросил ее выдержать хотя бы еще полчаса. В помещении, где он оказался, сгрудились рядами ветхие стеллажи и металлические шкафчики. Пахло сыростью и гнилью – в общем так, как обычно пахнут в России останки более развитой цивилизации. На полу валялось немало мусора, в том числе крупного вроде деревянных палок, реек, фанерок, ящиков, обломков столов и стульев. Дополняли картину пятна белой плесени, расползавшиеся то тут, то там на разнообразных поверхностях. Поморщившись от резковатого запаха, Игорь двинулся сквозь препятствия, освещая себе путь одиноким лучом. Выбравшись из первой комнаты, он попал во вторую, более просторную и длинную, где пейзаж немного изменился, однако в целом остался прежним. У облупленной стены под старым плакатом «Не курить», словно бы в насмешку над существовавшими когда-то устоями, было набросано невообразимое количество окурков. На всякий случай оглядевшись по сторонам и не обнаружив никого похожего на психа в маске с клювом, Игорь шагнул в зияющий дверной проем. И остановился на лестничной площадке, откуда ступени вели на второй этаж. Здесь ему предстоял важный выбор: подняться наверх или остаться внизу. Гром уже склонялся ко второму варианту, когда в безмолвных помещениях цеха, явно этажом выше, пронесся эхом какой-то звук. Потом еще. И еще. Игорь прислушался: на что похоже? Звук повторился в третий раз. На втором этаже определенно кто-то был. Недолго думая Гром бросился вверх по ступеням, забыв о том, что они, вообще-то, старые и могут обвалиться. В пролете он все-таки притормозил и разблокировал телефон. «Кр знм 25В», – быстро набрал Игорь в смс и отправил абоненту «Дубин». Раз этот умник сумел разобраться с шифром, значит, и сообщение Игоря тоже поймет. До прибытия полиции у них с Доктором есть как минимум сорок минут. Лестничную клетку второго этажа венчал широкий и тоже пустой дверной проем, ведущий в просторный зал. Здесь было немного светлее из-за более крупных окон и высокого потолка, но Игорю все равно пришлось использовать фонарик. Переступив порог, он остановился. В середине зала его встречала фигура в капюшоне. – Ты опоздал, Игорь. Как грубо – заставлять меня ждать, когда я пришел вовремя, – произнес Чумной Доктор глухим голосом из-под маски. Несмотря на сильное заявление, особого дискомфорта он, похоже, не испытывал – сидел на одном из длинных деревянных ящиков, забросив лодыжку левой ноги на правое колено. Вместо стилизованного плаща на нем теперь была современная черная мантия средней длины. «Что, неудобно стало?» – сам собою возник у Игоря в голове саркастический комментарий. После того как Исаева умудрилась стащить с него плащ, Доктор, надо думать, урок усвоил. – Где журналист? – потребовал Гром, останавливаясь напротив. Теперь их разделяло метра три, не больше. – Какая прямолинейность, – Доктор смотрел на него своим застывшим птичьим лицом. В реальности его голос звучал совсем не так, как на видео. Маска проглатывала звуки пустым изнутри клювом, и в нее, по-видимому, был встроен микрофон. – Не стоит торопиться, всему свое время. – Чего ты хочешь? – продолжал Гром. Он отстраненно подумал, что даже не взял с собой пистолет. Впрочем, если этот борец за правосудие пощадил даже такого мерзавца, как Гречкин, Игорю нечего было опасаться. Доктор между тем не спеша поднялся. – Наш город слаб. Его точат зажравшиеся черви, цинично поправшие мораль. Я собираюсь преподать им урок. Воздать по заслугам, – он выдержал небольшую паузу, а потом закончил фразу: – И я хочу, чтобы ты не мешал мне. Актерского таланта этому человеку было и впрямь не занимать. Хотя Игорь подозревал, что паузу Доктор сделал просто потому, что дышать в маске было неудобно. – Не мешал? – переспросил Гром. – И только? – он усмехнулся. – А может, ты хотел сказать «чтобы помогал»? Доктор молчал, словно обдумывая ситуацию. – Ты никогда бы не принял мое предложение, – произнес он наконец. И разумеется, был прав, однако Игорь вынужден был отдать ему должное: если ты ходишь в костюме средневекового врачевателя и пугаешь богатеев, признать, что твои сверхценные идеи разделяют не все, бывает весьма непросто. – Рад, что ты понял, – ухмыльнулся Гром. – Уж извини: кто-то должен ловить хулиганов. Повисла напряженная тишина. Они замерли в пустом зале друг напротив друга, как персонажи вестерна – еще миг, и кто-то выхватит револьвер быстрее и убьет другого выстрелом наповал. – Тогда не стой у меня на пути, – глухо произнес Доктор и с легкостью ночного зверя, превосходно видящего в темноте, двинулся на Грома. Игорь быстро закрыл «нокию» в кармане на молнии и двинулся ему навстречу. В незнакомом месте и практически непроглядном мраке его шансы на победу были не то чтобы очень велики. «Посмотрим, кто кого», – подбодрил он себя, блокируя первый, резкий удар закованной в костюм руки. Вторым, подлым ударом Доктор метил прямо в живот, но Гром в последний момент увернулся. И тут же контратаковал – не теряя ни секунды. Раз, два, три! Доктор стал отступать. Со всех сторон эхом отдавался приглушенный шорох и треск. Игорь бил сильно, наотмашь. Он оттеснял противника все дальше и дальше к выходу. Победа была уже близко – но тут под ботинком хрустнуло, нога предательски соскользнула, и Гром споткнулся, сбиваясь с ритма. Что-то твердое и тяжелое впечаталось в ребра – Доктор ударил в ответ. Острая хлесткая боль пронзила торс. Игорь согнулся пополам. Он успел выставить руку для защиты, но получил еще. Под ребрами жгло как огнем. Оставался только один вариант. Сжимая зубы от боли, Гром чуть распрямился. Сделал два быстрых шага вперед, столкнулся с Доктором и навалился на него всем весом. Тот пошатнулся от неожиданности – и вместе они рухнули на пол с оглушительным грохотом. Кругом задребезжало, разлетелись в стороны какие-то щепки. В ноздри ударил мерзкий запах сырости. Вдох – выдох. Зараза. Очухавшись, Игорь собрался с силами – и надавил на шею противника согнутой рукой. Тот вцепился в чужой локоть, отчаянно захрипел – Гром нажал прямо на кадык. Хватку пришлось ослабить. Под маской слышался кашель и рваное дыхание, ладонь Доктора опасно соскользнула на пол. Игорь сообразил слишком поздно. Раз – что-то легкое и твердое заехало по лицу! Грома мотнуло в сторону. Левая скула онемела. Руки в тяжелых печатках с трудом оттолкнули его, кулак судорожно добавил в солнечное сплетение, и Гром повалился на бок. Доктор, не переставая хрипеть, отполз подальше. Вдох – выдох. Быстрее! Когда Игорь вновь сумел подняться, Доктор был уже на ногах. Все еще откашливаясь от спазмов, он добрался до выхода в соседнее помещение и толкнул скрипучую дверь. Гром, сгибаясь от боли, рванул что было силы за ним. Ветхое здание грохотало, потревоженное их дикими выходками. Шум гудел и пульсировал вокруг. Игорь настиг Доктора в зале с полуобвалившейся стеной. Здесь они снова сцепились, атакуя и защищаясь поочередно. Зловещую тишину будоражили хруст, скрежет и напряженное сопение. Доктор отступал все ближе к опасному провалу. Защищаясь от нового удара, он пошатнулся, балансируя на краю. У Игоря перехватило дыхание – вот она, секунда между случайностью и неизбежностью! Доктор еще не понял, но тоже наверняка почувствовал это. Он неуклюже взмахнул рукой, пытаясь найти опору, и… полетел бы вниз, если бы Гром вовремя не схватил его за пояс и не подтянул к себе. На пару мгновений они оба замерли как были, в довольно странной позе. Но тут вместо благодарности Игорь получил сильный пинок и отпрянул назад. Доктор, воспользовавшись заминкой, вновь устремился к дверям. Если у него и был идеальный план побега, то он, похоже, давно полетел к чертям. Почти догнав противника у выхода, Игорь снова напоролся на кусок мебели в темноте, и это опять дало Доктору фору. Так, с переменным успехом, они добрались до первого этажа. Холод накатил волной. Острее стал запах плесневелой промозглости. Гром бежал, почти не разбирая дороги. Вслед за Доктором Игорь влетел на полном ходу в непроглядный мрак крошечного помещения и остановился, дезориентированный: он не видел решительно ничего. Зато Доктор, который опять больно врезал ему, похоже, кое-что видел. Полагаясь только на грубую силу, Гром сумел оттеснить Доктора вглубь комнаты. Здесь Игорь на ощупь, интуитивно, попытался ударить его по лицу – и попал. Костяшки скользнули по гладкому краю. Кулак задел маску. Не теряя ни секунды, Гром навалился на Доктора всем весом, прижимая к стене. Одной рукой снова надавил на шею, однако уже слабее, пальцами второй забрался под маску снизу, в районе подбородка, как бы поддевая ее. Нажал ладонью на клюв и потянул вверх. Сейчас! В темноте что-то пронзительно хрустнуло – и «птичье лицо» из легкого материала вдруг оказалось у Игоря в руке. Быстро отбросив маску подальше в сторону, Гром попытался нащупать рукой чужую голову. Под ладонью у него оказалась скула, глазница и часть лба; большой палец лег на переносицу, сбоку спадали некороткие пряди волос. Доктор был очень близко. Он дышал – горячо, рвано, напряженно; на шее судорожно двигался кадык, и… И в этот момент что-то больно врезалось Грому в живот – очевидно, Доктор умудрился пнуть его согнутой ногой. Игорь, не ожидавший такой подставы, отшатнулся назад. Под колени попалось угловатое, острое – край предмета, не то ящика, не то шкафа. Одно мгновение – и Гром рухнул, как подкошенный, прямо за проклятый кусок мебели. Раздался мерзкий треск. Боль вонзилась иглами в спину, разлилась жгущей, гудящей волной. Несколько мгновений Игорь хватал ртом пустоту вместо воздуха. Первый вдох оказался почти облегчением. Острый крупный хлам впивался сквозь куртку в лопатки и позвоночник. Твою мать… Слева послышался какой-то шум – Доктор искал потерянную маску. Он был совсем рядом, всего в метре от Игоря, и в то же время так далеко – подняться и достать его было невозможно. Обнаружив пропажу, Доктор торопливо, но все же с трудом потащился к выходу. Его хриплое сбитое дыхание заглушил шорох шагов. Гром остался лежать за шкафом. Через пару минут где-то вдали завыла полицейская сирена. Первым, кого увидел Игорь, был, разумеется, Дима Дубин. – Товарищ майор! – закричал он, на радостях светя фонариком прямо в лицо Грому. – Вы целы? – В лицо не свети, – попросил Игорь, закрываясь ладонью. Спину и ребра здорово ломило. Дима ойкнул и опустил фонарик. Вслед за ним на склад вбежали, спотыкаясь о мусор, двое ребят из ночного патруля и остановились в замешательстве около Грома. – Извините, что долго так, – произнес Дима несколько смущенным тоном, но своего оптимизма все же не растерял – будь он неладен, этот его оптимизм! – Я не сразу сообщение прочитал, сидел за… – Черт, – оборвал его Игорь и обратился к патрульным: – Здесь где-то есть человек. Журналист Вадим Самохвалов. Надо его найти. Давайте по периметру, я сейчас подключусь. Дежурные взяли под козырек и скрылись в чернеющем дверном проеме. Дима поправил очки. Он выглядел озадаченным. – Я думал, вы жертву уже нашли, – обратился он к Игорю. – Фонарик дай, – нетактично ответил Гром. Чем быстрее они найдут очередного «наказанного», тем лучше. Судя по тому, что тот никак не обнаруживал своего присутствия, досталось ему явно больше, чем Гречкину с Исаевой. Игнорируя боль и неприятные ощущения, Игорь направился вслед за патрульными. Вместе с Димой они принялись обследовать третье помещение, в то время как патрульные, разминувшись с ними на лестнице, спустились в подвал. Практически у выхода в четвертую маленькую комнатку их остановил призывный крик, идущий откуда-то снизу: – Дима! Товарищ майор! Он здесь. Игорь со стажером молча переглянулись и быстрым шагом устремились к источнику звука – вернее сказать, Дима устремился, а вот Гром все-таки пошел. Усталость и побои давали о себе знать. Спустившись по лестнице вниз, они очутились в грязноватом и очень темном подвале. «Любишь ты лазить черт знает где», – подумал Игорь, вспоминая пресловутую историю Гречкина. Запах сырости и затхлости здесь был куда более сильный, чем на первом этаже; можно даже сказать, почти нестерпимый. В свете фонариков выделялись брошенные в неаккуратную кучу старые длинные ящики. Патрульные стояли около одного из них, откуда доносилось мычание и стук. – Зашли в склеп, а вот и гроб, – констатировал сержант Молчанов. – Нам бы гвоздодер, – сказал его напарник Костя. – А то не открывается. В слесарный набор Доктора теперь добавился еще и молоток с гвоздями. «Прекрасно, – подумал Гром. – Просто прекрасно». – Попробуем так, некогда инструменты искать, – быстро сориентировался Игорь. Улики уликами, конечно, но с запертым в ящике журналистом нужно было что-то делать. Совместными усилиями импровизированный гроб осторожно перевернули на ребро, несмотря на отчаянное мычание внутри. Патрульные держали ящик, а Дима ударял по нему поржавевшей рейкой, удачно найденной здесь же. Доски были старые, отсыревшие, с небольшими проемами между ними, и потому, в конце концов, поддались. Крышку успешно взломали и добрались до содержимого: внутри лежал связанный человек в очках. Вопреки всем ожиданиям полицейских, он был заботливо завернут в два или даже три грязных одеяла – видно, сердобольный Доктор все-таки «сжалился» над ним, оставив в холодном подвале неотапливаемого здания. Самой неприятной процедурой оказалось развязывание обслюнявленной веревки, которой преступник стянул жертве рот, и «распеленывание» – бедный журналист успел сходить под себя. Патрульные, надевшие перчатки, на пару с Димой занимались грязной работой, а Игорь осматривал подвал. Минут через тридцать, а то и меньше, сюда прискачет Стрелков со своей командой, и уж тогда ищи-свищи хоть какие-нибудь улики! Каким бы безупречным ни казался Доктор, а хотя бы небольшую ошибку он мог допустить. И для успешного и скорейшего раскрытия дела Игорь должен был обнаружить ее первым. Поиски, однако, грозили вновь оказаться неплодотворными. Кроме ящиков, обломков мебели, нескольких канистр, фантиков и окурков на полу ничего не было. Облупившиеся стены тоже не изобиловали зацепками – никаких подозрительных надписей, кроме пары граффити, явно сделанных подростками и далеко не новых. Освобожденный журналист сумел выдавить из себя только жалкое «Помогите» и какой-то маловнятный лепет. Он сильно замерз и стучал зубами от холода, так что патрульные вызвали скорую и, замотав потерпевшего в наиболее чистое одеяло и придерживая за спину с двух сторон, стали осторожно провожать его на выход. На всякий случай Игорь попросил Диму порыться в «гробу», однако там ничего нового не оказалось. Время до прибытия «чупа-чупса» было на исходе. Оставался только один вариант. Настолько быстро, насколько позволяло ноющее тело, Гром поднялся на второй этаж. Дима, конечно же, попытался увязаться за ним, но получил решительный отпор – нормального выхода с территории не было, и патрульным очень бы пригодилась помощь в нелегком деле переправки Самохвалова к полицейской машине. Таким образом, на место первой схватки с Доктором Игорь явился один. Не спеша он прошелся вдоль ящиков, осмотрел место, где сидел преступник, потом – разворошенный хлам, где они вместе упали на пол. И вдруг совершенно случайно заметил в темном мусоре белое пятно. Поднеся фонарик поближе, Игорь обнаружил, что это кусок бумажки, сложенный вдвое. Он был довольно маленьким и непримечательным, но когда Гром перевернул его, на оборотной стороне обнаружилась надпись – набранная стандартным шрифтом «Таймс» одна-единственная распечатанная фраза: «Оставь меня в покое». Игорь заинтригованно хмыкнул, осторожно взял бумажку и спрятал во внутренний карман куртки. Он был почти уверен в том, что Стрелков ему ничего за это не сделает. Лысый черт, как и ожидалось, появился спустя минут десять после обнаружения улики. На эвакуацию жертвы он опоздал, чем был, разумеется, ужасно недоволен. Патрульным и Диме он наверняка сделал выговор, однако Игорь не слышал их разборок, поскольку остался ждать Стрелкова на складе. Когда тот, наконец, пробрался в здание – с помощью телохранителя, надо думать, – Гром уже успел бегло осмотреть все места, где они побывали с Доктором. – Ты, сопляк, почему мне сразу не позвонил? – спросил «чупа-чупс», обнажая чуть ли не все искусственные тридцать два зуба. На Игоря его запугивающие приемы не произвели никакого эффекта и впечатления: вроде большой мальчик уже, должен догадываться, что стращать людей вроде Грома такой техникой – просто абсурд. – Номера нет, – пожал плечами Игорь. Что-то объяснять этому гаду он в принципе не собирался. Стрелков помолчал, все еще ухмыляясь, поправил лацканы пальто, посветил Грому в лицо фонариком – для устрашения, наверное, – и снова продолжил воспитательную беседу. Воспитательной она, правда, была только по его мнению. – Значит так, – процедил он. – В следующий раз чтобы ноги твоей на моем месте преступления не было. – А если я откажусь? – не удержался Гром. Злить этого придурка было не весело, но раз уж бить ему морду и расстраивать Прокопенко Игорь себе запретил, то вымещать свою злобу оставалось только так. – Тогда ксиву [1] на стол, из участка – вон, и вперед, на нары, – ответил Стрелков и опять направил фонарик Игорю прямо в глаза. – Все понял? – Да не дурак, понял, – сказал Гром с легкой насмешкой в голосе. – Вот и прекрасно, – отчеканил «чупа-чупс». – Ну, и чего ждем? Место показывай. Как ни противно было Грому лишний раз общаться с этим кретином, а проводить краткий осмотр все же пришлось. Убив кучу времени на бессмысленные зависания Стрелкова в разных помещениях, именовавшиеся у него поисками улик, Игорь наконец получил разрешение вернуться к патрульным. Про находку на втором этаже Гром умолчал: он собирался самолично ее изучить и отдать на экспертизу. Вместе с журналистом, который довольно быстро очухался, отказался от больницы и каким-то невероятным образом убедил полицейских взять его с собой для дачи показаний, Димой и одним из ребят в качестве водителя – и конвоира заодно – Игорь вскоре был отправлен в участок. Шел первый час ночи, машин было немного, на улицах кое-где попадались группки размалеванных подростков. Сидя на мягком сиденье автомобиля, Игорь впервые почувствовал, что хочет спать. В голове всплывали мысли, одна страннее другой: сделает ли Юля Пчелкина видео про новую выходку Доктора? Скажет ли, что Игорь Гром – придурок, который додумался до «Красного знамени» слишком поздно? Чем там занят Разумовский? Если он – Чумной Доктор, как ему удалось сбежать? Если нет, что он делает сейчас? Тоже хочет спать, или, может, пьет, или пьет, но не один? На эти нелепые вопросы у Игоря не было ответов. Участок, где по вечерам обычно бывало тихо, сегодня буквально стоял на ушах. Сотрудники сновали по вестибюлю, готовясь к приему улик и встречая потерпевшего. По словам одного из дежурных, Прокопенко обещал быть где-то через полчаса. Самому Игорю предстояло дождаться Стрелкова и пройти стандартную процедуру допроса. Сколько времени у него останется до начала следующего рабочего дня, он даже не хотел думать. Так что в общем Чумной Доктор давал прикурить всем. Сбежав от любопытных расспросов и активно пристававшего с чем-то «суперважным» Димы, Гром заперся в уборной, задрал кофту и осмотрел себя в зеркало. В районе ребер уже наливался фиолетовый синяк, однако в целом боль ощущалась как «терпимая» – значит, идти к врачу, по мнению Игоря, не было никакой нужды. Остальные части тела тоже несколько пострадали, но им предстояло «зажить как-нибудь самим». Все эти глубокие царапины и ушибы вообще не стоили его внимания. Ссадинка на коленке у девушки – это да, серьезно, а ему-то, мужику, что сделается? Закончив осмотр, Игорь привел себя в порядок – помыл руки и лицо: после беготни и валяния в хламе выглядел он, прямо скажем, не очень. Открыв дверь в коридор, Гром едва не заехал ей по лбу Диме, поджидавшему на той стороне. – Рыба-прилипала, – констатировал Игорь, глядя на стажера в упор. – Я не рыба, – несколько обиженно сказал Дима. – Вам всё некогда, а тут важное. – Что там у тебя снова? – спросил Гром, устало потирая лицо. – Новое видео Доктора! – объявил Дима. – Что, уже? – скептически вопросил Игорь. – Так быстро? – Ну да, – пожал плечами стажер. – Надо имидж поддерживать. Если не постить долго, упадет популярность, – пошутил он. – Показывай давай, – недовольно отмахнулся Гром. Дима вздохнул и включил ролик. «Верите ли вы в силу слова? – вкрадчиво спросил Доктор. Связанный и уложенный в ящик Самохвалов, демонстрируемый в таком виде публике, предсказуемо замычал. Однако понять, боится он или просто хочет вставить комментарий, было весьма затруднительно. Конечно нет, – внезапно ответил Доктор на свой собственный вопрос. Без сомнения, он и жертва находились в подвале. Свет ручного фонаря, идущий откуда-то сбоку, отбрасывал длинные странные тени на птичью маску. Вы верите в его привлекательность, – продолжал Доктор. – В его призывность, живость и красоту или комическую вульгарность. Но не желаете признавать, что слово умеет бить. Подавлять и унижать; вонзаться в спину, вливать яд в уши. Обращать правду в ложь, а ложь – в абсолютную истину. Оскверненное слово несет эпидемию, которую я, Чумной Доктор, поклялся искоренить. На мгновение он умолк и выдержал свою обычную эффектную паузу. Игорь подумал о том, что все свои речи преступник наверняка готовил заранее – импровизировать в таком духе был способен только очень талантливый оратор со стажем либо псих определенной категории. Перед вами – известный человек, – Доктор простер ладонь и указал на Самохвалова, который опять заерзал в гробу. – Отъявленный мерзавец, редкостный лжец, грязный клятвопреступник. А таким место на самом дне воронки, что проделал в земле упавший с небес Люцифер, – объявил Доктор и торжественно-насмешливым жестом поднял разведенные в стороны руки. Так пусть же сойдет он в Ад!» – и с этими словами он закрыл крышку ящика. Дальше появился черный экран, однако на этом видео не закончилось. На записи с диктофона заговорили двое. – Пытать человека, официально признанного невиновным в законном порядке. Зверски издеваться над женщиной в бедственном положении. Так уж ли ты безгрешен, чтобы нести правосудие? – этот голос, судя по всему, принадлежал Самохвалову. – А разве не ты помогал сфабриковать дело, заведенное на лучшего друга? Говорил полуправду в суде, клеветал на коллег и активистов? – спросил второй голос, в котором без труда узнавался Доктор. – Можно и так сказать, – насмешливо ответил журналист. – Но ведь хочешь жить – умей вертеться, правда? В тот момент он, видимо, еще не подозревал, что скоро отправится прямиком в преисподнюю. Игорю было очень интересно, каким же образом Доктор умудрился разговорить Самохвалова на такие признания. – Мда, – сказал Дима, поправляя очки. – Наказал, ничего не скажешь. Теперь Доктор у нас точно народный защитник... – Я не понял, ты что сейчас, его защищаешь? – осведомился Игорь. – Да нет, просто говорю, как люди подумают, – стушевался Дима. – Никак не подумают, – прокомментировал Гром. Он был усталым и злым как черт. – А этот птеродактиль как взлетел на пьедестал, так с него и слетит. – И вы ему в этом поможете, – подбодрил Игоря стажер и, желая сменить тему, спросил: – Кофе пить пойдемте? Гром посмотрел на него, вечно такого некстати радостного в одном из самых нерадостных мест Петербурга. – Ты иди, мне к экспертам надо. Увидимся в зале. В лаборатории Игорь провел около получаса. Листок, подобранный им на складе, оказался кусочком обычной офисной бумаги – кто-то распечатал фразу на принтере и оторвал фрагмент с ней. Никаких заметных отпечатков и следов на ней не было, но уже сам факт ее наличия должен был помочь в расследовании. Что если это послание, адресованное Доктору его будущей жертвой, которую он уже начал шантажировать? Или, может, самого Доктора кто-нибудь шантажирует? Второй вариант, при всей его абсурдности, казался многообещающим. Оставив ребят наедине с находкой, Игорь нанес визит кофемашине, из которой удалось выдоить две третьих чашки кофе, а потом сидел с Димой в зале, обсуждая подробности дела, и даже успел съесть добытый откуда-то бутерброд. Стрелков приехал довольно быстро – в общей сложности на месте преступления он пробыл от силы часа полтора. Почти сразу же он вызвал к себе Диму, и Гром остался один. В одиночестве усталость накатила еще сильнее, а ребра, казалось, заныли еще громче. Игорь выпил стакан воды, потому что кофе больше не осталось, и, чтобы чем-то себя занять, стал записывать запомнившиеся детали поединка с Доктором. Дима заглянул в зал попрощаться: он написал короткий рапорт про смс и был отпущен домой. Игорь остался сидеть. Спустя еще полчаса появился Федор Иванович. – Пойдем, – велел он Грому и поманил рукой. В допросной комнате находились Стрелков и Самохвалов. Журналист выглядел отвратительно, но, по словам Прокопенко, домой и уж тем более в больницу ехать отказался наотрез. «Сначала – дело», – объявил он так, словно это ему предстояло ломать голову над личностью Доктора, а вовсе не полиции. – Как вы оказались на складе? – начал допрос «чупа-чупс», складывая руки на столе. – Приехал на встречу, – невозмутимо отвечал Самохвалов. – Какую встречу? – уточнил Стрелков. – С Чумным Доктором, разумеется, – сказал журналист. «Это надолго», – подумал Игорь с обреченным раздражением по ту сторону стекла. – Зачем же вы поехали с ним на встречу? – продолжал Стрелков. – Чтобы взять интервью. Ну да, конечно. Иначе и быть не могло: зачем похищать, когда можно просто пообещать интервью? «На дурака не нужен нож», – так, кажется, пела лиса Алиса в старом фильме про Буратино. – То есть вас пригласили? – продолжал «чупа-чупс» в том же духе. – Давайте я расскажу сначала? – предложил вдруг Самохвалов. Похоже, даже он не хотел выдавать информацию в час по чайной ложке. Стрелков кивнул. – Несколько дней назад… Когда же? Ах да, двадцать восьмого октября мне пришло странное сообщение в «Телеграме». Само собой, я открыл – и обнаружил послание от Чумного Доктора! – несмотря на то, что Доктор запер его в гробу, Самохвалов до сих пор говорил о нем с восхищением. Волшебное понятие «сенсация» сделало свое дело. – От кого сообщение? – быстро спросил Стрелков, разглядывая потерпевшего с видом киношного детектива. – Говорю же: от Доктора, – с раздражением повторил Самохвалов, однако тут до него дошло, и он прибавил: – Номер знакомой одной… Кати Зари, она блогерша. Не знаю, откуда ее телефон у Доктора. – Журналист сделал короткую паузу, а затем продолжал: – Итак, сначала я не поверил, но там было видео: его голос, его маска… В общем, это действительно был Чумной Доктор. Он хотел дать интервью: сказал, что выбрал меня как известного представителя федерального канала. Разумеется, я согласился. И приехал к шести утра тридцатого октября на склад «Красного знамени». Нашел вход, встретился с Доктором. Записал интервью… – Что он вам отвечал? – встрял в монолог Стрелков. – Что собирается преподать урок всем, кто забыл про совесть, – Самохвалов поморщился, недовольный тем, что его перебивают. – Что не остановится до тех пор, пока в обществе не начнутся перемены. Личные сведения о себе, как вы понимаете, он раскрывать отказался, – пояснил напоследок журналист. – Ладно, – кивнул «чупа-чупс» с деловым видом. – А дальше? – Дальше… Дальше он сказал, что собирается показать мне одну важную вещь. Повел внутрь здания. Он все время был впереди, но потом вдруг исчез. Свернув за угол, я стал его искать, и... В общем, очнулся уже связанный в ящике. Услышал голос и сообразил, что Доктор собирается сделать видео. Со мной. Потом он говорил, а я лежал и не мог пошевелиться. И когда все кончилось, он заколотил крышку. Не знаю, сколько я пробыл там… Кажется, больше двенадцати часов. – Около двадцати, – прокомментировал Стрелков зачем-то. В допросной повисло молчание. Самохвалов ждал нового вопроса – несмотря на свою показную удаль, он явно не был готов к долгим беседам. – Как он выглядел? – спросил «чупа-чупс». – Запомнили детали? – Как обычно, – журналист сделал странный жест рукой. – Костюм такой же, как и на всех видео. – Речь, голос? – Все такое же. Говорит несколько вычурно, но и только. – Рост? «Может, еще про вес спросишь?» – прокомментировал Игорь про себя. – Не знаю, – журналист задумался, словно пытаясь воскресить облик Доктора в памяти. – Выше среднего точно. – Какие-то приметы? – Больше ничего, – сдался Самохвалов. – Очень хорошо, – сказал Стрелков. – Можете быть свободны. Голос у него был подозрительно довольный. – Проводите, – велел он, нажимая на специальный звоночек. Двое оперов, наблюдавшие за процедурой вместе с Игорем и Прокопенко, переглянулись и по очереди зашли в допросную. Когда один из них пропускал жертву и своего напарника вперед, Стрелков повернулся к нему и добавил: – И пускай этот ваш, как там его?.. Гром заходит. Игорь раздраженно выдохнул и встретился взглядом с Федором Ивановичем, который как бы говорил: «Чего стоишь?» Он дождался, пока выведут Самохвалова, зашел внутрь сам и опустился на сиденье напротив «чупа-чупса». – А мне все ясно, – сказал тот, глядя на Игоря исподлобья. – Что «все»? – поинтересовался Гром. Свой лимит сарказма на сегодня он уже исчерпал. – Ясно все что нужно, – ухмыльнулся Стрелков своей гадкой улыбкой. На пару мгновений он замолк, а потом выдал со зловещей уверенностью: – Чумной Доктор – это ты.